CC BY
21
Федорова Екатерина Викторовна
О СООТНОШЕНИИ ПОЛЕКСЕМНОГО И ПОМОРФЕМНОГО ПЕРЕВОДА В ДРЕВНЕЙШЕМ ПЕРЕВОДЕ ТОЛКОВОГО ЕВАНГЕЛИЯ ФЕОФИЛАКТА БОЛГАРСКОГО
Древнейший перевод Толкового Евангелия Феофилакта Болгарского до сих пор является малоизученным памятником славянской письменности. В работе анализируются принципы переводческой техники, сопоставляются с данными других евангельских редакций, в частности с чудовской, которая, возникнув на несколько столетий позже, унифицирует многие принципы, заложенные переводчиком в Толковом Евангелии Феофилакта Болгарского. Адрес статьи: от№^.агато1а.пе1/та1епа18/2/2017/5-1/44.11^1
Источник
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2017. № 5(71): в 3-х ч. Ч. 1. C. 159-163. ISSN 1997-2911.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2017/5-1/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: phil@aramota.net
УДК 1751
Древнейший перевод Толкового Евангелия Феофилакта Болгарского до сих пор является малоизученным памятником славянской письменности. В работе анализируются принципы переводческой техники, сопоставляются с данными других евангельских редакций, в частности с чудовской, которая, возникнув на несколько столетий позже, унифицирует многие принципы, заложенные переводчиком в Толковом Евангелии Феофилакта Болгарского.
Ключевые слова и фразы: Толковое Евангелие Феофилакта Болгарского; толковые переводы; домонгольские переводы; древнеславянские переводы с греческого; переводческая техника.
Федорова Екатерина Викторовна
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова e_todorov@mail.ru
О СООТНОШЕНИИ ПОЛЕКСЕМНОГО И ПОМОРФЕМНОГО ПЕРЕВОДА
В ДРЕВНЕЙШЕМ ПЕРЕВОДЕ ТОЛКОВОГО ЕВАНГЕЛИЯ ФЕОФИЛАКТА БОЛГАРСКОГО
Толковое Евангелие Феофилакта Болгарского представляет собой евангельский текст в сопровождении богословского комментария, в основу которого были положены толкования Иоанна Златоуста. Первый славянский перевод (далее - ТЕ-1) был выполнен до 1117 г., на что указывает присутствие в Мстиславовом Евангелии пояснительного прибавления в Мф. 5:22 нже во реуеть врмтоу свокмоу рмкм. рмкм во реуетьсл сурьски опльвмнъ, взятого из толкования Феофилакта Болгарского на соответствующий евангельский стих [5, с. 279]. Наличие в ТЕ-1 лексических русизмов позволяет некоторым исследователям предполагать восточнославянское происхождение данного перевода [1; 2].
Отличительной особенностью ТЕ-1 является стремление к достижению одинакового количества слов в славянском и греческом текстах в некоторых случаях. Полексемный перевод характерен и для древних редакций, однако Е. М. Верещагин, исследуя общие принципы переводческой деятельности Кирилла и Мефо-дия, приводит в своей монографии случаи отступления от пословного принципа - случаи, когда несколько славянских слов переводят одно греческое слово. Так, глагол акоАоибеш 'следовать, идти вслед' в древней редакции евангельского текста имеет варианты перевода по мн-в нтн и въ сл-вдъ его нтн [3, с. 58]. Кроме того, сочетание въ сл-вдъ нтн в древних текстах может соответствовать и другим греческим глаголам ('ерхоцац тореиш). В ТЕ-1 представлена иная картина: здесь стремление к переводу, в котором элементом перевода является слово, в отдельных случаях практически доводится до логического завершения, что находит выражение в однозначном соответствии одной греческой лексемы одной славянской.
Для анализа были привлечены рукописи первой редакции ТЕ-1 от Матфея, Марка [13], Луки [12] и Иоанна [11] (далее - ТЕ-1а) и рукопись второй, более поздней, редакции ТЕ-1 от Марка [10] (далее - ТЕ-1Ь).
1. Особенности полексемного перевода. Глаголы
1) акоАоибеш: посл-вдовмтн/въсл-вдовмтн - по мн-в нтн, въ сл-вдъ его нтн.
Так, например, в основном тексте ТЕ-1а от Марка за исключением пяти случаев (из восемнадцати) глагол акоХоибеш передаётся как посл-вдовмтн, а в толкованиях это единственный способ перевода, кроме одного случая, когда повторяется евангельская цитата (25 случаев из 26), например: Мр. 1:18 ка! еибешд афеутес та 5[ктиа аитШу, лкоАдиблаау аитш 'и тотчас оставив сети, последовали за ним' - н мвТе wст^вльш^ мрежм. н посл-вдовмстм ему [13, л. 217] - I мвТе остмвлешм мрежм свом по не ндостм [10, л. 260 об.]. Чтение ТЕ-1Ь совпадает с древней, преславской и афонской редакциями, а способ перевода глаголом посл-вдовмтн с беспредложным управлением местоимения перенимает чудовская редакция [4, с. 98-99], возникшая в XIV в. и отличающаяся в высшей степени грецизированным синтаксисом;
2) картофореш 'плодоносить': плодьствнтн/плоднтн - плоди творнтн.
Сходным образом в ТЕ-1а обстоит дело и с глаголом картофореш: и в основном тексте, и в толкованиях используется лексема плодьствнтн (реже - плоднтн) вместо характерного для древних и преславских текстов плоди творнтн / сътворнтн / прнноснтн [20, с. 450]. Например: Мф. 13:23 ка! картофорошш еп итоцоп! -плоднть [13, л. 86]. В текстах древней, преславской и афонской редакций глагол в данном стихе переводится как прнноснтъ плодъ, в чудовской - плодоноснтъ [7, с. 73]. Как мы видим, если в толковой редакции достигается лишь соответствие одной греческой глагольной лексемы одной славянской лексеме, то уже в чудовской редакции происходит последовательное словообразовательное калькирование греческих корней слова: о картод 'плод' и фореш 'носить' - плодоноснтн. В толкованиях ТЕ-1а встречаются образования только от глагола плодьствнтн. Примечательно, что даже сочетание греч. глагола с существительным бьбшц. картой с тем же значением 'давать плоды' в ТЕ-1а переводится одиночным глаголом плодьствнтн: Лк. 13:6-9 (толк.) "Отап ош еп тш УЛра, ТШ тр[тш '¿те1-, ои бшцеп картоис 'когда мы в старости, в третий год, не принесём плодов' -егдм оуво въ стмростн -г-^го л-в ■ не можемъ плодъствовмтн [12, л. 229];
3) е1рг|Уеиш: мнрьствовьтн — мир нм-втн 'жить в мире'.
Перевод глагола еф^пеиш как мир нм-втн характерен для древней, преславской и афонской редакций [4, с. 270-271], однако в ТЕ-1а, а вслед за ним и в чудовской редакции, содержится лексема мнрьствовьтн, которая также является результатом пословного соотнесения греческих и славянских лексем. В ТЕ-1а от Марка греч. elp|veuQ встречается три раза, и все три раза для её перевода используется лексема мнрьствовьтн, например: Мр. 9:50 "Ехете еп еаитоьс alac, ка! elpineueie еп a11|1oij 'Имейте в себе соль, и мир имейте между собою' - нм-внте в соб-в соль. н мнрьствоунте дроугъ дроугоу [13, л. 273 об.] - н мн нмвнте межо собою [10, л. 308 - 308 об.]. Выбор ТЕ-lb совпадает с чтениями древней, преславской и афонской редакций, чудовская в выборе глагола следует за ТЕ-1а [4, с. 270-271].
Примечательно, что словарями лексема мнрьствовьтн со значением 'жить в мире' фиксируется только в Похвальном слове Инока Фомы о благоверном великом князе Борисе Александровиче 1453 г. по списку второй половины XVI в. [17, с. 178], однако вариант мнровьтн в соответствии с греч. ефГ|пеиш встречается в Пандектах Антиоха XI в. [19, с. 145];
4) ОфеХеш 'приносить пользу; извлекать пользу': польяевьтн - полья© нмвтн.
Греческий глагол ОфеХеш в евангелиях древней редакции мог переводиться и как полья© нмвтн / ОБр-встн, и как польяевьтн [4, с. 174; 20, с. 474], в преславской редакции ему обычно соответствуют глаголы оусп-втн/посп-втн [4, с. 174, 218]. Так, в ТЕ от Марка греч. ОфеХеш встречается 8 раз, из которых 6 раз в ТЕ-1а передаётся формами от глагола поль^овьтн, два раза - существительным поль^ь без использования вспомогательного глагола, то есть соблюдается стремление использовать одну славянскую лексему в соответствии с одной греческой лексемой. Приведём несколько примеров:
(1) Мр. 5:26 ка! щбеп шфеХлбеХоа ('и не получила никакой пользы, не исцелилась') - н инутоже пол'^овьвшн [13, л. 242] - н ин ейы1ь плъ^ы ОБр-Вшн [10, л. 278 об.]. Чтение ТЕ-1Ь совпадает с чтением древней и афонской редакций, в преславских текстах используется сочетание инуьсоже ие оусп-ввъшн, а чудовская следует за чтением ТЕ-1а [4, с. 174-175];
(2) Мр. 8:36 Т! gap шфеХлое! апвршроп ('какая польза человеку') - уто пол'^оуеть уЛвкь [13, л. 262] - кьь бо пол'^ь улк« [10, л. 296 об.]. Чтение ТЕ-1Ь совпадает с древней, преславской и афонской редакциями (в первых двух также наличествует связка есть), и лишь в чудовской редакции используется глагол пол^оуе [4, с. 246-247];
5) euxaploтeш 'благодарить': Бльгодьрьствнтн/Бльгодьрнтн - >:вьл© въ^дьтн.
Греч. глагол euxaplaтeш в текстах древней, преславской и афонской редакций за редкими исключениями переводится как хвьл© въ^дьтн [4; 7]. В ТЕ-1а подобный способ перевода не встречается. Так, в евангельском тексте от Матфея греч. euxaplaтeш встречается дважды, и оба раза переводится глаголом Бльгодьрьствнтн, в толкованиях ТЕ-1 от Матфея данный способ перевода встречается четыре раза из пяти, один раз используется форма БЛгодьроу [13, л. 72 об.] в соответствии с еих«^!'?-^, например: Мф. 15:36 euxaploтíoac - БЛгодьрь-ствнвъ [Там же, л. 104]. В текстах древней, преславской и афонской редакций в данном стихе содержится чтение хвьл© въ^дьвъ, в чудовской - БЛгодьрнвъ [7, с. 87]. В толковании данный способ перевода повторяется: Мф. 15:34-38 (толк.) euxaploтe!n - БЛгодьрьствнть [13, л. 104 об.].
В евангельском тексте ТЕ-1а от Марка греч. euxaploтeш также встречается дважды: 1) Мр. 8:6 euxaploтíoac - БЛгодьрнвъ [Там же, л. 256 об.] - ^вьл© въ^дьвъ [10, л. 292]. Чтение ТЕ-1Ь совпадает с чтениями древней и афонской редакций, чудовская следует за толковым текстом, а в преславской содержится перевод ельгохвьлнвъ [4, с. 232-233]; 2) Мр. 14:23 euxaplaтr|pac - ел™ [13, л. 309 об.] - ^вьл© въ^дьвъ [10, л. 337]. Чтение ТЕ-1Ь совпадает с чтениями древней и преславской редакций, в чудовской и афонской содержится вариант Елгавь [4, с. 352-353].
В толкованиях ТЕ-1а от Марка дважды встречается глагол Бльгодьрьствнтн, трижды - Ельгодьрнтн. Также в ТЕ-1а встречаются однокоренные существительные и наречия: Мф. 26:26 (толк.) цет' euxaplaтlae ('с благодарностью') - со БЛгодьреинемь [13, л. 183 об.]; Мф. 26:26 (толк.) euxaploтшc ('благодарно') - Блгодьр'мв [Там же]; Блгодьрьмв [Там же, л. 184].
Из старославянских текстов Бльгодьрьствнтн отмечен только в Супрасльской рукописи, Ельгодьрнтн -в Супрасльской рукописи и Литургии св. Василия - русском списке XIII в. [16, с. 95-96; 20, с. 86]. В чудовской редакции используется почти исключительно вариант Ельгодьрнтн [4, с. 233; 7, с. 87, 143];
6) рютеиш 'верить': ввровьтн - нмвтн ввр©.
Греч. глагол рютеиш уже в старославянских текстах мог переводиться как ввр© ^тн/нмьтн/нмвтн или как ввровьтн [20, с. 165]. В евангельском тексте ТЕ-1 от Матфея рютеиш встречается 9 раз, из которых 8 раз переводится в ТЕ-1а глаголом ввровьтн и лишь один раз словосочетанием нмвтн в-вроу (по данным [13]),
что полностью совпадает с чтениями в чудовской редакции; при этом в текстах преславской редакции (причём лишь в некоторых её представителях) в евангелии от Матфея ввровьтн встречается лишь трижды,
а в афонской редакции - уже шесть раз [7, с. 47, 53, 112-114, 130].
Процесс стягивания словосочетаний в одиночные словоформы начинается ещё в древнеболгарском языке, однако носит несистемный характер; в Добромировом евангелии н. XII в., отражающем последующий этап развития древней редакции, Р. М. Цейтлин отмечает возрастание таких употреблений. Так, наряду с традиционными словосочетаниями, там употребляются глаголы въслвАьствовьтн, ввровьтн [21, с. 230]. Как мы видим, в ТЕ-1а употребление одиночных глагольных словоформ уже становится преобладающим принципом, который позднее будет унифицирован правлеными редакциями XIII-XIV вв., в частности чу-довской, чуть менее последовательно - афонской;
7) перевод лексемы 'лунатик'.
Следование пословному принципу перевода отражается в ТЕ-1а и в переводе греческой лексемы 'лунатик', которая в древних текстах всегда переводится несколькими славянскими лексемами. В греческом тексте ТЕ-1 данная лексема встречается всего четыре раза, и три из них в ТЕ-1а ей соответствует перевод как лоуиьствоуюфнн:
Мф. 4:24 Kai anf|A,0ev л «Kof| autou ec olfv Tfv Supiav ка! ^роо^пеукау аитф mvxac, тоис какшс ecovraj, poLKLÄaLj voaoij ка! ßaoavoij auvecojevouc, ка! 6ai^oviCo^evouc, ка! aelfniaCouenouc, ка! papalutiKouc ка! eGepa-neuaev auroUc ('И приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их') - н^ыа« слоухъ во век соурню. н прннесошь. к ышоу вса ^лв моуумшм^ р^лнунымн иеАоугн. н моууешн Аержнмн. н луньетвуюфм^. н рьсльвленыга. нсивлАга. [13, л. 30 об.]. В текстах древней, преславской и афонской редакций здесь читаем мвсауны^ ^лы^ неА©гы нм©фА, выбор чудовской совпадает с ТЕ-1а, и один любопытный способ перевода содержится в периферийном представителе преславской редакции XIV в.: нмм-всАи.уужфА^ са [7, с. 31]. В толковании на данный стих лексема повторяется: Мф. 4:24 (толк.) SelfVlaCoцevouc бе lege! rouj ба^^^тас ('Лунатиками называют беснующихся') - луньетвуюф\^ же глть ввсныга. [13, л. 30 об.].
Интересен и перевод самого глагола ael/imaCo^a!: Мф. 17:15 aelfVlaCeтal ка! какшс -aace! ('являются лунатиками и с трудом переносят') - луньетвВеть. н si\b етрмжеть [Там же, л. 114 об.]. Подобное чтение заимствует чудовская редакция, а тексты древней, преславской и афонской редакций переводят греч. глагол aeA,|fVla(o|J,al как н&. новы mcua ввеьноетъ са [7, с. 93].
Таким образом, отличительной особенностью ТЕ-1а является перевод aelfVlaCoJevoc как луньству«фнн. Для второго, южнославянского, перевода ТЕ характерен перевод лексемой мунАшнн [9].
2. Особенности поморфемного перевода
1) o eipifvonmoc 'миротворец': мнротворьиь - смнр^^н.
В греческом тексте евангелия лексема o eipifvonmoc встречается только один раз: Мф. 5:9 Машрю! o! elpfvonolОl - влЖнн мнротворин [13, л. 32 об.]. В текстах древней и преславской редакций содержится чтение смнр^юфнн, а в чудовской и афонской, вслед за толковой, используется лексема мнротворьин [7, с. 32]. В толковании на данный стих также используется лексема, отражающая морфемную структуру греческого слова: Мф. 5:9 (толк.) ElpfV0n0l0l - мнротворин [13, л. 32 об.];
2) o olкoбeanoтfc 'хозяин дома': Аому вльаыкл. / госпоАннъ - Аомовнтъ / госпоАннъ (Аому).
Греческая лексема o olкoбeanoтfc в текстах древней, преславской и афонской редакций могла переводиться как Аомовнтъ, госпоАннъ или госпоАннъ Аому [4, с. 350-351; 20, с. 192]. Так, в евангелии от Матфея данная лексема встречается восемь раз и трижды переводится как Аомовнтъ, трижды - как госпоАннъ, один раз - как госпоАннъ Аому в древней, преславской и афонской редакциях [7, с. 57-133]. Однако в ТЕ-1 прил. Аомовнтъ не засвидетельствовано, предпочтение отдаётся сочетанию существительных, калькирующих морфемную структуру греческого слова: так, в ТЕ-1а от Матфея в евангельском тексте Аому вльаыкь. встречается четыре раза, Аому госпоАннъ - трижды, одиночная лексема госпоАннъ используется один раз; в толкованиях используется только вариант Аому вльаыкь, например: Мф. 20:1 Аому влив [13, л. 131 об.]. В данном стихе в древней, преславской и афонской редакциях содержится чтение Аомовнтъ, чудовская следует за толковым текстом [7, с. 106]. В толковании на данный стих также используется подобный перевод: Мф. 20:1-7 (толк.) Аому влкь. [13, л. 131 об.].
Кроме того, предпочтение переводчика ТЕ-1 калькировать внутреннюю структуру греческого слова сказывается на стремлении использовать там, где это возможно, сложносоставные слова вместо лексических грецизмов;
3) o rerpapcfc 'тетрарх, четверовластник': уетверовльстьиь - тетрьрт.
Греч. лексема o rerpapcfc состоит из слов f rerpac 'четыре' и f apcf 'власть', но обычно в древней и преславской редакциях переводится как тетрьр^ъ [20, с. 694]. В ТЕ-1а и в евангельском тексте, и в толкованиях
для перевода используется лексема уетверовльстьць, например: Мф. 14:1 'En еке^ш тш шфш |коиоеп 'Hpi^rc о тeтpapxrc т|п ако|п 'I|oou ('В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе') - во wno времл слышь нро уетверовльстець. слу ^ъ [13, л. 92 об.]; Мф. 14:3-5 (толк.) t|n тeтpapxlan - уетверовльстьство
[Там же, л. 92]. Это отличает толковую редакцию от чудовской, где предпочтение отдаётся грецизмам [7, с. 79].
Подобное поморфемное калькирование встречается в некоторых текстах древнейшей и преславской редакций. Так, в употреблении данной лексемы в Мф. 14:1 с ТЕ-1а совпадает Мирославово ев. (к. XII в., древняя редакция). Позднее афонская редакция унифицирует вариант уетврьтовльстьць [Там же];
4) r oKrnoprgla 'праздник Кущей': коуфьмъ потъуеине - скниопнгн^.
Лексема | oKrnopryla встречается в евангельском тексте только один раз - в Ио. 7:2 - и в текстах древней, преславской и чудовской редакций переводится как скниопнгн^, исключение составляют афонская редакция (потъуеин- коуфь и потъфеинга. с-ин) и два восточнославянских списка преславской редакции (потъуеинга. коуфь в Юрьевском евангелии 1119-1128 гг. и коуфьиььго потъуеинга. в апракосе к. XIII - нач. XIV в.) [6, с. 32]. В ТЕ-1а предпочтение отдаётся калькированию корней греческого слова: Ио. 7:2 | EKrnopryla - коуул пот-уеше [11, л. 267]. В толковании на данный стих греческая лексема повторяется 6 раз и переводится как куул потуеше [Там же, Ио. 7:1-5 (толк.) л. 267-268].
Поморфемный перевод может приводить к появлению гапаксов;
5) an0pшpoцopфoc - улов-вколнуьиъ 'имеющий лицо человека'.
Мр. Предисл. To бе ката MatGalon an0pшpoцopфon ('Евангелие от Матфея имеет лицо человека') -ь еже § мьга. уЛколну'ио [13, л. 204]. Словарями данная лексема не зафиксирована;
6) to apxeтupon - иьуьлооБрь^ьинкъ 'образец, прообраз'.
Греч. to apxeтupon состоит из двух корней: | apxr 'начало' и o tupoc 'образец, тип': Мф. 27:50-53 (толк.) eцфanlo0enтec бе autolc, apxeтupon autolj egenonтo agaQou plou Kal eploтpoфrc ('явившись им, сделались для них образцом благой жизни и обращения') - ^вльшнмса нмь. NЬУЬлowБрь%Nнuн бышь нмь. Блгу жнтню н и'рьву [Там же, л. 209]. Однокоренное прилагательное иьуьлообрь^ьиь 'прообраз, образец' фиксируется в Хронике Георгия Амартола [15, с. 213]. Частичная параллель к данной лексеме - ОБрь^ьинкъ - также содержится в ХГА, однако имеет значения 'живописец; изваяние', а в Ефремовской кормчей встречается со значением 'раскольник' [Там же, с. 527]. Вариант ОБрь^ьинць фиксируется только в ХГА, однако имеет значение 'описание, изложение' [Там же];
7) ootlc: нже - нже къто.
Отдельного внимания заслуживает представленный в ТЕ-1а перевод составного местоимения oauc. Для древнего текста нормой является перевод относительным местоимением нже. В ТЕ-1а в соответствии с формой м. рода ед. числа o<mc используется составное местоимение нже кто, например: Мр. 11:15-18 (толк.) 'Alla Kal amc t|n ек tou paptlo^atoj xapln Kal KaGapotrta ppoбШael тш 6lapol(i> 'но и тот, кто продаёт дьяволу благодать и чистоту, полученную в крещении' - no нже кто § крфеиТь дьръ н уЪту продьсть дТ^волу [13, л. 288 об. - 289].
Подобная передача греческого местоимения связана с поморфемным принципом перевода греческих слов: переводчик видит в первом элементе греческого обобщённо-относительного местоимения относительное местоимение oj, которое обычно переводится славянским нже, и получается контаминированная форма вопросительно-относительного местоимения. Неопределённо-обобщающее значение подобной двойной формы местоимения, по мнению Т. Славовой, позволяет одновременно употребить оба местоимения - относительное нже и вопросительное кто, так как между ними возникает семантическая близость [14].
Однако подобное калькирование греческой лексемы распространяется только на греческие формы м. рода ед. числа. Это может быть связано с тем, что для стандартного книжного языка всё-таки не было характерно употребление вопросительных местоимений в функции относительных. Примечательно, что позднее поморфемный принцип появится в чудовской редакции, и там уже будет представлена целая система составных местоимений всех трёх родов [8, с. 100].
В пользу того, что славянский перевод ТЕ-1а до некоторой степени ориентирован на традицию, может свидетельствовать и отсутствие буквального перевода составных наречий, в отличие от чудовской редакции, где такие случаи засвидетельствованы [Там же, с. 111]. Так, греческое наречие opou передаётся в ТЕ-1 относительным местоимением нд-же, что соответствует и чтениям древнего текста: Мр. 4:15 opou opelpeтal o logoj 'где сеется слово' - нд- светьсл слово [13, л. 236 об.].
Таким образом, в славянском тексте ТЕ-1а составные формы местоимений не составляют общей системы, так как только в случае с o<mc обнаруживается принцип поморфемного перевода. Ориентирование в достаточной мере на правила книжного славянского синтаксиса подтверждается и тем фактом, что в ТЕ-1а вопросительные наречия не употребляются в относительной функции. В этом состоит главное отличие ТЕ-1а от чудов-ской редакции, где представлена вся парадигма составного вопросительно-относительного местоимения, а также имеет место употребление вопросительно-относительных наречий. Однако буквалистичность перевода,
проявившаяся в ТЕ-1а в структурном калькировании лексемы оатк;, не ограничивается данным примером, а является приметой редакции, то есть проходит через весь текст ТЕ-1а, затрагивая не только поморфемный перевод в передаче отдельных греческих лексем, но находит отражение и в стремлении соблюдать количество лексем в синтагме перевода, чтобы оно было примерно равным синтагме в греческом тексте.
Итак, с одной стороны, древнейший перевод ТЕ-1а отличает стремление переводчика к полексемному переводу: налицо тенденция к стягиванию глагольных словосочетаний в производное или сложное слово даже там, где имеется возможность воспроизвести два греческих корня глагола (например, в картофореш). С другой стороны, в отношении других частей речи преобладает поморфемный способ перевода, что не всегда может приводить к достижению одинакового количества слов в славянском и греческом текстах: следствием калькирования морфемной структуры греческого слова становится появление гапаксов или необычного местоименного сочетания нже кто на месте единой обобщённо-относительной греческой словоформы.
Список источников
1. Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 1999. 256 с.
2. Бабицкая М. Б. Источники Изборника XIII века (Cod. St. Petersburg, GPB, Q.n.1.18) // Byzantinoslavica. 1995. T. 56. S. 631-635.
3. Верещагин E. M. Из истории возникновения первого литературного языка славян. Переводческая техника Кирилла и Мефодия. М.: Издательство Московского университета, 1971. 255 с.
4. Воскресенский Г. А. Евангелие от Марка по основным спискам четырёх редакций рукописного славянского евангельского текста с разночтениями из ста восьми рукописей Евангелия XI-XVI вв. Сергиев Посад: 2-я типография А. И. Снегиревой, 1894. 403 с.
5. Воскресенский Г. А. Характеристические черты четырёх редакций славянского перевода Евангелия от Марка по ста двенадцати рукописям Евангелия XI-XVI вв. М.: Университетская типография, Страстной бульвар. 1896. 304 с.
6. Евангелие от Иоанна в славянской традиции / издание подготовили А. А. Алексеев, А. А. Пичхадзе, М. Б. Бабицкая, И. В. Азарова, Е. Л. Алексеева, Е. И. Ванеева, А. М. Пентковский, В. А. Ромодановская, Т. В. Ткачева. СПб.: Российское библейское общество, 1998. 230 с.
7. Евангелие от Матфея в славянской традиции / издание подготовили А. А. Алексеев, И. В. Азарова, Е. Л. Алексеева, М. Б. Бабицкая, Е. И. Ванеева, А. А. Пичхадзе, В. А. Ромодановская, Т. В. Ткачева. СПб.: Российское библейское общество, 2005. 181 с.
8. Пентковская Т. В. К истории исправления богослужебных книг в Древней Руси в XIV веке: Чудовская редакция Нового Завета. М.: МАКС Пресс, 2009. 296 с.
9. Пентковская Т. В. Тырновский перевод Толкового Евангелия Феофилакта Болгарского в русской традиции // Тър-новска книжовна школа. Търново и идеята за християнския универсализъм XII-XV век. Велико Търново: Универси-тетско издателство «Св. св. Кирил и Методий», 2011. Т. 9. С. 381-397.
10. Рукопись второй редакции Толковое Евангелие от Марка // Российская государственная библиотека. Собрание рукописей Троице-Сергиевой Лавры. Ф. 304/I. № 108. Л. 251-355.
11. Рукопись первой редакции Толковое Евангелие от Иоанна // Российская государственная библиотека. Собрание рукописей Троице-Сергиевой Лавры. Ф. 304/I. № 110. Л. 213-337.
12. Рукопись первой редакции Толковое Евангелие от Луки // Российская национальная библиотека. Собрание М. П. Погодина. № 175. Л. 1-279.
13. Рукопись первой редакции Толковое Евангелие от Матфея и Марка // Российская государственная библиотека. Собрание рукописей Троице-Сергиевой Лавры. Ф. 304/I. № 109. Л. 1-327.
14. Славова Т. Старобългарските релативи в исторически аспект // Старобългаристика. 2005. № 4. С. 64-74.
15. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.): в 10-ти т. М.: Рус. яз., 2002. Т. V. 646 с.
16. Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1975. Вып. 2. 319 с.
17. Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1982. Вып. 9. 357 с.
18. Словарь старославянского языка: в 4-х т. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2006. Т. I. 853 с.
19. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: в 3-х т. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1902. Т. II. 918 с.
20. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. М.: Русский язык, 1994. 809 с.
21. Цейтлин Р. М. Из наблюдений над лексикой Добромирова евангелия // Язык и письменность среднеболгарского периода / под ред. Е. И. Деминой. М.: Наука, 1982. С. 225-249.
ON THE RELATIONSHIP OF THE LEXEME FOR LEXEME AND MORPHEME FOR MORPHEME TRANSLATION IN THE ANCIENT TRANSLATION OF THE COMMENTING GOSPEL OF THEOPHYLACT OF OHRID
Fedorova Ekaterina Viktorovna
Lomonosov Moscow State University e_todorov@mail.ru
The ancient translation of the Commenting Gospel of Theophylact of Ohrid is still a little-studied monument of the Slavic writing. The principles of the translation techniques are analyzed in this work, they are compared with the data of other evangelical editions, in particular with the Chudovskaya edition, which appeared several centuries later and unified many of the principles embodied by the translator in the Commenting Gospel of Theophylact of Ohrid.
Key words and phrases: Commenting Gospel of Theophylact of Ohrid; commenting translations; Pre-Mongolian translations; the Old Slavic translations from Greek; translation technique.
