CC BY
76
О СОВРЕМЕННОМ СПОСОБЕ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА РОСТА ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА И ЗАБЫТОМ ЭКОНОМИЧЕСКОМ ОТКРЫТИИ И. В. СТАЛИНА
Корняков Василий Иванович
доктор экономических наук, профессор. ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный технический университет», кафедра экономической теории
г. Ярославль, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье рассмотрены обстоятельства, изменившие способ действия закона роста производительности труда. Охарактеризованы старый и новый способы его действия. Раскрываются неисследованные возможности нового способа. Показываются результаты его использования в сталинской экономике. Поставлен вопрос об исторических судьбах сталинского открытия.
Ключевые слова: производительность труда; экономический закон; обратная связь; цена; инфляция; трудоемкость
Код УДК: 331.101.6
Annotation. Circumstances which have changed the mode of action of the law of the productivity of labour are considered in this article. Its former and new modes of action are described. The unexplored possibilities of the new mode are revealed. The results of its applying in Stalin's economy are exposed. The problem of the historic fortune of the Stalin's discovery is raised.
Keywords: productivity of labour, economic law, feedback, price, inflation, labour-output ratio
Вряд ли найдутся сомневающиеся в том, что состояние здоровья российской экономики органически ассоциировано с темпами роста производительности живого труда. Мы хотели бы привлечь внимание к двум объективно сплетающимся и переходящим одна в другую проблемам. Первая в том, правильно ли мы воспринимаем рост производительности живого труда в современных условиях. Заранее заявляем наш ответ: сегодня даже научное сообщество и вершители макроэкономической политики РФ не замечают решительно преобладающей части того, что должен доставлять социуму этот рост. Между тем объективно сложился новый способ роста производительности труда. А его не только не видят, но и варварски стреножат, уничтожают. Вторая проблема - что все это могло бы значить для динамики нашего общественного производства, воспроизводства с учетом опыта экономической политики И.В. Сталина.
В известной нам экономической литературе эти вопросы развернуто не рассматриваются, в
имеющихся учебниках и учебных программах они даже не ставятся. Между тем их значимость должна быть несомненна для каждого специалиста и разработка этих вопросов представляется важной в плане развития теоретической экономии как научной концепции [8]. Наши выводы нами были сделаны на базе и вместе с актуализацией ряда теоретических положений, отчасти рассмотренных в восьмом номере журнала «Экономист» за 2013 г. [1].
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ТРАНСФОРМАЦИИ СПОСОБА ПОВЫШЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ЖИВОГО ТРУДА
Во-первых, общей логико-теоретической основой произошедшей трансформации можно считать сложность (двойственность) структуры повышения (и вообще изменения) производительности труда. Производительность труда столь же двуедина, как классический товар (и любой общественный продукт) в научной системе Маркса. Она заключает результатную и затратную составляющие. Повышение выработки в единицу времени - это увеличение потребительных стоимостей, результатов. Но одновременно рост производительности есть также парный процесс уменьшения трудоемкости единицы изделия, - затрат. Стороны таких объектов не существуют вне их единства; скажем, если выработка стала больше, то независимо от каких угодно обстоятельств трудоемкость единицы соответственно меньше. И иначе быть не может. Причем давно установлено, что противоположности, образующие подобные объекты, всегда неравноценны, а их взаимодействие определяется, в первую очередь, ведущей, доминирующей стороной. Доминирующая же сторона в росте производительности труда - затратная. Рост выработки наполняет страну одним определенным ассортиментом продуктов. В этом еще нет выраженного качественного продвижения вперед. А экономия рабочего времени высвобождает ресурсы для новых, еще не существующих производств, задает качественно более совершенную восходящую динамику производству и социальным отношениям. Не случайно К. Маркс писал об экономии времени как первом экономическом законе.
Во-вторых, в нормальной экономике рост производительности живого труда, распространившись по предприятиям, в которых произошла его инициация, не завершает этим своего экономического движения. Он соединяется с воспроизводственной структурой, «нутром» экономики и объективируется в них, определенным образом их изменяя. Это доказывается реальным историческим опытом. Экономика страны с продолжительно более высокой производительностью труда всегда обнаруживает внутренние воспроизводственные преимущества сравнительно со страной того же уровня, но не обозначившей такого повышения производительности. Таким образом, рост производительности живого труда не просто улучшает соотношение между его результатной и затратной сторонами по предприятиям. Он проходит вовнутрь экономики и вызывает там преобразования, пока еще мало изученные экономистами. Во всяком случае, нам не удалось обнаружить исследований, специально посвященных этому вопросу.
В-третьих, принципиально иным стал самый рост производительности живого труда как технического и экономического события, как движение личного и вещественного факторов производства, а равно изменение соотношения результатов/затрат. Гигантски развился и усложнился, обогатился огромным количеством новых стадий обработки (особенно высокотехнологичных) общественный технологический процесс производства (ОТПП). В итоге сегодня единичное предприятие утратило значение того рыночного субъекта, который, по П. Самуэльсону, самостоятельно решает, что производить, как производить и для кого производить. Теперь в типическом случае единичное предприятие экономически существует-функционирует только как звено длинной технологической цепочки обработки, завершающейся созданием продукта, частично приближающегося к признакам самуэльсоновского товара. Если у предприятия нет места в такой цепочке, оно и его «самуэльсоновская» продукция никому не нужны, экономически не существуют. Ввиду возникновения указанного экономического субъекта все
экономические процессы предприятия становятся принадлежностью всей цепочки: для ее функционирования необходимо-обязательно каждое предприятие. Но при этом обнаруживается особая объективная логика, пока еще недостаточно исследованная наукой. Полная принадлежность процессов предприятия всей данной цепочке не означает полного растворения предприятия в этой цепочке. Предприятие, находясь в составе определенной технологической цепочке, технически, технологически и экономически принадлежа ей, сохраняет, тем не менее, «самость» во всех своих действиях. Хотя эти действия «отходят» всей цепочке. Что-то предприятие может делать для «внутреннего пользования», не адресуя этого «что-то» другим членам цепочки, но все равно это становится характеристикой цепочки, в данном случае относящейся к такому-то ее члену. Следовательно, применительно к производительности живого труда исторически сложился разрыв между ее физическим-техническим свершением и экономической реализацией, осуществлением. Технически рост производительности живого труда по-прежнему, как и в давние времена, рождается на предприятии, его рабочих местах, отдельном его рабочем месте. Но экономически он становится завершено родившимся лишь тогда, когда произойдут, исчерпавшись, выражающие его изменения результатной и затратной составляющих во всей той технологической цепочке, которой принадлежит, слившись с ней, данное предприятие. Если, например, в технологической цепочке 30 стадий обработки (предприятий), а рост производительности живого труда произошел на первом из них, то этот рост станет экономическим отношением лишь тогда, когда цепочка изменений результатов/затрат прекратится (завершившись) в последнем 30-м звене.
Таким образом, в производительности живого труда как экономическом отношении благодаря выдающемуся развитию ОТПП принципиально выросло значение ее экономического осуществления. Оно состоит, прежде всего, в повторении уменьшения затрат на инициативном предприятии во всей технологической цепочке, располагающейся «по течению» ОТПП вслед за данным предприятием, что можно назвать структурной производительностью. При современном ОТПП общая величина этой динамической ренты - экономии овеществленного труда - может превышать инициирующее уменьшение живого труда в десятки и даже сотни раз. Возникает естественная мысль, не здесь ли, в зоне своего осуществления, экономии овеществленного труда и динамической ренты, сегодня главные поступления обществу от повышения производительности живого труда.
В-четвертых, не вызывает сомнений «калитка», «контрольно-пропускной пункт» общественного воспроизводства, через который в него проникает-проходит повышение производительности живого труда. Этот пункт - установление цены на произведенный товар соответственно снижению удельных издержек, трудоемкости (как выражению роста производительности живого труда). Логика самой «передачи» (прохождения) предельно очевидна: рост производительности живого труда, как он есть, в той величине понизившихся издержек (на единицу продукции), которая реально сложилась-существует, перейдя «калитку», оказывается основой отпускной цены производимого изделия. Он уже в другой сфере экономики, среди товаров, которые все вместе образуют и сами совокупности общественного воспроизводства (например, I и II подразделения), и их движение. Никуда не исчезает, не пропадает и результатная (потребительно-стоимостная) составляющая процесса. Она фигурирует в дальнейшем процессе труда в облике конкретного труда, полезностей предметов и средств труда и, «исчезнув в очередном произведенном продукте, тут же возобновляется уже в иной (этого произведенного продукта) потребительной стоимости» (это кропотливо раскрывается в пятой и шестой главах I тома «Капитала» К. Маркса [2]).
Наконец, в-пятых, уже начало слияния производительности живого труда с общественным воспроизводством предстает его особым объективным ракурсом. Индивидуальные повышения производительности осуществляются в длинных технологических цепочках обработки, являющихся для инициативных предприятий, их работников прямой непосредственной объективацией их
производительных усилий, можно сказать, первой очереди на принципах неотделимости и неслиянности ее отдельных звеньев. На участках высокой выраженности-сконцентрированности производственной мощности в одной или немногих производственных «нитях» такие цепочки ОТПП находятся в собственности современных концернов. Но каждая данная технологическая цепочка через производимую продукцию, материальные компоненты осуществляемых обработок, опять же находятся в прямых и обратных связях с другими цепочками. Для инициативного предприятия, работников первой цепочки это предстает объективацией второго и более высоких порядков с более сложными (и переменчивыми ввиду технического прогресса) отношениями неразделимости-неслиянности. Рост индивидуальной производительности живого труда, пусть порой в микронных значениях, объективно оказывается достоянием всего множества технологических цепочек, образующих ОТПП, и в этом смысле - всего ОТПП. Технико-производственное и экономическое движение ОТПП запечатлевается в конечном продукте (обеспечивающем личное и общественное непроизводственное потребление). Следовательно, теоретически всякий рост индивидуальной производительности живого труда, рассматриваемый на сущностном уровне, увеличивает, в итоге, конечный продукт, хотя практически, разумеется, это неуловимо для наблюдений и даже расчетов.
ДВА СПОСОБА ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА ПОВЫШЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА
Итак, в наше время слияние возникшего (достигнутого) роста производительности живого труда с материей общественного воспроизводства происходит следующим образом. «Войдя» в общественное воспроизводство через «калитку» (см. «в-четвертых») - понижение цены соответственно уменьшению издержек, отобразившее повышение производительности живого труда, - это повышение производительности тем самым входит в процесс своего экономического осуществления (своей объективации) в масштабе, прежде всего той технологической цепочки обработки, которой в указанном выше смысле (см. «в-третьих») принадлежит рассматриваемый инициативный рост производительности. Инициативное уменьшение издержек копируется всеми последующими стадиями обработки, даже если они размельчаются, ветвятся (от чего в теоретическом анализе мы сейчас отвлекаемся). Все эти копии - уже не живой, а овеществленный труд. Поэтому с развитием производительных сил, особенно новых технологий, разделения труда, стадийности и всего ОТПП таких копий все больше, и повышение производительности живого труда в типическом случае осуществляется в многократной экономии овеществленного труда как копий сэкономленного живого, причем с все более растущим преимуществом над собственно живым. Эта структурная производительность с развитием ОТПП становится все богаче. Произошла трансформация привычного действия производительности труда в новое качество.
Способ действия закона роста производительности живого труда прошлых эпох обрисован множество раз. В этих определениях выделены: 1) увеличение выработки продукции за определенное время; 2) уменьшение трудоемкости единицы продукции; 3) увеличение применяемого (в облике средств труда) и потребляемого (в облике предметов труда и амортизационных отчислений) овеществленного труда; 4) уменьшение стоимости (как суммарных затрат общественного труда) единицы продукции при непревышении третьим процессом абсолютных значений второго; 5) уменьшение отпускной цены соответственно понижению стоимости. Назывались также (обычно уже в качестве следствий) увеличения физических объемов общественного продукта и национального дохода при уменьшении стоимости прежних их величин. Центральным в этой взаимосвязанной «обойме» процессов, задающим придание воспроизводству нового качества, традиционно считался второй. В масштабах всего общественного воспроизводства он обеспечивал экономию живого труда, который может быть использован для создания новых продуктов и производственных мощностей и, тем самым, открытия новых совершенствований
экономических и социальных отношений. Поэтому и сам прежний способ действия закона в целом может быть кратко обозначен как закон производственной экономии живого труда.
В современную эпоху в развитых странах имеет место не очевидное, но значимое изменение способа действия закона. Оно не замечено экономической теорией отчасти ввиду того, что все прежние составляющие обозначенного выше хорошо известного действия сохраняются, ни одно не исчезло в провалах экономической истории. Однако на основе изменения масштабов и структуры ОТПП, роста стадийности возникла и заняла основное (после первых двух) место новая составляющая. Это - экономия овеществленного труда в технологической цепочке по ее структуре, начиная с места расположения в ней инициативного предприятия и его «калитки» (цены его продукта), через которую повышение производительности данного определенного живого труда переходит в данную технологическую цепочку, что означает начало слияния данного повышения производительности с общественным воспроизводством. Размеры этой экономии в современных условиях уже не идут в сравнение с величиной инициирующей экономии живого труда, ибо они ограничены лишь масштабами технологических цепочек, которые в развитых странах могут достигать сотен звеньев. И суммарная экономия овеществленного труда - динамическая рента -многократно, иногда в сотни раз, превышает первоэкономию живого, вошедшую в «калитку».
На сущностном уровне - например, в часах рабочего времени - эта экономия наличествует совершенно объективно и никак не зависит от сознательно устанавливаемых людьми конкретных экономических отношений. К примеру, в «калитке» на продукцию повысившего производительность предприятия может быть установлена не только не сниженная, а, напротив, повышенная цена. Но от этого все реальные «трудовые» копии, воплощающие происшедшее уменьшение субстанции стоимости, не претерпевают никаких изменений.
В «нутре» общественного воспроизводства возникает никому не видимый гигантский роковой раздрай. Цены могут быть прежними, даже выросшими и потому... ложными, не опирающимися на динамику стоимости, а реальный трудовой состав единиц рабочего времени наполняет свои овеществленные копии так, как это объективно установило действительное повышение производительности живого труда. Это дает основание рассматривать экономические процессы в таком (ныне, увы, не существующем) варианте, как если бы конкретные поверхностные видимые отношения структурной производительности не противоречили, а соответствовали глубинным, сущностным. Речь идет о рассмотрении ныне реально прекращенного развития экономики соответственно ее объективным экономическим законам, без искажений, привносимых сферой явлений. В таком варианте и будет далее рассматриваться новый, современный способ действия закона роста производительности живого труда.
Если прежний (ныне в развитых странах как бы отходящий) способ можно было кратко именовать экономией живого труда, то новый, развивающийся в связи с современным ОТПП, можно было бы называть постадийной экономией овеществленного труда. Однако в обоих кратких названиях - немалая условность. Эти названия не означают, что раньше не экономился овеществленный труд, а сегодня не экономится живой. Более того: сегодня миссия живого труда особенно строительна, ответственна и животворна, ибо все многочисленные уменьшения овеществленного труда, образующие массу динамической ренты - обязательно повторы-копии реальной, действительно происшедшей экономии живого как выражения повышения его производительности. То есть новый облик закона повышения производительности труда зиждется на повышении производительности труда живого, хотя объемы экономии живого и овеществленного труда все более несопоставимы. Условность также и в том, что овеществленный труд и живой труд - не различные отделенные друг от друга китайской стеной сущности. Любой овеществленный труд рождается живым, и любой живой хотя бы на миг становится овеществленным. В произведенных конечных продуктах, сразу направляемых в личное и
общественное непроизводственное потребление, вместе с утратой их потребительной стоимости прекращается экономическое бытие и представленного в них овеществленного труда. Однако в большей (более 60%) массе произведенной продукции овеществленный труд не выбывает в сферу использования, то или иное время сохраняется в сфере производства, проделывая в ней предписанные ему экономические движения, метаморфозы вплоть до своего предстоящего опредмечивания в будущих конечных продуктах. Тем самым экономия овеществленного труда всегда оказывается также и экономией живого труда некоторого прошлого времени. Эти признаки, качества глубокого родства позволяют рассматривать живой и овеществленный труд разновидностями строительного «экономического вещества» - единой трудовой субстанции.
Главная теоретическая и практическая проблема современного способа роста производительности труда в том, чтобы установить, получает ли общество значимую выгоду (богатеет ли) от сэкономленного овеществленного труда (динамической ренты), и если получает, то какую. Прежний способ действовал в важнейшей функции двигателя всего общественного производства, определявшего естественноисторическую динамику всех экономических и социальных отношений. Заключает ли второй, современный способ значение, сколько-нибудь сравнимое с первым?
Важность этой проблемы нимало не замазывается тем принципиальным обстоятельством, что второй способ действия закона роста производительности сегодня практически не осуществляется. «Пропускные пункты», «калитки» повсеместно заперты. В развитых странах отсутствует ценообразование, отображающее в ценах уменьшение издержек как выражение повышения производительности. При росте производительности в развитых странах и в РФ в подавляющем большинстве случаев нет соответственного понижения цен (за некоторыми исключениями, -например, в производствах некоторых гаджетов).
Таким образом, структурная производительность сущностно, на уровне труда и стоимости, безусловно наличествует и никакими субъективными акциями повреждена или уничтожена быть не может. Но она не завершена адекватными конкретными отношениями ценообразования, экономически не осуществлена и в практическом смысле отсутствует. Социум от этого продвинулся вперед, обогатился или деградировал, обеднел, или все это происходит, не задевая его жизненно важных проблем?
ГЛАВНАЯ ТАЙНА СОВРЕМЕННОГО СПОСОБА ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА
Начальные моменты второго действия закона состоят в удешевлении все большей массы внутрипроизводственных связей. Сами связи по своему вещественному составу остаются теми же самыми, но они воплощают уменьшенные затраты труда, стоимости. Экономия овеществленного труда стала бы несомненным обретением социума, если бы она представала наблюдателям-участникам не только удешевлением внутрипроизводственных связей, а прямым высвобождением ресурсов, прежде всего труда, из текущего производства и возможностью их использования-включения в фактическое хозяйствование, в расширение производства. Все экономическое сообщество, по-видимому, считает данный вариант наиочевиднейшей утопией, не заслуживающей какого бы то ни было обсуждения, и нам не удалось найти здесь хотя бы элементов дискуссии.
По-видимому, имеет место следующее. На практике уменьшение стоимостного значения овеществленного труда может представляться чистой формальностью, так как все задействованные производственные параметры, ход общественного воспроизводства вещественно как будто бы остаются прежними. Некоторых экономистов покинуло нормально-правильное восприятие экономии оборота стоимости как физического уменьшения живого труда в производстве, выведения его определенной части из занятости существующими производственными процессами.
Между тем объективная действительность именно такова. Экономия стоимости означает закономерное высвобождение из производства того живого труда, который представлен данной (сэкономленной) стоимостью. Причем это высвобождение бывает двух видов. Первый -прекращение данного определенного производства. Стоимость начисто «умирает» вместе с потребительной стоимостью, наступает «смерть» данного товара, остановка его выпуска. Это явно не наш случай.
Наш случай иной. Живой труд высвобождается из производства без уменьшения-ликвидации выпуска изделия. В данном определенном товаре произошло изменение соотношения между его стоимостью и потребительной стоимостью в пользу последней, то есть фактически произошел переход к новому варианту товара данного вида. Субстанция стоимости - рабочее время. Следовательно, при всехозяйственном росте индивидуальных производительностей труда, с общественной точки зрения, происходит выпуск прежнего объема совокупного продукта за меньшее время, то есть высвобождаются работники и производственные мощности.
Это, по-видимому, достаточно понятные соображения, но они пока не побуждают страны к тому, чтобы делать упор на второй способ действия закона, открыть «калитки». Последние везде захлопнуты ростом цен. Однако закон имеет нераскрытую экономистами тайну, знание-понимание которой может круто изменить общественные приоритеты. Хотя история знает пока что единичный случай, когда лидер крупной страны, раскрыв «КПП», на практике воспользовался и вторым действием закона, и этой его тайной для укрепления могущества своей страны (это раскрывается далее).
Эта тайна в том, что структура ОТПП при введении в нее, точнее - в «кольцо Маркса» (в «производство средств производства для средств производства») некоторого уменьшения затрат по закону отрицательной обратной связи в классическом варианте увеличивает введенное уменьшение в четыре раза, причем не где-нибудь, а в тех именно производствах, в которых произошло исходное «физическое» повышение производительности. То есть благодаря «кольцу Маркса» эффект закона постадийной экономии овеществленного труда железно-объективно оказывается многократно большим, плодотворным, чем тот, который предписывается одним только увеличением выработки (например, опять в производствах некоторых гаджетов), - вплоть до превращения определенных производств как бы в бесплатные.
Каждый может проверить этот эффект по цифрам классических схем общественного воспроизводства. В «кольцо Маркса» «40000 + 2000Н = 6000 => 4000С1..» (символ Н обозначает вновь созданную стоимость V + М, стрелка - возврат в производство I подразделения следующего года) в исходный элемент О введем уменьшение овеществленного труда (ввиду повышения производительности живого труда) размером в 1000, - то есть, уменьшаем 4000С до 3000С1 Новая сумма по «кольцу» будет не 6000, а 5000. Помимо 30000, она будет включать обычные 2000Н (или живой труд), которые, по условиям схем, неизменны из года в год, не заключают никакого уменьшения затрат и не могут участвовать в оборотах уменьшающейся субстанции. Начнем вращение «кольца», выводя из него (во II подразделение) каждый год-оборот треть субстанции, как в схемах Маркса. Тогда в первом обороте на восстановление О отправится 2/3 от 3000, то есть О автоматически уменьшится до 2000. Во втором обороте О уменьшится уже до 1333,3, в третьем до 888,9 и т.д. То есть реальные, фактические затраты будут самоуменьшаться. Наше инициативное объективное уменьшение на 1000 обратными связями «кольца Маркса» вызовет каскад производных погодовых уменьшений: 1000, 666,7, 444.4, 296,3 и т.д.
Перед нами - уменьшающаяся геометрическая прогрессия. Первое уменьшение 1000 задано ростом производительности труда. Все остальные автоматически привносятся отрицательной обратной связью. Их сумма как угодно близко приближается к 2000. Но это не все. Половина уменьшений О каждогодно поступит во II подразделение. А это, в конечном итоге (по всем членам
геометрической прогрессии) еще 1000. Итого общее уменьшение овеществленного труда по обоим подразделениям составит 3000, а вместе с исходным инициативным 1000 (от повышения производительности труда) это будет 4000. Но это - полное уничтожение овеществленного труда в производствах, образующих «кольцо Маркса»! Новый живой труд в них оперирует с бесплатными средствами производства! Потрясающие принципиальные возможности второго способа роста производительности труда!
Итак, второй способ роста производительности труда благодаря «кольцу Маркса» чрезвычайно плодотворен и выгоден, при определенных условиях может полностью уничтожить затраты овеществленного труда в «кольце Маркса», ибо он четырехкратно увеличивается-усиливается устройством ОТПП. Этот пока еще никем теоретически не установленный эффект принципиально рождается уже при весьма малых темпах повышения производительности и набирает силу с его ростом. Разумеется, выраженное действие второго способа требует столь высокого развития в национальной экономике «кольца Маркса», которое посильно лишь крупным странам.
Фактором, как будто бы уменьшающим эту действенность второго способа, является многолетняя растянутость получения эффекта. Однако это не так. Во-первых, основную часть эффекта социум получает в ближайшие годы. Так, в приведенном выше числовом примере из 2000 «дарового» эффекта в «кольце Маркса» 70,4% поступают в ближайшие три года. Во-вторых, и это главное, рассмотренный выше числовой пример показывает всего только одно разовое годичное повышение производительности и многолетний трехкратный «подарок», полученный социумом от этого повышения. Теперь представим себе каждогодичную многолетнюю серию таких повышений. Понятно, произойдет наложение и суммирование «подарков» разных лет. На производственное (от роста производительности труда) уменьшение С1 данного года на 1000 наложится «подарочное» уменьшение 666,7 от роста производительности в прошлом году, 444,4 от роста производительности в позапрошлом году и т.д. То есть растянутось «подарков» как бы исчезает: каждый год экономика, социум будут полностью получать все 2000 «подарочного» эффекта от роста производительности живого труда в зоне «кольца Маркса» и еще 1000 в зоне II подразделения. Снижение затрат на 1000 как естественное выражение роста производительности труда по второму способу оказывается их снижением на 4000! Экономика безо всякой иронии, вполне доброжелательно как бы говорит экономистам, государственным деятелям: повышайте производительность труда и держите карман шире! Вот вам скатерть-самобранка! Второй, современный способ действия закона повышения производительности оказывается не менее мощным преобразователем экономики, социума, нежели первый. (Мы сейчас не останавливаемся на том, что хотя бы разовое введение в «кольцо Маркса» завышенных цен неизбежно влечет многолетний процесс дальнейшего общего их повышения. Когда мы увеличиваем тарифы и цены и обещаем: все, точка, «только досюда и не выше», - мы блефуем. В действительности потянутся производные кратные увеличения, которые невозможно остановить).
Однако и подступиться к нему труднее из-за его неочевидности, а главное - из-за того, что он антагонистичен коренным устоям рыночной экономики, стена которой перекрывает его.
Попутно отметим и еще одну составляющую закона. Структурная производительность рождается не только в «кольце Маркса». Она генерируется также в не охваченных им технологических цепочках, «свободно» петляющих по ОТПП и, в конце концов, достигающих в разные, в том числе весьма отдаленные, годы конечного продукта. Здесь - всего лишь копии уже сэкономленного живого труда, они сами по себе не высвобождают для нового производства на регулярной возобновляющейся основе других материальных ресурсов. Но, во-первых, они, повторяясь, обеспечивают передачу без изменений конечному продукту скопированную ими экономию живого труда (хотя и в разные годы). Во-вторых, они участвуют в процессах
общественного воспроизводства, в частности, меняют в нем соотношение между живым и овеществленным трудом, становятся моментами его развития, но это выходит за рамки проблематики данной статьи.
СТЕНА РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ
Современный способ действия закона повышения производительности заключает экономические отношения конкретного уровня, начисто отбрасывающие, перечеркивающие рыночную экономику. При втором действии закона «калитка» обязательно и всегда-непрерывно открыта. Снижению индивидуальных трудоемкости, издержек соответствует незамедлительное уменьшение отпускной цены, производительность живого труда трансформируется в структурную производительность. Но тем самым исчезает материальная основа рыночной сверхприбыли -разность между снизившимися издержками и не изменяющейся или даже увеличивающейся отпускной ценой. Испаряется главный стимул рыночной экономики, ее функционирование становится невозможным. Но кто в наше время решится на ликвидацию рыночных механизмов, запишет соответствующее требование в программу своей деятельности? Даже партии, требующие коренных преобразований экономики и всей общественной системы, сохраняют в своих теоретических построениях рыночные прибыль и сверхприбыль, а тем самым - отказ от использования второго действия закона повышающейся производительности. Однако, в новой истории нашелся государственный деятель, который использовал это действие практически в полную силу. Не могу утверждать, что он высветил главную тайну действия закона логико-теоретически во всех деталях, но то, что он разрушил стену рыночной экономики, прагматично держал эту тайну в своих руках и направленно-умело, плодотворно пользовался ею, - это бесспорный факт. Этот деятель - И. В. Сталин.
СВЕРШЕНИЯ СТАЛИНСКОЙ ЭКОНОМИКИ КАК РЕАЛИЗАЦИЯ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА
Оговариваем, что мы не задаемся целью общей характеристики сталинской экономики с ее плюсами и минусами. Мы обращается к ней только в одном ее аспекте - в аспекте использования командой И. В. Сталина второго способа действия закона роста производительности труда. Нам представляется, что факт сталинской экономики снижающихся цен - историческое доказательство существования этого способа.
От кого руководители СССР получили ту реальную экономическую модель, в соответствии с которой велось хозяйственное строительство? Если называть не всю цепочку, а ее последнее звено, можно услышать: от Сталина. Но это совершенно неверно. И.В. Сталин не причастен к модели общества, которой руководствовались его наследники. О содержании понимания И. В. Сталиным механики динамизма социализма абсолютно однозначно свидетельствует его экономическая политика последних лет его жизни.
Заметим: речь идет не об импровизациях наконец-то дорвавшегося до власти политикана. СССР возглавлял руководитель с уникальным, колоссальным многолетним опытом коренного преобразования отсталой страны в сверхдержаву-победителя в мировой войне. Причем вполне сознавал, что дни его руководства сочтены (подавал в отставку после XIX съезда КПСС, объясняя, что уже не может читать все необходимые бумаги) и стремился дать жизнь именно тем решениям и тенденциям, которые были бы оптимальными для дела всей его жизни - Советского Союза.
Казалось бы, общая предпосылка этой политики была одинакова и у Сталина, и у всех его ближайших преемников. Все они не сомневались в правоте В.И. Ленина, что главным двигателем нового строя, надежно обеспечивающим ему победу над капитализмом, может быть только более высокая (недостижимая для капитализма) производительность труда. Сталин с присущим ему
железным упорством неотступно проводил это требование в жизнь. В довоенные пятилетки среднегодовой рост производительности труда в промышленности составлял 11%, четко выполнялись и перевыполнялись задания по этому показателю после войны, и первый сбой произошел в пятой пятилетке 1951-1955 годов уже после смерти Сталина3. И далее последовала известная серия пятилеток с уныло падающими показателями роста производительности труда вплоть до их фактического останова в 1980-ые годы. Эта всемирно-историческая трагедия воспоследовала ввиду того, что наследники Сталина, возможно, даже не поняв смысла и значения его экономического открытия (открытий), ничтоже сумняшеся отказались от него, обрекши тем самым СССР на гибель.
Неопубликованное, но, тем не менее, сполна примененное (во всю силу организаторских дарований и энергии руководителя СССР) экономическое открытие И.В. Сталина своей философией, по-видимому, имеет его глубокую убежденность в абсолютной недопустимости скатывания социалистического хозяйствования в инфляцию, каких бы, то, ни было посягательств на устойчивость денег, рубля при несокрушимой надежности выполнения ими их главных позитивных экономических функций. Уж кто-кто, а Сталин и как личность, и как руководитель государства, и как марксист-мыслитель и насмотрелся на инфляцию, и натерпелся от нее: первая мировая и гражданская войны, инфляция реконструкции народного хозяйства, военная, послевоенная инфляция... Он проникся глубоким убеждением, что процесс функционирования социалистической экономики от начала до конца должен быть органически антиинфляционным.
Разве не подтвердила история глубокой правоты этой позиции Сталина? Общие потери страны, населения от инфляции колоссальны, не поддаются рациональной оценке. Ее роль в отходе населения от советского социализма, в гибели страны вряд ли может быть преуменьшена.
Но И.В. Сталин не был просто противником инфляции. В конце концов, таковыми могут себя считать почти все государственные деятели многих стран. Сталин остается единственным государственным деятелем всего нового времени, предложившим и успешно испытавшим действительно антиинфляционную систему хозяйствования - экономику снижающихся цен. Он добился этого благодаря тому, что первым внедрил в практику второй способ повышения производительности труда. В его хозяйственной политике прослеживается глубокое понимание современных особенностей структуры и содержания роста производительности труда.
И при его жизни, и после производительность труда понималась главным образом как выработка, хотя формально в качестве обратного выражения выработки называлось также снижение трудоемкости единицы изделия и всей продукции. Сталин в своей экономической практике обнаружил несомненное понимание-применение более глубокой взаимосвязи выработки и трудоемкости. Для него рост выработки имел важнейшее значение не сам по себе, а именно как главный «извлекатель», «раскрыватель», «обнаружитель», «выявитель» экономии труда, рабочего времени, которая в соответствии с его марксистским мышлением была для него центральным выражением развития производительных сил, контрапунктом его хозяйственной модели. Фигурально говоря, Сталин «жал» на выработку, стоял-поджидал близ нее, чтобы с высоты ее значений получить максимум экономии времени. А уж ее-то Сталин направлял в «нутро» общественного воспроизводства через уменьшение цен, последующее снижение массы и доли овеществленного труда, увеличение национального дохода и т.д. Причем уменьшение оптовых и розничных цен (единственное, что осталось в исторической памяти общественности) - всего лишь проявление овладения вторым действием закона повышения производительности. Можно сказать и иначе. Использование этого закона в сталинской экономике - причина, а уменьшение цен - одно из следствий. Причем не самое главное. Главным было, конечно, полномасштабное (по условиям того времени) сбалансированное всехозяйственное общественное воспроизводство с обеспечением на протяжении около 10 лет грандиозных социально-экономических, военных и других проектов.
Стране приходилось нести огромные, колоссальные расходы по созданию и развертыванию ракетно-ядерного щита, вводились в строй сотни и сотни новых предприятий, в том числе еще невиданных масштабов («великие стройки коммунизма»), поддерживалась и усиливалась боеспособность вооруженных сил, - этот перечень можно продолжить. В сталинской экономике одно чудо следовало за другим. За чудом восстановления за 3-4 года (вместо многих десятков лет, как предрекали авторитетные эксперты) народного хозяйства - чудо создания ядерного оружия, требовавшее, по оценке В. И. Вернадского, ресурсов такого же порядка, сколько потребовалось на войну, и т.д., - перечень таких чудес не может не впечатлять. И за каждым таким чудом - ресурсы, ресурсы, ресурсы.. Даже при поверхностном знакомстве сразу возникает впечатление, что у Сталина были громадные «секретные», никому не известные ресурсы. А еще многомиллиардные затраты на ежегодные снижения цен.
В деньгах того времени это были гигантские суммы. Потери бюджета от снижения розничных цен в 1947 году составили в тогдашних советских деньгах 86 миллиардов рублей. При пятом (в 1952 г.) понижении общая сумма выигрыша населения от уменьшений цен составила 53 млрд. руб. А ежегодный рост национального дохода в эти годы составлял не схватываемую сегодняшним воображением цифру: 9-12%. Все это представляется загадочным. Ситуация выглядит так, как если бы сталинские снижения розничных цен были (вопреки обиходным представлениям) не тяжелой, трудноподдерживаемой, «нагрузочной», отягощающей экономику статьей государственных расходов, а одним из источников их покрытия. Объяснения же, имеющиеся в литературе, звучат весьма наивно. Так, данный феномен ставят в связь с всего-то расширением потребительского рынка, возникающим при образовании у населения дополнительных денежных доходов, де-факто переданных им снижением розничных цен. Однако, если бы суть дела была в этом, - практика снижений цен и вызываемого ими увеличения громадных государственных расходов продолжилась бы и после смерти Сталина. Однако этого не случилось. После кончины И.В. Сталина развернутая им практика прекратилась.
Сегодня можно утверждать, что «чудеса» сталинской экономики были ничем иным, как открытым им и его командой новым действием закона роста производительности, которое, можно сказать, на глазах у пораженных-восхищенных участников масштабно и «подарочно» высвобождало из производства затраченные ресурсы, возвращало их обществу. И.В. Сталин, видевший общественное воспроизводство в целом, конечно, знал и сознательно использовал тайну «кольца Маркса». Ее знали и работники Госплана того времени, подчеркивавшие нам на лекциях, что самым важным источником роста национального дохода сегодня является экономия материальных ресурсов. Всемерно снижая издержки и цены, страна взамен в кратном размере, никому не кланяясь и ни от кого не завися, получала огромные ресурсы для крупнейших свершений. Это же какое вырисовывается высвобождение ресурсов огромной страны, когда на каждую сэкономленную их единицу как бы «по щучьему веленью» сами собой наворачиваются еще три таких же материальных «всамделишных» бесплатно добавленных единицы! Сталин эмпирически открыл экономику снижающихся (ростом производительности живого труда) себестоимости, цен как источник небывалого, по всему ее фронту, как бы дарового притока ресурсов и тем самым самую прогрессивную форму общественного воспроизводства нашего времени. Держа руку на пульсе экономики, он, несомненно, увидел, обнаружил столь полезное-спасительное для страны кратно помноженное «подарочное» сожжение, обнуление ростом производительности труда материальных затрат и не медля встроил этот эффект центральным механизмом общественного воспроизводства. Иначе он не был бы Сталиным.
Действительно, мог ли И.В. Сталин поступить иначе? Возьмем данные за 1950 год. Производительность труда в промышленности выросла на 37% к 1940 году [3] . При удельном весе зарплаты в себестоимости в 25% размер снижения себестоимости составит 6% с соответственным уменьшением отпускных цен, ориентированных тогда на величину себестоимости. «Кольцо
Маркса» «подарочно» множит эти 6% на 4, доведет размеры экономии уже до 24% себестоимости. Это размер прямого самоуничтожения затрат. Но те же 6% снижения затрат «работают» не только в круговых, но и в линейных движениях, - эффект стадийности. Если предположить всего только четырех-пятистадийный общественный технологический процесс производства помножаем 6% еще на 4-5. Итого до половины материальных затрат было сожжено повышением производительности труда на 37%.
Всего в итоге 7 сталинских снижений розничных цен их уровень на 1 апреля 1954 года составил 43% от уровня IV квартала 1947 года [4, 5, 6], что косвенно подтверждает приведенную выше (для 1950 г.) оценку масштабов «сжигания» ростом производительности труда в экономике снижающихся цен затрат овеществленного труда.
Разумеется, в «тайне» «кольца Маркса» нет ничего таинственного. Это - воспроизводственное выражение все того же роста производительности труда в масштабе всего хозяйства, всех предприятий. Ее рост высвобождает работников и их труд из текущего производства (уменьшая эти затраты - в пределе - вплоть до нулевых значений), сохраняя его объемы. Несомненны недостаточно изученные зависимости между первичным, исходным высвобождением труда и работников и вторичными, третичными акциями этого плана. Высвобожденный труд тут же может использоваться либо для наращивания выпуска, либо в новом производстве. Но, чтобы это произошло, экономия труда (стоимости) должна пойти (через соответственное ценообразование) в ОТПП и продолжить там движение в качестве овеществленных копий всего сэкономленного живого труда.
ДРАМА ОТКРЫТИЯ И.В. СТАЛИНА
Безусловный успех сталинского открытия требовал его теоретической и практической доработки, доктринального и институционального завершения, в том числе придания экономике снижения цен законодательного, конституционного статуса. Однако ничего этого не случилось. Со смертью Сталина все кончилось.
Сталинское открытие не только много давало, плодоносило, - оно также много требовало, было для власти и директората предприятий весьма хлопотным, нелегким. Основным динамическим двигателем сталинского общественного воспроизводства были высокие задания по росту выработки и особенно прямому снижению себестоимости. Они же и были главными плановыми показателями для предприятий. Они и при Сталине выполнялись с немалым напряжением, но «помогал» громадный авторитет руководителя. Фальсифицировать выполнение этих заданий было почти невозможно: реальное снижение себестоимости сразу заявляло о себе в экономическом обороте. Чтобы не вызвать неудовольствия, а то и гнева Сталина, многие директора заводов «прочесывали» свои коллективы в поисках рационализаторов, изобретателей, инициаторов снижения затрат, увеличения результатов. А после его смерти, напротив, инициировали фактическую отмену заданий по прямому снижению себестоимости. Вместо сталинского показателя в 1958 году буднично, незаметно, потихоньку, без шума и, конечно, без какого-либо публичного обсуждения был утвержден первый и важнейший «проламывающий» показатель «перехода от социализма к капитализму» - показатель снижения затрат на рубль товарной продукции.
Сейчас экономисты называют большое число различных норм и показателей, отметивших этот процесс. Но главное было сделано введением показателя снижения затрат на рубль продукции. На этом показателе все руководители предприятий, вся громада народнохозяйственного комплекса не могли не «прочесть» его скрытого подтекста: исхитряйся, завышай затраты, требуй перекрывающего эти затраты завышения цен, - и уверенно протягивай руку за орденами. Одного этого было достаточно для победы капиталистического курса. Кадры сталинской экономики не сразу втянулись в капиталистические игры, но они со временем уступали посты более «гибким» и «способным». Экономика ветшала, дряблела, задыхалась, и уже в 1960-е годы о ее сталинской
энергетике уже никто не вспоминал. Надвигался капитализм.
Наследники Сталина, пойдя на поводу у директората предприятий, министров, не ведали, что сотворили. Работая с И.В. Сталиным, они, тем не менее, не обладали его синтезирующим мышлением, стратегическим видением исторических перспектив. И, оказавшись у руля, столкнувшись с трудностями развивать экономику по-сталински, они устрашились их. Им представлялся куда более простым и надежным самоочевидный путь: не снижать оптовых и розничных цен, накопления же большей частью направлять в бюджет, а частично оставлять предприятиям для экономического стимулирования по образу капиталистической прибыли. Это было не только проще, но и как будто бы «надежнее»: так делается в самых развитых капиталистических странах, и ничего - вроде бы не пропадают, живут.
Таким образом, наследники И.В. Сталина, убежденные, что придерживаются коммунистической теории и идеологии, де-факто «сдали» советский социализм. Для сохранения сталинской экономики требовалось развернуть такую работу в массах, чтобы люди увидели выгодность снижения себестоимости и прониклись соответствующим настроем. В послесталинском СССР такие попытки выраженного успеха не поимели. Хотя это было вполне достижимо, что доказал японский опыт. Через десяток-другой лет после Сталина японские монополии создали «сталинский» настрой в своем рабочем классе. Пятая часть японских рабочих активно поучаствовала в «бригадах качества», сыгравших исключительную роль в повышении производительности и снижении затрат, - в японском чуде. Если рабочий «Тойоты» в год готовил-внедрял 60-70 рационализаторских предложений, в позднем СССР одно предложение приходилось на 200 рабочих. Куда тут до сталинского роста производительности, снижения себестоимости, развертывания скатерти-самобранки ресурсов - экономики снижающихся цен.
История еще раз жестко показала, к чему приводят теоретическая недальновидность, всеядность, беспринципность. Отказ от экономики снижения оптовых и розничных цен оказался первым, притом непреложно обязывающим, главным звеном возврата страны к капитализму. А что еще оставалось делать руководителям страны, если они отвергли научное теоретическое и практическое наследие И. В. Сталина?
Отказавшись от снижения розничных цен в меру роста производительности труда, перейдя к стимулированию на основе прибыли, они сразу же запустили в экономику инфляцию и подорвали верховенство общенародного интереса. Уже оставление цен неизменными при возросшей производительности - это инфляционное уменьшение их (цен) стоимостного содержания. Главное выражение роста производительности труда - снижение трудоемкости, себестоимости - более не допускалось в «нутро» экономики, развернулись деформации, вырождение общественного воспроизводства. В нем напрочь прекратилось сталинское самосоздание, самосотворение ресурсов. Более того, ресурсы как будто бы все-таки создаваемые уничтожались «на корню» [7]. СССР оказался в сетях усиливавшейся экономической отсталости. У него оказались отключенными его главные экономические преимущества: социально-экономическое единство народнохозяйственного комплекса и соответственный этому единству динамизм производительности всего общественного труда. Судьба до 1950-х годов победоносной Октябрьской социалистической революции оказалась предрешенной, реставрация капитализма - предопределенной.
Но сегодня, во втором десятилетии уже XXI века, исторический опыт позволяет по-новому, шире взглянуть на все эти события, включая действия И.В. Сталина. Господствующая в мире так называемая «рыночная экономика» везде стала прожорливым уничтожителем производимых и уже произведенных ресурсов человечества. У человечества нет иного выхода, кроме как отказаться от нее. Фактически уже развернулись научные поиски ее замены. В эти поиски необходимо включить и критический анализ сталинской экономики снижающихся цен: ведь новое чаще всего оказывается хорошо забытым старым.
«Криогенмаш», «ОМЗ-Спецсталь» и другие) подверглась принципиальной модернизации с финансированием за счёт инвестиционной программы «Газпромбанка» и вышла в лидеры тяжёлого машиностроения. «В 2012 году на всех основных предприятиях группы ОМЗ реализовывались крупные программы, в которых смогли проявить свою высокую квалификацию работники компании. Например, в «ОМЗ-Спецсталь» было отобрано более тысячи предложений, поступивших от сотрудников, по улучшению работы предприятия - по аналогии с «рацпредложениями», практика которых существовала в Советском Союзе. Это были и предложения по сокращению затрат, и по оптимизации бизнес-процессов. Большая часть идей и проектов была реализована. Только на заводе «ОМЗ-Спецсталь» суммарный эффект от проделанной работы составил более 1 млрд. рублей» [3].
Труд в России, несмотря на все тяжкие потери и утраты, учинённые здесь человеческому фактору, сохраняет генетические качества предрасположенности к творческой состязательности. Дело за общественными отношениями, которые обеспечивали бы развитие этих качеств.
ЛИТЕРАТУРА
1. Корняков В. Болевые точки отечественного общественного воспроизводства / В. Корняков // Экономист. - 2013. - № 8. - С. 64-67.
2. Маркс К. Капитал. Т. 1. // Маркс, К. Сочинения. В 30 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. - 2-е изд. - М. : Госполитиздат, 1960. - Т. 23. - С. 189-222.
3. Экономика труда [Электронный ресурс] / А. С. Кудрявцев [и др.]. - М. : ВЦСПС, 1957. -Режим доступа: http://www.tehly.ru/geo5.html. - Дата доступа: 24.01.2014.
4. Снижение цен при Сталине: расширение внутреннего рынка [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://forum-orion.com/vi ewtopic.php?p=89321&sid=40ac222b8461d1cd7dfdabdb 24ce1884#p89321.
5. Исторические материалы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://istmat.info/ node/18468. - Дата доступа: 10.12.2013.
6. Сталинское снижение цен (1947-1954) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: htpp:// www.izhvkpb.narod.ru/sc/sc.html. - Дата доступа: 02.03.2014.
7. Корняков, В. И. Экономика гипоксии / В. И. Корняков // Философия хозяйства. - 2012. - № 5. - С. 111-119.
8. Гордеев В.А. Теоретическая экономика как журнал и научное направление // Теоретическая экономика [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.theoreticaleconomy.info
