CC BY
44
УДК 343
Резван Александр Павлович Aleksandr P. Rezvan
доктор юридических наук, профессор кафедры криминалистики УНК по ПС в ОВД Волгоградская академия МВД России (400089, Волгоград, ул. Историческая, 130)
doctor of sciences (law), professor of the department of criminology
Volgograd academy of Russian internal affairs Ministry (130 Istoricheskaya st., Volgograd, Russia, 400089)
E-mail: Fedyukina.a@ mail.ru
Федюкина Анна Юрьевна Anna Yu. Fedyukina
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса УНК по ПС в ОВД Волгоградская академия МВД России (400089, Волгоград, ул. Историческая, 130)
œndidate of sciences (law), associate professor of the department of criminal process Volgograd academy of Russian internal affairs Ministry (130 Istoricheskaya st., Volgograd, Russia, 400089)
E-mail: Fedyukina.a@ mail.ru
О некоторых вопросах уголовно-процессуальной и оперативно-разыскной деятельности на этапе проверки сообщения о преступлении
About some questions of the criminal-procedural and detective activity at the stage of checking the crime report
На основе действующего законодательства в статье проанализирован комплекс следственных и иных процессуальных действий, направленных на проверку поступившей в органы внутренних дел информации о совершенном или готовящемся преступлении. Используя данные практики, авторы обозначили проблемные аспекты деятельности оперативных сотрудников на этапе проверки сообщения о преступлении, в том числе в составе дежурной следственно-оперативной группы. Формулируется необходимость дальнейшего законодательного регулирования данной сферы деятельности.
Ключевые слова: следственные действия, проверка, следователь, оперативный сотрудник, дежурная следственно-оперативная группа.
On the basis of the acting legislation the author of the article analyzes a set of investigative and other actions aimed at checking information received to the interior bodies related to either committed or potential (intended to commit) crime. Using the practice data the author deals with the problematic aspects of the detectives' activity at the stage of checking the crime report as well as their activity as an integrative part of the search group on duty. The author of the article formulates the necessity for further legislative regulation of the given law activity.
Keywords: investigative actions, checking, investigator, detective, search group on duty.
По данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, за январь—декабрь 2016 года при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлении прокурорами выявлено 3 млн 778 тыс. 533 нарушения, что на 1,2% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года [1].
Из приведенных показателей видится необходимость повышения эффективности деятельности должностных лиц, уполномоченных осуществлять проверку поступившей в органы внутренних дел информации о преступлении. В подтверждение тому в качестве одного из при-
© Резван А.П., Федюкина А.Ю., 2017
оритетных направлений деятельности МВД России в 2017 году отмечена необходимость совершенствования правоприменительной практики, прежде всего при приеме, регистрации и разрешении заявлений и сообщений о преступлении.
Постараемся обозначить основные пути оптимизации данного этапа.
Исторически сложилось, что в ходе проверки сообщений о преступлении берет свое начало совместная деятельность следственных и оперативных служб, которая продолжается вплоть до окончания предварительного расследования. Проверочный этап примечателен тем, что большинство действий, которые в течение него производятся, носят непроцессуальный характер, именно поэтому оперативно-разыскная работа иногда превалирует над процессуальной ввиду того, что в ее арсенале гораздо больше средств проверки имеющихся сведений о совершенном или еще готовящемся преступлении.
Вместе с тем, за последний период и в уголовно-процессуальном законодательстве наметилась тенденция расширения процессуальных возможностей проверки сообщения о преступлении. Разграничив все действия, перечисленные в части 1 статьи 144 УПК РФ, мы получаем, что при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе проводить достаточно обширный круг следственных действий, в частности: получать образцы для сравнительного исследования; назначать судебную экспертизу; производить осмотры места происшествия, предметов и документов, трупов; освидетельствование. Должностные лица, проводившие проверку, также вправе осуществлять иные процессуальные действия в виде получения объяснений; истребования и изъятия документов и предметов.
Остальные действия можно назвать организационно-распорядительными, к ним относятся дача соответствующих письменных поручений и требований специалистам (о производстве документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов) и сотрудникам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность (о проведении оперативно-разыскных мероприятий).
Возникает вопрос, насколько продуктивно осуществляется весь комплекс перечисленных действий на рассматриваемом этапе?
1. Для начала обратим внимание на проблему допустимости доказательств, полученных в ходе неотложного производства освидетельствования, получения образцов для сравнительного исследования,экспертизы.
Нельзя не согласиться с замечанием Л.М. Володиной, которая полагает, что норма, разрешающая производство освидетельствования до возбуждения уголовного дела, непригодна, так как она не может быть реализована, поскольку речь идет об обследовании живого лица, статус которого на этапе проверки не определен законом [2, с. 19].
Аналогичная ситуация возникает в ходе сбора образцов для сравнительного исследования и последующего производства экспертизы в отношении пока еще «потенциального» участника процесса.
Парадоксально, но исходя из положений статей 179, 195, 198, 202, 203 УПК РФ законодатель сам себе противоречит, указывая, что обозначенные следственные действия могут производиться только в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля, которых априори не существует в стадии возбуждения уголовного дела.
Обратившись к регламентации прав «лиц», вовлеченных в этап проверки, правоприменитель понимает, что они могут рассчитывать лишь на конституционное право свидетельского иммунитета, право на юридическую помощь и обжалование действий (бездействий) должностных лиц.
По данным анкетирования сотрудников органов внутренних дел, следственные действия затрагивающие интересы либо ограничивающие права «лиц», вовлеченных в этап проверки сообщения о преступлении, производятся в основном с их согласия, в остальных случаях правоохранители стараются собирать информацию другими процессуальными способами, чтобы в последующем не иметь проблем с защитой и с должностными лицами контролирующих и надзирающих органов [3]. Однако даже согласие лица на производство в отношении него принудительного следственного действия не гарантирует его правомерности.
В современной литературе неоднократно обращалось внимание на указанную проблему. Так, по мнению С.А. Грачева: «Недостаточная урегулированность вопросов проведения следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела неизбежно накладывает негативный отпечаток не только на доказательственное значение их результатов, но и на процессуальный статус их участников» [4, с. 29].
Вместе с тем, наделить полноценным статусом участника процесса «лицо», вовлеченное в сферу проверочных действий, на сегодняшний день невозможно, иначе теряется смысл всей
стадии возбуждения уголовного дела, цель которой — отфильтровывать неподтвержденную информацию, в том числе о роли «лица» в произошедшем преступном событии. В связи с этим напрашивается один вариант решения данного вопроса — ограничение круга следственных действий рассматриваемого этапа осмотром места происшествия, осмотром трупа, осмотром предметов и документов и некоторыми видами экспертиз, производство которых не затрагивает права и законные интересы «живых лиц».
Как следствие, по мнению некоторых авторов, в УПК РФ должна быть предусмотрена возможность назначения до возбуждения уголовного дела только определенного рода экспертиз, перечень которых может быть приведен в законе (если для проведения исследования не требуется отбора образцов у «живых лиц»). Например, экспертизы по фактам пожаров, взрывов, дорожно-транспортных происшествий и так далее, когда без использования специальных познаний практически невозможно установить признаки состава преступления [5, с. 11].
2. Следующий аспект, на котором хотелось бы заострить внимание — отсутствие нормативного регламента, регулирующего осуществление отдельных процессуальных действий, в частности формы получения объяснений. По справедливому замечанию А.А. Сумина, «данное обстоятельство объективно обусловливает возникновение постоянных споров о соблюдении порядка получения объяснения как основы для заявления в дальнейших стадиях уголовного судопроизводства ходатайства о признании доказательства недопустимым» [6, с. 55].
В целях обеспечения законности и упрощения процедуры получения объяснений некоторые авторы предлагают дополнить Инструкцию «Об организации рассмотрения обращений граждан в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации», утвержденную приказом МВД России от 12 сентября 2013 года № 707, бланком получения объяснений [7, с. 98].
Однако чтобы сведения, содержащиеся в объяснении, приобрели юридическую силу и могли быть использованы в качестве доказательств, они, прежде всего, должны соответствовать нормам уголовно-процессуального закона, о чем гласит часть 1.2 статьи 144 УПК РФ. В этой связи видится необходимость закрепления в главе 19 УПК РФ универсальных требований к форме получения объяснений, что позволит избежать различных интерпретаций структуры документа со стороны должностных лиц, его составляющих, и обеспечит реализа-
цию прав «лиц», дающих объяснение, предусмотренных частью 1.1 статьи 144 УПК РФ.
Открытым остается вопрос о порядке изъятия документов и предметов. Что это, своего рода выемка? Как должно осуществляться изъятие и могут ли его результаты признаваться доказательствами? Изъятие существует само по себе или является частью следственного действия, в рамках которого оно производится, данная процедура в УПК РФ также не регулируется.
Ответом на эти вопросы могут служить нормативные предписания статьи 27.10 КоАП РФ, достаточно подробно регламентирующие производство изъятия вещей и документов. Отмечается, что об изъятии в обязательном порядке должен составляться отдельный протокол либо делаться соответствующая отметка в протоколе административного действия (осмотра, досмотра, доставления или задержания).
В первом случае в протоколе об изъятии вещей и документов должны быть указаны:
— сведения о виде и реквизитах изъятых документов, виде, количестве, иных идентификационных признаках изъятых вещей, в том числе о типе, марке, модели, калибре, серии, номере, иных идентификационных признаках оружия, виде и количестве боевых припасов;
— запись о применении фото- и киносъемки, иных установленных способов фиксации документов.
Протокол об изъятии вещей и документов подписывается должностным лицом, его составившим, лицом, у которого изъяты вещи и документы, а также понятыми в случае их участия. В случае отказа лица, у которого изъяты вещи и документы, от подписания протокола в нем делается соответствующая запись. Копия протокола вручается лицу, у которого изъяты вещи и документы, или его законному представителю.
Материалы, полученные при изъятии вещей и документов с применением фото- и киносъемки, иных установленных способов фиксации вещественных доказательств, прилагаются к соответствующему протоколу.
Что мешает преобразовать и внедрить данные правила в деятельность должностных лиц, осуществляющих изъятие в рамках проверки сообщения о преступлении?
3. Рассматривая работу оперативных сотрудников на этапе проверки сообщения о преступлении, в первую очередь обращает внимание, что уголовно-процессуальный закон, налагая запрет на совмещение производства оперативно-разыскной деятельности и дознания одним
и тем же должностным лицом (ч. 2 ст. 41 УПК РФ), не конкретизирует необходимость его соблюдения по аналогии на проверочной стадии, когда еще не принято решение о возбуждении дознания.
Неурегулированность данного вопроса приводит к неоднозначной оценки правомерности такого решения со стороны участников уголовного судопроизводства.
Так, в городской суд города Находка Приморского края поступила жалоба адвоката А.В. Бондаренко на действия оперуполномоченного ОРЧ-4 по НП УВД по Приморскому краю Сухорученко С.И., по тем основаниям, что он произвел осмотр кабинетов административного здания ЗАО «ДВСМЗ», по результатам которого составил протокол осмотра места происшествия, нарушая тем самым, по его мнению, требования УПК РФ и Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» [8].
Вместе с тем, по результатам рассмотрения жалобы суд принял решение об отказе в ее удовлетворении, аргументировав его следующим образом: «...поскольку имелись основания полагать, что предметы и документы, имеющие отношение к проверке, могут быть уничтожены, руководствуясь ч. 2 ст. 176 УПК РФ оперуполномоченный был вправе произвести осмотр места происшествия, имеющий неотложный характер» [9].
В противовес приведенному решению суда И.М. Гуткин отмечает, что если на место происшествия выезжает следователь совместно с оперативным работником, то последний производит, главным образом, розыскные действия, но если осмотром места происшествия занимается только оперативный работник, то он не может одновременно проводить оперативные мероприятия, чем наносится ущерб его работе, ограничиваются возможности сочетания следственных и оперативно-разыскных мер в борьбе с преступлениями [10, с.109].
Действительно, законность выполнения оперативными сотрудниками, как представителями органа дознания следственных действий обеспечивается только в случаях, предусмотренных частью 2 статьи 40 УПК РФ:
1) когда орган дознания вправе расследовать данное преступление в форме дознания;
2) когда необходимо выполнить неотложные следственные действия по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно, в порядке, установленном статьей 157 УПК РФ.
Последнее положение не совсем понятно для правоприменителя, так как из прямой посылки законодателя следует, что неотложные следственные действия проводятся органом дознания только после возбуждения уголовного дела (п. 19 ст. 5 УПК РФ). Однако в какую категорию тогда следует отнести следственные действия, которые проводятся в рамках проверки сообщения о преступлении, неужели они не обладают критериями неотложности? По нашему мнению, как раз наоборот, именно они способствуют установлению в кратчайшие сроки картины происшествия и принятию необходимых решений.
В подтверждение справедливости наших выводов отметим, что Генеральная прокуратура РФ дает следующее разъяснение: прием сообщения о любом совершенном или готовящемся преступлении может быть осуществлен органом дознания, причем в безотлагательных случаях ему поручается осуществить следственные и иные процессуальные действия по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего [11].
Безотлагательность в данном случае тождественна неотложности, соответственно следственные действия, которые проводятся в рамках проверки, являются неотложными. В связи с чем считаем необходимым дополнить пункт 19 статьи 5 УПК РФ следующей формулировкой: «неотложные следственные действия — действия, осуществляемые органом дознания до и после возбуждения уголовного дела.».
Следовательно, мы не исключаем целесообразности выполнения оперативными сотрудниками неотложных следственных действий в двух случаях:
1) когда их незамедлительное производство необходимо для обнаружения и фиксации следов преступления, а также закрепления, изъятия и исследования первоначальных доказательств;
2) когда следователь по тем или иным причинам сделать этого не может.
Не лишена вопросов деятельность оперативных сотрудников, находящихся в составе дежурной следственно-оперативной группы (далее — дежурная СОГ). Согласно пункту 7.1 Инструкции по организации совместной оперативно-служебной деятельности подразделений органов внутренних дел Российской Федерации при раскрытии преступлений и расследовании уголовных дел целью ее создания является производство неотложных следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий не-
посредственно после поступления сообщения о преступлении.
Обращает внимание, что термин «неотложные следственные действия», в отличие от УПК РФ, употребляется в контексте проверки сообщения о преступлении, однако возможность их производства оперативными сотрудниками не предусматривается.
Так, в положениях пунктов 17.3.1, 17.3.2 Инструкции сказано, что по прибытии на место происшествия оперативный сотрудник осуществляет необходимые мероприятия, предусмотренные Федеральным законом «О полиции», Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» и соответствующими нормативными правовыми актами МВД России, по установлению, обнаружению и задержанию лиц, подозреваемых в совершении преступления, проверке изъятых вещей и объектов по криминалистическим учетам, выявлению очевидцев, мест хранения и сбыта похищенного, взаимодействуя при этом с сотрудниками других подразделений органов внутренних дел и иных ведомств; а также на основании поручений руководителя СОГ производит оперативно-разыскные мероприятия.
В связи с тем, что состав дежурной СОГ сочетает в себе представителей различных подразделений органов внутренних дел, действующих по своему направлению деятельности под руководством следователя и дознавателя, нет острой необходимости в наделении полномочиями по производству неотложных следственных действий оперативных сотрудников. Однако здесь существует иная проблема.
В литературе высказываются мнения о том, что следователь, не имея к оперативной работе прямого отношения, не в состоянии предугадать, результаты каких оперативно-разыскных мероприятий будут иметь особую роль при принятии решения о возбуждении уголовного дела. В связи с чем ставится под сомнение руководящая роль следователя в составе следственно-оперативной группы, порождая тем самым конфликтные ситуации среди ее участников [12, с. 47].
Нельзя отрицать тот факт, что большинство следователей не владеют тонкостями оперативно-разыскной работы, поэтому дача соответствующих поручений о проведении первоначальных ОРМ нередко формулируется расплывчато, без указания конкретных целей и задач.
Как вариант решения проблемы видится необходимость закрепления в указанной Инструкции перечня оперативно-разыскных мероприятий неотложного характера, которые целесообразно
произвести в рамках работы дежурной СОГ, что поспособствует правильному ориентиру следователя как ее руководителя в организации деятельности оперативных сотрудников.
При этом необходимо руководствоваться положениями пункта 18 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-разыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, согласно которому для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в результатах оперативно-разыскных мероприятий должны содержаться следующие компоненты: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены; при каких обстоятельствах имело место их обнаружение; сведения о лице (лицах), его совершившем (если они известны), и очевидцах преступления (если они известны); о местонахождении предметов и документов, которые могут быть признаны вещественными доказательствами по уголовному делу; о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела [13].
Подводя итог, хотелось бы отметить, что, несмотря на комплексную работу государственных органов, направленную на совершенствование законодательства, регулирующего рассматриваемый нами правовой институт, на сегодняшний день продолжает сохраняться необходимость дальнейшего правового регулирования деятельности оперативных и процессуальных служб путем:
— ограничения количества принудительных следственных действий, затрагивающих права лиц, вовлеченных в этап проверки сообщения о преступлении;
— закрепления в УПК РФ правовой формы получения объяснений и изъятия документов и предметов;
— уточнения уголовно-процессуальной регламентации понятия неотложных следственных действий в части возможности их производства до возбуждения уголовного дела во избежание противоречий с предписаниями ведомственных нормативных правовых актов, а также с целью укрепления статуса оперативных сотрудников, их осуществляющих;
— закрепления на уровне ведомственного законодательства перечня оперативно-разыскных мероприятий неотложного характера в целях обеспечения слаженной работы участников дежурных следственно-оперативных групп.
Вместе с тем, проверочный этап содержит гораздо больше спорных моментов, и мы наметили лишь некоторые пути их разрешения.
Примечания
Notes
1. Статистические данные об основных показателях деятельности органов прокуратуры Российской Федерации за январь — декабрь 2016 г URL: http:// genproc.gov.ru/stat/data/1162324/ (дата обращения: 20.03.2017).
2. Володина Л.М. Проблемы и противоречия стадии возбуждения уголовного дела // Вестник криминалистики. 2010. Выпуск 3 (35).
3. Данные анкетирования сотрудников правоохранительных органов, проходивших повышение квалификации в Волгоградской академии МВД России в апреле 2017 года.
4. Грачев С.А. Процессуальные проблемы доказывания в стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Нижегородской правовой академии. 2015. № 5.
5. Зубарев В., Юматов В., Лозинский Т. Процессуальная регламентация применения криминалистических средств и методов в стадии возбуждения уголовного дела // Профессионал. 2001. № 5.
6. Сумин А.А. Новые проблемы рассмотрения сообщений о преступлениях // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 7.
7. Коваленко Л.Ю. К вопросу деятельности органов внутренних дел в части рассмотрения жалоб на решения и действия (бездействие) органов внутренних дел и их должностных лиц: альманах—2016-2 / под науч. ред. Г.К. Лобачевой. Волгоград, 2016.
8. Собрание законодательства РФ. 1995. № 33, ст. 3349.
9. Постановление Находкинского городского суда (Приморский край) от 9 марта 2011 г. по делу 3/10. URL: http://docs.pravo.ru/document/view/17736528/ (дата обращения: 03.05.2017).
10. Гуткин И.М. Правовые вопросы взаимодействия следователей и органов дознания в уголовном процессе. М., 1967.
11. Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении подследственности уголовных дел: указание Генеральной прокуратуры РФ от 19 декабря 2011 г. № 433/49. Документ опубликован не был. Доступ из СПС «Консуль-тантПлюс» (дата обращения: 03.05.2017).
12. Протопопов А.Л. Следователь и оперативно-розыскная деятельность // Оперативник (сыщик). 2016. № 2 (47).
13. Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд: приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г // Российская газета. 2013. 13 декабря.
1. Statistics on the main indicators of activity of bodies of Prosecutor's office of the Russian Federation for January — December 2016. URL: http://genproc.gov.ru/ stat/data/1162324/ (date accessed: 20.03.2017).
2. Volodina L.M. Problems and contradictions of the stage of initiation of criminal proceedings // Journal of criminology. 2010. Issue 3 (35).
3. Data from the survey of law enforcement officers, held training in the Volgograd Academy of the MIA of Russia in April 2017.
4. Grachev S.A. Procedural issues of proving in a stage of excitation of criminal case // Vestnik of Nizhny Novgorod legal academy. 2015. № 5.
5. Zubarev V., Yumatov V, Lozinsky T. Procedural regulations governing the use of forensic tools and methods in the stage of excitation of criminal case // Professional. 2001. № 5.
6. Sumin A.A. New issues of consideration of messages on crimes // Vestnik of the Moscow university of the MIA of Russia. 2013. № 7.
7. Kovalenko L. To the activities of internal Affairs bodies in terms of consideration of complaints to decisions and actions (inaction) of bodies of internal affairs and their officials: almanac—2016-2 /under the scientific ed. by G.K. Lobacheva. Volgograd, 2016.
8. Collection of legislative acts of the RF. 1995. № 33, art. 3349.
9. The decision of the Nakhodka city court (Primor-sky krai) from March 9, 2011 in the matter of 3/10. URL: http://docs.pravo.ru/document/view/17736528/ (date accessed: 03.05.2017).
10. Gutkin I.M. Legal issues of interaction between investigators and bodies of inquiry in the criminal process. Moscow, 1967.
11. On strengthening of Prosecutor's supervision over execution of requirements of the act respecting the investigation of criminal: the General prosecutor of the Russian Federation of 19 December 2011 № 433/49. The document was not published. Access from ATP «ConsultantPlus» (date accessed: 03.05.2017).
12. Protopopov A.L. Investigator and operational search activities // Field investigator (sleuth). 2016. № 2 (47).
13. About approval of the Instruction about the order of representation of results operatively-search activity the body of inquiry, investigator or the court: the Ministry of internal affairs order № 776, of the Ministry of defense of Russia № 703, FSB of Russia № 509, FSO of Russia № 507, Federal customs service of Russia № 1820 SVR of Russia № 42, of the FSIN of Russia № 535, Federal drug control service of Russia № 398, SK of the Russian Federation № 68 of 27 September 2013. Access from ATP «ConsultantPlus» (date accessed: 03.05.2017).
