19коллекции
А. ю. Синицын
о японских седлах ЛМАТО-ГУРА из коллекции цесаревича н. а. Романова в собрании маэ (кунсткамера) ран
АННОТАЦИЯ. В собрании МАЭ (Кунсткамера) РАН представлены два комплекта японских седел ямато-гура из коллекции Цесаревича Н. А. Романова, приобретенной им в Японии в 1891 г. Оба седла являются шедеврами традиционного японского декоративно-прикладного искусства периода Эдо и репрезентативными образцами, иллюстрирующими одну из граней военной культуры Токугавской Японии. Японские боевые седла отличало богатое убранство, разнообразие используемых декоративных техник, мотивов и символики, а также высокая ценность применявшихся материалов. Седла, изготовлявшиеся для нужд самураев среднего и высшего рангов, как правило, отличались богатством и изысканностью декора, отвечавшего утонченным вкусам военной элиты. Такие предметы могли выступать также в роли статусного памятного подарка. По этой причине старинные японские седла рассматриваются как значимые экспонаты в мировых музейных и частных собраниях. Однако представленные в музейных документах описания данных предметов фактически не рассматривают особенности их конструкции и декора. Цель статьи — дать адекватное описание (в контексте традиционного японского терминологического аппарата) кунсткамерских комплектов седел, назвать основные элементы их конструкции, использованные для создания материалы, охарактеризовать их декоративные техники и орнаментальные мотивы, прокомментировать имеющиеся на них надписи (включая имена мастеров и даты изготовления) и геральдические символы.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: японские седла ямато-гура, коллекция Цесаревича Н. А. Романова, Кунсткамера, атрибуция
УДК 069.5:39(=521)
DOI 10.31250/2618-8619-2020-4(10)-106-118
СИНИЦЫН АЛЕКСАНДР ЮРЬЕВИЧ — к.и.н., ст.н.с., отдел этнографии Восточной и Юго-Восточной Азии, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (Россия, Санкт-петербург) E-mail: asin@kunstkamera.ru
В самурайской традиции боевые седла рассматривались как один из важнейших символов военного сословия и военной культуры в целом. Это вполне закономерно, ибо самураи в течение многих веков (фактически с самого начала становления сословия профессиональных воинов вплоть до распространения огнестрельного оружия во второй половине XVI в.) были прежде всего конными лучниками, и искусство верховой езды всегда считалось одним из важнейших самурайских боевых навыков.
Традиционный японский седельный комплект — весьма сложное изделие, результат организованного и кропотливого труда целой артели мастеров, каждый из которых специализировался в своей области: резчик по дереву, мастер лаковых работ, кузнец — изготовитель стремян, золотых дел мастер, изготовлявший детали из мягких металлов и металлические украшения, кожевник, изготовители плетеных шнуров и текстильных элементов, специалист по окрашиванию тканей, наконец, глава производства, отвечавший за изделие в целом.
Японские боевые седла отличали богатое убранство, разнообразие используемых декоративных техник, мотивов и символики, а также высокая ценность применявшихся материалов. Седла, изготовлявшиеся для нужд самураев среднего и высшего рангов, представляли собой, как правило, подлинные шедевры декоративно-прикладного искусства, отличались богатством и изысканностью декора, отвечавшего утонченным вкусам военной элиты. Конь, меч и другие символические атрибуты могли быть статусным воинским подарком. По этой причине старинные седла выступают как значимые экспонаты в мировых музейных и частных собраниях. кроме того, на некоторых деталях седельного комплекта можно встретить надписи. как правило, это подпись одного или нескольких мастеров и дата изготовления изделия, что позволяет рассматривать седла не только как произведения высокого искусства, но и как исторические памятники конкретной эпохи.
В Японии было известно несколько разновидностей традиционных седел. придворные аристократы вплоть до XIV в. предпочитали заимствованные из Китая и Кореи богато украшенные (в «китайском» стиле) седла кара-гура (букв. «китайские/танские седла»).
Представители сословия буси использовали так называемые ямато-гура. Известны два варианта их конструкции, не имевшие, впрочем, принципиальных различий:
1) суйкан-гура, седла для повседневных поездок, получили свое названия от костюма суйкан, использовавшегося в «гражданской» жизни;
2) гундзин-гура — «военные седла», использовавшиеся во время боевых действий и приспособленные к облачению седока в весьма массивные объемные доспехи. Седлами буси пользовались начиная с появления самурайского сословия в период Хэйан (794-1185) вплоть до его упразднения в 1870-х годах (период Мэйдзи). В этот период кавалерия императорской армии Японии перешла на седла европейского образца и стала использовать коней европейских пород1, что отражают японские «военные гравюры» сэнсо-э, иллюстрирующие деяния японских военных времен Японо-китайской войны 1894-1895 гг. и Русско-японской войны 1904-1905 гг.
Последними военными кампаниями, в которых еще использовались ямато-гура, были «война годов Босин» (1868-1869) между сторонниками свергнутого сёгуната Токугава и коалицией их противников, поддержанных императорским двором, и Сацумское восстание 1877 г. На гравюрах укиё-э, посвященных этим событиям, можно увидеть всадников на конях с соответствующей экипировкой. В дальнейшем такие седла служили только в церемониальных целях, например использовались во время карнавальных шествий дзидай-мацури и ритуальных конноспортивных ристалищах ябусамэ. Так, 24 апреля (6 мая) 1891 г. Симадзу Тадаёси, последний князь домена Сацума, лично демонстрировал своему гостю, Цесаревичу Н. А. Романову, искусство самурайской верховой езды и стрельбы из лука на полном скаку (Успенский 2004: 138).
1 Кони традиционных японских пород, так называемые кокунай-ума, были весьма неприхотливыми и выносливыми, однако отличались весьма скромными размерами, поэтому для нужд императорской армии в период Мэйдзи импортировались высокорослые породы из Европы и США, которые скрещивались с местными. Традиционные японские породы оказались на грани исчезновения.
Рис. 1. Комплект традиционного японского седла ямато-гура на примере кукольного коня из собрания Цесаревича Н. А. Романова. МАЭ № 312-91
В последующие годы Мэйдзи весьма значительное количество седел ямато-гура стали также объектами антикварной торговли и с удовольствием приобретались посещавшими Японию западными коллекционерами и арт-дилерами для частных и музейных коллекций.
Конструкция седла ямато-гура имеет свои особенности и специфическую терминологию. Японская традиция наименования предметов предполагает выделение не только съемных деталей, но и отдельных участков цельных неразборных элементов и соответствующие обозначения этих участков (рис. 1).
Комплект седла ямато-гура состоит из следующих отдельных деталей:
— ленчик курабонэ (рис. 22);
— торочные петли (медные полукольца) сиодэ;
— седельная подушка басэн;
— потники сита-кура;
— щитки («тюбеньки», или «тебеньки») аори;
— стременные ремни тикарагава;
— стремена абуми3.
Деревянный ленчик курабонэ (букв. «кость седла») изготавливался из очень прочного дерева акагаси — японского красного дуба (дуб Тунберга, Quercus acuta Thunb.) и декорировался в различных орнаментальных техниках — резьбой, лаковой росписью, аппликацией или инкрустацией
2 Рисунок основан на оригинальной прорисовке Сасама Ёсихико (Сасама 2003: 276).
3 Фактически пара стремян представляет собой отдельный комплект, изготавливавшийся другими мастерами в другой местности.
иги-аи
Mi fi ft:
яма-гата
сухама
Ш I »
о-яма-гата
тэ-гата
исой
уми
J тЛ
m
кири-гуми
im —
иги-гарами
ШШ "
I- t я
иги-саки a,, ¿is
кЧЙГТ-
сиодэ
оримэ
тикарагава тоси-но ана
iL it
кидзи-момо
иги \ кура-цумэ
цумэ-саки
< Ч Я П
шм
о-кури-гата
Рис. 2. Конструкция ленчика курабонэ
различными материалами (перламутровыми пластинками, слоновой костью, ценными породами деревьев, золотой и серебряной фольгой или проволочкой).
Ленчик состоит, как правило, из четырех отдельных деталей — передней луки маэва («передний круг»), задней луки сидзува («задний круг») и соединяющих их двух полок иги («порожек-дерево») — левой и правой (хотя встречаются и более архаичные конструкции ленчика с четырьмя полками — ёнмай-иги гура).
Для соединения с полками в луках вырезались специальные прямоугольные пазы кирикуми, куда входили соответствующие участки полок иги-саки, слегка выступая за плоскость передней луки. Полки скреплялись с луками и потниками посредством кожаных, шелковых или пеньковых (сплетенных из различных растительных волокон, в основном конопляного волокна) шнуров, протянутых через специально предусмотренные сквозные отверстия вокруг мест стыка, и завязывались особым узлом иги-гарами («связка полок»). В каждой из полок имелись специальное прямоугольное отверстие для стремянного ремня (путлища) тикарагава тоси-но ана и подпруги харуби, а также по четыре небольших отверстия для шнуров. Собственные обозначения получили округлый вырез в нижней части каждой полки — окуригата («большая выточенная форма») и даже «зазор
между полками» — иги-аи. С обратной стороны (со стороны крупа лошади) на полках, как правило, мастер-изготовитель мог оставить подпись — свое имя и/или као (роспись), а также дату изготовления седла.
Каждая лука состояла из двух больших участков (иногда вырезанных из единого куска дерева, иногда склеенных друг с другом) — верхнего обвода уми («море») и основы исо («берег моря»). Пространство между луками называлось вани-гути («пасть крокодила»).
Для любого традиционного японского искусства или ремесла характерно обилие специализированных названий не только для отдельных конструктивных элементов изделия или частей комплекта, но и для участков этих элементов, составляющих неделимое целое. Так, на передней луке (маэва) ленчика выделялись следующие участки: верхний обвод, формой напоминавший округлую гору, так и назывался — яма-гата («форма горы»); внутренняя часть изгиба луки — сухама («прибрежная отмель»); нижние несколько вытянутые участки передней луки по форме напоминали коготь, поэтому получили наименование цумэ-саки («передний коготь»). На передней луке с боков с обеих сторон также имелись специально предусмотренные два небольших округлых выреза с зубчиками между ними — тэгата («форма руки»), за которые при необходимости мог ухватиться всадник.
Задняя лука сидзува стыковалась с полками под углом, размером она, как правило, превосходила переднюю луку. Ее верхний край назывался о-яма-гата («форма большой горы»), задний скос — кидзи-момо («ножка фазана»), нижняя «когтевидная» оконечность — кура-цумэ («коготь седла»).
В нижней части каждой луки справа и слева прорезались по два круглых отверстия, в которые продевались и связывались ремни (шнуры) четырех седельных петель.
Эти четыре торочные петли сиодэ («руки четырех завязок») служили для пришнуровывания к ленчикку седла различных деталей сбруи, обычно к ним крепились шлеи нагрудника и подхвостника. Сами торочные петли изготавливались из толстых кожаных ремней или плетеных пеньковых шнуров и армировались металлическими (медным, латунным или бронзовым) накладками-кожухами, декорированными гравировкой или инкрустацией. К лукам торочные петли привязывались пеньковой (конопляной или крапивной) тесьмой, продетой через специальные сквозные отверстия сиодэ тоси-но ана, которые просверливались как в луках, так и в полках ленчика, скрепляя их между собой.
Сверху на ленчик устанавливалась седельная подушка басэн («коврик для лошади»), называемая также кура-цубо («седельный горшок»). Она могла быть набита рисовой шелухой или рубленым конским волосом. Сама подушка (кожух), как правило, шилась из эгава («кожа с картинкой») — мягкой оленьей замши с печатным орнаментом — или из эгава в сочетании с плотной прочной конопляной материей асануно. Иногда подушка снабжалась двумя овальными отверстиями для стремянных ремней, которые служили дополнительным креплением. Между седельной подушкой и ленчиком могла помещаться также небольшая однослойная попонка сита-басэн из прочной толстой сыромятной кожи, снабженная отверстиями для стремянных ремней. последние крепились только к нижней попонке, а седельная подушка просто укладывалась на нее сверху и соединялась с луками седла посредством специальных клапанов.
Ленчик устанавливался на сдвоенных потниках (называемых в отечественной традиции «крыльями седла») сита-кура («находящийся под седлом») или хада-дзукэ («устанавливающийся на кожу [лошади]». Потники привязывались к ленчику шнурами из конопляного волокна, продетыми через соответствующие отверстия на полках ленчика, по две с каждой стороны (слева и справа). Потники меньшего размера находились над потниками большего размера, последние прилегали к крупу лошади, ленчик располагался над малым потником. Потники шились из прочной лакированной кожи и были набиты рисовой соломкой или рисовой шелухой конука.
Сбоку к верхним потникам крепилась металлическая полочка округлого сечения, в том месте, где колено всадника соприкасалось с поверхностью потника. К нижним потникам привязывались
ГЯГЛ/ТСЯ
како-гас]
сита-сак
£
т
фуми-коми
ватари
щи
хата-мунэ
мй
абуми
Рис. 3. Конструкция стремени абуми
кожаные шлевки, по одной с каждой стороны, сквозь них продевалась подпруга харуби (хара-оби; «пояс для брюха»). Подпруга, как правило, представляла собой ремень, сплетенный из растительных волокон, с металлической пряжкой на одном конце и длинными шнурами на другом. С одной стороны подпруга крепилась к шлевке продетой через пряжку петлей, с другой стороны привязывалась к шлевке шнурами.
В комплект седла входили два щитка аори (букв. «препятствующие грязи»), защищавшие бока коня. В описи МАЭ № 312 они названы «тюбеньками» (Опись МАЭ № 312. Л. 4). Эти щитки имеют характерную трапециевидную форму (аори-гата) со скругленными углами, которая дала название для наименования различных деталей японского оружия (например, среди разнообразных форм гард японских мечей выделяется и форма аори-гата). Щитки изготавливались из толстой лакированной буйволиной кожи, могли иметь орнамент — тиснение или лаковую роспись. Многие щитки в верхней части «армировались» нашитыми функционально-декоративными кожаными накладками в форме кувагата (букв. «форма мотыги»; такое же название имеют и декоративные «рога», встречающиеся на шлемах кабуто). Каждый из щитков снабжался двумя длинными прочными плетеными шелковыми шнурами с кистями, этими шнурами щитки подвязывались к петлям сиодэ на ленчике.
Входящие в комплект седла два стремени абуми подвешивались на двух кожаных стремянных ремнях (путлищах) тикарагава («кожа силы»), называемых также мидзуо («водяная струна»). Ремни продевались сквозь соответствующие отверстия на седельной подушке и полках ленчика. Сами ремни должны быть достаточно прочными, поэтому изготавливались из толстой кожи, замши или плотного конопляного волокна.
Конструкция абуми (рис. 3)4 весьма специфична. Основа стремени формой напоминает башмак или калошу с широкой плоской подошвой (сита — «язычок», или сита-нага — «длинный
4 Рисунок основан на оригинальной прорисовке Сасама Ёсихико (Сасама 1981: 416).
язычок»), по периметру которой проходит широкий стальной бордюр (фуми-коми — «выступ»). Спереди подошва имеет отворот, в центре которого выступающий передок, напоминающий грудной киль птицы (хато-муна — «голубиная грудь»; наличие такой формы дает название всей данной разновидности стремян), углубление между носком и отворотом бордюра называется тани («лощина, ущелье»). Сверху к носку приваривается характерная высокая, похожая на лебединую шею массивная стальная скоба ватари («мосток»), служащая креплением для пряжки како-гаси-ра («головка подвески») с язычком сасука («шип железа»), посредством которой стремя фиксируется на стремянных ремнях. Сама скоба имеет форму вытянутой трапеции, по центру — несколько прямоугольных вырезов сукаси (формой напоминающие полочки этажерки и служащие для облегчения веса), на передней торцевой части скобы может находится подпись мастера. Стремена обычно изготавливались либо целиком из стали, либо с использованием деревянных деталей (подошвы). иногда такие же по форме стремена были целиком деревянные, что облегчало конному самураю процесс преодоления водных преград (поэтому такие стремена и назывались суй-уба абуми — «стремена для лошади в воде»), но снижало прочность и надежность. Стремена декорировались лакированием (в том числе для защиты от влаги), лаковой росписью и/или инкрустацией золотой или серебряной проволочкой.
Подобная форма стремени была предназначена для защиты ноги всадника — японские лошади коренных японских пород (называвшиеся кокунай-ума — «кони внутри страны») были малорослыми, ступни всадника находились очень невысоко от земли и оставались уязвимыми для ударов о колючие кусты, ветви, жесткие стебли травы и т.д.
В коллекции Цесаревича Н. А. Романова, собранной им во время пребывания в Японии в 1891 г., представлены два седла ямато-гура с комплектами аксессуаров, ныне хранящиеся в МАЭ РАН и зарегистрированные под номерами МАЭ № 312-73 и МАЭ № 312-74.
В описи МАЭ № 312 от 1895 г. даются следующие описания этих седел (Опись МАЭ № 312. Л. 4):
312-514.73
Седло: ленчик деревянный с бронзированными фигурами; потник двойной кожаный, золоченый; тюбеньки с золочеными драконами и шелковым шнуром; стремена большие металлические с насеченными фигурами; уздечка, подхваты и проч. из тесьмы. 312-515.74
Седло: ленчик деревянный с резными фигурами; потник двойной кожаный, с золочеными украшениями; тюбеньки кожаные белые; подхваты, уздечка и проч. из тесьмы; стремена большие металлические с насеченными фигурами.
Таким образом, эти описания лишь в самом первом приближении отражают особенности конструкции и декора описываемых предметов. Ниже будут даны их более подробные характеристики. Оба комплекта состоят из всех описанных выше деталей (ленчик с четырьмя петлями и крепежными шнурами, седельная подушка, сдвоенные потники (крылья седла), подпруга, два стременных ремня, два боковых щитка аори, два стремени абуми)5.
Комплект седла под общим номером МАЭ № 312-73 (рис. 4). Ленчик седла выполнен из японского красного дуба, декорирован в сложной технике лаковой росписи. Орнаментальным мотивом, доминирующим в убранстве ленчика, выступают весьма оригинальные аксессуары традиционной японской культуры — катушки для шнуров (итомаки), на которых запускали воздушных змеев тако во время различных праздников и синтоистских церемоний, что создавало радостное, праздничное настроение, тем более что змеи считались символом, приносящим счастье и защищающим от различных напастей, например пожаров. Изображения катушек выполнены в технике макиэ — роспись золотым или серебряным лаком на поле черного лака (куро-уруси)
5 К каждому из рассматриваемых седел прилагаются также уздечки с поводьями и удилами, однако в нашей статье эти предметы не рассматриваются.
*
Рис. 4. Седло. Общий вид. МАЭ № 312-73
с использованием аппликации золотой и серебряной фольгой в технике хира-дзо:ган («плоская инкрустация»). Полки ленчика с внешней стороны отделаны в техниках насидзи-кинфун — многослойного лакирования с использованием присыпки золотой пудрой кинфун по еще непросохшему лаку, что создавало эффект насидзи («кожа груши») с характерным авантюриновым блеском, с последующим полированием поверхности (тогидаси).
На внутренней стороне полок ленчика имеются две надписи, выполненные черной тушью. на правой полке изображен «личный знак» мастера — као, одновременно выступающий и как его персональная роспись, и как «логотип» его «брэнда» (рис. 5). К сожалению, као, как правило, не имеют чтения, а идентификации поддаются, только если рядом написано имя мастера (в данном случае отсутствует). На левой полке такой же черной тушью обозначена дата изготовления седла: жШ^^&^Я гэнроку сити ко:дзюцу ни гацу ёси дзицу («Эра Гэнроку, седьмой год Деревянной Собаки, второй месяц, благоприятный день»), т. е. седло было изготовлено во второй месяц (по лунному календарю) 1694 г.
Эра Гэнроку (1688-1704) — это то время, когда глубинная трансформация японской культуры, а именно развитие разнообразных феноменов так называемой «городской культуры периода Эдо» с его тягой к показной роскоши и гедонизму и изменение мировоззрения всех слоев японского общества, прежде всего самурайского сословия (перерождавшегося из воинов в гражданских чиновников и отдавшего предпочтение не аскетической суровости, а разнообразным удовольствиям сытой и обеспеченной жизни), стала очевидным фактом. В это время во главе сёгуната Токугава, управлявшего страной, стоял Цунаёси (1646-1709), 5-й сёгун этого дома, прозванный в народе «собачьим сёгуном», ибо родился в год Собаки и оказывал покровительство диким собакам, что воспринималось жителями Эдо весьма критически6. В эру Гэнроку также имела место история с выступлением «47 ронинов из Ако», всколыхнувшая всю страну и послужившая основой для пьес театра Кабуки и серий гравюр укиё-э7.
6 О Японии в период правления Токугава Цунаёси см.: (Лещенко 1999: 91-93; Прасол 2018: 124-160).
7 Этой теме, например, посвящена работа М. В. Успенского «Самураи Восточной столицы, или Сорок семь преданных вассалов в гравюрах Итиюсая Куниёси и биографиях Иппицуана» (Успенский 1997).
Рис. 5. Као мастера и датировка на полках ленчика седла. МАЭ № 312-73
Остальные аксессуары седла также стилистически гармонируют с «праздничным» стилем декора ленчика. Так, крылья седла (потники) из тисненой кожи сплошь покрыты золотым лаком, щитки аори расписаны изображениями играющих в морских волнах драконов (золотой, черный и красный лак), их шелковые шнуры с кистями окрашены благородным насыщенным темно-фиолетовым цветом (фука-мурасаки), считавшегося одним из цветов дома Токугава, в период Эдо запрещенного для использования простолюдинами.
второй комплект седла имеет общий номер мАэ № 312-74 (рис. 6). На полках его ленчика с внутренней стороны были обнаружены две надписи: подпись изготовившего его мастера: ШЩ Масатоси (а также его као) и датировка: Тэмпо дзюго киноэ тацу тоси
дзю гацу нити («15-й год эры Тэмпо, год деревянного дракона, 10-й месяц, [благоприятный] день»), т. е. ленчик был изготовлен в конце 1844 г., в последний год эры Тэмпо (рис. 7).
Эра Тэмпо (1830-1844) — также весьма специфичная эпоха периода Эдо (1600-1868), когда системный кризис правления сёгуната Токугава проявил себя в полной мере (имели место вспышки голода, народные восстания, массовое разорение крестьянства и самурайства, рост цен и т.д.) и Токугава бакуфу пытался бороться с кризисными явлениями путем не получивших популярности в народе реформ (Филиппов 2003: 342-374; Лещенко 1999: 251-272).
декор ленчика этого седла выдержан в более строгой манере, нежели рассмотренного выше, но отнюдь не менее изысканной и изящной. Главный мотив — два обращенных друг к другу
312-74а
Рис. 6. Седло. МАЭ № 312-74
Рис. 7. Као мастера и датировка на полках ленчика
дракона в облаках. Фигурки драконов на обеих луках выполнены в технике резьбы по дереву в высоком рельефе (такабори) и покрыты лаком терракотового цвета, глаза драконов — аппликация из кости. Между драконами — изображение фамильного герба (резьба по дереву в высоком рельефе, роспись золотым лаком) — «правая свастика, заключенная в круг» (мару-ни хатисука-мандзи камон). Такое изображение служило гербом для ряда самурайских родов, самым известным из которых был старинный военный дом Хатисука, поэтому такой герб и называется Хатисука
мандзи ^ЩМШ — «Свастика дома Хатисука»8. Этот герб указывает, что изначально седло принадлежало одному из представителей этого дома.
Луки с внутренней стороны и полки ленчика покрыты черным лаком куро-уруси. К сожалению, ленчик имеет повреждение — утрачена левая нижняя часть задней луки (кидзимомо).
Прилагающиеся к ленчику двойные потники из тисненой буйволиной кожи расписаны черным и золотым лаком — стилизованное изображение потока воды и осенних кленовых листьев (рюсуй-то момидзи), щитки (тюбеньки) аори разрисованы золотым и черным лаком по полю белесого цвета9 и декорированы тремя изображениями гербов «знак "один" в круге» (мару-ни ити-но-дзи камон) и двумя изображениями «цветка павлонии с семью и пятью лепестками» (сити-го кири камон)ю.
К обоим комплектам седел прилагаются по паре стальных стремян абуми11 (рис. 8-9), выполненных в одном стиле: обе пары формы хато-муна, изнутри декорированы красным лаком, снаружи покрыты черной патиной и орнаментированы филигранной насечкой серебряной проволочкой — на одной паре изображения пионов и подпись мастера: Одамура саку («Изготовил Одамура») (см. рис. 8), на другой — изображение японских цветов и трав на носовой части и геометрический орнамент на подошве, подпись — ЙПМ^—^^Р^Ш^^ Касю-дзю Ёсодзаэмон Морисада саку — «Изготовил Ёсодзаэмон Морисада из провинции Касю (т.е. Кага)» (см. рис. 9)12.
Оба комплекта седел из собрания Цесаревича Н. А. Романова являются шедеврами традиционного японского декоративно-прикладного искусства периода Эдо и репрезентативными образцами, иллюстрирующими одну из граней военной культуры Токугавской Японии.
К сожалению, музейные документы не уточняют, каким образом цесаревич приобрел данные седла, так что вопрос об источнике приобретения в настоящий момент остается открытым. Так, нельзя исключить возможность, что седла могли быть подарены цесаревичу одним из принимавших его представителей мэйдзийской элиты, например сацумским князем Симадзу Тадаёси во время пребывания Н. А. Романова в Кагосима. В пользу этой версии служит следующее обстоятельство: к седлам приложены уздечки, причем на стальных удилах обеих есть подпись одного и того же мастера — Сассю-дзю Тайра Масанори («Тайра Масанори из Сацума») —
и их декор очень похож. Согласно другой точке зрения оба седла были куплены Цесаревичем в одной из антикварных лавок во время пребывания в Нагасаки или Киото. Известно, что многие предметы из его собрания, ныне хранящиеся в МАЭ РАН, были приобретены именно таким способом (Успенский 2004: 137-139). Действительно, на некоторых деталях рассматриваемых здесь седел сохранились навесные полоски из бумаги васигами со скорописными надписями черной тушью, которые могут быть торговыми этикетками, использовавшимися для маркирования товара в лавке. Мы надеемся, что дальнейшие исследования с участием японских специалистов позволят ответить и на этот вопрос.
8 Владетельный (княжеский) дом Хатисука вел свою линию от военно-аристократических домов Минамото, Асикага и Сиба, в период Эдо был связан с сёгунатом Токугава.
9 Возможно, изначально поверхность могла быть покрыта серебряным лаком, однако в процессе бытования верхний слой серебристого цвета был почти полностью утрачен, и сохранилась только белесая основа.
10 Разночтения геральдической символики на ленчике и на щитках аори дают основания предположить, что щитки изначально принадлежали к другому седельному комплекту. Как представляется, в настоящем виде комплект был собран уже в период Мэйдзи, возможно, в антикварной лавке, где седло было выставлено на продажу.
11 К сожалению, в настоящий момент не представляется возможным определить, к какому именно седлу относилась конкретная пара стремян на момент их приобретения цесаревичем Н. А. Романовым: в оригинальной описи об этом не говорится, а при навешивании этикеток с номерами обе пары были ошибочно отнесены к комплекту МАЭ № 312-74.
12 Провинция Кага в период Эдо принадлежала княжескому дому Маэда, входившему в элиту Токугавской Японии. Известно много мастеров — изготовителей стремян, работавших на этот дом, их продукция пользовалась большим спросом среди военной аристократии этого периода. Как правило, стремена их работы имели форму «голубиной груди» и были орнаментированы насечкой серебряной и/или золотой проволочкой.
Рис. 8-9. Стремена абуми и подписи мастеров
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Опись коллекции МАЭ РАН № 312. 1895.
Лещенко Н. Ф. Япония в эпоху Токугава. М., 1999.
Прасол А. Ф. Сегуны Токугава. Династия в лицах. М., 2018.
СасамаЁ. Дзуроку нихон-но катю бугу дзитэн. [Японские доспехи и военное
снаряжение в рисунках]. Токио, 1981.
Сасама Ё. Дзусэцу. Нихон будо дзитэн. [Словарь японских боевых
искусств]. Токио, 2003.
УспенскийМ. В. Самураи Восточной столицы, или Сорок семь преданных вассалов в гравюрах Итиюсая Куниёси и биографиях Иппицуана. Калининград, 1997.
Успенский М. В. «Восточное путешествие» наследника престола Николая Александровича и коллекция японского искусства в Петербурге // Успенский М. В. Из истории японского искусства. СПб., 2004. С. 136143.
Филиппов А. В. «Три большие реформы» и процессы эволюции японского общества второй половины эпохи Эдо: дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2003.
JAPANESE YAMATO-GURA SADDLES IN THE coLLECTioN
by the crown-prince Nicholas romanov
in MAE RAS (KuNSTKAMERA)
ABSTRACT. MAE RAS (Kunstkamera) possesses two sets of Japaneseyamato-gura saddles belonging to the collection by Crown-Prince Nicholas Romanov, which he acquired in Japan in 1891. Both of these saddles are masterpieces of the Edo period traditional applied arts and crafts and are representative illustrations of one of the facets of the warrior class culture of the Tokugawa Japan. Japanese combat saddles meeting the refined tastes of the military elite were distinguished by gorgeous ornamentation, expensive materials applied, and a variety of sophisticated decorative techniques, motifs and symbols. Such items could also act as a high status memorial gift. For this reason, traditional Japanese saddles are viewed as significant exhibits in the world's private and museum collections, MAE RAS among them. However, MAE documents provide very approximate descriptions of these items and do not consider the distinguishing features of their design and decoration. This article aims to provide an adequate description of these two sets of saddles in the context of the traditional Japanese terminological apparatus; consider the main elements of their construction; characterize the materials, decorative techniques and ornamental motifs involved; and to comment on the inscriptions on the saddles (including Japanese names of the artisans and dates of production) and heraldic symbols.
KEYWORDS: Japanese yamato-gura saddles, collection by Crown-Prince Nicholas Romanov, MAE RAS, Kunstkamera, attribution
ALEXANDER Y. SINITSYN — PhD, Senior Researcher, Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera) of the Russian Academy of Sciences (Saint Petersburg, Russia) E-mail: asin@kunstkamera.ru
