CC BY
155
Сокол Елена Викторовна
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России
Сокол Юлия Валерьевна
студентка 3 курса юридического факультета Кубанского государственного университета
(тел.: +78612583757)
О необходимости гендерного подхода
в уголовной политике
В статье рассматривается содержание уголовной политики государства с учетом гендерного подхода, подразумевающего анализ и учет половых, социально-культурных, поведенческих, статусно-семейных различий субъектов, обусловленных социальными, культурными, экономическими условиями жизни общества на определенном этапе его развития.
Ключевые слова: гендер, пол, гендерная идентичность, концепция уголовной политики государства.
E.V. Sokol, Master of Law, Assistant Professor, Assistant Professor of the Chair of Criminal Procedure of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia;
Yu.V. Sokol, 3d year student of the Faculty of Law of the Kuban State University; tel.: +78612583757.
About the need of gender approach for a criminal policy
In the article the maintenance of criminal policy of the state taking into account the gender approach meaning the analysis and the accounting of sexual, social and cultural, behavioral, status and family distinctions of the subjects caused by social, cultural, economic conditions of living of society at a certain stage of its development are considered.
Key words: gender, sex, gender identity, concept of criminal policy of the state.
Несмотря на различное понимание российскими учеными сущности и содержания уголовной политики, большинство исследователей сходится во мнении, что уголовная политика определяет стратегию и тактику уголовно-правового воздействия, его цели и задачи, принципы, приемы, средства и формы деятельности государства и его органов в сфере борьбы с преступностью.
Уголовная политика представляет собой целостную систему, состоящую из взаимосвязанных, но, вместе с тем, относительно самостоятельных подсистем (элементов), к числу которых относится уголовно-правовая, уголовно-процессуальная, пенитенциарная, оперативно-розыскная, криминологическая и криминалистическая политика. Каждая из названных подсистем отличается собственной историей и уровнем развития, однако все они являются неотъемлемыми частями единого целого - государственной уголовной политики борьбы с преступностью. Функциональная взаимосвязь составных частей уголовной полити-
ки проявляется в том, что изменения в одном элементе с необходимостью влекут соответствующие изменения в других элементах уголовной политики, а также влияют на эффективность целого [1, с. 299-308].
В основе целенаправленной и сбалансированной, а не хаотичной уголовной политики должна находиться четко сформулированная публичная концепция (доктрина, программа), понятная, справедливая и принимаемая всеми субъектам ее реализации.
Очевидно, что современная уголовная политика должна строиться на основе научных рекомендаций юридического научного сообщества и обобщения эмпирического опыта противодействия преступности. Для этого требуется существенное обновление методологических и общетеоретических основ борьбы с преступностью, широкое использование идей, исследований и разработок не только традиционных наук так называемого «криминального цикла», но и социологии, психологии, медицины, физиологии и других научных дисциплин. К чис-
87
лу оригинальных идей, которые должны быть использованы при разработке современной концепции уголовной политики и приоритетных направлений ее реализации, относится ген-дерный подход.
Гендерный подход «позволяет глубже проникнуть в проблемы, связанные с личностью человека в целом и личностью преступника в частности, учесть определенные особенности и, возможно, отразить их в законодательстве в целях повышения его эффективности и соблюдения законодательно закрепленных принципов равенства, справедливости и гуманизма» [2, с. 27].
Однако до настоящего времени гендерный подход не привлек широкого внимания исследователей проблем уголовной политики. Во многом это связано с тем, что в отечественной юридической литературе часто не проводится четкая дифференциация таких понятий, как пол и гендер.
Термин «пол» обозначает те анатомо-биоло-гические особенности людей, на основе которых люди определяются как мужчины или женщины. Соответственно, употребление термина «пол» следует признать допустимым только в отношении характеристик и поведения, которое непосредственно вытекает из биологических (анатомических) различий между мужчинами и женщинами.
Слово «гендер» переводится с англ. «gender» как род, пол, гендер [3]. Данное слово является многоаспектным, включающим в себя как биологическую принадлежность индивида (пол), так и психологические, экономические, социальные, культурные, ролевые и другие связанные с полом особенности. Еще в 1935 г. Маргарет Мид пришла к обоснованному выводу о необходимости рассмотрения гендера как ролевых характеристик двух полов, включая социальные и культурные роли [4, с. 28]. Соответственно, содержание гендера охватывает не только собственно половые отличия, но и различия в поведении людей, исполняемых ими ролях, ментальных и эмоциональных характеристиках, которые влияют на то, что признается в обществе «мужским» и «женским».
Важно отметить, что господствующая в конкретный исторический период времени в обществе гендерная система выражает социально-культурные оценки, ожидания и предпочтения, адресуемые людям в зависимости от их пола. Содержание традиций, морали, религии, политических институтов, экономики, языка, искусства и других форм и типов человеческой
деятельности часто связано с господствующими в обществе представлениями о гендерном статусе. Распространенными являются стереотипы, согласно которым «мужское» определяется как приоритетное и доминирующее, тогда как «женское» - вторичное и подчиненное.
Таким образом, значение гендерного подхода определяется тем, что он подразумевает анализ и учет половых, социально-культурных, поведенческих, статусно-семейных и других различий субъектов, обусловленных социальными, культурными, экономическими условиями жизни общества на определенном этапе его развития [2, с. 27]. Соответственно, гендерный подход расширяет исследовательское поле (проблематику) от исследования только половых различий людей до учета их социополовых особенностей в интересах более полного познания экономических, политических, культурных и правовых элементов статуса личности.
Уголовная политика, проводимая государством, обязательно должна учитывать не только анатомо-биологические особенности обоих полов, прежде всего женщин, но и то социальное и культурное значение, которое общество придает различиям между мужчинами и женщинами.
Общество постоянно трансформируется, и происходящие в нем изменения связаны не только со сменой экономического и социально-политического строя, но и с пересмотром и переоценкой традиционных ценностей и норм, переходом к новым идеалам и приоритетам: меняются представления о свободе, браке, семье и т.п. Итогом борьбы за равноправие полов стало разрушение обычного склада взаимоотношений между супругами, при котором женщина являлась центром внутренней жизни семьи, а мужчина олицетворял связь семьи и общества. Семья потеряла устойчивость, развод превратился из исключительного в обыденное, распри между членами семьи или бывшими ее членами часто приобретают уголовный характер.
В связи с этим вполне закономерны трансформации гендерных ролей и связанных с ними стереотипов в массовом сознании. Причем самые значительные из них связаны с осознанием сущности женщины: представлениями о ее роли в семье и обществе в целом, которые наполняются новым содержанием. Если ранее роль женщины была четко определена, и она выступала, прежде всего, как хранительница домашнего очага, как жена и мать, то сегодня женщина предстает перед нами как самосто-
88
ятельная и независимая личность. Теперь ее удел - это построение карьеры, семья же порой отодвигается на второй план, и женщина с готовностью берет на себя мужские обязанности. Таким образом, происходит некоторое смещение гендерных ролей.
Происходящие изменения в социальном положении мужчин и женщин подорвали многие привычные стереотипы представлений о мужских и женских качествах и их проявлениях. В настоящее время ученые выделяют такие типы гендерной идентичности у девушек, как маскулинный, феминный и андрогинный [5, с. 8-12]. Причем доля девушек с маскулинным типом гендерной идентичности возрастает в последние годы по сравнению с феминными и андрогинными. Для первых в большей степени характерна агрессивная направленность личности во взаимоотношениях с другими людьми, склонность к нарушению и преодолению норм и правил, готовность решать проблемы посредством насилия и т.д. Психологи приходят к выводу, что чем больше у девушки мужских черт, тем выше ее готовность к проявлению отклоняющегося поведения в таких его формах, как реализация аутоагрессивного поведения, наличие делинквентных, аддиктивных и агрессивных тенденций в поведении [5, с. 12].
В современном обществе женщины все чаще становятся участниками различных преступных групп, лидерами в организации и исполнении тяжких преступлений против личности, а также в укреплении связей с террористическими преступными группировками [6, с. 88]. Так, по данным Генеральной прокуратуры РФ, в России в 2013 г. было выявлено 1012563 преступления, среди которых женщинами было совершено 156268 преступлений [7], что составляет 15,4% от их общего количества.
Очевидно, что изменение гендерных отношений (ролей) имеет важное криминологическое и криминалистическое значение. Применение гендерного подхода в уголовно-политических исследованиях позволяет оценить эффективность современного уголовного законодательства (и практики его применения) в обеспечении гендерного равенства (равноправия), а также определить, насколько полно и справедливо уголовно-правовое регулирование отражает не только половые (биологические) различия субъектов, но и происходящие в обществе сдвиги (трансформации) их статусно-семейных, психологических, ролевых и других особенностей в интересах обеспечения эффективного контроля общества над преступностью.
Отмечают, что существует прямая связь между гендерными отклонениями в праве и отстранением женщин от процесса принятия решений [8, с. 17].
Учет половых особенностей мужчин и женщин всегда присутствовал в законодательстве любой страны, в том числе и нашей. Так, в ст. 19 Конституции РФ закрепляется равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола. Согласно ч. 3 ст. 1 Семейного кодекса РФ регулирование семейных отношений осуществляется в соответствии с принципами добровольности брачного союза мужчины и женщины.
Большинство уголовно-правовых норм является гендерно нейтральным, однако ряд уголовно-правовых норм учитывает половые различия. Так, в ст. 4 УК РФ отмечается, что лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола. При этом если в ст. 19 УК РФ отмечается, что уголовной ответственности подлежит вменяемое физическое лицо как субъект преступления, то в диспозициях ряда статей УК РФ прямо закрепляется определенный пол лиц, как совершивших преступления и подлежащих уголовной ответственности и наказанию, так и потерпевших. К числу таких преступлений относятся отдельные составы преступлений против личности, против общественной нравственности, а также преступлений, составляющих пережитки местных обычаев. Важно отметить, что в УК РФ имеется специальная гл. 18 «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности» (ст. 131-135 УК РФ).
В Советском государстве вопрос о равных правах женщин считался решенным, поскольку женщины наравне с мужчинами были вовлечены в общественно-политическую и экономическую сферы, а также имели равные гарантии правовой, в том числе и уголовно-правовой, защиты. Так, УК РСФСР 1960 г. предусматривал повышенную защиту женщин от преступных посягательств на них. В частности, УК РСФСР содержал целую гл. 11 «О преступлениях, составляющих пережитки местных обычаев», которая предусматривала уголовную ответственность за «уплату и принятие выкупа за невесту» (ст. 232), за «принуждение женщины к вступлению в брак или продолжению брачного сожительства либо воспрепятствование женщине вступить в брак, а равно похищение ее для вступления в брак» (ст. 233), за «двоеженство или многоженство» (ст. 235). Однако с принятием УК РФ 1996 г. эти составы преступлений были декриминализированы.
89
В настоящее время, несмотря на существующий уровень развития современного российского общества, государства и права, вовлеченность страны в глобализационные процессы, учет гендерных различий в проводимой государством уголовной политике в отношении уголовной ответственности и наказания носит хаотичный характер.
Противоречивость позиции современного российского законодателя в гендерном вопросе подтверждает следующий пример. Так, в постановлении Правительства РФ от 8 января 1996 г. № 6 «О Концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации» [9] говорилось о необходимости разрешения проблемы насилия над женщинами, которое имеет место во всех сферах жизнедеятельности, включая работу и семью. В качестве обоснования данной Концепции указывалось на то, что в 1994 г., по данным Генеральной прокуратуры РФ, было зарегистрировано 565,3 тыс. преступлений, где потерпевшими являлись женщины, что на 70% больше, чем в 1993 г. [9].
В этих условиях выглядит крайне непоследовательной политика Российского государства в области защиты женщин, когда оно провело декриминализацию целой гл. 11 УК РСФСР «О преступлениях, составляющих пережитки местных обычаев», значительно уменьшив сферу уголовно-правовой защиты женщин от преступных действий.
В ст. 14 Конституции РФ закреплено положение о том, что Российская Федерация является светским государством, Семейный кодекс РФ в ст. 14 закрепляет принцип моногамии в стране и предусматривает в качестве одного из оснований, препятствующих вступлению в брак, наличие другого зарегистрированного брака. Однако глава Чеченской Республики Р. Кадыров предлагал ввести в мусульманском регионе Российской Федерации многоженство, обосновывая свое предложение статистикой о том, что в послевоенное время женщин на территории Чечни стало на 18% больше, чем мужчин, а, по его мнению, многоженство является «выходом» для молодых вдов и женщин [10].
Следует отметить, что использование тендерного подхода необходимо для обеспечения законности и социальной справедливости при применении уголовно-процессуального закона. Так, в ч. 1 ст. 9 УПК РФ закреплен принцип уважения чести и достоинства личности, согласно которому запрещено в рамках уголовного судопроизводства осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участни-
ка уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья. В ч. 2 ст. 9 УПК РФ отмечается, что «никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению». Однако в УПК РФ гендерные требования учитываются не в полной мере, например относительно половой принадлежности врача при его участии в проведении действий, связанных с обнажением лица при проведении освидетельствования или личного обыска.
Важным достижением дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания являются неприменение смертной казни к женщинам (ст. 59 УК РФ) и институт отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ). Поскольку только женщина может быть носителем другой жизни и в случае применения смертной казни возможно причинение смерти двум лицам , данное положение находит отражение не только в законодательстве России, но и в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., который запрещает вынесение смертного приговора в отношении беременных женщин [11].
Однако возникает уместный вопрос: являются ли справедливыми и не нарушают ли принцип равенства полов перед законом предоставление отсрочки отбывания наказания имеющим детей осужденным только женского пола, неприменение к женщинам некоторых видов наказания, различия в видах исправительных учреждений и условиях отбывания наказания и т.д.
Равноправие полов является важной основой для любого демократического общества и государства, которые стремятся к социальной справедливости и уважению прав человека. Концепция гендерного равенства подразумевает отсутствие дискриминации по половым, статусно-семейным, психологическим, ролевым и другим признакам. Она опирается, прежде всего, на нормы международно-правовых документов, закрепляющих равные права мужчин и женщин, в частности на ст. 2 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., ст. 3 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, ст. 3 Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1978 г. [12].
90
Однако нельзя забывать, что формальное равенство прав полов не всегда обеспечивает равную свободу действий людей, поскольку при формально-юридическом равенстве прав и свобод мужчин и женщин может отсутствовать равенство возможностей реализации этих прав лиц с учетом их половой принадлежности.
Налицо диалектическое противоречие между гендерным равенством (равноправием) и гендерной дискриминацией (асимметрией), отражением которого являются крайне полярные позиции исследователей: от закрепления всеобщего и повсеместного гендерного равноправия в уголовном законе до минимизации учета гендерных особенностей вообще [2, с. 31].
Как справедливо отмечает С.В. Поленина, «свобода мужчины и женщины тоже далеко не равновеликие величины. Вот почему в реальной жизни дифференцированный подход к конкретным индивидуумам и отдельным социальным слоям населения во многих ситуа-
циях является необходимым средством для создания их более полного равенства» [8, с. 18]. Изложенное подтверждает необходимость обеспечения реальной уголовно-правовой защиты полов не только с позиций обеспечения их формально-юридического равенства, но и с обязательным учетом существующих между ними гендерных различий, т.е. с позиций равенства, гуманизма и справедливости.
Разработка всесторонней, сбалансированной и системной концепции уголовной политики современной России должна основываться на доктринальных положениях и результатах практической деятельности, учитывающих произошедшие в нашей стране гендерные изменения, а также положения и стандарты международных норм и принципов о правах человека в интересах обеспечения подлинного равноправия мужчин и женщин в сфере борьбы с преступностью.
1. Сокол В.Ю. Уголовная политика и криминалистика // Современные проблемы уголовной политики: материалы II Междунар. науч.-практ. конф., 23 сент. 2011 г.: в 2 т. Краснодар, 2011. Т. II.
2. Дядюн К. В. Гендерный подход в уголовном праве: история и современность // Криминологический журнал. 2011. № 1(15).
3. Abby-Llngvo. URL: http://www.lingvo-online. ru/ru/Translate/en-ru/gender (дата обращения: 10.09.2014).
4. Мид М. Пол и темперамент в трех примитивных обществах. М., 1935.
5. Азарова Е.А. Особенности склонности к отклоняющемуся поведению у девушек с разным типом гендерной идентичности // Феноменология и профилактика девиантно-го поведения: материалы V Всерос. с междунар. участием науч.-практ. конф., 17-18 нояб. 2011 г. Краснодар, 2011.
6. Кунц Е.В. Основные направления развития уголовной политики на современном этапе // Вестн. Челябинск. гос. ун-та. 2012. № 29(283).
7. Основные статистические данные о деятельности органов прокуратуры //Генеральная прокуратура РФ [Официальный сайт]. URL: http://www.genproc.gov.ru/stat/data/ (дата обращения: 21.09.2014).
8. Поленина С. В. Права женщин в системе прав человека. Международный и национальный аспект. М., 2000.
1. Sokol V.Yu. Criminal policy and criminalistics // Modern problems of criminal policy: proc. of II Intern. sci. and pract. conf., Sept. 23, 2011: in 2 vol. Krasnodar, 2011. Vol. II.
2. Dyadun K.V. Gender approach in criminal law: history and present // Criminological magazine. 2011. № 1(15).
3. Abby-Lingvo. URL: http://www.lingvo-on-line.ru/ru/Translate/en-ru/gender (date of access: 10.09.2014).
4. Mead M. Sex and temperament in three primitive societies. Moscow, 1935.
5. Azarova E.A. Features of tendency to the deviant behavior at girls with different type of gender identity // Phenomenology and prevention of deviant behavior: proc. of V All-Russian with intern. participation sci. and pract. conf., Nov. 1718, 2011. Krasnodar, 2011.
6. Kunts E.V. The main directions of development of criminal policy at the present stage // Bull. of Chelyabinsk State University. 2012. № 29(283).
7. Main statistical data on activity of bodies of prosecutor's office // Prosecutor General's Office of the Russian Federation [Official website]. URL: http://www. genproc.gov.ru/stat/data/ (date of access: 21.09.2014).
8. Polenina S.V The rights of women in system of human rights. International and national aspect. Moscow, 2000.
9. About the Concept of advancement of women in the Russian Federation: resolution of the Government of the Russian Federation of Jan. 8,1996
91
9. О Концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 8 янв.1996 г. № 6. Доступ из справ. правовой системы «Консуль-тантПлюс». URL: http://base.consultant.ru/cons/ cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=332982 (дата обращения: 18.08.2014).
10. Многоженство как спасение. URL: http://wictoria.ru/post/2056/relations-waytolive-mnogozhenstvo-kak-spasenie (дата обращения: 22.08.2014).
11. Международный пакт о гражданских и политических правах // ООН [Официальный сайт]. URL: http://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/pactpol.shtml (дата обращения: 22.08.2014).
12. Международные акты о правах человека: сб. док. М., 2002.
№ 6. Access from legal reference system «<Con-sultantPlus». URL: http://base.consultant.ru/cons/ cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=332982 (date of access: 18.08.2014).
10. Polygamy as rescue. URL: http://wictoria. ru/post/2056/relations-waytolive-mnogozhen-stvo-kak-spasenie (date of access: 22.08.2014).
11. International covenant on civil and political rights // United Nations [Official website]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/pactpol.shtml (date of access: 22.08.2014).
12. International bills of human rights: coll. of documents. Moscow, 2002.
ИЗДАНИЯ КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ
Министерство внутренних дел Российской Федерации
Краснодарский университет
B, Й. КараОЭШ
C. Л. Лазицкнй
Тактика действий подразделений специального назначения органов внутренних дел н специальной операции по пресечению деятельности Незаконных вооруженных формировании
Тактика действий подразделений специального назначения органов внутренних дел в специальной операции по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований : учебно-практическое пособие / Д. В. Карабаш, С. Л. Лазицкий. - Краснодар : Краснодарский университет МВД России, 2015. -54 с.
На основе изучения опыта участия специальных подразделений органов внутренних дел в вооруженных конфликтах в учебно-практическом пособии рассматриваются вопросы организации и проведения специальной операции по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований.
Для использования в учебном процессе образовательных организаций МВД России, в том числе при изучении дисциплин «Основы общевойскового боя, ведение разведки и выживание в экстремальных условиях», «Тактико-специальная подготовка», «Оперативно-тактическая подготовка», и практической деятельности сотрудников специальных подразделений территориальных органов внутренних дел.
Краснодар Z015
92
