CC BY
73
СОВРЕМЕННАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
11
О ПЕРЕКЛЮЧАЮЩЕМСЯ РЕЖИМЕ ВОСПРОИЗВОДСТВА1
В.И. МАЕВСКИЙ,
доктор экономических наук, профессор, академик РАН, директор Центра эволюционной экономики, Институт экономики РАН, e-mail: [email protected]
В статье обсуждается новая версия теории воспроизводства капитала, согласно которой в ядре индустриальной экономики действует переключающийся режим воспроизводства. Эта версия отличается от марксовой версии теории воспроизводства, основанной на феномене совместного воспроизводства.
Ключевые слова: переключающийся режим воспроизводства, режим совместного воспроизводства, основной капитал.
The paper discusses new version of capital reproduction theory, which takes into account the phenomenon of the shifting mode of reproduc-tion in the core of the industrial economy.
On the contrary Marx theory is based on the mode of simultaneous reproduction. Differences between two versions are considered.
Keywords: shifting mode of reproduction, mode of simultaneous repro-duction, fixed capital.
Коды классификатора JEL: В41, В50, B51.
Предисловие
Экономический мейнстрим на протяжении последних ста лет не занимается исследованием проблем воспроизводства индивидуального и общественного капитала: интерес мировой науки к этим проблемам угас где-то в начале ХХ в. И хотя имена Франсуа Кенэ и Карла Маркса можно найти на страницах большинства учебников по истории экономической мысли2, в наши дни в центре внимания находятся различные теории экономического роста, где физический и человеческий капиталы выступают в роли факторов производства. Теории роста вытеснили теорию воспроизводства. Заодно из анализа исчезла категория стоимости, теснейшим образом связанная с процессом воспроизводства капитала, исчез анализ кругооборота капитала. Мы согласны с экономистами, считающими, что игнорирование реально существующих процессов кругооборота и воспроизводства капитала наносит ущерб развитию экономической науки и практики3.
Однако зададимся вопросом: не может ли быть так, что разработанная к началу ХХ в. теория воспроизводства капитала оказалась невостребованной в силу неких объективных причин? Например, вследствие неоперациональности (на основе марксовых схем воспроизводства трудно моделировать экономический рост), или потому что она не улавливает нечто важное в процессе воспроизводства капитала.
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 09-02-00747а)
2 «Мейнстрим» признает Маркса только в качестве персонажа учебников истории экономической мысли, где за ним закрепилась отдельная глава и почетное место в тройке, пятерке или десятке крупнейших экономистов прошлого — по вкусу авторов учебников. Предполагается, что для современного экономиста знание Маркса — вопрос эрудиции, но не профессии» [1].
3 «В теориях роста сама проблематика воспроизводства игнорируется — а значит, игнорируются и фундаментальные вопросы поддержания стабильности и устойчивости социально-экономической макросистемы. Тем самым, пытаясь понять развитие, неоклассическая теория одновременно с этим игнорирует вопрос фундамента этого развития, что подразумевает ее заведомую неполноту» [5].
© В.И. Маевский, 2012
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
ТЕ1^А ЕС01\ЮМ!С118 ^ 2012 ^ Том 10 № 1
В самом деле, все знают, что ядром индустриальной экономики является машиностроительный комплекс (в более общем виде — инвестиционный сектор экономики, включающий в себя также строительство, металлургию, энергетику и ряд других отраслей). Данный комплекс воспроизводит активную часть основного капитала всей экономики, включая собственный капитал, и в этом смысле является двигателем экономического развития. От того, сколь оперативно машиностроение перестраивается на новые технологии и виды техники, зависит качество обновления основного капитала и конкурентоспособность производства.
Однако это знание эмпирическое. До сих пор, насколько нам известно, никто из экономистов не начинал построение теории воспроизводства с описания этого ядра, с изучения его особенностей как подсистемы, способной воспроизводить и собственный основной капитал, и основной капитал всей экономики.
Между тем, можно предположить, что ядро индустриальной экономики обладает некоторыми не исследованными ранее свойствами, которые могут иметь значение для теории воспроизводства. Например, не исключено, что предприятия машиностроительного комплекса периодически (и, возможно, с определенной регулярностью) перестраиваются то на программу самовоспроизводства основного капитала, то на программу воспроизводства основного капитала всей экономики. Такое поведение, а оно напоминает пульсацию сердечной мышцы, наводит на мысль, что внутри ядра могут действовать собственные экономические часы, упорядочивающие его деятельность, объединяющие и организующие различные протекающие в нем процессы. Можно допустить также, что эффект экономических часов распространяется от ядра на всю индустриальную экономику, детерминирует процесс воспроизводства капитала и экономического роста в целом.
Подобного рода соображения — не более чем гипотеза. Однако не следует игнорировать тот факт, что в «соседней» биологии аналогичная гипотеза давно изучается в рамках теории внутриклеточных регуляторных процессов4. Может быть, нам, экономистам, имеет смысл обратиться к ядру индустриальной экономики и рассмотреть особенности его функционирования в контексте теории воспроизводства.
1. Переключающийся и совместный режимы воспроизводства
Всегда было так, что производство потребительских благ осуществлялось через воспроизводство орудий труда и что в ходе своего развития человечество добивалось новых успехов, прежде всего потому, что с помощью старых орудий создавало новые, более эффективные орудия труда.
Если смотреть на этот процесс с институциональной точки зрения, то можно зафиксировать достаточно очевидный факт: в связи с ростом сложности и разнообразия орудий труда их производство неизбежно выделяется в самостоятельный процесс, требующий особых знаний и навыков, особой организации труда и производства. Эта «особая организация труда и производства» обретает конкретные формы: возникают специализированные предприятия, занятые производством орудий труда. С конца ХУШ-начала XIX вв. и по сей день в роли таких предприятий выступают машиностроительные заводы. Именно эти заводы, объединенные в машиностроительный комплекс, образуют ядро современной индустриальной экономики. Их главная задача в том, чтобы производить наборы новых орудий труда как для самих себя (назовем этот процесс самовоспро-изводства программой А), так и для воспроизводства орудий труда всех других экономических субъектов, прежде всего — производителей потребительских благ и услуг (назовем этот процесс программой В)5. Сформулируем ключевое условие функционирования машиностроительных заво-
4 См. [3]. Более 40 лет назад М. Аптер писал следующее: «Можно предположить, что в развивающемся организме на биохимическом уровне есть много ... колеблющихся петель (у нас — ядер индустриальной экономики, перенастраивающихся с одной программы на другую — В.М.) или «парадоксов» самообращения. Б. Гудвин показал, что различные сети, например, сети, составленные из блоков Жакоба и Моно, могут обладать регулярным колебательным поведением. Он доказывает, что такое поведение отнюдь не является отклонением от нормы, которого организм должен избегать, а может использоваться клеткой в качестве часов, позволяющих ей объединить и организовать протекающие в ней процессы (курсив наш — В.М.).» См. [2].
5 Строго говоря, не все машиностроительные заводы выполняют программы А и В. Например, заводы, занятые производством орудий труда для легкой и пищевой промышленности, участвуют в программе В, но не участвуют в программе А. Существуют и такие машиностроительные заводы, которые наряду с программами А и В занимаются выпуском потребительских благ длительного пользования (холодильников, кондиционеров и т.д.). Мы не будем обращать внимания на эти важные факты. Наша задача не в том, чтобы подробно описать машиностроение во всех его деталях, а в том, чтобы показать общие правила, позволяющие данной отрасли воспроизводить основной капитал экономики в целом через процесс самовоспроизводства своего основного капитала.
дов: программы А и В не могут выполняться одновременно на одних и тех же производственных мощностях машиностроительного завода: в каждый момент времени возможно исполнение только одной программы. Поскольку же данные заводы обязаны и самовоспроизводиться, и воспроизводить орудия труда «остальной экономики», то их производственные мощности с течением времени должны переключаться с одной программы на другую, т.е. должны работать в переключающемся режиме воспроизводства.
Переключающийся режим мы рассматриваем как важную особенность производственных мощностей каждого машиностроительного завода, вовлеченного в реализацию программ А и В. Эта особенность не является следствием абстрактных допущений. Она существует в реальной жизни и сопровождает всю историю существования предприятий, производящих орудия труда. Используя язык институциональной теории, данную особенность можно отнести к числу рутин, которые предопределяют деятельность предприятий такого рода6.
Хотя переключающийся режим воспроизводства действует на всех стадиях развития человеческой цивилизации, формы, в которых он проявляется, с течением времени меняются. Также меняется организационная и институциональная среда, в которой действует данный режим.
Действительно, весьма вероятно, что возникшие на заре цивилизации простейшие предприятия по производству орудий труда выполняли программы А и В самостоятельно, без какой-либо кооперации с другими предприятиями аналогичного типа. То есть это были универсальные предприятия, каждое из которых обслуживало в переключающемся режиме потребности одного или нескольких племен и составляло отдельное ядро первобытной индустриальной экономики племени (группы племен). Таким образом, первоначально возникло множество ядер, соответствующее множеству экономически самостоятельных племен (групп). Данное множество было разнородно и по уровню технического развития, и с точки зрения материалов, используемых для изготовления орудий труда. При этом операции по изготовлению первых (каменных, костяных, деревянных) орудий труда требовали значительного времени, а долговечность таких орудий была невелика. Тем не менее, предприятия-ядра сыграли свою историческую роль в прогрессе человечества: у людей появилась возможность систематически изготавливать орудия охоты, земледелия, войны и т.д. (программа В).
С течением времени (вероятно, при переходе к эпохе производства металлических орудий труда) технологический прогресс и рост разделения труда привели к тому, что на смену простейшим предприятиям-одиночкам, производящим орудия труда, пришли группы предприятий, где каждое отдельное предприятие взяло на себя часть операций из программ А и В. Началось преобразование ядер. Вместо старого множества ядер, состоящего из набора предприятий-одиночек, возникло новое множество ядер, каждое из которых представляло собой комплекс взаимосвязанных предприятий — прообраз машиностроительного комплекса — и сопряженных с ними сырьевых и энергетических производств.
Благодаря кооперации и технологическому прогрессу, время производства орудий труда в ядрах-комплексах стало сокращаться, а долговечность возрастать. Параллельно активизировались рыночные отношения по поводу программ А и В: рос товарообмен как внутри усложняющихся ядер (комплексов предприятий, производящих орудия труда), так и между ними. Но поскольку эти рыночные отношения развивались на фоне кооперативного характера выполнения программ А и В, они не могли подчиняться только лишь механизму свободной конкуренции. Наряду с этим механизмом заработали правила кооперации, требующие технологически согласованного развития внутри комплексов, производящих орудия труда. Рыночная свобода в этом секторе экономики оказалась ограниченной технологическими параметрами и связями.
То же самое можно сказать и о трансакционных издержках. По мере развития рыночных отношений, опосредующих выполнение программ А и В, росли и трансакционные издержки: увеличивалось число посредников, число заключаемых сделок (контрактов), росли случаи пересмотра контрактов и т.д. Однако, по нашему мнению, преимущества кооперативного выполнения отдельных элементов программ А и В, раскрывающиеся на фоне растущей совокупности фирм (специализированных предприятий по производству орудий труда и прочих средств производства), были настолько велики, что перекрывали рост трансакционных издержек7.
6 Напомним, понятие рутина было введено Р. Нельсоном и С. Уинтером применительно к деятельности организаций и означало «нормальные и предсказуемые образцы поведения». См. [8].
7 Следует задуматься над степенью общности теоремы Рональда Коуза, связывающей феномен возникновения фирмы с на-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
ТЕ1^А EC0\0MICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
Наконец, кооперативный характер выполнения программ А и В внес свои изменения в переключающийся режим воспроизводства: изменился смысл программ А и В. При кооперативном са-мовоспроизводстве орудий труда (программа А) каждое специализированное предприятие, входящее в ядро, должно было обеспечить орудиями труда не только само себя, но и все остальные предприятия ядра. Соответственно, переключение с программы А на программу В происходило тогда, когда на производственных мощностях специализированного предприятия начинался выпуск орудий труда для заказчиков, не входящих в ядро.
В настоящее время в мировой экономике действует несколько крупных машиностроительных комплексов (ядер индустриальной экономики) и сопровождающих их инфраструктур. По нашему мнению, можно выделить североамериканский комплекс, китайский комплекс, японский и юговосточный комплексы, европейский комплекс, а также то, что осталось после «шоковой терапии» 90-х гг. от машиностроительного комплекса СССР.
Это множество комплексов неоднородно, но так было и в прошлые времена. Кроме того, подобно своим предшественникам, каждый современный комплекс, входящий в новое множество, вынужден заниматься программами А и В, а каждое предприятие комплекса — выполнять данные программы в переключающемся режиме. Например, если какой-то машиностроительный завод, входящий в машиностроительный комплекс, приступает к воспроизводству своего основного капитала (программа А), то другие заводы этого же комплекса (но не обязательно все!) должны по кооперации поставить ему станки, узлы, детали, необходимые для этой цели. Производственные мощности заводов, осуществляющих такие поставки, временно переключаются на программу А. Соответственно, в это время они не могут быть заняты программой В.
Обратим внимание на следующую деталь: переключающийся режим воспроизводства распространяется не только на производственные мощности машиностроительного завода, но и на его трудовой коллектив. Например, если на годовом интервале времени одни и те же производственные мощности такого завода действуют, скажем, в течение 11 календарных месяцев по программе В и в течение 1 месяца по программе А, то точно также расходуется и рабочее время трудового коллектива, занятого на этих мощностях. Другими словами, на выполнение программы А трудовой коллектив завода обязательно затрачивает специальное рабочее время, отличное от рабочего времени, расходуемого им же на выполнение программы В.
А теперь заметим, программы типа А и В существуют не только в ядре индустриальной экономики. Они имеют место также в сельском хозяйстве, в частности, в земледелии (обозначим их как программы А и В). При этом действуют они совсем иначе: в режиме, который не имеет отношения к переключающемуся режиму воспроизводства.
Дело обстоит так, что на одних и тех же производственных площадях сельскохозяйственного назначения программы А и В выполняются одновременно в каждый момент времени. Например, фермер, выращивающий пшеницу (или кукурузу, картофель и т.д.), не затрачивает ни одной секунды своего рабочего времени специально на цели самовоспроизводства пшеницы, т.е. на образование нового семенного фонда (программа А), или специально на цели производства пшеницы для ее непроизводственного потребления (программа В). Он делает и то и другое одновременно.
Происходит это потому, что процесс превращения посеянного зерна в новый урожай протекает под действием генетических законов воспроизведения видов. Человек только обслуживает данный биологический процесс, способствует его благоприятному протеканию, но непосредственно не участвует в нем (за исключением селекционной деятельности, направленной на повышение урожайности и улучшение потребительских свойств выращиваемых культур).
Назовем режим, при котором переключения отсутствуют, а время исполнения программы А налагается на время исполнения программы В и образует единое и неделимое время, режимом
личием высоких трансакционных издержек функционирования рыночного механизма. Эта теорема хорошо работает в случае, когда индивидуальные производители объединяются в фирму, чтобы минимизировать трансакционные издержки. Мы же рассматриваем прямо противоположный случай, когда универсальное предприятие-одиночка делится на множество фирм, т.е. превращается во все более усложняющийся комплекс специализированных, но взаимосвязанных предприятий по производству орудий труда. В этом случае имеет место экономия трансформационных издержек, перекрывающая рост трансакционных затрат. По-видимому, теорема Коуза не может объяснить указанный процесс усложнения (деления) ядер индустриальной экономики. Эту точку зрения, но в контексте дискуссии с Д. Нортом, мы сформулировали еще в 2001 г. [6]. В настоящее время некоторые экономисты интерпретируют нашу позицию как антипод «теоремы Коуза». См. [11].
совместного воспроизводства8. В институциональном аспекте этот режим, также как режим переключающегося воспроизводства, следует отнести к числу рутин, присущих всем видам земледелия.
Итак, в экономике сосуществуют два режима воспроизводства: переключающийся и совместный. Оба эти режима заслуживают внимания. Однако получается так, что присущий ядру индустриальной экономики переключающийся режим воспроизводства не учитывается в теории воспроизводства, тогда как характерный для земледелия режим совместного воспроизводства оказал и до сих пор оказывает заметное влияние на ее развитие.
Известно, например, что Маркс создал свою теорию воспроизводства в развитие теории Кенэ, а Кенэ рассматривал воспроизводственные процессы, протекающие в экономике в целом, через призму воспроизводственных процессов, характерных для земледелия.
Так, в главе XIX второго тома «Капитала», посвященной истории становления теории воспроизводства, Маркс пишет: Кенэ «удалось схватить суть дела благодаря ограниченности своего кругозора, для которого земледелие является единственной формой приложения человеческого труда, производящего прибавочную стоимость, т.е. с капиталистической точки зрения — единственной действительно производительной сферой труда. Экономический процесс воспроизводства, каков бы ни был его специфически общественный характер, всегда переплетается в этой области (в земледелии) с естественным процессом воспроизводства. Очевидные условия этого последнего бросают свет и на условия первого и не допускают заблуждений, вызываемых миражами обращения (курсив наш — В.М.)» [7, Т. 8. С. 360-361].
Маркс не поясняет, почему именно в земледелии, а не в животноводстве или в машиностроении экономический процесс воспроизводства переплетается с естественным процессом воспроизводства. Он уходит от обсуждения этого вопроса, хотя прекрасно сознает, что программы А и В выполняются не только в земледелии, но и в указанных секторах экономики, и что производство «машин с помощью машин» сыграло исторически важную роль в деле становления крупной про-мышленности9. Стало быть, господствующий в земледелии режим совместного воспроизводства по каким-то веским причинам устраивает его. Но по каким?
Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся к главе XIX второго тома «Капитала». Буквально через несколько абзацев (после процитированного нами текста) Маркс еще раз обращается к воспроизводству в земледелии и критически оценивает следующее положение А. Смита: «Хотя семена и перемещаются все время из амбара в поле и обратно, они никогда не меняют хозяина и, следовательно, не совершают обращения в собственном смысле этого слова. Фермер извлекает свою прибыль не посредством их продажи, а за счет их прироста».
Суть критики не в том, что данное положение ошибочно, а в том, что оно, по мнению Маркса, не полностью отражает экономическую сторону перемещения семян из амбара в поле и обратно: «Ограниченность, — пишет Маркс, — проявляется здесь в том, что Смит не видит, как это видел уже Кенэ, повторного появления стоимости постоянного капитала в обновленной форме, следовательно, он не видит важного момента процесса воспроизводства» [7, Т. 7, С. 362].
Получается, для Маркса, а до него и для Кенэ, «естественный процесс воспроизводства» (а это и есть в нашей терминологии совместный режим воспроизводства) хорош именно тем, что позволяет увидеть «повторное появление стоимости постоянного капитала10 в обновленной форме». Маркс настаивает на том, что эффект «повторного появления» действует не только в земледелии, но и во всех других секторах экономики. Поэтому уместен вопрос, сколь обоснована такая экспансия или, что то же самое, возможно ли наблюдать «повторное появление стоимости», если в качестве естественного процесса воспроизводства будет выступать не совместный, а переключающийся режим воспроизводства?
8 Наше понимание совместного воспроизводства отличается от общепринятого понимания совместного производства. Например, в теории П. Сраффы совместным называется такое производство, когда «два товара должны производиться одной отраслью (или скорее одним производственным процессом ...)». См. [10]. В нашем случае важно не то, что два товара создаются одним процессом, а то, что две воспроизводственные программы, А и В, осуществляются в земледелии в одном и том же рабочем времени. Совмещаются не разные товары, а время исполнения программ А и В. При этом товар, производимый для программ А и В, может быть одним и тем же (напр., зерно).
9 «Итак, крупная промышленность должна была овладеть характерным для нее средством производства, самой машиной, и производить машины с помощью машин. Только тогда она создала адекватный ей технический базис и стала на собственные ноги». [7, Т. 7. С. 358].
10 Постоянный капитал, принадлежащий индивидуальному капиталисту, — это все средства производства, которые он использует для производства товара (например, для выращивания зерна).
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
2. Основное свойство переключающегося режима воспроизводства
В вышеприведенном примере, иллюстрирующем переключающийся режим воспроизводства, машиностроительный завод из 12 календарных месяцев текущего года первые 11 месяцев работает по программе В и последний месяц по программе А. Очевидно, что в течение этого 1 календарного (и одновременно, рабочего) месяца, который коллектив завода тратит в текущем году на выполнение программы А, происходит не просто создание новых орудий труда in natura, но возникает новая стоимость — стоимость новых орудий труда.
Хотя мы намерены критически переосмыслить одно из ключевых положений марксовой теории воспроизводства, его исходные определения стоимости и потребительной стоимости, абстрактного и конкретного труда, меновой стоимости, сформулированные в главе I первого тома «Капитала», представляются безукоризненно точными. Мы заимствуем эти определения. В частности, мы согласны со следующим определением стоимости: «Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда...Итак, величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления» [7, Т. 7. С. 39].
Эта новая стоимость реально существует, причем существует именно в тех новых орудиях труда, которые замещают собой старые орудия труда машиностроительного завода. Данная новая стоимость ничем не отличается от другой новой стоимости, той, что возникла в течение 11 календарных месяцев, когда завод выполнял программу В. Стало быть, она не может не войти в стоимость годового продукта машиностроительного завода, не может не присоединиться к тем затратам общественно необходимого рабочего времени, которые связаны с выполнением 11-месячной программы В.
Но если новая стоимость новых орудий труда, создаваемых по программе А, входит в стоимость годового продукта машиностроительного завода, то старая стоимость орудий труда, потребляемых в процессе производства годового продукта, не может быть включена в стоимость его годового продукта. Не может потому, что в противном случае в годовом продукте будет присутствовать двойная стоимость орудий труда, производимых по программе А: стоимость, возникшая при производстве новых орудий + стоимость старых, потребленных орудий труда.
Итак, заключаем:
• во-первых, стоимость потребляемых орудий труда, установленных на машиностроительном заводе, не может входить в стоимость текущего годового продукта данного завода. Она должна постепенно умирать по мере потребления данных орудий труда;
• во-вторых, вместо умирающей стоимости действующих орудий труда в стоимость текущего годового продукта входит стоимость новых орудий труда, изготовленных в текущем году на заводе по программе А;
• в-третьих, таким образом, орудия труда машиностроительного завода воспроизводятся не только физически, но и по стоимости.
Назовем сформулированные пункты основным свойством переключающегося режима воспроизводства. Это свойство заслуживает внимания, во-первых, тем, что помогает раскрыть тайну поведения стоимости орудий труда: категории, которая по сути дела не поддается непосредственному наблюдению, ибо ее субстанция прячется за оболочкой цены = денежной формы стоимости (что в свою очередь порождает иллюзию, будто о движении стоимости можно судить по движению цены). Во-вторых, данное свойство представляет поведение стоимости орудий труда не так, как представлял его Маркс в своей теории воспроизводства.
Действительно, ранее отмечалось, что в марксовой теории стоимость всего потребляемого постоянного капитала, а значит — стоимость потребляемых орудий труда переходит на продукт и сохраняется в нем. Это положение пронизывает весь «Капитал». С ним связаны и рассуждения Маркса о способности конкретного (полезного, производительного) труда переносить стоимость основного капитала на продукт; и представление о составе рабочего дня (Маркс не включает в рабочий день время, затрачиваемое на цели воспроизводства основного капитала); и позиция по
поводу того, какой объем труда заключен в годовом продукте (годовой, что было бы вполне естественно, или «больше чем» годовой, как то следует из марксовой теории воспроизводства) и т.д.
Приведем одно из многочисленных рассуждений Маркса на эту тему:
• «В средствах производства вообще потребляется их потребительная стоимость, путем потребления которой труд создает новые продукты. Стоимость их в действительности не потребляется, а потому не может быть воспроизведена. Она сохраняется, но не потому, что с ней самой совершается какая-то операция в процессе труда, а потому, что та потребительная стоимость, в которой она первоначально существовала, хотя и исчезает, но исчезает лишь в другой потребительной стоимости. Поэтому стоимость средств производства опять появляется в стоимости продукта, но, строго говоря, не воспроизводится. Производится новая потребительная стоимость, в которой появляется старая меновая стоимость (курсив наш — В.М.,)» [7, Т. 7. С. 197].
Процитированный текст подтверждает наш тезис, что в марксовой теории все потребляемые средства производства переносят свою стоимость на продукт. Это положение подается Марксом как общее правило, не имеющее исключений. У нас же, по крайней мере в рамках отдельно взятого машиностроительного завода, потребляемые орудия труда свою стоимость не переносят на продукт. Запрет на такую операцию исходит из особенностей переключающегося режима воспроизводства и его основного свойства. Следовательно, хотя бы одно исключение из сформулированного Марксом правила существует. Однако это исключение не единственное.
То, что справедливо для одного завода, справедливо для всех других заводов машиностроительного комплекса, участвующих в программах А и В. Более того, наше исключение относится не только к отдельным заводам комплекса, но и к их группам, которые временно настраиваются на совместное (кооперативное) выполнение программы А, обеспечивают друг друга (в целях само-воспроизводства орудий труда) недостающими станками, узлами машин, приборами и т.д., а затем переключаются на программу В.
Далее нетрудно показать, что не только машиностроительные заводы, но и строительные и строительно-монтажные организации выполняют программы А и В посредством переключающегося режима воспроизводства. Эти организации кооперируются с машиностроительными заводами и создают новые средства труда то для самих себя, то для субъектов «остальной экономики». Поэтому на них также распространяет свое действие основное свойство переключающегося режима.
Наконец, следует обратить внимание на всех поставщиков промежуточных продуктов (в терминологии Маркса — предметов труда) для машиностроительных заводов и строительных организаций. Сами эти поставщики индифферентны к тому, в каком режиме работают машиностроители и строители. Им безразлично, для какой программы они поставляют промежуточные продукты: то ли для А, то ли для В. Однако если рассматривать процесс воспроизводства средств труда для поставщиков промежуточных продуктов, то картина будет иной.
Данное воспроизводство осуществляют машиностроители и строители, при этом они действуют в переключающемся режиме. А это значит, что на создание новых средств труда для промежуточных производств обязательно должно быть затрачено общественно необходимое рабочее время. То есть производство этих новых средств сопровождается созданием новой стоимости. Данного факта вполне достаточно, чтобы утверждать, что стоимость потребляемых средств труда промежуточных производств не сохраняется. Она постепенно исчезает по мере износа данных средств труда, а ее место занимает новая стоимость новых средств труда.
Итак, основное свойство переключающегося режима воспроизводства распространяет свое действие и на поставщиков промежуточных продуктов в части принадлежащих этим поставщикам действующих средств труда. Таким образом, зафиксированное выше исключение из марксового правила перенесения стоимости на самом деле исключением не является. Это есть экономически значимый феномен, который действует при воспроизводстве всех средств труда, создаваемых инвестиционным сектором экономики.
Другое дело, стоимость потребляемых промежуточных продуктов, очищенная от стоимости средств труда, потребляемых в процессе создания этих продуктов. Здесь мы готовы поддержать марксову концепцию перенесения стоимости. Основание для поддержки таково: общеизвестно, что в процессе производства любого продукта происходит процесс увеличения его стоимости. То есть
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
к общественно необходимому рабочему времени, затраченному на предшествующей операции, всегда добавляется общественно необходимое рабочее время, затраченное на последующей операции. Этот процесс увеличения стоимости продолжается до тех пор, пока в результате различных переработок промежуточные продукты не превращаются в конечные продукты. Именно этот процесс представляет собой то, что Маркс «окрестил» как перенесение стоимости.
Строго говоря, стоимость, заключенная в промежуточном продукте, не переносится на конечный продукт. Напротив, в процессе переработки промежуточного продукта к стоимости последнего добавляется новая стоимость. Современные экономисты так и понимают этот процесс. Не случайно, что показатель «добавленная стоимость» (value added) является одним из ключевых в современной экономической практике. Однако с формальной точки зрения марксова процедура перенесения стоимости коммутативна процедуре добавления стоимости.
Коль мы обратились к позиции современных экономистов, то нелишне заметить, что в рамках Системы национальных счетов (СНС) стоимость промежуточного потребления (у нас это — стоимость потребляемых промежуточных продуктов) также принято очищать от стоимости средств труда, потребляемых в процессе создания этих продуктов. Процитируем выдержку из методологических пояснений к СНС: «Промежуточное потребление состоит из стоимости товаров и услуг, которые трансформируются или полностью потребляются в процессе производства в отчетном периоде. ... Потребление основного капитала не входит в состав промежуточного потребления» [9]. Следовательно, в данном случае мы лишь повторяем то, что уже известно.
Другое дело, что разработчики СНС включают потребление основного капитала в состав годового ВВП (ВВП, вообще говоря, есть конечный продукт). Эта операция нуждается в комментариях. Согласно основному свойству переключающегося режима воспроизводства, стоимость потребляемого основного капитала (потребляемых средств труда) умирает вместе с потребительной стоимостью. Следовательно, она не может входить в состав стоимости годового ВВП. Однако на практике цена основного капитала посредством амортизационных отчислений переходит на продукт (на ВВП), а значит, входит в ВВП, измеренный в текущих или сопоставимых ценах. Здесь есть противоречие между поведением цены и стоимости. Обсуждение противоречия выходит за рамки настоящей статьи.
Однако, поддерживая позицию Маркса в части перенесения стоимости промежуточных продуктов на конечные продукты, мы категорически возражаем против его центральной идеи, будто стоимость всех средств производства (в том числе, промежуточных продуктов) не должна воспроизводиться. В самом деле, выше установлено, что стоимость всех видов средств труда является объектом воспроизводства: старая стоимость действующих средств труда умирает, появляется новая стоимость, воплощенная в новых средствах труда, затем этот процесс повторяется.
Теперь следует заметить, что не только средства труда, но и все виды предметов непроизводственного потребления также подлежат воспроизводству в стоимостном аспекте: стоимость предметов потребления исчезает в процессе их потребления, но возникает новая стоимость, сопровождающая процесс производства новых предметов потребления. Получается, что стоимость всех видов конечных продуктов (средств труда и предметов непроизводственного потребления) подлежит воспроизводству. А раз так, то же самое должно происходить и с заключенной в конечных продуктах стоимостью промежуточных продуктов. Последняя исчезает в ходе потребления конечных продуктов и возрождается при их производстве.
Итак, все средства производства, вопреки Марксу, воспроизводятся не только в натуре, но и по стоимости. Акты «перенесения» стоимости присущи только промежуточным продуктам, но эти акты сохраняют стоимость промежуточных продуктов лишь временно: до тех пор, пока не потреблены конечные продукты, созданные на основе соответствующих промежуточных продуктов. Стоимость любого средства производства не бессмертна, она обязательно воспроизводится, как воспроизводится его потребительная стоимость.
Мы считаем, что именно в проблеме перенесения стоимости постоянного капитала и заключена ахиллесова пята марксовой теории воспроизводства. Его теорию нельзя называть полноценной теорией воспроизводства, поскольку она отвергает необходимость возобновления затрат общественно необходимого труда при воспроизводстве постоянного капитала in natura.
Известно, что любая теория, если она игнорирует существенные свойства изучаемого объекта, оказывается или логически противоречивой, или приводит к выводам, не совместимым с реальной жизнью. Например, из марксовой теории воспроизводства следует, будто стоимость постоянного капитала бессмертна. Хотя сам Маркс никогда не озвучивал это заведомо нелепое следствие, ему неоднократно приходилось прибегать к алогичным рассуждениям, чтобы защитить свою теорию.
Одно из наиболее уязвимых мест его теории таково: сохранение стоимости потребляемых средств производства в новом продукте предполагает, что прошлый труд участвует в создании нового продукта. Применительно к потребляемым средствам труда такое предположение недопустимо. Но Маркс не обращает внимания на эту недопустимость. Он представляет акт перенесения стоимости всех потребляемых средств производства, включая средства труда, как процесс переселения души, как некий природный дар живого труда:
• «В то время как производительный труд превращает средства производства в элементы образования нового продукта, с их стоимостью совершается своего рода переселение души. Из потребленного тела она переселяется во вновь созданное тело. Но это переселение души совершается как бы за спиной действительного труда... Следовательно, сохранять стоимость посредством перенесения стоимости это есть природный дар, проявляющийся в действии рабочей силы — живого труда, дар природы, который ничего не стоит рабочему (курсив наш — В.М., С.М.)» [7, Т. 7. С. 196].
Комментарии по поводу «переселения души» стоимости вряд ли уместны: они могут увести нас в область весьма далекую от сферы научного анализа.
Многочисленные критики Маркса не заметили ничего странного в его позиции по поводу воспроизводства постоянного капитала в стоимостном аспекте. На протяжении ХХ в. Маркса критиковали за другое — в частности, за произведенную им в третьем томе «Капитала» попытку трансформации стоимости в цену производства. Данная попытка оказалась в центре внимания мирового экономического сообщества. «Сама проблема трансформации, — пишет И. Левина, — стала предметом одной из основных дискуссий в западной экономической литературе ХХ в. и вовлекла в свою орбиту представителей самых разных научных школ. Сродни ей по масштабам могут быть лишь, пожалуй, «спор двух Кембриджей» о природе капитала, в котором участвовали П. Самуэльсон и Р. Солоу, с одной стороны, и Дж. Робинсон и Дж. Харкурт — с другой, и дискуссия о причинах экономических кризисов, также обсуждавшихся представителями всех школ экономической мысли» [4].
Мы убеждены, что основная причина индифферентности мировой экономической науки к отрицанию Марксом процесса воспроизводства постоянного капитала в стоимостном аспекте обусловлена тем, что не только Маркс, но и все экономисты после него не обратили внимания на переключающийся режим воспроизводства постоянного капитала, а также на основное свойство, имманентное данному режиму. «Повторное появление стоимости постоянного капитала в обновленной форме» для них столь же естественно, как и для Маркса...
ЛИТЕРАТУРА
1. Ананьин О. Карл Маркс и его «Капитал»: из девятнадцатого в двадцать первый век // Вопросы экономики. 2007. № 9. С. 75.
2. Аптер М. Кибернетика и развитие. М.: Мир, 1970, С. 185.
3. Гудвин Б. Временная организация клетки. Динамическая теория внутриклеточных регуляторных процессов. М.: Мир, 1966.
4. Левина И. Проблема трансформации: сравнительно-исторический анализ подходов и решений // Вопросы экономики. 2008. № 9, С. 139.
5. Лукша П.О. Самовоспроизводство в эволюционной экономике. СПб.: Алетейя, 2009. С. 41.
6. Маевский В.И. Эволюционная теория и институты // Вестник Государственного университета управления. 2001. № 1. С. 19-23 (Сер. «Институциональная экономика»).
7. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9-ти т.
8. Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М.: Финстатинформ, 2000.
9. Российский статистический ежегодник — 2010 г.
10. Сраффа П. Производство товаров посредством товаров. Прелюдия к критике экономической теории / Под ред. И.И. Елисеевой. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 1999, С. 78.
11. Фролов Д. Теория кризисов после кризиса: технологии versus институты//Вопросы экономики. 2011. № 7.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1
