CC BY
121
Марийский юридический вестник
Выпуск 1
затратами сил и времени. Борьба с преступностью несовершеннолетних, связанных с наркоманией, нуждается в комплексном подходе и требует увязки многих сил и единого фронта действий.
Т.В.Кленова*
О ПРОБЛЕМЕ СУДЕБНОГО ПРЕЦЕДЕНТА В РОССИЙКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Условия кодификационных работ являются особо благоприятными для теоретических дискуссий, попыток ревизии устоявшихся правил. Не был исключением и последний этап кодификации российского уголовного права. В Уголовном кодексе РФ 1996 г. решение проблемы источников уголовно-правовых норм существенно не изменилось по сравнению с принятым в предшествующем кодексе. Однако это не остановило обсуждение возможных принципиальных изменений в определении источников уголовно-правовых норм, тем более что заинтересованной стороной выступил Верховный Суд РФ. Речь ведется о признании, наряду с уголовным законом, судебного прецедента источником уголовноправовых норм.
В советской юридической литературе было принято осуждать прецедентное право, характерное для англосаксонской системы права. Очевидными негативными последствиями определения судебной практики источником права называли отступление от начал законности и подрыв роли представительных органов и государства в законодательной деятельности . Вместе с тем признавалась исключительная роль в правовом регулировании Пленума Верховного Суда СССР и Пленумов Верховных Судов союзных республик. Считалось, что хотя их «руководящие разъяснения» к законодательству не относятся, но фактически приравниваются к законам, поскольку обязательны для всех правоприменительных органов. Реализуя свое право толкования законодательства, в том числе расширительного, Верховные Суды в своих постановлениях могли формулировать новые правовые нормы. Ссылками на пункты постановлений, как и на статьи кодекса, стали мотивироваться решения в процессуальных документах.
В литературе по советскому уголовному праву большинство авторов относило «руководящие разъяснения» высших судебных инстанций к актам толкования уголовного закона. Высказывалось и иное мнение, что 129
Самарский государственный университет.
129 См., например: Социалистическое право. - М., 1973. - С. 325.
112
2001
2. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР и союзных республик являются реальным источником уголовно-правовых норм. Это вынужденная мера, от нее необходимо отказаться в пользу закона130.
В настоящее время предлагается сделать более активной роль судебной практики в регулировании общественных отношений. Обосновывается это тем, что право не сводится к закону и жизнь в стране претерпела огромные изменения. Р.З.Лившиц пишет: «Если судебная практика начала отражать и реализовывать гуманистические, справедливые, подлинно правовые начала, то отпали теоретические предпосылки для непризнания ее источником права. Отход от нормативизма как единственного правопонимания дал теоретическую возможность признать судебную практику источником права»131 132. Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М.Жуйков разделяет эту точку зрения. Он полагает, что проблема определения судебной практики источником права стала значительно важнее чем ранее, так как «в настоящее время в России создается качественно новое право на основе ее новой Конституции, принятой 12 декабря 1993 г., и общепризнанных принципов и норм международного права, которые, согласно ч. 4 ст. 15 Конституции, входят в правовую систему РФ» .
За изменения в уголовно-правовой доктрине в отношении судебных прецедентов высказывается А.В .Наумов. По его мнению, и решения Верховного Суда РФ по конкретным делам, и разъяснения, даваемые Пленумом на основании обобщения судебной практики и судебной статистики в постановлениях по делам той или иной категории, с полным основанием претендуют на то, чтобы служить судебным прецедентом при судебном рассмотрении уголовных дел. Автор пишет, что пора предоставить всем судам право официально ссылаться в своих решениях на решения Верховного Суда РФ. Без этого перспектива становления судебной власти остается весьма призрачной133.
Сторонники прецедентного права обычно укрепляют свою позицию ссылкой на Конституцию РФ. Но в ее ст. 126 определяется право Верховного Суда РФ на разъяснения по вопросам судебной практики, и ни в этой, ни в других статьях не говорится о его правотворческой дея-
130 См.: Коган В.М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. - Алма-Ата, 1966. - С. 28-30.
131 Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права //Судебная практика как источник права. - М.: Ин-т гос. и права Рос. Академии наук, 1997. - С. 5-6.
132 Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права //Там же. - С. 17.
133 См.: Современные тенденции развития уголовного законодательства и уголовно-правовой теории //Гос. и право. - 1994. - № 6. - С. 58-59; Наумов А.В. Российское уголовное право: Общая часть. - М., 1999. - С. 116-120.
113
Марийский юридический вестник
Выпуск 1
тельности. Сам Верховный Суд РФ определился в материалах «О роли и значении постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации», опубликованных в официальном издании «Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации», подписанных В.В. Демидовым, секретарем Пленума, судьей Верховного Суда РФ. Здесь со ссылкой на ст. 56 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР», которую Верховный Суд РФ не считает отмененной Конституцией РФ и Федеральным конституционным законом «О судебной системе в Российской Федерации», констатируется, что «содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщенных данных судебной практики в масштабах страны, представляют собой своеобразную форму судебного прецедента и являются ориентиром, подлежащим обязательному учету в целях вынесения законных и обоснованных приговоров, решений, определений и поста-новлений»134.
Пленум Верховного Суда РФ выказывает недоверие судьям, когда внедряет в правовую систему прецеденты не в традиционной форме, создаваемые при отправлении правосудия, а в своеобразной форме своих постановлений. Такое прецедентное право направлено на повышение роли не судебной власти как таковой, а власти именно Пленума Верховного Суда РФ.
Нет права правотворчества и у Конституционного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ и других федеральных судов (ст. 125 и 127 Конституции).
Спор о том, предоставляют или нет действующие нормативные акты право судам на создание новых правовых норм, некорректен, поскольку это нормативные акты, принятые в условиях правовой системы, в которой исторически отвергается судебное правотворчество как источник права. В.С. Нерсесянц напоминает, что российская правовая система продолжает оставаться в рамках континентально-европейской (романогерманской) семьи правовых систем. Из конституционной концепции российской правовой государственности и конституционной регламентации принципа разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную следует, что судебная практика представляет собой не правотворческую, а лишь правоприменительную (и соответственно правотолковательную) деятельность135.
134 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1998. - № 3. - С. 23.
135 См.: Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует, а применяет право (о правоприменительной природе судебных актов) //Судебная практика как источник права. -С. 34.
114
2001
2. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
Мнение В.С.Нерсесянца представляет особую ценность, поскольку он известен как автор теории различения и соотношения права и закона и концепции либертарно-юридического правопонимания, а сторонники судебной правовой нормы как раз апеллируют к концепции различения права и закона.
Р.З.Лившиц объясняет, что нет опасности в том, что практика судов постсоветского периода, руководствующихся гуманистическими началами, станет источником права. Однако гуманизм судей - не факт. Иначе зачем было Председателю Верховного Суда РФ В.М.Лебедеву в официальном издании «Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации» разъяснять судьям, что социальная справедливость, впервые определенная в нашем национальном уголовном законодательстве как цель уголовного наказания, не должна отождествляться с целью кары по отношению к преступнику, что наказание, даже самое суровое, применяется не для того, чтобы причинить осужденному моральные и физические страдания136 137.
Обобщение разъяснительной практики Пленума Верховного Суда РФ показывает, что при конкретизации конструктивных и квалифицирующих признаков составов преступлений, восполнении обнаруженных пробелов уголовного законодательства нередко в постановления включаются правила, направленные на усиление уголовной ответственности. Правовой обычай стал источником права Верховного Суда РФ на расширительное (распространительное) толкование уголовного закона, когда разъясняемой статье (части статьи) придается более широкое содержание, чем это следует из ее буквального толкования. Соответственно, увеличивается число лиц, к которым может быть применена разъясненная статья (часть статьи).
Примером расширительного толкования уголовного закона является разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, данное в постановлении № 40 от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания», о том, что совершение лицом преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных или других одурманивающих веществ, в силу части третьей статьи 60 УК РФ может учитываться при оценке данных, характеризующих личность . В отличие от УК РСФСР 1960 г. в УК РФ данное обстоятельство не отнесено к числу отягчающих наказание (ч. 1 ст. 63). Верховный Суд РФ, очевидно не согласившись с изменением законодательства, разъяснил судам правило усиления наказания с учетом
136 См.: Лебедев В.М. О некоторых вопросах назначения судами уголовного наказания //Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 9. - С. 1.
137 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 8. - С. 3-4.
115
Марийский юридический вестник
Выпуск 1
обстоятельства, не определенного в законе как отягчающего и не характеризующего личность преступника в общем, вне непосредственной связи с преступлением.
Здесь проявилась воля высшего судебного органа к правотворчеству. Верховный Суд РФ в судебных прецедентах не только конкретизирует «букву» закона, создает условия реализации воли самого же законодателя, как об этом пишет А.В.Наумов, но освобождает законодательство от «отрицательных» моментов, совершенствует его. Оперативное совершенствование уголовного законодательства без участия самого законодателя имеет не только преимущества. Суд, подменяющий законодателя, олицетворяет никем не контролируемую власть. Отмена законов, установление не предусмотренных законом правил уголовной репрессии - не свойственные суду полномочия.
Какой реально будет роль судебной власти в уголовно-правовом регулировании, сегодня предсказать сложно, тем более что значение судебной власти увеличилось в связи с созданием в 1991 году Конституционного Суда РФ.
Полномочия Конституционного Суда РФ особенные. Конституционный Суд РФ разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации (п. «а» ч. 2 ст. 125 Конституции); по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, в порядке, установленном федеральным законом (ч. 4 ст. 125 Конституции). Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу (ч. 6 ст. 125 Конституции).
По мнению В.С.Нерсесянца, дела о соответствии тех или иных нормативных актов Конституции остаются в границах правоприменительного толкования. У судов всех юрисдикций и всех ступеней нет права отменять нормативно-правовой акт, признанный ею не соответствующим Конституции: «Суд вправе дать лишь юридическую квалификацию (правовую оценку и характеристику) рассматриваемого нормативноправового акта в смысле его соответствия или несоответствия Конституции, закону. Решение судебного органа о несоответствии рассматриваемого нормативно-правового акта Конституции, закону - лишь основание для отмены этого акта компетентным правотворческим органом,
138
а не сама отмена» . 138
138 Нерсесянц В.С. Указ. соч. - С. 39-40.
116
2001
2. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
Есть и другое мнение, что Конституционный Суд РФ «в известном смысле и в известных пределах творит право» . В самом Конституци-
онном Суде РФ выносимые решения оцениваются как обязывающие всех правоприменителей, включая другие суды, действовать в соответствии с выраженными в них правовыми позициями. Кроме того, считается, что норма закона, аналогичная другой норме закона, признанной не соответствующей Конституции федеральным Конституционным Судом, не может применяться судами и подлежит отмене в установленном законом порядке. В.О.Лучиным, судьей Конституционного Суда РФ, в соавторстве с О.Н.Дорониной, обоснован вывод, что «юридическая сила постановлений Суда по ряду параметров может быть приравнена к силе закона, поскольку они вносят изменения в систему законодательства, распространяя свое действие на неограниченно широкий круг субъек-
140
тов» .
Наиболее часто Конституционный Суд РФ рассматривает обращения граждан по поводу нарушения государством конституционного принципа равенства перед законом и судом. Когда пересматривается уголовно-процессуальное законодательство, принимаются и решения, изменяющие нормы материального уголовного права. Так, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года в связи с запросом Московского городского суда и жалобами В.Ю. Гри-зака, О.В. Филатова и Н.А. Ковалева обосновано решение, изменяющее предписание УК РФ о смертной казни как наказании, включенном в законодательную систему наказаний.
Согласно п. 5 Постановления с момента его вступления в силу и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей139 140 141. Это решение повлекло приостановление на неопределенный срок действия статей УК РФ в
139 Лучин В.О., Доронина О.Н. Защита основных прав и свобод граждан Конституционным Судом Российской Федерации //В мире права: Вопросы права сегодня. - М., 1999. - № 1. - С. 7.
140 Там же. - С. 14.
141 Российская газета. - 1999. - 10 февраля.
117
Марийский юридический вестник
Выпуск 1
части санкций, где допускается наказание смертной казнью. Его значение, несомненно, выходит за рамки правоприменительного.
Соглашаясь с тем, что защищенность интересов личности, общества и государства от преступных посягательств значительно не изменится из-за отказа от уголовного наказания в виде смертной казни, нельзя признать избранную форму решения проблемы смертной казни правильной. Это прецедент судебного правотворчества в уголовном праве и еще одна иллюстрация исключительной власти суда. Конституционный Суд РФ контролирует законодательную власть; органы законодательной власти не могут отменить или изменить его решения об отмене или изменении законов, в том числе кодифицированных.
Проблема источников уголовного права должна решаться исходя из присущей ему идеи законности, как это и сделано в главе 1 УК РФ. Уголовный закон должен быть единственным источником уголовноправовых норм.
А.А. Тютюнов*
ВТОРАЯ ЧАСТЬ НАЛОГОВОГО КОДЕКСА:
НОВЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Принятие части второй Налогового кодекса Российской Федерации Федеральным законом от 05.08.2000 №117-ФЗ (далее - НК РФ) и Федерального закона от 05.08.2000 №118 - ФЗ «О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах» (далее - Закон о введении) является результатом проводимой в стране налоговой реформы.
С 1 января 2001 года введены в действие четыре главы части второй Налогового кодекса Российской Федерации: глава 21 «Налог на добавленную стоимость», глава 22 «Акцизы», глава 23 « Налог на доходы физических лиц» и глава 24 «Единый социальный налог (взнос)» (за исключением положений, для которых установлен иной срок вступления в силу).
В связи с введением в действие отдельных глав части второй НК РФ признаются утратившими силу соответствующие налоговые законы, а также нормативные правовые акты, регулирующие уплату взносов во внебюджетные фонды, и вносятся необходимые изменения в Закон РФ
Ведущий специалист управления ФСНП РФпо Республике Марий Эл.
118
