CC BY
362
на тот факт, что категория пр°стРанственш-временного континуума и средства ее репрезентации изучены достаточно подробно, современна художественна литература, а в частности романы1 жанра «faction», дают возможность для их исследования в новом ракурсе современного лингвистического знания.
Библиографический список
1. Новиков, Л.А., Ярославцева Е.И. Семантические расстоония в языке и тексте [Текст] / Л.А Новиков, Е.И. Ярославцева. - М., 1990. -112 с.
2. Бабенко, Л. Г. Филологический анализ текста. Основы1 теории, принципы: и аспекты: анализа: учебник для вузов[Текст] /Л.Г. Бабенко. -М., 2004.- 464 с.
3. Lambalgen, M., Hamm F. The Proper Treatment of Events/ M. Lam-balgen, F. Hamm. - Blackwell Publishing Ltd, 2005.- 266 р.
4. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования [Текст] / И.Р. Гаьперин. -. М.: Комкнига, 2006.- 144 с.
5. Brown Ch. My Left Foot. Mandarin Paperbacks/ Ch. Brown, 1991.185p.
6. Шмид В. Нарратология// Языки слав. культууы1 [Текст] / В. Шмидт. - М.:, 2008. - 304 с.
7. Кубрякова Е.С. Категоризация мира: пространство и время //Категоризация мира: пространство и время»: материаы1 научной конференции [Текст] / Е.С. Кубрякова. - М., 1997.
A. Fedotova
On linguistic devices of spacetime expression in fictional text
This article analyzes the main language devices of spacetime expressing on the basis of modern Irish autobiographical novel by Christy Brown «My Left Foot» by means of denotative approach and narrative theory of «point of view».
Получено 20.03.2009 г.
УДК 81.42
Ж. Е. Фомичева, канд. фипол. наук, проф., проректор по международному сотрудничеству и образованию, (4872) 35-54-74, interdept@tspu.tula.ru (Россия, Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого)
И.Б. Елисеева, ассист., (4872) 35-17-25, english@tspu.tula.ru (Россия, Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого)
О ЯЗЫКОВЫХ СРЕДСТВАХ СОЗДАНИЯ КОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА В ПАРОДИЙНОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Исследуются языковые средства создания комического эффекта в постмодернистском пародийном художественном тексте в контексте семантическоо теория юмора В. Раскина и С. Аттардо.
Ключевые слова: комическое, пааодия, языковые средства, теория юмооа, скриит, бисоциация, оппозиция, смех.
Комическое представляет собой одну из наиболее сложных эстетических категорий, и вопрос о его сущности до сих пор вызывает полемику. Многие известные отечесттенные и зарубежные исследователи (Ю. Б. Борев, В. Я. Пропп, Дж. Макфадден, Е. Галлиган, Д. Д. Лихачев, З. Фрейд, М. М. Бахтин и др.) неоднократно предпринимали попытки систематизации этого явления, что обусловливает наличие большого ранообраия теорий комического в соврменном гуманитааном знании.
Разработка содержания комического в философско-эстетических и лингвистических исследованиях данной категооии представлена в нескольких теория, одной из которых являетст «тесои неоправдавшегося (обманутого) ожидания» или «теория несовместимости» (И. Кант, Г. Спенсер, Жан Поль). По мнению исследователей, в шутке всегда наблюдается контраст между ожиданиями субъекта (основанными на его жизненном опыте) и конечной реализацией этих ожиданий: «смех является эмоцией, возникающей из неожиданного превращения напряженного ожидания в ничто» [1, с.215].
Развитие концепции комического находит свое отражение в разработке «теории вваждебности» или «теории превосходства», обоснованной как в воззрениях представителей древней филоофии, так и философии нового и новейшего времени: в трудах Платона, частично Аристотеля и Цицерона, А. Шопенгауэра, Т. Гоббса. Сущность данной теории может быть пояснена убеждением о том, что смешное заключаетст в нахождении чувства превосходства над чем-либо или в преодолении препятствия либо агрессии, нападения на какой-то объект: «Все действия и речи, проистекающие или кажущиеся проистекающими из богатого опыта, знания, рассудительности или остроумия, суть предметы почитания. Ибо все эти вещи являются силой» [2, с. 137].
Равитие концепции комического в философии и эстетике европейского модеена представлено раработкой нескольких теорий, внеспшх вклад в исследование данной эстетической категории. По мнению представителей «теории высвобождения» (З. Фрейд, А.Н. Лук, Д. Флагел, М. Чой-си, Е. Крис), комическое является результатом высвобождения психической энеегаи, избавляющим человека от некоторого ограничения. Например, З. Фрейд связывал удовольствие от остготы с экономией «зафаты энергии, расходемой на задержки или подавление» некоторого содержания [3, с. 56].
Многоаспектность рассмотрения категории комического с учетом последних достижений в осмыслении его природы может быть проиллюстрирована современной лингвистической концепцией американских ученых В. Раскина и С. Аттардо, разработанной в конце ХХ - начале XXI вв [4,5]. Новый взгляд на специфику комического, обусловленный когнитивным подходом к его изучению, позволяет в качестве макрокомпонента данной категории выделить для специального рассмотрения и изучения семантический аспект комического.
В. Раскин предлагает свою концепцию комического, замечая, что все группы исследований данной эстетической категории хорошо описываются семантической теорией юмора как одного из видов комического, поскольку все они так или иначе сводятся к принципу несоответствия, который, по мнению ученого, и является основным механизмом комического, его логической структурой [4].
Как правило, сложные литературные формы комического, пааодия в данном случае, cтрoятcт не на единственном комическом эффекте, а на сплетении несоответствий, приводящих к серии комических тестовых кульминаций.
Начало современному этапу когнитивных исследований юмора положила монография А. Кестлера «The Act of Creation» [6]. Для описания общей схемы, лежащей в основе юмора как вида комического, А. Кестлер ввел понятие бисоциации — неожиданного столкновения в акте творчества двух совеешенно различных «матиц» (ситуаций, панов), которые представляют одно и то же явление, но относятся к разным (далеким друг от друга) областям человечески знаний или опыта [6, с. 113].
Мы в своей работе будем придерживаться указанной выше семантической теории юмора, котора была предложена Виктооом Раскиным в монографии “Semantic Mechanisms of Humor” [4] и развита вслед за ним Сальваторе Аттардо в работе “Humorous Texts: A Semantic and Pragmatic Analysis” [5], а также в раде совместных публикаций С. Аттардо и В. Рас-кина, посвященных различным языковым (семантическим, прагматическим, семиотическим и др.) аспектам комического [7, 8].
В этих работах понятие Уиcoцдaции стало трактоваться как «ситуация пeлeceчeния в сознании воспринимающего двух независимых, но логически оправданных ассоциативных контекстов», приводяща к «когнитивному диссонансу», стимулирующему смех [7, 8].
Согласно когнитивным теориям, наша память хранит сведения в виде структтр, определяемых В. Раскиным и С. Аттардо скриптами, которые описываютст как стуктурированное установление типичных признаков объекта. В. Раскин полагает, что в основе комического эффекта лежит столкновение контекстов, а не простое взаимодействие языковых средств. По его мнению, ожидаемый эффект возникает при соблюдении следующих условий: а) текст обладает несовместимостью сккиптов, частичной или
полной; б) две части текста противоположны в определённом смысле [5, с.1, 28-29].
Американский лингвист С. Аттардо предлагает каждую комическую ситуацию или текст анализировать по следующей схеме:
1) оппозиция скриптов - SO (script opposition);
2) логический приём или механизм, на котором строится комический эффект, - LM (logical mechanism);
3) ситуация, описанна в комическом тексте, - SI (situation);
4) объект высмеивания - TA (target);
5) нарративна стратегия (построен ли комический текст в вопросно-ответной форме, в форме рассказа, рисунка и т. п.) -NS (narrative strategy);
6) стилистические особенности языка комического текста - LA (language) [5, с. 17-27].
Адаптируя концепцию Раскина - Аттардо к объекту нашего исследования, пародийному художественному тексту, можно предположить, что для достижения комического эффекта автор текста использует рано обраные формы преобраования художественного обраа за счет несовместимости раличных скриптов. З. Я. Тураева выскааа убеждение в том, что для модификации и рарушения художественного образа достаточно самых незначительных изменений в системе текста. Согласно данной концепции, «всякие модификации художественного текста приводят к его уничтожению. Художественное оформление неотделимо от несущей его материаьной формы, не может быть выражено другим синонимическим текстом. Изменение языкового офоомления влечет за собой разрушение художественного образа, либо создание нового образа. Уникаьность художественного обраа такова, что его нельзя перелить, перекодировать в другую фоому, не разрушив его» [9, с. 58].
Важно иметь в виду, что, поскольку мы имеем дело с пародией -уникаьным средством обновления художественных систем, рарушение исходного образа посредством самых незначительных модификаций неизбежно обусловливает создание нового, часто комического обраа.
При анаше исследуемого материма мы попытаемся воспользоваться схемой комического действия Сальваторе Аттардо, котора поможет нам установить механизм создаваемого комического эффекта. Однако особое внимание будет уделено языковому оформлению текста пародии, поскольку приемы комического, хотя и могут иметь раличную природу, фоомируютст, прежде всего, лингвистическими средствами.
Рассмотрим несколько примеров.
Современный роман английского писателя Джулиана Барнса (Julian Barnes) « История мира в 10 / главах» («A History of the World in 10 % chap-ters») представляет собой яркий примeл слижи постмодернистского мифотворчества с пародийным осмыслением истории и действительности.
Данное произведение строится на цикле новелл, концептуально связанных темой путешествия и содержит ироничный парафраз на тему библейской истории Ноева ковчега, а также тонкую стилизацию под средневековый трактат, пародию на коммерческую литературу, историческую хронику и др.
Глава первая «The Stowaway» («Безбилетник») посвящена мифу о всемирном потопе и истории Ноева ковчега. Пародийный модус постмодернистского пеееложения библейской истории определяется авторским выбором личинки древоточца, «зайцем» проникнувшей на ковчег и ставшей свидетелем потопа, в качестве расскачика.
Модификация как одно из средств создания нового комического обраа постмодернистского мифа используетст в главе «The Stowaway» («Безбилетник») в пародийной стратегии снижения обраа Ноо, ветхозаветного праведника. Согласно Библии Ной был человеком праведным и непорочным, который «ходил пред Богом»: «These are the generations of Noah: Noah was a just man and perfect in his generations, and Noah walked with God» [10].
В следующем примере Дж. Баанс устами рассказчика личинки древоточца модифицирует образ главного героя библейской истории Ноя, представляя его эгоистичным самолюбивым человеком, даеким от вдеаа.
“Noah, not surprisingly, was even more pleased with himself than before - he’d saved the human race, he’d ensured the success of his dynasty, he’d been given a formal covenant by God - and he decided to take things easy in the last three hundred and fifty years of his life” [11, с. 19].
Семантико-прагматическа схема будет в данном случае выглядеть следующим образом:
50 - perfect / iniquitous; normal/abnormal;
LM - field restriction;
51 - Noah thinks he can do anything he wants as he’s done so much;
TA - Noah;
NS - statement;
LA - irrelevant.
Дж. Баанс создает новый пародийный образ ветхозаветного спасителя человеческого рода, противопоставля два сккипта «праведный человек»/ «неправедный человек». Несовместимость скриптов (SO) достигается в данном случае, главным обраом, за счет целенаправленного совмещения в одном контексте лексики, принадлежащей к раным стилистическим пластам, иными словами основным логическим механизмом (LM) создания комического эффекта является стилистическа дифференциация лексических единиц.
В данном контексте автором используетст стилистически маркированное выражение “take it easy”, принадлежащее к разговорному пласту лексики с пометой «сниженна», являющееся своеоббаной кульминацией
в градационной цепи элементов книжной лексики с пометой «высока»: «saved the human race», «ensured the success of his dynasty», «he’d been given a formal covenant by God» ^ «decided to take things easy». Таким обраом, совокупность основных логико-семантических компонентов комической ситуации (SI), то есть логического механизма, ситуативного контекста, стилистических особенностей языка (LA), создает эффект несбывшегося ожидания, оппозицию двух сккиптов, и, как следствие, комический эффект, коте^ый способствует разрушению канонических представлений о священном праотце, своей праведностью спасшем человеческий род.
Концепт прецедентного текста Noah (Ной) иронически переосмысливается в многочисленных эпизодах свидетельского расскаа личинки-древоточца посредством ярких метафорических образов и сравнений, связанных с раличными эпизодами пocтмoдeтниcтcкoй версии всемирного потопа: «a drunkard», «an old rogue with a drink problem», «a monster». Про-анаизируем метафору «He was a monster...» [11, с. 12].
Семантико-прагматическа схема:
50 - normal /abnormal; human/beast;
LM - exaggeration; metaphor;
51 - Noah’s description;
TA - Noah;
NS - statement;
LA - figurative.
Рассматрива данный пример в контексте семантического подо да к комическому тексту, следует заключить, что создаваемый Дж. Барнсом метафорически образ в когнитивном аспекте функционирует на перекрещении двух скриптов (SO): «человек» - «монстр». Согласно словарю английского языка и культтры: Longman Dictionary of English Language and Culture, «a monster»: 1. «a strange typically imaginary animal that is large, frightening and usually fierce»; 2. «a very evil person»; 3. «an animal, plant, or thing of unusually great size» [12]. Логический механизм (LM) метафориза-ции обеспечивает ироническое переосмысление исходного обраа героя посредством моделирования нового сенсорно-чувственного обраа; моделью в данном случае служат элементы: и структура конкретного денотата «a monster».
Говоря о лингвистических приемах создания комического, еле дет упомянуть оккаионаьные новообраования, котооые реализуют огромное число самых невероятных ассоциаций в текстах романов серии «Плоский мир» («Discworld») другого британского писателя Т. Прэтчетта.
Авторские новообраования благодаря экономной компрессии содержания представляют собой микротекстьы с помощью которых автору легче достичь комического эффекта и выраеть ионию по отношению к объект высмеивания (TA), так кк комическа окраск оккаионализмов заметна даже без знания окружающего контекста или ситуации.
«Henry Slugg frisbeed the plate into the wings ...» [13, с. 266].
Семантико-прагматическа схема:
50 - serious matter/entertainment;
LM - role exchanges;
51 - throwing a plate into the orchestra;
TA - character;
NS - statement;
LA - irrelevant.
Оппозиция двух сккиптов (SO) в данном случае базируется на перенесении цели использования одного объекта - «frisbee» ( цель - «равле-чение» (entertainment)), на другой - «plate» (цель - «принятие пищи» (serious matter)). Так называема «смена ролей» («role exchanges») и будет выполнять роль основного логического механизма (LM), языковым воплощением котоого служит конверсия, одно из широко используемых в английском языке лингвистических словооббазовательных средств, при помощи которой Т. Прэтчетт превращает существительное «frisbee» (alight plastic disc, usually 20-25 centimetres in diameter, thrown with a spinning motion for recreation or in competition [13]) в глагол. В результате рарушения первоначаБных когнитивно-лингвистических установок и перенесения прототипических свойств с одного объекта на другой проявляется семантическое несоответствие и создается комический эффект.
Помимо создания отдельных oклзиoнлизмoв, Т. Прэтчеттом широко используется прием оккаионаьных сттуктурно-семантических пре-обраований стеееоттных словосочетаний и фрасологических единиц, который можно проиллюстрировать следующим примером из романа «Вещие сестрички» («Wyrd Sisters»):
«And if you’ll excuse me,’ said Enrico, ‘I must catch up on my sleep.’ ‘Don’t worry, I shouldn’t think it’s had time to get far away,’ said Nanny» [13, с. 114].
Семантико-прагматическа схема:
50 - normal/abnormal;
LM - pun; exaggeration;
51 - desire to sleep;
TA - Enrico;
NS - dialogue;
LA - idiomatic; irrelevant.
Сценарная оппозиция (SO) в данном случае баируется на логическом механизме (LM) каамбура, используемого автором для переструк-т^рирования устоявшегося значения глагольного словосочетания «to catch up on something»: «to hurry up to do something one has missed, or reassert oneself into something one has missed out on» [14]. Когнитиные установки читателя помогают ему высттоить определенный семантико-прагматический алгоритм равития нарративной стратегии (NS) в данной ситуации (SI),
например, произнесение Нянюшкой Ягг (Nanny Ogg) определенных слов пожелания Энрико приятных снов. Однако, вместо этого, Нянюшка ионизирует, при этом хатактер ее реплики помещает всю оттащно в другой ракурс, создает эффект обманутого ожндания, что неизменно приводит к комическому рарешению ситуации. Следует пoдчeлкруть, что данный диаог является своего рода кульминацией создания образа персонажа Энрико Баипик (Enrico Basilica), который на протяжении всего романа только и делает, что ест и спит.
Еще одним примером деформации идиом может послужить сле-дующа ситуация из романа вышеукаанной серии «Дамы1 и господа» («Lords And Ladies»), когда Нянюшк Ягг (Nanny Ogg) и матушк Ветро-воск (Granny Weatherwax) останавливаются в доме Миссис Пам (Mrs. Palm) и обнаруживают реаьный род занятий хозяйки:
«Before you criticize someone, Gytha, walk a mile in their shoes,’ said Granny, with a faint smile. ‘In those shoes she was wearin’, I’d twist my ankle,’ said Nanny, gritting her teeth. ‘I’d need a ladder just to get in ‘em» [15, с. 133].
Семантико-прагматическа схема:
50 - moral/ immoral; normal/abnormal;
LM - pun; exaggeration;
51 - being in smb’s place;
TA - Mrs. Palm;
NS - dialogue;
LA - idiomatic; irrelevant.
Натративная стратегия (NS) диаога сттоится на основе межличностных отношений и стереотипной cлтуaции. Противопоставление двух концептосфер Нянюшки Ягг и Матушки Веттовоск выражается в оппозиции скриптов (SO) «мораьный» - «амораьный». Возможность двойной интерпретации обусловлена логическим механизмом (LM) каамбура, который проявляется в неожиданном равитии ситуации (SI), и служит ключевым элементом, нарушающим ровность протекания процесса восприятия текста. Столкновение двух скриптов, обусловливающее эффект обманутого ожндания, на котором баируется равитие диаога, создает комический эффект.
В завеешение рассмотрим пример комического использования устойчивого выражения «self-made man» в романе Т. Прэтчетта «Маскарад» («Maskarade»):
«’I’ve been through the mill, I have,’ Bucket began, ‘and I made myself what I am today- ‘Self-raising flour? thought Salzella» [16, с. 31].
Семантико-прагматическа схема:
50 - real/unreal;
LM - self-undermining;
51 - speaking about one’s life;
TA - Bucket;
NS - monologue interrupted by thoughts;
LA - idiomatic.
Здесь, как и в предыдущих приметах, комическа ситуация представлена с позиций каждого из участников взаимодействия: персонажа Баккета (Bucket) и его слушателя. Особого внимания заслуживает нарративна cтуaтeгия (NS), которая представляет собой монолог, произнесенный гетоем Баккетом и прерванным включениями в текст ситуации невы:-скланных вслух мыслей его потенциального собеседника. Столкновение скриптов (SO), отражающих кардинально противоположное восприятие «реального» и «нетельного», неизбежно приводит к реализации комического эффекта. Перва реплика вводит описание персонажем его достижений и настаивает читателя на ее перерастание в продолжительный монолог. Однако автор не допускает подобного развития сюжета, прибега к эффекту обманутого ожидания и деформации идиомы: (LA) «self-made man» («person who has become successful and rich through his own efforts, especially if he started life without money, education, or high social status» [14]). Использование выражения «self-raising flour» вносит определенного рода изменения в значения cкриртo-oпрeдeляющдх элементов рлвития нарративной стратегии (NS) и служит комическим завершением формирования пародийного обраа персонажа, который слитает себя успешным трудолюбивым героем, а в реальности является лишь самодовольным хвастуном, радуающимся от важности по аналогии с быстр поднимающимся дрожжевым тестом, используемым Сяльцеллой (Salzela) в качестве удачной метафоры1, характеризующей Баккета.
Подвода итог нашим наблюдениям, позволяющим выявить некоторые принципы: oргaузaции языкового материала, специфику моделирования языковой картины: пародий, следует отметить, что средства создания комического эффекта в пародийном художественном тексте довольно ра-ноо6рлны:. Тем не менее, анализ материала исследования, проведенный на основе инструментария семантической теории Раскина - Атталдо позволяет сделать вывод о том, что комическя cитуaцдя в тексте пародии всегда блируетст на нестандартном использовании языковьы: средств.
Автор пародийного текста постоянно играет средствами язык, модифицирует и дeфoрмидyeт существующие в уусе фрлeoлoгичecклe единицы:, создает новые лексические единицы:, оновывась на существующих в языке продуктивны: моделях, метафорически пере омыливает события и обрлы: исходного текста.
В рассмотренньы: выше случах комическа окраска возникает в результате расщепления устоявшегост обрла (TA) и замет: нeкoтoрь:х его черт другими посредством взаимодействия между двумя взаимоисключающими друг друга ассоциативными контекстами или скриптами (SO). Основными элементами механизма создания палодии в процессе когнитивного восприятия комического текста буду служить нарративная стра-
тегия (NS), логический механизм (LM) и стилистическое варьирование языковых средств (LA), используемых в контексте ситуации (SI) палодий-ного текста.
Подытожим скланное. Реализация комического эффекта в тексте пародии происходит за счет авторского создания цепи несоответствий на семантико-прагматическом уровне посредством устранения ассоциативных опор, остранения обыденной реальности, соединения рлнородного, что позволяет автору пародийного текста в смехе разрушать онования и созидать переосмысленную реальность, являющуюся «кривым зеркалом», в котором и oтуaжaeтcх нелепость и несовершенство оккужающего нас непреложного мира.
Библиографический список
1. Кант, И. Критика способности суждения: соч. [Текст] / И. Кант, 1994.- Т.4.- 564 с.
2. Гоббс, Т. Левиафан [Текст] / Т. Гоббс.- М.: Мысль, 2001.- 480 с.
3. Фрейд, З. Остроумие и его отношение к бессознательному [Текст] / З. Фрейд. - М.: Азбука, 2007. - 288 с.
4. Raskin, V. Semantic Mechanisms of Humor / V. Raskin. -Boston: D. Reidel, 1985. - 380 p.
5. Humorous Texts: A Semantic and Pragmatic Analysis / S. Attardo. -Berlin and New York: Mouton de Gruyter, 2001.- 238 p.
6. Koestler A. The Act of Creation. - Penguin (Non-Classics)/ A. Koest-ler, 1990. -752 p.
7. Attardo S. Script theory revis(it)ed: joke similarity and joke representation model / S. Attardo, V. Raskin, Humor, 1991. - 347 p.
8. Raskin V., Attardo, S. Non-literalness and non-bona-fide in lan-guage:An approach to formal and computational treatments of humor// Pragmatics & Cognition/ S. Attardo, V. Raskin, 1994. - 289 p.
9. Тураева, З.Я. Лингвистика текста. Текст: структура и семантика [Текст] / З.Я. Тураева. - М.: Просвещение, 1986. 127 с.
10. The Holy Bible, Containing the Old and New Testaments.- New York: American Bible Society, 1991.
11. Barnes J. A history of the World in 10^ Chapters / J. Barnes. -London: Picador, 2005. - 373 p.
12. Longman Dictionary of English Language and Culture.- Longman,
1998.
13. Pratchett T. Wyrd Sisters / T. Pratchett. - London: Corgi, 1989. - 350
p.
14. Collins English Dictionary.- Glasgow: HarperCollins Publishers, 2000.-479 p.
15. Pratchett T. Lords and Ladies / T. Pratchett.- London: Corgi, 1993. -
440 p.
16. Pratchett T. Maskerade / T. Pratchett. - London: Corgi. 1995. -380 p.
J. Fomicheva I.. Eliseeva
On the linguistic mechanisms of creating a comic effect in parody texts The authors investigate the linguistic mechanisms of creating a comic effect in postmodern parody text in the context of the semantic humor theory by V. Raskin, S. Attardo.
Получено 20.02.2009 г.
УДК 821.161.1
Р.Л. Шмараков, канд. фштол. наук, доц., (4872) 35-02-33 milesglor@ramler.ru, (Россия, Тула, ТулГУ)
ПЕРЕВОД С ПРИМЕНЕНИЕМ IV ЭКЛОГА ВЕРГИЛИЯ В ЕКАТЕРИНИНСКОЕ ВРЕМЯ
Посвягцается русской практике поэтических переводов с латинского языка во второй половяне XVIII века. Сделаны выводы о системе изменений, проозведенных пе-уеводччком IVэклоги Вергилия, и их причинах.
Ключевые слова: стихотворный пееевод, эклога, панегирик, торжественная ода, топика.
В 1779 году в журнале Н.И. Новикова «Утренний свет» (Ч.5. С. 198200) был анонимно опубликован перевод IV эклоги Вергилия, пел вый русский перевод этого знаменитого произведения. До сей поры, насколько нам известно, его сопоставление с оригиналом не производилось; мы намерены дать обзор наиболее существенных изменений, произведенных переводчиком.
Поскольку текст с 1779 г. не републиковался, воспроизведем его по первой публикации.
ЭКЛОГА Из Виигилия
Хор Сицилийских муз пой важныя дела! / Не всем кустарник мил, приятны ветви тонки. / Свирельми хвчлиш лес, не вознося глас громки, / Но тщись, чтоб Консула достойна песнь была. / Что нам Кумейская Сивилла предскллла, / Того событие увидит вcкoрe свет: / Вновь начинается великий круг планет; / Сатурнов век пришел, и правда возсияла: / Нисходит новый Бог от горней высоты; / При нем свирепый род и гордость истребится; / По всюду мирный род с покоем воцарится. / Присутствуй в рождестве его Лю циня ты! / И так во истинну, любезный Поллион: / При консулстве твоем сей хвчльный муж востанет, / Во честь златых времен его
