28
УДК 811.161.1'282
О ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ КОРРЕЛЯТОВ МЕЖА/МЕЖДА, ПРЕЖЕ/ПРЕЖДЕ В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА
Е. Н. Бекасова
Оренбургский государственный педагогический университет
Поступила в редакцию 13 ноября 2014 г.
Аннотация: в статье рассматривается проблема генезиса русского литературного языка на материале отношений генетически соотносительных пар межа/межда, преже/прежде, в определенной степени сохранивших свою гетерогенность в современном русском языке. Данные словарей XI-XVIII вв. позволяют не только конкретизировать взаимоотношение морфонологических коррелятов, но и доказать приоритет лексем в исконном оформлении в семантическом и словообразовательном плане.
Ключевые слова: генезис русского литературного языка, рефлексы праславянских сочетаний, морфоно-логические корреляции, словари древнерусского и русского языка.
Abstract: this article describes the genesis of the Russian literary language by looking at the relations of genetically correlative couples межа/межда, преже/прежде. These correlates keep their heterogeneity in modern Russian. The dictionaries of XI-XVIII'h centuries allow not only to specify relationship of morphonological correlates, but also to prove a priority of lexemes in their primordial semantic and derivational formation. Key words: genesis of the Russian literary language, reflexes of Old Slavic combinations, morphonological correlations, dictionaries of ancient Russian and modern Russian languages.
Проблема генезиса русского литературного языка с момента ее осмысления в трудах М. В. Ломоносова получила необыкновенную остроту в ее решении. С одной стороны, это обусловлено особенностями, как отметил еще Н. С. Трубецкой, «использования преемства древней литературно-языковой традиции», что ставит русский язык, «по-видимому, действительно особняком среди литературных языков мира» [1, с. 125-126]. С другой стороны, к лингвистическим аспектам проблемы нередко примешивались и примешиваются идеологические моменты и политические спекуляции.
Традиционными и до настоящего времени достоверными восточнославянскими и южнославянскими по происхождению признаками являются рефлексы праславянских сочетаний, которые представлены в лексикализованном виде определенным списком слов. Привлекательные гетерогенные пары «кочуют» из одних работ в другие без надлежащих на то оснований. Некоторые из них обрели статус «хрестоматийных», т.е. используемых весьма часто разными исследователями в качестве главного показателя гетерогенности системы русского литературного языка или утверждения его старославянской основы. Как правило, к такого рода явлениям прежде всего относятся некоторые 1:ого1;- и 1ха1;-лексемы типа корнесловов город - град и ряд слов с рефлексами *1], *к1, из выделенной А. А. Шахматовым группы «отдельных слов» типа ночь - нощь, одежда - одежа.
© Бекасова Е. Н., 2015
Данные генетически соотносительные пары, действительно, характеризуются высокой степенью ко -релятивности и совместной встречаемости не только в рукописях, но и в тесно связанных контекстах, а также сохранностью гетерогенности оформления корня в современном русском языке [2].
Увлечение такими парами приводит к определенной мифологизации их отношений, которая опровергается данными словарей. В частности, П. Д. Филко-ва «семантическое развитие» как «принципиальную общую причину» закрепления церковнославянизмов рассматривает на примере пар жажда жажа и надежда - надежа [3, с. 43], несмотря на то, что южнославянские члены пар существовали гипотетически, так как не были зафиксированы, судя по « Старославянскому словарю» [4], ни в одном из сохранившихся 18 источников древнейшего литературно-письменного языка славян [5].
Все это обусловливает необходимость более детального рассмотрения феномена востребованных в научных работах гетерогенных пар, поскольку, как отметил еще И. А. Бодуэн де Куртенэ, «развитие науки (другое дело - проповеди и мечты идеалистических деятелей) состоит из вопросов «"почему?" (а не "для чего?") и из ответов: "потому что" (а не "для того, чтобы")» [6, с. 59].
В связи с этим был предпринят анализ отношений в генетически соотносительных, весьма востребованных в научной литературе пар межда - межа, прежде - преже (переже), относящихся по классификации А. А. Шахматова к группе «отдельных слов». При
этом следует отметить, что данные слова не являются «виртуальными», поскольку зафиксированы и в «Словаре старославянского языка» (межда - переулок (1 употребление), между - предлог (54 употребления) [4, с. 324-325], прежде - наречие и предлог (свыше 300 употреблений) [4, с. 540-541]), и в словарях древнерусского языка Х1-ХУП вв. [7-9]. Именно лексикографические данные, в том числе введенные недавно, позволяют детально проследить, уточнить и выстроить корректную историю взаимоотношений в генетически соотносительных парах.
Первым такие корреляты в числе других отметил Памва Берында в своем «Лексиконе славянороссийском, имен толкование» (Киев, 1627), где в целом правильно представлены соответствия «росских» форм «словесам ... обретающимся в книгах церковных», например: межда - межа, между - межи мечами [10, с. 62].
В XIX в. такие формы - непременный атрибут исследований памятников письменности. В частности, М. А. Максимович обращает внимание, что «чисто-русские формы слов, отличные от церковносло-венских, находим в договоре Олеговом, таковы ... ж вм. жд: межи, утвержение, по нужи; в договоре Игоревом: преже, межю, осуженье; ч вм. щ: хочемъ, обчии; в Русской Правде: межю, усречеть...» [11, с. 173].
В «Исторической грамматике» Ф. И. Буслаева, проанализировавшего употребление церковнославянских и русских соответствий в древнерусских памятниках письменности, в «областном просторечии» и современном литературном языке, указанные пары также оказались востребованными для характеристики современного литературного языка, который «представляет смесь смягченных форм церковнославянских с русскими. Причем должно заметить, что он употребляет: или 1) церковнославянские формы вм. русских; например прежде вм. преже, между вм. межу, нужда вм. нужа, смущение вм. смучение (от гл. мутить); или 2) русские вм. церковнославянских; например вижу вм. вижду, отвечать вм. отвещать; или 3) и те и другие; например между и межа, невежда и невежа, со-кращать и у-корачивать и проч.» [12, с. 69-70].
Следующим этапом описания слов с диагностическими признаками стала классификация А. А. Шахматова, который для рефлексов *1], *§1, выделяет группу «отдельных слов», куда включены слова типа вождь, жажда, невежда, между, одежда, надежда, рождество, нужда, гражданин, прежде, чуждый; мощь, помощь, вещь, пещера, общество [13, с. 250, 252].
Эти же лексемы использует Б. А. Успенский как доказательства своей теории диглоссии, при этом
рефлекс жд он рассматривает как старославянский, а ж - как русский церковнославянский [14, с. 113]. Схема генетического «распределения» рефлексов сопровождается типичным для такого рода построений иллюстративным материалом: «старослав. виждъ, межда, рус. церковнослав. вижу, межа, рус. вижу, межа» [там же, с. 128]. Случаи систематической замены ж на жд, отмечаемые Б. А. Успенским с начала XII в., также иллюстрируются примерами типа прежде - преже. На основании этого делается весьма серьезный вывод о том, что «написания с ж на месте рефлексов становятся специфической чертой русской церковнославянской орфографии» [там же].
Подобная «принципиальная вариативность» отмечалась исследователями, начиная с И. В. Ягича, однако она укладывалась в рамки взаимоотношений генетически неоднородных рефлексов - южнославянского и восточнославянского происхождения. В частности, Б. А. Ларин форму междю рассматривает как контаминацию старославянского между и древнерусского межю, внесенную «сторонниками старославянского облика языка при переписке текста» [15, с. 168]. Для В. В. Колесова, в отличие от Б. А. Успенского, противопоставления «церковнослав. прежде и рус. прежде, переже, перьво» - одно из ярких подтверждений концептуального положения о том, что если «одному языку принадлежит одно, а другому оба», то последнее является развивающимся языком культурного действия» [16, с. 172].
В современном русском литературном языке корреляты межда - межа, прежде - преже (переже) сохраняют свою парность в морфонологической вариантности, однако имеют расхождения в частеречной принадлежности.
Сопоставление значений коррелятов межда -межа показывает типичную для группы «отдельных слов» картину [17]: преобладание значений у восточнославянского коррелята при практически одновременной их фиксации у обоих членов (табл. 1) [18, вып. 9, с. 65-66].
Следует подчеркнуть, что «старославянское» значение 'переулок', отмеченное в «Старославянском словаре (по рукописям Х-Х1 вв.)», закреплено за словом в восточнославянском обличии «межа». Наличие переносного значения у слова с южнославянским по происхождению рефлексом в данном случае не меняет сути дела, так как из всех значений к XVIII в. актуализируется общее для обоих коррелятов значение при его закреплении за исконным вариантом: Межа. 1. Граница, рубеж земельных угодий, владений. 2. Промежуток, полоса земли между грядами, распаханными участками поля [9, вып. 13, с. 113]. Аналогичное значение сохраняется и в современном русском литературном языке.
Т а б л и ц а 1
Семантическая структура коррелятов межа/межда
Межа Межда
1. Рубеж, черта, граница (1097 г.) 1. Предел, граница (1074 г.)
2. Предел (о временной границе) (1307 г.) -
3. Промежуток, расстояние, пространство (Х]^~ХП в.) 2. Промежуток, расстояние, пространство между чем-л. (XV-1047 г.)
4. Межа, как-л. отмеченная полоса земли, промежуток между соседними полями, угодьями, разграничивающий их (Х^~ХП в.)
5. Переулок, улочка (ХП-ХШ вв.) -
6. Новолуние, фаза Луны (ХV в.) -
- 3. Промежуток времени (Х^ХШ в.)
- 4. Внутренние пределы; середина (ХП в.)
- 5. Перен. Среднее состояние между двумя крайностями (ХТ в.)
Примечание. В скобках указывается время первой фиксации лексемы в памятниках письменности.
Судя по древнерусским памятникам, полное отсутствие уже с XVII в. морфонологического варианта с /жд/, объясняется, с одной стороны, ограничениями его употребления временными рамками (с XI по XIII вв., верхняя граница - 1591 г., и только в первом значении), с другой - давлением со стороны активизировавшихся с Х^—Х^! вв. образований типа: межевая (1391 г. - самая ранняя фиксация в документе о размежевании земель), межевати (1571 г.), межевой (1597 г.,1628 г.), межевщикъ (1599 г.), межевальная (1623 г.), межевальный (1626 г.), межевникъ (1629 г.), межеватися (1680 г.) [18, вып. 9, с. 68-70], которые, в свою очередь, активно поддерживали исконный член указанной пары и способствовали его безэквивалентному закреплению с XVII в.
Достаточно показательно количественное преобладание производных с корнем -меж- в «Словаре русского языка XI-XVII вв.» (межага, меж(у)вратный, междверный, меженный, меженский, межень, меже-усобство, межимсячие, межиножие, межлавочье, межникъ, межнина, межница, межничество, меж-ность, межный, межситка, межсобный, межток, межтоцкий, межувратный, межукосный, межусобс-тво, межупенье, межутокъ, межчасие, межщикъ) и дублирование соотносительными парами в южнославянском оформлении типа межина /// междина, межр^чный (межир^чие)/ // междор^чный, межуре-чие/междор^чие, межурамие/междорамие, межусо-бие (межуусобие, межеусобие) /междоусобие, межусобица (межуусобица)/междоусобица, межусобный (межуусобный, межеусобный)/междоусобный [18, вып. 9]. Незначительное количество безэквивалентных слов в южнославянском оформлении (междоб-ровие, междометие, междоп^сние, междопутие) еще раз доказывает приоритет исконных элементов в истории русского литературного языка.
В XVIII в. усиливаются позиции альтернанта/ жд/ в основном за счет слов, приуроченных к какой-либо области знаний, которые составляют более '/5 всех случаев употребления слов с начальным между-, например: междулистной (бот.), междуморие (геогр.), междуреберный (анат.), междуспинный (анат.), междустолбие (арх.), междухребетный (анат.). Возможна вариантность оформления подобных слов: междупозвоночный - межпозвоночный (анат.), междукостный - межкостный (анат.). Однако в современном русском литературном языке своеобразный «реванш» между- за утрату существительного в южнославянском обличии не закрепился.
Таким образом, сохранившаяся морфонологичес-кая вариантность в виде межа /меж (между) свидетельствует об активности заимствующего языка, что подтверждается большим количеством производных с альтернантом /ж/ (более 70 %), преобладанием более чем в два раза исконной первой составной части сложных слов меж- над между-, значительной наполняемостью словообразовательного гнезда производными (ср. межа - 70 единиц, междометие - 3 [19, т. 1, с. 584-585, М № 248, М № 249]) и широко представленной морфонологической вариативностью при равенстве значений (меж = между, промеж (устар. и прост) = промежду (устар. и прост) = между), а также наличием гетерогенного гнезда с равным распределением генетически неоднородных рефлексов /ж/ и /жд/: между, промежду, меж, промеж [там же, с. 585, М № 251].
Аналогично выстраиваются отношения в парах преже - прежде, прежнии - прежднии, где также сохраняется морфонологическая вариантность одно-коренных образований, разведенных по разным частям речи.
«Словарь русского языка XI-XVII вв.» фиксирует наличие многообразных генетически разнооформ-ленных пар, имеющих при практически одновременной фиксации в памятниках древнерусской письменности тождественную семантическую структуру (преже2 (прежь), переже (I. Нареч. Раньше, прежде. (XII в.) II. Предлог (1057 г.) [18, вып. 18, с. 224-225] = прежде2 (прежде) (1057 г.) [там же, с. 221-222]).
Корреляты прежнии (прежии) / пережнии / пре-жднии демонстрируют семантическое превосходство исконных членов, в целом свойственное парам «отдельных слов» (табл. 2) [18, вып. 18, с. 230].
Наблюдается полное поглощение значений коррелята в южнославянской огласовке восточнославянскими по происхождению соответствиями, которое привело к закреплению гетерогенного прилагательного прежний в системе современного русского литературного языка. Данный трансплантат, совмещающий в своем составе неполногласие и восточнославянский по происхождению рефлекс изначально оказался вне конкуренции с гомогенами типа прежд-нии, пережнии и по степени употребления в памятниках древнерусской письменности, и по семантическому потенциалу [20, с. 183]. Такая специфика слова, связанного с утвердившимся в качестве наречия и предлога вариантом прежде, в условиях ослабления литературной нормы обусловливает появление гомогенного слова преждний, которое предпочитают нормативному варианту, судя по нашим исследованиям, более 67 % школьников.
Следует отметить, что гетерогенность - одно из важнейших качеств указанных образований в истории русского языка. Типичным в памятниках является соединение неполногласия с исконным рефлексом в трансплантате преже, однако и в других случаях возможно соединение гетерогенных элемен-
тов, например: прежерещи, прежесвященный, пр^жесвященный. Подобные трансплантаты имеют особый, литургический смысл и более широкий семантический диапазон, чем генетически однородные образования типа преждеосвященный [18, вып. 18, с. 223, 228].
Исконный /ж/ на конце неполногласного корня сохранился и в современном русском литературном языке, в котором трансплантаты и гомогены образуют гетерогенное гнездо, где, как обычно, преобладают члены с исконным рефлексом *dj [19, Т. 1, с. 812, № 1077 П].
Таким образом, однозначные решения по поводу «выживаемости» того или иного члена корреляции - или межа, или прежде - являются следствием упрощенного взгляда на сложные процессы взаимодействия лексем с генетически соотносительными рефлексами. Возможность морфонологического варьирования, обусловленная как в рассмотренной группе «отдельных слов», так и в группе torot- и trat-лексем отсутствием позиционных запретов на реализацию того или иного по происхождению рефлекса, способствовала их фиксации в самых разнообразных контекстах, в результате чего корреляты могли вступать в различные взаимоотношения. При этом семантический фактор, выдвигаемый в качестве ведущего большинством исследователей, не играет определяющей роли. Как свидетельствуют показания толковых словарей древнерусского и русского языков XI-XX вв., слова с восточнославянскими диагностическими признаками, как правило, имели более широкий спектр значений, в том числе и переносных. Однако южнославянская примесь - в некоторых случаях до 30 % - способствовала сохранению гетерогенности и «разведению» образований с коррелирующими корнями меж-/межд-, преж-/прежд- по разным частям речи, словообразовательным моделям и значени-
Т а б л и ц а 2
Семантическая структура коррелятов преж-/переж-/прежд-
Прежнии [18, вып. 18, с. 230] Пережнии [18, вып. 14, с. 243] Прежднии [18, вып. 18, с. 224]
1. Прежний, бывший ранее (XVI~XI в.) 2. Имевший место в прошлом; прежний (1583 г.) 1. Прежний, бывший ранее (XI в.)
2. В знач. сущ. прежнее. То, что было раньше (1673 г.) - -
3. В знач. сущ. прежние. Жившие прежде, ранее, предки (1499 г.) - -
4. Старый, старинный (1680 г.) - -
5. Первоначальный, изначальный (XIII-XIV вв.) - -
6. Передний (1626 г.) 1. Передний (противоположный заднему) (1580 г.) -
(прежий. Занимающий первое место в какой-л. иерархии (XII в.) 2. В знач. сущ. Прежние. Занимающие первое место в какой-л. иерархии (XVII - н. XVIII в.)
ям. При этом такая дифференциация наглядно показывает значимость заимствующего языка, который «встраивает» дополнительный, генетически родственный материал согласно закономерностям своей системы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Трубецкой Н. С. Общеславянский элемент в русской культуре / Н. С. Трубецкой // Вопросы языкознания.
- 1990. - № 3. - С. 114-134.
2. Бекасова Е. Н. О генетической организации системы русского литературного языка / Е. Н. Бекасова // Вестник Оренбург. гос. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки.
- 2005. - № 2. - С. 90-94.
3. Филкова П. Д. Слова с сочетанием -ЖД (из *dj) в истории русского литературного языка / П. Д. Филкова // Годишник на Софийския университет. Факультет на славянски филологии. - 1979. - Т. 62. - С. 3-70.
4. Старославянский словарь (по рукописям XXI вв.) : около 10000 слов / Э. Благова [и др.] ; под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. - М. : Русский язык, 1999.
5. Бекасова Е. Н. Механизмы отбора генетически неоднородных коррелятов жажда/жажа в русском литературном языке / Е. Н. Бекасова // Основные тенденции развития русского и других славянских языков в современном мире : сб. науч. трудов по матер. Меж-дунар. конф. (г. Трнава, 15-16 мая 2014 г.). - Брно, 2014.
- С. 44-49.
6. Бодуэн де Куртенэ И. А. Некоторые общие замечания о языковедении и языке / И. А. Бодуэн де Куртенэ // Избранные труды по общему языкознанию. - Т. 1. - М., 1963. - С. 47-77.
7. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка Ъ И. И. Срезневский. - Т. I—III. - М. : Книга, 1989.
8. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). Т. I-VI. - М. : Русский язык, 1988-2000 (издание продолжается).
Оренбургский государственный педагогический университет
Бекасова Е. Н., профессор кафедры русского языка и методики преподавания русского языка
E-mail: [email protected]
Тел.: 8-922-552-93-29
9. Словарь русского языка XVIII в. - Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1984-1991. - Вып. 1-6 ; СПб. : Наука. С.-Петерб. отд-ние, 1992-2013. - Вып. 7-20 (издание продолжается).
10. Лексикон словенороський Памви Беринди / подг. тексту В. В. Шмчука. - Кишв, Видавництво Академш наук Украшньскош РСР, 1961.
11. Максимович М. А. История древней русской словесности / М. А. Максимович. - Кн. 1. - Киев : Уни -верситетская типография, 1839.
12. Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка, составленная Ф. Буслаевым : в 2 ч. - Изд. 2-е, передел. / Ф. И. Буслаев. - М. : Унив. тип. (Катков и К°), 1863. - Т. 1.
13. Шахматов А. А. Из трудов А. А. Шахматова по современному русскому языку / А. А. Шахматов. - М. : Учпедгиз, 1952.
14. Успенский Б. А. История русского литературного языка (XI-XVII вв) / Б. А. Успенский. - 3-е изд., испр. и доп. - М. : Аспект Пресс, 2002.
15. Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка (X-середина XVII в.) / Б. А. Ларин. -М. : Высш. школа, 1975.
16. Колесов В. В. История русского языка : учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / В. В. Колесов. - СПб. : Филологический факультет СПбГУ ; М. : Академия, 2005.
17. Бекасова Е. Н. Миф о превосходстве южнославянских по происхождению рефлексов в истории русского языка / Е. Н. Бекасова // Филологические науки. - 2005. - № 2. - С. 42-49.
18. Словарь русского языка XI-XVII вв. - М. : Наука-Азбуковник, 1975-2011. - Вып. 1-29 (издание продолжается).
19. Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка / А. Н. Тихонов. - М. : Русский язык, 1985. - Т. 1-2.
20. БекасоваЕ. Н. Генетический фон древнерусского текста / Е. Н. Бекасова. - Оренбург : Изд-во ОГПУ, 2010.
Orenburg State Pedagogical University
Bekasova E. N., Professor of the Russian and Methods of Teaching Russian Department
E-mail: [email protected]
Tel.: 8-922-552-93-29
