CC BY
19О.Б. БОЖКОВ, И.Н. БОГОЛЮБОВ
О НЕПОЛНОТЕ ИСХОДНОЙ ИНФОРМАЦИИ В ГЕНЕАЛОГИЯХ
Хронографическое представление генеалогических деревьев позволяет существенно повысить их информативность, наглядно выявляя динамику событий в жизни исследуемых персонажей. Непременное условие реализации хронографической модели — наличие исчерпывающих данных о датах описываемых событий, в первую очередь, о рождении и смерти персонажей. В то же время в описаниях генеалогических деревьев имеющаяся информация зачастую оказывается недостаточно полной. В этих условиях возникает проблема реконструирования хронологической конфигурации событий на основе разрозненных данных, не дающих целостной картины.
В статье рассматриваются психологические механизмы человеческой памяти, методологические основания и некоторые алгоритмы, позволяющие восполнять исходную генеалогическую информацию. Вводится дифференциация хронологических данных на фактические и расчетные. Последние определяются на базе теоретически возможных (или вероятных) интервалов между событиями разного рода, которые задаются экспертно. Для сведения интервалов в единую систему используется понятие базовой точки графического образа — как отдельного персонажа (дата его рождения), так и генеалогического дерева в целом.
Вычисление дат событий осуществляется с помощью суперпозиции заданных интервалов относительно известных базовых точек. Разработан алгоритм оперативного многоступенчатого пересчета базовых точек графических образов персонажей, вызванного уточнением дат (в том числе фактических) тех или иных событий.
Божков Олег Борисович — старший научный сотрудник Социологического института РАН. Адрес: 198147 Санкт-Петербург, Измайловский проспект, д. 14. Телефон: (812) 316-21-62. Факс: (812) 316-29-29. Электронная почта: [email protected] Боголюбов Игорь Николаевич — кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник Экономико-математического института РАН. Адрес: 191187 Санкт-Петербург, ул. Чайковского, д. 1. Телефон: (812) 273-38-32. Электронная почта: [email protected] Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, грант № 01-06-80410а «Методология социологического анализа генеалогических и биографических данных».
Разработаны правила проекции генеалогического дерева и его отдельных фрагментов на выбранную хронологическую сетку. Степень детализации картины протекания событий варьируется путем изменения масштаба графических образов персонажей и соответствующих параметров хронологической оси.
Неполнота исходной информации как объективный фактор
Биографические и генеалогические данные получены в ходе интервью с жителями тверских сел и деревень. Выявились две серьезные проблемы, первая из которых связана с отношением сельских жителей к документам. Деревенские люди за многие годы «беспаспортной» жизни, с одной стороны, отвыкли от документов, забыли, зачем они вообще нужны, с другой — относятся к любому документу настолько уважительно и бережно, что предпочитают хранить его в надежных местах, то есть не у себя дома, а у более образованных городских родственников (взрослых детей, братьев или сестер и т. д.). В связи с этим во многих случаях интервьюерам не удавалось уточнить, прежде всего, последовательность и точные даты тех или иных жизненных событий, что особенно важно при построении генеалогии.
Вторая проблема — восприятие времени. Известно, что по мере взросления человека время «ускоряется», как бы «сжимается». В детстве и дни кажутся более длинными, и времена года не торопятся сменять друг друга. Разве что лето проходит чуточку быстрее, чем, скажем весна или осень. Замечено также, что день, заполненный разнообразными делами, пролетает гораздо быстрее, чем день, относительно свободный или занятый каким-либо монотонным делом. Вроде бы — это «общечеловеческие» психологические механизмы. Но, столкнувшись с очень разными жителями деревни, мы обнаружили, что они воспринимают время совершенно иначе, чем мы — люди городские. На селе время течет иначе, нежели в городе1.
На то обстоятельство, что ошибки времени в автобиографических нарративах являются весьма характерными и часто встречающимися, обращают внимание многие исследователи. В частности, В. Нуркова называет «по крайней мере три типа "ошибок времени" в автобиографической памяти: невозможность более или менее точно локализовать событие во времени; перестановка событий местами; неправильное представление о временных отрезках (интервалах между событиями)» [1, с. 139].
Кроме того, В. Нуркова на материалах обширной психологической литературы фиксирует несколько существенных
1 Вполне возможно, что к различию «городской-сельский» добавляется еще и возрастная специфика — среди наших информантов довольно высока доля лиц пенсионного возраста.
психологических эффектов, объясняющих ошибки автобиографической памяти. В частности, она упоминает о так называемом «туннельном эффекте», который состоит в том, что автобиографические воспоминания (особенно относящиеся к детству) «появляются на свет» намного позже, чем фиксируются в памяти, то есть в автобиографической памяти они существуют в скрытой форме.
«Элизабет Лофтус, — пишет далее В. Нуркова, — отмечает также существование "телескопического" эффекта, который заключается в склонности отчитываться о давно произошедших событиях, как о недавних». «Временная организация автобиографической памяти, — продолжает В. Нуркова, — несет в себе явное противоречие. С одной стороны, как форма отражения автобиографическая память "обеспечивает субъективную непрерывность жизненного пути", а с другой — временные деформации провоцируют высочайший субъективизм в отражении человеком своей индивидуальной истории» [1, с. 142]. Обращение к смежной научной дисциплине — психологии, в рамках которой и работает В. Нуркова, оказывается чрезвычайно полезным для осмысления феномена автобиографической памяти и выработки методов преодоления ее типичных «ошибок». При этом совершенно неверно было бы подозревать информантов в какой-либо «злонамеренности», в «корыстном» (пусть и не осознаваемом) искажении фактов.
Психологи обращают внимание исследователей биографической памяти еще на один существенный аспект. А именно на то, что часто «последующие события» оказывают влияние на восприятие событий, произошедших ранее. Удивительный пример такой аберрации памяти приводит Натан Эйдельман. Он описывает случай с неким генералом Норовым (в молодости принимавшим участие в бородинской битве), который обвинил Л.Н. Толстого в клевете на русское офицерство. Поводом для этого обвинения послужил эпизод романа «Война и мир», в котором один из героев накануне Бородинской битвы не может заснуть и читает бульварный романчик на французском языке. Когда генерал Норов умер, родственники, исполняя его последнюю волю, наняли молодого литератора, чтобы тот подготовил к передаче в дар петербургскому университету уникальную генеральскую библиотеку. Одна из первых книг, попавшаяся в руки литератору, оказалась французским бульварным романчиком. На одной из страниц этой книжки бисерным почерком генерала было отмечено: «Читано в ночь на...» (ту самую ночь — накануне Бородинской битвы), и точно указан адрес, где читано. Именно там — на редуте Раевского, — где читал французскую книжку и герой Льва Николаевича Толстого. По прошествии, как минимум, полувека генерал просто не узнал в герое великого романа самого себя. Правда, для этого были свои основания: в последующие годы — после войны
1812 года — генерал Норов служил, главным образом, по идеологическому ведомству и занимался патриотическим воспитанием курсантов военных и юнкерских училищ.
Вот более современный пример деформирующего наложения последующих событий на предыдущие. Один из студентов петербургского Независимого университета в 1993 году с подробностями описывал в автобиографии, как он с друзьями в детстве (примерно 1965-1970 годы) «переходил русско-украинскую границу». Замечу, что этой границы и до сих пор фактически не существует. Но автор биографии, негативно воспринявший перестройку и постперестроечные события, в соответствующих эпизодах повествования подчеркивал, как легко было тогда переходить эту границу: никто их не хватал «за штаны» и никаких неприятностей от этого не было. Такая вот удивительная «фактография» встречается в биографических нарративах. Задача исследователя состоит в том, чтобы понять, почему это происходит, и найти способ корректного (не обидного для информанта) выяснения причин искажения фактов.
В генеалогиях мы имеем дело не только с индивидуальной — биографической памятью, но и с памятью родовой, семейной, коллективной. «Как и любая память, семейная наделена признаками избирательности, индивидуализированности, — справедливо замечает И.А. Разумова, — особым соотношением "запоминания" и "забывания", предпочтением смысла событий их фактической стороне, зависимостью от мнемотехники, в первую очередь, письменности. ... Континуальный жизненный поток "на дотекстовом уровне", в памяти индивидуальной и, особенно, общественной. преобразуется, становясь дискретным. В нем выделяются центральные, доминантные звенья, смысл которых оценивается ретроспективно, и периферийные, "фоновые элементы". На временной оси актуальной семейной памяти события располагаются неравномерно» [2, с. 241]. Для нас в рассуждении И.А. Разумовой чрезвычайно важно то обстоятельство, что «в любом биографическом и автобиографическом семейном нарративе событийное время представляет основную конструирующую модель. Датировка вторична, опосредуется событиями и весьма приблизительна. Для событийной шкалы времени характерно "отсутствие общей ранжированности событий на одной оси", когда точкой отсчета могут быть "любые события, известные говорящему и принятые в качестве ориентира"» [2, с. 243].
Кроме того, внутрисемейные и «внешние» события находятся в определенной взаимосвязи и создают специфические параметры для характеристики семейной группы, что присутствует и при анализе индивидуальных биографий в их соотнесенности с социальной событийностью [3, с. 25]. Это обстоятельство особенно важно для
опытов реконструкции «действительной», или «фактической» последовательности семейных биографических событий.
Совершенно справедливо И. Разумова отмечает, что «систему внешних ориентиров представляет шкала периодов и событий отечественной социальной истории. Она размечена этапами правлений: "во времена Петра I", "при царе", "при Николае II" — войн, революций, экономических, политических, этносоциальных процессов, реформ, установлений: "до колхозов", "в период раскулачивания", "после перестройки", "в годы репрессий", "когда были гонения на евреев," а также конкретными событиями общегосударственного и локального масштаба: "когда закрыли границу с Финляндией", "после снятия блокады", "когда поселок затопили" и т. п.» [2, с. 244].
Однако наш опыт работы в тверской глубинке показывает, что и здесь все не так просто. Для определенной категории жителей более надежными ориентирами оказываются отнюдь не общезначимые социальные, а сугубо локальные или семейно-индивидуальные события: «когда Зорьку (корову) волки задрали» или «когда Орлик (конь) ногу сломал», «когда была большая засуха» и т. п. Можно, конечно, вслед за классиком отечественной литературы говорить «об идиотизме деревенской жизни», но это нисколько не продвинет нас к пониманию и объяснению того — очень важного, на наш взгляд, — факта, что общезначимые социальные, исторические события оказываются на отдаленной периферии индивидуальных и семейных биографий. И уж, определенно, не поможет восстановить хронологию жизненных индивидуальных и семейных событий.
Естественно, обозначенные здесь проблемы могут быть отчасти решены на стадии сбора первичных данных, отчасти — на стадии методологического осмысления исследовательских задач. Но в какой-то мере и сам инструмент может акцентировать внимание на этих проблемах и тем самым влиять на поддержку методологической корректности исследования.
Проблемы инструментальной и информационной поддержки
Принципы построения и использования хронографического представления генеалогических деревьев подробно изложены и проиллюстрированы нами на конкретных примерах в [1]. Графический образ каждого персонажа представляет собой прямоугольник (отрезок «толстой» прямой), начало которого соответствует дате рождения человека и определяет расположение отрезка в выбранной системе отсчета времени; длина отрезка пропорциональна продолжительности жизни персонажа. Таким образом, взаимное расположение образов персонажей отражает фактические соотношения дат событий в их жизни (рис. 1).
кг
КГ
ш
п я
~ 3
12
Корректность такого отображения непосредственно зависит от точности и степени полноты информации о времени протекания конкретных событий в жизни персонажей родословного дерева. I л 11 Наличие такой информации не
-4 только влияет на полноту
описания дерева, но и принципиально определяет саму возможность построения хронографической модели. Однако
~~ * * 7 * * * ' пробелы в этом типе данных Рис. 1. Хронографическое пред-
г г т г встречаются достаточно часто.
ставление трех поколений семьи ^ ,
^ Возникает фундаментальная зада-
ча — реконструкция хронологической картины по косвенным данным, создание виртуального поля хронологических данных.
Восстановление отсутствующей информации по косвенным сведениям возможно на базе научно обоснованных теоретических предпосылок, учитывающих закономерности, наблюдаемые в реальной жизни. При построении генеалогического дерева мы допускаем возможность использования информации, основанной не на знании фактов, а на предположениях, пусть и теоретически обоснованных. При этом в рамках одной и той же задачи мы будем оперировать однотипными по смыслу, но полученными разными способами данными (датами), что предполагает и разные правила оперирования ими. Это порождает необходимость различения дат фактических, то есть заданных при описании персонажей, и расчетных, вычисленных теоретически.
Здесь необходимо оговорить терминологическую двусмысленность, которая может возникнуть в отношении фактических дат. Обычно этот термин понимается как момент времени, выраженный в календарных единицах (день-месяц-год). Мы же обозначаем им реальный факт возникновения события в некий момент времени. При этом форма указания даты не регламентируется, это может быть только год, или месяц и год, или даже «в начале мая 1956 года».
Реконструировать хронологическую последовательность событий можно путем рассмотрения интервалов времени, разделяющих разные события в жизни индивидов. Заметим, что все разнообразие жизненных событий в соответствии с характером их содержания может быть уложено в достаточно компактную классификационную схему (табл. 1). Даже поверхностный взгляд на события в жизни реальных персонажей свидетельствует о невозможности установить закономерности их взаиморасположения. События, связанные с работой, могут предшествовать событиям обучения, следовать за ними либо переплетаться друг с другом в произвольной
последовательности. Супружество может наступать до начала трудовой (и даже учебной) деятельности. Такая неопределенность может быть вызвана не только реальными жизненными обстоятельствами, но и неточностью и неполнотой их описания.
Таблица 1
Классификационная схема жизненных событий
Класс Номер класса События*
Рождение 1 ец
Обучение 2 е2Ъ .••
Работа 3
Здоровье 4
Миграции 5
Супружество 6
Семья 7
Общественная работа 8 е8Ъ e83, .••
Смерть 9 е91
*Примечание: еи/ — /-е по порядку описания событие из к-го класса.
Последовательность расположения событий подчиняется лишь одному естественному ограничению: Рождение предшествует Смерти, остальные события находятся внутри этого интервала. Таким образом, оперирование интервалами времени между конкретными событиями не приводит к воспроизведению их фактической последовательности.
Несколько иначе обстоит дело с интервалами времени между рождением и событиями разных классов. Для некоторых классов существуют объективно обусловленные (или статистически обоснованные) предельные значения этих интервалов. Такими классами являются Обучение, Работа, Супружество, Общественная работа и Смерть. Для последнего класса предельный интервал, отделяющий его от даты рождения, это — максимальный интервал, для остальных — минимальный. Графический образ каждого персонажа естественно привязать к дате рождения, в расчетах хронологических данных она принимается за базовую точку.
Использование концепции предельных интервалов позволяет в процессе реконструкции хронологической картины событий отсекать от множества всех вариантов заведомо невозможные. При этом в качестве восстанавливаемой (расчетной) даты любого события рассматривается ее граничное допустимое значение, то есть значение, за пределами которого событие данного класса не могло произойти.
Обозначим через время возникновения события еи/, а через Ти -предельный интервал от рождения до событий к-го класса. Тогда расчетная дата любого события выглядит следующим образом:
к = ¿п + Тк (1)
для всех / данного класса.
В процессе работы с генеалогическим деревом сведения о времени произошедших событий могут уточняться, и в соответствии с этим корректируются даты, связанные с их описанием. Уточнение даты — это явное задание ее иного значения. Следовательно, такая дата становится фактической, независимо от того, к какому типу она принадлежала до этого. Фактические даты не подвержены косвенным изменениям, они могут быть лишь явным образом уточнены.
Расчетные даты, будучи вычислены на основе интервалов, отсчитанных от других событий, напротив, претерпевают изменения при уточнении дат каких-либо событий, произошедших в жизни персонажа. Следовательно, уточнение фактических (в указанном выше смысле) дат событий порождает изменение всех расчетных дат, как данного персонажа, так и персонажей, связанных с ним общим событием (брак, рождение ребенка и т. д.). Возникает эффект «волны», которая воздействует на расчетные и обходит стороной фактические даты по всей цепочке связанных персонажей.
В этом процессе можно выделить фазу индукции (изменение дат событий конкретного персонажа) и фазу передачи значения даты персонажам, которые с ним связаны. Назовем индуктором дату, инициирующую распространение необходимой корректировки по событиям персонажа. Таким образом, индуктором является как любая уточняемая дата, так и расчетная дата, получающая значение от другого персонажа из-за возникшей «волны». Заслуживает особого внимания и дата, передающая свое значение другому персонажу. Такую дату будем называть репродуктором, имея в виду, что она воспроизводит себя в рамках событий другого персонажа. Очевидно, что у каждого персонажа может быть только один индуктор, в то время как репродукторов несколько. Кроме того, индуктор может быть одновременно и репродуктором.
Рис. 2. Схема пересчета дат событий связанных персонажей
Изображенная на рисунке 2 последовательность корректировки дат имеет всего лишь иллюстративный характер, подчеркивающий роль базовой точки в схеме пересчета. Несмотря на то, что все расчетные даты опираются на базовую точку образа персонажа, нет
необходимости корректировать сначала ее, а потом уже, отталкиваясь от нее, остальные. Как вытекает из (1), интервал между расчетными датами любой пары событий ек/ и ер] в жизни конкретного персонажа можно представить как
<кр = ¿к/ - ¿р] = Тк - Тр (2) Из (2) следует, что интервалы между расчетными датами неизменны и зависят только от принятых значений, характеризующих предельные интервалы событий. Необходимо помнить, что это справедливо лишь в случае, когда базовая точка — расчетная. Следовательно, если при пересчете дат индуктор изменился на величину < и базовая точка является расчетной, то, чтобы сохранить
интервалы между расчетными датами, эти даты должны быть изменены на ту же величину. Порядок их корректировки может быть произвольным. Если же базовая точка — фактическая дата, то у данного персонажа процесс Рис. 3. Дерево с неполной пересчета на этом заканчивается, а
информацией о датах событий если индуктор не является одновременно репродуктором, то прекращается процесс пересчета во всей цепочке. Проиллюстрируем процедуру пересчета дат следующим примером (рис. 3):
Пусть из дат событий, описанных в этом генеалогическом дереве, изначально известна лишь приблизительная дата рождения персонажа 1 (1904 г.). Будем рассматривать ограниченное множество классов событий; по ним примем следующие значения предельных интервалов: Супружество — 20 лет, Рождение детей — 20 лет, Смерть — 80 лет. Ведя отсчет от базовой точки персонажа 1, определяем даты его женитьбы, смерти и рождения сына. Дата его женитьбы (репродуктор) передается на 2, а дата рождения сына (репродуктор) — на 3. В свою очередь, дата замужества персонажа 2 (индуктор) позволяет вычислить даты его рождения и смерти. Далее, дата рождения персонажа 3 влечет за собой цепочку изменений, аналогичных тем, что вызваны рождением персонажа 1.
Уточнение даты супружества пары 1 и 2 (1928 г.) индуцирует изменение дат рождения и смерти 2, а также рождения сына (персонаж 3) и далее по цепочке связей. Начальные и измененные даты рассмотренных событий приведены в таблице 2.
Часто возникает потребность представить генеалогическое дерево в контексте событий какого-то исторического периода. Хронографическая модель дает для этого хорошую возможность, осуществляя проекцию дерева или его отдельных фрагментов на выбранный отрезок исторической хронологии. Задание этого отрезка
заключается в определении начальной точки отсчета и масштаба изображения. Положение дерева относительно заданного отрезка определяется его базовой точкой, за которую принимается базовая точка самого раннего персонажа.
_Таблица 2
Начальные данные
Персонаж —---—-
Рождение Супружество Смерть
1 1904 1924 1984
2 1904 1924 1984
3 1924 1944 2004
4 1924 1944 2004
5 1944 1964 -
_Измененные данные
Рождение Супружество Смерть
1904 1928 1984
1908 1928 1988
1928 1948 -
1928 1948 -
1948 - -
При описании задания предельных интервалов в целях упрощения мы исходили из того, что их значения определяются лишь классом событий. В общем случае при назначении величин интервалов можно учитывать специфические характеристики персонажей. Например, дифференцировать значения Т6 в зависимости от пола персонажа, значения Т3 — в зависимости от социального статуса его родителей, имущественного положения семьи и т. п. Правда, для этого должны быть надежные теоретические предпосылки, подтвержденные статистическими данными.
Концепция предельных интервалов, способствующая восполнению информации при построении хронографического представления, может оказаться полезной и для работы с ошибочно заданными фактическими датами. В этом случае контролируется возможный выход указанной даты за границы предельных интервалов.
Итак, используя метод восстановления приближенной картины, необходимо иметь хотя бы одну фактическую дату. Естественно ожидать, что она наличествует у первого персонажа генеалогического дерева (скорее всего — это дата рождения). Предлагаемый алгоритм, естественно, не решает всех проблем. Однако с его помощью внимание исследователя дополнительно акцентируется на вопросах уточнения и конкретизации, прежде всего, базовых временных точек генеалогического дерева. А это, в свою очередь, способствует повышению достоверности и надежности первичной генеалогической и биографической информации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Нуркова В.В. Свершенное продолжается: психология автобиографической памяти личности. М.: Изд-во УРАО, 2000.
2. Разумова И.А. Потаенное знание современной русской семьи. Быт. Фольклор. История. М.: Индрик, 2001.
3. Голофаст В.Б. Три слоя биографического повествования // Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ. Вып. 5. СПб.: Центр независимых социологических исследований, 1997. С. 23-26.
