CC BY
113УДК 808.5
О ПРЕДМЕТЕ ЭКОЛИНГВИСТИКИ ПРИМЕНИТЕЛЬНО К СОСТОЯНИЮ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА
А.П. Сковородников
В статье на основе собственных изысканий автора и обзора научной литературы и публицистики, затрагивающей вопросы экологии языка, дается развернутое определение этой научной дисциплины; формулируются и комментируются те исследовательские проблемы, актуальность которых диктуется языковой и культурной ситуацией в современной России. Обосновывается необходимость рассмотрения языковых проблем в неразрывной связи с состоянием преподавания литературы. Ставится вопрос о легитимности эколингвистики как самостоятельного научного направления.
Ключевые слова и фразы: культура речи, экология языка, проблемное поле эколингвистики, междисциплинарность, языковое сознание социума, русская классическая литература, эколингвистическая терминология.
ON THE WAY ECOLINGUISTICS CAN BE APPLIED TO THE STATE OF CONTEMPORARY RUSSIAN LANGUAGE
A.P. Skovorodnikov
In the article a definition of this scientific subject is given on the basis of the author s research and the overview of scientific literature and publicistic writing. Besides, the author formulates and comments on the research problems relevance of which is dictated by the language and cultural situation in present-day Russia. The author substantiates the necessity of studying language problems in close connection with the state of teaching of literature and poses a question about the legitimacy of ecolinguistics as an independent scientific discipline.
Keywords and phrases: culture of speech, language ecology, problematic field of ecolinguistics, interdisciplinarity, society speech awareness, Russian classical literature, ecolinguistical terminology.
Повторю, забота о русском языке и рост влияния российской культуры - это важнейший социальный и политический вопрос (Из «Послания Президента В.В. Путина Федеральному собранию», 2007 г.)
История геноцида русского языка еще не написана. Она проклевывается лишь в форме редких сетований о его состоянии (А. Битов. Текст как текст)
В последний период истории нашей страны сетования, о которых говорит писатель А. Битов, уже редкими не назовешь. Их часто можно встретить в научной литературе (смотри, например [Буряковская 2013: 322-323; Костомаров 2012: 17-18; Васильев 200 3: 119-126; Сиротинина 2006: 5-14; Сиротинина 2011: 54-58; Караулов 1995: 13-23; Русский
язык и культура речи 2002: 5-12; Васильев 2010: 20-23; Дунев и др. 2002: 5-12]), причем тревожную оценку состояния культуры русской речи, грозящего ущербностью русскому языку, находим, естественно, и в литературе собственно эколингвистического содержания (см. например, [Савельева 1997; Хазагеров 2013; Юдина 2010; Соллогуб 2013; Ильинова 2010; Никонов, Бианки 2011]). Что касается публицистики, то в центральной прессе постоянно появляются статьи и заметки о бедственном положении русского языка и русской литературы. Приведем несколько выдержек из характерных газетных публикаций, подчеркивающих разные аспекты общей проблемы: «...Чуткое ухо ученого, да и просто любящего свой язык человека с горечью заметит идущую ныне варваризацию речи, ее огрубление и обеднение, искажение смыслов и значений многих слов (здесь и далее выделено мной. -А.П.)» (Литературная газета. 2011. № 36); «Опасность, которую несет в себе глобализация, многократно возрастает при "языковой болезни", а она, на мой взгляд, в нашем обществе налицо. Основные ее симптомы: низкая культура речи, падение "языкового авторитета", резкое снижение языковой компетенции. <...> Небрежение нормой начинает носить иногда характер демонстративный, а декларируемая свобода речевого поведения выражается в отказе от каких-либо табу. Ярким (но далеко не единственным) показателем этого является беспримерное расширение зоны употребления обсценной лексики» (Литературная газета. 2012. № 6); «Разрушение традиций классического образования, недооценка роли русского языка, русской литературы, русской истории в образовательном процессе <...> несет не только угрозу статусу России как интеллектуального и научного центра мира, но и реально понижает его» (Завтра. 2012. № 24); «Сейчас идет процесс разрушения единого культурного и языкового пространства (вернее - культурно-языкового, если помнить неразрывную связь языка и культуры), полифония превращается в какофонию, - пишет профессор МГУ им. М.В. Ломоносова В.В. Красных. - Не хочу никого пугать, но если этот процесс завершится, то это приведет к краху страны, как единого целого. Как целостного историко-, социо-, культурно-языкового образования, имя которому Россия» (Литературная газета. 2012. № 28); «Я 20 лет даю диктанты, но такого никогда не видела, - пишет Анастасия Николаева, доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. - По сути дела, в этом году мы набрали инопланетян. Это национальная катастрофа!.. ЕГЭ уничтожил наше образование на корню. Это бессовестный обман в национальном масштабе. Дети не понимают написанного друг другом. А это значит, что мы идем к потере адекватной коммуникации, без которой не может существовать общество» (Московский комсомолец. 16.11.2009);
«Как заявил глава Комитета Госдумы РФ по делам СНГ и связям с соотечественниками за рубежом Леонид Слуцкий (фракция ЛДПР), " за последние двадцать лет в мире число людей, владеющих русским языком, уменьшилось с 350 до 270 млн. человек". Русский язык активно и целенаправленно вытесняется не только из бывших союзных республик с их этнократическими политическими режимами (разумеется, за исключением Республики Беларусь, но это исключение, лишь подтверждающее общее правило) - он активно вытесняется из международной жизни вообще и из российской жизни, в частности» (Завтра. 2013. № 16).
Даже если считать, что в цитированных текстах трагизм ситуации с русским языком несколько преувеличен, есть над чем задуматься и чем озаботиться всем, кому не безразлична судьба русского языка и русского мира в целом, особенно профессиональным филологам-русистам.
Произнеся слово «озаботиться», я, по сути дела, обозначил одно из ключевых слов в определении эколингвистики (лингвоэкологии), прежде всего ее прикладного аспекта, что можно наблюдать во многих дефинициях этого научного направления, где присутствуют близкие по смыслу слова «забота», «охрана», «сохранение», «защита», «оздоровление» и под. (см. [Сущенко 2011: 57-60]). Имея в виду, что язык нужно не только охранять, но можно и нужно способствовать его развитию, я в разное время дал несколько дополняющих одна другую дефиниций лингвоэкологии [Сковородников 1992: 110; 1996: 46; 2003: 293-294]. Не отказываясь в принципе от данных определений, но продолжая линию их уточнения, предложу следующее определение: «Эколингвистика, или лингвоэкология, -это междисциплинарная отрасль языкознания, тесно взаимодействующая с рядом лингвистических дисциплин (таких как социолингвистика, этнолингвистика, этнопсихология, лин-гвокультурология, юрислингвистика, лингвоконфликтология), а также с историей конкретных народов, их культур и языков, предметом изучения которой является состояние языка как сложной семиотической системы, обусловленное качеством среды его обитания и функционирования (в том числе социальными и другими экстралингвистическими факторами, влияющими негативно или позитивно на языковое сознание социума и, как следствие, на язык и его речевую реализацию), и, соответственно, способы и средства защиты языка и речи от негативных воздействий, с одной стороны, и пути и средства их обогащения и развития, с другой. Особенностью подхода к фактам языка и речи с позиций эколин-гвистики является их социальная оценка с учетом исторических условий и тенденций развития данного языка, факторов системы и нормы, критериев социокультурного, политико-
экономического, этического и эстетического порядка». Здесь необходимо сделать два примечания.
Во-первых, не случайно в определение эколингвистики включено понятие «языковое сознание социума». Представляется, что травма языку может быть нанесена только в том случае, если травмировано сознание народа, говорящего на этом языке. Это подтверждается фактами и суждениями специалистов. Так, например, В.С. Елистратов (д -р культурологии, филолог-русист, лексикограф, писатель) пишет: «. а насчет засорения-незасорения отвечу так, как ответил бы любой лингвист: засорить язык нельзя, можно засорить и опошлить свою речь, а затем неизбежно - мозги и сердце. Свои и того, кто тебя слушает. А так называемая сниженная речь - это такая же интересная материя, как и язык Пушкина и Достоевского. Надо только в эту "сниженную речь" хорошенько вглядется и вдуматься. <...> Сленг на глазах бледнеет, тускнеет. Все меньше людей "вкусно" им пользуются. Как и литературным языком. Яркие языковые личности, типа Венечки Ерофеева, встречаются все реже. То есть "кризиса языка" нет, есть кризис людей, говорящих на языке» (Литературная газета. 2012. № 42). Поскольку В.С. Елистратов - специалист по проблемам жаргона и сленга, влюбленный в объект своего исследования, не обязательно соглашаться с категоричностью его суждений, однако он прав в том, что порча языка, если она все-таки происходит, начинается с сознания и речи.
Во-вторых, определяя предмет эколингвистики, нельзя не задаться вопросом, в чем ее отличие от такой близкой лингвистической дисциплины, как культура речи. По-видимому, эти дисциплины не просто «родственники», а «родные сестры». У них есть общая предметное поле - проблематика нормы. В то же время эти «сестры» смотрят не совсем в одну и ту же сторону. Если культура речи сосредоточивает свое внимание на вопросах оптимальной организации речи, ее коммуникативной эффективности и соответствующих компетенциях языковой личности, то эколингвистика - на условиях и факторах благоприятного или неблагоприятного существования и развития языка как сложной полифункциональной системы.
Никакая, даже самая совершенная, дефиниция эколингвистики не может дать конкретного представления о ее предметной области в силу многоаспектности последней. Поэтому целесообразно дополнить дефиницию перечнем хотя бы основных проблем, на решение которых нацелена эта дисциплина. Более или менее полная инвентаризация и классификация этих проблем - задача специального исследования. Не претендуя на решение такой глобальной задачи, перечислю темы и вопросы, которые представляются эколо-
гически значимыми авторам привлеченных нами публикаций. Начну с того, что еще в 1992 году на основе немногочисленной тогда эколингвистической литературы и личных наблюдений я выделил ряд «болевых» участков речи/языка, многие из которых не потеряли актуальности. Были затронуты такие вопросы как «забвение семантически ценных слов и фразеологизмов»; «семантическая ущербность словоупотребления», в некоторых случаях получившая отражение в словарях; «синдром заимствований»; «утрата знаковой целесообразности в сфере аббревиации»; «проблема идеологических речевых штампов», связанная с мифологизацией общественного сознания; «эвфемизация речи» как одна из примет тоталитарного общества; производство и «навешивание» политических ярлыков как проявление языковой агрессии; проблема «канцелярита»; распространение сквернословия в публичных сферах речевого общения; технократизм и негуманистичность социальной мысли, порождающие языковой цинизм («лингвоцинизмы»); жаргонизация и вульгаризация речи, поставившая в повестку дня вопрос о так называемой демократизации языка; вопрос о реабилитации и реставрации утраченных языковых ценностей в связи с проблемой «языкового расширения», поставленной А.И. Солженицыным [Русский словарь... 1990: 3-6]; исследование творческих механизмов языка и их популяризация; наконец, проблема языковой нормы и ее кодификации [Сковородников 1992: 104-111]. Не возвращаясь в целом к обсуждению перечисленных проблем, считаю необходимым сделать некоторые добавления с учетом «текущего момента».
1. Оскудение словарного запаса в языковом сознании значительной части русскоговорящих особенно проявляется сейчас в так называемом устаревании некоторых книжных слов и выпадении из лексикона многих (очень многих!) фразеологизмов. Так, например, экспериментально установлено, что значительный процент учащихся выпускных классов, которым было предложено после прочтения стихотворения В. Брюсова «Родной язык» (1911 г.) составить какие-либо высказывания со словами алтарный, обретал, упоен., паду, обитель, - затруднился это сделать. А из двадцати предложенных студентам-филологам первого курса фразеологизмов большинство испытуемых не смогли составить осмысленных высказываний с такими фразеологизмами книжного происхождения, как витать в эмпиреях, синяя борода, пройти сквозь горнило, калиф на час, неопалимая купина, валаамова ослица, аредовы веки, идти в Каноссу, дамоклов меч, блудница вавилонская.
Очень убедительно рассуждает об устаревании слов писатель Андрей Битов: «умирают слова, прекрасные, русские, за неупотребимостью... <...> Беднеет словарь с утратой и исчезновением тех подробностей, для которых когда-то язык находил достойные их сло-
ва, но еще хуже, если утрачивается сама способность понимать и постигать написанное, когда обедненный язык начинает идти на поводу у им же воспитанного читателя» [Битов 2009: 30]. Далее он приводит проникнутую иронией «Аннотацию - 1979» на «Словарь эпитетов русского литературного языка» (М., 1979), из которой приведу без комментариев несколько выдержек: «Из 28 эпитетов к слову ДОМ устар. - три: отчий, добропорядочный, честный. Причем добропорядочный дом даже больше, чем "устар.", - он "устар. и шутл."»; «Устар. МИР - благодатный, благодетельный, благополучный, блаженный. Устар. МИР -неправедный и святой. РАДОСТЬ устарела: и быстротечная, и забывчивая, и легкокрылая, и лучезарная, и лучистая, и даже нищенская, но и - святая. Зато ПЫТКА не устарела никакая - ни дьявольская, ни зверская, ни изуверская, ни инквизиторская, ни лютая, ни средневековая, ни чудовищная» [Битов 2009: 114-115].
По-видимому, проблема устаревших слов - своего рода «черная дыра» лингвистической теории и практики, а ссылки на демократизацию речи, звучащие всякий раз, когда обнаруживаются языковые утраты или массовые нарушения литературной нормы, не более чем эвфемизм, прикрывающий снижение речевой культуры социума.
2. Проблема лексико-семантических утрат и, в частности, устаревших слов актуализирует проблему «языкового расширения», в том числе вопрос о лексико-фразеологической «реанимации», то есть восстановлении в качестве функционирующих единиц слов и фразеологизмов, действительно вышедших из употребления даже носителями элитарной речевой культуры. Хочу обратить внимание читателей на то, что, например, значительные возможности для заполнения лексических лакун, прежде всего в сфере выражения этических понятий (этико-речевой компетенции) может предоставить церковнославянская лексика. Приведу несколько примеров из «Полного церковно-славянского словаря» Григория Дьяченко (М., 1993): «Благолюбивый - любящий добро» (с. 42); «грехоочистительный -очищающий от грехов» (с. 133); «добротворец, добротворительный - делающий прекрас., сообщающий красоту» (с. 148); «душеводец - духовный вождь, руководитель ко спасению» (с. 160); «душегубительный - погубляющий душу» (с. 160); «душепитательный - питающий душу» (с. 160); «душерастлитель - растлевающий душу, соблазнитель» (с. 160). Очевидно, что приведенные слова, как минимум, обогащают соответствующие синонимические ряды компонентами высокого стиля.
Мне могут возразить, что реанимация слов невозможна, так как язык развивается по своим собственным имманентным законам. Думаю, что мысль о независимости языка от социума - его носителя и творца, является укоренившимся преувеличением. Мне представ-
ляется более адекватной метафора В.Г. Костомарова, согласно которой «по теории взаимодействий - это "союз всадника и коня", в котором язык - средство общения людей, а люди - средство развития языка. Оба одинаково важны, пока люди не сознают первичность своей роли: конь все-таки поскачет, куда велит всадник, хотя и упрямится остаться в стойле. <...> Сомневаться в возможностях людей нельзя, если вспомнить воздействие на язык изобретенных ими письменности, книги, печати, которые революционно изменили коммуникативную жизнь общества и устройство самого языка» [Костомаров 2012: 13-14]. Добавим к этому в качестве поддерживающего аргумента замечательный исторический факт возрождения древнееврейского классического языка - иврита.
3. Наряду с лексико-семантическими потерями актуализировался феномен идеологической и оценочной амбивалентности в осмыслении и толковании ключевых слов -концептов российского политического дискурса. В этом дискурсе функционирует целый набор слов и словосочетаний терминологического типа, содержание которых понимается и оценивается противостоящими идеологическими группами (условно - «либералами» и «консерваторами», или «демократами» и «патриотами») по принципу «наоборот», в противоположных аксиологических планах. Причем речь идет не о единичных речевых фактах, а о явлениях массового, если не узуального, характера. Некоторые «разночтения» наблюдаются даже на уровне их фиксации в словарях и учебниках. Например, терминопонятие «толерантность» и синонимичное ему «политкорректность», воспринимавшиеся поначалу в исключительно положительных тонах, сейчас оцениваются альтернативно. Например, «толерантность (лат. ^1егапйа - терпение, терпеливость) - нравственное качество, характеризующее отношение к человеку, принадлежащему к другой расе, национальности, культурной традиции, религиозной конфессии как к равно достойной личности. <...> Как качество личности Т. предполагает настроенность на паритетный диалог, на познание нового, «чужого», а также не исключает возможности изменения системы взглядов и представлений индивида. <...> Вместе с тем характерной чертой современности является глобализация экономических и общественных процессов, все большая интеграция и взаимозависимость социальных структур. В подобных условиях Т. - это "не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность" (Декларация принципов толерантности, 1995)» [Словарь философских терминов 2004: 590-592].
Ср.: «.Кажется, что нетерпимость злобна, иррациональна и аморальна. Однако толерантность, со своей стороны, тоже разлагает нравы. <...> Под влиянием этой доктрины общество вынуждено насаждать спорные стандарты, не реагировать на аморальные явле-
ния, более того, снимать с них все ограничения, развивать противоречивые и неприемлемые моральные позиции. <...> Если вглядется, толерантность совсем не означает "прогресса гуманизма" и гораздо большего, чем ранее, понимания социальных проблем. Может, перед нами другой прогресс - "прогресс небрежения", умерщвление мысли, которая когда-нибудь ничего не будет значить вообще. Толерантность уже сейчас сводит на нет политические дискуссии. В сущности, моральной терпимости в современных обществах ничуть не больше, чем прежде. Это разрушение убеждений. Их место занимает "плавающая моральность", не имеющая идеалов и какого-то внутреннего стержня. Просто мораль стала менее требовательной, чем она была в прошлом» [Дубко 2005: 661-662].
Аналогичную картину формирования отрицательно-оценочного «ореола» (но еще не коннотации) у этого и ряда других идеолого-политических терминов, ранее ассоциировавшихся с явлениями положительного ряда, с особой наглядностью можно наблюдать в текстах СМИ (повторюсь - речь идет не о единичных, а регулярно воспроизводимых фактах, однако по условиям формата статьи ограничусь немногими примерами): Все эти новомодные «политкорректность» и «толерантность» ведут не то что к удалению от социализма, а еще дальше - в каменный век (Аргументы и факты. 2010. № 27); Самое главное - помнить о своей культурно-исторической самости и не позволять мерзавцам из-за рубежа и их пятой колонне навязывать нам чужие идентичности (под видом толерантности), чужие ценности и чувство исторической вины (Литературная газета. 2012. № 51); Адам Лэн-за, как сотни миллионов американцев и миллиарды «глобочеловеков» по всему миру, рос в информационном пространстве, где навязчивая пропаганда толерантности и прав человека совмещается со столь же навязчивой пропагандой наживы и насилия (Завтра. 2012. № 51); Сейчас Европа переживает период затхлости. Виновен в этом феномен "политкор-ректности" (Аргументы и факты. 2013. № 9); Эта антиутопия (речь идет о романе Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери». - А.С.) вызвала негодующий визг леволибе-ралов, но те, чьи мозги и души еще не подверглись «прошивке» политкорректностью, встретили роман с интересом (Литературная Россия. 2013. № 9).
Группа слов-терминов социальной значимости, приобретающих в современном политическом дискурсе двойной и противоречивый, положительно-отрицательный, оценочный ореол, множится. Сюда можно отнести такие слова и словосочетания, как демократия, демократический, модернизация и модернизировать, оптимизация и оптимизировать, реформа и реформировать, элита и элитарный, империя и имперский, национализм и националистический и некоторые другие. Так язык свидетельствует о глубоком мировоззренче-
ском и идеологическом расколе современного российского общества, препятствующем единству народа, необходимому для подлинной модернизации и национальной безопасности страны.
4. С описанным явлением связано манипулятивное использование общественно-политических терминов, состав которых со временем частично меняется. Проследить устойчивость этого явления можно, обратившись к показаниям газетных публикаций разных лет: [о газетах «Правда» и «Советская Россия»] Так или иначе они поддались на сладкую мелодию о перестройке, о новом мышлении, гласности и демократизации (Красноярская газета. 18.12.1993); [о процессе разрушения традиционной культуры] Все это совершается под непрерывное повторение ограниченного набора «ключевых слов»: политика реформ (суть и направленность которых никому не известна), демократия (чья? ворья?), независимое телевидение (от объективности, честности, национальных интересов?), раскрепощение (от совести?), нравственная свобода (порнография детям, наркотики - в каждый дом, предай и укради?)... (Завтра. 1995. № 20); Цель выборов в России - законсервировать существующее положение. Это прикрывается словом «стабильность» (Литературная газета. 2003. № 22); Когда Путин попытается вернуть в Россию нефть и доллары «ЮКОСа», американцы и англичане начнут кричать, что это нарушение прав человека и частного бизнеса (Аргументы и факты. 2008. № 4); [о преступлениях, которые совершает против человечности западная цивилизация] И все это - под флагом «гуманизма», «общечеловеческих ценностей», «демократии» и «прогресса» (Завтра. 2011. № 44); Мы живем в эпоху мнимостей. Мнимости двигают миллионами людей и ведут их в конечном счете к гибели. Мы - рабы мнимостей. Именно они сдерживают нашу свободу - в подлинном смысле этого слова. Одна из таких мнимостей - демократия. Едва ли не самая мощная мнимость (Завтра. 2012. № 12).
5. Проблема «мнимостей» напоминает нам глубокую мысль Конфуция о том, что «когда имена неправильные, суждения не соответственны; когда суждения не соответственны, дела не исполняются». Развивая эту мысль, С.Е. Кургинян приходит к «признанию того, что использование неправильных имен - это фундаментальная, сокрушительная политическая ошибка, порожденная такой прагматизацией нашей элиты, при которой вполне реально ее окончательное отчуждение от культуры как источника смыслов и мотиваций» (Завтра. 2009. № 25). Однако использование «мнимостей» может быть не ошибкой, а мани-пулятивным приемом, направленным на подчинение и изменение ментальности россиян, -это только одна из многих технологий так называемой информационной (точнее - инфор-
мационно-организационной) войны, которую ведут против России ее геополитические конкуренты, а также их «симпатизанты» внутри страны. Изучение этих манипулятивных технологий и создание технологий контрманипулятивных - одна из важнейших задач эколин-гвистики, без решения которой невозможно обеспечить информационную безопасность страны только техническими средствами. Решение этой задачи требует синергетики гуманитарных знаний и подготовки соответствующих кадров [Сковородников 2010: 89-92, 155-171; см. также Сковородников, Копнина 2012: 36-42]. Причем ситуация мотивирует безотлагательность решения этой задачи, так как по обоснованному мнению А. Латса «многие россияне сегодня - жертвы информационной войны, направленной на дестабилизацию их мышления, их страны, их модели общества, чтобы не допустить проявления России как суверенного полюса» (Литературная газета. 2013. № 43).
6. Одним из проявлений информационной войны является дискредитация и попытки устранения из сознания социума национальных символов, в том числе символов сильной государственной власти и исторических побед. По мнению С.Г. Кара-Мурзы, «война идет против всего пантеона символов национального сознания народов России (Евразии)» [Кара-Мурза 2012а: 172-173]. С этим связано появление большого количества текстов и контекстов (публицистических, литературно-художественных, телевизионных, кинематографических) с односторонними, отрицательно-оценочными характеристиками таких знаковых исторических фигур, как Александр Невский, Иоанн IV Грозный, Петр Великий и др. Эта тенденция прослеживается и в области топонимики. Так, вряд ли можно считать оправданным переименование города Сталинграда в Волгоград. Можно по-разному относиться к И.В. Сталину (дискуссии об этой исторической личности не утихают уже больше полувека), но нельзя забывать, что слово «Сталинград» стало символом несгибаемого мужества и подвига нашего народа в Великой Отечественной войне, как и слово Победа, как и Храм Христа Спасителя, построенный в честь героев, павших на полях первой Отечественной войны 1812 года. Именно против этих символов направлены удары недругов России и русского народа. Об этом постоянно напоминает нам пресса: Сталинград - это больше, чем Сталин. Это чудовищная битва, где решалась судьба мира, поэтому народ, который принес тогда гигантские жертвы, хочет, чтобы город, такой же священный, как Иерусалим или Мекка, носил выстраданное им имя. Отнять его - так же гнусно, как отнять имя у Байкала, у Волги, у Урала... (Аргументы и факты. 2013. № 8); А скоро и годовщина 70-я Сталинградской битвы, и тут нам с французами не равняться! В Париже в метро станция есть «Сталинград», в честь битвы, а в Москве - «Волгоградский проспект». В честь
проспекта, который в честь города, который в честь реки! Борются со Сталиным, а у народа подвиг отнимают! (выделено автором текста. - А.С.) (Аргументы и факты. 2012. № 21); Вдумаемся: больше полувека нет на карте страны города под названием Сталинград. А все-таки это название звучит на разных языках. Потому что Сталинград - не просто старое название города на Волге. Это место величайшего сражения XX века, когда для нашей страны вопрос стоял: «Быть или не быть?». Самое важное русское слово -это все-таки Победа. В нем - и отвага, и самопожертвование, и скорбь, и ликование (Литературная газета. 2012. № 46-47). Вот этот символ Победы из нашего сознания пытаются изъять. А ведь национальный символ - это конструктивный миф, это идеологема, необходимая для сплоченности народа и его позитивного самоощущения. Значимость национальных символов усиливается еще и тем, что «символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры - он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее» [Лотман 2010: 295], а это значит, что национальные символы способствуют связи поколений, трансляции основополагающих традиций.
Вообще, следует сказать, что в современной отечественной практической топонимике масса несуразностей и противоречий, о чем время от времени говорит наша публицистика (см., например, основательную статью Юрия Полякова «Где проспект Ивана Калиты?» // Литературная газета. 2012. № 27, а также читательскую реакцию на нее в следующих номерах), иногда в довольно иронических тонах: Уржум, занесенный когда-то в Красные синодики, еще держится, а Вятка стоит посреди Кировской области как памятник мистике ономастики (Завтра. 1996. №17); Уфологи гадают, почему инопланетяне с нами в контакт не вступают? А потому и не вступают, что попробуют понять, почему город называется Санкт-Петербург, а область вокруг него Ленинградская, и сойдут с ума (Аргументы и факты. 2012. № 12). Впрочем, такого рода топонимические сопоставления можно множить и множить. Все это говорит об эколингвистической актуальности проблемы, а также о том, что решение топонимических проблем - дело не только лингвистов, но и историков, и философов, и политиков.
7. Говоря об эколингвистических проблемах современной России, нельзя пройти мимо явления, которое можно назвать «языковой русофобией», представляющей собой часть русофобии как таковой. Языковую русофобию можно подразделить, как и всякую другую, на внешнюю и внутреннюю, или внутрироссийскую. Внешняя языковая русофобия выражается, главным образом, в том, что в Украине и ряде прибалтийских и среднеазиатских государств, некогда входивших в состав СССР, создаются всяческие препятствия рус-
ским и русскоязычным диаспорам в публичном использовании родного языка, в создании русскоязычных СМИ, в обучении детей на русском языке (см. об этом, например, в [Алпатов 2003: 426-430; Фельде 2006: 257-265], а также в газетах: Литературная газета. 2011. № 35; 2012. № 6; 2013. № 10-11; 2013. № 18-19; Аргументы и факты. 2013. № 24 и др.). В этих странах, а также в ряде стран Восточной Европы, сворачивается изучение русского языка и уменьшается количество его носителей, т.е. происходит сокращение пространства, которое академик О.Н. Трубачев называл «русским языковым союзом» [Трубачев 2005: 4-9].
С внешней языковой русофобией смыкается внутрироссийская. Как замечает А. Кириллина, «появились тексты (не только публицистические, но даже и научные), в которых авторы, например Игорь Яковенко, весьма агрессивно выступают против русской культуры и языка, провозглашая их "неэффективность", "тупиковость". Заявляя о вредоносности русской культуры, этот автор не стесняется и выражения "гетто русского языка" и предлагает это "гетто" разрушить - сделать обязательным обучение за рубежом; не выдавать диплом о высшем образовании без свободного владения английским, ввести как обязательную норму преподавание большого количества предметов на английском языке; создать англоязычный канал и т.д. В тексте И.Г. Яковенко содержится даже высказывание, очень и очень похожее на призыв физически искоренять носителей русской культуры: "Следование изживаемым ценностям должно быть связано со смертельной опасностью"» [Кириллина 2013: 12]. Обращает на себя внимание даже не то, что сказал И.Г. Яковенко, а то, что подобные высказывания, которые далеко не единичны, не влекут за собой никаких последствий для их авторов. Впрочем, ведь И.Г. Яковенко изложил основные тенденции образовательной политики, проводимой сейчас в нашей стране в сфере высшего образования. Что касается средней школы, то там эта тенденция выражается прежде всего в минимизации аудиторных часов, отводимых на изучение русского языка и литературы, исключении из учебных программ многих классиков, замене сочинения изложением и ЕГЭ.
8. В этом контексте уместно заметить, что, когда пишут об экологии русского языка, то обычно рассматривают ее вне связи с экологией русской литературы. Между тем, это по сути дела одна комлексная проблема. Так, профессор философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Ф.И. Гиренок пишет: «Языки, как и люди, могут умирать. Они умирают, если нарушается их связь с литературой. Но именно эти связи были повреждены в результате реформирования общества в России. Реформы уничтожили носителя трансцендентального воображаемого. Они убивают так называемый креативный класс, в который вхо-
дят учителя, ученые, преподаватели, писатели, художники, и заменяют его производителями симулякров. <...> При этом предана забвению та простая истина, что ничто не дано человеку в собственность, даже язык. Язык, на котором перестают говорить учителя, ученые и художники, перестает быть живым» (Литературная газета. 2012. № 52). Так выстраивается причинно-следственная цепочка: люди с дефектным сознанием организовали реформу общества (в том числе реформу образования) - реформа уничтожает креативный класс, то есть людей с творческим сознанием, - отсутствие людей с творческим сознанием ведет к смерти языка или, по крайней мере, к его порче.
Представители гуманитарной общественности, понимающие суть проблемы, бьют тревогу по поводу преподавания русской классической литературы. Примеров много, приведу два характерных: Не случайно же еще век назад блестящий французский поэт Поль Валери сказал, что в мире существует три культурных вершины: античное искусство, европейское искусство эпохи Возрождения и русская литература XIX века. Весь мир ее изучает, а мы с помощью наших ополоумевших властителей изгоняем ее прочь. <...> Только подумайте: из школьных программ полностью изъяты такие имена, составляющие основу русской классики, как Крылов, Радищев, Жуковский, Грибоедов, Гоголь, поэты пушкинской плеяды: Кольцов, Никитин, А.К. Толстой, Майков, Лесков, Шмелев, советские классики: Белов, Симонов, Исаковский, Рубцов... Исчезли хрестоматийные произведения А.С. Пушкина: "К Чаадаеву", "Япамятник себе воздвиг нерукотворный", "Евгений Онегин"; М.Ю. Лермонтова: "Родина", "Нет, я не Байрон.". Это и есть наш русский Холокост [Бонда-ренко 2013]; Литература понимается как последнее и крайне досадное препятствие на пути к полному торжеству того мирочувствия, которое призвано покончить с исторической Россией. Ибо и ежу ясно, что без литературы (которая, строго говоря, никогда не была ни "развлечением", ни "властительницей дум", а просто оседала в генах) это будет другая страна [Волгин 2013].
Будет не только другая страна, но и другой язык, потому что тот русский литературный язык, который еще жив в речевой практике наиболее культурной и читающей части нашего народа, в основе своей и есть язык литературной классики (художественной, публицистической, научной, ораторской и т.д.).
Реакция на эту ситуацию в нашей прессе носит лавинообразный характер (см., например: Литературная газета. 2013. № 10-11, 12, 15, 16, 20, 22 и т.д.). Мнение общественности совпадает с анализом ситуации, которая складывается с преподаванием русской литературы и языка в средней школе, данным профессиональными филологами в заявлении
Ученого совета филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова «О реформе образования, ее итогах и перспективах» (22.11.2012). В нем, в частности, отмечается, что в результате образовательной политики, направленной на сворачивание филологического и, шире, гуманитарного образования, «резко, на порядок, упал уровень преподавания русской литературы, уровень знания, уровень ее эмоционального, ценностного, культурно -психологического воздействия на учащихся, фактически лишенных возможности осмыслить литературную культуру прошлого как духовную почву для саморазвития» [Татьянин День. URL: http://www.taday.ru/text/1936109]. Острая и убедительная критика реформы образования в сфере преподавания филологических дисциплин дана в [Сидорова 2012].
Все сказанное выше говорит о том, что отношение к русской классической литературе и качество ее преподавания теснейшим образом связаны с состоянием русской речи и, в конечном счете, с состоянием русского языка, то есть мы имеем дело с эколингвистиче-ской проблемой.
9. Вторая половина XX и начало XXI века ознаменовались активизацией интереса лингвистов, психологов и педагогов к разработке проблемы речевых компетенций и соответствующих норм, прежде всего таких, как языковая, коммуникативно-прагматическая и этико-речевая (о соответствующих компетенциях см. в [Эффективное речевое общение 2012]). Особый интерес для эколингвистики представляет этико-речевая компетенция и соответствующие нормы, как наименее исследованные, хотя в последние годы появилось большое количество публикаций, посвященных этой проблематике, и даже формируется особая научная дисциплина «лингвоэтика» (см., например, [Бессарабова 2012; Сурикова 2007, 2010, 2012; Сковородников 2012 и др.]). В рамках этой проблематики мною был поставлен вопрос о диалектически противоречивом сосуществовании и взаимодействии в текстах современной художественной и публицистической литературы категорий этического и эстетического и о возможности/невозможности разрешения этого противоречия [Сковородников 2013 а, 2013б]. Иллюстрирую конкретное выражение этой проблемы фрагментом из произведения упоминавшегося выше Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки» (из главы «Кусково-Новогиреево», где повествуется о том, как главный герой руководил производственной бригадой): Отбросив стыд и дальние заботы, мы жили исключительно духовной жизнью. Я расширял им кругозор по мере сил, и им очень нравилось, когда я им его расширял: особенно во всем, что касается Израиля и арабов. Тут они были в совершенном восторге - в восторге от Израиля, в восторге от арабов, и от Голанских высот в особенности. А Абба Эбан и Моше Даян с языка у них не сходили. Приходят они утром с
блядок, например, и один у другого спрашивает: "Ну как? Нинка из 13-й комнаты даян эбан?" А тот отвечает с самодовольной усмешкою: "Ну куда ж она, падла, денется? Конечно, даян!". С точки зрения этики, воплощенной в русской классической литературе «от Пушкина до наших дней», этот текст не вполне приличен, но в нем мы имеем мастерскую языковую игру именами собственными. Подобного рода мест, даже более ярких и показательных в указанном смысле, в «поэме» «Москва -Петушки» достаточно много. Вопрос: считать ли такие тексты приемлемыми с точки зрения эколингвистики и норм культуры речи или не считать? И можно ли вообще иметь ответ на этот вопрос, то есть прийти к консенсусу сторонников и противников такой стилистики?
10. Анализируя эколингвистическую проблематику, нельзя пройти мимо «вечных» тем: иноязычных заимствований и жаргонизации речи. Эти темы остаются по-прежнему актуальными. В отношении иноязычных заимствований среди лингвистов найдена более или менее консенсусная точка зрения, которую можно, огрубляя, свести к формуле: «если заимствование хоть каким-то образом способствует совершенствованию системы языка, оно приемлемо; в противном случае оно представляет собой факт засорения языка». Впрочем, даже консолидированная позиция лингвистов мало влияет на речевую практику, и в публичной речи, в том числе в текстах СМИ, продолжают «мелькать» в большом количестве немотивированные никакими объективными причинами варваризмы, частота употребления которых объясняется исключительно фактором моды на все иностранное. Ограничусь одним примером - высокочастотным употреблением слова «тренд» (английское trend - „тенденция, направление'), которое без ущерба для смысла текста легко заменяется, в зависимости от контекста, русскими эквивалентами - собственно русскими словами и оборотами или давно «обрусевшими» заимствованиями: направление, тенденция, вектор, правило, привычка, мода, положение, запрос и т.д. Показательные примеры: Полемическое острие борисовской книги направлено на множество идолов современного общества, а заодно и на новомодные тренды (Ср.: тенденции, направления) российской политики (Завтра. 2011. № 27); Если конструировать идеологию, которая не учитывает основные идеологические тренды (Ср.: запросы, интересы) общества, то ничего хорошего из этого не выйдет (Завтра. 2012. № 43); Однако такая стратегия - неинвестирования в свои технологии - уже привела к тому, что Россия выпала из основных научно -технологических трендов (Ср.: достижений, направлений, школ) мира (Эксперт. 2013. № 30-31); Дело в том, что у нас сейчас в тренде (Ср.: в моде, в центре внимания) все эти программы по обеспечению безопасности <...> (Завтра. 2013. № 31).
Что касается жаргонизмов, то отношение к ним значительной части лингвистов остается безоговорочно отрицательным. Между тем, в связи с отмиранием территориальных диалектов, разговорная речь, тесно взаимодействующая с жаргонами в самых разных социальных стратах, стала едва ли не единственным источником пополнения лексико -фразеологической системы русского языка (подробнее об этом см. в [Сковородников, Коп-нина 2008]). Вот почему к жаргонизмам нужен такой же дифференцированный подход, как и к иноязычным заимствованиям, с аналогичными критериями. Приведу примеры употребления слов жаргонного происхождения, приемлемых, с моей точки зрения, в литературной речи с определенными функционально-стилевыми и жанровыми ограничениями: Поговаривают, что отмашку на уголовные дела дали на самом верху (Аргументы и факты. 2004. № 26); Если уж Москва хочет создавать мировой финансовый центр, то не мешало бы вспомнить опыт Китая, где девять постоянных членов ЦК компартии не "крышуют" бизнес, а трое глав нефтяной госкорпорации в последние пять лет расстреляны за воровство (Литературная газета. 2011. № 18); Накал «борьбы с коррумпированными чиновниками» не оставляет сомнений в том, что речь идет о крупных и «крутых», как теперь принято говорить, разборках между основными властными группировками (Завтра. 1996. № 28); Обычное отмывание денег бизнес-структурами через присосавшиеся к ним псевдонаучные институты (Аргументы и факты. 2002. № 33); Энергичное существительное «откат» нынче в большом ходу, и суть его проста: декларируемая цена приобретения на порядок выше реальной, а разница в несколько сот тысяч долларов делится между торговцами и покупателями (Литературная газета. 2004. № 23). Подчеркну, что речь идет о стилистически ограниченном словоупотреблении, поскольку выделенные слова еще сохранили «аромат» жаргоноговорящей среды и несут в своем значении (пожалуй, кроме существительного отмашка) отрицательно-оценочную коннотацию. Но исключать их из репертуара публицистической и тем более разговорной лексики нецелесообразно, так как они обладают такими, нужными в определенных контекстах, качествами, как экспрессивность и экономная точность.
Разумеется, представленные выше десять тезисов не исчерпывают проблематику эколингвистики вообще и в применении к современному русскому языку в частности. В публикациях собственно эколингвистической тематики, а также в таких, которые имеют то или иное отношение к речевой культуре, можно найти большое количество указаний на проблемы эколингвистического свойства, которые отчасти перекликаются с вышеозначенными. Перечислю лаконично и, по возможности, исключая повторение уже сказанного, те,
которые попали в поле моего зрения при подготовке настоящей статьи: создание «охранной службы языка» [Караулов 1995: 5-23], «переименование этноисторического пространства», «искажение антропонимических традиций», «обрыв традиций речевого этикета», «проблема лингвистического просвещения населения» [Савельева 1997]; отсутствие продуманной и действенной языковой политики [Горбаневский и др. 1999: 11-15]; несовершенство стилистических помет в словарях [Шапошников 1998: 223-232]; языковая личность политического деятеля [Колесов 1999: 154-262]; языковая мода, языковой вкус, «либерализация языка», «расшатывание нормы», «повышенная вариативность языка» [Костомаров 1999: 127-306]; феномен «олбанского языка», «тенденция к диффузным значениям <...> в ущерб «разведению» синонимов», недостатки в лексикографической кодификации норм [Сиротинина 2011: 56-57]; необходимость модификации концепции культуры речи в связи с изменениями языковой концептуализации мира [Шмелев 2011: 92-94]; семейное воспитание языковой личности, связь экологии языка и речи с «экологией духовной культуры, экологией культурно-исторических традиций» [Журавлев 2003: 70-71, 75]; роль эко-лингвистических факторов в преподавании языка [Хроленко 2004: 126]; недостаточность русского речевого этикета [Руделев 2012] , в том числе тенденция к устранению отчества из наименования людей [Формановская 2012: 67-77]; проблема языковой представленности этических ценностей [Этика речевого поведения. 2009]; поиск оптимального баланса между лингвистическим многообразием и языковой интеграцией [Юдина 2012: 215-219]; гламурная стилистика в СМИ [Куницына 2008]; эколингвистические проблемы современного города [Шарифуллин 1997]; «жажда экспрессии» и ее неоднозначные последствия [Солганик 1996]; проблемы идеологизации языка СМИ [Клушина 2008: 98-203]; лингво-экологическое воспитание личности [Скворцов 1996: 16]; криминализация языка [Кара-Мурза 2012б: 487]; разработка специальной эколингвистической методологии [Полухин 2008]; организация эколингвистического мониторинга [Шамне, Карякин 2011]; выявление принципов и условий экологичности общения [Ильинова 2010]; проблема разграничения предметного содержания макроэколингвистики и микроэколингвистики [Потеряхина]; языковые права человека, Интернет как фактор «разрушения естественного лингвистического разнообразия» [Леонтович 1994]; «вопрос о роли эмоциональной составляющей и ее влиянии на экологическую/неэкологическую коммуникацию» [Панченко 2012; Шаховский 2007]; «речевое убийство», «речевое хулиганство», «речевое воровство», «речевое мошенничество»; «экологический кризис и экологическая катастрофа в сфере языка», исчезновение неконкурентных языков, описание форм языковой интеграции, языковая толерант-
ность, разработка принципов межкультурной коммуникации, изучение энергетического потенциала языка и создаваемых на нем речевых произведений [Ионова 2010].
Перед нами неполный и неструктурированный по какому-либо основанию перечень эколингвистических проблем разной степени теоретической и практической значимости. Важная задача эколингвистики как «молодой» научной дисциплины - составление по возможности более полного перечня наиболее существенных собственно эколингвистических проблем, а также его периодическое обновление в связи с тем, что лингвоэкологическая ситуация со временем изменяется. Таким образом, определение предмета эколингвистики -вопрос принципально не закрытый, а подлежащий постоянной корректировке. Кроме того, этот перечень должен быть структурирован, по крайней мере по двум основаниям: по степени теоретической значимости и разработанности эколингвистических проблем (для ориентации эколингвистов-исследователей) и по степени социальной значимости (для эколин-гвистов-практиков: учителей, преподавателей, журналистов и людей других профессий повышенной языковой ответственности).
С проблемой определения предметной сферы эколингвистики связан вопрос становления терминологии этой науки, поставленный мной в 1996 году [Сковородников 1996: 46-47]. Он нашел свое развитие в создании пока единственного «Словаря-справочника лингвоэкологических терминов» [Сущенко 2011], в котором, наряду с собственно эколин-гвистическими терминами, содержатся термины из других областей языкознания, а также разные материалы, полезные для людей, озабоченных совершенствованием своей речевой культуры. Очевидно, что словарь собственно эколингвистических терминов может быть создан на основе и после того, когда будет с достаточной полнотой определено и тематически структурировано предметное поле эколингвистики.
Еще вопрос, на который мне хотелось бы обратить внимание читателей, это вопрос о научной легитимности эколингвистики, поскольку она до сих пор находится в состоянии полупризнанности. Это обстоятельство является, с одной стороны, следствием разного понимания лингвистами сущности языка: «Лингвист, принявший концепцию об имманентной сущности языка или <...> поставивший себе целью описать организацию его внутренней структуры, не станет обращаться к фактам и аргументам внеязыковой сферы, полагая их несущественными для данного типа исследования <...>. Напротив, языковед, рассматривающий свой объект как систему, которая функционирует во времени, в пространстве и в обществе, будет стремиться учесть это взаимодействие и иначе определит существенность фактов и явлений, отбираемых для описания и теоретического осмысления» [Степанов
1988: 55]. С другой стороны, существует распространенная точка зрения, рассматривающая язык как саморегулирующуюся и, следовательно, самоочищающуюся систему. Отсюда разные точки зрения на экологическую ситуацию с русским языком, подчас противоречивые, например: «Для нас сейчас актуально лишь то, что и в разговорном, и в книжном языке много избыточности, устаревающего и новейшего, необходимого и ненужного, прекрасного и отвратительного. <...> Борьба за однозначную, устойчивую норму стала казаться бесперспективной, суетной, кроме разве чисто учебных ситуаций. Коварство вольнолюбиво-освободительных устремлений покушается на объединяющую роль твердого канона конкретных слов, форм и других единиц выражения, который только и способен удержать язык от рыхлости и развала, блюсти историческую преемственность, взаимопонимание, национально-языковое сплочение. Ведь уже слышны жалобы старших носителей литературного языка, перестающих понимать младших» [Костомаров 2012: 14-17]. Ср.: «.Наш великий язык (в этом иногда гораздо меньше сомневаются за рубежом, чем у нас дома!) не гибнет, а развивается, продолжая в новых жизненных условиях прекрасно обеспечивать наше существование. Он является прекрасной базой для дальнейшего развития литературы и всей культуры. Он служит важным элементом обеспечения межкультурного общения. Просто он становится другим - потому что другим становится время. И это происходит всегда и с любым живым языком - иначе он умирает» [Прохоров 2007].
Иногда подобного рода противоречивые суждения оказываются в одном и том же тексте одного автора. Так, в учебном пособии А.Т. Хроленко и В.Б. Бондалетова «Теория языка» (М.: Флинта: Наука, 2004), в главе 17 «Экология языка», можно прочесть такие суждения: «Сейчас много размышляют о причинах деградации русской речи. Циничное использование языка для пропагандистских целей лишило язык жизни. Именно в официальных письменных текстах наиболее очевидна деградация русского языка» (С. 397); «Русский язык по-прежнему "велик и могуч", его лексический инвентарь, запас выразительных средств и возможностей колоссальны и продолжают расти. Русский язык (выделено авторами цитируемого текста. - А.С.) как коммуникативный феномен не требует никакой защиты - ни юридической, ни моральной. <...> Моральной, филологической, а иногда и юридической защиты требует наша речь» (С. 399); «Защита языка - дело коллективное, национальное, но эффективной она может быть только при условии личной активности каждого носителя языка» (С.400); «Синергетика - современная наука о сложных самоорганизующихся системах, у которых существует несколько альтернативных путей развития, - не считает преувеличенной роль личности в сохранении и преумножении языка» (С. 401).
Очевидное противоречие в рассуждениях авторов этого текста, по-видимому, порождено абсолютизацией соссюрианского противопоставления языка и речи, которое преодолевается современным языкознанием. В конце концов, системные изменения в языке происходят под влиянием изменений в речи, когда последние приобретают массовый и долговременный характер.
В силу всего сказанного выше полагаю, что ситуация с русским языком и русской классической литературой, сложившаяся в современной России, не дает оснований для безмятежного существования филологов-русистов. Думаю также, что количество и уровень имеющихся эколингвистических исследований побуждают согласиться с теми, кто считает, что «сегодня о лингвоэкологическом направлении («эколингвистике») можно говорить не в терминах гипотетического будущего времени, как о лакуне в лингвистике, а как о научной отрасли, заявившей свои права на самостоятельное существование и занявшей определенную лингвистическую нишу» [Панченко 2012: 124-125].
В заключение хочу обратить внимание читателей на то, что, рассуждая о состоянии русского языка и перспективах его развития, лингвисты обычно обходят вниманием вопрос о состоянии его творца и основного носителя - русского народа, факт угасания которого достаточно очевиден (критическое состояние русского народа на протяжении последнего столетия стало предметом обсуждения во многих публикациях (см., например, [Сорокин 1994: 418-491; Шафаревич 1991: 503-515, 541-548; Распутин и др. 1993: 27-59; Солженицын 1998; Кара-Мурза 2012; Орлова 2007: 66-93]). В одной из последних по времени публикаций на эту тему, статье Лидии Сычевой «Колония духа», автор, приведя убедительные факты и цифры, пишет: « Что такое русский народ к концу ХХ века? Это преобладание в структуре населения женщин, пожилых и больных граждан, это отягощение множеством обязательств - перед другими республиками, соцлагерем, движением неприсоединения. Это отсутствие духовной поддержки - вера в Бога «отменена», а «прогрессивная» интеллигенция ищет счастья и признания на Западе. Народ просто не выдержал взваленного на него интернационального груза. Он рухнул, и ноша его, красная советская империя, разлетелась вдребезги.
Равнодушие к собственной социальной и политической судьбе свойственно тяжелобольным народам. В момент распада страны русские даже не поборолись за права соотечественников в бывших советских республиках или за свои исконные территории, такие, как Северный Казахстан.
То, что мы наблюдаем сейчас, - есть продолжение агонии, начавшейся в ХХ веке. В постсоветской России русские составляют большинство, но это большинство стремительно деградирует и сокращается» (Литературная газета. 2013. № 48).
Сказано жестко, но, видя положение вещей, трудно с этим не согласиться. Спрашивается, можно ли гарантировать сохранение и успешное развитие русского языка при таком состоянии русского народа? Ясно, что ответ на этот вопрос выходит далеко за пределы лингвистики, но поставить его - не только задача, но и моральный долг лингвистов-русистов. И каким бы ни был ответ на этот вопрос, становится еще более несомненной культурная значимость эколингвистических исследований.
Полагаю также, что актуальность и многообразие эколингвистической проблематики делает весьма желательной организацию Российской эколингвистической ассоциации для координации усилий как отдельных эколингвистов, так и возникающих исследовательских центров.
Список литературы
Алпатов В.М. Русский язык в современном мире // Решение национально -языковых вопросов в современном мире / под ред. акад. Е.П. Челышева. М.; СПб.: Златоуст, 2003. С. 426-430.
Бессарабова Н.Д. Лингвоэтические проблемы речи СМИ и рекламы. Демагогия в языковом выражении // Журналистика и культура речи. 2012. № 2. С. 32-43.
Битов Андрей. Битва. Первая публикация отдельной книгой. М.: Arsis Books, 2009.
120 с.
Бондаренко Владимир. Антирусская культура // Завтра. 2013. № 8.
Буряковская В.А. Неэкологичные элементы современного коммуникативного поведения // Эмотивная лингвоэкология в современном коммуникативном пространстве: колл. моногр. / науч. ред. проф. В.И. Шаховский; отв. ред. проф. Н.Н. Панченко, редкол.: Я.А. Волкова, А.А. Штеба, Н.И. Коробкина. Волгоград: Изд-во ВГСПУ «Перемена», 2013. С. 318-323.
Васильев А.Д. Языковая ситуация и языковая политика // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия. Научно-методический бюллетень / под ред. И.В. Пекарской. Вып. 1. Абакан: изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2003. С. 119-126.
Васильев А.Д. Социокультурные аспекты современной российской языковой ситуации // Русская речевая культура и текст: мат-лы VI Международной научной конференции (Томск, 25-27 марта 2010 г.) / под ред. проф. Н.С. Болотновой. Томск: Изд-во Томского ЦНТИ, 2010. С. 20-23.
Волгин Игорь. «Не думай о секундах свысока» // Литературная газета. 2013. № 9.
Горбаневский М.В., Караулов Ю.Н., Шаклеин В.М. Не говори шершавым языком: о нарушениях норм литературной речи в электронных и печатных СМИ / под ред. Ю.А. Бельчикова. М.: Галерея, 1999.
Дубко Е.Л. Политическая этика: учебник для вузов. М.: Академический Проект; Трикста, 2005.
Дунев А.И., Дымарский М.Я., Кожевников А.Ю. и др. Русский язык и культура речи: учебник для вузов / под ред. В.Д. Черняк. М.: Высш. шк.; СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002.
Журавлев В.К. Экологический кризис русского языка и культуры // Филология и школа. Труды Всероссийских научно-практических конференций «Филология и школа». Вып. 1. М.: ИМЛИ РАН, 2003. С. 69-76.
Ильинова Е.Ю. Эколингвистический модус событийности в пространстве масс-медийного дискурса // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 2. Языкознание. 2010. № 2 (12). С. 168-176.
Ионова С.В. Основные направления эколингвистических исследований: зарубежный и отечественный опыт // Вестник Волгоградского гос. ун -та. Сер. 2. Языкознание. 2010. № 1 (11). С. 86-93.
Кара-Мурза С.Г. Русская матрица: Будет ли перезагрузка? М.: Алгоритм: Эксмо,
2012а.
Кара-Мурза С.Г. Угрозы России. Точка невозврата. М.: Эксмо: Алгоритм, 2012б.
592 с.
Караулов Ю.Н. О некоторых особенностях современного состояния русского языка и науки о нем // Русистика сегодня. 1995. № 1. С. 5-23.
Кириллина Алла. Останется ли русский великим и могучим? // Литературная газета. 2013. № 18-19.
Клушина Н.И. Стилистика публицистического текста. М.: МедиаМир, 2008. Колесов В.В. «Жизнь происходит от слова.». СПб.: «Златоуст», 1999. Колесов В.В. Русская речь. Вчера. Сегодня. Завтра. СПб.: Юна, 1998. Костомаров В.Г. Язык текущего момента: понятие нормы // Мир русского слова. 2012. № 4. С. 13-19.
Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. СПб.: «Златоуст», 1999.
Куницына Н.В. О стилистических особенностях гламурной журналистики // Труды кафедры стилистики русского языка. Вып. 2. М.: Факультет журналистики МГУ, 2008. С. 37-42.
Леонтович О.А. Проблемы виртуального общения // Электронный журнал «Полемика». 1994. № 7.
Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Ю.М. Лотман. Чему учатся люди. Статьи и заметки. М.: Центр книги ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, 2010.
Недзвецкий Валентин. Гонители и гонимые, или Кто ответит за разрушение российского образования? // Литературная газета. 2011. № 34.
Никонов А., Бианки А. Экология языка - информация к размышлению. 2011. URL: http ://refdb.ru/look/2099107.html
Орлова И.Б. Исчезающее большинство // Русский вопрос / под ред. Г.В. Осипова,
B.В. Локосова, И.Б. Орловой; РАН, ИСПИ. М.: ЗАО «Издательство» Экономика», 2007.
C. 66-93.
Панченко Н.Н. Правда и искренность в экологичной/неэкологичной коммуникации // Научный диалог. 2012. № 12. С. 124-135.
Полный церковно-славянский словарь / сост. Григорий Дьяченко. М.: Издательский отдел Московского патриархата, 1993.
Полухин А.А. Современное языкознание и экологическое мышление // Опыты -2008: сборник научных работ преподавателей и студентов факультета филологии: научное издание / сост. Н.М. Димитрова. СПб.: РИО ГПА, 2009. С. 65-73.
Потеряхина И.Н. Экологические проблемы языка в современной лингвистике. U RL: http://www.nop-dipo.ru/ru/node/346
Прохоров Юрий. Не упадок, а развитие // Литературная газета. 2007. № 35.
Распутин В., Мяло К., Кожинов В., Глушкова Т., Шафаревич И. В каком состоянии находится русская нация // Вече. Независимый русский альманах. Мюнхен: Российское национальное объединение в ФРГ, 1993. С. 27-59.
Руделев В.Г. Проблемы экологии современного русского языка, задачи и трудности их скорейшего разрешения // Экология языка и речи: мат-лы Междунар. науч.конф. (17-18 ноября 2011 г.) / отв. ред. А.С. Щербак; М-во обр. и науки РФ, ФГБОУ ВПО «Тамб. гос. унт им. Г.Р. Державина». Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. С. 15-18.
Русский словарь языкового расширения / сост. А.И. Солженицын. М.: Наука, 1990.
Савельева Л.В. Языковая экология: русское слово в культурно-историческом освещении. Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 1997.
Сидорова М.Ю. Записки инопланетянина (24 декабря 2012) // Православие и мир. URL: http://www.pravmir.ru/zapiski-inoplanetyanina1/
Сиротинина О.Б. Что происходит с русским языком? // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2006. Вып. 6. С. 5-14.
Сиротинина О.Б. Факторы, влияющие на развитие русского языка в XXI веке // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2007. Вып. 7. С. 29-42.
Сиротинина О.Б. Современное состояние русской речи и его соотношение с нормами и системой языка // Вопросы культуры речи / отв. ред. А.Д. Шмелев. М.: АСТ -ПРЕСС КНИГА, 2011. С. 54-58.
Скворцов Л.И. Экология слова, или Поговорим о культуре русской речи: кн. для учащихся. М.: Просвещение, 1996. 158 с.
Сковородников А.П. Об экологии русского языка // Филологические науки. 1992. № 5-6. С. 104-111.
Сковородников А.П. Лингвистическая экология: проблемы становления // Филологические науки. 1996. № 2. С. 42-49.
Сковородников А.П. Лингвистическая экология, или лингвоэкология // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Ско-вородникова, Е.Н. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. С. 293-296.
Сковородников А.П. Между экспрессивностью и вульгарностью (лингвоэкологиче-ские размышления над газетным жанром сатирического комментария) // Эмотивная лин-гвоэкология в современном коммуникативном пространстве: колл. моногр. / науч. ред. проф. В.И. Шаховский; отв. ред. проф. Н.Н. Панченко, редкол.: Я.А. Волкова, А.А. Штеба, Н И. Коробкина. Волгоград: Изд-во ВГСПУ «Перемена», 2013. С. 247-260.
Сковородников А.П. Конфликт этического и эстетического в художественных и публицистических текстах как проблема эколингвистики (субъективные заметки) // Человек в коммуникации: от категоризации к эмотивной лингвистике: сборник науч. тр., посвященный 75-летию профессора В.И. Шаховского; Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2013б. С. 347-357.
Сковородников А.П. О гуманитарной составляющей современного российского инновационного университета (на примере Сибирского федерального университета): материалы к дискуссии. Красноярск: Сибирский федеральный ун-т, 2010.
Сковородников А.П. О содержании понятия «этико-речевая компетенция» // Мир русского слова. 2012. № 4. С. 20-27.
Сковородников А.П., Копнина Г.А. Способы манипулятивного речевого воздействия в российской прессе // Политическая лингвистика. 2012. № 3 (41). С. 36-42.
Сковородников А.П., Копнина Г.А. Экспрессивные средства в языке современной газеты: тенденции и их культурно-речевая оценка // Язык средств массовой информации: учеб. пособие для вузов / под ред. М.Н. Володиной. М.: Академический проект; Альма Матер, 2008.
Словарь философских терминов / науч. ред. профессора В.Г. Кузнецова. М.: ИН-ФРА-М, 2004. XVI.
Солганик Г.Я. Газетные тексты как отражение важнейших языковых процессов в современном обществе (1990-1994 гг.) // Журналистика и культура русской речи. Вып. 1. М.:. Факультет журналистики МГУ, 1996. С. 13-25.
Солженицын А.И. Россия в обвале. М.: Русский путь,1998. 208 с.
Соллогуб Н. Экология слова и экология языка. URL: http://www.litprichal.ru/work/48538/
Сорокин П.А. Современное состояние России // Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет / Ин-т социологии. М.: Наука,1994. С. 418-491.
Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. М.: Наука, 1988. 383 с.
Стругова С.В. Миф в современных текстах СМИ // Речеведение: современное состояние и перспективы // Материалы Междунар. науч. конф., посвященная юбилею М.Н. Кожиной (Пермь, 16-20 ноября 2010 г.) / отв. ред. Е.А. Баженова. Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 2010. С. 424-430.
Сурикова Т.И. Гендерные аспекты языка рекламы в свете лингвоэкологии // Междунар. конф. «Язык СМИ: от Ломоносова до наших дней» (Москва, 22-23 ноября 2007 г.). Научн. издание. М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007. С. 308-313.
Сурикова Т.И. Лингвистическая этика в контексте коммуникации, философии и филологии // Медиатекст как полифункциональная система: сб. ст. / отв. ред. Л.Р. Дускаева, Н С. Цветова. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, 2013. С. 136-144.
Сурикова Т.И. Термин и концепт в политическом дискурсе: лингвоэтические аспекты взаимодействия // Речеведение: современное состояние и перспективы: материалы Ме-ждунар. науч. конф., посв. юбилею М.Н. Кожиной (Пермь, 16-20 ноября 2010 г.) / отв. ред. Е.А. Баженова. Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 2010. С. 430-436.
Сущенко Е.А. Словарь-справочник лингвоэкологических терминов и понятий / под ред. д-ра пед. и филос. наук, проф. Л.Г. Татарниковой. СПб.: ИД «Петрополис», 2011.
Трубачев О.Н. В поисках единства: взгляд филолога на проблему истоков Руси. М.: Наука, 2005. 286 с.
Фельде О.В. Русский язык в современном мире // Русский язык и культура речи: сборник материалов семинара-конференции (Красноярск, 14-16 марта 2006 г.) / отв. ред. Л.Г. Самотик. Красноярск: Краснояр. гос. пед. ун -т им. В.П. Астафьева, 2006. С. 256-272.
Формановская Н.И. Коммуникативный контакт. М.: Изд-во ИКАР, 2012.
Хазагеров Г.Г. Перспективы экологической лингвистики и исчерпанность стилистической парадигмы. URL: http://www.hazager.ru/pragmatica/122-ecolinguistics.html
Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии: учебное пособие. М.: Флинта: Наука,
2004.
Хроленко А.Т., Бондалетов В.Д. Теория языка: учебное пособие / под ред. В.Д. Бон-далетова. М.: Флинта: Наука, 2004.
Шамне Н.Л., Карякин А.В. Речевая агрессия как нарушение экологичности политического дискурса // Вестник Волгоградского гос. ун -та. Сер. 2. Языкознание. 2011. № 1 (13). С. 204-208.
Шарифуллин Б.Я. Язык современного сибирского города // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: научно-методич. бюл. / под ред. А.П. Сковородникова. Вып. 5. Красноярск; Ачинск: Изд-во Красноярского гос. ун-та, 1997. С. 8-26.
Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее? М.: Советский писатель, 1991. 556 с.
Шаховский В.И. Унижение языком в контексте современного коммуникативного простанства России // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2007. Вып. 7. С. 140-148.
Шмелев А.Д. Эволюция русской языковой картины мира в аспекте культуры речи // Вопросы культуры речи / отв. ред. А.Д. Шмелев. М.: АСТ -ПРЕСС КНИГА, 2011. С. 82-94.
Эмотивная лингвоэкология в современном коммуникативном пространстве: колл. моногр. / науч. ред. проф. В.И. Шаховский; отв. ред. проф. Н.Н. Панченко, редкол.: Я.А. Волкова, А.А. Штеба, Н.И. Коробкина. Волгоград: изд-во ВГСПУ «Перемена», 2013.
Этика речевого поведения российского журналиста: коллективная монография / ред.-сост. д-р филол. наук, проф. Л.Р. Дускаева. СПб.: Астерион, 2009.
Эффективное речевое общение (базовые компетенции): словарь-справочник / под ред. А.П. Сковородникова. Члены редколлегии: Г.А. Копнина, Л.В. Куликова, О.В. Фельде, Б.Я. Шарифуллин, М.А. Южанникова. М.: Изд-во Сибирского федерального университета, 2012.
Юдина Н.В. Русский язык в XXI веке: кризис? эволюция? прогресс?: монография. М.: ГНОЗИС, 2010.
References
Alpatov V.M. Russkij yazyk v sovremennom mire. Reshenie natsional'no-yazykovykh vo-prosov v sovremennom mire. Pod red. akad. E.P. Chelysheva. M.; SPb.: Zlatoust, 2003. S. 426-430.
Bessarabova N.D. Lingvoehticheskie problemy rechi SMI i reklamy. Demagogiya v yazy-kovom vyrazhenii. Zhurnalistika i kul'tura rechi. 2012. № 2. S. 32-43.
Bitov Andrej. Bitva. Pervaya publikatsiya otdel'noj knigoj. M.: Arsis Books, 2009. 120 s. Bondarenko Vladimir. Antirusskaya kul'tura. Zavtra. 2013. № 8.
Buryakovskaya V.A. Neehkologichnye ehlementy sovremennogo kommunikativnogo po-vedeniya. Ehmotivnaya lingvoehkologiya v sovremennom kommunikativnom prostranstve: koll. monogr. Nauch. red. prof. V.I. SHakhovskij; otv. red. prof. N.N. Panchenko, redkol.: Ya. A. Vol-kova, A.A. Shteba, N.I. Korobkina. Volgograd: Izd-vo VGSPU «Peremena», 2013. S. 318-323.
Vasil'ev A.D. Yazykovaya situatsiya i yazykovaya politika. Yazyk, kul'tura, kommunika-tsiya: aspekty vzaimodejstviya. Nauchno-metodicheskij byulleten'. Pod red. I.V. Pekarskoj. Vyp. 1. Abakan: izd-vo Khakasskogo gos. un-ta im. N.F. Katanova, 2003. S. 119-126.
Vasil'ev A.D. Sotsiokul'turnye aspekty sovremennoj rossijskoj yazykovoj situa-tsii. Russkaya rechevaya kul'tura i tekst: mat-ly VI Mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii (Tomsk, 25-27 marta 2010 g.). Pod red. prof. N.S. Bolotnovoj. Tomsk: Izd-vo Tomskogo TSNTI, 2010. S. 20-23.
Volgin Igor'. «Ne dumaj o sekundakh svysoka». Literaturnaya gazeta. 2013. № 9. Gorbanevskij M.V., Karaulov YU.N., Shaklein V.M. Ne govori shershavym yazykom: o narusheniyakh norm literaturnoj rechi v ehlektronnykh i pechatnykh SMI. Pod red. Yu. A. Bel'chikova. M.: Galereya, 1999.
Dubko E.L. Politicheskaya ehtika: uchebnik dlya vuzov. M.: Akademicheskij Proekt; Triksta, 2005.
Dunev A.I., Dymarskij M.Ya., Kozhevnikov A.Yu. i dr. Russkij yazyk i kul'tura rechi: uchebnik dlya vuzov / pod red. V.D. Chernyak. M.: Vyssh. shk.; SPb.: Izd-vo RGPU im. A.I. Ger-tsena, 2002.
Zhuravlev V.K. EHkologicheskij krizis russkogo yazyka i kul'tury. Filologiya i shkola. Trudy Vserossijskikh nauchno-prakticheskikh konferentsij «Filologiya i shkola». Vyp. 1. M.: IMLI RAN, 2003. S. 69-76.
Il'inova E.Yu. Ehkolingvisticheskij modus sobytijnosti v prostrenstve mass-medijnogo diskursa // Vestnik Volgogradskogo gos. un-ta. Ser. 2. YAzykoznanie. 2010. № 2 (12). S. 168-176.
Ionova S.V. Osnovnye napravleniya ehkolingvisticheskikh issledovanij: zarubezhnyj i ote-chestvennyj opyt. Vestnik Volgogradskogo gos. un-ta. Ser. 2. Yazykoznanie. 2010. № 1 (11). S. 86-93.
Kara-Murza S.G. Russkaya matritsa: Budet li perezagruzka? M.: Algoritm: Ehksmo,
2012a.
Kara-Murza S.G. Ugrozy Rossii. Tochka nevozvrata. M.: Ehksmo: Algoritm, 2012b.
592 s.
Karaulov Yu.N. O nekotorykh osobennostyakh sovremennogo sostoyaniya russkogo yazyka i nauki o nem. Rusistika segodnya. 1995. № 1. S. 5-23.
Kirillina Alla. Ostanetsya li russkij velikim i moguchim? Literaturnaya gazeta. 2013. №
18-19.
Klushina N.I. Stilistika publitsisticheskogo teksta. M.: MediaMir, 2008. Kolesov V.V. «ZHizn' proiskhodit ot slova...». SPb.: «Zlatoust», 1999. Kolesov V.V. Russkaya rech'. Vchera. Segodnya. Zavtra. SPb.: YUna, 1998. Kostomarov V.G. Yazyk tekushhego momenta: ponyatie normy. Mir russkogo slova. 2012. № 4. S. 13-19.
Kostomarov V.G. Yazykovoj vkus ehpokhi. Iz nablyudenij nad rechevoj praktikoj massmedia. SPb.: «Zlatoust», 1999.
Kunitsyna N.V. O stilisticheskikh osobennostyakh glamurnoj zhurnalistiki. Trudy kafedry stilistiki russkogo yazyka. Vyp. 2. M.: Fakul'tet zhurnalistiki MGU, 2008. S. 37-42.
Leontovich O.A. Problemy virtual'nogo obshheniya. Ehlektronnyj zhurnal «Polemi-ka». 1994. № 7.
Lotman YU.M. Simvol v sisteme kul'tury. Chemu uchatsya lyudi. Stat'i i zametki. M.: Tsentr kni-gi VGBIL im. M I. Rudomino, 2010.
Nedzvetskij Valentin. Goniteli i gonimye, ili Kto otvetit za razrushenie rossijskogo obra-zovaniya? Literaturnaya gazeta. 2011. № 34.
Nikonov A., Bianki A. EHkologiya yazyka - informatsiya k razmyshleniyu. 2011. URL: http ://refdb.ru/look/2099107.html
Orlova I.B. Ischezayushhee bol'shinstvo. Russkij vopros. Pod red. G.V.Osipova, V.V. Lokosova, I.B. Orlovoj; RAN, ISPI. M.: ZAO «Izdatel'stvo» Ehkonomika», 2007. S. 66-93.
Panchenko N.N. Pravda i iskrennost' v ehkologichnoj/neehkologichnoj kommunikatsii. Nauchnyj dialog. 2012. № 12. S. 124-135.
Polnyj tserkovno-slavyanskij slovar'. Sost. Grigorij D'yachenko. M.: Izdatel'skij otdel Moskovskogo patriarkhata, 1993.
Polukhin A.A. Sovremennoe yazykoznanie i ehkologicheskoe myshlenie. Opyty - 2008: sbornik nauchnykh rabot prepodavatelej i studentov fakul'teta filologii: nauchnoe izdanie. Sost. N.M. Dimitrova. SPb.: RIO GPA, 2009. S. 65-73.
Poteryakhina I.N. Ehkologicheskie problemy yazyka v sovremennoj lingvistike. URL: http://www.nop-dipo.ru/ru/node/346
Prokhorov Yurij. Ne upadok, a razvitie. Literaturnaya gazeta. 2007. № 35. Russkij slovar' yazykovogo rasshireniya. Sost. A.I. Solzhenitsyn. M.: Nauka, 1990.
Rasputin V., Myalo K., Kozhinov V., Glushkova T., SHafarevich I. V kakom sostoyanii nakhoditsya russkaya natsiya. Veche. Nezavisimyj russkij al'manakh. Myunkhen: Rossijskoe na-tsional'noe ob"edinenie v FRG, 1993. S. 27-59.
Rudelev V.G. Problemy ehkologii sovremennogo russkogo yazyka, zadachi i trudnosti ikh skorejshego razresheniya. Ehkologiya yazyka i rechi: mat-ly Mezhdunar.nauch.konf. (17-18 noyabrya 2011 g.). Otv. red. A.S. Shherbak; M-vo obr. i nauki RF, FGBOU VPO «Tamb. gos. un-t im. G.R. Derzhavina». Tambov: Izdatel'skij dom TGU im. G.R. Derzhavina, 2012. S. 15-18.
Savel'eva L.V. YAzykovaya ehkologiya: russkoe slovo v kul'turno-istoricheskom osveshhe-nii. Petrozavodsk: Izd-vo KGPU, 1997.
Sidorova M.Yu. Zapiski inoplanetyanina (24 dekabrya 2012). Pravoslavie i mir. URL: http://www.pravmir.ru/zapiski-inoplanetyanina1/
Sirotinina O.B. Chto proiskhodit s russkim yazykom? Problemy rechevoj kommunikatsii: mezhvuz. sb. nauch. tr. Pod red. M.A. Kormilitsynoj, O.B. Sirotininoj. Saratov: Izd-vo Saratovs-kogo un-ta, 2006. Vyp. 6. S. 5-14.
Sirotinina O.B. Faktory, vliyayushhie na razvitie russkogo yazyka v XXI veke. Problemy rechevoj kommunikatsii: mezhvuz. sb. nauch. tr. Pod red. M.A. Kormilitsynoj, O.B. Sirotininoj. Saratov: Izd-vo Saratovskogo un-ta, 2007. Vyp. 7. S. 29-42.
Sirotinina O.B. Sovremennoe sostoyanie russkoj rechi i ego sootnoshenie s normami i sis-temoj yazyka. Voprosy kul'tury rechi. Otv. red. A.D. Shmelev. M.: AST-PRESS KNIGA, 2011. S. 54-58.
Skvortsov L.I. Ehkologiya slova, ili Pogovorim o kul'ture russkoj rechi: kn. dlya ucha-shhikhsya. M.: Prosveshhenie, 1996. 158 s.
Skovorodnikov A.P. Ob ehkologii russkogo yazyka. Filologicheskie nauki. 1992. № 5-6. S. 104-111.
Skovorodnikov A.P. Lingvisticheskaya ehkologiya: problemy stanovleniya. Filologicheskie nauki. 1996. № 2. S. 42-49.
Skovorodnikov A.P. Lingvisticheskaya ehkologiya, ili lingvoehkologiya. Kul'tura russkoj rechi: ehntsiklopedicheskij slovar'-spravochnik. Pod red. L.Yu. Ivanova, A.P. Skovorodnikova, E.N. Shiryaeva i dr. M.: Flinta: Nauka, 2003. S. 293-296.
Skovorodnikov A.P. Mezhdu ehkspressivnost'yu i vul'garnost'yu (lingvoehkologiche-skie razmyshleniya nad gazetnym zhanrom satiricheskogo kommentariya). Ehmotivnaya lingvo-ehkologiya v sovremennom kommunikativnom prostranstve : koll. monogr. Nauch. red. prof. V.I. Shakhovskij; otv. red. prof. N.N. Panchenko, redkol.: Ya.A. Volkova, A.A. Shteba, N.I. Korobkina. Volgograd: Izd-vo VGSPU «Peremena», 2013. S. 247-260.
Skovorodnikov A.P. Konflikt ehticheskogo i ehsteticheskogo v khudozhestvennykh i pub-litsisticheskikh tekstakh kak problema ehkolingvistiki (sub"ektivnye zametki). Chelovek v kommunikatsii: ot kategorizatsii k ehmotivnoj lingvistike : sbornik nauch. tr., posvyashhennyj 75-letiyu professora V.I. Shakhovskogo.; Volgograd: Volgogradskoe nauchnoe izdatel'stvo, 2013b. S. 347357.
Skovorodnikov A.P. O gumanitarnoj sostavlyayushhej sovremennogo rossijskogo innovat-sionnogo universiteta (na primere Sibirskogo federal'nogo universiteta): materialy k diskussii. Krasnoyarsk: Sibirskij federal'nyj un-t, 2010.
Skovorodnikov A.P. O soderzhanii ponyatiya «ehtiko-rechevaya kompetentsiya». Mir russkogo slova. 2012. № 4. S. 20-27.
Skovorodnikov A.P., Kopnina G.A. Sposoby manipulyativnogo rechevogo vozdejstviya v rossijskoj presse. Politicheskaya lingvistika. 2012. № 3 (41). S. 36-42.
Skovorodnikov A.P., Kopnina G.A. Ehkspressivnye sredstva v yazyke sovremennoj ga-zety: tendentsii i ikh kul'turno-rechevaya otsenka. Yazyk sredstv massovoj informatsii: ucheb. po-sobie dlya vuzov. Pod red. M.N. Volodinoj. M.: Akademicheskij proekt; Al'ma Mater, 2008.
Slovar' filosofskikh terminov. Nauch. red. professora V.G. Kuznetsova. M.: INFR A-M, 2004. XVI.
Solganik G.Ya. Gazetnye teksty kak otrazhenie vazhnejshikh yazykovykh protsessov v so-vremennom obshhestve (1990-1994 gg.). Zhurnalistika i kul'tura russkoj rechi. Vyp. 1. M.:. Fa-kul'tet zhurnalistiki MGU, 1996. S. 13-25.
Solzhenitsyn А.1. Rossiya v obvale. M.: Russkij put',1998. 208 s.
Sollogub N. Ehkologiya slova i ehkologiya yazyka. URL: http://www.litprichal.ru/work/48538/
Sorokin Р.А. Sovremennoe sostoyanie Rossii. Obshhedostupnyj uchebnik sotsiologii. Stat'i raznykh let / In-t sotsiologii. M.: Nauka, 1994. S. 418-491.
Stepanov G.V. Yazyk. Literatura. Poehtika. M.: Nauka, 1988. 383 s.
Strugova S.V. Mif v sovremennykh tekstakh SMI. Rechevedenie: sovremennoe sostoyanie i perspektivy: materialy Mezhdunar. nauch. konf., posvyashhennaya yubileyu M.N. Kozhinoj (Perm', 16-20 noyabrya 2010 g.). Otv. red. Е.А. Bazhenova. Perm': Izd-vo Permskogo gos. un-ta, 2010. S. 424-430.
Surikova T.I. Gendernye aspekty yazyka reklamy v svete lingvoehkologii. Mezhdunar. konf. «YAzyk SMI: ot Lomonosova do nashikh dnej» (Moskva, 22-23 noyabrya 2007 g.). Nauchn. izdanie. M.: Izd-vo MGU im. M.V. Lomonosova, 2007. S. 308-313.
Surikova T.I. Lingvisticheskaya ehtika v kontekste kommunikatsii, filosofii i filologii. Mediatekst kak polifunktsional'naya sistema: sb. st. Otv. red. L.R. Duskaeva, N.S. TSvetova. SPb.: S.-Peterb. gos. un-t, 2013. S. 136-144.
Surikova T.I. Termin i kontsept v politicheskom diskurse: lingvoehticheskie aspekty vzaimodejstviya. Rechevedenie: sovremennoe sostoyanie i perspektivy : materialy Mezhdunar. nauch. konf., posv. yubileyu M.N. Kozhinoj (Perm', 16-20 noyabrya 2010 g.). Otv. red. Е.А. Bazhenova. Perm': Izd-vo Permskogo gos. un-ta, 2010. S. 430-436.
Sushhenko Е.А. Slovar'-spravochnik lingvoehkologicheskikh terminov i ponyatij. Pod red. d-ra ped. i filos. nauk, prof. L.G. Tatarnikovoj. SPb.: ID «Petropolis», 2011. Trubachev O.N. V poiskakh edinstva: vzglyad filologa na problemu istokov Rusi. M.: Nauka, 2005. 286 s.
Fel'de O.V. Russkij yazyk v sovremennom mire. Russkij yazyk i kul'tura rechi: sbornik materialov seminara-konferentsii (Krasnoyarsk, 14-16 marta 2006 g.). Otv. red. L.G. Samotik. Krasnoyarsk: Krasnoyar. gos. ped. un-t im. V.P. Аstafeva, 2006. S. 256-272.
Formanovskaya N.I. Kommunikativnyj kontakt. M.: Izd-vo IKАR, 2012.
Khazagerov G.G. Perspektivy ehkologicheskoj lingvistiki i ischerpannost' stilisticheskoj paradigmy. URL: www.hazager.ru/pragmatica/122-ecolinguistics.html
Khrolenko АТ. Osnovy lingvokul'turologii: uchebnoe posobie. M.: Flinta: Nauka, 2004.
Khrolenko АТ., Bondaletov V.D. Teoriya yazyka: uchebnoe posobie. Pod red. V.D. Bon-daletova. M.: Flinta: Nauka, 2004.
Shamne N.L., Karyakin А^. Rechevaya agressiya kak narushenie ehkologichnosti politi-cheskogo diskursa. Vestnik Volgogradskogo gos. un-ta. Ser. 2. Yazykoznanie. 2011. № 1 (13). S. 204-208.
Sharifullin B.Ya. Yazyk sovremennogo sibirskogo goroda. Teoreticheskie iprikladnye aspekty rechevogo obshheniya: nauchno-metodich. byul. Pod red. АР. Skovorodnikova. Vyp. 5. Krasnoyarsk; Аchinsk: Izd-vo Krasnoyarskogo gos. un-ta, 1997. S. 8-26.
Shafarevich I.R. Est' li u Rossii budushhee? M.: Sovetskij pisatel', 1991. 556 s.
Shakhovskij V.I. Unizhenie yazykom v kontekste sovremennogo kommunikativnogo prostanstva Rossii. Problemy rechevoj kommunikatsii: mezhvuz. sb. nauch. tr. Pod red. MA. Kormilitsynoj, O.B. Sirotininoj. Saratov: Izd-vo Saratovskogo un-ta, 2007. Vyp. 7. S. 140-148.
Shmelev А^. Ehvolyutsiya russkoj yazykovoj kartiny mira v aspekte kul'tury rechi. Voprosy kul'tury rechi. Otv. red. АЛ. Shmelev. M.: АST-PRESS KNIG^ 2011. S. 82-94.
Ehmotivnaya lingvoehkologiya v sovremennom kommunikativnom prostranstve: koll. monogr. Nauch. red. prof. V.I. Shakhovskij; otv. red. prof. N.N. Panchenko, redkol.: Ya.A. Volkova, A.A. Shteba, N.I. Korobkina. Volgograd: izd-vo VGSPU «Peremena», 2013.
Ehtika rechevogo povedeniya rossijskogo zhurnalista: kollektivnaya monografiya. Redsost. d-r filol. nauk, prof. L.R. Duskaeva. SPb.: Asterion, 2009.
Ehffektivnoe rechevoe obshhenie (bazovye kompetentsii): slovar'-spravochnik. Pod red. A.P. Skovorodnikova. Chleny redkollegii: G.A. Kopnina, L.V. Kulikova, O.V. Fel'de, B.Ya. Sha-rifullin, M.A. Yuzhannikova. M.: Izd-vo Sibirskogo federal'nogo universiteta, 2012.
Yudina N.V. Russkij yazyk v XXI veke: krizis? ehvolyutsiya? progress?: monografiya. M.: GNOZIS, 2010.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Сковородников Александр Петрович, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка и речевой коммуникации Сибирский федеральный университет Россия, 660041, Красноярск, пр. Свободный, 79 E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHOR:
Skovorodnikov, Alexandr Petrovich, Doctor of Philology, Full Professor, Professor of the Department of Russian Language and Speech Communication Siberian Federal University 79 Svobodny Prospect, Krasnoyarsk 660041 Russia E-mail: [email protected]
