CC BY
42
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1163: 2415-2425
О распространении и экологии соловьёв Luscinia calliope, L. sibilans и L. cyane в междуречье Оби и Енисея
С.С.Москвитин
Второе издание. Первая публикация в 1972*
В 1926-1966 годах, занимаясь изучением птиц юго-востока лесной зоны Западно-Сибирской низменности, мы получили некоторые сведения по распространению и экологии соловья-красношейки Luscinia calliope, соловья-свистуна L. sibilans и синего соловья L. cyane.
Основная часть материала собрана в радиусе от 30 до 70 км вокруг Томска, а также в бассейне реки Чулым (среднее течение). Кроме этого, работы проводились на северных реках — Кети, Тыме и в левобережье Оби. Южная часть района исследования, от междуречья Кети и Чулыма до лесостепи характеризуется наиболее дренированными почвами и преобладанием в настоящее время вторичных лесов, состоящих из пихты, ели, кедра, берёзы и осины. В них встречаются значительные острова темнохвойной тайги, идущей от гор и предгорий Кузнецкого Алатау. Следует отметить, что площадь некогда обширных тем-нохвойных формаций описываемого района в течение последнего столетия значительно сократилась в большей степени из-за хищнического истребления человеком, уступив место вторичным лиственным лесам и смешанным ассоциациям (Шумилова 1962). Таким образом, неоднородные леса юго-востока носят смешанный характер древостоя и, несомненно, создают новые экологические условия для птиц, отличные от таковых в обычной темнохвойной тайге. Вероятно, они во многом и способствовали расширению ареала некоторых пернатых в Западной Сибири, а в частности соловьёв. Территория же бассейнов Кети и Тыма покрыта преимущественно заболоченной темнохвойной тайгой, со слабым развитием травяного покрова. Смешанные ассоциации здесь хорошо выражены только по рекам. Кроме этого, лесные формации в районе исследования представлены обширными сосновыми борами.
Соловей - красношейка Luscinia calliope
Соловей-красношейка является обычным видом. Он встречается почти в любом типе леса. Определяющим его распределение в них служит наличие хорошо развитого подлеска, подроста, травяного яруса,
* Москвитин C.C. 1972. О распространении и экологии соловьёв в междуречье Оби и Енисея // Орнитология 10: 173-181.
захламлённости, чередования зарослей с полянами и рединами. Поэтому из-за отсутствия подчас этого необходимого комплекса биотопических элементов встретить красношейку в глубине лесных массивов северной тайги и сосновых боров почти невозможно. Здесь он концентрируется по берегам рек, речек, ручьёв, их террасам и в пойменных лесах. Численность его составляет 2-5 пар на 1 км береговой полосы.
На юге же благодаря постоянной хозяйственной деятельности человека и сильного развития светлых недолговечных лиственных лесов с хорошим травяным покровом существуют более благоприятные экологические условия для обитания красношейки. Поэтому здесь он распространён повсеместно. Тем не менее предпочитает гнездиться в смешанных лесах, средняя плотность около 6-9 пар/км2 (1962-1964 года).
Наиболее ранний прилёт этого вида под Томск отмечен нами 24 мая 1964 (река Басандайка), а наиболее поздний - 5 июня 1962 (деревня Халдеево). В пределах этих сроков прилетает красношейка и в северных районах (Москвитин 1966). Массовый прилёт, как правило, начинается через 3-4 дня после прилёта первых особей. Особенно интенсивный пролёт отмечен нами 9-11 июня 1962 в окрестностях деревни Халдеево. К 16 июня пары заняли гнездовые участки, а 18 июня отмечена повышенная активность самцов, которые гонялись за самками. Это говорит, вероятно, о начале спаривания.
Весной красношейки летят поодиночке или небольшими стайками по 2-6 экземпляров. Самцы поют уже на пролёте. По мере занятия гнездовых участков птица выбирает наиболее подходящие места для пения. Такими излюбленными местами для утреннего пения служат сухие сучья поваленных деревьев, высокие осиновые пеньки, особенно с неотвалившейся вершинной частью дерева, сухие ветки кустарников, освещаемые солнцем. Редко поёт на вершинах сухостойных деревьев средней величины среди высоких кустарников. Причём очень часто можно видеть поющего самца на одном и том же месте. Такое явление была отмечено также Р.Л.Наумовым (1962). Спугнутый присутствием человека самец обычно сразу не улетает, а, спускаясь по веточкам, исчезает в нижних ярусах растительности, и нередко сразу возобновляет там пение или же скрытно перелетает в другое место. На новом месте также быстро начинает петь, но становится более осторожным. Пение отдельных самцов можно слышать вплоть до августа. Такая значительная продолжительность пения связана с очень растянутым сроком размножения у этого вида по всему району исследования. Так, например, на реке Тыме (село Напас) слётки одинаковой величины были добыты в 1965 году 12, 21 июля и 20 августа. Такая же картина наблюдается и в других местах района. Тем не менее, нет достаточного основания считать наличие у красношейки двух кладок в год.
Нами изучено 7 гнёзд этого вида и добыты слётки из 12 выводков.
Наиболее ранние кладки отмечены в июне. Так, неполная кладка из 3 яиц найдена 26 июня, а в гнезде, найденном 29 июня, все 6 яиц уже были сильно засижены. В то же время А.М.Гынгазовым 2-4 июля 1959 отмечено гнездо с 5 свежими яйцами. Найденные в середине июля гнёзда содержали как птенцов, так и яйца. В одном гнезде 16 июля находилось 4 покрытых пеньками птенца, а во втором 17 июля два уже вылетели и маленький кукушонок, который вывелся очень поздно, погиб в гнезде от голода. Почти в то же время, 11 июля в другом гнезде находились 4 яйца. При просвечивании на солнце отчётливо был виден маленький эмбрион (6.5x4.5 мм). Птенцы вывелись 20 июля. И, наконец, самая поздняя кладка, состоящая из 2 яиц, была найдена 31 июля. Гнездо находилось вблизи реки на затопляемом весенним половодьем участке, где до июля стояла вода. 11-12 августа птенцы благополучно покинули это гнездо. Несмотря на такую растянутость сроков размножения, всё же пик вылета птенцов из гнёзд существует и приходится на вторую декаду июля.
Гнёзда красношейки очень часто располагаются у основания куста или маленького дерева. Обычно они находятся на возвышенной части микрорельефа — небольшой злаковой, осоковой кочке или подобной возвышенности. В этом случае задняя стенка гнезда, как правило, упирается в неё, и она помогает поддерживать купольный свод над лотком. Когда такой кочки нет, птица делает полусвод и входное отверстие находится не сбоку, а ближе к вершине.
Почти все найденные гнёзда имели шароподобную форму. Отверстие летка находилось сбоку, в верхней части гнезда. Диаметр его колебался в пределах 61-63 мм. Наружный поперечник гнёзд (3) составлял 148x140, 210x152, 185x162 мм, высота 81, 98, 122 мм; поперечник лоточка 58x57; 60x55; 72x72; глубина лоточка 30,31 и 38 мм. Толщина стенок колебалась в пределах 34-82 мм. Характерно, что стенки лотка составляют одно целое со сводом купола и выстилки лотка как таковой нет. Основу строительного материала составляли стебли и листья мелких злаков, которые образовывали каркас, заполненный эпифитными мхами. В гнёздах, имевших меньшее количество мха, увеличивалось количество листьев осины. В значительно меньшем числе отмечены стебли крупного таёжного разнотравья, лесного хвоща, веточки и серёжки осины и кустарников.
Средние размеры яиц (n = 74) 20.9x15.2 мм.
Выводки красношеек распадаются довольно быстро. Одиночные молодые птицы встречаются уже в конце июля.
Линька начинается с начала августа. Молодые и старые птицы, отстрелянные 10 августа 1962, находились в состоянии интенсивной линьки. У поздно гнездящихся особей линька наступает несколько позже. Тем не менее у двух самцов, ещё кормивших слётков во второй
половине августа, первостепенные маховые уже начали сменяться.
Отлёт проходит незаметно в сентябре. В отдельные годы с тёплой осенью — заканчивается в начале второй половины октября (1966), т.е. с приходом первых значительных заморозков.
Соловей - свистун Luscinia sibilans
Соловей-свистун, в отличие от красношейки, является новым видом в орнитофауне района исследования. В настоящее время распространился на запад почти до Оби (Гынгазов, Москвитин 1965). Он найден не только в районе Томска и отмечен на реке Кети, но и является обычным в бассейне среднего Чулыма (посёлки Центрополигон, Четь-Конторка) вплоть до лесостепи. В то же время этот вид не обнаружен севернее — в среднем течении Кети, Тыма и западнее Оби.
Таким образом, граница распространения свистуна в Западной Сибири, вероятно, проходит, начиная с нижнего Елогуя (Гладков 1954) на юг, включая верховья Кети и её притоков, захватывает среднее течение Чулыма и район Томска. В низовьях Чулыма этот вид, вероятно, не встречается. Западная граница этого «языка» очень близка к 85° восточной долготы (правобережье Оби, Тома и отроги Салаира). На юге, исключая лесостепную и степную зоны, свистун распространяется далее — в горные системы Кузнецкого Алатау, Саян и Горную Шорию. Здесь, по устному сообщению студента Сухорослого, соловей-свистун встречается по всей лесной части.
Несомненно, что этот вид продолжает расселяться и поэтому границы его распространения в Западной Сибири, вероятно, ещё не установились. В пользу этого говорит тот факт, что свистун не был найден в описываемом районе предыдущими исследователями (Залесский, Залесский 1915; Иоганзен 1923, 1955; и др.) и стал гнездиться под Томском, видимо, с первой половины 1950-х годов. Численность его продолжает нарастать. С 1965 года свистун стал отмечаться на весеннем пролёте в городских рощах, парках и больших садах. На необычно интенсивный весенний пролёт этого вида в 1966 году под Анжеро-Судженском обратил внимание зоолог Н.Г.Шубин, который ежегодно работает там на стационаре. Здесь в первой декаде июня он часто слышал одновременное пение 4-5 самцов.
Изменяются и сроки прилёта у этого вида. Если в 1962 году на стационаре под Томском (деревня Халдеево) первые свистуны появились 5 июня, то в 1963 году, несмотря на затяжную холодную весну, почти на неделю раньше — 29 мая. Эти факты являются, видимо, следствием сравнительно недавнего заселения ими данной территории.
Массовый прилёт обычно начинается в среднем через 3-7дней после появления первых птиц и проходит с 5-7 до 15 июня. Поют соловьи-свистуны уже на пролёте. Летят обычно поодиночке или очень
рассредоточенными группами. По прилёте самцы быстро занимают гнездовые участки. Сначала они издают трели, сидя в кроне деревьев первого яруса. В период же размножения они, как правило, поют на высоте подлеска. Кроме того, в этот период их пение можно слышать весь день. Собирая корм для птенцов, они часто издают тихую и более мелодичную трель и этим как бы определяют размеры своего охотничьего участка.
Наиболее излюбленными местами обитания этого вида в мозаике лесов являются смешанные, лиственно-темнохвойные разноярусные ассоциации с хорошим подлеском из черёмухи, калины, акации и т.п., а также подростом ели и пихты, с чередованием загущённых и более разреженных участков. В таких лесах местами численность свистуна достигает 8-15 пар на 1 км2. В разноярусных захламлённых участках елово-пихтовых лесов плотность свистуна составляет максимально 1011 пар/км2. Значительно реже встречается этот вид в осинниках с хорошим осиновым подростом и отдельными пихтами (0.5 пар/км2).
Сроки размножения довольно сжаты. Нами под Томском в смешанном лесу было найдено два гнезда. Первое - 9 июля 1962 содержало 4 голых птенцов, у которых начали появляться пеньки контурного пера. Гнездо выглядело довольно массивным (вес 76 г). Помещалось на уступе в вывороченном корневище упавшей пихты на высоте 1.5 м от земли. Внешний диаметр гнезда равнялся 154x156 мм. Минимальная высота его достигала 60, а свисавшей с уступа части 101 мм. Лоток имел в поперечнике 58x61 мм и глубину 35 мм. Толщина стенок гнезда колебалась в пределах 41-51 мм. Птенцы лежали на земле, которая осыпалась с верхней части корневища и заполнила весь лоток. Впоследствии по мере роста они выпадали из гнезда.
Второе, найденное 11 июля 1966 с 6 птенцами и одним жировым яйцом (19.1x15.4 мм) находилось в дупле большого осинового пня у ручья, текущего по дну лога. Выходное отверстие в виде выгнившего сучка было расположено в 3 м от земли. В верхней части дупла находилась узкая щель, через которую попадал свет. Гнездо располагалось в 27 см ниже летка и имело меньше строительного материала, чем первое (48 г). Размеры также были отличны. Диаметр его в поперечнике составлял 102x105, высота — 81 мм. Лоток имел размеры 63x64 и глубину 56 мм. Вполне допустимо, что он был несколько разбит и углублён птенцами.
Строительный материал в гнёздах был почти одинаков, но варьировал в пропорции. Тем не менее, в обоих гнёздах свыше 15% объёма приходилось на луб осины, мхи, стебли крупного таёжного разнотравья, мелкие злаки и осоки. Встречались листья, их черешки, корешки, кора и серёжки осины, мелкие веточки ели, пихты и лесной хвощ.
Из обоих гнёзд птенцы вылетели 17 июля. Причём во втором гнезде
с большим количеством птенцов (6) вылет проходил почти 2 суток.
Примечательным является также то, что в период выкармливания птенцов эти обычно скрытные и осторожные птицы при подходе к гнезду не улетают дальше 1.5-6 м. Самка появляется обычно первой у гнезда и на её призывное резкое «цисси, цисси» моментально прилетает самец. Кроме уже сказанного, только вылетевшие из гнезда птенцы были отмечены 18 июля 1966. Почти в то же время 16 (2 выводка) и 22 июля 1966 в елово-пихтовом лесу были добыты неплохо летающие слётки, с ещё неполностью отросшими маховыми и рулевыми. Их кормили родители. 26 июля 1966 были отмечены «поршки», которые пролетали по 2-6 м. Таким образом, массовый вылет птенцов в районе исследования проходит с 10 по 20 июля. С окончанием кормления птенцов прекращается и пение самцов.
К 10 августа выводки соловьёв-свистунов практически не встречаются, и птицы начинают линять. Молодая птица, добытая 13 августа 1962, и взрослые самцы (4 и 8 сентября), добытые в этом же году, находились в стадии интенсивной линьки контурного пера.
Синий соловей Luscinia cyane
Синий соловей для Западно-Сибирской низменности был отмечен только П.М. и И.М. Залесскими (1915). На его редкость также ука -зывает отсутствие экземпляра с этой территории в большом музее Томского университета. Но в нём есть экземпляр молодого самца из окрестностей села Бахты на Енисее. Это даёт основания предполагать о более северном распространении синего соловья как в Средней, так и в Западной Сибири. Таким образом, вероятная граница распространения этого вида идёт от устья Бахты по левобережью Енисея и в районе среднего течения Чулыма и Томска образует западный «язык», а затем, захватывая весь бассейн Томи, проходит на Алтай.
В характере распределения по биотопам у синего соловья наблюдаются отличия от других соловьёв. Особенно важным элементом растительных ассоциаций, с которыми связан синий соловей, являются загущённые лесопосадки. Поэтому его чаще всего можно встретить по опушкам, обочинам малоезженных дорог в темнохвойных и смешанных лесах. Лиственных лесов этот соловей избегает, но встречается в них при наличии куртинного темнохвойного молодняка. Ещё реже он встречается в густом мелком осиннике или в загущённой поросли мокрых сосновых боров, граничащих с речными долинами. Не менее характерным является его тяготение к всхолмленному рельефу — склоны логов, береговые террасы и т.п.
Наивысшая численность этого вида в елово-пихтовых лесах достигает 20 пар на 1 км2. Несколько выше плотность синего соловья в бассейне среднего Чулыма (Четь-Конторка — Тонгул). Здесь 18 июня 1966
на маршруте длиной в 47 км зарегистрирован 91 поющий самец.
Прилетает этот вид несколько позже, чем другие соловьи. Под Томском в 1962 и 1964 годах появление первых синих соловьёв наблюдалось 10 июня, а в окресностях Четь-Конторки в 1966 году в это же время самцы уже держались и беспокоились в пределах определённых участков. Надо полагать, что эта разница в сроках не очень велика. Массовый прилёт в окрестности Томска проходит 14-16 июня и почти совпадает с таковым у красношейки и свистуна, а по характеру напоминает прилёт последнего. На пролёте самцы нередко поют в 20-30 м друг от друга. С появлением птенцов пение почти прекращается, но самое высокое колено песни самца, охраняющего гнездовой участок, можно слышать вплоть до распадения выводков.
Сроки размножения у синего соловья несколько более сжаты, чем у предыдущих. Нами было найдено 6, 9 и 15 июля 1962-1966 годов 3 гнезда с птенцами. Соответственно 14, 10 и 17 июля они вылетели.
Первое гнездо располагалось между расходящимися от ствола выступами комлевой части пихты (диаметром 20 см), растущей на склоне оврага, поросшего елово-пихтовым лесом (сомкнутость 0.7) с угнетённым травяным покровом. В радиусе 5 м вокруг гнезда растения подлеска и подроста отсутствовали. В гнезде находилось 6 голых птенцов. Их обогревала самка, которая буквально вылетела из-под ног. Лоток имел в поперечнике 62x67 и 35 мм в глубину.
Второе гнездо находилось у заброшенной дороги, в пониженном и сыром участке смешанного леса с осоковым и вейниковым кочкарником. Оно было зажато с боков двумя небольшими кочками и поэтому несколько вытянуто в одном направлении. С тыльной стороны изогнутая прикорневая часть маленькой пихты (190 см), поросшая мхом и осокой, прикрывала гнездо сверху. В гнезде находилось 4 готовых к вылету птенца.
Третье гнездо синего соловья располагалось на небольшой ровной полянке в окружении крупного пихтового подроста, кустов черёмухи и калины. Гнездо находилось в полудупле трухлявого осинового пенька (диаметром 12 см), у которого сбоку у основания вывалилась сердцевина. В нём было 6 птенцов, также вполне готовых к вылету.
Надо отметить, что все гнёзда сделаны крайне примитивно. Они представляли собой небольшие естественные углубления, выстланные очень небольшим количеством строительного материала весом от 9.8 до 14.9 г. Гнёзда располагались в таком месте, что имели обычно одну выходную сторону. Стенка гнезда в этом месте была утолщена, образуя бортовой валик до 40 мм толщиной. Вход в гнездо прикрывался нависавшей травой. Главным строительным материалом служили черешки и сосудистая система листьев осины (85-95%), а в одном гнезде её же лубяные волокна. Остальное приходилось на кедровую хвою, веточки
пихты, сухие листья, корешки и веточки осины, стебли злаков и листья осоки.
Помимо этих гнёзд, нами в период с 17 по 24 июля 1961-1966 были добыты слётки из 9 выводков. Из них только у одного экземпляра, 23 июля 1964, рули и маховые уже отросли, но при основании их ещё были заметны следы перьевых чехликов. Все остальные были много меньше (Москвитин 1965).
Таким образом, вылет основной массы птенцов синего соловья совпадает с таковым у свистуна и имеет лишь незначительные отклонения в пределах этого срока. Ко времени полного отрастания перьевого покрова выводки, как и у предыдущих соловьёв, распадаются, и птицы ведут самостоятельный, очень скрытный образ жизни.
Линька начинается сразу вслед за распадом выводков, проходит бурно и к концу августа, вероятно, заканчивается. Добытый в зарослях тальника на Чулыме 23 июля 1964 молодой самец уже почти совсем закончил линьку и накопил значительное количество подкожного жира. По всей вероятности, этот экземпляр следует отнести к отлётным. Отлёт синего соловья происходит незаметно и заканчивается, видимо, раньше, чем у свистуна.
* * *
Известный интерес представляют некоторые моменты поведения, развития, суточной активности и питания соловьёв. Изложенные ниже данные были получены в результате продолжительных наблюдений за гнёздами с помощью оптических приборов и перевязки пищеводов птенцов по общепринятой методике.
Птенцы соловьёв развиваются так же быстро, как у большинства дроздовых. В общей сложности они проводят в гнезде 10-12 суток. В больших выводках (6-7 птенцов) последние могут покидать гнёзда на 13-й день. В маленьких (4-2 птенца) — вылет происходит почти одновременно (30-60 мин). Как правило, большую заботу о первых вылетевших птенцах проявляет самец, который заметно реже, чем самка, начинает прилетать к гнезду. В случае передержки птенцов, он раньше, чем самка, бросает кормить. В ряде случаев приходилось наблюдать явное разделение вылетевшего выводка на две группы, из которых одну «обслуживает» самка, а другую - самец. Каждый из них проявлял больше тревоги в месте схоронения «своих» птенцов и нередко оставался при этом в одиночестве. Таким разделением выводка, вероятно, поддерживается высокий уровень кормления широко разбежавшихся птенцов. С дальнейшим ростом их заметить самку, особенно у синего соловья, становится почти невозможно. Видимо, она раньше, чем самец, утрачивает инстинкт заботы о потомстве.
За день до вылета птенцы приблизительно достигают веса своих
родителей и даже выше. Однако в первые дни вылета наблюдается уменьшение их веса на 2-4 г, главным образом за счёт большой активности и более низкой внешней температуры, нежели в гнезде.
Если говорить о суточной активности взрослой пары, то здесь наблюдаются изменения в связи с изменением возраста птенцов. Лучше это прослежено у красношейки. В первый день после вылупления птенцов самка редко слетает с гнезда. Самец приносит корм, который она скармливает птенцам, а иногда съедает сама. На вторые сутки самка уже приносит корм намного чаще, но не больше, чем 1-3 раза в час. На третьи — частота кормления становится обычной, но не достигает максимума. Он наступает тогда, когда подросшие птенцы «не разрешают» самке обогревать их днём, а беспокоятся и выталкивают её. После этого она летит за кормом.
Частота прилётов с кормом к гнезду имеет тенденцию возрастать до определённого предела, но не является строгой и постоянной величиной ни для вида, ни даже для пары. Она зависит от значительного количества причин, которые подчас трудно анализировать (индивидуальные особенности и т.п.). Однако общим правилом является её падение перед вылетом. Так, например, если за сутки перед вылетом частота прилёта с кормом равнялась у красношейки 36, у свистуна 106 и у синего 134 раза, то в это же время в день вылета она составляла соответственно 18, 87 и 88 раз. Столь существенное снижение активности кормления приводило к вылету птенцов под одобрительные позывы родителей. Оставшиеся в гнезде уже на 2-3-й день получали корма в два раза меньше обычного, вплоть до полного прекращения кормления. Участие самца и самки в выкармливании птенцов у рассматриваемых видов имеет свои различия. Например, самец-красношейка кормит чаще, чем самка. У синего соловья, наоборот, большее участие принимает самка. У двух пар свистунов наблюдались индивидуальные различия при почти одном возрасте птенцов: в одном чаще кормил самец, а в другом - самка. Средний вес корма, приносимого самцами за один раз, был несколько выше, чем у самок. Но это существенно не меняло общей картины.
Чаще всего соловьи кормят одного птенца за один прилёт, но нередко двух и даже трёх. Таким образом, наилучшим показателем интенсивности выкармливания является не просто число прилётов с кормом, а количество накормленных птенцов и вес приносимого корма. Как показали наблюдения, между этими числами имеется значительная разница.
Большое значение в этом имеет количество птенцов в выводке. В меньшем выводке птенцы обычно получают больше корма, чем в большем, если условия гнездования не резко разнятся. Теоретически это явление должно приводить к более быстрому вылету птенцов в ма-
леньких выводках. Действительно, у красношейки, например, в выводке из 2 птенцов они быстрее достигли максимального веса, чем в выводке из 4. Но этого было, вероятно, недостаточно. Кроме того, мы не наблюдали, чтобы раньше положенного срока родители изменяли характер поведения у гнезда и снижали частоту кормления. Поэтому естественно, что у птенцов не возникала потребность покинуть его.
Частота прилётов с кормом к гнезду также имеет свои видовые особенности. Например, она наивысшая у синего и наименьшая у красношейки. Но несмотря на это, за «рабочий день» последний приносил больше корма, чем, скажем, свистун (см. таблицу). У синего же соловья эта величина была выше за счёт значительно большего количества прилётов. При этом нужно отметить, что у красношейки в среднем бывает меньше птенцов, чем у этих видов.
Интенсивность выкармливания птенцов у соловьёв
Вид Число исследованных проб Максимальный вес корма, приносимого за 1 раз (мг) Средний вес корма, приносимого за 1 раз (мг) Средний вес корма, приносимого за «рабочий» день (г)
Luscinia calliope 6 395 252 34.9
Luscinia sibilans 35 250 131 34.6
Luscinia cyane 9 175 107 46.8
Не следует забывать, что частота прилёта с кормом в разных гнёздах одного вида зависит от численности и видового состава беспозвоночных. Все гнездовые участки различны по своей кормности. Таким образом, частоту прилётов с кормом уже поэтому нельзя считать постоянной величиной. Она имеет свои порой значительные колебания, особенно в сторону увеличения, не связанные, в общем, ни с погодой, ни с какими другими временными причинами (появление врагов и т.д. и т.п.).
Если в суточной активности этих видов существует значительная разница, то в питании она не выражена столь резко*. Корм соловьёв чрезвычайно разнообразен. Особенно большое значение в составе птенцового корма играют гусеницы чешуекрылых, а в составе пищи взрослых — жуки. Визуальные наблюдения за гнёздами во многих десятках случаев подтверждают данные таблиц. С помощью зрительной трубы 47-кратного увеличения удалось установить, что не очень редки в корме птенцов дождевые черви и встречаются они у всех этих видов.
Безусловно, встречаемость в корме тех или иных групп беспозвоночных и частота прилёта с кормом связана с их общей численностью.
* Определение беспозвоночных произведено доцентом В.М.Поспеловой (ТГУ) и старшим научным сотрудником Г.С.Золотаренко (СО АН СССР), за что автор приносит свою благодарность.
Так, например, гусеницы встречались чаще в 1962 году, когда их численность была высокой. Дождевые черви значительно чаще появлялись в дождливый период, когда выползали из своих убежищ и становились лёгкой добычей. Только во время массового размножения боярышницы Aporia crataegi (1966 год) её куколки и имаго встречались у всех соловьёв. Высокая численность листоедов и муравьёв объясняет их повышенное количество в желудках взрослых птиц.
Состав корма зависит и от биотопа. Например, многоножки очень часто встречались у красношейки, который загнездился в захламлённом и тенистом елово-пихтовом лесу.
Отсутствие массовых видов, большинство из которых вредные, или невысокая их численность ведут к тому, что в корме соловьёв увеличивается видовое разнообразие и процент полезных видов. Например, у красношейки, который загнездился в месте, где долгое время стояли паводковые воды и травянистая растительность почти отсутствовала, только в одной августовской пробе было зарегистрировано 9 видов различных беспозвоночных. Подобное отмечалось во всех остальных пробах из этого места. Причём в каждой присутствовали полезные -пауки. Вообще же в корме птенцов соловьёв отмечено 55-70% вредных и только 7-15% полезных беспозвоночных.
Таким образом, появление в орнитофауне лесов юго-востока Западной Сибири нового вида птиц (соловья-свистуна), увеличение численности другого (синего соловья) и широкое распространение третьего (красношейки) является положительным и интересным фактом.
Литератур а
Гынгазов А.М., Москвитин С.С. 1965. О распространении некоторых птиц в таёжной
зоне Западной Сибири // Орнитология 7: 71-75. Залесский П.М., Залесский И.М. 1915. Заметки о птицах окрестностей Томска // Орнитол. вестн. 3: 211-222. Иоганзен Г.Э. 1923. По Чулыму. Отчёт о зоологических экскурсиях, предпринятых в январе 1919 г., летом и осенью 1915 г. в восточной части Томской губ. // Изв. Томск. ун-та 72: 1-68.
Москвитин С.С. 1965. К распространению и экологии соловья-свистуна и синего соловья
в Западной Сибири // Новости орнитологии. Алма-Ата: 252-253. Москвитин С.С. 1966. К экологии дроздовых юго-востока лесной зоны Западной Сибири
// Вопросы зоологии. Томск. Наумов Р.Л. (1962) 2013. О биологии некоторых птиц Средней Сибири // Рус. орнитол.
журн. 22 (881): 1388-1398. Гладков Н.А. 1954. Семейство дроздовые Turdidae // Птицы Советского Союза. М., 6: 398-621.
Шумилова Л.В. 1962. Ботаническая география Сибири. Томск.
Johansen H. 1955. Die Vogelfauna Westsibiriens // J. Ornithol. 96: 58-91, 382-410.
