CC BY
39
Е. В. Скворецкая
Новосибирский государственный педагогический университет
О поэтической синтезии и смежных с нею явлениях
В лингвистических работах обращение к проблеме восприятие связано и с развитием когнитивного направления. В большинстве представленных сегодня когнитивистских объяснениях фрагментов языка постулируется исключительная роль чувственно-наглядного мира. Языковое воплощение восприятий, ощущений регулируется принципами, обусловленными языковой картиной мира народа, человека (например, писателя, поэта). Отражение в художественном тексте эмпирического опыта при помощи визуальных (цветовых, световых, размерных), аудиальных, обонятельных, вкусовых и тактильных имен прилагательных, а также наречий, глаголов, отвлеченных имен существительных (типа прохлада, цветопись, звучание, мягкость) определено в современной русистике термином «перцептивизация» [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998]. Мы согласны с О.А. Маркасовой [Маркасова, 2004, с. 212-226] в том, что именно перцептивные («эмпирийные» [Шрамм, 1979]) элементы в языке литературного произведения во многом презентируют индивидуальный стиль автора, его философские и эстетические идеалы.
Приведем пример перцептивной насыщенности эмотивного (в подтексте -восхищение) пейзажного описания, в котором визуальные представления «окрашены» аудиальной и температурной «модальностью»: ...На длинных хрустких стеблях болтались из стороны в сторону синие колокольчики, и наверное, только пчелы слышали, как они звенели. Возле муравейника, на обогретой земле, лежали полосатые цветки-граммофончики, и в голубые их рупоры совали головы шмели. Они надолго замирали, выставив мохнатые зады, должно быть заслушивались музыкой. Березовые листья блестели, осинник сомлел от жары... (В. Астафьев).
Вербализация ощущений, восприятий в художественном тексте, выполняя смыслообразующую функцию, участвует в формировании его концептуальной и подтекстовой [Гальперин, 1981] информации:
Слышу страстные голоса - И один, что молчит упорно.
Вижу красные паруса. И один - между ними - черный.
М. Цветаева
Контрастное соположение слуховых и визуальных впечатлений, контаминация зрительного и аудиального образа (и один, что молчит упорно) - формирует подтекст.
Один из приемов формирования усложненных перцептивных смыслов в речи, в художественном произведении является синестезия.
«Синестезия (от греческого syn - с, совместно + aesthesis чувство, ощущение) в психологических справочниках объясняется как свойство ощущений, кото -рое проявляется как их интермодальная общность. Так, в ощущениях, возникающих в результате различных анализаторов, субъективно обнаруживаются общие качества. Например, на основе взаимодействия температурного и зрительного
анализаторов возникает ощущение теплого тона. В лабораторных экспериментах обнаружено, что высокий тон ассоциативно воспринимается как желтый или зеленый, в то время как низкий тон - как синий или фиолетовый» [Кондаков, 2003, с. 329]. «Общие качества ощущений обнаруживаются», видимо, не только субъективно, но в некоторых речевых ситуациях и объективно. Например, лексико-се-мантическая синестезия температурного и вкусового впечатлений в прямых значениях прилагательного типа холодный (суп), теплый (чай) обусловлена тем, что вкусовые и некоторые осязательные сенсорные каналы «открываются» в ротовой полости человека. Если в соответствии с теорией Х. Вернера [Кондаков, 2003, с. 329] основой синестезии является восприятие, осуществляющиеся в состоянии «генетически примитивного, недифференцированного сознания» (и в таком состоянии могут не восприниматься пространственные соотношения и переживаемое синестетическое ощущение заполняет весь организм субъекта), - то речевая, ху -дожественная синестезия - это осознанный эмоционально-образный прием, отражающий контаминацию разных перцептивных признаков: светового и звукового (светлая музыка) , осязательного и звукового (мягкий голос), вкусового и обонятельного (кислый запах).
Синестезия как один из ярких приемов в искусстве, в том числе искусстве слова, проповедовалась романтиками, которые говорили о слиянии всех искусств. Э.-Т.-А. Гофман писал: «Это не пустой звук и не аллегория, когда музыкант говорит, что краски, запахи и лучи представляются ему в виде звуков и в их сочетании видит он дивный концерт». По работам А.П. Журавлева [Журавлева, 1976; 1991], теоретиком художественной синестезии стал французский писатель и художник Т. Готье. Его идеи повлияли на представителей символизма (конец 19 - начало 20 в.), которые отражали в своей поэзии «синестезирование ощущений». Например, цвето-осязательные и аудально-визуальные семантические совмещения в контекстах В.Я. Брюсова:
Ищу грибы, вскрывая палочкой Зелено-бархатные мхи;
Любуюсь простенькой фиалочкой; Слагаю скромные стихи.
(По грибы)
В основу метафоры зелено-бархатные, кроме зрительного образа, положен признак осязаемости (бархат - приятно мягкий), «поддерживаемый» и словом мхи.
Сады любви в тиши оград чугунных, Певучий говор и жемчужный смех, Рассказы с перебоем песен струнных...
(Флоренция Декамерона).
Метафора жемчужный (на фоне образа «перламутровые зерна») подчеркивает семы «дробность» - «звонкость».
В следующем отрывке из поэмы А. Блока «Ее прибытие» эмоционально значимая цвето-звуковая синестезия «подавляет» предметное значение слов, создавая определенный музыкальный настрой.
Белый, как белая птица, далеко Мерит и выси и глуби - вдруг С первой стрелой, прилетевшей с востока, Сонный в морях просыпается звук.
Благодаря романтикам и символистам, понятие синестезии стало источником таких синонимизирующих понятий, как «синестетическая метафора», «синкретическая метафора» [Скляревская, 1993], «синестетическое прилагательное» [Ульман, 1970]. «Синкретическая метафора» образуется в результате смешения чувственных восприятий (зрительных, акустических, вкусовых, тактильных). «Качественное восприятие мира <•••> обуславливает виды многообразных ощущений»; вербализации скрещивания ощущений можно видеть «интуитивное стремление разума воспринимать мир не дискретно, как делает наука, а синкретически», в его единстве, текучести и взаимообусловленности его частей, его элементов [Скляревская, 1993, с. 55].
Синестезия в контексте стихотворного отрывка может иметь имплицитное выражение. Например, в поэзии С. Есенина цвето-звуковые совмещения нередко соединяются с осязательными, но последние выражаются опосредованно:
Мне пока горевать еще рано, Ну, а если есть грусть, - не беда. Золотей твоих кос по курганам Молодая шумит лебеда.
(Ты прохладой меня не мучай)
Щебетнули звезды месяцу: «Ой ты, желтоеягнятище! Ты не мни траву небесную, Перестань бодаться с тучами...
(Песнь о Евпатии Коловрате)
Косы, молодая лебеда, ягнятище - эти слова косвенно указывают на ощущение мягкости, шелковистости (потенциальные семы осязаемости).
«В психологических словарях обычно приводятся примеры скрещивания»цветовых и звуковых впечатлений, называется это «перекрестной модальностью» [Большой толковый психологический словарь, 2000, с.248-249]: синестезия - это «состояние, при котором сенсорный опыт, обычно связанный с одной модальностью, возникает по действием стимула другой модальности». Сравним, например, темный говор, золотой голосок (А. Блок).
Однако в речи, художественных текстах в рамках содержания эмпирийного прилагательного «перекрещиваются» и другие перцептивные признаки: холодный аккорд (температурный признак + аудиальный), мягкий голос (тактильность + аудиальность), сладкая мелодия (вкусовой и аудиальный признаки). Приведем пример из стихотворения С. Есенина.
На небесном синем блюде Желтых туч медовый дым Гремит ночь. Уснули люди, Только я тоской томим...
Прилагательное медовый «развивает» не только цветовой признак. Вторичный семантический признак полностью не «подавляет» вкусовую семантику. Причем световая семантика «поддерживается» прилагательными синий, желтый, а вкусовая сема «подкрепляется» словом блюдо.
В другом стихотворении С. Есенина можно наблюдать отражение субъективного представления того, как «сенсорный опыт», связанный с тактильной модальностью, «возникает под действием стимула другой модальности» - визуаль-
но-температурной. И это соединение выражено опосредованно (сравнением, метафора:
Ныне
Солнце, как кошка, С небесной вербы Лапкою золотою Трогает мои волоса...
(Разумнику Иванову).
Ярко выражена синестезия визуального, тактильного и звукового (бульканье); визуального, тактильного и температурного (лед) представлений в стихотворении Н. Заболоцкого:
Бульканье вод будут слушать И разговоры голубок, В каменной пазухе мира Жуков находить и кузнечиков.
(Школа жуков)
Где в желобах своих гробообразных Составленных из каменного льда, Едва течет в глубинах рек прекрасных От наших взоров скрытая вода.
(Север)
Лед такой крепкий и твердый, что напоминает камень. Пугающее и таинственное впечатление образа каменный лед активно «поддерживается» первой строчкой, особенно компаративным определением гробообразный.
Внутрифразовая синестезия нескольких перцептивных признаков может быть полностью выражена опосредованно - прямыми, и переносными значениями: Дымок струей призрачного молока полз по цепкому ворсу (В. Набоков. Король, дама, валет). Дымок ассоциируется с определенным запахом, молоко - с определенным цветом, цепкий ворс - с тактильностью. Визуальное значение призрачный передает иллюзорность, некую таинственность реального образа.
А в следующих строчках А. Ахматовой соотношение разных перцептивных признаков «оживляет» выцветшее полотно: иллюзорность становится реальностью:
Как на древнем, выцветшем холсте, Стынет небо тускло-голубое, Но не тесно в этой тесноте И не душно в сырости и зное.
Индивидуально-авторский синестетический образ может быть создан корневым повтором, соотносящим два равных, но близких перцептивных признаков (свет и цвет):
Портретный коврик над иконой, В прохладной комнате темно, И густо плющ темно-зеленый Завил широкое окно (А. Ахматова).
Авторское использование синестетического прилагательного обусловлено иногда его соотношением сразу с двумя определенными существительными: ... гладким металлическим пожаром горели крыши под луной (В. Набоков. Король, дама, валет).
Метонимические переносы отражают обонятельно-вкусовую синестезию: сладкий / горький запах; ароматный напиток, шоколадный запах. Сравним также метонимическое выражение «перекрестной модальности» цвето-звукозаписи из произведений А. Блока: зеленая / голубая тишина, красный / белый зов, красный / черный смех, клич красный.
Метонимически выраженную синестезию вкусового представления и обонятельного маркинованного прямыми (запах, пахло) и опосредованными (зимняя свежесть) экспликаторами, можно видеть в следующем текстовом отрывке: Он (Герваська) притворил дверь и потянул носом: еще горько и спиртуозно пахло из кустов осенним тлением, но этот запах терялся в зимней свежести (И. Бунин. Суходол).
Цвето-осязательная синестезия на уровне атрибутивного словосочетания выражена в следующей строчке из романа М. Пришвина «Кощеева цепь»: Была синяя гладь, как широкий торжественный путь... Метонимическое использование цветообозначения синий осложнено здесь символическим подтекстом (синий -этимологически - «сияющий», обещающий счастье, осуществление мечты. «Синяя птица»).
Механизм поэтической синестезии, когда один перцептивный призрак в чем-то уподобляется другому - неоднородному ему (холодные аккорды, мягкий запах духов), в какой-то мере близок к ментальной подмене (сублимации), например, визуального восприятия - аудиальным: Так однажды, когда его (Петруся) свели на высокий утес над рекой, он с особенным выражением прислушивался к тихим всплескам реки далеко под ногами, с замиранием сердца хватался за платье матери, слушал, как катились вниз обрывавшиеся из-под ноги его камни. С тех пор он представлял себе глубину в виде тихого ропота воды у подножья утеса или в виде шороха падавших вниз камешков (В.Г. Короленко. Слепой музыкант).
Синестезия перцептивных признаков, отражающих совмещение двух разных ощущений, может проявляться и на уровне прямого значения прилагательного: мокрый, гладкий, густой, жидкий. Определяемое существительное в таких случаях предопределяет преобладание одной из перцептивных архисем: мокрая, гладкая дорога (актуализируется визуальная сема), мокрая одежда, гладкая кожа (преобладает сема тактильности). Сравним также: густой туман / кисель; жидкий (суп / чай /волосы); густой лес.
От такого рода синестезии следует отличать «открытые» прямые значения некоторых эмпирийных прилагательных. Так, не являются до конца определенным семантический потенциал прилагательного рыжий, особенно когда говорится о волосах человека: это не только ярко-красно-желтые, но и тусклого, блекло-оранжевого цвета, желто-коричневые, русые, со слегка золотистым отливом, золотистые, желтоватые. В рассказе А.И. Куприна «Суламифь» у библейской героини рыжие волосы «пламенеют пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур»... Разнообразие оттенков рыжего, в положительном восприятии его семантических наслоений, можно наблюдать в обращении царя Соломона к совей возлюбленной: «Знаешь, на что похожи твои волосы? Видала ли ты, как с Галаада вечером спускается овечье стадо? Оно покрывает всю гору, с вершины до подножья, и от света зари...»
Практически любое чувственное восприятие может слиться с другим, либо оставаясь в пределах ощущений (синестезия), либо вырываясь в более высокие сферы эмоций, свойств личности, нравственных и социальных категорий, проявляясь уже не синестетической («синкретической») метафорой (горькая правда,
светлая личность, громкий процесс, сладкая улыбка).
Антипова одурманивал тайный и вязкий страх.А у самого физиономия постная... Тлела вялая, сырая зима (Ю. Трифонов. Время и место);
Да разве я мог поверить, что в середине серенького кислого сентября человек может мерзнуть в поле, как в лютую зиму?!! (М. Булгаков. Полотенце с петухом).
Если речевая художественная синестезия - метафорическая (цветная музыка; глухой, вязкий звук) или метонимическая (кислый запах, голубая тишина) -оставляет семантику атрибутивного словосочетания в пределах прецептивности (в большей мере при метонимическом переносе), - то в словосочетаниях типа постная физиономия, вязкий страх, серенький кислый сентябрь - связь с перцетивно-стью только опосредованная. Исходные эмпирийные архисемы (вкусовая, осязательная, цветовая) «оттеснены» компонентами отрицательной характеризации, мотивированной дифференциальными семами в первичных эмпирийных значениях. Вязкий - «втягивающий, вбирающий в себя». Постный (перен.) - «невеселый, скучный; притворно-добродетельный, ассоциируются с потенциальными семами к прямым значениям «не содержащий мясного и молочного; нежирный» - а именно возможной отрицательной оценкой, так как постничать (хотя это и предписано) - не всем нравится. Кислый. В контексте репрезентировано значение «выражающий недовольство, неудовлетворенность, тоскливо-унылый» (раз-г.перен). Оно мотивируется перцептивной семантикой «имеющий своеобразный острый вкус, напоминающий вкус лимона, уксуса, клюквы». Компоненты «лимон, уксус» потенциально связаны с отрицательным отношением, если предполагается переизбыток указанного.
Итак, «скрещивания» ощущений не могли не оказаться стимулом языкового творчества и импульсом различных семантических процессов (метафорические и метонимические переносы, «наведение» сем, актуализация потенциальных сем) -ведь именно ощущения служат основным источником знаний человека о его окружениях, о его внутреннем мире. Перцептивизация речи, текста в ее осложненном проявлении может создаваться лексико-семантической синестезией. Наиболее часто в этих случаях используется «эмпирийное» (А.Н. Шрамм) прилагательное, что обусловлено широким семантическим потенциалом слов этой части речи, особенно качественных прилагательных. «Отличительной особенностью прилагательных, выражающих в своих значениях понятие «свойства», «качества» предмета, - пишет А.А. Уфимцева [1974, с. 149], - является широта их смысловой структуры, что порою приближает их к универсальным значениям. Границы лек-сико-семантического варьирования прилагательных непомерно широки и проводятся исключительно лексическим содержанием сочетающимися с ними слов в минимальной синтагме». Синестезия проявляется и на уровне атрибутивного сочетания, и в пределах фразы.
Синестетическое прилагательное обычно соответствует «синкретической метафоре» или синкретической метонимией (голубая гладь, кислый запах). Синестезия перцептивных признаков соотносится с другими проявлениями лексико-се-мантического синкретизма: метафорические употребления, опосредованно сохраняющие текстовую перцептивность (кислый сентябрь, горькая правда); сублимация одного перцептивного признака другим (визуального - слуховым); узуальная контаминация двух перцептивных архисем в пределах одного ЛЗ (гладкая кожа / дорога);лексико-семантическая «открытость» семантики прилагательного (рыжий).
Литература
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.
Журавлев А.П. Звук и мысль. М., 1976.
Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.
Кондаков И.М. Психология: иллюстративный словарь. М.; СПб. 2003.
Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
Маркасова О.А. Русская классика в кратном изложении к проблеме речевого соответствия // Проблемы интерпретационной лингвистики: Интерпретаторы и типы интерпретации. Новосибирск, 2004. С. 212-226.
Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993.
Словарь русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. В 4-х т.т. М., 1985-1988.
Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М., 1974.
Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных. Л., 1979.
