CC BY
378
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
О ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ
А. В. САВИНСКИЙ*
Статья посвящена обстоятельствам, исключающим преступность деяния, которые призваны стимулировать социально полезные и целесообразные действия граждан, направленные на устранение возникающих угроз правоохраняемым интересам. В действующем Уголовном кодексе РФ институт обстоятельств такого рода получил существенное развитие: теперь их законодательный перечень состоит из шести отдельных видов (глава 8, ст. 37-42), тогда как УК РСФСР 1960 г. предусматривал всего два. В то же время институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, остается одним из наиболее дискуссионных в российском уголовном праве. Звучат предложения о целесообразности дальнейшего расширения их законодательного перечня за счет других подобных обстоятельств, известных уголовно-правовой доктрине. Серьезные проблемы нередко возникают при применении норм, содержащихся в статьях главы 8 УК РФ. В теории уголовного права до сих пор не выработана общепризнаваемая концепция юридической природы как в целом обстоятельств, исключающих преступность деяния, так и отдельных их видов. По этому вопросу отмечается впечатляющая плюралистичность взглядов ученых-криминалистов. В статье приведены научные позиции многих исследователей на этот счет, выделены основные научные концепции юридической сущности обстоятельств, исключающих преступность деяния, проведен их критический анализ. По его результатам автор формулирует собственную концепцию правовой природы исследуемых обстоятельств. Ее сущность: законодатель вправе любое конкретное деяние признавать правомерным (при этом не должны нарушаться нормы естественного права, в противном случае закон будет не правовым); в случае с обстоятельствами, исключающими преступность деяния, происходит законодательное лишение формально преступных деяний признака уголовной противоправности (и наказуемости) при выполнении условий, сформулированных в статьях главы 8 УК РФ; коллизии между специальными нормами главы 8 УК РФ, декриминализирующими формально преступные деяния, и общими нормами Особенной части УК РФ, предусматривающими уголовную ответственность за подобные же деяния, совершаемые вне рамок исключающих преступность обстоятельств, согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ разрешаются в пользу специальных норм; нормы об обстоятельствах, исключающих преступность
* Савинский Александр Васильевич — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и процесса Северного (Арктического) федерального университета имени М. В. Ломоносова.
Savinsky Aleksandr Vasiljevich — candidate of legal sciences, associate professor, associate professor of the Department of Criminal Law and Procedure of the Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Professional Education Northern (Arctic) Federal University named after M. V. Lomonosov. Е-mail: av_savinskiy@mail.ru © Савинский А. В., 2015
124
деяния, базируются на положениях Конституции РФ о приоритетности основных прав и свобод личности, защита которых и происходит в состоянии рассматриваемых обстоятельств. В свете указанных идей автор формулирует собственное определение обстоятельств, исключающих преступность деяния, которое предлагает закрепить в новой ст. 361 УК РФ «Понятие и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния». Законодательная дефиниция положит конец доктринальным спорам о юридической сущности обстоятельств, исключающих преступность деяния, послужит надежным критерием для реализации предложений о включении в Уголовный кодекс иных известных теории уголовного права обстоятельств подобного рода (исполнение закона, согласие на причинение вреда, использование собственного права, мнимое соучастие, непреодолимая сила и др.). КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: обстоятельства, исключающие преступность деяния, противоправность, преступность деяния, общественная опасность, виновность, правомерное причинение вреда.
SAVINSKYA. V. ON LEGAL NATURE OF JUSTIFICATION DEFENCES IN CRIMINAL LAW The article is devoted to circumstances excluding the criminality of an act that are aimed at stimulating socially useful and desirable actions of citizens in order to address emerging threats to legally protected interests. In the current Criminal Code of the Russian Federation circumstances of that kind were significantly developed: now the legislative list consists of six separate types (Chapter 8, Article 37-42), while the Criminal Code of 1960 provided for only two. At the same time the institute of circumstances excluding the criminality of an act remains one of the most controversial in the Russian criminal law. There are proposals as regards the feasibility of further supplementing the legislative list with other similar circumstances known to the criminal law doctrine. Serious problems often arise with the application of the rules contained in the articles of Chapter 8 of the Criminal Code. The theory of criminal law has not yet developed the generally recognized concept of the legal nature of circumstances excluding the criminality of an act in general and their separate types in particular. Pluralism of views of criminal law experts on this issue is impressive. The article presents scientific positions of many researchers in this regard, highlights the main scientific concepts of legal essence of circumstances excluding the criminality of an act, and critically reviews them. Following the results of the analysis, the author formulates his own concept of the legal nature of the circumstances under review. It can be summarized as follows: the legislator is entitled to recognize any specific act to be lawful (in this case norms of the natural law should not be violated, otherwise the law would not be legal); as regards the circumstances excluding criminality of an act, formally criminal acts are deprived of criminal illegality (and punishability) at the legislative level if the conditions set forth in the articles of Chapter 8 of the Criminal Code are met. Conflict between special provisions of Chapter 8 of the Criminal Code which decriminalize formally criminal acts and the general rules of the Special Part of the Criminal Code which provide for criminal liability for these acts committed outside the framework of the circumstances excluding criminality is resolved in favor of the special regulations according to part 3, article 17 of the Criminal Code. Rules on circumstances excluding criminality of an act are based on the provisions of the Russian Constitution regarding the priority of fundamental rights and freedoms protection of which takes place under the reviewed circumstances. In the light of these ideas, the author formulates his own definition of circumstances excluding criminality of an act and proposes to formalize it in a new article 361 of the Criminal Code, "Concept and types of circumstances excluding criminality of an act". The legal definition will put an end to doctrinal disputes about the legal nature of circumstances excluding criminality of an act, will serve as a reliable criterion for implementation of proposals to include in the Criminal Code other circumstances of that kind known to the theory of criminal law (law
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
enforcement, consent to infliction of harm, use of one's own right, alleged complicity, force majeure etc.).
KEYWORDS: circumstances excluding criminality of an act, illegality, criminality of an act, public danger, guilt, legitimate infliction of harm.
Вот уже не одно десятилетие в отечественной науке уголовного права не утихают острые дискуссии по поводу правовой природы обстоятельств, исключающих преступность деяния (далее также — ОИПД). За это время сами эти обстоятельства получили новое наименование, существенно пополнился их законодательный перечень. А вот прийти к единой, обще-признаваемой точке зрения по поводу их юридической сущности ученые-криминалисты пока никак не могут. Закономерно, что достаточно противоречивой является и практика применения норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния.
Известно, что уголовный закон не только определяет, какие деяния являются преступными, но и называет условия, при которых они таковыми не признаются. При этом сами деяния могут быть совершенно идентичными. Однако право их совершить или обязанность воздержаться от их совершения зависят от сопутствующих обстоятельств, которые в доктрине уголовного права и в действующем уголовном законодательстве получили название обстоятельств, исключающих преступность деяния. Перечень такого рода обстоятельств прописан в главе 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» Общей части, а также в примечаниях к ст. 151, 308, 316, 322 Особенной части УК РФ (последние в данной статье не рассматриваются).
В отечественной науке уголовного права сложилось несколько концепций, касающихся правовой природы ОИПД.
Согласно первой концепции, наиболее распространенной и признаваемой, ОИПД лишают деяние, совершенное в их рамках, одного или всех признаков преступления — общественной опасности, противоправности, виновности и наказуемости. Главным образом признается, что преступность деяния исключается ввиду отсутствия материального признака преступности совершенного деяния — его общественной опасности: причиняемый вред рассматривается как общественно нейтральный или даже общественно полезный.
Так, Ю. В. Баулин определяет обстоятельства, исключающие преступность деяния, как деяния, не содержащие признаков противоправности и вины, как деяния, «хотя внешне и сходные с деяниями, предусмотренными уголовным законом, и выражающиеся в причинении вреда правоох-раняемым интересам, но совершенные лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга с соблюдением условий их правомерности».1
1 Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков, 1991. С. 26.
126
С. Г. Келина отмечает, что для различных обстоятельств существуют разные основания для исключения преступности причиненного вреда: при необходимой обороне и задержании лица, совершившего преступление, — это отсутствие общественной опасности; при исполнении приказа — отсутствие виновности; при крайней необходимости, физическом или психическом насилии, обоснованном риске — отсутствие противоправности.2
Как полагает В. И. Ткаченко, «в процессе пресечения общественно опасных деяний, при устранении опасности, создаваемой другими источниками, возможно причинение физического и материального вреда лицу, создавшему опасность общественным отношениям. Такие действия формально подпадают под признаки отдельных преступлений, предусмотренных Особенной частью УК. Однако при определенных условиях они не признаются преступлением, ибо не содержат материального его признака — общественной опасности. Более того, действия, направленные на устранение опасности общественным отношениям, являются общественно полезными или целесообразными, так как препятствуют причинению им вреда».3
А. В. Наумов пишет: «В целом ряде случаев деяние может внешне (формально) быть сходным с преступлением, но, совершенное при определенных обстоятельствах, оно может быть лишено не одного, а всех четырех признаков преступления и, следовательно, не является преступлением. [...] Все ОИПД исключают и уголовную противоправность (противозаконность), и общественную опасность, и виновность, и наказуемость деяния, а следовательно, и его преступность. Сказанное означает, что деяние, совершенное при этих обстоятельствах, не содержит в себе состава преступления, в связи с чем отсутствует основание уголовной ответственности лица, совершившего это деяние. Более того, социальная природа этих обстоятельств такова, что соответствующее деяние не только становится непреступным, т. е. правомерным, но и является общественно полезным. Во всех этих случаях причинение определенного вреда компенсируется социально полезными последствиями совершенного деяния для интересов личности, общества и государства».4
По В. В. Мальцеву, ОИПД — это внешне похожие на преступления общественно полезные деяния, направленные на сохранение интересов личности, общества и государства посредством причинения вреда социально значимым, но в условиях необходимой обороны, крайней необходимости, задержания лица, совершившего преступление, и обоснованного риска не охраняемым уголовным законом интересам.5
2 Келина С. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право. 1999. № 3. С. 4-5.
3 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Учебник / под ред. Б. В. Здравомыслова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 284.
4 Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С.326-327.
5 Мальцев В. В. Общественно полезные деяния в уголовном праве // Правоведение. 2011. № 5. С. 195.
127
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
Хотелось бы заметить, что деяния, совершаемые в рамках ОИПД, общественной опасностью все-таки обладают. Ведь они пусть и в социально полезных целях, но фактически все же причиняют вред конкретным общественным отношениям (интересам), которые также находятся под защитой закона.
Согласно второй концепции юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, у них отсутствует признак противоправности деяния, совершенного в состоянии ОИПД, причиненный вред считается допустимым при наличии предусмотренных законом условий такой допустимости (теория «внешнего фактора»). Иными словами, каждое из ОИПД представляет собой предусмотренную уголовным законом ситуацию, которая декриминализирует совершенное в его рамках формально преступное деяние.
По К. И. Попову, по своей фактической сущности любое ОИПД является воздействием негативного внешнего фактора на причинителя вреда. Такой внешний фактор должен характеризоваться, во-первых, наличностью, т. е. обладанием им временными и пространственными характеристиками; во-вторых, реальностью, т. е. его объективным существованием, вне зависимости от субъективного восприятия лица, причиняющего вред объекту уголовно-правовой охраны. Исключение преступности причиненного вреда заключается в отсутствии признака противоправности его причинения в силу прямого дозволения уголовного закона на причинение такого вреда.6
Согласно С. В. Пархоменко, «в нормах гл. 8 УК РФ, по существу, идет речь не об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а о деяниях, преступность которых исключается в силу отсутствия уголовной противоправности, в которой фокусируются все иные признаки преступления, предусмотренные в ст. 14 УК РФ. В этой связи предлагается заменить в доктрине уголовного права понятие ОИПД на понятие «деяния, преступность которых исключается». Необходимо также поставить вопрос об изменении УК РФ в части существующей регламентации обстоятельств, исключающих преступность деяния. Во-первых, необходимо заменить понятие «Обстоятельства, исключающие преступность деяния», присутствующее в названии главы 8, на понятие «Деяния, преступность которых исключается». Во-вторых, целесообразно предварить регламентацию отдельных деяний, преступность которых исключается, ст. 36.1 «Понятие и виды деяний, преступность которых исключается» следующего содержания: «Деянием, преступность которого исключается, признается такое действие (бездействие), которое хотя формально и содержит признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу отсутствия общественной опасности, виновности или наказуемости преступлением не является. Деяниями, преступность которых исключается, являются: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, причинение вреда
6 Попов К. И. Обстоятельства правомерного причинения вреда // Российский следователь. 2010. № 1. С. 20.
128
в результате физического или психического принуждения, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения».7
Аргументирует это предложение С. В. Пархоменко следующим образом. «Исключает преступность деяния, совершаемого в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и т. п., не само по себе это деяние, а отсутствие в нем конкретных признаков (или признака) преступления. Другого варианта исключения преступности в уголовном законе просто не может быть, поскольку даже в случае декриминализации деяния оно утрачивает преступность вследствие исключения противоправности, т. е. опять же признака преступления. Именно признаки последнего в сво-ей совокупности и только они могут сначала "превращать" непреступное деяние в преступное, а впоследствии своим отсутствием исключать преступность деяния, тем самым выступая в качестве обстоятельств, исключающих преступность деяния. Поэтому, строго говоря, в гл. 8 УК речь идет не об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, не об обстоятельствах, противоположных по значению общественной опасности, противоправности, виновности, а о конкретных ситуациях, в которых такие обстоятельства проявляют себя».8
Схожую точку зрения высказывают А. Г. Кибальник и И. Г. Соломо-ненко. Действующий уголовный закон прямо указывает в ст. 37-42 УК РФ на то, что «не является преступлением причинение вреда тем либо иным охраняемым интересам. Соответственно при любом из указанных обстоятельств надо говорить о фактическом наличии вреда объекту уголовно-правовой охраны. Фактическое причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в рамках обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволяет утверждать, что такой признак деяния, как общественная опасность, никуда не исчезает. Вместе с тем представляется, что правомерность и общественная опасность не являются взаимоисключающими понятиями в уголовном праве. И совершенное деяние, будучи по определению общественно опасным, в то же время может характеризоваться как правомерное, т. е. допускаемое при определенных обстоятельствах самим Уголовным кодексом и не противоречащее другим законам. Таким образом, уголовный закон делает исключение, разрешая причинять вред охраняемым им интересам при наличии определенных обстоятельств. А последние являются по своей природе исключающими признак противоправности в общественно опасном деянии лица. Сказанное позволяет сделать принципиальный вывод о том, что при наличии того или иного ОИПД в деянии сохраняются все признаки определенного состава преступления. Однако деяние лица не может подлежать уголовно-правовой оценке в силу наличия такого дозволительного обстоятельства, которое аннулирует противоправность причинения вреда, т. е. исключает
7 Пархоменко С. В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. СПб., 2004. С. 98-118.
8 Пархоменко С. Деяния, преступность которых исключается уголовным законом // Уголовное право. 2003. № 4. С. 54-55.
129
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
формальный признак преступности деяния. С другой стороны, нарушение условий правомерности обстоятельства позволяет такой же вред расценивать как преступный».9
А. Г. Кибальник пишет: «Исключение преступности причиненного вреда объекту уголовно-правовой охраны основывается на непротивоправности (допустимости) причинения вреда охраняемым уголовным правом интересам, указанным в нормах УК РФ. Иными словами, "общие корни" юридической природы таких обстоятельств необходимо искать в исключении признака противоправности причиненного вреда при наличии какого-либо обстоятельства, предусмотренного ст. 37-42 УК РФ (разумеется, при соблюдении пределов его допустимости). Указанный подход: корреспондирует с тенденцией "реабилитации" за противоправностью основного признака преступления; позволяет отграничить обстоятельства, исключающие преступность деяния, от иных оснований отсутствия преступности в совершенном деянии (малозначительность, невиновное причинение вреда и пр.); объясняет характер дополнительного правоотношения, возникающего при соблюдении критериев правомерности причинения вреда при любом из этих обстоятельств. Все указанные в ст. 37-42 УК РФ обстоятельства, исключающие формальную преступность причиненного вреда и, следовательно, наличие допустимого обстоятельства, исключают противоправность причинения вреда в силу прямого указания уголовного закона».10 Третья концепция представляет ОИПД в качестве объективно противоправных деяний, подразумевая тождественность юридической природы этих юридических феноменов.
А. С. Шабуров, характеризуя объективно противоправное деяние, пишет: «Не всякое деяние, нарушающее нормы права, является правонарушением. В отдельных случаях субъект, нарушая нормы права, наносит ущерб (т. е. налицо объективная сторона правонарушения). Однако иные элементы состава — субъект или субъективная сторона — отсутствуют. К таким деяниям можно отнести нарушение норм уголовного права недееспособным лицом, причинение вреда в состоянии необходимой обороны или при крайней необходимости и другие подобные деяния (курсив наш. — А. С.). В юридической литературе они определяются не как правонарушения, а как объективно противоправные деяния».11
«Не всякое деяние, нарушающее нормы права, — считает В. Д. Перевалов, — является правонарушением. В отдельных случаях субъект, нарушая нормы права, наносит ущерб, т. е. налицо объективная сторона правонарушения. Однако иные элементы состава правонарушения — субъект или субъективная сторона — отсутствуют. К таким деяниям можно отнести
9 Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Практический курс уголовного права России. Ставрополь, 2001. С. 122.
10 Кибальник А. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Монография. М., 2009. С. 5-6.
11 Теория государства и права. Учебник для вузов / отв. ред. В. Д. Перевалов. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 265.
130
нарушение норм уголовного права недееспособным лицом, причинение вреда в состоянии необходимой обороны или при крайней необходимости и другие подобные деяния (курсив наш. — А. С.). В юридической литературе они определяются не как правонарушения, а как объективно противоправные деяния. В соответствии с положениями Уголовного кодекса РФ эти действия не влекут уголовной ответственности, а порождают иные меры государственного принуждения».12
Очевидно, что определенное и несомненное сходство у деяний, совершаемых в состоянии ОИПД, и объективно противоправных деяний есть. Как обстоятельства, исключающие преступность деяния, так и объективно противоправные деяния: а) причиняют вред уголовно охраняемым общественным ценностям; б) с внешней (объективной) стороны представляют деяния, запрещенные уголовным законом; в) вред, причиненный как объективно противоправными деяниями (за исключением казуса), так и обстоятельствами, исключающими преступность деяния (за исключением необходимой обороны), подлежит возмещению в гражданско-правовом порядке.
Но тем не менее такое сходство ни в коей мере не означает тождественность юридической сущности обстоятельств, исключающих преступность деяния, и объективно противоправных деяний. Между этими уголовно-правовыми феноменами имеются не только сходства, но и существенные различия. Во-первых, в отличие от объективно противоправных деяний совершаемые в состоянии ОИПД деяния являются по своей сути правомерными, общественно полезными или социально допустимыми. Во-вторых, субъектом обстоятельств, исключающих преступность деяния, является деликтоспособное лицо, а объективно противоправные деяния могут совершаться и неделиктоспособными лицами (не достигшими возраста привлечения к уголовной ответственности, невменяемыми). Наконец, в-третьих, совершаемое в рамках ОИПД деяние формально содержит все элементы конкретного преступления, тогда как в объективно противоправном деянии отсутствуют либо надлежащий субъект, либо вина.
В. Бабурин в качестве еще одной концепции юридической природы ОИПД выдвигает идею условий правомерности причинения вреда общественным отношениям, охраняемым уголовным законом. Описанные в теории уголовного права обстоятельства, признаваемые исключающими преступность деяния, следует рассматривать как ситуации вынужденного правомерного причинения вреда. Субъект получает право на вынужденное причинение вреда при наличии объективных и субъективных условий, совокупно определяющих необходимость и возможность причинения вреда. Объективным условием вынужденного причинения вреда является наличие одного из следующих реально существующих жизненных обстоятельств: 1) общественно опасного нападения со стороны других лиц и необходимости защищаться от него; 2) необходимости провести задержание уклоняющегося лица, совершившего преступление; 3) необходимости и возможности устранить опасность, грозящую значимым общественным
12 Перевалов В. Д. Теория государства и права. Учебник. М., 2005. С. 247.
131
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
интересам, с меньшими потерями; 4) психического или физического принуждения к совершению преступления; 5) обязательного приказа или распоряжения; 6) необходимости проведения научного эксперимента; 7) экстремальной ситуации, требующей немедленного решения. К субъективным условиям вынужденного правомерного причинения вреда следует относить проявления психической активности субъекта при осуществлении своих действий в условиях вышеперечисленных объективно существующих жизненных обстоятельств: 1) осознание сущности и содержания конкретного объективно существующего жизненного обстоятельства (например, наличия обязательного приказа или распоряжения); 2) осознание наличия всех условий объективно существующего жизненного обстоятельства; 3) соблюдение (следование) субъектом установленных правил пользования (реализации) правом на вынужденное причинение вреда в конкретных условиях наличия объективно существующего жизненного обстоятельства; 4) наличие или отсутствие ошибки лица в оценке наличия или содержания условий объективно существующего жизненного обстоятельства (в последующем это свидетельствует о так называемом состоянии «мнимого права на причинение вреда»); 5) наличие или отсутствие нарушений в правилах пользования правом причинения вреда в конкретных условиях наличия объективно существующего жизненного обстоятельства, соблюдение соразмерности причинения вреда (в последующем это свидетельствует о «превышении пределов правомерного причинения вреда. Таким образом, под обстоятельствами, исключающими преступность деяния, следует понимать ситуации, свидетельствующие о наличии права на причинение вреда. Содержащиеся в ст. 37-42 УК РФ положения лишь частично раскрывают содержание объективных и субъективных условий права на причинение вреда общественным отношениям. Для более полного определения сущности и содержания права на причинение вреда в уголовном законе необходимо отразить все содержание объективных и субъективных составляющих такого права. В нем следует указать: 1) полный перечень объективных условий (обстоятельств), предоставляющих такое право; 2) содержание осознанной и волевой деятельности субъекта при действиях в данных объективных условиях; 3) правила пользования правом причинения вреда в данных объективных условиях; 4) возможные варианты отклонения в действиях субъекта, использующего право на причинение вреда, и их уголовно-правовые последствия».13
Концепцию правомерности вреда, причиняемого защищаемым уголовным законом ценностям в рамках ОИПД, критикует А. Г. Кибальник. По его мнению, этот путь развития теории обстоятельств, исключающих преступность деяния, является наиболее неудачным и разрушающим единое представление о системе обстоятельств, исключающих преступность деяния. С одной стороны, к таким обстоятельствам станет возможным причислить иные институты, имеющие отличное юридическое основание (в частности, добровольный отказ), а с другой — появится неслыханное
13 Бабурин В. Уголовно-правовая оценка правомерного причинения вреда // Уголовное право. 2007. № 3. С. 9-10.
132
оправдание не необходимости, а «полезности», например, причинения при правомерной обороне смерти нападающему.14
Приведенные возражения, считаем, вполне резонны. Уголовное право устанавливает понятие, признаки и перечень преступных (неправомерных) деяний, но отнюдь не непреступных (правомерных). Признаки последних не нуждаются в закреплении в уголовном законодательстве: они по принципу антитезы вытекают из противоположных по своей сути преступных деяний.
Выражая еще одну точку зрения на юридическую природу ОИПД, В. П. Коняхин полагает, что «управомочивающие предписания, закрепленные в Общей части УК РФ, наделяют участников уголовно-правовых отношений субъективными правами, указывают на возможность активного использования предоставленных им дозволений».15
«Правоотношение, возникающее по поводу возникновения любого из ОИПД, — поддерживает его А. Г. Кибальник, — имеет управомочивающий характер, так как законодатель дает право на причинение вреда объектам уголовно-правовой охраны в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, обоснованного риска и т. д. и обеспечивает непривлечение к уголовной ответственности в случае допустимого причинения вреда при использовании этого правомочия».16
С такой позицией солидарен К. И. Попов. В то же время он сетует: «Нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, будучи в большинстве своем управомочивающими, т. е. рассчитанными на их активную реализацию, с точки зрения законодательной техники оформлены настолько небезупречно, что без дополнительных комментариев и разъяснений малодоступны для правоприменителя, не говоря уже о тех субъектах, которым они адресованы непосредственно (простые граждане)».17
По нашему мнению, статьи УК РФ, раскрывающие содержание обстоятельств, исключающих преступность деяния, действительно содержат диспозитивные нормы, т. е. позволяют лицу в каждом конкретном случае выбирать между несколькими вариантами поведения, не предписывая четко определенных и безальтернативных действий. Под управомочиваю-щими нормами понимаются юридические предписания, представляющие возможность участникам правоотношений действовать тем или иным образом, по своему усмотрению выбирать конкретную модель поведения. Однако, заметим, не все обстоятельства, исключающие преступность деяния, предполагают возможность такого выбора. Вряд ли, например, можно говорить об этом при физическом принуждении, вследствие которого лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).
14 Кибальник А. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Монография. С. 5.
15 Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб., 2002. С. 194.
16 Кибальник А. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. С. 5-6.
17 Попов К. И. Обстоятельства правомерного причинения вреда. С. 19.
133
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
Привлекательно выглядит концепция о конституционно-правовой природе ОИПД. Согласно ей уголовный закон, формулирующий обстоятельства, исключающие преступность деяния, основан на конституционных нормах об основных правах и свободах человека как неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения (ст. 17 Конституции РФ). Это следующие конституционные нормы: право на жизнь (ст. 20), право на достоинство личности (ст. 21), право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), право на собственность (ст. 35) и др.18
Конституционно-правовая концепция объясняет: совершаемые в состоянии ОИПД деяния, которые фактически содержат все признаки преступления, признаются непреступными во исполнение и на основании норм Конституции РФ об основных правах и свободах человека и гражданина. Защита этих прав и свобод происходит в том числе и путем причинения вреда общественным отношениям (ценностям), защищаемым нормами уголовного права. В силу высшей юридической силы Конституции РФ возникающая в таких ситуациях коллизия охраняемых ценностей (и обеспечивающих их норм) должна разрешаться в пользу защиты конституционных ценностей (конституционных норм). Уголовное же законодательство называет условия (в их качестве и выступают ОИПД), при соблюдении которых во имя высших интересов допускается формальное нарушение уголовно-правовых запретов.
Существует, наконец, концепция К. И. Попова, согласно которой «обстоятельства, исключающие преступность деяния, изначально исключают событие преступления (курсив наш. — А. С.), а следовательно, и наличие состава преступления в деянии. [...] Наличие обстоятельства, закрепленного в гл. 8 УК РФ, исключает уголовно-правовой юридический факт — событие преступления (при соблюдении пределов допустимости). При этом исключение события преступления при наличии того или иного обстоятельства в принципе устраняет необходимость установления всех признаков состава преступления в деянии лица как единственного и достаточного основания привлечения его к уголовной ответственности».19
С отсутствием события преступления при совершении деяний в рамках ОИПД согласиться, по нашему мнению, нельзя. Как бы то ни было, деяния, которые формально являются преступными, но утрачивают признак противоправности вследствие особого указания закона, фактически все же совершаются. Говорить об отсутствии события преступления можно было бы лишь тогда, когда подобные деяния не происходили бы вообще.
Итак, сложившиеся на настоящий момент в российской юриспруденции представления о правовой природе обстоятельств, исключающих преступность деяния, весьма многоцветны, противоречивы и, приходится констатировать, юридически не безукоризненны. С учетом уже высказанных
18 См. об этом: Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 327; Журавлев М., Журавлева Е. К вопросу о юридической природе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. 2012. № 1. С. 27.
19 Попов К. И. Правовая природа обстоятельства правомерного причинения вреда // Российский следователь. 2010. № 5. С. 12-14.
134
замечаний изложим собственные взгляды по этой волнующей юридическое сообщество проблеме.
Как нам представляется, из всех доктринальных представлений о правовой природе ОИПД теория «внешнего фактора» вкупе с конституционно-правовой концепцией наиболее точно выражает их юридическую сущность. Законодательный орган вправе любое конкретное деяние признавать правомерным (при этом не должны нарушаться нормы естественного права, в противном случае закон будет не правовым). В случае с ОИПД происходит лишение формально преступных деяний признака уголовной противоправности (и наказуемости) при выполнении условий, сформулированных в конкретных нормах уголовного закона.
Очевидно, что охватываемые ОИПД деяния совершаются виновно, т. е. осознанно и под воздействием воли их субъекта. В противном случае просто-напросто не было бы никакой необходимости признавать их исключающими преступность: они были бы непреступными в силу своей казуальности.
Являются они и формально противоправными, так как соответствующие статьи Особенной части УК РФ запрещают подобные деяния, совершенные не в состоянии ОИПД. Основанием для исключения уголовной противоправности подобных деяний служит прописанное в уголовном законе позитивное поведение лиц во время совершения формально преступного деяния.
Что касается общественной опасности совершаемых в состоянии ОИПД деяний, несомненно, они ею обладают, ибо объективно посягают на конкретные правоохраняемые интересы. Вообще, законодатель не в силах своим указанием лишить какое-либо деяние общественной опасности: это объективный, не зависящий от воли людей признак. Так, действуя в состоянии необходимой обороны, обороняющееся лицо в любом случае причиняет вред посягающему, т. е. его действия сами по себе являются общественно опасными (закон-то ведь защищает и права, и интересы не только обороняющегося, но и посягающего). Вместе с тем законодатель называет условия, при соответствии которым конкретное деяние одновременно становится и социально полезным. Причем социальная полезность деяний в состоянии ОИПД должна перевешивать их общественную опасность. Скажем, если обороняющийся соблюдает условия необходимой обороны (в требуемых случаях), прописанные в ст. 37 УК РФ, то его действия, опасные для посягающего, становятся в целом полезными для общества.
Так что лица, действующие в условиях ОИПД, совершают деяния, формально обладающие всеми признаками преступления. И лишь в силу специальных указаний закона, при наличии определенных дозволительных факторов или условий, названных в ст. 37-42 УК РФ (а также в примечаниях к ст. 151, 308, 316, 322 Особенной части УК РФ), эти деяния утрачивают уголовную противоправность, декриминализируются, становятся правомерными: в одних случаях социально полезными (например, необходимая оборона, крайняя необходимость, причинение вреда при задержании, обоснованный риск), а в других — социально допустимыми (например, физическое или психическое принуждение, исполнение приказа или распоряжения).
135
Проблему можно рассматривать и под другим углом зрения. Совершаемые в рамках ОИПД деяния теряют противоправность и утрачивают преступность благодаря специальным нормам, сформулированным в ст. 37-42 Общей части УК РФ. Подобные деяния, но совершаемые вне состояния ОИПД, являются преступными в силу общих норм, сосредоточенных в конкретных статьях Особенной части УК РФ. Налицо коллизия (точнее, конкуренция) между нормами общими и специальными, которая согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ должна разрешаться в пользу специальных норм, т. е. норм, превращающих формально преступные деяния, совершаемые в состоянии ОИПД, в правомерные. Именно поэтому при соблюдении условий, прописанных в статьях главы 8 УК РФ, деяния, формально нарушающие запреты Особенной части кодифицированного уголовного закона, и являются непреступными.
С учетом изложенных выше идей предлагаем следующее определение: обстоятельства, исключающие преступность деяния, — это формально содержащие признаки преступления общественно полезные и целесообразные деяния, направленные на устранение угроз наиболее важным правоохраняемым общественным отношениям и в силу этого признаваемые специальными указаниями уголовного закона непреступными.
Данную дефиницию целесообразно закрепить в действующем уголовном законодательстве (в новой статье). Текст статьи видится в следующей редакции:
«Статья 361. Понятие и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния
1. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, — это формально содержащие признаки преступления общественно полезные и целесообразные деяния, направленные на устранение угроз право-охраняемым общественным отношениям и в силу этого признаваемые специальными указаниями уголовного закона непреступными.
2. Перечень обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусматривается в статьях главы 8 Общей части, а также в примечаниях к статьям 151, 308, 316, 322 Особенной части настоящего Кодекса.
3. Согласие потерпевшего на причинение вреда, исполнение закона, использование собственного права признаются обстоятельствами, исключающими преступность деяния, на основе соответствующих федеральных законов».
Такое правотворческое решение, полагаем, положит конец доктри-нальным спорам о юридической сущности обстоятельств, исключающих преступность деяния. Кроме того, их законодательная дефиниция послужит надежным критерием для реализации предложений о включении в Уголовный кодекс иных известных теории уголовного права обстоятельств подобного рода (исполнение закона, согласие на причинение вреда, использование собственного права, мнимое соучастие, непреодолимая сила и др.).
