CC BY
2
УДК 727.57
doi: 10.55287/22275398_2023_3_201
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ РАЗВИТИЯ АРХИТЕКТУРЫ НАУЧНЫХ И ИННОВАЦИОННЫХ КОМПЛЕКСОВ В АСПЕКТЕ СООТНОШЕНИЯ ИЗМЕНЕНИЙ ПРОСТРАНСТВА И ФУНКЦИИ
И. В. Дианова-Клокова Д. А. Метаньев
ОНИР ГИПРОНИИ РАН, Москва
Аннотация
В статье рассматриваются относительное постоянство сроков физического износа архитектурных сооружений в сравнении с эволюцией сроков морального их старения, прогрессивное сокращение длительности последних обусловлено процессами развития, специализации, появления новых функций. Это сравнение показывает объективные причины возникновения коллизии между временными изменениями пространства и функции. Такая проблема характерна и для архитектурных объектов научной и инновационной направленности. Приводятся различные приемы, используемые архитекторами при проектировании научно-инновационных комплексов, предназначенные для сглаживания последствий названной коллизии. Среди них: оптимизация архитектурных и инженерных решений, создание системы дополнительных возможностей для трансформации и модернизации комплексов. В качестве основания для этих приемов подразумеваются такие положения, как социальное взаимодействие, безопасность и модернизация научно-инновационного процесса. Можно предполагать, что перечисленные приемы будут эффективны и в условиях вызовов настоящего времени.
Ключевые слова
изменения пространства и функции, архитектурные решения, наука, инновации, лабораторные здания
Дата поступления в редакцию
03.09.2023
Дата принятия к печати
10.09.2023
Развитие человеческого общества, удовлетворение его социальных, бытовых, производственных, эстетических и других потребностей протекает в пространстве, организуемом средствами архитектуры.
Если отвлечься от эволюции технических, мировоззренческих, эстетических, экономических и других норм и возможностей общества, то в схематическом смысле основная задача архитектуры сведется к тем или иным способам дифференциации пространства, то есть к его внешнему и внутреннему квантованию применительно к протекающему в нем тому или иному функциональному процессу.
Так было прежде, так происходит и теперь. И хотя эта основная задача архитектуры в своем существе не меняется, условия её решения в ходе исторического развития общества претерпели своеобразную эволюцию.
<
>
1-
*
ш
1-
X
а
<
ш
ОС
о
1-
и
ш
1-
м
X
и
ОС
<
X
г т
са >
и го
5 I 5 3
< а н £
2 <ц
. н
С ^
■ й
га к н СО
т га а
х к н и
0
1
<
са
О *
0
е; *
1
<1 са О
В течение многих сотен и тысяч лет основные функциональные отправления общества изменялись настолько медленно, что соответствующие им архитектурные сооружения успевали неоднократно разрушаться и возводиться заново.
Архитектура далекого прошлого имела возможность путём долгих проб и ошибок находить те пространственные решения, которые затем лишь почти стереотипно повторялись при замене разрушавшихся сооружений новыми. В этих условиях поиск адекватности между функцией и её пространством осуществлялся как бы путём «естественного отбора» лучших образцов. Именно поэтому, и это очень важно, перед архитектурой прошлого не стояла необходимость общественного осознания этого процесса.
Так создавались архитектурные типы храмов и крепостей, дворцов и замков, церквей и жилых домов.
Вырабатываемая в процессе развития общества единая функционально-пространственная конструкция того или иного типа оформлялась архитектурой в соответствии с художественными традициями своей эпохи и, ни в чем не проявляясь как самостоятельный феномен, выступала перед человеком в виде эстетического стереотипа. Общество того времени не нуждалось в выделении из своей среды особого клана людей, занимающихся специальным изучением и проектированием функционально-пространственной конструкции. А на современном языке это фактически означало, что архитектура прошлого выступала в основном не как наука, а как искусство.
В ходе дальнейшего развития общества сроки физического и морального износа архитектурных сооружений постепенно стали сближаться, и, хотя это еще не вызывало появления в архитектуре принципиально новых задач и проблем, вновь возводимые здания перестали повторяться как стереотип.
Сейчас архитектура переживает принципиально новый период своего развития.
Научно-технический прогресс, стремительное развитие общества привели к тому, что моральное старение подавляющего большинства архитектурных сооружений стало намного опережать их физический износ. Причем ныне это опережение приобретает в полном смысле слова беспрецедентные размеры и последствия. Содержащаяся в каждом архитектурном сооружении та или иная функция непрерывно и во все возрастающем темпе эволюционирует. Ее вновь возникающие требования к пространству все в меньшей мере напоминают первоначальные. В своих новых фазах функция требует либо внутренней перепланировки данного пространства, либо его общего расширения, либо того и другого одновременно. В результате возникает принципиально новая для архитектуры и глубоко конфликтная в своей внутренней сущности ситуация, когда дальнейшее развитие функции в какой-то момент становится почти или совсем невозможным в заранее заготовленных для нее жестких пространственных формах.
При относительном постоянстве сроков физического износа архитектурных сооружений эволюция сроков их морального старения обусловлена постоянным и все убыстряющимися процессами развития, специализации, появления новых функций (рис. 1).
Рис. 1. Отношение сроков морального старения к физическому износу архитектурных сооружений. Отрезки, расположенные выше оси времени Т, иллюстрируют относительное постоянство сроков физического износа архитектурных сооружений; отрезки ниже оси Т символизируют прогрессивное сокращение сроков морального старения сооружений ([1] — с. 8)
Процесс специализации производственной, бытовой и прочих видов деятельности общества сопровождается резкой дифференциацией функции. Для архитектора это означает прежде всего пространственную локализацию функции и, как следствие, ее пространственное разобщение, которое повышает роль коммуникативных связей между разобщенными функциональными процессами.
Все это вместе взятое приводит к тому, что архитектор часто оказывается в сложной ситуации.
Он не имеет перед собой больше готовой функциональной конструкции, которую мог бы легко обратить в художественно-пространственную, не является хозяином формы, которую не может осмыслить в ее новой оппозиции к функции, так как целенаправленное и осознанное раскрытие сущности связи между функцией и пространством лежит вне искусства и является прерогативой науки. Это должно найти свое выражение в образной системе искусства через его средства (форму, свет, цвет, материал и т. д.), т. е. связь между функцией и пространством должна быть синтезирована в завершенный эстетически воспринимаемый образ, но само решение проблемы взаимодействия функции
<
>
1-
*
ш
1-
X
а
<
ш
ОС
о
1-
и
ш
1-
м
X
и
ОС
<
X
г т
са >
и го
5 I 5 3
< а н £
2 <ц
. н
С ^
■ й
га к н СО
т га а
х к н и
0
1
<
са
О *
0
е; *
1
<1 са О
и пространства (формулировка проблемы в соответствующей онтологической плоскости, выработка методологии, ее применение и, наконец, результаты) мыслимо лишь в сфере науки и реализуется ее средствами.
Таким образом, архитектор-художник может проявить себя лишь на фоне снятого противоречия между функцией и пространством, оставляя задачу создания оптимальной пространственной организации функциональных процессов архитектору-учёному.
Проблема разрешения противоречия между развивающейся функцией и отстающей от её развития пространственной конструкцией может выделяться в качестве кардинальной задачи современной архитектуры.
В мировой литературе и практике постоянно делались попытки решения этой задачи. Чаще всего они связаны с понятиями о так называемом «большом» пространстве и «изменяемом», «гибком», «адаптивном» пространстве [1, 2, 3].
Эти идеи и связанные с ними методы появились как результат направления в идеологии архитектуры, объявившего войну узко-специализированному взгляду на пространство и нашедшего свое максималистское выражение в следующих словах архитектора Миса Ван дер Роэ: «Мы не можем терпеть положение, при котором функция диктует нам план, - мы должны создавать пространство, приспособленное для любой функции» [4].
Однако архитектурная практика показывает, что ни «большое», ни «гибкое», «изменяемое» пространство, при всех их достоинствах, не решает данную задачу до конца (рис. 2).
Большое пространство Изменяемое пространство
Рис. 2. Функции в «большом» и «изменяемом» пространстве. В пределах «большого» пространства отсутствуют границы функции; «изменяемое» пространство предусматривает создание системы передвижных границ, следующих за изменением функции ([1] — с. 9)
В первом случае в пределах достаточно крупного, «большого», пространства отсутствуют внутренние границы функции; при этом не соблюдаются условия внутренней изоляции отдельных её фрагментов.
«Изменяемое», «гибкое» пространство предусматривает создание системы передвижных границ, периодически следующих за изменением функции; в больших масштабах применение этой пространственной конструкции неэкономично и может вести к трудностям в процессе перманентной трансформации.
В том и другом случае необходимы критерии при выборе условий и границ применения того или иного типа пространства.
Архитектура не может уповать на интуитивный учет всех факторов - она должна превратить их в специальный предмет анализа и подходить к объекту своего исследования как к системе [5, 6].
Выбор того или иного представления объекта как системы определяется выбором исходного расчленения её на элементы (срезы), так как о структуре системы и её внутренних свойствах можно говорить только после того, как методологическое расчленение объекта проведено и установлена связь между элементами проектирования (рис. 3). Все три среза—логический, морфологический и архитектурно-пространственный — являются различными представлениями одного и того же объекта. Анализ этих срезов позволяет выявить основные свойства исследуемого объекта и на их базе создать адекватную единую функционально-пространственную конструкцию.
Рис. 3. Методологическое расчленение проектируемого объекта: А — логический срез; Б — морфологический срез, В — архитектурно-пространственный срез ([1] — с. 10 - 11)
Традиционное представление функции может быть изображено по схеме, где любой функциональный процесс состоит из определенных частей, которые в свою очередь дифференцируются на более мелкие. Вся эта иерархическая система процесса первоначально задается лишь в чисто логическом срезе. Принципиально-логический срез объекта (см. рис. 3А) показывает, как реализуется в нем логика достижения конечной цели. Затем этот срез трансформируется [1] сначала в вещественно-морфологический (см. рис. 3Б), а затем в архитектурно-пространственный (см. рис. 3В). Каждая из этих структур (срезов) — логическая, морфологическая и пространственная — строится, живёт и эволюционирует по своим собственным законам.
<
>
1-
*
ш
1-
X
а
<
ш
ОС
о
1-
и
ш
1-
м
X
и
ОС
<
X
г т
са >
и го
5 I 5 3
< а н £
2 <ц
. н
С ^
■ й
га к н СО
т га а
х к н и
0
1
<
са
О *
0
е; *
1
<1 са О
Такая коллизия характерна, в частности, для объектов научной и инновационной направленности. В этих функционально-сложных объектах необходимо создание функционально-пространственной конструкции, в которой требования всех многочисленных элементов структуры могли бы естественным образом сосуществовать на основах определенного взаимного компромисса [7, 8].
Основополагающими позициями для оптимизации функционально-пространственной структуры подразумеваются такие базовые положения, как необходимость социально-информационных профессиональных контактов в научной среде, требования безопасности научно-инновационной деятельности, необходимость трансформации и модернизации исследовательского процесса. Эти положения прошли всестороннюю апробацию в процессе создания и эксплуатации многочисленных научно-инновационных комплексов во всем мире.
Научная деятельность характеризуется быстрой сменой направления и тематики исследований, инструментария, состава рабочих коллективов. Сроки обновления технологий и оборудования процессов коротки (обычно не более 2 - 3 лет).
Возникает необходимость частой трансформации рабочего пространства, модернизации его инженерного оборудования и обеспечения.
Трансформируемость и способность к модернизации обеспечивается:
• оптимизацией архитектурно-планировочных и инженерных показателей, созданием системы дополнительных возможностей для трансформации и модернизации научно-инновационных комплексов;
• способами планировочных решений пространства, расположением коммуникаций;
• системой модульной организации рабочего поля.
Важная особенность комфортной среды — требование участников научного процесса к тому, чтобы трансформация пространственных параметров рабочих зон не была помехой рабочему процессу.
Подвижность и многовекторность развития научного процесса достигается различными приемами, к числу которых относятся планировочные, архитектурные, конструктивные, инженерные...
В проектах научных комплексов отводимые участки, как правило, имеют некоторые территории для возможности перспективного расширения; обеспечиваются удобная планировка и достаточные габариты помещений. Ведется разработка структур, элементы которых могут изменять свое назначение, предусматриваются возможности подвижного функционального зонирования застройки. Этим достигается максимальная свобода трансформации материальной среды научных комплексов при минимальных затратах труда и средств на мероприятия по реконструкции и модернизации.
В период активного строительства объектов науки в нашей стране максимальная общая площадь зданий НИИ на одного штатного сотрудника определялась в 30 кв. м (для естественных и технических наук) и в 20 кв. м (для общественных наук). Высота этажа лабораторного здания для теоретических работ принималась не менее 3,3 м; для лабораторий общенаучного типа - 3,6 м. Высоты лабораторных помещений в чистоте не менее 3 м. Ширина коридора не менее 2 м [9, 10].
Конструктивные показатели полезных нагрузок на 1 кв. м перекрытия принимались обычно от 400 до 1000 кг.
Уровень освещенности рабочей поверхности — не менее 500 люкс.
Предусматриваемые инженерные решения, позволяющие изменения подаваемых по коммуникациям ингредиентов, как их объема, так и количества и состава, изменения в части воздухообмена, приточной и вытяжной вентиляции, водопотребления и др. — также обеспечивают возможности модернизации технологии процесса.
Организация инженерных систем и связанных с ними технических пространств должна удовлетворять меняющимся требованиям исследований [11, 12]. Расположение коммуникаций — инженерных, лифтов и лестниц — не должно препятствовать трансформации и модернизации. Использование свободного от коммуникаций пространства предоставляет возможность изменений.
Важно расположение инженерных коммуникаций по отношению к площадям рабочего назначения (внутри или вне них), подключение коммуникаций к технологическому оборудованию (в любом месте или в заранее определенных местах).
Для обеспечения возможностей наращивания и прокладки дополнительных инженерных коммуникаций существуют несколько основных приемов проектирования.
Все коммуникации могут располагаться близ наружного ограждения — как снаружи, так и внутри здания (рис. 4).
Инженерно-техническая зона часто организуется в составе наружного технического пространства, где может совмещаться с устройством «отслоенных» и вентилируемых фасадов для улучшения изоляции здания от внешних условий. Этот способ распространен преимущественно в условиях относительно мягкого климата. При этом достигается возможность перекладки и трансформации сетей одновременно с проведением научных исследований, экономия средств и удобство обслуживания и эксплуатации. Трубопроводы крепятся с внешней стороны к наружной стене лаборатории; солнцезащитные устройства—к стойкам, поддерживающим наружное светопрозрачное ограждение. В этих случаях трансформация сетей может производиться без нарушения рабочего процесса.
Рис. 4. Варианты расположения инженерно-технических коммуникаций снаружи ограждения здания: А — Здание биомедицинских исследований, Австралийский технологический парк, Сидней (архитектурная студия TGP) ([15] — с. 198); Б — Здание биомедицинских исследований, Университет Альберты (арх. Вулфенден Гамильтон Браун - Woolfenden Hamilton Brown) ([15] - с. 239).
Внутри рабочих помещений инженерные коммуникации могут быть организованы открытым способом на кронштейнах, прикрепленных к импостам наружного остекления. На таких же крон-
<
CL
>
1-
*
ш
1-
S
X
CL
<
ш
ОС
о
1-
и
ш
1-
м
X
и
ОС
<
X I
т
со >
и ГО
JQ I
5 3
< а н £
2 <ц . н С s
■ Й
а а
ГО
К S н S
со m
ГО
а
х к н и
0
1
< ш
о *
0
е; *
1
<i ей О
штейнах могут крепиться солнцезащитные устройства. Кронштейны в таком случае распределены по вертикали по всей высоте рабочих помещений.
Достаточно чистый прием освобождения рабочего поля от инженерного обеспечения — вертикальные коммуникационные шахты, примыкающие снаружи к фасадам здания. Освобождаемое таким образом рабочее пространство позволяет гибкую перепланировку, а наружные инженерно-коммуникационные шахты образуют мощный рельеф стен (рис. 5, см. рис. 7В).
Рис. 5. Пример освобождения рабочего поля путем размещения коммуникаций в наружных вертикальных шахтах: Комплекс медико-биологических лабораторий Ричардса Университета Пенсильвании (США, архитектор Луис Кан); 1 — лаборатории, 2 — кабинеты, 3 — инженерные шахты; 4 — лифты, лестницы; 5 — виварии (источник: [12])
Возможна группировка коммуникаций в компактном ядре (одном или нескольких) внутри здания при сохранении открытого рабочего пространства. Несколько компактных коммуникационных ядер часто входят в состав центральной обслуживающей зоны здания. В этих случаях планировка рабочих этажей позволяет любую трансформацию, зафиксировано лишь положение вертикальных коммуникационных шахт, технических и вспомогательных помещений (рис. 6).
Рис. 6. Пример группировки коммуникаций во внутреннем ядре здания: Лабораторное здание компании «Джонсон и сын», г. Расин, США. Рабочие уровни. А — основной, Б — антресольный ([19])
Инженерные коммуникации могут быть сосредоточены в технических коридорах; верхних и/или нижних технических этажах. В этих случаях возможно достижение высокой степени трансформируемое™ рабочего пространства (рис. 7).
Рис. 7. Примеры расположения коммуникаций в технических этажах: А—одноуровневая лаборатория ACTEW Corporation Laboratories, (Австралийский Технопарк, Фишвик (Fyshwick), архитектор Брайан Гриффин) ([15], с. 181 - 184); Б—Институт Солка, лабораторный корпус (Ла-Джолла, Калифорния, США, архитектор Луис Кан) ([16], с. 101); В — Институт космических исследований, Москва. Лабораторный корпус (архитекторы Ю. Платонов, М. Марковский и др.), ([13], с. 48 - 50)
<
а
>
1-
*
ш
1-
S
X
а
<
ш
ос
э
1-
и
ш
1-
М
X
и
ОС
<
Одноуровневая лаборатория с верхним и нижним техническими этажами - наиболее гибкое решение с точки зрения организации инженерных подводок. Подача и отвод сред может производиться с нижнего уровня прямо к рабочим местам, верхнее техническое пространство облегчает вентиляцию и кондиционирование, отвод воздуха и газов (см. рис. 7А).
Безопорные помещения больших габаритов иногда проектируются и в многоэтажных зданиях, где рабочие этажи перемежаются техническими, ферменными (рис. 7Б, В) [12]. В Институте космических исследований в Москве гибкая планировка этажа 18-м ширины в 6-этажном лабораторном здании практически ничем не ограничена (см. рис. 7В).
Наименее пригоден к освобождению пространства, однако в силу своей экономичности — наиболее распространенный способ — расположение коммуникаций по бокам от центрального коридора в отдельных вертикальных нишах при каждом лабораторном помещении (рис. 8).
Рис. 8 см. на следующей странице
X I
т
m >
и ГО
ÏÏ I
£ 3 < а
ЗЕ 5 S <ц
. н
<1 s
■ Й
ci а
ГО
К S н s
со m re а
x к н и
0
1
< CÛ
о *
0 *
1
< Ш
О
Рис. 8. Пример расположения коммуникаций по бокам от центрального коридора в вертикальных нишах при каждом лабораторном помещении: Комплекс Институтов металлургии и геофизики УНЦ РАН, г. Екатеринбург; проект ГИПРОНИИ РАН ([20], с. 71)
Применение модульного метода проектирования облегчает модернизацию рабочего процесса при минимальных его нарушениях. Общепринятым способом является принятие единого модуля для элементов рабочего оборудования.
В качестве первичного модуля используется понятие «рабочего поста» [1, 14]. Установленный на основе антропометрических и эргонометрических данных первичная пространственная единица — рабочий пост 1,8x1,8 м, функциональный и планировочный модуль (рис. 9). Рабочий пост включает в себя пространство для ученого-экспериментатора и его рабочего стола и примыкающей к нему коммуникационной панели, и также локальных коммуникаций — общих и инженерно-технологических.
0,3м 1,2 м 0,3м
Рис. 9. Схема установленной на основе антропометрических и эргонометрических данных первичной пространственной модульной единицы: 1 — общие коммуникации, 2—экспериментатор, 3 — рабочий стол (прибор), 4—инженерно-технологические коммуникации ([14], с.32)
Из технологически специализированных постов набираются более крупные многофункциональные единицы — рабочие места, из них — рабочие ячейки, различные по составу, габаритам и конфигурации. Смена элементов оборудования рабочего места может вестись без помехи работы сотрудников соседних зон.
При этом чрезвычайно важна вариабельность и возможность модернизации инженерно-технологического обеспечения и оборудования. Инженерные коммуникации, не привязанные к строительным конструкциям, закрепляются в структуре оборудования [15, 16, 17] (рис. 10).
Обусловленная модульными размерами возможность поэлементой модернизации оборудования может рассматриваться как один из критериев пространственной изменяемости.
Рис. 10. Модульное установочное лабораторное оборудование с коммуникациями ([17], с. 20, 12, 46).
Заключение
Итак, соотношение сроков морального старения к физическому износу архитектурных сооружений — относительное постоянство сроков физического износа к эволюции сроков морального старения сооружений, прогрессивное сокращение продолжительности которых обусловлено процессами развития, специализации, появления новых функций — создает коллизию между развивающейся функцией и отстающим от ее развития архитектурным пространством.
Отмечается, что эта проблема особенно остра для объектов научной и инновационной направленности. Рассматриваются приемы функционально-пространственной организации этих объектов. Среди них: оптимизация архитектурных и инженерных решений, создание системы дополнительных возможностей для трансформации и модернизации комплексов. В качестве основания для этих приёмов подразумеваются такие положения, как социальное взаимодействие, безопасность и модерни-
<
>
1-
*
ш
1-
X
а
<
ш
ОС
о
1-
и
ш
1-
м
X
и
ОС
<
X
г т
са >
и го
5 I 5 3
< а н £
2 <ц
. н
С ^
■ й
га к н СО
т га а
х к н и
0
1
<
са
О *
0
е; *
1
<1 са О
зация научно-инновационного процесса. Можно предполагать, что перечисленные приёмы будут эффективны и в условиях вызовов настоящего времени, таких, как изменение климата, истощение природных ресурсов, проблемы развития искусственного интеллекта.
Библиографический список
1. Метаньев Д. А., Томский А. И., Хмелевский С. И. Кардинальная задача современной архитектуры и её возможное решение // Проблемы пространственной организации научных учреждений. НИЦ, НИИ, НИЛ. Москва, Наука. 1974. сс. 7 - 25.
2. Шилкова А. О. Приёмы и средства трансформации в архитектуре. // Адаптивная архитектура. Современные тенденции в архитектурном проектировании. 8 апреля 2014 г. URL: https://cont-trend-arch-proect.blogspot.com/2014/04/blog-post_1370.html (дата обращения: 15.03.2023).
3. Ракитов А. И., Томский А. И. Как проектируются НИЦ. — «Декоративное искусство», 1971, № 1.
4. Мачулъский Г. К. Мис Ван дер Роэ. Москва, Стройиздат, 1969.
5. Щедровицкий Г. П. Проблема методологии системно-структурных исследований. Москва, «Знание», 1964
6. Лефевр В. А. Конфликтующие структуры. Москва, Изд. Высшая школа, 1967.
7. Метаньев Д. А., Куликов Ю. В., Томский, А. И., Хмелевский С. И. О математическом моделировании оптимальной пространственной организации управленческого аппарата НИИ. — Сб. НИЦ, НИИ, НИЛ, «Научно-исследовательские центры, институты и лаборатории». Москва, Стройиздат, 1971.
8. Дианова-Клокова И. В., Метаньев Д. А. Методические аспекты архитектурного проектирования комплексов науки и инноваций. Academia. Архитектура и строительство. 2020. № 1, сс. 49 - 58.
9. Инструкция по проектированию зданий научно-исследовательских учреждений СН 495-77. Госстрой СССР. Москва, Стройиздат, 1978.
10. Указания по проектированию научно-исследовательских институтов и лабораторий. СН-НИИ-68. Москва, 1968.
11. Дианова-Клокова И. В., Метаньев Д. А, Хрусталев Д. А. Об устойчивости инженерных решений объектов науки и инноваций. Взгляд архитектора. Системные технологии. 2020. № 2 (35). сс. 74 - 80.
12. Метаньев Д. А., Платонов Ю. П., Рачек М. М., Суслин М. Ф. Пространственные решения систем инженерно-технических коммуникаций в лабораторных зданиях. // Научно-исследовательские центры, институты, лаборатории. Исследования, проектирование, строительство. НИЦ, НИИ, НИЛ. Вып. 1. Изд. Литературы по строительству. Москва, 1970, сс. 94 - 103.
13. Архитектура научных комплексов. Архитектура СССР. № 2 1976, сс. 18 - 51.
14. Метаньев Д. А., Платонов Ю. П., Томский А. И. Модульная координация элементов и регулирование застройки. // Научный центр. Модели развития. НИЦ, НИИ, НИЛ. Москва, 1977. сс. 30 - 42.
15. Griffin, Brian. Laboratory Design Guide. — 3-rd Edition. — Elsevier Architectural Press. — 2005.
16. Метаньев Д. А., Шихеев В. Н., Демчев П. Г., Суслин М. Ф. Принципы проектирования лабораторной мебели // Проблемы пространственной организации научных учреждений. НИЦ, НИИ, НИЛ. Москва, 1974, сс. 101 - 114.
17. Установочное лабораторное оборудование. Лабораторная мебель. НИЦ, НИИ, НИЛ. Москва, Наука. 1981.
18. Guirgola R., Mehta J. — Louis I. Kahn. — Boulder, Westview Press. — Colorado. 1975.
19. Wright Frank Lloyd. — Benedikt Taschen. — Nürnberg. — 1994.
20. Архитектурные решения объектов АН СССР. НИЦ, НИИ, НИЛ. — Москва, Наука, 1989.
21. Панькова Е. И. Трансформируемые модульные сетки в архитектуре. // Трансформация и адаптация в архитектуре. Архитектурные концепции. 9 апреля 2013 г. URL: https://arch-con.blog-spot.com/2013/04/blog-post_2233.html(дата обращения: 26.03.2023).
ON THE PECULIARITIES OF THE DEVELOPMENT OF THE ARCHITECTURE OF SCIENTIFIC AND INNOVATIVE COMPLEXES IN THE ASPECT OF THE CORRELATION OF CHANGES IN SPACE AND FUNCTION
I. V. Dianova-Klokova D. A. Metanyev
ONIR GIPRONII RAN, Moscow
Ш
ce
Э I-
u
Ш
I-м
X
и
ce <
Abstract
The article considers the relative constancy of the terms of physical wear of architectural structures in comparison with the evolution of the terms of their moral aging, the progressive reduction of the duration of the latter is due to the processes of development, specialization, the emergence of new functions. This comparison shows the objective causes of the collision between temporal changes in space and function. This problem is also characteristic of architectural objects of scientific and innovative orientation. Various techniques used by architects in the design of scientific and innovative complexes designed to smooth out the consequences of this collision are given. Among them: optimization of architectural and engineering solutions, creation of a system of additional opportunities for
transformation and modernization of complexes. As a basis for these techniques, such provisions as social interaction, security and modernization of the scientific and innovative process are implied. It can be assumed that these techniques will be effective in the conditions of the challenges of the present time.
The Keywords
changes in space and function, architectural design, science, innovation, laboratory buildings
Date of receipt in edition
03.09.2023
Date of acceptance for printing
10.09.2023
Ссылка для цитирования:
И. В. Дианова-Клокова, Д. А. Метаньев. Об особенностях развития архитектуры научных и инновационных комплексов в аспекте соотношения изменений пространства и функции. — Системные технологии. — 2023. — № 3 (48). — С. 201 - 213.
X I
т
m >
и ГО
JQ I
£ 3 < а
S <ц . н <1 s
■ Й
ci а
ГО
К S н s
со m re а
x к н и
0
1
< CÛ
о *
0 *
1
< Ш
О
