CC BY
157
Г л о
Зураб ПАПАСКИРИ
Доктор исторических наук, профессор Сухумского государственного университета
(Тбилиси, Грузия).
ОБ ОДНОЙ ЗАГАДКЕ В ГРУЗИНО-СЕЛЬДЖУКСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ НАКАНУНЕ МАНЦИКЕРТСКОГО СРАЖЕНИЯ
Резюме
Манцикертское сражение занимает исключительное место в сельджукско-византийском глобальном противостоянии. В статье предлагается разгадка одного весьма любопытного сообщения анонимной грузинской хроники XI века — «Матиане Картлиса» («Летопись Картли») о пере-
даче города-крепости Гаги султаном Алп-Арсланом Баграту IV в обмен на освобождение им из плена правителя Гянджи Фадлона и выдвинута гипотеза о возможном альянсе между великим султаном и царем Грузии накануне Манци-кертского сражения, которое произошло 19 августа 1071 года.
КЛЮЧЕВЫЕ «Матиане Картлиса», сельджукско-византийские СЛОВА: отношения, Алп-Арслан, Баграт IV,
Манцикертское сражение.
Введение
Сельджукский мир, сельджукская цивилизация, безусловно, является важным элементом мировой истории. Огузы-сельджуки, покинув еще в первой половине XI века места своего
первоначального обитания в Центральной Азии и пройдя далеко на запад, уже к середине XI века стали ведущей политической силой в пределах Среднего и Ближнего Востока. С момента появления в 1040—1050-х годах на политической арене грозного Сельджукского султаната1 с сельджуками тесно переплетались судьбы многих стран и народов региона. Не была исключением и Грузия, которая впервые попала в ареал интересов отдельных сельджукских полководцев еще с 1030-х годов2, когда сельджуки впервые достигли южных рубежей Кавказа3. Начиная с этого времени, особенно с 1060-х годов, они серьезно занялись Грузией.
Принято считать, что грузино-сельджукские взаимоотношения — это одно сплошное непрекращающееся военное противостояние. Однако это не совсем так: даже в пору перманентных военных столкновений иногда все же наступали времена относительного затишья. Более того, бывали случаи, когда грузинские и сельджукские правители находили общий язык и в определенной степени даже согласовывали свои действия на международной арене. Об одном примере подобного сотрудничества между грузинским царским двором и Сельджукским султанатом и пойдет речь в предлагаемой статье. В частности, на основе весьма достоверных данных грузинской хроники XI века — «Матиане Картлиса» («Летопись Картли») выдвинута гипотеза о возможном альянсе между султаном Алп-Арсланом и царем Грузии Багратом IV накануне Манцикертского сражения.
Данное предположение было сформулировано нами в опубликованной еще в 1991 году монографии4, представляющей III главу нашей докторской диссертации5. Позже оно было изложено и в расширенном и обновленном варианте русского резюме вышеуказанной диссертационной работы, выпущенной в виде монографии6. Тем не менее выдвинутая гипотеза, к сожалению, осталась незамеченной даже со стороны ведущих специалистов7. Это и вынудило нас вынести ее (с некоторыми новыми аргументами), а также отдельные размышления относительно грузино-сельджукских взаимоотношений накануне манцикертской эпопеи, на I Международный симпозиум «Сельджукский период в зеркале истории», проведенный Эрджиес-
1 О формировании государства сельджуков см.: Якубовский А.Ю. Сельджукское движение и туркмены в XI в. // Известия АН СССР. Отд. обществ. наук, 1937, № 4; Заходер Б.Н. Хорасан и образование государства сельджуков // Вопросы истории, 1945, № 5—6; Агаджанов С.Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии IX—XIII вв. Аш-хабад,1969. С. 211—220; Ходжаниязов Т. Денежное обращение в государстве Великих Сельджуков. Ашхабад, 1977. С. 11—18; Раис Т.Т. Сельджуки. Кочевники — завоеватели Малой Азии / Пер. с англ. О.И. Миловой. М., 2004. С. 17—35; Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. Тб., 1968. С. 266—302 (на груз. яз.).
2 По данным одного грузинского источника (см.: Жордания Ф. Хроники и другие материалы для истории Грузии. I. Тифлис, 1892. С. 169, на груз. яз.) царь Грузии Баграт IV якобы напал на войско султана еще в 1029 году, что, по мнению исследователей, маловероятно. Полагают, что первое столкновение грузин с отдельными сельджукскими отрядами произошло позже — не ранее 1032—1034 годов (Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 172—173).
3 По сообщению некоторых армянских историков (Маттеос Урхаеци, Вардан), сельджуки впервые вторглись в пределы Кавказа еще в 1016 году. Однако позже было установлено, что это не соответствует действительности. Реально данное событие могло иметь место лишь в 1032—1034 годах (см.: Агаджанов С.Г., Юзбашян К.Н. К истории тюркских набегов на Армению в XI в. // Палестинский сборник, 1965, № 13/76. С. 145—158; Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 165—170).
4 См.: Папаскири З.В. Средневековая Грузия на международной арене. В кн.: Внешнеполитическое положение Грузии в 1060—1080-х годах. Тб.: Мецниереба, 1991. С. 20—24 (на груз. яз.).
5 См.: Папаскири З.В. Международное положение средневековой Грузии (70-е годы X — 80-е годы XI вв.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук в форме научного доклада. Тб., 1991.
6 См.: Папаскири З.В. От Давида до Давида. В кн.: Из истории международных отношений Грузии. 70-е годы X — 80-е годы XI вв. Тб., 2001. С. 92—95 [https://sites.google.com/site/zpapaskiri/publications-russian].
7 Наглядным тому подтверждением стала опубликованная недавно статья Г.Г. Аласания, в которой полностью проигнорированы результаты нашего исследования (см.: Аласания Г. О раннем опыте взаимоотношений грузин с турками-сельджуками. В кн.: Грузинское источниковедение. XII. Тб., 2010. С. 33—40, на груз. яз.). Это вызывает сожаление и потому, что выдвинутое нами в вышеназванных публикациях положение отражено и в довольно популярном обобщающем издании, посвященном истории грузинской дипломатии (см.: Лордкипанидзе М., Папаскири З. Внешняя политика и дипломатия Грузинского государства в XI веке. В кн.: Очерки истории грузинской дипломатии. Т. I. Тб., 1998. С. 251, на груз. яз.).
ским университетом совместно с Центром исследования тюркского мира в г. Кайсери (Турция) 27—30 сентября 2010 года8. Данная статья является продолжением указанного цикла исследований.
Загадка «Матиане Картлиса» и некоторые вопросы грузино-сельджукских взаимоотношений
Манцикертское сражение совершенно справедливо признано переломным этапом «не только в истории Ближнего Востока, но в определенной мере и с точки зрения всемирной истории»9. По заключению известного русского византиниста А.А. Васильева, «с этих пор Византия перестает быть мировой державой Средневековья»10. Более того, по словам другого крупнейшего представителя русской византинистики, военное поражение при Манцикерте «имело важное значение не для одной Византии, но и для всего христианского мира»11. Считается, что «именно тогда прояснялся вопрос о доминирующей силе на Ближнем Востоке — этой силой надолго стали тюрки-сельджуки»12. Что же касается Византии, то она как восточно-христианская империя «окончательно потеряла и имя, и престиж, и авторитет в вопросе ведения дел христианства и уж совсем была не способна вести войну против мусульман»13. С этого времени Византийская империя уже была не в силах сдержать натиск сельджуков, и они постепенно достигли берегов Мраморного и Средиземного морей14. В этот период завершается завоевание армянских территорий, а также установление сельджукского диктата над Шир-ван-Дарубандом15.
Подобный ход событий не мог не отразиться негативно на международном положении Грузинского царства — фактически единственного христианского государства в регионе, оказавшегося лицом к лицу с огромной мусульманской державой. Исходя из этого, грузинский царский двор логически должен был оказать всевозможную поддержку Византийской империи, дабы не допустить дальнейшего усиления позиций Сельджукского султаната. Однако, как выясняется, накануне Манцикертского сражения между царем Багратом и султаном Алп-Арсланом, как ни странно, установились весьма дружественные отношения. По сообщению
8 См.: Папаскири З. Манцикертское сражение и некоторые аспекты грузино-сельджукских взаимоотношений в начале 70-х годов XI века. В кн.: Uluslar Arasi Büyük Seljuklu Sempozyumu, 26—30 Eylül 2010, Erciyes Üniversitesi. Kayseri, 2010. С. 227—228 (тезисы докладов на русском языке); Papaskiri Z. Malazgirt Muharebesi 11. Yüzyilin 70'li yillarinda Seljuklu-Gürcü lli§kileri. В кн.: Uluslar Arasi Büyük Seljuklu Sempozyumu, 26—30 Eylül 2010, Erciyes Üniversitesi. Kayseri, 2010. С. 228 (тезисы докладов на турецком языке).
9 Месхия Ш.А. Дидгорская битва. Тб., 1974. С. 46.
10 Васильев А.А. Лекции по истории Византийской империи. Т. 1. Пг., 1914. С. 348; Дашков С.Б. Императоры Византии. М., 1996 [http://www.sedmitza.ru/text/434532.html].
11 Успенский Ф.И. История крестовых походов. СПб, 1900—1901 [http://enoth.narod.ru/Crusades/Crusade_Usp01.
htm].
12 Месхия Ш.А. Указ. соч. С. 46.
13 ВиймарП. Крестовые походы: миф и реальность священной войны / Пер. Д.А. Журавлевой. Спб, 2003 [http:// krotov.me/history/12/misho/vijmar.html]. Следует отметить, что в отличие от вышеназванных классиков мировой визан-тинистики некоторые ученые все же не считают военное поражение при Манцикерте катастрофой для Византии, символом крушения византийского военного могущества (см.: Cahen Cl. La campagne de Mantzikert d'apres les sourses musulmanes // Byzantion, 1934, T. 9. P. 64—67; Cheynet J.-Cl. Mantzikert: un desastre militaire? // Byzantion, 1980, T. 50. P. 432—434; Мохов А.С. Византийская армия в правление Романа IV Диогена (1068—1071 гг.) // Античная древность и средние века, 2003, Вып. 34. С. 292—293.
14 См.: ШенгелияН.Н. Указ. соч. С. 269.
15 См.: Там же. С. 302; ТопурияП.А. Государственные образования Восточного Закавказья XI—XII вв. Тб., 1975. С. 132 (на груз. яз.).
анонимной грузинской хроники, которую условно называют «Матиане Картлиса» («Летопись Картли») «прислал султан воеводу Алхаза, и по ходатайству его и уговору султана помирился Баграт с Фадлоном, отпустил его и отправил во владение свое в Гандзу. И ушел с ним воевода. Преподнесли (Баграту) ключи от Гаги, и взял царь абхазов Гаги»16. То есть Алп-Арслан не только не предпринял карательную экспедицию против грузинского царя, пленившего ганд-зийского (гянджийского) эмира Фадла II17 — главного союзника и вассала великого султана, но даже вознаградил его, пожаловав город-крепость Гаги.
Чем объяснить такую неожиданную лояльную реакцию султана на весьма вызывающе дерзкие действия Баграта IV? В источниках нет каких-либо прямых (да и косвенных) указаний относительно мотивации этого более чем странного поступка грозного султана. До последнего времени и в историографии не было попыток как-то объяснить этот своеобразный дипломатический реверанс по отношению к строптивому царю «абхазов» со стороны Алп-Арслана. Нам представляется, что за дружелюбным жестом могущественного сельджукского султана кроется его стремление обеспечить нейтралитет Грузии перед решающей схваткой с Византийской империей. Но вначале об общем фоне, сложившемся на грузино-сельджукском фронте в 1060 — начале 1070-х годов.
Появление сельджуков в большой мировой политике, как уже отмечалось, резко изменило расстановку сил на Ближнем Востоке. В лице Сельджукского султаната, который в основном сложился на территории Ирана и Южного Закавказья в 1040—1050-х годах, возникла мощная держава, игравшая долгое время важную, если не решающую роль в международных отношениях. Внимание грузинского царского двора сельджуки, как уже отмечалось, привлекли уже с 1030-х годов, когда (в 1032—1034 гг.) они впервые вторглись в пределы Кавказа. С этого времени сельджукский фактор почти постоянно влиял на политическую активность грузинского государства. Впервые это четко проявилось в 1037—1038 годах, когда, по сведениям известного арабского автора Ибн ал-Асира (XII—XIII вв.), опасность тюркского нашествия вынудила Баграта IV снять осаду города Тбилиси18. С 40-х годов XI века сельджукская угроза стала еще больше нарастать. Их нашествия на Армению и Азербайджан постепенно приобрели систематический характер. Грузинский царский двор зорко следил за обстановкой на Кавказе и принимал определенное участие в отражении сельджукской агрессии. Так, в 1040 году Баграт IV помог ташир-дзорагетскому царю Давиду Безземельному в отражении нашествия двинского эмира Абу-л-Асвара, направив туда 4-тысячный отряд. Благодаря этой помощи Давид Безземельный сумел отбить двинского эмира и вернуть захваченные им области19. К борьбе против тюрок-сельджуков был подключен и лидер тогдашней грузинской феодальной оппозиции Клдекарский эристави Липарит Багваши, который активно участвовал во «всех походах византийцев на востоке»20. На стороне Византии в одной из схваток против тюрок (в 1048—1049 гг.) выступил и сам Баграт IV21.
16 Матиане Картлиса. — Картлис цховреба. Грузинский текст / Подготовил к изданию по всем основным рукописям С.Г. Каухчишвили. Т. I. Тб., 1955. С. 313—314; Летопись Картли / Перевод, введение и примечания Г.В. Цулая. Тб., 1982. С. 47.
17 Имеется в виду эмир Гянджи-Аррана Фадл II б. Абу-л-Асвар Шавур I (1067—1073).
18 См.: Жузе П. Материалы по истории Азербайджана из Тари-аль-Камиль (полного свода истории) Ибн-Аль-Асира. Баку, 1940. С. 147; Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 174.
19 См.: Бартикян Р.М. «Хронография» Матфея Эдесского о Грузии и грузинах. В кн.: Византиноведческие этюды. Посвящается 80-летию со дня рождения акад. С. Г. Каухчишвили. Тб., 1978. С. 143; Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 176.
20 ДжавахишвилиИ.А. История грузинского народа. Кн. II. В кн.: Сочинения в двенадцати томах. Т. II. Тб., 1983. С. 146 (на груз. яз.) (об этом подробнее см.: Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 179—195).
21 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 313—314; Летопись Картли. С. 44 (об этом см. также: Копалиани В.У. Грузино-византийские политические взаимоотношения в 970—1070 гг. Тб., 1969. С. 254, на груз. яз.); ТопурияП.А. Указ. соч. С. 195; ЛордкипанидзеМ.Д. Внутри- и внешнеполитическое положение Грузии с 80-х годов Х до 80-х годов XI в. В кн.: Очерки истории Грузии. Т. III. Тб., 1979. С. 145 (на груз. яз.); Папаскири З.В. Возникновение единого грузинского феодального государства и некоторые вопросы внешнеполитического положения Грузии. Тб., 1990. С. 202 (на груз. яз.).
На рубеже 1040—1050-х годов участились сельджукские нашествия непосредственно вблизи южных границ Грузии; в частности, они несколько раз разоряли земли византийской фемы «Иберия»22, то есть южно-таойские области, захваченные Василием II после смерти Давида Куропалата, которые, как известно, были заселены грузинскими племенами. Более того, в источниках зафиксировано проникновение во время этой кампании в пределы собственно грузинского государства (в районе Самцхе, а также в окрестностях Манглиси) отдельных сельджукских отрядов23. Несмотря на это, сельджуки все еще не угрожали непосредственно Грузии. Наоборот, можно сказать, что в указанный период (в 1050-х гг.) сельджукский фактор в некоторой степени даже способствовал стабилизации внешнеполитического положения грузинского государства, в частности урегулированию его отношений с Византией24.
Ситуация несколько изменилась с начала 1060-х годов, когда Баграт IV, окончательно сломив сопротивление феодальной оппозиции во главе со все тем же Липаритом Багваши, возобновил активные действия в Восточной Грузии. С этого времени любой его шаг на внешнеполитической арене непосредственно задевал интересы сельджуков, поэтому они внимательно следили за действиями грузинского царя и практически не оставили без соответствующей реакции ни одну из его военно-политических акций. Впервые это, на наш взгляд, было наглядно продемонстрировано в 1062 году, когда Баграт IV, уже в который раз, попытался овладеть г. Тбилиси, выкупив его, по сведениям арабского автора Ибн ал-Факиха, у кахетинского царя Агсартана25.
Установление контроля грузинского царя над Тбилиси, должно быть, вызвало серьезную озабоченность мусульманского мира. Мусульманских лидеров, по-видимому, особенно беспокоили отмеченные Ибн ал-Факихом меры Баграта IV, направленные на «расширение дорог в горах, для того чтобы облегчить оттуда переход неверных (т.е. христиан-грузин. — З.П.) в страны Ислама»26. В этом правящие круги Сельджукского султаната совершенно обоснованно
22 В историографии, к сожалению, порой не совсем верно осмысливается употребляемый повествующими византийскими авторами об этих походах (Михаил Атталиат, Георгий Кедрин) термин «Иберия» (см.: Атталиат М. История. В кн.: Георгика, VI. Сведения византийских писателей о Грузии. Греческие тексты с грузинским переводом издал и примечаниями снабдил С.Г. Каухчишвили. Тб., 1966. С. 24; Кедрин Г. Хронография. В кн.: Георгика, V. Сведения византийских писателей о Грузии. Греческие тексты с грузинским переводом издал и примечаниями снабдил С.Г. Каухчишвили. Тб., 1963. С. 82), который часто идентифицируется с Грузией в целом. Так, выдающийся русский византинист акад. Ф.И. Успенский, комментируя сообщение Скилицы-Кедрина о том, как византийский император распустил «примерно 50-тысячное иберийское войско» (Кедрин Г. Указ. соч. С. 820), неосторожно писал, что «Грузия содержала прежде 50 тысяч войска с целью защиты против азиатских хищников» (см.: Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. 4, гл. III [http://rikonti-khalsivar.narod.ru/Usp4.3.htm], курсив наш — З.П.). Если такой подход в какой-то степени объясним со стороны негрузинских историков — они не совсем четко ориентируются в изменениях, происшедших в государственной и политической структуре Грузии в начале XI века, то это непонятно со стороны грузинских ученых. Мы имеем в виду капитальное и, бесспорно, ценное исследование Н.Н. Шенгелия о грузино-сельджукских взаимоотношениях, в котором сведения византийских авторов о набегах на «Иберию» автор распространяет на Грузию (Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 199—201), что, конечно, не оправдано. Эти земли давно уже не составляли государственную территорию Грузинского царства, поэтому данные о происходивших там событиях нельзя использовать для оценки политического положения собственно грузинского государства. Вместе с тем нельзя не согласиться с другим выводом Н.Н. Шенгелия о том, что «эти грандиозные экспедиции сельджуков в соседние с Грузией страны» не могли не отразиться негативно на положении Грузинского царства (см.: Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 206, курсив наш. — З.П.).
23 См.: Жордания Ф.Д. К материалам по истории Грузии XI—XII вв. М., 1895. С. 7; Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 200, 206—207.
24 Об этом подробнее см.: Копалиани В. У. Указ. соч. С. 261—266; Папаскири З.В. Возникновение единого грузинского феодального государства... С. 203, 209.
25 См.: КикнадзеР.К. Из истории Тбилиси XI—XIII вв. По данным восточных источников. В кн.: Труды Института истории. Т. V. Ч. I. Тб., 1960. С. 113—114; Месхия Ш.А. Городская коммуна в средневековом Тбилиси. В кн.: Избранные сочинения. Т. I. Тб., 1982. С. 240; Ратиани П.К. «Тбилели Береби» (восстание тбилисских горожан в XI в.). Тб., 1989. С. 14 (все на груз. яз.).
26 Кикнадзе Р.К. Указ. соч. С. 113—114.
могли увидеть подготовку грузинского царя к новым военным акциям. Думаем, что именно с этого времени Грузия становится главным препятствием для сельджуков на пути завоевания Кавказа. В 1064 году султан Алп-Арслан организовал первый большой поход против Грузии, во время которого были разорены некоторые области Южной Грузии и взят г. Ахалкалаки27. Большего сельджукам добиться не удалось. Алп-Арслан, видимо, был несколько озадачен оказанным грузинами сопротивлением и, не искушая судьбу, решил пойти на примирение с грузинским царем.
Некоторые восточные авторы (Садр ад-Дин Али ал-Хусайни, Ибн ал-Асир)28 и вслед за ними отдельные современные исследователи отмечают признание Багратом IV верховенства султана, а также принятие им обязательства выплатить «джизью». Этот тезис наиболее активно отстаивает известный азербайджанский ученый-сельджуковед Р.А. Гусейн-заде, который безапелляционно заявляет, что «Баграт IV принес вассальную присягу с обязательством уплаты дани — джизьи — и отдал ему в жены свою племянницу»29. Вывод об установлении вас-сально-сюзеренных отношений между царем Багратом и султаном Алп-Арсланом повторяется и в других местах монографии данного автора30.
Однако вывод о так называемом «признании» Багратом IV сюзеренитета Алп-Арслана требует должной аргументации. Данное предположение в первую очередь основывается на сообщении Садр ад-Дин Али ал-Хусайни согласно которому «грузин направил [к султану] послов и подарки и стал стучаться в двери умиротворения и прокладывать путь к оправданию. Из ставки султана с грузинскими послами отправились эмир Темир ал-хаджиб и Айбек ал-хасс. Султан написал царю грузин, что тот должен либо принять ислам, либо выплачивать джизью, и [царь] согласился на [выплату] джизьи»31 (выделено мной. — З.П.). В других восточных источниках (за исключением сочинения Ибн ал-Асира32), в которых освещаются перипетии первого похода сельджукского султана на Грузию, нет подтверждения факта установления сюзеренитета Алп-Арслана над грузинским царем. Так, Ал-Бундари, повествуя о том, как «Алп-Арслан вынудил царя Абхаза Баграта сына Георгия просить мира и выдать свою дочь за него и, приняв его подношения, даровал ему аман. Затем он выдал грузинскую принцессу
27 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 306; Летопись Картли. С. 45 (об этом подробнее см.: Шенгелия Н.Н. Указ. соч. С. 219—225).
28 См.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Ахбар ад-даулат ас-сельджукийа. Издание текста, перевод, введение, примечания и приложения З.М. Буниятова. М., 1980. С. 50; Жузе П. Указ. соч. С. 121; Шенгелия Н.Н. Садр ад-Дин Хусе-ини о походе Алп-Арслана в Грузию и в страны Закавказья. В кн.: Разыскания по истории Грузии и Кавказа. Посвящается 80-летию со дня рождения академика АН Грузинской ССР Н.А. Бердзенишвили. Тб., 1976. С. 190 (на груз. яз.). По сообщению Садр ад-Дина Али ал-Хусайни, это произошло во время похода сельджукского султана в ар-Рум в третьей декаде февраля 1064 года (Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 48). Однако некоторые исследователи почему-то указывают на 1067 г. (см.: Гусейн-заде Р.А. Кавказ и сельджуки. Баку, 2010. С. 166).
29 Гусейн-заде Р.А. Указ. соч. С. 72. В связи с этим мы не можем обойти не совсем аккуратное отношение нашего уважаемого коллеги к данным грузинской летописи. Так, говоря о принесении Багратом IV вассальной присяги султану «с обязательством уплаты... джизьи», Р.А. Гусейн-заде ссылается на французский перевод «Картлис цховреба» и на сочинение Имад ад-Дина аль-Исфахани одновременно, из чего складывается впечатление, что грузинский летописец и арабский автор отмечают один и тот же факт. Однако во французском переводе «Летописи Картли» говорится лишь о том как «De cette ville le sultan envoya une ambassade au roi Bagrat, pour solliciter son alliance et demander en mariage la fille de sa sœur» (Histoire de la Géorgie. Depuis l'Antiquité jusqu'au XIXe siècle. Par M. Brosset. 1re partie. S.-Petersbourg, 1849. С. 328), что означает «.. .отправил султан из Ахалкалаки посла к Баграту; навязал ему сватовство и требовал в жены себе его племянницу» (Картлис цховреба. Т. I. С. 307; Летопись Картли. С. 73). То есть в грузинской хронике ни о каком принесении присяги о вассальной зависимости со стороны грузинского царя речь не идет. Об этом, а также о других досадных оплошностях, в целом, безусловно, ценной монографии Р.А. Гусейн-заде подробно см.: Папаскири З. Об одной попытке игнорирования роли и места грузинского государства на международной арене в XII веке. Некоторые замечания на книгу Рауфа А. Гусейн-Заде: «Кавказ и сельджуки» // Кавказ и мир. Международный научный журнал (Тбилиси), 2012, № 14. С. 60—83 [http://iberiana2.wordpress.com/caucasus/papaskiri/].
30 См.: Гусейн-задеР.А. Указ. соч. С. 167—168, 229.
31 Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 50.
32 См.: Жузе П. Указ. соч. С. 121.
за Низам ал-Мулка»33, ничего не говорит об установлении вассально-сюзеренных отношений между грузинским царем и Алп-Арсланом. И в сочинении другого арабского автора — Сибта ибн ал-Джаузи сообщается лишь о том, что «султан женился на дочери сестры Баграта, царя Абхаза»34.
Но это не главное. Особо следует обратить внимание на последующие события, которые не только не подтверждают, но практически опровергают наличие каких-либо обязательств со стороны грузинского царя в пользу султана. Это касается, кстати, и договоренности между Багратом IV и Алп-Арсланом о выдаче замуж за султана племянницы грузинского царя35 (а не дочери, как пишет арабский автор ал-Бундари)36, которую вряд ли следует рассматривать как уступку Баграта IV. Наоборот, нам кажется, что этот брак был определенным дипломатическим успехом Баграта, так как способствовал дальнейшему упрочению его позиций на Кавказе. Такой вывод не покажется странным, если учесть ситуацию, в которой этот брак осуществлялся.
Как выясняется из сведений «Матиане Картлиса», против выдачи замуж за султана племянницы Баграта IV (дочери его сестры)37 выступил другой ее дядя (уже со стороны отца) ташир-дзоракетский царь Квирике38. Воспользовавшись этим поводом, грузинский царь вступил в Ташир-Дзоракетское царство и, овладев Самшвилде, установил там свой контроль: «покорились (Баграту) армяне», — пишет автор «Матиане».39 Это было еще одним шагом, направленным на возвращение грузинскому государству территории древнегрузинских провинций — Хунани-Самшвилде40. Данная акция Баграта не только укрепляла позиции Грузии в этом регионе, но была еще и своего рода демонстрацией военного могущества Грузинского царства в глазах сельджукского султана, который наверняка не оставил бы без соответствующей реакции более чем смелые действия Баграта IV в Ташир-Дзоракети. В качестве ответной меры следует рассматривать восстановление власти Джапаридского эмира в Тбилиси, которое, как полагают, произошло явно при помощи сельджукского султана41. Цель пресечь дальнейшую экспансию царя «абхазов» и «картвелов» преследовало, по-видимому, и внезапное нашествие на Грузию Абу-л-Асвара42 — того самого Абу-л-Асвара43, которому Алп-Арслан поручил контроль над политическими единицами Кавказа44. Баграт IV немедленно ответил на это. По сообщению Садр ад-Дин Али ал-Хусайни в 1067—1068 годах «царь Абхаза по имени Бакрат совершил набег на ал-Барда'а... один из городов в стране мусульман»45 (выделено нами. —
33 Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 190.
34 Там же.
35 Картлис цховреба. Т. I. С. 307—308; Летопись Картли. С. 45.
36 По сообщению Ал-Бундари: «Алп-Арслан вынудил царя Абхаза Баграта сына Георгия просить мира и выдать свою дочь за него» (см.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 190, глава 13, примеч. 32 [http://www.vostlit.info/ Texts/rus/Selguk/frames2.htm]).
37 То, что султан просил руки не дочери самого царя, а его племянницы, подтверждает арабский автор Сибт ибн ал-Джаузи, который прямо пишет, что «султан женился на дочери сестры Баграта, царя Абхаза» (Садр ад-дин Али ал-Хусейни. Указ. соч. С. 190, глава 13, примеч. 32). И по данным другого арабского автора, Бар Гебрая, султан взял в жены дочь сестры «властелина Грузии» (Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 226).
38 По сообщению армянского автора Маттеоса Урхаеци, принцесса, которую выдали замуж за султана, была не племянницей ташир-дзоракетского царя Квирике, а его дочерью, при этом, Урхаеци почему-то умалчивает об участии в этом деле Баграта IV (см.: Джавахишвили И.А. Указ. соч. С. 152—153; Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 226).
39 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 307—308; Летопись Картли. С. 72—73.
40 См.: Папуашвили Т.Г. Царства Ранов и Кахов (VIII—XI вв.). Тб., 1982. С. 247 (на груз. яз.).
41 См.: Месхия Ш.А. Городская коммуна... С. 241—242.
42 См.: Кикнадзе Р.К. Указ. соч. С. 115.
43 Правитель Гянджи-Аррана Абу-л-Асвар Шавур б. Фадл (1049—1067).
44 См.: Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 237.
45 Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 55; Шенгелия Н.Н. Садр ад-Дин Али ал-Хусайни... С. 192; Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 238.
З.П.). Этого грозный сельджукский султан уже не мог стерпеть и в 1068 году предпринял большой поход на Грузию.
Как раз исходя из вышеизложенного, не можем мы согласиться с попыткой некоторых наших уважаемых коллег безоговорочно принять за неопровержимую истину сообщения отдельных авторов (Садр ад-Дин Али ал-Хусайни, Ибн-ал-Асир) о признании Багратом IV верховенства сельджукского султана, об обязательстве выплаты им джизьи46 и тем самым установлении между ними вассально-сюзеренных отношений. Более того, есть все основания полагать, что в 1064—1068 годах — в период между первым и вторым походами Алп-Арслана на Грузию — Баграт IV совсем не избегал конфронтации и отнюдь не шел на какие-либо компромиссы с сельджукским султаном (как это полагает, например, Н.Н. Шенгелия47), а проводил достаточно активную внешнюю политику на Кавказе. Не случайно грузинский царь накануне сельджукского нашествия был занят присоединением Кахети-Эрети48. Лишь приход тюрок вынудил его прекратить дальнейшее наступление и вернуться обратно.
Не исключено, что такое скорое появление сельджуков вообще произошло по инициативе кахетинского царя Агсартана. Об этом свидетельствует, по-видимому, зафиксированный Садр ад-Дином Али ал-Хусайни факт преследования отрядом султана в «округе Шаки» именно «разбойников... Абхаза (т.е. царя «абхазов» Баграта IV. — З.П.)»49, а также срочная явка Агсартана к Алп-Арслану с большими подношениями и признание им верховенства султана50. В лагере направляющегося против царя «абхазов» и «картвелов» Алп-Арслана оказались, помимо Агсартана, ташир-дзоракетский царь Квирике и тбилисский эмир51. Это еще одно подтверждение того, что в Закавказье практически единственной реальной силой, открыто выступающей против сельджуков, было объединенное грузинское государство. Именно поэтому Алп-Арслан решил примерно наказать Баграта IV.
В течение шести недель он опустошал Картли, а затем его отряды перешли и в Западную Грузию и разорили Аргвети «до самой Сверской крепости»52. Грузинский царь был вынужден попросить перемирия. Алп-Арслан потребовал дани, «но из-за жестокостей зимы, не дождавшись (ответа), ушел из Картли». Однако, «уходя, прибрал Тбилиси и Рустави и отдал их Фадлону, владетелю Гандзы»53. Передача этих городов гянджийскому эмиру, как полагают исследователи, была вызвана не тем, что султан не доверял их владетелям — они верно служили ему54, а тем, что считал Фадлона наиболее надежным и сильным правителем, у которого было больше возможностей контролировать ситуацию в завоеванных грузинских областях55.
Баграт IV, конечно, не мог так легко смириться с поражением, тем более терпеть «злодеяния» Фадлона и, выступив с большим войском, подошел к Тбилиси. Гянджийский эмир не смог оказать ему сопротивления и был вынужден бежать из Тбилиси, однако по дороге был схвачен и увезен в Телави к кахетинскому царю Агсартану, а тот, испугавшись «преследований
46 К тем исследователям, которые отдают предпочтение сведениям арабских авторов (Садр Ад-Дин Али ал-Хусайни, Ибн-ал-Асир) по сравнению с данными «Матиане Картлиса», недавно присоединилась Г.Г. Аласания. Следует отметить, что Г.Г. Аласания до конца не уверена, насколько выполнял условия «Соглашения» грузинский царь. Однако это не мешает ей заявить, что «до 1067/8 года, второго прихода Алп-Арслана, мир был обеспечен и, по-видимому, выплачивание хараджи было приемлемым условием» (Аласания Г. Указ. соч. С. 38, курсив наш. — З.П.).
47 См.: Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 390.
48 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 309; Летопись Картли. С. 45—46.
49 Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 55; Шенгелия Н.Н. Садр ад-Дин Али ал-Хусайни... С. 192.
50 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 308—309; Летопись Картли. С. 46; Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч.
С. 56.
51 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 310; Летопись Картли. С. 46;
52 Картлис цховреба. Т. I. С. 309; Летопись Картли. С. 46.
53 Картлис цховреба. Т. I. С. 309—310; Летопись Картли. С. 46.
54 См.: Месхия Ш.А. Городская коммуна... С. 242.
55 См.: Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 244.
со стороны царя абхазов56», решил уступить ему Фадлона, Баграт же взамен отдал кахетинскому царю завоеванные им ранее крепости Бочорму и Уджарму57. Думается, что данный шаг Агсартана был продиктован не только страхом перед Багратом IV. Кахетинский царь, по-видимому, не меньше опасался самого Фадлона, который, как видно из сведений «Матиане Картлиса», оказывается, уже завладел отдельными пограничными областями (Хорнабуджи, Арадети) Царства «Кахов» и «Ранов»58.
После пленения Фадлона Баграт IV немедленно занял Тбилиси и, назначив там управляющим некоего Ситл-араба, установил контроль над городом. Помимо этого, грузинский царь «прибрал крепости Рустави, Парцхиси, Агарани, Григол-цминдани, Кавазини»59, то есть крепости, в основном расположенные в области Квемо (Нижний) Картли60. Они составляли «пограничный район», который был передан Алп-Арсланом Фадлону61. Эти акции грузинского царя означали, что Баграт IV вновь взял инициативу в свои руки и приступил к возвращению утраченных позиций в Восточной Грузии.
Пленение Фадлона Багратом IV и овладение г. Тбилиси были серьезным ударом по авторитету Алп-Арслана и, естественно, он не оставил бы это без ответа. Однако, как уже было отмечено, грозный сельджукский султан вместо карательной экспедиции послал в Грузию посланника — «Алхаза и по ходатайству его и уговору султана помирился Баграт с Фадлоном,
56 В науке общеизвестно, что в арабо-персидских источниках (впрочем, как и в византийских и др.) XI—XIII веков, как правило, для обозначения «Грузии», «грузин» употребляется «Абхазия» и «абхазы» (об этом подробнее см.: Джапаридзе Г. Арабские названия грузин и Грузии. В кн.: Иностранная и грузинская терминология, обозначающая понятия «Грузия» и «грузины». Тб., 1993. С. 132—134, на груз. яз.). Несмотря на это, в различных публикациях не совсем верно интерпретируются отдельные сведения с упоминанием «Абхазия» и «абхазы». Наглядным свидетельством сказанного является фрагмент из публикации К. Рыжова, в котором как раз и рассказывается о факте пленения Фадла II: «В 1068 г. по требованию султана Фадл предпринял неудачный поход в Абхазию, был разбит и попал в плен. Абхазы передали пленника грузинскому царю Баграту IV, который заставил Фадла отказаться от Тбилиси, Рустави и других принадлежавших ему грузинских городов» (см.: Рыжов К.В. Шаддадиды. В кн.: Рыжов К.В. Все монархи мира: Мусульманский Восток. VII—XV вв. Справочник. М., 2004 [http://interpretive.ru/dictionary/453/ word/shadadidy], курсив наш. — З.П.). То есть, получается (во всяком случае, это явно так может показаться несведущему читателю), что Абхазия, куда вторгся правитель Гянджи-Аррана, и абхазы, которые пленили его, — это одна страна и один народ, а «грузинский царь» Баграт IV представляет другую страну (Грузию) и другой народ — грузин. На самом деле Баграт IV как раз и является царем «абхазов» («царь Абхаза по имени Бакрат» — у Садр ад-Дина Али ал-Хусайни (см.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 55). Да сама эта история не совсем точно изложена в статье К. Рыжова. По данным грузинской хроники, Фадл II попал в руки «Исаку Толошелис-дзе азнауру месхийскому (выходцу из Месхети /Южная Грузия/. — З.П.)», который «запамятовал... подданство свое царю абхазов, то, что схватив бежавшего от царя абхазов Фадлона надлежало взять в Бочорму для Баграта. Но спешно увез и представил Ахсартану в Телави. А Ахсартан тут же увез его в Хорнабуджи, ибо побаивался преследований со стороны царя абхазов. Приперли к Хорнабуджи Фадлона и сдал он Хорнабуджи. Отправили затем в Арадети и отдал Арадети также Ахсартану. Баграт же испугался упустить Фадлона, отдал Бочорму и Уджарму кахам и (взамен) взял с собой Фадлона» (Картлис цховреба. Т. I. С. 312—313; Летопись Картли. С. 47, курсив наш. — З.П.). К сожалению, подобного рода неосторожная трактовка терминов «Абхазия» и «абхазы» в восточных письменных источниках нередко встречается и в трудах наших азербайджанских коллег, в том числе таких маститых ученых, как академик З.М. Буниятов (см.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. С. 190) и Р.А. Гусейн-заде (см.: Гусейн-заде Р.А. Указ. соч. С. 57—58, 69, 106, 190) (об этом подробнее см.: Папаскири З. Еще раз о значении терминов «Абхазия» и «абхазы» в восточных письменных источниках. В кн.: Грузино-абхазские и грузино-осетинские взаимоотношения: прошлое, настоящее, будущее. Материалы межуниверситетской научной конференции профессоров-преподавателей и студентов Горийского государственного учебного университета и Сухумского государственного университета, посвященной дню независимости Грузии. Тб., 2011. С. 97—101).
57 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 311—312; Летопись Картли. С. 47.
58 Там же.
59 Картлис цховреба. Т. I. С. 312—313; Летопись Картли. С. 47.
60 См.: Бердзенишвили Н.А. О топонимике древнего Тбилиси (Агарани). В кн.: Бердзенишвили Н.А. Вопросы истории Грузии. Т. I. Тб., 1964. С. 308; Бердзенишвили Д. Вопросы исторической географии Болниси. В кн.: Вопросы исторической географии Грузии. Т. II. Тб., 1964. С. 42 (все на груз. яз.).
61 См.: Топурия П.А. Указ. соч. С. 199.
отпустил его и отправил во владение свое в Гандзу. И ушел с ним воевода»62, а Баграту IV за это «преподнесли ключи от Гаги, и взял царь абхазов Гаги»63. Разгадку, почему так сдержанно отреагировал Алп-Арслан на не совсем приятные для него и достаточно дерзкие действия грузинского царя, можем найти в осмыслении происходящих тогда на Ближнем Востоке событий в целом.
Военно-политическая и дипломатическая мотивация неординарного решения султана Алп-Арслана
С середины 1060-х годов тюрки-сельджуки, как известно, усилили натиск в сторону византийских владений. Их основные удары в это время были направлены на Анатолию. Именно тогда тюрки начали обосновываться в этих краях64. Наступление сельджуков вынудило византийские власти сосредоточить все внимание на Востоке. Занявший в 1068 году императорский престол Роман Диоген мобилизовал все силы и, укрепив дисциплину в армии, сумел осуществить несколько успешных военных операций. Сельджуки были отброшены за Евфрат65. Почувствовав опасность ослабления позиции в Анатолии, Алп-Арслан предпринял новый большой поход против Византии. Это решение султана было ускорено также событиями в Египте, охваченном острыми внутриполитическими распрями, во время которых одна из группировок пригласила Алп-Арслана к берегам Нила66. В 1070 году сельджукские войска двинулись на запад, проникли с территории Азербайджана в пределы Византии и в течение одного дня взяли Манцикерт. Так началась грандиозная кампания, которая 19 августа 1071 года завершилась победоносной эпопеей сельджуков под Манцикертом67.
Таким образом, как видим, в конце 1060-х годов, когда Баграт IV осуществлял свои наступательные операции в Восточной Грузии, во время которых изгнал Фадлона из Тбилиси и захватил ряд крепостей, Алп-Арслан был занят более важной проблемой — подготовкой генерального наступления против Византии. По-видимому, именно это обстоятельство заставило сельджукского султана проявить определенную осторожность по отношению к Баграту IV. Помимо того, что не так просто было наказать грузинского царя (в чем сельджуки могли убедиться во время I и II походов в Грузию), Алп-Арслан должен был учитывать и возможность выступления Баграта IV в войне на стороне империи. Поэтому конфронтация с грузинским царем накануне крупной военной кампании была бы дипломатической ошибкой.
Действительно, на первый взгляд возможность совместного грузино-византийского выступления против сельджуков вроде бы была вполне реальной. К этому времени взаимоотношения с Константинополем значительно стабилизировались, чему, надо полагать, особенно способствовал династический брак — женитьба Михаила VII Дуки, сына императора Константина X, на дочери Баграта IV Мариам68. Правда, в источниках нет никаких сведений, подтверждающих военно-политическое сотрудничество между Грузией и Византией в это время, но и
62 Картлис цховреба. Т. I. С. 313; Летопись Картли. С. 47.
63 Картлис цховреба. Т. I. С. 314; Летопись Картли. С. 47.
64 См. : Литаврин Г.Г. Внутриполитический кризис в конце XI в. и внешнеполитический разгром. В кн. : История Византии. Т. II. М., 1967. С. 283—284; Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 248.
65 См.: Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 250.
66 См.: Раис Т.Т. Указ. соч. С. 31—32; Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 250.
67 Об этом подробнее см.: Шенгелия Н.Н. Сельджуки и Грузия в XI веке. С. 253—265.
68 Об этом см.: Нодия И.М. Грузинские материалы о византийской императрице Марфе-Мариам. В кн.: Визан-тиноведческие этюды. С. 146—155.
полное отрицание каких-либо согласованных действий между ними против общего врага, как это считал В.У. Копалиани69, также неверно. Конечно, вполне допустимо, что правительство Романа Диогена могло внести определенные коррективы в отношения, которые сложились между Багратом IV и Константином Дукой. Новый император просто обязан был опасаться Михаила Дуки, которого в борьбе за императорский престол мог поддержать его тесть севаст Баграт70. Поэтому Роман Диоген вряд ли был бы в восторге от родственных династических связей между грузинским царем и домом Дук. Однако в условиях все более усиливающейся сельджукской угрозы императору, конечно, следовало проявить гибкость и не идти на осложнение отношений с Грузинским царством, тем более что оно объективно считалось потенциальным союзником Византийской империи в борьбе с сельджуками.
Это вовсе не означает, что сложившаяся после смерти Константина X в империи внутриполитическая ситуация не могла внести определенные коррективы во взаимоотношения между официальным Кутаиси и Константинополем. В политических кругах Грузии, по-видимому, были озабочены противостоянием между новым императором Романом IV Диогеном и родней юного императора Михаила Дуки71 — зятя грузинского царя Баграта IV. То, что у воинственного императора Романа IV Диогена действительно была достаточно сильная оппозиция в лице представителей рода Дук, не вызывает никакого сомнения.
В науке высказывалось совершенно обоснованное мнение, что, хотя с провозглашением Романа IV Диогена императором позиции Дук и их лидера — кесаря Иоанна (младшего брата императора Константина X) значительно ослабли и они постепенно были «вытеснены из гражданской администрации», однако, в целом, их влияние отнюдь «не было подорвано окончательно»72. Более того, «при дворе у Романа IV были и другие недоброжелатели», которые, «со временем. объединились с приближенными кесаря Иоанна и сформировали партию, поставившую перед собой цель лишить Диогена престола»73 (выделено нами. — З.П.). Совершенно очевидно, что предательство отдельных военачальников в разгар Манцикертского сражения (в первую очередь Андроника Дуки и Никифора Вриенния, которые «в самый критический момент, во время боя», вывели свои отряды из сражения и этим позволили «сельджукам взять императора в плен») было лишь звеном заранее спланированного заговора с целью свержения неугодного им императора74. Если это так, то не исключено, что в свержении Романа IV Диогена были заинтересованы и в Грузии — ведь на кону стояло политическое будущее не кого-нибудь, а венценосного супруга дочери царя
69 См.: Копалиани В.У. Указ. соч. С. 279.
70 Учитывая то обстоятельство, что на протяжении долгого времени (вплоть до Алексея Комнина) севастами назывались только императоры (об этом см. : Тавадзе Л. Титул севаста в грузинской политической реальности. В кн. : Труды Института истории Грузии Тбилисского государственного университета им. Иванэ Джавахишвили. T.II. Тб., 2011. С. 165, на груз. яз.), пожалование данного титула грузинскому царю, безусловно, было событием исключительной важности, которое означало, что официальный Константинополь фактически признал грузинское государство равноправным партнером в международных отношениях.
71 По совершенно обоснованному мнению исследователей, после смерти Константина X вдовствующей императрице Евдокии «удалось сохранить за своим старшим сыном Михаилом права на престол, а для младших сыновей — достоинство соправителей», из чего следует, что «Диоген был признан лишь одним из императоров, его преимущество перед малолетними детьми Константина X юридически закреплено не было» (А. С. Мохов. Византийская армия в правление Романа IV Диогена. С. 277, курсив наш. — З.П. ). То есть, Михаила Дуку официально стали считать императором сразу же после смерти его отца — Константина X, а новый муж Евдокии — Роман IV Диоген фактически стал его соправителем. Предполагается (Cheynet J.-Cl. Des traces de dictature a l'epoque meso-byzantin. В кн.: Actes de la Table Ronde reunie. Paris, 27—28 sept. 1984. P., 1988. P. 110), что избрание Романа Диогена императором было своего рода продолжением «давней византийской традиции, когда для борьбы с внешними врагами в соправители малолетнему наследнику престола назначался опытный и влиятельный военачальник». В этой связи проводится параллель с Никифором II Фокой (963—969) и Иоанном I Цимисхием (969—975) (см.: Мохов А.С. Указ. соч. С. 277, примеч).
72 Мохов А.С. Указ. соч. С. 277.
73 Там же. С. 278.
74 См.: Там же. С. 293.
Грузии75. Вот это и могло охладить отношения между Багратом IV и новым императором Византии76, что, со своей стороны, явно было на руку сельджукскому султану перед генеральным наступлением на Византию. Вот почему Алп-Арслан, крайне заинтересованный в том, чтобы не допустить создания антисельджукского грузино-византийского военно-политического блока, занял на первый взгляд не совсем понятную позицию по отношению к своему вчерашнему злейшему врагу.
Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, нет никакого сомнения, что дипломатический реверанс Алп-Арслана в отношении Баграта IV был рассчитан на обеспечение нейтралитета грузинского царя в будущей войне с Византией. То есть мы полагаем, что пассивность (если не больше) Алп-Арслана по отношению к конфликту между Багратом IV и Фад-лоном была обусловлена общей политической обстановкой на Ближнем Востоке и особенно обострением ситуации на византийско-сельджукском фронте. Именно это обстоятельство дало возможность Баграту IV так свободно действовать в начале 1070-х годов. В конце своего царствования Баграту IV вновь пришлось выступить против Фадлона, который, нарушив «клятву и посредничество великого султана», захватил крепости Кавазини и Агарани77. Царь Баграт молниеносно среагировал на эту вылазку гянджийского эмира и освободил одну из этих крепостей. Более того, он организовал большой поход в Гянджу и для этой цели «призвал... царя овсов Дорголеля с сорока тысячами овсов и под водительством сына своего Гиоргия Куропа-лата опустошил Гандзу»78.
В результате этой победоносной военной операции, на которую опять-таки почему-то никак не отреагировал Алп-Арслан79, значительно возрос авторитет царя «абхазов» и «картвелов». Активное участие овсского царя Дорголеля в походе против Фадлона свидетельствует о том, что Овсское царство — наиболее мощное политическое образование на Северном Кавказе — было вовлечено в орбиту внешнеполитических интересов грузинского государства. При этом совместный грузино-овсский поход в Гянджу показал, что именно грузинское государ-
75 У нас немало примеров, когда политические круги Грузии достаточно активно вмешивались во внутренние дела Византии и поддерживали того или иного претендента на императорский престол. Так было, в частности, во времена могущественного грузинского лидера, правителя Тао Давида Куропалата, который дважды (в 979 и 989 гг.) направлял войска в империю (об этом подробнее см.: Папаскири З.В. Возникновение единого грузинского феодального государства... С. 27—37, там же соответствующая литература), а также в период царствования Гиоргия I, поддерживавшего антиправительственные мятежи, направленные на свержение Василия II (об этом подробнее см.: Там же. С. 117—118, 121—123, там же соответствующая литература).
76 Этому нашему выводу не противоречит зафиксированное в некоторых источниках участие грузин в Манци-кертском сражении. Во-первых, из византийских источников (а им следует отдать предпочтение при уточнении этнического состава византийских подразделений, участвовавших в Манцикертском сражении) лишь Михаил Атталиат называет «стратиотских ополчений Иверии» (об этом см.: МоховА.С. Указ. соч. С. 294, курсив наш. — З.П.), которых никак нельзя считать вооруженными формированиями грузинского царя, так как они, вне всякого сомнения, представляли византийскую административную единицу — фему «Иверия». Что же касается, сообщения арабского автора ал-Бундари о привлечении византийским императором «абхазов» (а их уж точно следует считать поддаными царя «абхазов» Баграта IV) наряду с хазарами, русами, кипчаками, грузинами и т.д. (см.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. Гл. 18, примеч. 16 [http://www.vostlit.info/Texts/rus/Selguk/frames3.htm]), то оно явно выпадает из общей конъюнктуры и расходится с данными других арабских авторов, не говоря уж о византийских. Конечно же, в этом плане куда предпочтительнее сведения других арабских авторов — Садр ад-Дина Али ал-Хусайни (по его данным византийские войска были собраны «из числа армян, персов, печенегов, гузов и франков») (см.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. Гл. 18. С. 58) и Сибта ибн ал-Джаузи, который, кстати, фиксирует «100 тысяч грузин /джурджи/» (см.: Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Указ. соч. Гл. 18, примеч. 16), под которыми, конечно же, надо подразумевать грузин из фемы «Иверия», но ничего не говорит об «абхазах».
77 См.: Картлис цховреба. Т. I. С. 314; Летопись Картли. С. 47.
78 Картлис цховреба. Т. I. С. 315; Летопись Картли. С. 47.
79 В историографии высказано соображение, согласно которому «утвердившись в Закавказье и не нуждаясь больше в военной поддержке Шаддадидов, сельджуки стали с подозрением относиться к их могуществу», и удары, нанесенные грузинским царем Фадлу II, ослабляли «государство арраншахов, что, очевидно, было на руку сельджукам» (Рыжов К.В. Указ. соч.). Однако нам представляется более реальным увязать и эту «пассивность» сельджукского султана с его византийской политикой.
ство выступало в роли главного организатора антисельджукского фронта на Кавказе. А все это означало, что Грузинское царство, несмотря на тяжелые последствия сельджукских нашествий, по-прежнему оставалось ведущей политической силой в общекавказском масштабе.
Заключение
Итак, анализ данных соответствующих источников и историографического наследия, а также осмысление событий на византийско-сельджукском фронте накануне Манцикертского сражения в целом позволяют высказать достаточно аргументированное соображение о причинах изменения конфронтационного курса грозного сельджукского султана в отношении непокорного грузинского царя. В конце 1060-х годов, когда Баграт IV осуществлял свои наступательные операции в Восточной Грузии, непосредственно задевавшие военно-политические интересы Сельджукского султаната, Алп-Арслан был занят подготовкой генерального наступления против Византийской империи. Это обстоятельство заставило сельджукского султана проявить определенную осторожность по отношению к Баграту IV. Помимо того, что не так просто было наказать грузинского царя, Алп-Арслан должен был учитывать и возможность выступления в войне Баграта IV на стороне Византии. Есть все основания полагать, что неожиданный дружеский жест сельджукского султана — вознаграждение Баграта IV вместо карательной экспедиции был вызван необходимостью обеспечить нейтралитет Грузии перед намечаемым глобальным столкновением с Византийской империей.
