CC BY
0О некоторых актуальных проблемах и существенных изъянах законодательного регулирования стадии возбуждения уголовного дела
Мартыненко Сергей Борисович
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и процесса Санкт-Петербургского института (филиала), Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России), [email protected]
В статье рассматриваются теоретические проблемы правового регулирования, выявляются пробелы и коллизии в нормативной регламентации уголовно-процессуального производства и осуществления прокурорской деятельности в стадии возбуждения уголовного дела, а также недостатки соответствующей правоприменительной практики. Автором, обосновывается необходимость наличия указанной стадии в отечественном уголовном процессе, подвергается критическому анализу ряд законодательных положений, регулирующих поводы и основание для возбуждения уголовного дела, отдельные полномочия прокурора в указанной стадии уголовного судопроизводства, способы и средства проведения предварительной проверки сообщений о преступлении и обеспечения прав и законных интересов её участников. При этом отмечается, что нарушения закона, допускаемые органами предварительного расследования и прокуратуры в стадии возбуждения уголовного дела, во многом обусловлены недостатками нормативного регулирования складывающихся на этом отрезке уголовного процесса общественных отношений. Автором определяются основные направления совершенствования действующего законодательства и правоприменительной практики в рассматриваемой области и предлагается внесение соответствующих изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и в Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации».
Ключевые слова: стадия возбуждения уголовного дела, поводы и основание для возбуждения уголовного дела, проверка сообщений о преступлении, следственные и иные процессуальные действия, прокурорская деятельность, прокурорский надзор.
Возбуждение уголовного дела традиционно рассматривается в уголовно-процессуальной науке, во-первых, как институт уголовно-процессуального права представляющий собой комплекс правовых норм, регулирующих общественные отношения, складывающиеся в сфере получения, рассмотрения и разрешения органами предварительного расследования сообщений о преступлении, во-вторых, как соответствующая самостоятельная стадия уголовного судопроизводства (уголовного процесса), а в-третьих, как одно из её итоговых процессуальных решений.
Стадия возбуждения уголовного дела преследует две альтернативные цели: создание надлежащих предпосылок для дальнейшего производства в стадии предварительного расследования, либо -предотвращение дальнейшего уголовно-процессуального производства по фактам, которые не имели места в действительности или не содержат признаков состава преступления. Так, одной из основных функций института возбуждения уголовного дела Ю.А. Цветков называет «фильтрацию» сообщений о преступлении и образно указывает, что в соответствующей процессуальной стадии «...происходит отделение «зерен от плевел», препятствующее распылению активности правоохранительных органов на заведомо негодные объекты и сосредотачивающее её на том, что юридически и социально значимо» [1, с. 445].
Структурно рассматриваемая стадия состоит из следующих этапов: получение сообщения о преступлении (п. 43 ст. 5, ч. 1, 1.3, 3 ст. 140, ст. 141-143, ч. 1,4-6 ст. 144 УПК РФ); проведение предварительной (доследственной) проверки сообщения о преступлении (ч. 1, 1.1, 1.2, 2, 7-9 ст. 144 УПК РФ); принятие одного из двух альтернативных, завершающих стадию возбуждения уголовного дела процессуальных решений: о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела (ст. 140, п. 1, 2. ч. 1,ч.2 ст. 145, ст. 146-148УПКРФ).
Краеугольным камнем проблем законодательного регулирования стадии возбуждения уголовного дела является вопрос о необходимости её наличия в уголовном процессе как таковой, о целесообразности самого существования нормативной регламентации доследственного уголовно-процессуального производства.
Так, уже давно наметилось немалое число приверженцев идеи об упразднении стадии возбуждения уголовного дела, исключении регулирующих её нормативных положений из уголовно-процессуального закона [1, с. 442; 2, с. 4-5, 14-17, 205-231; 3, с. 4].
ы >
* О
а
а >
о ч
1Г
и
5
£2
сч о сч
(О
Аргументация сторонников указанной позиции может выглядеть весьма убедительной и являться достаточно разнообразной, включая в себя, помимо прочего, суждения о том, что стадия возбуждения уголовного дела: излишне растягивает сроки уголовного судопроизводства, нарушая принцип разумного срока уголовного судопроизводства; затрудняет доступ потерпевших к правосудию и привлечение виновных в совершении преступлений к уголовной ответственности; не позволяет надлежащим образом гарантировать обеспечение прав и законных интересов вовлекаемых в неё лиц; приводит к ненужному дублированию в деятельности проводящих предварительную (доследственную) проверку сообщений о преступлении (далее - предварительная проверка) и последующее предварительное расследование должностных лиц посредством производства ими по существу одних и тех же действий в разных процессуальных формах; дополнительно обременяет участвующих в ней граждан, которые в ходе предварительного расследования вынуждены повторно выполнять фактически те же самые функции; влечёт неоправданные затраты времени, сил и средств правоохранительных органов, а в конечном итоге - нерациональное расходование государственных финансовых ресурсов [4, с. 237].
Учёными-процессуалистами отмечалось, что расширение круга следственных действий, производство которых допускается в ходе предварительной проверки, превращает рассматриваемую уголовно-процессуальную стадию в лишённое процессуального смысла и процессуальных гарантий квазирасследование [5, с. 96], стирает границы между стадиями предварительного расследования и возбуждения уголовного дела, в связи с чем существование последней теряет смысл [6, с. 99-100; 7, с. 136-137].
Придерживаясь диаметрально противоположной точки зрения, мы являемся убеждёнными противниками ликвидации стадии возбуждения уголовного дела, выступаем за её сохранение в отечественном уголовном судопроизводстве как одного из наиболее ярких, с нашей точки зрения, проявлений его гуманистических начал.
Так, не вызывает сомнений то, что стадия возбуждения уголовного дела является одной из наиболее значимых процессуальных гарантий от уголовного преследования в отношении невиновных в совершении преступлений лиц. Рассматриваемая стадия позволяет без применения процессуального принуждения, без постановки граждан в правовое положение подозреваемых и обвиняемых, порочащее их честь, умаляющее их достоинство, наносящее урон их репутации и ограничивающее их гражданские права, достаточно оперативно и качественно устанавливать наличие или отсутствие события преступления и необходимых признаков его состава, а также лиц, причастных к его совершению.
Производство в стадии возбуждения уголовного дела даёт возможность предупредить следственные ошибки и своевременно пресечь противоправные действия со стороны недобросовестных со-
трудников органов дознания, для которых инициирование и последующее осуществление незаконного уголовного преследования в отношении определённых лиц может служить мощным инструментом воздействия на них в корыстных целях, способом осуществления мести, сведения счётов, а также выступать средством «улучшения» показателей оперативно-служебной деятельности.
Конечно, на это можно возразить, что все просчёты правоохранительных органов и злоупотребления их сотрудников могут быть выявлены, устранены и пресечены и в последующих стадиях уголовного судопроизводства. Но кто вернёт человеку, в отношении которого уголовное преследование по прошествии определённого времени всё-таки будет прекращено, измотанные нервы, потраченное здоровье, разрушенные жизненные перспективы, сломанную карьеру, потерянный бизнес, распавшуюся семью, кто восстановит его доброе имя, испорченные отношения с близкими и т.п.? В данной связи В.В. Волохом и Н.С. Городиловым приводится замечательное изречение А.Ф. Кони о том, что «...Ни последующее оправдание судом, ни даже прекращение дела до предания суду очень часто не могут изгладить материального и нравственного вреда, причинённого человеку поспешным и неосновательным привлечением его к уголовному делу», и справедливо отмечается: «Порой даже простое подозрение лица в совершении определённого преступления, распространение мнения об этом в социальной среде, где находится человек, на которого пало подозрение, непоправимо меняет его жизнь» [8, с. 88].
При этом реальная правоприменительная практика в настоящая время свидетельствует о том, что чем дальше продвигается уголовно-процессуальное производство, тем труднее ему признаться в своей неправоте. А стадия возбуждения уголовного дела как раз и не позволяет уголовному процессу сделать свой первый шаг вперёд на пути к осуждению невиновного.
Кроме того, тезис о необходимости упразднения стадии возбуждения уголовного дела из соображений экономии бюджетных средств не выдерживает критики, поскольку в случае принятия такого решения количество реабилитационных производств значительно возрастёт, а суммы соответствующих компенсационных выплат лицам, подвергшимся незаконному уголовному преследованию, неизмеримо увеличатся.
Для принятия решения о возбуждении уголовного дела необходимо наличие законного повода и достаточного основания. При этом такие коррелирующие понятия, как «повод для возбуждения уголовного дела» и «сообщение о преступлении», содержание которых не раскрыто законодателем надлежащим образом, относятся в уголовно-процессуальной науке к числу наиболее дискуссионных и трактуемых различными авторами чрезвычайно многогранно и неоднозначно [9, с. 16-17; 10, с. 139-143]. Не ставя перед собой задачи осуществить в настоящей статье исследование всего многообразия особенностей толкования указанных понятий, отметим,
во-первых, то, что проверка сообщения о преступлении, которое законодателем фактически отождествляется с поводом для возбуждения уголовного дела (п. 43 ст. 5, ч. 1 ст. 140, ст. 143 УПК РФ), нередко заканчивается принятием решения об отказе в его возбуждении. При этом формулировка «поводы для возбуждения уголовного дела» как бы уже предопределяет обвинительный уклон и соответствующий исход предварительной проверки, заранее «программирует», подсознательно настраивает проводящих её должностных лиц на непременное возбуждение уголовного дела. В данной связи следует разделить точку зрения учёных, подвергающих критике словосочетание «поводы для возбуждения уголовного дела» и предлагающих такие заменяющие его варианты, как «поводы для рассмотрения вопроса о возбуждении уголовного дела» [11, с. 116] и «поводы для начала досудебного производства» [9, с. 17]. Во-вторых, все попытки формулирования дефиниции повода для возбуждения уголовного дела как самостоятельного уголовно-процессуального понятия, на наш взгляд, являются бесплодными, поскольку под таким поводом подразумевается назначение, функция, роль сообщения о преступлении - быть, являться, выступать, служить импульсом, толчком, вызывающим, влекущим, порождающим начало как досудебного, так и всего уголовно-процессуального производства в целом. Под сообщением же о преступлении, по нашему мнению, следует понимать первичные процессуально-значимые сведения о преступлении, содержащиеся в одном из предусмотренных уголовно-процессуальным законом источников, надлежащим образом представленном компетентным должностным лицам правоохранительных органов и в установленном порядке принятом ими. В связи с изложенным выше п. 43 ст. 5 УПК РФ, а также название ст. 140 УПК РФ и положения, содержащиеся в её ч. 1, следует изложить в новой редакции, отвечающей указанному подходу.
Некорректным представляется нам также и приведённое в ч. 2 ст. 140 УПК РФ определение основания для возбуждения уголовного дела как наличия достаточных данных, указывающих на признаки преступления. И здесь необходимо поддержать предложение В.Б. Малинина о необходимости замены в указанном законодательном положении словосочетания «признаки преступления» на «необходимые признаки состава преступления», поскольку, во-первых, в данном случае законодатель понимает под признаками преступления отнюдь не его поня-тиеобразующие составляющие, то есть общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость (ч. 1 ст. 14 УК РФ), а признаки различных элементов состава преступления (ст. 8 УК РФ). Во-вторых, для принятия решения о возбуждении уголовного требуется установление не всех, а лишь некоторых признаков отдельных элементов состава преступления, как правило, объекта преступления и отдельных признаков его объективной стороны [11, с. 115-116].
Наряду с этим надлежит подвергнуть критическому анализу нормативное регулирование таких
предусмотренных ч. 2 ст. 37 УПК РФ полномочий прокурора, как проверка исполнения требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях (п. 1) и вынесение мотивированного постановления о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства (п. 2), а также самого этого постановления, предусмотренного п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ в качестве одного из поводов для возбуждения уголовного дела.
Дело здесь в том, что, во-первых, формулировка начального положения ч. 2 ст. 37 УПК РФ: «В ходе досудебного производства по уголовному делу прокурор уполномочен:», фактически ограничивает возможность реализации указанных полномочий прокурора исключительно рамками стадии предварительного расследования и такой отрасли прокурорского надзора, как надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие (абз. 4 п. 2 ст. 1 и гл. 3 разд. Ill Федерльного закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»). При этом надзор за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях осуществляется прокурором в подавляющем большинстве случаев как раз до начала производства в стадии предварительного расследования, а о возможности вынесения прокурором означенного постановления при осуществлении надзорной деятельности в рамках указанной отрасли в стадии возбуждения уголовного дела и в других отраслях прокурорского надзора действующее законодательство умалчивает. Между тем, реализуя указанные полномочия при осуществлении прокурорского надзора, не связанного с производством по возбуждённому уголовному делу, прокуроры необоснованно, но вынужденно, применяя закон по аналогии, ссылаются в актах прокурорского реагирования на нарушения закона нап.1и2ч.2 ст. 37 УПК РФ.
Во-вторых, приём, регистрация и разрешение сообщений о преступлении регулируется не только федеральным законодательством, но, в основном, положениями подзаконных нормативных правовых актов, за исполнением которых также должен осуществляется прокурорский надзор.
В-третьих, законодатель, закрепляя полномочие прокурора выносить постановление о направлении материалов, содержащих сведения о преступлении, в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании, не предусматривает при этом необходимости дальнейшего направления этого постановления в соответствующие органы.
И, наконец, в-четвёртых, одно и то же постановление прокурора вп.2ч.2 ст. 37ив п.4ч.1 ст. 140 УПК РФ называется по-разному, что, на наш взгляд недопустимо.
Ы >
* О
а
a >
о ч
1Г
со
5
£2 ^
сч о сч
(О
В связи с изложенным выше, во-первых, представляется необходимым включить в ст. 25 Фе-дерльного закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» п. 3, предусматривающий полномочия прокурора по вынесению им рассматриваемого постановления и его направлению в органы предварительного расследования. Во-вторых, предлагаем следующую редакцию первого положения ч. 2 ст. 37 УПК РФ: «В ходе досудебного производства прокурор уполномочен:». Это, кстати, позволит на законных основаниях дополнить ч. 2 ст. 37 УПК РФ полномочиями прокурора, которые могут осуществляться им в стадии возбуждения уголовного дела, например, давать дознавателю письменные указания не только о направлении расследования (п. 4 ч. 2 ст. 37 УПК РФ), но и предварительной проверки. В-третьих, следует изложить положение, содержащееся в п. 1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ следующим образом:«1)проверять исполнение требований федерального закона и иных нормативных правовых актов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях;». И наконец, в-четвёртых, надлежит единообразно сформулировать в п. 2 ч. 2 ст. 37ивп.4ч.1 ст. 140 УПК РФ название соответствующего постановления прокурора.
Целый ряд пробелов и коллизий, присущих уголовно-процессуальным нормам, регулирующим производство в стадии возбуждения уголовного дела, на наш взгляд, находится в сфере нормативного закрепления и правовой регламентации способов предварительной проверки.
Так, невозможно однозначно истолковать приведённое в ч. 1 ст. 144 УПК РФ положение о том, что «При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе. истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом.». Эта нормативная конструкция уже давно вызывает у специалистов в области уголовного процесса бесконечную череду вопросов, на которые в уголовно-процессуальном законе до настоящего времени не дано ответов. Здесь, во-первых, представляется непонятным, рассматриваются ли законодателем истребование и изъятие как последовательные, взаимосвязанные действия, то есть истребование предметов и документов с их последующим изъятием, или же речь идет об отдельных, обособленных действиях. Во-вторых, если истребование и изъятие независимы друг от друга, то последнее необходимо расценивать как самостоятельное процессуальное действие или же как извлечение предметов и документов из места их нахождения, хранения в ходе предусматривающих такую возможность следственных и иных процессуальных действий? Если предположить, что под изъятием понимается самостоятельное процессуальное действие, то его производство исключается, поскольку соответствующей процессуальной формы для этого УПК РФ не предусматривает, хотя, исходя из процитированной выше законодательной формулировки, в данном случае и должен. Если же в ч. 1 ст. 144 УПК РФ под изъятием
подразумевается извлечение предметов и документов из места их нахождения, хранения при производстве соответствующих следственных и иных процессуальных действий, допустимых в стадии возбуждения уголовного дела, то специальное указание в законе на такое изъятие вообще утрачивает всякий смысл.
На сегодняшний день изъятие документов и предметов в ходе предварительной проверки может осуществляться посредством получения образцов для сравнительного исследования (ч. 1 ст. 144, ст. 202 УПК РФ), производства осмотра (ч. 1 ст. 144, ст. 176-178, 180 УПК РФ) и освидетельствования (ч. 1 ст. 144, ст. 179, 180 УПК РФ), хотя относительно последнего такое утверждение признаётся некоторыми учёными-процессуалистами, в частности Ма-мошиным М.А., неверным [12, с. 13].
Кроме того, указанным автором истребование и проведение документальных проверок и ревизий признаётся самостоятельными процессуальными действиями, в ходе которых допускается изъятие предметов и документов [12, с. 10-14], и при этом отмечается, что важным условием правомерности такого изъятия является обязательное процессуальное оформление его результатов [12, с. 11], порядок которого применительно к указанным действий в настоящее время законодательно не регламентирован [13, с. 118].
В правоприменительной практике такое некорректное законодательное регулирование привело к тому, что должностные лица органов предварительного расследования, понимающие указанное в ч. 1 ст. 144 изъятие как разрешённое законодателем самостоятельное процессуальное действие, и проводят его в ходе предварительной проверки соответствующим образом с составлением актов или протоколов изъятия, а истолковавшие означенное нормативное положение какзаконодательное дозволение на производство всех следственных действий, предполагающих возможность извлечения предметов и документов из мест их нахождения, хранения, начали проводить в стадии возбуждения уголовного дела обыски и выемки. В ряде случаев результаты изъятия документов и предметов оформляются протоколами их представления или фиксируются в письменных объяснениях участников предварительной проверки [13, с. 118]. При этом очевидно, что все эти подходы не согласуются с законом, а изымаемые таким образом документы, предметы и соответствующие процессуальные акты являются доказательственно недопустимыми.
В данной связи следует признать заслуживающим поддержки суждение А.И. Александрова, Е.В. Елагиной и А.Г. Харатишвили о том, что «.совокупность действующих федеральных законов, ведомственных нормативных актов, к сожалению, не обеспечивает правоприменителей надёжным арсеналом для обеспечения безупречности изъятия материальных объектов; допускаемые правоприменителями нарушения - следствие отсутствия процессуального (нормативного) инструментария, который
позволял бы проводить изъятия предметов, документов, веществ в строгом соответствии с правовыми нормами» [14, с. 946-947].
Частичным выходом из указанной ситуации, по нашему мнению, может служить законодательное дозволение производства выемки документов и предметов в ходе предварительной проверки сообщений о преступлении, что предлагается, в частности, М.А. Митюковой и Н.А. Шишкиной [13, с. 118], но с обязательным условием допустимости принудительного проведения этого следственного действия только в отношении государственных органов, предприятий, учреждений, организаций и должностных лиц.
Освидетельствование является одним из следственных действий, допустимость производства которых в ходе предварительной проверки предусмотрена ч. 1 ст. 144 и ч. 1 ст. 179 УПК РФ. Вместе с тем, согласно ч. 1 ст. 179 УПК РФ, освидетельствованию могут быть подвергнуты только подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и свидетель, которые не являются участниками стадии возбуждения уголовного дела, а появляются в досудебном производстве позднее - уже в стадии предварительного расследования. Эта очевидная коллизия уголовно-процессуальных норм исключает производство освидетельствования в ходе предварительной проверки в полном соответствии с требованиями закона и, как следствие, должна влечь недопустимость полученных посредством проведения этого следственного действия доказательств. Однако в сложившейся правоприменительной практике этого не происходит, и освидетельствование до возбуждения уголовного дела производится достаточно часто, а его результаты признаются допустимыми доказательствами. Наверное, такая вынужденная практика отчасти может быть оправдана применением аналогии закона. В целях устранения указанной коллизии и приведения правоприменительной практики в полное соответствие с законодательными требованиями надлежит указать в ч. 1 ст. 179 УПК РФ на допустимость производства в стадии возбуждения уголовного дела освидетельствования лиц безотносительно их определённого процессуального статуса, какэто предлагается Е.В. Егоровой [15, с. 58].
Оставляет желать много лучшего и уголовно-процессуальная регламентация участия в предварительной проверке защитника. Так, нормативные положения раздела VII УПК РФ, регулирующие производство в стадии возбуждения уголовного дела, такой процессуальной фигуры, как защитник, не предусматривают вовсе. Так, во-первых, в ч. 1.1 ст. 144 гл. 19 указанного раздела УПК РФ закреплено право лиц, вовлекаемых в производство процессуальных действий при проведении предварительной проверки, пользоваться услугами адвоката, но не защитника. Во-вторых, согласно п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ, участие защитника в уголовном деле допускается с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ. При этом, в соответствии с
частью 1 ст. 49 УПК РФ, защитником является лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых, обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. Между тем, ни уголовного дела, ни указанных участников уголовного судопроизводства на этапе предварительной проверки ещё не существует. Соответственно, указанные положения ст. 49 УПК РФ носят явно коллизионный характер. Во-вторых, в п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ приводятся сугубо оценочные понятия, так как в уголовно-процессуальном законе не раскрывается, какие именно процессуальные действия затрагивают права и свободы лица, в отношении которого проводится предварительная проверка, и кто именно считается этим лицом. Соответственно, в настоящее время решение вопроса о допуске защитника к участию в предварительной проверке фактически отдано на усмотрение и зависит от волеизъявления проводящих её должностных лиц, что, на наш взгляд, является серьёзным недостатком уголовно-процессуального закона, требующим скорейшего устранения. [16, с. 27-30].
Таким образом, нормативное регулирование стадии возбуждения уголовного дела в настоящее время весьма далеко от совершенства, что обуславливает вынужденно прикрываемый аналогией закона и не соответствующий его букве характер деятельности органов предварительного расследования и прокурора на рассматриваемом отрезке уголовного судопроизводства. При этом решение указанных выше проблем и восприятие законодателем сформулированных нами предложений по изменению и дополнению действующего законодательства может способствовать укреплению законности и повышению эффективности процессуального производства и прокурорского надзора в стадии возбуждения уголовного дела, надлежащему обеспечению прав и законных интересов её участников.
Литература
1. Цветков Ю.А. Тенденции правоприменения на стадии возбуждения уголовного дела (эмпирический анализ) // Актуальные проблемы государства и права. 2023. Т. 7. № 3. С. 441-449.
2. Кожокарь В.В. Возбуждение уголовного дела: вопросы теории и практики: Дис. .канд. юрид. наук. М., 2016. 301 с.
3. Марковичева Е.В., Васюков, В.Ф. Проблемные вопросы возбуждения уголовных дел на современном этапе: монография / Е.В. Марковичева, В.Ф. Васюков. М.: Проспект, 2016. 80 с.
4. Головкин O.E., Крамская Е.С. Стадия возбуждения уголовного дела: необходимо реформирование // Научный вестник Омской академии МВД России. 2023. № 3 (90). С. 236-240.
5. Масленникова Л.Н. Обеспечение потерпевшему от преступления доступа к правосудию в условиях развития цифровых технологий // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 1 (49). С. 9398.
Ы >
* О
а >
о ч
1Г
6. Победкин А.В., Бурцев С.Н. Нарушения уголовно-процессуальных норм в деятельности органов дознания, средства их предупреждения и устранения: Монография. М.: Юрлитинформ, 2010. 232 с.
7. Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. Монография / Г.П. Химичева. М.: Издательство «Экзамен», 2003. 352 с.
8. Волох В.В., Городилов Н.С. Возбуждение уголовного дела в российском уголовном процессе: актуальные проблемы // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2021. № 2 (57). С. 84-91.
9. Варнавский Д.А., Торбин Ю.Г., Усачев А.А. Поводы для возбуждения уголовного дела в российском уголовном процессе: понятие, история становления и развития // Вестник РПА. 2019. № 2. С. 1219.
10. Косенко А.М. Критический обзор системы поводов для возбуждения уголовного дела // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 1 (98) январь. С. 138-145.
11. Малинин В.Б. Поводы для возбуждения уголовного дела // Ленинградский юридический журнал. 2012. №4. С. 112-116.
12. Мамошин М.А. Особенности изъятия предметов и документов при проверке сообщения о преступлении // Научный портал МВД России. 2016. № 3. С. 10-14.
13. Митюкова М.А., Шишкина Н.А. Проблемы правового регулирования стадии возбуждения уголовного дела // Сибирский юридический вестник. 2021. №4(95). С. 116-120.
14. Александров А.И., Елагина Е.В., Харати-швили А.Г. Изъятие предметов, веществ и материалов до возбуждения уголовного дела: основания, проблемы и пути их решения // Вестник СПбГУ. Право. 2020. Т.11. Вып. 4. С. 936-949.
15. Егорова Е.В. О некоторых коллизиях правовой регламентации стадии возбуждения уголовного дела // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. №2. С. 55-64.
16. Совершенствование правоприменительной деятельности по уголовным делам в современной научной парадигме: новые горизонты и перспективы: монография [Электронный ресурс] / К.В. Пи-тулько, И.О. Воскобойник, М.А. Горбатова и др. СПб.: Санкт-Петербургский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России), 2024. 2Мб. 273 с.
On some current problems and significant flaws in the legislative
regulation ofthe stage ofinitiating a criminal case Martynenko S.B.
Saint Petersburg Institute (Branch) ofthe All-Russian State University of Justice The article considers theoretical problems of legal regulation, reveals gaps and
conflicts in the normative regulation of criminal procedural proceedings and
the implementation of prosecutorial activity at the stage of initiation of
criminal proceedings, as well as the shortcomings of the relevant law enforcement practice. The author substantiates the necessity of this stage in the domestic criminal process, critically analyzes a number of legislative provisions regulating the reasons and grounds for the initiation of criminal proceedings, certain powers of the prosecutor in this stage of criminal proceedings, ways and means of conducting preliminary verification of reports of crime and ensuring the rights and legitimate interests of its participants. At the same time, it is noted that violations ofthe law committed by bodies of preliminary investigation and prosecutor's office at the stage of initiation of criminal proceedings are largely due to the shortcomings of normative regulation of social relations formed at this stage of criminal proceedings. The author defines the main directions of improvement of the current legislation and law enforcement practice in the area under consideration and proposes to make appropriate amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and the Federal Law "On Prosecutor's Office of the Russian Federation". Keywords: stage of initiation of criminal proceedings, reasons and grounds for initiation of criminal proceedings, verification of crime reports, investigative and other procedural actions, prosecutor's activity, prosecutor's supervision. References
1. Tsvetkov Y.A. Trends of law enforcement at the stage of initiation of criminal
proceedings (empirical analysis) // Actual problems of state and law. 2023. Vol. 7 № 3. P. 441-449. (In Russ.).
2. Kozhokar V.V. Excitation of a criminal case: issues of theory and practice:
Cand. diss.....kand. juridical sciences. M., 2016. 301 p. (In Russ.).
3. Markovicheva E.V., Vasyukov, V.F. Problematic issues of initiation of criminal
cases at the present stage: a monograph / E.V. Markovicheva, V.F. Vasyukov. Moscow: Prospect, 2016. 80 p. (in Russ.).
4. Golovkin O.E. Kramskaya E.S. The stage of initiation of a criminal case:
reform is necessary // Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023. № 3 (90). P. 236-240. (In Russ.).
5. Maslennikova L.N. Support of access to justice for a victim of a crime in the
conditions of the digital technologies development // Proceedings of the Academy of Management ofthe Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 1 (49). P. 93-98. (In Russ.).
6. Pobedkin A.V., Burtsev S.N. Violations of criminal procedural norms in the
activity of bodies of inquiry, means of their prevention and elimination: Monograph. Moscow: Yurlitinform, 2010. 232 p. (In Russ.).
7. Khimicheva, G.P. Pre-trial proceedings in criminal cases: the concept of
improving criminal procedural activity. Monograph / G.P. Khimicheva. Moscow: "Ekzamen" Publishing House, 2003. 352 p. (In Russ.).
8. Volokh V.V., Gorodilov N.S. The initiation of a criminal case in the Russian
criminal process: current problems // Bulletin ofthe Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. № 2 (57). P. 84-91. (In Russ.)..
9. Varnavsky D.A., Torbin Y.G., Usachev A.A. Reasons for initiating criminal
proceedings in the Russian criminal process: concept, history of formation and development // Vestnik RPA. 2019. № 2. P. 12-19. (In Russ.).
10. Kosenko A.M. Critical review of the system of motives for criminal case initiation // Actual problems of Russian law. 2019. № 1 (98) January. P. 138-145. (In Russ.).
11. Malinin V.B. Reasons for the initiation of criminal proceedings // Leningrad Law Journal. 2012. №4. P. 112-116. (In Russ.).
12. Mamoshin M.A. Features of the seizure of objects and documents in the verification of a crime report // Scientific Portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016. № 3. P. 10-14. (In Russ.).
13. Mityukova M.A., Shishkina N.A. Problems of legal regulation ofthe stage of initiation of criminal proceedings// Siberian Legal Bulletin. 2021. № 4 (95). P. 116-120. (In Russ.).
14. Aleksandrov A.I., Elagina E.V., Kharatishvili A.G. Seizure of objects, substances and materials before the initiation of criminal proceedings: grounds, problems and ways to solve them // Vestnik of St. Petersburg State University. Law. 2020. Vol. 11.i.4. pp. 936-949. . (In Russ.).
15. Egorova E.V. About some collisions of legal regulation of the stage of initiation of criminal proceedings // Law. Journal of the Higher School of Economics. 2016. № 2. P. 55-64. (In Russ.).
16. Improvement of law enforcement activity in criminal cases in the modern scientific paradigm: new horizons and prospects: a monograph [Electronic resource] / K.V. Pitulko, I.O. Voskoboynik, M.A. Gorbatova et al. SPb.: St. Petersburg Institute (branch) of the All-Union State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), 2024. 2MB. 273 p. (In Russ.).
tt
S
£2 СЧ
о
СЧ (О
