CC BY
27
научные сообщения
УДК 882
ББК Ш 5(2 = Р)7-09
Н. Б. Анциферова
о словесном ряде как элементе языковой структуры образа рассказчика (на материале дневников с. есина)
В статье анализируется важнейший компонент языковой структуры образа рассказчика, рассматриваемый на материале современной дневниковой прозы Сергея Есина.
ключевые слова: языковая композиция, образ рассказчика, словесный ряд, дневниковая проза. teller's
N. B. Antsiferova
a word group as an element of the story-tellers image language structure (on the material of s. esin's diaries)
The article analyzes the most important component of the story-teller's image language structure viewed on the material of contemporary diary prose of Sergei Esin.
Key words: linguistic composition, a storyteller's image, a word group, diary prose.
Одним из ключевых компонентов языковой композиции текста является словесный ряд, под которым понимается представленная в тексте последовательность (не обязательно непрерывная) языковых единиц разных ярусов, объединенных композиционной ролью и соотнесенностью с определенной сферой языкового употребления или с определенным приемом построения текста [2, с. 158]. Г. Д. Ахметова классифицирует словесные ряды на низшие (словесно-звуковой, ритмико-интонационный), средние (лексико-фразеологический, грамматический и т.д.) и высшие (межтекстовый, графический, смысловой). Виды низших и средних словесных рядов выделяются в соответствии с занимаемым составляющими их единицами языковым ярусом [1, с. 80-81]. Высшие словесные ряды пронизывают и вбирают в себя низшие и средние, но качественно отличаются от них: так, например, межтекстовый словесный ряд — это отсылки к другому тексту (от буквы до ССЦ); графический словесный ряд представлен разрядкой, курсивом, изменением размера шрифта, подчеркиванием, смайликами и
т.п. Названные выше ряды как строительный материал образа (и текста в целом) находятся в определенных отношениях друг с другом: они, как отмечает А.И. Горшков, могут параллельно разворачиваться, сталкиваться, чередоваться, взаимопроникать, преобразовываться один в другой. При этом очевидно, что обозначенный перечень вариантов взаимоотношений словесных рядов не конечен.
В рамках данной статьи мы рассмотрим виды словесных рядов и специфику их взаимодействия друг с другом в составе языковой структуры образа рассказчика, представленного в дневниковой прозе С. Есина, являющейся синкретичным соединением основных типов жанра дневника — семейно-бытового, путевого, общественно-политического и служебного. Обратимся к тексту.
«К удачам дня я отношу и то, что на спектакле была королева датская, ее гостья (здесь и далее повседневно-разговорный словесный ряд выделяется полужирным курсивом) королева Норвегии и муж датской королевы принц-консорт. <. . .> Тут же кто-то объяснил, что королева приехала на машине с одним шофером и без охраны. надо бы тут написать пассаж о наблюдении моего шофера Феди. Мы с ним несколько раз за последние дни видели картеж машин Путина. Федя признал, что с Путиным ездит на три-четыре машины меньше, чем с Ельциным. по крайне мере, не ездит машина с врачами. Ари-стократизируемся. вот так, кратенько, без лишних деталей» [5, с. 374].
На первый взгляд, дискурс рассказчика стилистически нейтрален, лишен экспрессивности и образности, однако необходимо помнить, что «<...> самая нейтрализация воздействий словесного стиля есть также результат поэтического искусства и может рассматриваться в системе поэтических приемов, рассчитанных на художественное воздействие» [3, с. 49]. Характерный для классического дневникового повествования повседневно-разговорный словесный ряд взаимодействует с общественнопублицистическим (выделен подчеркиванием), к которому в данном композиционном отрезке следует отнести имеющий ироническую окраску окказиональный глагол «аристократизиру-емся». Подобное взаимопроникновение словесных рядов, с одной стороны, удерживает дневниковое повествование в рамках жанрового канона (повседневно-разговорный словесный ряд как показатель интимности, откровенности, исповедальности), с другой стороны — сближает речевую сферу рассказчика с дискурсом
Ученые записки ЗабГГПУ
современных СМИ. Приведенный выше пример показателен для дневникового повествования в целом: специфика языковой структуры образа рассказчика определена сквозным движением повседневно-разговорного (и его видов — разговорно-бытового, просторечноразговорного) словесного ряда, который, в зависимости от того, к какому сегменту действительности обращается автор, взаимодействует с другими словесными рядами.
Особенностьобщественно-публицистического дискурса рассказчика заключается в том, что записи не превращаются в безликую хронику, бессубъектный перечень фактов — наоборот, речевая сфера рассказчика, сохраняя высокую информационную плотность, «пульсирует», динамически развивается. Например: «Уже три дня пресса занята арестом в Нью-Йорке, в аэропорту Павла Бородина. Я его хорошо помню по встрече в Кремле. Арест - это инициатива швейцарской прокуратуры. Обвинения все те же. Наша прокуратура закрыла дело о взятках, которые не доказаны, но не доказано, что их и не было. Надеюсь, что их не было. Все наши политики здесь стоят на ушах. Я полагаю, что многие просто боятся выезжать за рубеж. Время было такое, когда государство растаскивалось. Выедешь куда-нибудь, где не карманный прокурор, а тут тебя и загребут» [4, с. 12]. Наблюдается взаимодействие друг с другом и взаимоналожение повседневно-разговорного и общественно-публицистического (выделен подчеркиванием) словесных рядов, при этом правомерно говорить о наличии пронизывающего их образно-иронического словесного ряда, который представлен имеющим просторечную окраску фразеологизмом «стоять на ушах» и атрибутивным словосочетанием «карманный прокурор» (образность возникает за счет нарушения лексической сочетаемости — одушевленное существительное, называющее лицо по профессии, сочетается с относительным прилагательным).
Значительное место в дискурсе рассказчика занимают профессионально-служебные записи, характеризующиеся качественно иным уровнем отношений между словесными рядами. Обратимся к тексту.
1) «Все утро сидели с Ольгой Вас. Горшковой и прикидывали наши скромные средства. На зарплату вроде нам хватает, но я-то отлично понимаю, что люди живут из последних сил. Это с одной стороны, но с другой - все новые и новые номера выкидывает наше правительство. Поэтому мы решили распатронить наши последние 14 тысяч долларов, которые собрались от обучения ирландцев, и из этих денег выплатить тринадцатую зарплату всему институту. Распределили деньги по особой шкале, отдавая приоритет преподавателям» [5, с.
166]. Тематика композиционного отрезка (выполнение текущих должностных обязанностей) определяет своеобразие отношений словесных рядов, а также их специфику: переход от повседневно-разговорного ряда к официальноделовому (выделен подчеркиванием) происходит при отсутствии связующего звена, поэтому в данном случае правомерно говорить о переключении, а не о взаимодействии словесных рядов друг с другом.
2) «Сегодня у Поварской и Пулатова состоялось чествование Михаила Николаевича Алексеева в связи с его восьмидесятилетием. Это все приобретает почти ритуальный характер, наладилась и процедура, и даже сравнительно скромное меню. <...> На столе стояла выпивка, немного фруктов, бутерброды с ветчиной, семгой, а главное, с селедкой, на которую я в основном и нажимал. Был еще чай. <...> Интересно, что это чествование совпало с 80-летием А.И. Солженицына. Писатели его не любят, и я тоже его не люблю, хотя и ценю отдельные вещи. Я понимаю титаническую самосделанность этой судьбы» [5, с. 160]. Начало композиционного отрезка представляет собою сгусток общественнопублицистического ряда (выделен подчеркиванием), который через разговорное «наладилось» переходит в сгусток разговорно-бытового ряда. При этом подобное переключение не выглядит механическим, поскольку наблюдаемое далее «разряженное» взаимодействие двух словесных рядов завершается окказиональным существительным «самосделанность», усиленным эпитетом «титаническая».
Особенностью семейно-бытового дискурса рассказчика является усиление в ряде композиционных отрезков художественноизобразительного начала. Например: «В теплице стаял снег, и под ним немного пожухлая, но все равно зеленая и почти свежая оказалась петрушка. Ее-то и накрошу в харчо, приготовленное В.С.. Как ни странно за ночь в тепле после бани я ожил, хотя ночью два раза просыпался и пил валидол. Может быть это оттого, что резко поднималось давление. Утром уже морозец. Замечательная стоит погода, так жалко уезжать» [6, с. 258]. Описание и повествование «прошиты» глаголами в форме совершенного вида (стаял, оказалась, накрошу, ожил, просыпался, поднималось), что создает четкость движения впечатлений, однако необходимо отметить, что использование совершенного вида не характерно для описательных контекстов. Описательно-изобразительный словесный ряд (выделен подчеркиванием) представлен также на морфемном (мороз-ец) и синтаксическом уровнях (несвойственное данному повествованию нанизывание обстоятельств — за ночь в тепле после бани). Взаимодействие друг с
другом и взаимоналожение художественноизобразительного и повседневно-разговорного рядов позволяет передать последовательность переключения внимания к «частностям», «мелочам» и создает в дискурсе рассказчика нетро-пеическую образность.
Иногда дневниковое повествование «перетекает» из одного типа в другой настолько тонко, что дифференциация записей по объекту описания становится невозможной (за исключением механического разъятия повествования). Обратимся к тексту.
«Утром по традиции ходил в баню. Еще без меня, до моего возвращения пришел С.П. и принялся, как и договаривались, готовить плов. Курицу я купил еще раньше, когда рынок только открылся. Купил также и все, что наказывала B.C.: рыбу, ветчину, овощи и фрукты. Это было замечательно, когда народу мало и не надо носиться, чтобы по русской традиции заставить весь стол снедью. За С.П. была уборка квартиры - пылесос, а я начал строчить салат оливье. Еще до возвращения B.C. мы слегка выпили и принялись смотреть «Девятую роту», тот самый фильм Федора Бондарчука, просмотр которого состоялся с участием президента. Не могу сказать, что фильм меня разочаровал, но и не восхитил. Если наш российский кинематограф поднимается, то не за счет явлений киноискусства, а благодаря возникшему умению строчить фильмы на уровне (или близком) американских блокбастеров.
<...> Фильм показывает нашу войну в Афганистане. <...> Новое здесь - как бы сегодняшняя устная речь и «объективная» реальность <...>» [6, с. 753].
Взаимодействие друг с другом и взаимонало-жение разговорно-бытового и общественнопублицистического (выделен подчеркиванием) словесных рядов, а также ряда прямых наименований (курицу, рыбу, ветчины, овощи и фрукты, оливье) не дает возможности очертить границы семейно-бытового, общественнопублицистического и профессионального дискурсов: впечатления от домашнего просмотра фильма «перетекают» в компетентную рецензию картины. Точкой, в которой «завязываются», «спаиваются» обозначенные словесные ряды является глагол «строчить», использованный в двух полярных по сфере употребления сочетаниях «строчить оливье» и «строчить фильмы». Так автор выражает свое ироническое отношение к работам современных российских кинематографистов.
Таким образом, специфика языковой организации образа рассказчика в дневниковой прозе С. Есина определяется сквозным движении повседневно-разговорного словесного ряда, находящегося в постоянном взаимодействии с другими видами словесных рядов. Плотность рядов, вариативность и интенсивность их взаимодействия друг с другом определяется объектом, выбранным для описания в той или иной дневниковой записи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахметова Г. Д. Языковая композиция художественного текста (проблемы теоретической фено-менолизации, структурной модификации и эволюции на материале русской прозы 80-90-х годов ХХ в.): монография. М.; Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2002. 264 с.
2. Горшков А. И. Русская стилистика: учеб. пособие. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2001. 367 с.
3. Жирмунский В. М. Поэтика русской поэзии / В.М. Жирмунский.. — СПб.: Азбука, 2003. — 496 с.
Источники
4. Есин С. Н. Далекое как близкое. Дневник ректора. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006. 848 с.: ил.
5. Есин С. Н. На рубеже веков. Дневник ректора. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 638 с.: ил.
6. Есин С. Н. Твербуль, или Логово вымысла: Роман места, Дневник ректора: 2005 / С.Н. Есин; вступ. ст. П. В. Басинского; худ. оформ. Ю. В. Христича. М.: Дрофа, 2009. 783 с.
УДК 913(3аб)
ББК Т 3(2)-22
Ж. Б. Балдандоржиев
малые города Забайкалья: исторический и социокультурный аспекты
В статье исследуются малые города Забайкалья, добровольное присоединение Забайкалья к России и историко-культурное значение для развития края. Трансформа-
ция поселений от острога до города. В сегодняшние дни малые города Забайкалья удаленные на многие километры являются социокультурными и экономическими центрами районов. Изменение исторической и социально-культурной среды, современное состояние, тенденции развития требуют анализа, исследования и определения дальнейшего исторического, культурного, социального и экономического развития малых городов Забайкалья.
