CC BY
86
УДК 392.9+294.3 ББК 86.35
О ТРАДИЦИИ ДОМАШНИХ МОЛЕНИЙ В КАЛМЫЦКОМ БУДДИЗМЕ: СПЕЦИФИКА ТЕКСТОВ*
Towards a Tradition of Home Prayers in Kalmyk Buddhism: the Specificity of Texts
Г. Б. Корнеев (G. Korneev)
'младший научный сотрудник отдела письменных памятников, литературы и буддологии Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН (Researcher of the Written Monuments, Literature and Buddhology Department at the Kalmyk Institute for Humanities of the RAS). E-mail: cecerlig88@mail.ru.
Статья посвящена изучению традиции домашних молений калмыцких буддистов-мирян. Автор приходит к выводу, что данная традиция имеет древние истоки, но получила в калмыцком буддизме особую форму. Тексты, читаемые мирянами в определенные дни, имеют различное происхождение, и необходима работа по их идентификации.
Ключевые слова: буддизм, Калмыкия, миряне, молитвы, тексты.
The article is devoted to the study of the tradition of home prayers of Kalmyk Buddhist laymen. On the basis of the data on the traditions of Theravada and Mahayana, the author comes to the conclusion that the laity's tradition of prayer on special days three times each lunar month dates back to the ancient period of the history of Buddhism. Though the tradition is still preserved in Kalmyk Buddhism it has some specific features. Of particular importance are the texts, read by Kalmyk believers in Kalmyk and Tibetan languages during the days of fasting which are called Matsg. The author identifies 4 groups of texts and gives their examples. Further research will probably be connected with the identification process of all the texts included in the collections of the prayers of fasting days.
Keywords: Buddhism, Kalmykia, laity, prayers, texts.
Традиция мирян, практикующих буддийское учение, восходит к периоду раннего буддизма. Как в раннем, тхеравадин-ском, так и в позднем, махаянском, канонах имеются подтверждения того, что светские лица (не монахи) входили в первую буддийскую общину и даже достигали высоких духовных степеней. Так, в переводе основных частей палийского канона, в частности, в Маха Париниббана сутте, сказано, что Будда, дабы Ананда не докучал вопросами об участии различных учеников в Нади-ке, научил его Зеркалу Дхармы, объяснив, что архатство для мирян хотя и возможно, но труднодостижимо [Пийя Тан]. Вместе с этим, в Маха Ваччхаготта сутте, Сона сутте, Ваджиямахитта сутте, Гилаяна сутте, Ама-таддаса сутте, Патипада сутте и Маханама сутте Будда наряду с монахами дает наставления и комментарии к правильному поведению и мирянам, которые, как и монахи, в результате диалога обретают плод архат-
ства [Пийя Тан]. Таким образом, в раннем буддизме практикующие учение Будды миряне считались полноценной частью благородной общины — духовного сообщества пробужденных.
Что касается махаянского буддизма — основной его идеей (впрочем, приведшей даже к расколу буддийской монашеской общины) буддологи считают расширение буддийской сангхи за счет допуска в нее мирян [Торчинов 2005: 62], потому мирской практике в махаяне уделено большее внимание, нежели в раннем, тхеравадинском буддизме. Среди канонических произведений буддизма махаяны имеются различные классы текстов, так или иначе предназначенные для практики мирянами. Например, таковой является основополагающая для философии мадхьямики сутра Вималакирти нирдеша, повествующая о беседе домохозяина Ви-малакирти с Буддой [Донец 2005: 6]. Среди других произведений махаянского буддиз-
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №214-18-02898).
104
ма, которые упоминают о важности и необходимости мирской практики, можно также назвать многие сутры девоционального характера, согласно классификации, предложенной Е. А. Торчиновым. Среди текстов, упоминающих участие мирян в буддийской практике, можно назвать сутру «Умиротворяющая черные скандалы», в которой домохозяин Чаруманта обращается с вопросами о защите жизни к Будде [Царь благих пожеланий 2015: 67], и многочисленные дхара-ни, в которых Будда пребывает в окружении великой общины бодхисаттв, монахов, монахинь, а также практикующих мирян, мужчин и женщин.
Приведенные в качестве примеров канонические буддийские тексты, в которых говорится о практикующих учение Будды мирянах, имеются и в тхераваде, и в маха-яне. Они свидетельствуют о том, что в обеих традициях буддизма практика, которую применяли миряне, существовала уже во времена раннего буддизма, а не является, по выражению Е. А. Торчинова, «искусным средством» по привлечению большей аудитории к буддизму махаяны. Таким образом, необходимо особо подчеркнуть, что буддийская практика мирян — не позднее, развитое буддийскими теоретиками явление, а традиция, берущая, согласно буддийским текстам, начало от Будды Шакьямуни.
Распространение учения Будды за пределами Индии, на территории Кушанско-го царства, Центральной Азии и Ближнего Востока, дало толчок к формированию буддийского канонического искусства, новых буддийских культов, ритуалов и обрядов, которые привлекали значительное количество практикующих буддизм мирян [Хиж-няк 2008: 20-21]. Буддолог А. Берзин отмечает: «В каждой стране, куда проникал буддизм, возникали свои собственные формы буддизма, своя религиозная структура и свой духовный лидер» [Берзин].
Активному распространению буддийского учения в Азии способствовали торговые отношения между народами централь-ноазиатского региона. Анализ терминологии буддизма у монгольских народов показывает, что буддийская культура монголов, бурят и калмыков восходила через древних уйгуров к согдийцам. Об этом свидетельствует этимология многих монгольских буддийских терминов, заимствованных у уйгуров, а уйгурами, в свою очередь, — у согдийцев. О том, что уйгурский буддизм сложился
под влиянием именно согдийской традиции, свидетельствует уже первое письменно зафиксированное буддийское произведение, переведенное на уйгурский язык, — Нирвана сутра: она была записана согдийским алфавитом во второй половине 500 г. н. э. [Кляш-торный, Султанов 2004: 169]. Известно, что уйгуры, переводя буддийские произведения на родной язык, создали филигранно разработанную буддийскую терминологию, которую позднее у них заимствовали уже для своих переводов монголы.
Для последователей буддийского учения в Центральной Азии многие принципы этой религии были трудно осуществимы. Например, для кочевников-скотоводов полный отказ от мяса противоречил традиционной культуре многих народов, а также был невозможен в силу географических и климатических условий. Их буддийская практика отказа от мяса ( а также рыбы и яиц) ограничивалась особыми днями лунного месяца, коими являются восьмой, пятнадцатый и тридцатый лунный день. Подобная традиция связана с древнеиндийской добуд-дийской культурой, в которой указанные дни считались священными. В традиции раннего южного буддизма представители мирской общины верующих совершают особые молебны и соблюдают пост четыре раза в месяц — первого, восьмого, пятнадцатого и тридцатого числа. Тхеравадинский «облегченный» пост включает лишь два дня лунного месяца — пятнадцатый и тридцатый — и называется на сингальском языке sathara pooya. В Индии во времена существования там буддизма дни поста назывались upavasta [Позднеев 1993: 175]. В китайской буддийской традиции пост с чтением молитв в указанные дни лунного месяца называется ^^ (zhaijie). В такие дни буддисты-миряне соблюдали пост и проводили время в чтениях молитв. У древних уйгуров мирской пост назывался bacay, что этимологически восходит к согдийскому слову pac — пост [ДТС 1969: 76], когда миряне посвящали свое время молитвам. Монголы, заимствовавшие основную буддийскую терминологию у уйгуров, переняли и это слово. В старописьменном монгольском языке оно пишется — bacay. В более поздней, приближенной к особенностям артикуляции монголов форме — мацаг (macay), это слово со значением «пост» существует в монгольских языках и ныне [БАМРС 2: 329]. Этимология заимствованного монголами слова
Ъасау / таеау, восходящая к согдийскому языку, свидетельствует о том, что эта традиция буддийских молений и постов первоначально была заимствована монголами не из Тибета, а у центральноазиатских буддистов. Безусловно, в махаянском буддизме Тибета также есть традиция молений и постов мирян восьмого, пятнадцатого и тридцатого дня каждого лунного месяца. Такие дни и молебны, в это время исполняющиеся, носят название Ъsnyen-gnas.
Калмыки (как назвали позднее представителей части западномонгольских ойрат-ских этнических групп, откочевавших из Центральной Азии в Нижнее Поволжье в конце XVI - начале XVII вв.) принесли буддизм в Европу. В калмыцком буддизме зародилась и развилась собственная традиция мирских молений, которую по сегодняшний день сохраняют пожилые люди, в основном женщины, называющие себя мацгин сан-врта эмгчуд — 'пожилые женщины, соблюдающие обеты мацг'.
Традиция чтения буддийских молитв мирянами-калмыками освещалась в работах Г. Ю. Бадмаевой [2010], Э. П. Бакаевой [2010, 2011], В. К. Шивляновой [2001] и других исследователей. Э. П. Бакаева записала в начале 1990-х гг. молитвенные тексты дней поста со слов информантов и передала в Научный архив КИГИ РАН. Н. М. Дан-дырова опубликовала молитвенные тексты дней поста [Ик дуувд 1999]. В данной статье к анализу привлекаются также полевые материалы (рукописный сборник молитв из коллекции автора, записанный для личного пользования Утнасуновой Эльзятой Акимовной, 1898 г. р.).
Форма буддийской практики, связанная с воздержаниями и молениями в особые дни лунного месяца, безусловно, является упрощенной, простонародной формой восприятия идей буддизма. Как справедливо заметил О. О. Розенберг, «... наряду с философскими течениями имелись всегда, имеются и по настоящее время простонародные формы буддизма, которые, правда, примыкают к тому или другому вероисповеданию; эти формы имеют в таком смысле вполне выработанный индивидуальный характер, хотя и по существу не представляют систем в смысле систем философии» [Розенберг 1991: 203]. Э. П. Бакаева [2008] отмечала взаимосвязь обрядов поста у калмыков с культом предков.
Калмыцкая традиция молений мирян относится к тибетской буддийской школе
Гелуг, которая была объявлена доминирующей у монгольских народов с XVII в., когда в 1640 г. на ойратско-монгольском съезде было принято решение придерживаться именно этого тибетского буддийского направления. Вместе с доминантой тибетской буддийской школы Гелуг в калмыцких степях интерес к мирской практике буддийского учения поддерживался буддийскими монастырями и калмыцким буддийским духовенством, покровительствующим практикующим мирянам. Так, в биографии Зая-пандиты Намкайджамцо, именуемой «Лунный свет», говорится следующее: basa busu dgeslong dgecul bandi ubasi ubasanca nige oduriyin bacaq abisiq udurilsu noyoudi oqboi — 'И еще другим гелонгам, гецулам, банди, мирянам и мирянкам даровал однодневные обеты, посвящения и комментарии к посвящениям' [Раднаабадраа 2009: 103]. В своих наставлениях мирянам багши донских калмыков Менке Борманжинов также отмечает: «... мирянин должен соблюдать в известные дни «мацаки» (посты)» [Борманжинов 1998: 257].
О правилах таких молений И. А. Житец-кий, побывавший в 1884-1886 гг. в кочевьях астраханских калмыков, писал: «Молиться, собственно, должно постоянно, беспрерывно, а если этого нельзя сделать, то лучше все-таки держать «мацак» три раза в месяц. В «мацак» должно вставать рано, и если на ладони можно разглядеть линии, то следует начинать молиться; вести себя должно скромно и так продолжать до зари следующего дня» [Житецкий 1991: 70].
Текстовый состав молитв, читаемых мирянами, весьма неоднороден. В него входят традиционные тибетские буддийские ма-хаянские тексты (с характерными для калмыцкой артикуляции искажениями тибетских слов), выдержки из сутр как на тибетском, так и на старописьменном ойратском языках, гимны буддийским божествам из категории шаштр дун, написанные неизвестными авторами, особые заклинания, в которых присутствуют элементы буддизма и добуддийских верований.
Тексты, которые традиционно читают в дни поста буддисты-миряне Калмыкии, можно разделить на четыре группы.
1. Народные версии тибетских буддийских текстов.
2. Выдержки из буддийских сутр (на тибетском и калмыцком языках).
3. Тибетские, ойратские и монгольские короткие тексты.
4. Гимны и заклинания на калмыцком языке и санскритские мантры.
Необходимо также отметить, что устная традиция передачи этих буддийских молитв наложила особый отпечаток на их исполнение. Так, тибетские тексты и санскритские мантры подверглись сильному искажению. Тексты, заученные мирянами из письменных источников, сохранили архаичные, письменные формы многих слов и падежных суффиксов. Санскритские и тибетские имена махаян-ских Будд иногда сложно идентифицировать.
Для обоснования предложенной нами классификации указанных текстов, читаемых по буддийским дням поста, рассмотрим каждую из выделенных нами групп подробнее.
1. Народные версии тибетских текстов, читаемых калмыцкими буддистами-мирянами. Данные тексты входят в тибетский буддийский канон как отдельные произведения, хотя, по существу, многие из них являются выдержками из более крупных буддийских канонических текстов. Так, к наиболее популярным среди калмыцких буддистов молитвам на тибетском языке по праву можно отнести гимн «Двадцати одной Таре» (тиб. sgrol-ma gnis shu rtsa gcig). Это произведение было написано на санскрите, переведено на тибетский, а затем на монгольский и ойрат-ский языки. Заучивание данного произведения в монастырях входило в обязательную программу подготовки каждого буддийского монаха [Позднеев 1993: 134]. Калмыцкие буддисты читают его с заметными искажениями, связанными с традицией устной передачи текста, а также с особенностями артикуляции калмыков, которые без специальной подготовки не могли произносить некоторые тибетские звуки.
Приведем пример калмыцкого и тибетского прочтения одного четверостишия этого текста:
Калм. н.в. Цакцал ормаль ему баму Ж|ани hачг ЛуЬцнрома Ж^игдн самhн чож шальж Геер жоова слайин жогма
[Ик дууццгин 1999: 25].
Тиб. Чагцел Долма ньюрма памо транскр. Ченни кедчик логданг драма Жигтен сумгон чукьи щелгьи Гесар джева лени джунгма Тиб. phyag 'tshal sgrol ma myur ma транслит. dpa mo
spyan ni skad cig glog
dang 'dra ma
'jig rten gsum mgon chu skyes
zhal gyi
ge sar bye ba las ni byung ma ||
[stod smon phyogs bsgrigs 1996: 211].
Рус. Поклоняюсь!
Тара, стремительная героиня, С глазами, подобными вспышке
молнии,
Рожденная из тычинок
появившегося В воде1 Защитника трех миров
(пер. наш. — Г. К)
Процитированный гимн, хотя и является народной версией буддийского канонического произведения, может служить источником по изучению традиции исполнения тибетских текстов в калмыцких буддийских монастырях.
Вторым по популярности текстом является молитва Раскаяния в совершенных недобродетелях перед Тридцатью пятью Буддами Покаяния (тиб. ltung-bshags). В тибетской традиции этот текст считается полноценным и читается отдельно, хотя фактически является отрывком из махаян-ской Трикута сутры ('сутры Трех груд'), о чем свидетельствует колофон к тексту тибетского варианта: «phags pa phung po gsum pa zhes bya ba theg pa chen po'i mdo rdzogs so» — 'Закончена благородная махаянская сутра, именуемая Три груды' [stod smon phyogs bsgrigs 1996: 11].
Калм. н. в. Девшэн шигвэ Доржи нимбу равдунь жамбунь болад цак-цалу [Ик дууццгин 1999: 55].
Тиб. транскр. Дещин щегпа дордже ньингпо
рабту джомпа ла чагцалло Тиб. транслит. de bzhin gshegs pa rdo rje sny-ing po rab tu 'joms pa la phyag 'tshal lo || [stod smon phyogs bsgrigs 1996: 5].
Рус. Склоняюсь пред Татхагатой,
Алмазным сердцем, превосходно уничтожающим! (пер. наш. — Г. К.).
Приведенный текст, как и Гимн Двадцати одной Таре, показывает, сколь существенно исказился в народной молитве текст тибетского оригинала. Вместе с тем искажение фонетического звучания не умаляет значения
1 Появившийся в воде (тиб. chu skyes) — эпитет лотоса.
этого буддийского гимна, сохранившегося в устной передаче калмыцких верующих. Два текста (тибетский и калмыцкий) и тибетская транслитерации представляют ценный источник по изучению калмыцкой традиции чтения тибетских текстов.
2. Выдержки из буддийских сутр — это небольшие части некоторых махаянских текстов, как правило, взятых из наиболее доступных и понятных для простого последователя буддизма девоциональных сутр. Так, широко распространенная у калмыцких буддистов-мирян молитва «вглЬнэ кучэр» — часть из буддийской культовой сутры «Безмерно долгая жизнь и превосходная мудрость» (тиб. 'phags pa tshe dang ye-shes dpag tu med pa'i mdo). Сравним калмыцкий текст из сборника молитв мирян, из классической ойратской сутры «caqlasi ügei nasun belge biliqtei» и тибетский вариант этого текста: Калм. н. в.
erahro кучн-ер бурхн сээтYP hарч ^мни арслцгин erahro кучинь унулж вршэц^дтэнь авх балхтнь одх цагтнь вглhни кучн Дуни дуурсх болтха
[Ик дууццгин 1999: 70].
Калм. совр.
вглhин кYчэр бурхн сээтр hарн, КYмни арслц, eглhин кYч онж вршэцгYтэ авх балЬцт орхд вглhин кYчни ду дуурьсх болую.
[вдр болhна 2012: 102].
Ойрат. транслит.
öqligüyin кйсйп ye:r burxan sayitur yarun Kümüni arsalan öqligüyin кйсй onozi Örsö: nggüyitü abxu balyadtu orxodu Öqligüyin kücüni dou dourisxaxu boluyu
[caqlasi ügei nasun belge biliqtei, текст из коллекции автора].
Тиб. транслит.
sbyin pa'i stobs kyis sangs rgyas yang
dag 'phags mi yi seng ge spyin pa'i stobs rtogs nas snying rje can gyi grong khyer 'jug pa na spyin pa'i stobs kyi sgra ni grags par 'gyur | [bkra shis brtsegs pa 2009: 188]
Рус.
Силой Даяния Будда превосходно
обрел святость, Лев среди людей, [он] постиг силу Даяния, Когда он вошел в град сострадания — Восславил в глас силы Даяния
(пер. наш. — Г. К.).
Из приведенного примера видно, что текст калмыцкой молитвы, читаемой мирянами, сохранил архаичные, письменные формы, характерные для письменного ой-ратского языка XVII в. и дающие основания полагать, что он был взят из текста указанной сутры.
3. Тибетские, ойратские и монгольские короткие тексты в составе текстов «мацг» — это зачастую сложно поддающиеся идентификации части каких-либо буддийских неканонических произведений. Рассмотрим эту группу текстов на примере известного тибетского буддийского восхваления Ламы Цонкапы «Мигцема», состоящего из четырех строк: Калм. н. в.
Мёнкн зевя дерсен ^ангрин зег Рембе чембо бамбоя Гочн гевя зу^и зункова Лузн ревгя сулван солван деб
[Рукописный сборник].
Тибетский оригинальный текст звучит следующим образом: Тиб. транскр.
Мигме цеви терчен Ченрезиг Дриме кьенпи вангпо Джамбиянг Канчен кьенпи цуггьен Цонкапа Лобсанг Драгпи шабла сольван деб. Тиб. транслит.
dmigs med brtse ba'i gter chen spyan ras
gzigs
dri med mkhyen pa'i dbang po 'jam dpal
dbyangs
kang cen mkhyen pa'i gtsug rgyen tsong
kha pa
blo bzang grags pa'i zhabs la gsol ba 'debs Рус.
К сокровищнице безъобектного
сострадания — Авалокитешваре, К владыке незагрязненного ведения —
Манджушри,
К короне мудрецов [Страны] Снегов1 —
Цонкапе,
К стопам Лобсанг Драгпы2 обращаюсь!
[пер. наш. — Г. К.].
Ярким примером калмыцкого текста поклонения Будде Шакьямуни является короткая молитва: «Эльгян тёгксн ольгксн беднян бурхн бакшин кегян шак^ чидгч
1 Страна Снегов (тиб. kang can zhing / yul) — поэтическое название Тибета.
2 Лобсанг Дракпа (тиб. blo bzang grags pa) — монашеское имя Цонкапы.
шак^ маву бурхнд мани хоир ульмяд таср-луга мёргму [Рукописный сборник]. Реконструкция этого текста на современный калмыцкий язык будет выглядеть следующим образом: «ИилЬн Тегсн Yлсн биднэ бурхн багшин гегэн Шаг^ Чадгч — Шаг^ Муни бурхнд мань хойр елмэд тасрл уга мергмY»
— «Непрерывно склоняюсь пред двумя стопами нашего будды, Бхагавана1, наставника, Шакьяского Мудреца — Шакьямуни» (пер. наш. — Г. К.). Словосочетание «Эльгян тёгксн ольгксн» в оригинальном калмыцком тексте представляет собой ойратскую форму одного из эпитетов будды Шакьямуни, являющуюся калькой тибетского выражения
— bcom ldan 'das - Бхагаван. «Шак^ чидгч»
— также ойратско-монгольский эквивалент тибетского варианта «Shakya thub pa», этимологически восходящего к санскритскому «§akya muni». В ойратских переводных буддийских произведениях, основу которых заложил Зая-пандита Намкайджамцо, форма «Sakya Cidaqci» как эквивалент тибетского «Shakya thub pa» не встречается. Можно предположить, что текст этого поклонения был создан калмыцким монахом, который хорошо разбирался в монгольских и ой-ратских переводных произведениях. Желая безукоризненно следовать тибетской традиции, он постарался, как в свое время тибетцы переводили с санскрита каждое слово на свой язык, максимально использовать родные слова для обозначения санскритских понятий. А чтобы верующим было понятно, о ком идет речь, он оставил и санскритский эквивалент Шак^ маву — Шак^ муни. Это дублирование имени Будды, вероятнее всего, нужно объяснять требованием тибет-ско-монгольского словаря «Мэргэд гархуйн орон» — 'Источник мудрецов', с которым неизвестный нам калмыцкий монах, вероятнее всего, был знаком и в котором говорится: «При переводе собственных имен ученых, чудотворцев, ханов, сановников и простолюдинов, а также названий стран, цветов, плодоносных деревьев, когда затруднительно понимать и произносить слова, хотя бы и возможно было перевести по догадкам, но не вполне достоверно, необходимо поставить индийское или тибетское название, сопровождая его на подобающем месте словами «ученый», «хан», «цветок», и пр...» [цит. по: Цыбиков 1991: 47].
1 Бхагаван - санскр. Благословенный. Эпитет Будды.
4. К четвертому блоку текстов — гимнам и заклинаниям на калмыцком языке и санскритским мантрам — можно отнести молитву-гимн Авалокитешваре, которая называется «Арвн хойр нигYртэ», и молитву-гимн «Шарин дервн кид», посвященную четырем крупнейшим тибетским гелугпин-ским монастырям [Рукописный сборник]. К заклинаниям мы относим такие молитвы, в которых в короткой форме верующими испрашивается помощь у будд: «Цаг босин укл овчн зуурдин шалтг хамгиг уга бол^^ еван соорхтн2» — 'Соблаговолите защитить от преждевременной смерти, болезней, препятствий на пути, устраните их все'. Санскритские мантры, представленные в рассматриваемых нами молитвенных сборниках, как упоминалось ранее, сильно искажены. Приведем пример одной из таких мантр: «Эма хум баазр гур бадмин синда». Представленная мантра есть неполный текст сердечной мантры Гуру Падмасамб-хавы, известной как «Ваджра гуру мантра». В транслитерации на русский язык она звучит так: «Ом ах хум ваджра гуру падма сид-дхи хум». Как известно, в калмыцкой традиции существуют и различные варианты народных форм (с искажениями тибетского оригинала) самой известной буддийской мантры «Ом мани падме хум».
Таким образом, буддийская традиция чтения молитв и занятий буддийской практикой мирян, зародившаяся еще в древности, с распространением буддизма за пределы Индии претерпела значительные изменения, преломившись в призме этнических культур. Однако пост и моления мирян в особые дни, которыми являются восьмое, пятнадцатое и тридцатое числа каждого лунного месяца, характерны как для индийских мирских последователей Будды, так и для всех остальных буддистов. Калмыцкая буддийская традиция домашних молений включает неоднородные по структуре и происхождению тексты, которые читали верующие калмыки. Все тексты передавались в устной традиции, отчего они имеют значительные грамматические ошибки и искажения (как ойратских письменных, так и тибетских текстов), вместе с тем калмыцкие тексты сохранили архаичные письменные формы «тодо бичиг» — ойрат-ского «ясного письма». Все молитвы можно разделить на четыре группы, согласно их происхождению из тибетских или перевод-
2 В цитатах сохранена орфография источника [Рукописный сборник].
ных, монгольских и ойратских, буддийских канонических сочинений. Некоторые молитвы — гимны, заклинания и обращения к божествам, исполнявшиеся верующими калмыками, — были составлены и написаны калмыцкими монахами, что подтверждают лингвистические данные.
Традиция домашних молений верующих калмыков недостаточно исследована, ее изучение имеет большое значение для истории языка, религии и традиционной культуры калмыцкого народа, что потребует в последующем работы по идентификации текстов, входящих в сборники калмыцких молитв, исполнявшихся и продолжающих исполняться во время домашних молений.
Сокращения
БАМРС — Большой академический монгольско-
русский словарь. ДТС — древнетюркский словарь. Калм. Н. В. — калмыцкая народная версия Калм. совр. — калмыцкий современный Ойрат. — ойратский
Ойрат. транслит. — ойратская транслитерация Рус. — русский. Тиб. — тибетский
Тиб. транскр. — тибетская транскрипция Тиб. транслит. — тибетская транслитерация
Источники
[БАМРС] Большой академический монгольско-русский словарь. Под. ред. Г. Ц. Пюрбеева. Т. 2. М.: Изд-во ACADEMIA, 2001. 536 с. Древнетюркский словарь. Л.: Наука, 1969. 687 с. Рукописный сборник молитв из коллекции автора, записанный для личного пользования Ут-насуновой Эльзятой Акимовной, 1898 г. р. bkra shis brtsegs pa. (Изд-во mtshon sngon mi rigs
dpe skrun khang). Taiwan. 2009. 442 p. caqlasi ügei nasun belge biliqtei - ойратский текст
из коллекции автора. stod smon phyogs bsgrigs. Изд-во mtshon sngon mi rigs dpe skrun khang. Taiwan. 1996. 376 p.
Интернет-источники
Берзин А. Распространение буддизма в Азии (первонач. опубл.: Berzin A. Buddhism and Its Impact on Asia // Asian Monographs. № 8. Cairo: Cairo University, Center for Asian Studies, June 1996) [Электронный ресурс] // URL: http://www.berzinarchives.com (дата обращения: 25.03.2015). Пийя Тан. Миряне, достигшие пробуждения [Электронный ресурс] // www.theravada.ru/ Тeaching/Works/laymen-awakeing-3-sv.htm (дата обращения 15.02.2015).
Литература
Бадмаева Г. Ю. Молитвенные напевы обряда мацг (день поста) // Калмыки. (Том серии «Народы и культуры»). М.: Наука, 2010. С. 350-351.
Бакаева Э. П. Буддизм // Калмыки. (Том серии «Народы и культуры»). М.: Наука, 2010. С. 406-429.
Бакаева Э. П. Калмыцкий буддизм: история и современность // Религия в истории и культуре монголоязычных народов России. М.: Издат. фирма «Вост. лит.» РАН, 2008. С. 161-200.
Бакаева Э. П. К этническим характеристикам калмыцкого буддизма: обряд «мацг» // Научная мысль Кавказа. 2011. № 1. Ч. 2. С. 120-123.
Борманжинов М. Путь к истине // Orient. Альманах. СПб.: Утпала, 1998. Вып. 2-3. С. 252-266.
Донец А. Н. Сутра «Поучения Вималакирти». Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2005. 144 с.
Житецкий И. А. Очерки быта астраханских калмыков. Этнографические наблюдения. 1884-1886 гг. Репринт. изд-е. Элиста, 1991. 76 с.
Ик дууцц мацгин мергулин ном. Сост. Данды-рова Н. М. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1999. 160 с.
Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. СПб.: Петербургское востоковедение, 2004. 368 с.
9др болhна бутэлин хуралу. Сборник для ежедневных практик. На калм. и рус. языке / сост. Г. Б. Корнеев. Элиста: НПП «Джан-гар», 2012. 126 с.
Позднеев А. М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу. (Серия «Наше наследие») - Изд. Репринт. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993. 512 с.
Раднаабадраа. Равжам Зая бандидын тууж Сар-ны гэрэл хэмээх оршив. Biblioteca Oiratica. Т. XII. Улаанбаатар: Соёмбо принт, 2009. 252 х.
Розенберг О. О. Труды по буддизму. М.: Глав. ред. вост. лит., 1991. 295 с.
Торчинов Е. Введение в буддизм: Курс лекций. СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005. 430 с.
Хижняк О. С. Ступа: начало формирования буддийского культа. СПб.: Изд-во СПб гос. унта., 2008. 274 с.
Царь благих пожеланий. Йерэлин хан. Сборник буддийских молитв (учебное пособие) / под ред. Г. Б. Корнеева. Элиста: Изд-во «Океан мудрости», 2015. 144 с.
Цыбиков Г. Ц. Избранные труды. Т. 2. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1991. 230 с.
Шивлянова В. К. Калмыцкий обряд «Мацг 9др» (День поста) и проблемы структурно-стилистического единства молитвенных напевов // Мо^ойса V. СПб., 2001. С. 113-118.
