CC BY
34
КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА
УДК 81-22; 811.111
М. Б. Антонова
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» ул. Мясницкая, 20, Москва, 101000, Россия
mbantonova@hse.ru
О КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ОСНОВАНИЯХ СЕМАНТИКИ АНГЛИЙСКИХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ, ОБОЗНАЧАЮЩИХ МЕНТАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЧЕЛОВЕКА
Рассматривается вопрос о способах концептуализации такого абстрактного признака, как ментальные характеристики человека, обозначаемого в английском языке при помощи имен прилагательных. Способы концептуализации устанавливаются на основе этимологического анализа слов и рассматриваются в диахронии, начиная с древнеанглийского периода. В частности, показано, что качество ментальной деятельности осмысляется посредством таких метафорических концептов, как СВЕТ, ТЬМА, ДВИЖЕНИЕ, КОНТЕЙНЕР, ПРИСВОЕНИЕ и др. Все выявленные метафорические концепты, функционирующие при означивании качеств ментальной деятельности, относятся к области архетипических представлений человека.
Ключевые слова: концептуализация, метафорический концепт, этимология слова, прилагательные.
Категория качественных имен прилагательных в английском языке закрепляет в лексических единицах огромное количество непроцессуальных признаковых характеристик - указаний на цвет, температуру, тактильные ощущения, черты характера, эмоциональное состояние и т. д. Представляется интересным сравнить концептуальные основания семантики языковых единиц, объединенных общностью семантики и относящихся к одной лексической категории.
Для анализа мы избрали категорию английских адъективных имен, обозначающих ментальные характеристики человека. Наименования ментальных характеристик человека относятся к области абстрактных признаков, не поддающихся никакой перцептивной оценке, но «поскольку мы облада-
ем языком, не существует пределов тому, что мы можем описать, вообразить, включить в то или иное отношение» [Матурана, Варе-ла, 2001. С. 187]. Каждый язык по-своему передает абстрактные признаки, и для того чтобы составить целостное представление о системе концептуализации, действующей в английском языке по отношению к характеристикам человека, необходимо проанализировать, как концептуализируются все отдельные характеристики. Рассмотрим, в частности, некоторые способы концептуализации ментальных качеств человека в исторической последовательности их возникновения.
Понятия, идеи, концепты, возникающие в мозгу, не могут в неизменной мыслительной форме передаваться собеседнику, и «язык...
Антонова М. Б. О концептуальных основаниях семантики английских прилагательных, обозначающих ментальные характеристики человека // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2017. Т. 15, № 1. С. 54-61.
ISSN 1818-7935
Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2017. Том 15, № 1 © М. Б. Антонова, 2017
перебрасывает мост через эту пропасть, превращая идеи в материал, обладающий способностью переходить от одной нервной системы к другой» [Чейф, 1975. С. 28]. Обеспечение возможности подобного перехода связано со способами кодирования информации о мире посредством языковых знаков: семантика языковых единиц должна основываться на концептуализации знаний о мире, принятой в данном языковом сообществе. Соответственно, в семантике языковых единиц можно выделить глубинный уровень -концептуальные структуры, формирующие значение в момент создания номинации [Бе-ляевская, 2005].
Лексическая категория прилагательных «Ментальные характеристики человека» насчитывает 419 единиц, различных по времени возникновения, происхождению, морфологической композиции и семантической сложности. Определение концептуальных оснований семантики исследуемых адъек-тивов проводилось нами по методике, предложенной Е. Г. Беляевской [2005]. Важную часть этой методики составляет обращение к этимологическим мотивам семантики, которые демонстрируют, какой признак / признаки обозначаемого был положен в основу наименования [Там же. С. 6]. Применительно к анализируемой категории прилагательных этимология слова позволяет обнаружить, как осмыслялся такой абстрактный признак, как ментальные способности человека. Подчеркнем, что в словарях происхождение слов прослеживается до разных исторических срезов развития языка, т. е. возникновение некоторых слов возможно проследить вплоть до индоевропейских основ, в то время как у других пределом этимологической реконструкции является латинский этимон.
К древнеанглийскому периоду относятся 11 адъективов, этимологический анализ которых позволяет установить первоначальные способы концептуализации ментальных характеристик человека. Вполне закономерно, что в данный период развития английского языка появляются единицы так называемой изначальной, первичной лексической номинации, отличительной особенностью которой «является соотнесение отражаемого в сознании фрагмента внеязыкового ряда и звукоряда, впервые получающего функцию
названия» [Уфимцева и др., 1977. С. 73]. Абстрактный признак ментальной деятельности человека фиксировался, в частности, посредством следующих примарных, или первообразных, адъективов: aware, wise, mad. Кроме того, номинирование ментальных характеристик человека осуществляется также при помощи производных адъективов (reckless, unwise и др.) и единиц вторичной номинации (slow, sharp).
Изучение этимологии адъективов, датируемых древнеанглийским периодом, показало, что первое осмысление интеллектуальных характеристик человека происходило через фундаментальные представления о жизни, о светлом и темном, о перемещении в пространстве, о форме предмета. Рассмотрим конкретные примеры.
Знание может метафорически осмысляться как видение. В сознании человека сложилась неразрывная причинно-следственная связь между физической способностью видеть и приобретением знаний. Логическая последовательность «видеть > знать» отразилась в семантике прилагательных, восходящих к праинд.-евр. основе *weid-/wid- видеть (wise мудрый, witty умный, способный, искусный), а также слов, восходящих к праинд.-евр. *wer- наблюдать (aware знающий, сведущий [OED]. Соответственно, возможно вывести каузацию отсутствия знаний: «не видеть > не знать»: unwise, witless неосведомленный.
Физическая способность видеть, различать что-либо может реализоваться при определенной степени освещенности, при наличии света. Понимание данной зависимости прослеживается в семантике многозначных слов латинского языка, например, сущ. lumen означает свет, светило, день, зрение, глаз [БЛРС] 1. Указание на зрительную перцепцию отсылает к архетипическим представлениям о светлом и темном [Мелетинский, 1976. С. 230] и позволяет говорить о том, что семантика вышеперечисленных адъективов порождается метафорическими концептами СВЕТ и ТЬМА.
Метафорическое осмысление явлений окружающей действительности присуще
1 БЛРС. Большой латинско-русский словарь. Режим доступа: http://linguaeterna.com/vocabula/alph.html.
человеческому сознанию изначально. На дологическом синкретическом этапе мышления наблюдается «примат метафорического (аналогического, уподобительного) способа постижения сущности вещей перед классификационным» [Никитин, 2003. С. 50]. Как отмечает Е. М. Мелетинский, уже первобытная поэзия и ораторская проза основываются на метафорах [Мелетинский, 1998. С. 64]. В результате сопоставления разноструктур-ных языков, Дж. Лакофф также высказывает мысль о том, что наше мышление является воплощенным и образным, оно оперирует концептуальными метафорами, которые создаются на основании данных элементарно-чувственного восприятия и онтологического опыта человека [Lakoff, 1987. P. XIV].
В число древнейших фундаментальных представлений человека также входят пространственные отношения [см. Мелетинский, 1976; Иванов, 1992; Подосинов, 1999 и др.], «совсем не многие инстинкты человека могут претендовать на большую укорененность в человеческом мышлении, чем чувство пространства» [Лакофф, Джонсон, 2004. С. 55]. Онтологический опыт человека свидетельствует о том, что идентифицируемые пространства имеют естественные видимые границы, «но даже в тех случаях, когда нет естественной физической границы... мы налагаем границы - как если бы внутреннее пространство и ограничительная поверхность реально существовали» [Там же]. На основании пространственной ориентации человека возникает метафора контейнера, имеющего такие структурные элементы, как «внутреннее, граница, внешнее» (interior, boundary, exterior) [Lakoff, 1987. P. 272].
В виде контейнеров интерпретируются внешние по отношению к человеку объекты окружающего мира и проблемы, и разум человека «проникает» в суть вещей или проблем, проникает внутрь контейнера. Объективированной мысли человека приписывается способность выступать в качестве «режущего инструмента»: «Ideas are cutting instruments»; Идеи - это режущие инструменты [Лакофф, Джонсон, 2004. С. 78]. Отметим, что на причинно-следственную связь между конкретным механическим действием «резать» и абстрактным «понимать» указывал М. М. Маковский, устанавливая проис-
хождение гл. care от инд.-евр. основы *ker-резать и, учитывая английский сленговый глагол carve - понимать, выводил следующую последовательность в семантическом развитии слова: резать > понимать [Маковский, 1986. С. 53].
Согласно проведенному нами исследованию, при обозначении ментальных характеристик человека ум также концептуализируется через представление об остром инструменте, дающем возможность раскрыть содержание контейнера и преодолеть, ликвидировать границу между незнанием и знанием: др.-англ. sharp - проницательный, сообразительный, от протогерм. *skarpaz режущий [OED]. Примечательно, что в древнеанглийском данный адъектив являлся полисемантическим, но первичное и метафорическое значения слова возникли практически одновременно, поэтому авторитетные этимологические словари не разделяют время появления значений: sharp - having a keen edge or point // intellectually acute [OED] острый // проницательный. По замечанию Е. С. Кубряковой, во многих случаях изучение этимологии показывает, что на ранних этапах становления языка «связи мира вещей и мира слов были более прямолинейными, более непосредственными и даже более наглядными» [Кубрякова, 2008. С. 19]. Подчеркнем, что различение формы также относится к архетипическим представлениям человека [Мелетинский, 1976. С. 85].
То, что в сознании носителей английского языка существует взаимосвязь между действиями «резать» и «понимать, знать», подтверждается «обратным» направлением семантического развития слова: от отвлеченного понятия «знающий, мудрый» к перцептивно оцениваемому признаку предмета «острый». Так, более позднее прил. keen, относящееся к среднеанглийскому периоду, означало «wise». А в XIII в. у слова развивается новое значение «having a sharp edge or point» [OED] имеющий острый край или острие. И уже это новое значение фигурирует в семантике композита keen-witted - сообразительный (1855 г.) [OED].
Кроме того, как контейнеры метафорически концептуализируются состояния человека [Лакофф, Джонсон, 2004. С. 56-57], в силу чего состояние задумчивости, погру-
женности в размышления также возможно трактовать как КОНТЕЙНЕР: прил. mindless глупый восходит к праинд.-евр. основе *men-think [OED].
К исторически первым способам концептуализации ментальных качеств человека также принадлежит представление абстрактных ментальных способностей через конкретные физические способности человека: адъектив crafty др.-англ. искусный восходит к протогерм. *krab-/kraf- физическая сила [OED]. Здесь необходимо сделать отступление и подчеркнуть, что анализ этимологии адъективов демонстрирует тот факт, что физическое здоровье считалось основополагающим для состояния умственного здоровья. Так, сущ. sanity от лат. сущ. sanitas здоровье (XV в.) [OED] от лат. sanus здоровый [Vaan, 2008. P. 538] вошло в английский язык со значением «bodily health» физическое здоровье, а второе значение «mental soundness» умственное здоровье появилось позже, в XVII в. И уже это значение мотивирует адъ-ективы sane XVII в. «sound in mind» находящийся в здравом рассудке, в здравом уме и insane (XVI в.) «mad, mentally deranged» - сумасшедший [OED].
Способность позаботиться о себе, подумать о возможных последствиях своих действий полагалась принципиально важной для сохранения здоровья и выживания, поэтому о наличии опыта и разумности человека судили по тому, насколько он осторожен и предусмотрителен. И качества «умный / глупый» концептуализируются через представление об осторожности: reckless безрассудный, бездумный, неосторожный от др.-англ. *réceleás от сущ. *rece/recce care, heed от гл. *reccan care от западногерм. *roki-janan [OED; Bosworth-Toller 2]. Указание на состояние здоровья и сохранение жизни отсылает к архетипическим представлениям о жизни и смерти [Мелетинский, 1976. С. 230] и позволяет говорить о том, что в основе семантики рассмотренных выше адъективов лежат метафорические концепты ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ.
Наряду с этим, абстрактные понятия «ум, разум» представляются в виде конкретных
объектов, подвергающихся какому-либо воздействию со стороны человека. В зависимости от конечного результата возможно различить воздействие, приводящее к улучшению объекта, метафорически - к развитию ума, интеллектуальному совершенствованию, и воздействие, приводящее к ухудшению состояния объекта, метафорически - к деградации ума. В момент создания номинации признака происходит рубрикация вида воздействия - благоприятное / неблагоприятное - и соответственно этому складывается значение прилагательного положительной или отрицательной характеристики, например, примарное прилагательное mad сумасшедший, чрезвычайно глупый восходит к праинд.-евр. moi-/mei- изменять [OED]. В данном случае семантику слова определяет метафорический концепт ИЗМЕНЕНИЕ ОБЪЕКТА.
В древнеанглийский период также появляется концептуализация интеллектуальной деятельности человека как перемещения в пространстве. Мыслительные процессы ассоциируются со скоростью движения: способность к быстрому перемещению ассоциируется с умом, а медленное движение - с глупостью. О том, что эти ассоциации относятся к базовым, свидетельствует временная близость возникновения первичного значения и метафоризации прилагательного slow, что отмечено в этимологических словарях: slow - inactive, sluggish, torpid // not clever медлительный // глупый от протогерм. *stewaz [OED].
Таким образом, в древнеанглийский период семантика прилагательных, обозначающих качество ментальной деятельности человека, складывалась на базе следующих метафорических концептов: СВЕТ (3 адъек-тива), ТЬМА (2 адъектива), ЖИЗНЬ (1 адъ-ектив), СМЕРТЬ (1 адъектив), ДВИЖЕНИЕ (1 адъектив), КОНТЕЙНЕР (2 адъектива) и ИЗМЕНЕНИЕ ОБЪЕКТА (1 адъектив).
Затем, в среднеанглийский период, появляется новый способ осмысления ментальных качеств человека через элементарные действия с объектом 3. Знание объективируется, и процесс понимания, постижения нового интерпретируется как приобретение,
2 Bosworth-Toller Anglo-Saxon Dictionary. Режим до-
ступа: http://bosworth.ff.cuni.cz/.
3 Общее число адъективов данного периода - 95.
присвоение объекта. Присвоение предмета осуществляется, в частности, посредством операции «брать». Отметим, что Дж. Ла-кофф и М. Джонсон выделяют метафору «Understanding is grasping»; Понимание -это схватывание [Лакофф, Джонсон, 2004. С. 44]. Однако нужно не только взять или схватить предмет, но и удержать его, метафорически - удержать, сохранить знание в памяти. Взаимосвязь операций «брать» и «держать» прослеживается в этимологии следующих прилагательных: able (XIV в.) -знающий, способный, талантливый, квалифицированный и unable (XIV в.) восходят к лат. гл. habere [OED] иметь, держать от праинд.-евр. *ghh1b(h)-(e)i- брать [Vaan, 2008. P. 277]. Таким образом, качество ментальной деятельности концептуализируется как ПРИСВОЕНИЕ.
В течение новоанглийского периода 4 репертуар метафорических концептов, при помощи которых осмысляется область ментальных характеристик человека, незначительно расширяется, в частности, добавляются такие метафорические концепты, как ПРАВЫЙ и СЫРОЙ.
Противопоставление правого и левого относится к архетипическим пространственным представлениям человека [Мелетин-ский, 1976. С. 230]. В архаических картинах мира «правое» ассоциировалось с жизнью, счастьем, удачей [Толстая, 2009. С. 236], соответственно прилагательное, основанное на данном метафорическом концепте передает положительную характеристику признака: dexterous (XVII в.) от лат. прил. dexter правый, находящийся справа, восходящего к праинд.-евр. основе *deks- находящийся по правую руку [OED].
Метафорический концепт СЫРОЙ отражает представления древних о том, что подобно тому, как обработанная пища готова к употреблению и лучше усваивается, т. е. лучше выполняет свою функцию, просвещенный ум готов к действию и наилучшим образом выполняет свою функцию: адъектив raw XVI в. необученный, неопытный восходит к инд.-евр. основе *kreu- raw flesh сырая
плоть [Pokorny, 1959. P. 621] 5. Слово raw в др.-англ. языке имело значение uncooked неприготовленный [OED].
Концептуализация ментальных характеристик человека через архетипические представления о правом / левом и о вареном / сыром относится к малопродуктивным способам: метафорические концепты ПРАВЫЙ и СЫРОЙ продуцируют лишь по одному прилагательному.
Способы концептуализации интеллектуальной деятельности человека, относящиеся к средне- и новоанглийскому периодам, и их продуктивность представлены на диаграмме ниже (вертикальная ось - число адъективов, горизонтальная ось - метафорические концепты).
Как показывает проведенное нами исследование, некоторые метафорические мотивы остаются активными на протяжении всей истории английского языка и продуцируют прилагательные, начиная с древнеанглийского периода до современного этапа развития языка. В ХХ в. появляется всего 19 трансноминаций ментальных характеристик человека. Семантика этих слов определяется исторически самыми первыми метафорическими концептами, которые функционируют при создании наименований данной концептуальной области, а именно: СВЕТ, КОНТЕЙНЕР и ИЗМЕНЕНИЕ ОБЪЕКТА. Например, метафорический концепт СВЕТ обусловил семантику прилагательного sussed 1980-е гг. хорошо осведомленный от гл. suss, представляющего собой усечениие гл. suspect [Ayto, 2003. P. 304], этимоном которого является лат. гл. suspicere, от гл. specere смотреть, от инд.-евр. основы *spek- смотреть [Vaan, 2008. P. 579]. Метафорическим концептом КОНТЕЙНЕР определяется вторичное значение адъектива mental - «crazy» (разг.) ненормальный 1927 г., данный адъектив восходит к праинд.-евр. основе *men- think [OED]. На метафорическом концепте ИЗМЕНЕНИЕ ОБЪЕКТА основана семантика прилагательного wacky/whacky (сленг) сумасшедший, ненормальный. Адъектив wacky/whacky датируется 1935 г., является семантическим дериватом первичного, диалектного значе-
4 Общее число адъективов данного периода - 294.
5 Pokorny J. Indogermanisches Etymologisches Wörterbuch, 1959. Режим доступа: http://www.proto-indo-eu-ropean.ru/dic-pokorny/iew-p.htm.
Способы концептуализации ментальных характеристик человека в средне- и новоанглийский периоды
ния «left-handed» делающий все левой рукой. Это прилагательное является конверсивом сущ. whacky глупец, дурак, образованного от whack удар, от гл. whack бить, ударять; данный глагол предположительно является либо звукоподражанием, либо вариантом звукоподражательного гл. thwack бить, ударять [OED]. В данном случае метафора основана на ассоциации с последствиями тяжелой травмы: человек настолько плохо мыслит, словно он серьезно пострадал, получив многократные сильные удары по голове (from the notion of being whacked on the head one too many times) [OnEtym] 6.
На основании вышесказанного возможно заключить, что система концептуализации ментальных характеристик в основном сложилась в древнеанглийский период, в средне- и новоанглийский к ней добавилось три новых метафорических концепта - ПРИСВОЕНИЕ, ПРАВЫЙ и СЫРОЙ. Семантику прилагательных, возникших в XX в., определяют только «старые» метафорические концепты, причем их набор сильно ограничен: СВЕТ, КОНТЕЙНЕР и ИЗМЕНЕНИЕ ОБЪ-
6 OnEtym. Online Etymology Dictionary. Режим доступа: http://www.etymonline.com/.
ЕКТА. Ассоциации, порождающие семантику прилагательных со значением ментальных характеристик человека, относятся к области древнейших, архетипических представлений. Поскольку указанные концептуальные основания семантики постоянно повторяются в разных адъективах с данным значением, возможно предположить, что они могут рассматриваться как концептуальные основания всей лексической категории «Ментальные характеристики человека».
Изучение данной категории прилагательных в диахроническом аспекте дает возможность проследить последовательность осмысления ментальных характеристик человека. А это, в свою очередь, позволяет выделить базовые способы концептуализации этого признака в английском языке и, сопоставив с соответствующими способами в других языках, определить универсальные.
Список литературы
Беляевская Е. Г. Воспроизводимы ли результаты концептуализации? (К вопросу о методике когнитивного анализа). Вопросы когнитивной лингвистики. 2005. № 1. С. 5-14.
Иванов В. В. Левый и правый // Мифы народов мира / Гл. ред. С. А. Токарев. Энциклопедия: в 2-х т. М.: Сов. энциклопедия, 1992. Т. 2. С. 43-44.
Кубрякова Е. С. Части речи в ономасиологическом освещении. 2-е изд. М.: Изд. ЛКИ, 2008. 120 с.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.
Маковский М. М. Английская этимология: учеб. пособие для ин-тов и ф-тов иностранных языков. М.: Высш. шк., 1986. 151 с.
Матурана Умберто Р., Варела Фран-сиско Х. Древо познания (Биологические корни человеческого понимания). М.: Прогресс-Традиция, 2001. 224 с.
Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 408 с.
Мелетинский Е. М. Первобытные истоки словесного искусства // Избранные статьи. Воспоминания. М.: РГГУ, 1998. С. 52-110.
Никитин М. В. Основания когнитивной семантики. СПб: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2003. 277 с.
Подосинов А. В. Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М.: Языки русской культуры, 1999. 720 с.
Толстая С. М. Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5-ти т. / Под общей ред. Н. И. Толстого. Т. 4. М.: Международные отношения, 2009. С. 233-237.
Уфимцева А. А., Азнаурова Э. С., Кубрякова Е. С., Телия В. Н. Лингвистическая сущность и аспекты номинации // Языковая номинация (общие вопросы) / Под ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1977. С.7-98.
Чейф У. Л. Значение и структура языка. М.: Прогресс, 1975. 432 с.
Ayto J. The Oxford Dictionary of Slang. Oxford: Oxford Univ. Press, 2003. 474 р.
Lakoff G. Women, fire and dangerous things: What Categories Reveal About the Mind. Chicago: University of Chicago Press, 1987. 614 p.
OED. The Oxford English Dictionary. 2nd edition. 20 vol. set. Oxford: The Clarendon Press, 1989.
Vaan de M. Etymological Dictionary of Latin and the Other Italic Languages. Leiden-Boston: Brill, 2008. 825 р.
Материал поступил в редколлегию 16.12.2016
M. B. Antonova
National Research University Higher School of Economics 20 Myasnitskaya Str., Moscow, 101000, Russian Federation
mbantonova@hse. ru
ON THE CONCEPTUAL BASIS OF ENGLISH ADJECTIVES DENOTING MENTAL CHARACTERISTICS OF HUMAN BEINGS
The paper focuses on the ways an abstract quality - mental characteristics of human beings - is conceptualized in English. These are revealed through the etymological analysis of words and are presented diachronically, starting from Old English. In particular, it is shown that mental qualities are interpreted by means of the following major conceptual metaphors: LIGHT, DARKNESS, MOTION, CONTAINER, ACQUISITION, and some minor. All the identified conceptual metaphors belong to the category of archetypal human concepts.
Keywords: conceptualization, conceptual metaphor, word etymology.
References
Belyaevskaya E. G. Vosproizvodimy li rezul'taty kontseptualizatsii? (K voprosu o metodike kog-nitivnogo analiza). Voprosy kognitivnoy lingvistiki [Could the results of conceptualization be repro-
duced? (On the method of cognitive analysis). Issues of Cognitive Linguistics]. 2005. № 1. P. 5-14. (In Russ.)
Ivanov V. V. Levyy i pravyy // Mify narodov mira [Right and Left // Myths of the World] / gl. red. S. A. Tokarev. Entsiklopediya. In 2 vol. M.: Sovetskaya entsiklopediya, 1992. V. 2. P. 43-44. (In Russ.)
Kubryakova E. S. Chasti rechi v onomasiologicheskom osveshchenii [Parts of speech from the onomaseological perspective]. 2-e izd. M.: Izd. LKI, 2008. 120 pp. (In Russ.)
Lakoff G., Jonhson M. Metafory, kotorymi my zhivem [Metaphors we live by]. M.: Editorial URSS, 2004. 256 p. (In Russ.)
Makovskiy M. M. Angliyskaya etimologiya: Uchebnoe posobie dlya in-tov i f-tov inostrannykh yazykov [English etymology: textbook for universities and departments of foreign languages]. M.: Vysshaya shkola, 1986. 151 p. (In Russ.)
Maturana Umberto R., Varela Fransisko H. Drevo poznanija (Biologicheskie korni chelovechesk-ogo ponimanija) [The tree of knowledge (The biological roots of human understanding)]. M.: Prog-ress-Tradicija, 2001. 224 p. (In Russ.)
Meletinskiy E. M. Poetika mifa [The poetics of myth]. M.: Nauka, 1976. 408 p. (In Russ.)
Meletinskiy E. M. Pervobytnye istoki slovesnogo iskusstva // Izbrannye stat'I [The primeval sources of word art // Selected papers]. Vospominaniya. M.: RGGU, 1998. P. 52-110. (In Russ.)
NikitinM. V. Osnovaniya kognitivnoy semantiki [The basis of cognitive semantics]. SPb: Izd-vo RGPU im. A. I. Gertsena, 2003. 277 p. (In Russ.)
Podosinov A. V. Orientatsiya po stranam sveta v arkhaicheskikh kul'turakh Evrazii [The cardinal points orientation in archaic cultures of Eurasia]. M.: Yazyki russkoy kul'tury, 1999. 720 p. (In Russ.)
Tolstaya S. M. Slavyanskie drevnosti. Etnolingvisticheskiy slovar' [Slavic antiquities. Etnolin-guistic dictionary]: In 5 vol. / Pod obshchey red. N. I. Tolstogo. Vol. 4. M.: Mezhdunarodnye otnos-heniya, 2009. P. 233-237. (In Russ.)
Ufimceva A. A, Aznaurova Je. S., Kubrjakova E. S, Telija V. N. Lingvisticheskaja sushhnost' i aspekty nominacii // Jazykovaja nominacija (obshhie voprosy) [The lingustic essence and aspects of nomination // Language nomination (general issues)] / Pod red. B. A. Serebrennikov. M.: Nauka, 1977. P. 7-98. (In Russ.)
Chafe U. L. Znachenie i struktura jazyka [Meaning and the structure of language]. M.: Progress, 1975. 432 p. (In Russ.)
Ayto J. The Oxford Dictionary of Slang. Oxford: Oxford Univ. Press, 2003. 474 p.
Lakoff G. Women, fire and dangerous things: What Categories Reveal About the Mind. Chicago: University of Chicago Press, 1987. 614 p.
OED. The Oxford English Dictionary. 2nd edition. 20 vol. set. Oxford: The Clarendon Press, 1989.
Vaan de M. Etymological Dictionary of Latin and the Other Italic Languages. Leiden-Boston: Brill, 2008. 825 pp.
