CC BY
22Д. Б. Эпштейн1 О НОВОМ ИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ2
Основополагающим тезисом в докладе С. Д. Бодрунова является следующий: «Именно материальное производство остается основой самого существования экономики. При этом материальное производство остается производством по преимуществу индустриальным». Мы считаем этот тезис совершенно верным. Более того, мы полагаем, что не только в этом веке, но вообще никогда материальное производство не сможет отказаться от участия людей и не станет полностью автоматизированным, т. е. таким, где одни роботы управляют машинами, а другие фоботы-^^мленцы) -исполнительными роботами, их же конструируют, совершенствуют, совершенствуя при этом и самих себя, и технологии и т. д. Невозможность такой полностью автоматизированной системы материального производства связана, во-первых, с появлением новых потребностей в новых материальных благах, которые не могут быть предусмотрены и вырабатываются именно людьми и только ими. Во-вторых, до тех пор, пока существует человечество, сохранится необходимость постоянного совершенствования техники и технологий ввиду ограниченности ресурсов в каждый момент и в каждую эпоху. Потребности (и не только утилитарные, человеческие) будут расширяться, для их удовлетворения понадобятся дополнительные объемы ресурсов, которые существующие технологии обеспечить не смогут. Значит, будут систематически требоваться принципиально новые технологии и новые виды техники, которые могут быть созданы только человеком, хотя и при участии роботов. И внедрять их придется в массовом количестве, а для этого понадобятся индустриальные методы и индустриальные, охватывающие всю человеческую цивилизацию, объемы производства. Это и означает, что материальное производство всегда будет преимущественно индустриальным. Более того, со временем и сфера услуг, которая во многом является продолжением сферы материального производства (н^фимер, в виде транспортных услуг, почты, торговли, услуг предприятий общественного питания и т. п.), также будет все более машинизированной и технизированной, трансформируясь в сферу приложения человеческого труда индустриального типа. Можно сказать, что есть весьма ограниченный круг отраслей, вторые в перспективе останутся вне сферы материального производства, хотя во все возрастающих масштабах будут использовать ее продукцию. Это - образование, здравоохранение, культура, досуг, финансовые операции, страхование, наука, юридические услуги, статистика.
Почему же тогда родился термин «постиндус^и&пьное общество», что от означал? Как известно, от означал опережающий рост занятости в сфере услуг, который
1 Давид Беркович Эпштейн, главный научный сотрудник Северо-Зда^щого научно-исследовательского института экономики и организации сельского хозяйства РАСХН, д-р экон. наук, профессор.
2 Данная статья является откликом на доклад и тезисы С. Д. Бодрунова.
вместе с опережающим ростом цен на них создавал эффект роста и с какого-то момента -превалирования сферы услуг в ВВП по сравнению со сферой промышленного производства и обрабатывающей промышленности. И тогда кажется логичным: когда-то в занятости и в ВВП большинства стран доминировало сельское хозяйство - это соответствовало эре «агарного общества». Затем пришла эра машинного промышленного производства, когда то числу злотых стада доминировать промышленность, в особенности, если в^ючата в нее не только обрабатывающие и добывающие отрасли, то и транспорт, строительство. Это означало переход к «индус^иадьному обществу», которое было основано на применении машин и индустриальных технологиях (непрерывность, поточность, массовость, концентрация, применение электроэнергии в качестве основного вида используемой энергии их д.).
Но затем, в ему опережающего роста производительности труда в материальном производстве и более быстрого снижения цен на его продукцию (по сравнению с ценами в сфере услуг, где основным объектом является непосредственно человек), на определенный период победила тенденция снижения доли промышленности и выхода сферы услуг на лидирующие позиции в занятости и ВВП. Отсюда - увеличение доли людей, работающих в секторе услуг (в развитых странах - до 60... 80 % от числа занятых). Примерно такой же стал а и доля услуг в ВВП. Это и послужило основанием для введения термина «постиндус^иадьное общество» как общества услуг для человека, идущего на смену индустриальному. К этим тенденциям добавился тренд перевода наиболее трудоемких отраслей промышленности из развитых капиталистических стран в некоторые развивающиеся страны, прежде всего в Южную Корею, Китай, Вьетнам, Индию, что дадо мощный толчок развитию этих стран. При этом в мире в целом существенного снижения доли материального и индустриального производства не наблюдалось, а вот в развитых странах это происходило примерно с середины 1970-х гг. до кризиса 2008-2009 гг. Эта тенденция подкрепила обусловленность термина «постиндустриальное общество».
Кроме указанных причин был еще один фактор: в развитых странах под влиянием тенденций социализации и борьбы трудящихся государство и общество все больше внимания уделяли здоровью, образованию, воспитанию, культуре, отдыху, досугу и другим аспектам жизнедеятельности человека. В послевоенный период государство все больше средств аккумулировало в госбюджете и все большую его долю направляло на социальные нужды (табл. 1).
Отсюда неизбежно вытекало опережающее развитие сферы услуг, причем не для узкого слоя наиболее богатых или властвующих, а для широких масс. Это придавало дополнительный, социальный смысл термину «постиндус^иадьное общество» - подразумевалось общество, где доминирует не бездушная индустрия, а человек. Неолиберальная волна 1970-1980-х гг. показала, что такой термин идеализирует западное общество и отражает некоторое забегание вперед, хотя уже в 1990-е и 2000-е гг. тенденция роста затрат государства на социальные цели возобновилась (см. табл. 1). Социальное государство вовсе не исчезло, оно лишь трансформируется. В дальнейшем явно обозначилась тенденция возвращения части отраслей промышленности в развитые страны на новой, более совершенной, инновационной технической и технологической базе. Тезис о торжестве «постиндустриадьного общества» стад справедливо восприниматься как поспешный и недостаточно обоснованный.
С учетом тенденции роста технической оснащенности сферы услуг необходим принципиальный пересмотр этого тезиса, что и делает С. Д. Бодрунов, вводя термин
Таблица 1
Государственные расходы на социальные нужды в некоторых странах ОБСЕ
(OECD Factbook 2013. Economic, Environmental and Social Statistics. Economic)
Страна 1990 2000 2006 2008 2009 2010 20112
Канада 18,1 16,5 16,9 17,6 19,2 18,6 18,3 (42,6)
Чехия 15,3 19,1 18,3 18,1 20,7 20,8 20,9 (48,2)
Дания 25,1 26,4 27,1 26,8 30,2 30,1 30,0 (51,7)
Финляндия 24,1 24,2 25,8 25,3 29,4 29,4 28,6 (52,2)
Франция 25,1 28,6 29,8 29,8 32,1 32,2 32,1 (57,3)
Германия 21,7 26,6 26,1 25,2 27,8 27,1 26,2 (57,8)
Греция 16,6 19,3 21,3 22,2 23,9 23,3 23,5 (46,9)
Италия 19,9 23,1 25,0 25,8 27,8 27,8 27,6 (55,3)
Япония 11,1 16,3 18,4 19,9 22,4
Польша 14,9 20,5 20,8 20,3 21,5 21,8 20,7 (47,5)
Португалия 12,5 18,9 23,0 23,1 25,6 25,6 25,2 (51,5)
Испания 19,9 20,2 21,1 22,9 26,0 26,5 26,0 (59)
Швеция 30,2 28,4 28,4 27,5 29,8 28,3 27,6 (53,8)
Великобритания 16,7 18,6 20,3 21,8 24,1 23,7 23,9 (49,1)
США 13,6 14,5 16,1 17,0 19,2 20,0 19,8 (49,5)
OECD 17,7 18,9 19,6 20,0 22,3 22,2 21,9
Россия1 22 14,1 16,9 17,2 21,7 21,9 20 (56,2)
1 Для 1990 г. - данные по С ССР.
2 В скобках - процент к расходам госбюждета.
новое индустриальное общество (НИО 2.0). При этом от подчеркивает, что НПО 2.0 основано на знаниях. С тезисом о происходящем переходе к знаниям как основе второй версии нового индустриального общества (НИО 2.0) нельзя не согласиться. Но, строго говоря, этот тезис означает резкое возрастание в структуре продукции материального производства доли применяемых знаний. Я не сомневаюсь в этом возрастании, но какие аргументы можно привести для доказательства этого тезиса? Если изменяется динамика занятости в общественном производстве, в частности, растет число ученых, конструкторов, педагогов, времени обучения и самообразования и т. д., то интересно посмотреть на эту динамику, например, для России. Но сравнивать надо не 1913 г. и даже не 1953 г. с сегодняшним, а, например, 1990, 2000 и 2016 гг. Обратимся к данным российской статистики (табл. 2).
Из табл. 2 видно, что в России последние полтора десятилетия (а на самом деле с начала 1990-х гг.) имеет место противоположная тенденция: не повышение доли занятых в промышленности, науке и образовании, а ее снижение. А в отраслях, связанных с финансовыми спекуляциями, различными формами торговли и операциями с недвижимостью, происходит мощный рост занятости.
Таблица 2
Среднегодовая численность занятых в экономике РФ в 2000 и 2014 гг.
Отрасль экономики 2014,% к 2000
2000 2014
Всего в экономике 64517 67813 105,1
Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство 8996 6247 69,4
Рыболовство, рыбоводство 138 139 100,7
Добыча полезных ископаемых 1110 1064 95,9
Обрабатывающие производства 12297 9872 80,3
Производство и распределение электроэнергии, газа 1886 1914 101,5
и воды
Строительство 4325 5664 131,0
Оптовая и розничная торговля; ремонт бытовых изде- 8806 12695 144,2
лий и предметов личного пользования
Гостиницы и рестораны 948 1272 134,2
Транспорт и связь 5056 5409 107,0
Финансовая деятельность 657 1312 199,7
Операции с недвижимым имуществом, аренда 4490 5889 131,2
Научные исследования и разработки 1201 895 74,5
Государственное управление и обеспечение военной 3098 3732 120,5
безопасности
Образование 5979 5520 92,3
Здравоохранение и предоставление социальных услуг 4408 4496 107,0
Предоставление прочих коммунальных, социальных 2313 2513 199,7
и персональных услуг
Сопоставим эти данные с изменением структуры занятости в советское время и в период 1990-2000 гг. Поскольку состав отраслей в отчетности Госкомстата за этот период отличается от представленного выше, приведем данные о динамике занятости в процентах, а то то абсолютной численности (табл. 3).
Очевидно, что до 1985 г. доля занятых в промышленности и строительстве, в здравоохранении, образовании, науке и научном обслуживании росла. С 1992 г тачались иные тенденции: быстрое снижение доли промышленности и строительства, науки, транспорта в занятости ^и опережающем росте торговли, финансовой сферы, управления.
Тем самым в России мы имеем картину, обратную той, которую прогнозирует концепция НИО. 2. Это можно объяснить двумя причинами: или наша сазана не доросла до уровня, когда начнут действовать современные тренды роста знаниеемкой индустрии, или эти тренды гасятся в результате, во-первых, периода «шоковой терапии» 1990-х гг., а далее - в результате политики правительства. На наш взгляд, достаточно очевидно,
Таблица 3
Изменение структуры занятости в РСФСР и РФ в 1970-2000 гг., %
Отрасль 1970 1985 1990 1991 1992 1995 1998 2000
Промышленность и строитель- 41,8 41,7 42,3 41,9 40,6 35,1 30,2 30,4
ство
Сельское хозяйство 19,1 13,9 12,9 13,2 14,0 14,7 13,7 13,0
Лесное хозяйство 0,4 0,4 0,3 0,3 0,3 0,4 0,4 0,4
Транспорт 7,5 8,5 6,6 6,6 6,6 6,6 6,3 6,4
Связь 1,3 1,3 1,2 1,2 1,2 1,3 1,3 1,4
Оптовая и розничная торговля, 7,5 8,3 7,8 7,6 7,9 10,1 14,6 14,6
общественное питание
ЖКХ, непроизводственные ви- 3,1 4,1 4,3 4,3 4,1 4,5 5,3 5,2
ды бытового обслуживания на-
селения
Здравоохранение, физическая 4,7 5,0 5,6 5,8 5,9 6,7 7,0 7,0
культура и социальное обеспе-
чение
Образование 6,6 7,1 7,9 8,1 8,9 9,3 9,3 9,1
Культура и искусство 1,1 1,4 1,7 1,7 1,5 1,7 1,7 1,8
Наука и научное обслуживание 3,3 4,1 3,7 3,7 3,2 2,5 2,0 1,9
Финансы, кредит, страхование 0,4 0,5 0,5 0,6 0,7 1,2 1,1 1,2
Управление 1,7 1,6 2,1 2,1 1,9 2,9 4,4 4,5
Другие отрасли 1,5 2,1 3,1 2,9 3,2 3,0 2,7 3,1
что именно бюджетная научно-техническм политика правительства, доводимая, по сути, с начала 1990-х гг., ведет к сокращению численности занятых в промышленности, прежде всего в обрабатывающем секторе и в науке. Тенденции 2000-х гг. объясняются неспособностью выработать и осуществить стратегию роста и лоббизмом ресур-соэкспортирующих отраслей. Без привлечения к этим фактам внимания широкой общественности указанные негативные тренды изменить вряд ли удастся.
Еще один вопрос возникает в связи с прогнозируемой тенденцией роста знани-еемкости общественного производства: нельзя от хотя бы частично проследить количественное изменение роли знаний в формировании стоимости продукции, измерить долю затрат на приобретение знаний в себестоимости продукции, как измеряют затраты на оплату труда, на электрическую или тепловую энергию? На наш взгляд, можно, если в себестоимости отдельно учитывать не только административные и маркетинговые издержки (гак сейчас), но и издержки на приобретение и усвоение знаний (на покупку технологий, патентов, содержание конструкторских бюро, затрат на обучение и т. п.). Это имело бы большую познавательную, практическую и идеологическую ценность. Тут, ^авда, возними бы некоторые теоретические проблемы, прежде всего, как определять срок амортизации технологических и иных знаний? Например, предприятие купило патент. На какой срок его стоимость должна переноситься на продукцию? Очевидно, такой срок может быть определен нормативно как средний ожидаемый пе-
риод новизны решений, задаваема патентами данного типа. В принципе, эти задачи решаемы.
Полагаю, что с тезисом «индустриальное производство должно приобрести (и в ряде случаев - уже приобретает) характер непрерывной инновации» можно согласиться, хотя применительно к России мы говорим о недостаточности темпов инновационного развития.
В дальнейшем автор дает расширительную трактовку понятия «новое индустриальное общество», включая в него фактически и образование, и воспитание. И хотя прямо об этом не сказано, то и медицину, которая поддерживает здоровье человека в процессе его функционирования, как элемента этой НИО 2.0. Его мысль звучит следующим образом: «Эпоха НИО.2 характеризуется тенденцией формирования иной структуры своих основных сфер. В ней доминирующее положение постепенно займут сегменты, в которых создается знаниеемкий продукт, а именно: те, в которых производится данный продукт как таковой, а также те, где создается самое знание и формируется человек, способный этим знанием овладеть и применить его в материальном производстве» [1]. Если, следуя указанному тезису, включать в «знаниеемкое производство» медицину, образование и иные отрасли воспроизводства человека, то такое производство будет действительно доминирующим в экономике. А если то включать, то, возможно, по-^ежнему будет доминировать сфера услуг.
Тезис 7 звучит так: «Основным производственным звеном новой индустриальной экономики становится индустриальный комплекс нового поколения, интегрирующий производство, науку и образование в едином производственном процессе не только на макро-, то и на микроуровне, и включающий в себя собственно производственные предприятия, центры НИОКР/О^ и образовательные организации с единой инф-ра- и ультраструктурой; основным способом макрорганизации производства становится сетевая научно-^оизводственная коо перация».
В своей новой книге С. Д. Бодрунов пишет: «Сетевм структуризация индустрии, идущая на смену вертикально интегрированным структурам. ..» [2, с. 318]. До последнего времени развитие индустрии шло по пути создания крупных и крупнейших вертикально интегрированных структур, связанна единым управлением и перекрестными отношениями собственности. Эти структуры (вертикальные холдинги) гарантировали обеспечение требуемым сырьем и реализацию готовой продукции в нестабильной рыночной среде по приемлемым ценам. Вовеки традиционной институциональной теории, объясняющей развитие вертикально интегрированных структур снижением трансакционных издержек, та самом деле они для таких структур возрастали, увеличивая как внутренние управленческие издержки, так и издержки на заключение и обеспечение контрактов с большим числом контрагентов [3]. Недостатки жесткой вертикальной структуры холдингов компенсировались окружающим «облаком» средних и мелких самостоятельных фирм, подключаемых при необходимости к производству. В связи с этим целесообразно уточнить: чем новая «сетевая структуризация» будет отличаться от совокупности традиционных вертикально интегрированных структур, окруженных «облаком» независимых фирм, берущих на себя часть инновационных рисков? Какими способами будет обеспечиваться стабильная поставка сырья и комплектующих при распаде вертикально интегрированных структур?
Восьмой тезис посвящен нарастанию роли «^стивной государственной промышленной политики и долгосрочного инвестиционного государственно-частного
партнерства» как одного из факторов снятия социальных напряжений и своевременной модернизации общественных отношений, а также роли прогнозов и планирования». Как принципиальная тенденция для будущего он не может вызывать возражений. Вопрос в том, насколько от применим к ситуации сегодняшней России. На этот вопрос отвечает девятый тезис, посвященный необходимости изменения ситуации в России. Автор говорит: «Реиндустриализация российской экономики, восстанавливающая в качестве базовой ее компоненты промышленность, а приоритета развития - индустриальное развитие, и новая индустриализация, понимаема как интенсивное накопление потенциала индустриального развития на основе знаниеинтенсивного производства, на новейшей технологической базе - все это требует изменения установок, государственных решений в сфере экономики, госпрограмм, реорганизации соответствующих институтов и т. д.». Каковы должны быть необходимые изменения в сфере управления, планирования, прогнозирования, «а^ивной промышленной политики, реализующей систему институтов», раскрывает десятый тезис. «Необходимо гарантировать «частному бизнесу патернализм государства в отношении долгосрочных инвестиций в НИОКР и технологическое перевооружение производства, поддерживающее налогообложение и кредитование реального сектора... При этом такая система должна обеспечивать умеренный уровень социальной дифференциации» [1]. С этими утверждениями нельзя не согласиться, то за кадром остается вопрос: если все это объективно необходимо, то почему это не было сделано за последние 25 лет. Более того, как мы частично показали, тенденция противоположна. Если же обратить особое внимание на количественные параметры социальной дифференциации, то она, как известно, находится на уровне США! В чем причина, как объяснить эти тенденции? Может быть, наши органы власти слишком связаны с экспортом ресурсов, который много проще, чем зна-ниеемкое производство, и быстрее ведет к частному обогащению?
Возьмем сегодняшнюю ситуацию: три года падения экономики, причем на фоне роста мировой экономики. Кризиса в мире, как известно, нет. Мирово экономика, в целом, устойчиво растет уже седьмой год. Средний темп прироста валового продукта в мире в 2010-2015 гг. - 3,8% в год, ВВП США - 2,1%, стран ЕС - 1%. В Китае темпы роста - 6,9. 7,7 % в год [4, 5]. После кризиса мировой экономики в 2008-2009 гг. рост в Китае несколько снизился с уровня 9,9.10 %, тем не менее, это мощный рост самой мощной в мире державы по паритету покупательной способности валюты. Китай успешно перестраивает свою экономику так, чтобы основным мотором роста был внутренний спрос, а не экспорт. Там успешно управляют курсом своей валюты, поддерживают низкий процент за кредит 4.6 % [6, с. 707], государство во все возрастающих масштабах вкладывается в развитие инфраструктуры, науки, образования и поддерживает инновации.
Падение экономики России - сугубо рукотворное. Рестриктивная денежная политика не меняется. Центробанк не намерен отказываться от завышенных ставок за кредит. Руководство страны, видимо, довольно ситуацией, а концепции Министерства экономического развития уповают лишь на повышение цен на нефть и новые газопроводы3. При этом выборы показали, что у нас нет оппозиции, которая могла бы заставить
3 Минэкономики России прогнозирует 20 лет экономического спада. https://news.mail.ru/ есопот^/27507846/?1готтай=1
изменить экономическую политику - в предвыборных дебатах вопиющий факт трехлетнего падения экономики не нашел отражения. Тогда возникает вопрос: что должна делать экономическая наука, чтобы тезисы о НИО 2.0 начади воплощаться в жизнь? Вот на этот непростой вопрос пока ответа не видно.
Список литературы
1. Бодрунов,С. Д. Новое индустриальное общество. Производство. Экономика. Институты. 10 тезисов / С. Д. Бодрунов // Тезисы к семинару ИНИР (13.11.2016). - СПб., 2016.
2. Бодрунов, С. Д. Грядущее новое индустриальное общество. Перезагрузка / С. Д. Бод-рунов. - 2-е изд. - СПб.: ЖИР им. С. Ю. Витте, 2016.
3. Эпштейн, Д. Б. Агрохолдинги - форма вертикальной интеграции / Д. Б. Эпштейн // Экономика сельского хозяйства России. - 2008. - № 9. - С. 60-66.
4. World economic outlook: too slow fortoo long. http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/ 2016/01/pdf/text.pdf. Annex. TablesA1, A4.
5. Акаев, А. Шестой большой цикл Кондратьева в развитии мировой экономики вступает в силу / А. Акаев, А. Коротаев. http://polit.ru/article/2016/06/14/kondratiev/
6. Российс^й статистический ежегодник. - М.: Госкомстат, 2015.
