CC BY
103
И, наконец, последнее. Насколько информирован автор настоящей статьи, разработкой нового Госстандарта по политологии было занято три группы ученыгх. И это только по заданию вышестоящих инстанций, поскольку есть еще и инициативные проекты. Такой подход и правомерен, и плодотворен, ибо никто не обладает монополией на истину, и многоаспектное, открыгтое и широкое обсуждение разработанных проектов в профессиональной среде, несомненно, будет способствовать повышению качества этого основополагающего для университетского политологического сообщества документа. Есть, однако, крайне тревожащие обстоятельства, и связаны они с полной неясностью механизма обсуждения, возможного согласования и тем более принятия окончательного варианта.
Надежды на оптимальное решение — в самом корпоративном сообществе. Здесь не должно быть места личным амбициям: к моменту принятия нового Госстандарта мы должны стать умнее, сплоченнее и сильнее.
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2005. № 1
Я.А. Пляйс
0 ГЕНЕЗИСЕ, ПРЕДМЕТЕ И СОВРЕМЕННОМ
СОСТОЯНИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ В РОССИИ
Среди общественных наук немного таких, вокруг которых велись бы такие жаркие и долгие дискуссии, как вокруг политической науки. О чем же, собственно говоря, спор?
Прежде всего о том, откуда берет свое начало наука о политике, каков ее генезис, т.е. через какие этапы развития она прошла, и, наконец, каков ее предмет и современное состояние? Дать обоснованный ответ на каждый из этих вопросов — вот цель данной статьи.
Откуда есть, пошла и через что прошла политология?
Вокруг поставленного вопроса с течением времени сформировалось немало различных мнений. Приведем некоторые из них, чье авторство принадлежит столпам политологии, как еще здравствующим, так и уже ушедшим в мир иной.
По убеждению Г.Х. Шахназарова, наука о политике — «одна из первых, если не первая из научных дисциплин, основы которой были заложены еще в знаменитой "Политике" Аристотеля»1. В то же
1 Шахназаров Г.Х. С вождями и без них. М., 2001. С. 196.
время, несмотря на участие в этой науке такого созвездия блестящих умов, которым мало какая другая наука еще может похвастать, "политика как наука чуть ли не с античнык времен куда-то запропастилась". "По сути дела, — отмечает далее Шахназаров, и с его мнением трудно не согласиться, — девять десятых всех выщающихся мыслителей, которык принято называть философами, быти создателями политических учений, т.е., строго говоря, политологами. Ими быти все утописты и создатели революционный теорий новейшего времени, включая, естественно, Маркса, Энгельса, Ленина, а также идеологи различнык политических партий и социальнык движений"2.
В Средние века, когда возникли университеты, в них преподавались философия, богословие, медицина, право. «Политологию, — пишет Шахназаров, — растащили, растворили, и, грешным делом, думается, не случайно, а в силу некоего заговора правителей, не заинтересованных в том, чтобы их дела и делишки становились предметом научного анализа, размышлений и пересудов "критиканствующей" профессорской публики»3.
По мнению Шахназарова, "в качестве самостоятельной научной и учебной дисциплины политология начала возрождаться лишь в XX веке, а окончательно оформилась только после второй мировой войны. И то не везде, главным образом в США, Франции и других западных странах' (курсив мой. — Авт.). "У нас, — продолжает ученый, — ее в глаза не видели. Какая может быть политическая наука, если марксизм-ленинизм состоит из трех составных частей: философии, политической экономии и научного коммунизма? Последний и есть настоящая наука о политике. Политология — это всего лишь буржуазная антинаука, поставляющая сырье для антисоветской пропаганды, а ее жрецы — псевдоученые, состоящие на службе у мирового империализма. Я ни в малейшей степени не утрирую, именно такое понимание декретировалось идеологическими инстанциями и покорно принималось в научной среде. Кое-какие изменения произошли после XX съезда КПСС. Воспользовавшись новыми веяниями, тогдашние лидеры нашей юриспруденции выпросили согласие на создание Советской ассоциации политических наук (САПН, 1961 г.). Аргументировалось это тем, что нужно знать своего идеологического противника, чтобы вести с ним успешную борьбу. На практике дело свелось к возможности раз в три года посылать небольшую делегацию на всемирные конгрессы Международной ассоциации политических наук (МАПН). С каждого из таких конгрессов наши немного-
2 Там же.
3 Там же.
численные делегации возвращались с победными реляциями: дан отпор противникам марксистского учения, наша берет верх!"4.
По поводу истоков и этапов развития отечественной политологии кроме мнения Шахназарова было высказано и немало других. Наиболее полно они отражены в первом номере за 2001 г. сборника "Политическая наука", который целиком посвящен итогам отечественной политологии в XX в.
Свои суждения в этом сборнике высказывают такие ученые, как М.В. Ильин, A.A. Галкин, Г.Г. Дилигенский. Первый из них выделяет следующие этапы формирования отечественной политологии: ранняя академическая политология старой России; криптополитология советской эпохи; де-факто политология советской эпохи; де-юре политология постсоветской эпохи5.
Общий вывод, к которому приходит в своей статье Ильин, состоит в следующем: "В своем нынешнем виде отечественная политология далека от четкой структурированности и от ясности теоретико-методологических оснований. Более того, ее границы весьма расплывчаты, а собственно научное ядро все еще в должной мере не сформировано"6.
По мнению проф. A.A. Галкина7, современная политология родилась в России во второй половине XIX в. "Развитие шло по двум направлениям, — считает он, — одно — политическая публицистика, другое — академическая политическая наука"8.
В целом же мнение Галкина сводится к тому, что первым этапом в развитии российской политологии было время после отмены крепостного права и последующих реформ: с 1861 г. примерно до 1905 г. Именно в этот период, считает ученый, началось становление гражданского общества, появился интерес к общественному сознанию, изучению механизмов, работающих в сфере политики.
Второй этап, по мнению Галкина, наметился после 1905 г. и длился до 1917 г. Этот этап характеризуется тем, что появились новые сферы изучения, расширился общественный интерес к политическим явлениям.
После 1917 г. «политология как специальная наука фактически исчезла, и потому, что на нее не было общественного заказа, и по
4 Там же. С. 196—197.
5 Там же. С. 4—22 упомянутого издания. Несколько ранее, в конце 1999 г., М.В. Ильин в статье "Десять лет академической политологии — новые масштабы научного знания" также анализирует некоторые направления отечественной науки о политике и дает оценку ее общему состоянию (см.: Политические исследования.
1999. № 6. С. 134—143).
7 Там же. С. 21—22.
7 Интервью с А.А.Галкиным см.: Политическая наука. 2001. № 1.
8 Там же. С. 23.
причине "утечки мозгов". Для того чтобы она возникла опять, нужно быто наработать необходимый культурный и научный материал, подготовить кадры, которые этим интересовались бы»9.
Возрождение интереса к политологии произошло, с точки зрения Галкина, во время "оттепели". Но объектом ее изучения в тот период быта зарубежная действительность. Оценивая путь, пройденный политологией, и ее сегодняшнее состояние, Галкин отмечает, что "политическая наука, теоретическая политология стала у нас подниматься на выгжженном пространстве. Естественно, что она не могла сделать рывка от нуля к бесконечности. Она находится на том уровне, на каком смогла. Этот уровень — средний. Он не хуже уровня западной политологии. Другое дело, что нет каких-то особых прорывов, что мы не заняли лидирующего места в мире, не создали своих корифеев и т.д. Но все-таки появилась поросль политологов, которые серьезно занимаются важными проблемами. Они вносят вклад тем, что изучают российское общество изнутри, а не извне. Все, что раньше изучалось снаружи, быто очень односторонним, однобоким, тем более в условиях холодной войны, и носило в основном пропагандистский характер. Сейчас же начинается, разворачивается изучение изнутри реального общества"10.
Несколько иных позиций в оценке состояния и этапов развития политологии придерживался в свое время проф. Г.Г. Дилигенский11. По его мнению, политология в нашей стране "появилась после реформ 1860-х годов, когда русская мысль перешла от общефилософского, общемировоззренческого подхода к дифференцированному, стала в этом смысле догонять Европу. Словом, это последняя треть XIXв." (курсив мой. — Авт.).
Основным предметом политической науки в начале пути были, с точки зрения Дилигенского, политические институты, демократия, что объяснялось характером и потребностями реформ.
Что же касается периодизации российской политической науки, то, по оценке Дилигенского, она выглядит следующим образом: дореволюционная политология; советский период; период частичной либерализации, когда появились первые смельчаки, заявившие о необходимости политической науки, — Ф. Бурлацкий, Г. Шахназаров, А. Галкин.
Не философско-марксистская и не чисто правоведческая, а научная политология как таковая возникла, с точки зрения Дилигенско-го, практически в 60-х годах, когда происходило оживление общественной мысли, освоение новых идей, нового материала. Сначала она
9 Там же. С. 23—24.
10 Там же. С. 38.
11 Интервью с Г.Г. Дилигенским см.: Политическая наука. 2001. № 1. С. 39—55.
просто появилась, потом стала претендовать на то, чтобы называться политической наукой. Это встречало, как известно, сопротивление, но процесс пошел.
Третий период, по мнению Дилигенского, начался или в середине, или в конце перестройки, когда возникла реальная свобода политической мысли. "Итак, — подытоживает ученый, — получается период досоветский, советский, так сказать, тоталитарный, когда вся наука была тоталитарной, а внутри советского периода — подпериод, который начинается с середины или конца 60-х годов и продолжается до перестройки, потом перестроечный и постперестроечный" (курсив мой. — Авт.)12.
Из суждений Дилигенского интерес представляют также следующие. Во-первыгх, суждение о том, что "в чистом смысле" о политологических школах в России говорить невозможно, т.к. шел процесс освоения новой науки. Во-вторых, суждение о "неоднозначности" итогов десятилетнего пути развития. С одной стороны, реальное достижение — это развитие подлинной политической науки, а с другой — отсутствие кадров для широкой сети политологических кафедр. Так что результаты этого десятилетия диаметрально противоположны — есть очень хорошее и очень плохое. В-третьих, суждение об уровне нашей теории. "Теоретически мы все-таки очень несамостоятельны, часто выступаем эмпириками, позитивистами. Такой слой, конечно, необходим, без него никакой науки нет. Когда же нам нужны теоретические рамки, парадигмальные, то в лучшем случае мы обращаемся к западным классикам, кстати, плохо представляя себе, как правило, современное состояние политологии... Совершенно очевидно... что классическая политология во многих своих акцентах, по своему пафосу не адекватна такому обществу, как наше. Нужны какие-то новые парадигмы, теоретические модели. Пока же чаще всего теоретические рамки берутся в готовом виде"13.
На упомянутые слабости и недостатки современной российской политологии не раз указывал и другой признанный ее патриарх — Ф.М. Бурлацкий, стоявший у истоков этой науки в СССР и являющийся председателем Научного совета по политологии РАН. Вспоминая, как происходили легализация и институционализация политологии в нашей стране, Бурлацкий и многие другие ученые отмечают, что без хрущевской "оттепели" этого не быто бы. "История становления нашей политологии, — отмечает Бурлацкий, — полна такой же тоталитарной экзотики, как и, скажем, борьба за генетику, киберне-
13 Там же. С. 42.
13 Там же.
тику, социологию, психологию и другие научные дисциплины, которые не укладывались в логовище официальной политологии"14.
Назовем наиболее важные вехи борьбы за признание политологии. Начало этой борьбы быто положено 5 января 1965 г., когда в газете "Правда" появилась статья "О политической науке", автором которой быт он. Но под таким названием статья вышла в первом, раннем выпуске газеты, направляемом на периферию. В московском же издании главный редактор газеты изменил название статьи. Она стала называться "Политика и наука". В тексте статьи, вспоминает Бурлацкий, сохранился призыв к созданию самостоятельного научного направления — политической науки. Мотивы этого выступления, отмечает Бурлацкий, были связаны не столько с наукой или преподаванием, сколько с политикой. Это быта некая претензия на обретение права учеными, интеллектуалами выдвигать, формулировать новые идеи реконструкции нашего государства на общечеловеческих ценностях, на принципах демократии и свободы.
Реакция зарубежный, в частности американских, корреспондентов на публикацию в "Правде" быта скорой и чрезмерной. Они оценили ее как попытку Бурлацкого и его коллег создать новую науку, чтобы "сокрушить догматический научный коммунизм".
Нетрудно представить себе, как восприняли эту реакцию в партийном истэблишменте КПСС. Уже летом того же 1965 г. в газетном обзоре "Правды" предлагалось отказаться от названия "политическая наука" т. к. "все марксистские науки — политические", и обсудить вопрос о политологии главным образом как о преподавательской дисциплине.
Вторая попытка основать политическую науку в СССР, по воспоминаниям Бурлацкого, быта предпринята в 1969 г., когда вице-президент Академии наук СССР А. Румянцев основал в ее рамках целую систему новых гуманитарных институтов. Поддержав группу молодых социологов, состоявшую из Г. Осипова, Ю. Левады и Б. Грушина, он основал и возглавил Институт конкретных социологических исследований. В его рамках было создано направление политической науки, которое возглавил Бурлацкий, ставший заместителем Румянцева. Институт просуществовал около трех лет, после чего он был разогнан. «Однако работа по формированию отечественной политической науки не прекратилась, — пишет Бурлацкий. — Публиковались книги, статьи, в которых разрабатывались категории новой науки. Именно в 70-х годах у нас вошли в оборот понятия "политическая система", "политическая культура", "политический про-
14 Бурлацкий Ф.М. Вундеркинды из ЦК КПСС. Как в нашей стране появилась политология // Известия. 2003. 22 марта.
цесс", "лидерство и элита", "теория принятия решений", "теория международных отношений"15.
Важным импульсом к утверждению политической науки в СССР как самостоятельной науки стал Всемирный конгресс Международной ассоциации политической науки (IPSA), проведенный в Москве в 1979 г. Советская ассоциация политических наук, президентом которой был Г.Х. Шахназаров, представлявшая собой одну из первых крупных ассоциаций, участвовавших в становлении международного политологического сообщества в лице IPSA, приняла активное участие в организации и проведении данного конгресса. При этом она опиралась не только на Академию наук, но и на сеть отраслевых и страноведческих академических институтов, в частности таких, как Институт США и Канады, Институт Латинской Америки, Институт Востоковедения, Институт Африки, Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) и др. К концу 70-х годов все эти институты превратились в признанные исследовательские центры, сыгравшие важную роль в становлении политической науки в СССР, а затем и в новой России16.
На большое значение "оттепели" для политологических исследований указывает также доктор политических наук, член-корреспондент РАН, директор ИНИОН РАН Ю.С. Пивоваров. В одной из своих работ он писал: «Вообще же легализация политической науки в 1989 г. стала последним актом в затянувшейся истории признания этой обществоведческой дисциплины. Первым шагом на этом пути было создание в декабре 1960 г. Советской ассоциации политических наук (САПН). Вторым — проведение в Москве в 1979 г. XI Всемирного конгресса Международной ассоциации политических наук (МАПН). Надо сказать, что и создание САПН, и московский конгресс МАПН чрезвычайно благотворно отразились на развитии политологии. В особенности это касается конгресса 1979 г., в ходе подготовки и проведения которого, с одной стороны, советские политологи продемонстрировали достаточно высокий профессиональный уровень, а с другой — оказавшись "лицом к лицу" с ведущими учеными мира, получили сильнейший импульс для дальнейших исследований. Однако "звездный час" политической науки в нашей стране настал лишь в годы перестройки, когда в ней возникла прак-
15 Подробнее по этому вопросу см.: Бурлацкий Ф.М. Политическая наука в России // Независимая газета. 1998. 5 февр.; Он же. Наука и нравственность // Парламентская газета. 2000. 22 февр.; Он же. Вундеркинды из ЦК КПСС. Как в нашей стране появилась политология // Известия. 2003. 22 марта.
16 Подробнее по этому вопросу см.: Шестопал Е.Б. Трансформация политологического сообщества в постсоветской России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1999. № 1. С. 84—85.
тическая потребность. Именно во второй половине 80-х годов политология из "науки для науки" стала наукой "востребованной", достижения которой необходимы для решения насущнык задач сегодняшнего дня»17.
Подводя черту под размышлениями мэтров российской политологии об этапах ее становления и развития, отметим следующее.
Прежде всего мнения о зарождении и этапах развития отечественной политологии заметно различаются. Одна из причин этого — разные точки зрения на то, что такое наука вообще и общественная в частности. Если исходить из того, что любая наука — это система знаний по определенному предмету, опирающаяся на прочный теоретический фундамент, то надо будет признать, что до начала 90-х годов XX в. в России политической науки не существовало (если, конечно, не подменять российскую политологию зарубежной, вполне уже сформировавшейся к середине XX в.). В России же этой науки не могло быть по определению, поскольку полностью отсутствовала национальная теоретическая база — неотъемлемая часть любой общественной науки в любой стране. Именно эта часть не только существенно дополняет международную, или транснациональную, часть теории, но и является определяющей, ключевой в понимании надстроечной, или прикладной, части науки, обращенной к конкретному обществу. В качестве последней выступают конкретные научные направления, или эмпирические, прикладные исследования, связанные с определенными аспектами реальной общественной или гуманитарной жизни в той или иной стране.
Из чего же состоит теоретическая основа, или, образно говоря, тот "почвенный гумус", который способствует ее развитию и питает науку? Из интернациональной и национальной частей. Последняя складывается из достижений политической мысли конкретной страны не менее сложно и долго (многие десятки лет), чем первая. У нас в России она была и остается недостаточно развитой и объективно не может быть развитой, хотя бы из-за краткости самостоятельного
17 Политическая наука в России. Вып. 1. Сборник обзоров. М., 1993. С. 6. Основные идеи, изложенные в предисловии к этому сборнику о становлении политической науки в России, Ю.С. Пивоваров повторил и в статье «Об "истоках и смысле" политической науки в России», опубликованной издательством "Весь мир" в альманахе "Форум — 2000. На рубеже веков". Общая, или сквозная, линия этой статьи такова: «"Нельзя редуцировать историю российской политической науки к 90-м годам" (с. 227), "десятилетка" официальной политической науки в России покоится на не менее чем двухсотлетнем (на самом деле еще большем, но в этом тексте ограничим себя этим временным отрезком) фундаменте» (с. 229). Развитие русской политической мысли, начиная с Н.М. Карамзина, Ю.С. Пивоваров относит к предполитологии. Из этой мысли, по его мнению, "можно извлечь политическую науку по-русски" (с. 244).
существования политической науки в нашей стране. Первая же, т.е. международная часть, при всей ее важности (особенно с точки зрения методологии) слабо применена к нашей стране, как, впрочем, и к любой другой, особенно к тем, которые принципиально отличаются по своему политическому устройству или находятся в транзитном состоянии.
На слабой теоретической базе не могут достаточно успешно развиваться и конкретные научные направления, и школы, связанные с ними, не говоря уже о прикладной части науки, которая нередко принимает весьма уродливые формы, не имеющие ничего общего с подлинной наукой. Для подтверждения этой мысли достаточно сослаться на те формы черного пиара, которые пышным цветом расцветали в России в последние годы. Одна из основнык причин подобной ситуации — слабая теоретическая база науки и неразвитость научных школ, обязанный питать прикладную часть.
Иначе обстоит дело с точными и естественными науками, которые по своей сути и природе универсальны и транснациональны, несмотря на существование национальных школ и различия в подходах к тем или иным вопросам.
В конце 80-х годов XX в., т.е. в момент признания и институци-онализации политологии в СССР, не было другого выхода, кроме как заимствовать не только ее интернациональный (фактически западный) теоретический фундамент, но и учебники целиком. Через 15 лет ситуация хотя и изменилась, но еще не настолько, чтобы иметь все основания утверждать: у отечественной политологии есть национальная теоретическая база.
Но если отечественной политологии не было, что же тогда у нас быто?
Во-первых, была предполитология с более или менее развитыми отдельными направлениями. В 90-е годы XX в. к ним постепенно, через наращивание знаний, прибавлялись и продолжают прибавляться недостающие или новые.
Во-вторых, те этапы развития научных знаний, о которых говорилось выше, быти не чем иным, как этапами развития отдельный конкретнык направлений политической мысли, которую нередко воспринимают и преподносят как системную, сложившуюся политическую науку. Без наращивания знаний на данных направлениях не будет и самой науки как системы знаний по определенному предмету. И в этом смысле подобные направления выступают как конструкции и блоки, из которых постепенно воздвигается здание науки в целом.
В-третьих, определяя момент институционализации нашей политологии 1989 г., как момент ее официального рождения, и признавая, что за прошедшие годы она в целом преодолела этап становления, нельзя в то же время полностью встать на сторону тех наших
2 ВМУ, политические науки, № 1
17
ученых-обществоведов, которые полагают, что политической науки в сегодняшней России нет и что она все еще преодолевает этап предпо-литологии.
Чтобы основательнее разобраться в том, когда заканчивается этап, предшествующий системной науке, и начинается этап науки как таковой, рассмотрим, что лежит в основе первого состояния и второго и почему в одних странах одна и та же общественная наука появляется раньше, а в других — позднее. Для того, чтобы глубже понять эту проблему, рассмотрим сначала, каковы причины и предпосылки возникновения новой общественной науки?
Важнейшей причиной данного феномена является та потребность, которую испытывают общество и государство, осознающие в какой-то исторический момент, что такая наука необходима для решения насущнык проблем развития.
Эта потребность вырастает из тех качественных социально-политических и экономических сдвигов, которые происходят в стране. Иными словами, развитие общественных процессов вызывает к жизни и новые общественные науки, т.к. именно данные процессы — самый явный индикатор нового состояния и одновременно новых потребностей общества, которые требуют осмысления и изучения. "Отечественная политология, — отмечал в одной из своих публикаций Ф.М. Бурлацкий, — родилась из потребности реконструкции, в конечном счете — замены старой тоталитарной политической системы новой — демократической"18.
В качестве примера можно сослаться на политическую социологию, которая и сегодня в некоторых странах воспринимается именно как политическая наука19. По общему признанию, эта наука явилась продуктом Великой Французской революции. Европейские революции середины XIX в. и гражданская война в США, бушевавшая в то же время, настолько изменили политическую жизнь в этих странах, так значительно расширили число политических субъектов (появились республики с тремя ветвями власти, многопартийность, многопартийные парламенты, структуры гражданского общества и т.д.), так изменили условия их существования и деятельности, что не отразить-
18 Известия. 2003. 22 марта.
19 В подтверждение этого примера сошлемся на университетский учебник "Политическая социология", автор которого — профессор Института политических наук Д. Кола. Во Франции этот учебник быт опубликован в 1994 г., а в России — в 2001 г. издательством "Весь мир". На с. 7 этого учебника мы1 читаем: "Политическая социология под именем политической науки появилась, если отвлечься от ее полной истории, в Греции и существовала, постоянно меняясь, временами уходя в тень или исчезая, приспосабливаясь к изменениям социальных и политических условий". Д. Кола определяет политическую социологию как науку о современной политике.
ся на научной сфере, занимающейся обществом и человеком, это не могло. В СССР и России такими же радикальными, фактически революционными процессами были перестройка и постперестройка. Первая из них подготовила почву для социальной революции, а вторая ее совершила. Это сделало политическую науку у нас востребованной. Поэтому можно обоснованно говорить о том, что политология, как и другие общественные науки, — продукт социальных сдвигов, прежде всего демократизации общественной жизни.
Немаловажной объективной причиной возникновения новой науки может служить и внешний фактор, т.е. существование такой науки в более развитых странах, и тот авторитет, который она завоевала в этих странах. Однако без подготовленной национальной почвы инородное растение едва ли приживется.
Субъективной причиной возникновения новой общественной науки является стремление определенных научных кругов, убежденных в ее необходимости и пользе для общества, открыть новое направление научной деятельности. Внешний фактор и в этом случае может играть значительную (если не определяющую) роль. В СССР роль субъективного фактора сыграла группа молодык ученык, о который упоминалось выше.
Но одних причин (внутренних и внешних) явно недостаточно, чтобы новая наука возникла. Для этого нужны еще соответствующие благоприятные предпосылки и условия. К первым относятся те радикальные социально-политические и экономические сдвиги и перемены, которые происходят в стране. Они являются своеобразным импульсом, или, образно говоря, детонатором, высвобождающим энергию, накапливающуюся порой не только десятилетиями, но и столетиями.
Важнейшее условие для возникновения политической науки — демократизация общественно-политической жизни. Именно она создает базу для достаточно объективного изучения деятельности политических субъектов, начиная с первых лиц государства и заканчивая местными властями. В условиях авторитаризма и тем более тоталитаризма об объективности не может быть и речи. Это означает, что не может быгть речи и о науке, т.к. объективность — важнейшая ее основа. Именно по этой причине политология не могла возникнуть и легализоваться у нас в годы большевизма. Да и в годы самодержавия, фактически авторитарного правления, условий для развития свободолюбивых общественных наук было явно маловато.
Важным, даже непременным условием возникновения новой общественной науки являются также те знания, которые накопились ранее в других науках (в случае с политологией это быта политическая мысль, которая развивалась даже не сотни, а тысячи лет); те знания о политической жизни, которые накапливались и наращивались фи-
лософией, историей, правом, социологией, другими общественными науками и которые были связаны прежде всего с политической властью, государством, правителями и т.д.
Таким образом, причины, благоприятные предпосылки и условия дают в совокупности то, что необходимо для возникновения и утверждения новой общественной или гуманитарной науки.
После всего сказанного должно быть достаточно ясно, почему политическая наука возникла в нашей стране в конце 80-х годов прошлого века. Именно к тому времени для этого не только сформировались объективные и субъективные причины, но и образовались соответствующие предпосылки и условия.
Однако без воли политической власти или, точнее говоря, без решения правившей в то время партийной элиты это не могло бы состояться20. Именно по воле высшего партийного ареопага 13 марта 1987 г. увидело свет совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР (№ 327), которое предписывало Государственному комитету СССР по науке и технике (ГКНТ СССР) совместно с Министерством высшего и среднего образования СССР, Академией наук СССР и с участием заинтересованных министерств и ведомств СССР "пересмотреть и утвердить номенклатуру специальностей научных работников, по которым должна проводиться подготовка докторов и кандидатов наук, в соответствии с новым перечнем специальностей по подготовке специалистов с высшим образованием и с учетом развития новейших направлений науки и техники"21. (выделено мной. — Авт.). Кроме абстрактного и вполне традиционного указания на учет развития новейших направлений науки и техники в цитируемом постановлении не было больше ни одной, так сказать, зацепки, которая позволила бы заинтересованным и современно мыслящим людям добиться включения в номенклатуру специальностей тех из них, которые относятся к политическим наукам. Этому едва ли способствовал и п. 85 того же постановления, в котором указывалось на необходимость "наряду с углубленной подготовкой аспирантов и соискателей ученой степени по специальным
20 Достаточно подробно об этом говорится в статье известного английского политолога, профессора, члена Британской Академии А. Брауна "Политическая наука в СССР. Новый этап развития?" (Brown A. Political science in Soviet Union: a new stage of development? // Soviet studies. 1984. Vol. 36. N 3. P. 317—337). Реферат этой статьи опубликован в журнале "Политическая наука". № 1 за 2001 г. Другим источником по этому вопросу может служить статья профессора М.В. Ильина "Отечественная политология: Осмысление традиции", опубликованная в том же номере журнала "Политическая наука". Полезные сведения по тому же вопросу можно почерпнуть и в статье проф. Ф.М. Бурлацкого (см.: Бурлацкий Ф.М. Политическая наука в России // Независимая газета. 1998. 5 февр.).
21 Собрание постановлений Правительства СССР (отдел первый). 1987. № 24. С. 498, п. 6.
дисциплинам, марксистско-ленинской философии, иностранному языку, предусмотреть также изучение педагогики, психологии, экономики, применения вычислительной техники, методов математического моделирования и других дисциплин (выщелено мной. — Авт.) с учетом профиля подготовки аспирантов и соискателей со сдачей ими соответствующих экзаменов по месту обучения"22. Ни в этом пункте, ни в одном другом нет даже намека на политическую науку.
Тем более удивительным кажется сейчас тот факт, что в постановлении ГКНТ СССР от 4 ноября 1988 г. (№ 386) "О номенклатуре специальностей научных работников" были внесены следующие специальности по политическим наукам: 23.00.01 — Теория и история политической науки; 23.00.02 — Политические институты и процессы; 23.00.03 — Политическая культура и идеология; 23.00.04 — Политические проблемы международных систем и глобального развития. По специальности "политические науки", но в разделе "социологические науки" в том же постановлении проходили еще две специальности: 22.00.05 — Социально-политические процессы, организация и управление и 22.00.07 — Общественное мнение23.
В преамбуле упомянутого выше постановления ГКНТ СССР делалась ссытка на постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 327 от 13 марта 1987 г. и в п. 1 говорилось следующее: "Утвердить номенклатуру специальностей научных работников, уточненную и дополненную совместно с Государственным комитетом СССР по народно-
22 Там же. С. 495, п. 85.
23 Бюллетень ВАК при Совете Министров СССР. 1989. № 3. С. 18.
28 февраля 1995 г. приказом № 24 Министерства науки и технической политики РФ перечисленная номенклатура быта переутверждена, а 5 марта 1999 г. приказом № 31 в нее быта внесена новая специальность 23.00.05 — Межнациональные процессы и институты. Спустя 5 лет, 25 января 2000 г., Министерство науки и технологий приказом за № 17/4 внесло в номенклатуру специальностей существенные изменения. В этом приказе специальности были сформулированы следующим образом: 23.00.01 — Теория политики, история и методология политической науки; 23.00.02 — Политические институты, процессы, политическая конфликтология, политические технологии; 23.00.04 — Политические проблемы международных отношений и глобального развития.
Из прежней номенклатуры быти исключены 3-я и 5-я специальности (см.: Бюллетень Государственного высшего аттестационного комитета РФ. 2000. № 3. С. 20). Через некоторое время специальность 23.00.02 быта переформулирована следующим образом: "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии", о чем было сообщено в № 4 Бюллетеня ВАК (с. 63). Помимо перечисленным специальностей есть еще две: 10.01.10 — журналистика и 19.00.05 — Социальная и политическая психология, по которым могут присуждаться ученые степени кандидата и доктора политических наук. (Подробнее вопрос о номенклатуре специальностей см.: Пляйс Я.А. Нужна ли России политическая наука? // Полис. 2000. № 3.)
му образованию, Высшим аттестационным комитетом при Совете Министров СССР, Академией наук СССР и другими заинтересованными министерствами и ведомствами СССР согласно Приложению № 1"24.
По приказу ВАК при СМ СССР от 25 января 1989 г. (№ 1) номенклатура, утвержденная ГКНТ, быта принята к руководству всеми органами аттестации научных и научно-педагогических кадров.
Таков официальный путь вхождения политологии в большую российскую науку, обретения ею "гражданства".
Размышления о предмете политологии
Проблема определения предмета (основного объекта внимания и изучения) имеет далеко не последнее значение для любой науки. От того, на каком предмете исследователи сосредоточивают главное внимание, в немалой степени зависит содержание науки и тот интерес, который проявляет к ней общество. И по мере того, как тот или иной предмет оказывается достаточно исследованным, формируются условия для образования нового направления или новой отрасли науки и значит — нового предмета исследования. Так, в свое время от политологии отпочковались как самостоятельные направления элитоло-гия, прикладная политология и т.д. Вся история развития мировой науки свидетельствует о том, что со временем на ее мощном "стволе" появлялись все новые и новые "ветви" и "веточки". И этот процесс будет продолжаться бесконечно.
Вновь образующиеся науки проходят несколько основных стадий. На начальной стадии — зарождения и становления — формируются фундамент и архитектоника (основные темы, или, образно говоря, несущие конструкции) всей науки. Именно на этой стадии определяются и формируются ее основной категориальный аппарат и основные сегменты, которые в совокупности образуют целостную систему знаний в той или иной области. На начальной стадии определяется также основной предмет исследования науки. (Так дело должно обстоять в принципе. На самом же деле в науке нередко случается, что споры о ее предмете продолжаются бесконечно.)
Экстраполируя сказанное на политологию, необходимо заметить следующее. Само название этой науки предполагает, что таким предметом является политика как таковая, т.е. политика, взятая в целом, в совокупности, со всеми ее составляющими.
Подобной точки зрения придерживаются многие отечественные и западные исследователи. Нашла она отражение и в многочисленный учебниках. Сошлемся для примера на учебник для вузов "Основы
24 Там же.
науки о политике", авторами которого являются Ю.К. Краснов, И.М. Кривогуз и В.П. Неминущий. "Чтобы исключить возможность ложного представления о политологии, — пишут они, — ее предпочтительнее называть не политической наукой, а наукой о политике. Кстати, это точно указывает ее предмет — политику (курсив мой. — Авт.).
Указать предмет политологии нетрудно. Трудность заключается в определении самой политики"25.
Весьма сходную точку зрения высказывает и проф. Р.Т. Мухаев, перу которого принадлежит не один учебник по политологии для различных вузов. В одном из них в теме, посвященной предмету политологии, он пишет: "Политологию можно определить как учение и науку о политике"26.
Несколько иная точка зрения отражена в учебнике "Курс политологии", созданном в свое время авторским коллективом кафедры политологии Финансовой академии при Правительстве РФ. Отвечая на вопрос: каков предмет исследования политологии, проф. Г.В. Полунина пишет: "Политология... — наука об управлении обществом в самом широком смысле, то есть наука о политической системе общества"21.
В издании этого учебника, вышедшего в 1996 г., ответ на тот же вопрос звучит уже несколько иначе: "Политология... — наука об управлении государством (курсив мой. — Авт.) в самом широком смысле, т.е. наука о политической системе общества"28.
В более поздних своих публикациях Полунина еще раз подчеркивает, что в качестве предмета политологии "следует рассматривать политическую сферу общества"29.
Полемизируя и не соглашаясь с теми исследователями, которые считают предметом политологии политику, Полунина пишет: "Она (политическая сфера) — одна из крупнейших сфер жизни общества,
25 Краснов Ю.К., Кривогуз И.М., Неминущий В.П. Основы науки о политике. Учебн26ик: В 2 ч. Ч. 1. М., 1993. С. 10.
26 Мухаев Р.Т. Политология: учебник для вузов. М., 1997. С. 5.
27 Курс политологии. Учебник для студентов вузов, обучающихся по экономическим направлениям и специальностям. М., 1998. С. 24. В заключении главы 1, из которой взята эта цитата, еще раз подчеркивается: "Наш учебник исходит из понимания политической системы общества как предмета политологии, и в данной главе дано довольно обстоятельное обоснование такого подхода". Далее автор этой главы Г.В. Полунина приводит четыре аргумента, подтверждающие, с ее точки зрения, обоснованность такого подхода (там же. С. 46).
28 Политология. Учебное пособие для высших учебнытх заведений. М., 1996. С. 8. 29
29 Полунина Г.В. Политика или политическая сфера общества? Что является предметом политологии? // Вестник Финансовой академии. 1998. № 1 (5). С. 75.
наряду с экономической, социальной, культурной и др. Ее главное предназначение — организация общества и управление им на всех уровнях"30.
Полагая, что лишь одна наука — политология — "изучает политическую сферу общества специально и комплексно, в составе всех ее слагаемых", Полунина возражает далее тем исследователям, которые считают предметом политологии не политическую сферу, а политику. Каково соотношение этих понятий? — ставит она вопрос и отвечает на него следующим образом: "Первая — одна из крупнейших сфер жизнедеятельности общества, функционирующая как система. Она включает всю политическую жизнь, весь мир политического, тесно взаимодействуя с другими общественными сферами. Политика же — это определенный вид целенаправленной деятельности — сложный, важный, необходимый. Она связана главным образом с политической властью: ее достижением, упрочением, реализацией тех целей, которые она ставит. Политику невозможно понять и осмыслить вне политической сферы общества. Здесь ее корни, ее истоки. В определенной мере политика есть средство и механизм функционирования политической системы. Политику можно понять только в контексте всей политической сферы общества. Поэтому есть основания для вывода о том, что политическая сфера общества (в составе всех ее слагаемый) и политика соотносятся как целое и часть. Поэтому сводить предмет политологии только к политике — значит обеднять реальный комплекс тем, вопросов и проблем, которые изучаются российскими и зарубежными политологами.
Как вид определенной целенаправленной деятельности политика не вмещает многого из того, что изучается политологией. Как, например, можно отнести к политике такие реальности политической жизни общества, как политическая культура, политические партии, институты государственной власти, политическая элита. Все они имеют отношение к политике, но они не сама политика. Изучить и понять их можно в границах политической сферы общества, а не в границах политики.
Таким образом, еще раз подчеркнем, сводить предмет политологии к политике — значит обеднять реальное его содержание"31.
Политическая сфера, по мнению Полуниной, функционирует в условиях демократии «как система в известной мере самоорганизующаяся, самонастраивающаяся, саморегулирующаяся. Как и любая система, она имеет "ядро" ("эпицентр") — системообразующее отношение, которое определяет содержание, направление и динамику
30 Там же. С. 77.
31 Там же. С. 79.
развития всех других отношений, всей системы. Таким системообразующим "ядром" в политической сфере общества является политическая власть. Она дает ключ к пониманию сущности и предназначения данной сферы. Все другие ее элементы (лидерство, элита, партии, избирательные системы, политические процессы, политические режимы и т.д.) так или иначе связаны с политической властью. Вся
жизнь политической сферы общества организуется вокруг централь-
32
ного отношения — политической власти»32.
Подтверждение этой точки зрения мы находим и в политологическом словаре-справочнике, также созданном коллективом авторов кафедры политологии Финансовой академии. "Центральная тема науки о политической сфере общества, — говорится здесь, — политическая власть: ее сущность, принципы, формы, основания, ресурсы, проблемы легитимности, политические институты, проблемы разделения властей и др. Этот комплекс непосредственно отражает
главное отношение политической сферы (системы) общества, ее
33
ядро"33.
По вопросу о предмете политологии в нашей учебной литературе есть, разумеется, и другие точки зрения. Приведем некоторые из них. "Особую сложность политической науке придает специфический предмет ее исследования, — отмечает в своем учебнике проф. А.И. Соловьев. — В первом приближении можно сказать, что общественная наука в самом широком плане может изучать как тенденции и закономерности развития той или иной области жизни, так и ее отдельные институты, проблемы, факты, формы явлений"34.
Столь расплывчатое определение предмета политической науки Соловьев дополняет ниже несколько более конкретным. В качестве предмета этой науки, пишет он, "могут рассматриваться как разнообразные внутренние грани (отношения, механизмы, компоненты и т.п.) политики, так и ее внешние связи с другими сферами общества и мира"35.
Анализируя политическую науку как интегративную область знаний, Соловьев далее отмечает: "Конечно, в этом спектре политических знаний явным приоритетом обладает политология, которая не только изучает внутреннее строение политики, но и дает ее целостную интерпретацию, интегрируя все наиболее значимые результаты исследований других субдисциплин"36.
33 Там же. С. 77—78.
33 Политологический словарь-справочник. М., 1996. С. 7.
34 Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. Учебник для студентов вузов. М., 2000. С. 15.
35 Там же. С. 17.
36 Там же. С. 20.
Процитированного, как представляется, вполне достаточно, чтобы сделать вывод о предпочтениях Соловьева относительно предмета политологии. Этим предметом он видит мир политики.
Наукой о политике считает политологию и доктор политических наук, председатель научно-редакционного совета "Политической энциклопедии" Г.Ю. Семигин. В статье "Политология" он утверждает следующее: "Объект политологии — политическая сфера общества. Она изучает закономерности формирования и развития, формы и методы функционирования политической власти, является единой, интегральной наукой о политике"37.
Говоря о предмете политологии, Семигин, как явствует из приведенной цитаты, фактически ставит знак равенства между политикой и политической сферой общества.
В дополнение к приведенным суждениям сошлемся еще на одно. Оно принадлежит одному из ведущих российских политологов, автору нескольких учебников по политологии, доктору исторических наук К.С. Гаджиеву. Отвечая на интересующий нас вопрос, он пишет: "Выгчленение любой научной дисциплины предполагает определение прежде всего круга тем и проблем, составляющих в совокупности предмет ее исследования. С этой точки зрения, одной из первостепенных задач политической науки является определение сущности, содержания и составных элементов понятия политического, характеризующего мир политического во всех его формах и проявлениях. Это вполне естественно, если учесть, что предметом изучения политической науки является мир политического в его тотальности, в контексте его исторического развития и реальной социальной действительности, а также взаимодействия и переплетения различнык социальнык сил"38.
Продолжая развивать свою мысль, Гаджиев далее пишет: "Одним из основополагающих объектов исследования политологии являются государство, власть и властные отношения, составляющие как бы осевой стержень политического"39.
Понимание политической науки как науки о государстве сложилось, как известно, еще во времена античности и дошло, как можно быио убедиться выше, до наших дней. Эта нить тянется от времен Аристотеля, который тесно связывал политику с государством, и до современного французского словаря политической академии, определяющего политическую науку как знание всего, что связано с искусством управления государством и его отношениями с другими государствами. Многие исследователи в прошлом и настоящем были убеждены в том, что центральная категория политологии —
37 Политическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М., 1999. С. 223.
38 Федерализм: Энциклопедия. М., 2000. С. 393.
39 Там же. С. 394.
государство и что вся его деятельность так или иначе связана с политикой, что политику вообще можно определить только через государство. Такой подход разделяют М. Бридель (Швейцария), Ж. Баден (Бельгия) и многие другие ученые, в том числе россий-
ские40.
Далеко не все современные российские политологи убеждены в том, что предметом политологии является либо политика, либо политическая сфера общества. Есть и такие ученые, которые уверены, например, в том, что "главным объектом изучения в политологии были и остаются политическая система общества и ее основное звено — государство"41.
Автор этого утверждения проф. Э.В. Тадевосян отделяет объект от предмета политической науки, которым он видит общую теорию политики, политических явлений, отношений и процессов. "Политология в собственном смысле слова, — пишет он, — это наука об общих принципах и закономерностях политической жизни общества и их специфическом проявлении, о путях, формах и методах их реализации в деятельности субъектов политики"42.
Подытоживая взгляды современных российских политологов на предмет политологии, отметим, во-первых, что, несмотря на определенные различия, они так или иначе сходятся в том, что считают предметом политической науки либо политику как таковую, либо политическую сферу общества. (К сказанному следует, однако, добавить, что взгляды большинства политологов на политику и политическую сферу обычно заметно различаются.)
Во-вторых, категория политической власти также признается в политологии как одна из центральных.
В отличие от российских исследователей, зарубежные ученые-обществоведы несколько иначе трактуют предмет политической науки. Достаточно четкую картину на этот счет дает статья "Политология" в словаре-справочнике "Зарубежная политология": "Политология (политическая наука) — отрасль современного научного знания, предметом которого является система отношений власти, в ее институциональных и внеинституциональных (неформальных) проявлениях. Становление политологии как науки в целом совпадает с выделением сферы политического в рамках системы общественных отношений, обособлением власти и специализации ее функций"43.
40 Подробнее см.: "Государство" в русской политической мысли: проблемно-тематический сборник ИНИОН РАН. М., 2000. С. 4; Желтов В.В. Методы политической науки. Учебное пособие. Кемерово. 1998. С. 7; Политическая наука. Теория и методология. Проблемно-тематический сборник. Выш. 2. 1997. С. 66.
41 Это утверждение принадлежит проф. Э.В. Тадевосяну, одному из авторов
учебного пособия "Политология" (М., 1997. С. 7).
43 Там же. С. 10.
43 Зарубежная политология: словарь-справочник / Под ред. А.В. Миронова и П.А. Цыганкова. М., 1998. С. 241.
Что касается отражения политики в политической науке, то, по мнению западнык ученык-обществоведов, это произошло "в эпоху, когда власть становится проблемой: и в смысле опасности безвластия (анархии), и в смысле гипертрофии власти, грозящей необузданностью тирании"44.
Начиная со времен Платона и Аристотеля и продолжая значительно более поздним временем Т. Гоббса, Дж. Локка, Ш. Монтескье, политические мыслители быти озабочены познанием характера и механизмов власти. Признавая во власти ядро и начало всех начал политической жизни, они, очевидно, думали так же, как позднее думал великий английский физик и философ Б. Рассел, который утверждал, что "фундаментальным понятием в общественных науках является власть, в том же смысле, в каком энергия является фундаментальным понятием физики"45.
Иными словами, в современной политической науке все большее распространение получает тезис о том, что это наука о власти. Не случайно Р.И. Гудин и Х.-Д. Клингеманн, подводя итоги развития политической науки в конце ХХ в., пришли к выводу, что наиболее точно "политику" можно охарактеризовать как ограниченное применение социальной власти. "В соответствии с этим определением изучение политики — как академическое, так и практическое — можно было бы обозначить как изучение природы и источников этих ограничений и техники применения социальной власти в рамках даннык ограничений"46. Признавая, что "определяя политику через категорию власти", они следуют за своими многочисленными предшественниками. Гудин и Клингеманн упоминают в связи с этим прежде всего М. Вебера, Г. Лассвела, Р. Даля, М. Дюверже47.
Отдавая должное всем подходам к определению предмета политической науки, которые быти изложены выше, следует тем не менее признать, что все они характерны для науки, изучающей и отражающей достаточно устойчивые состояния тех или иных обществ. А вот то, что происходит в так называемых транзитных обществах, в том числе с предметом политологии, остается, как правило, за рамками исследований. Между тем эта тема не только очень интересна как объект (даже целое поле) для научных изысканий, но и не менее важна для практической политики, поскольку ясно, что в условиях стабильности все системы общественной жизни ведут себя, естественно, иначе, чем в период нестабильности. Вопрос о том, как они ведут себя в условиях кардинальных качественных перемен, характерных для транзитных обществ, в
44 Там же.
45 Russel B. Power. L., 1985. P. 10.
46 Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клин-геманна. М., 1999. С. 33.
47 Там же.
современной политологии только начинает изучаться. Этим специально занимается новая наука — транзитология.
Особое внимание в данной науке закономерно уделяется соотношению и взаимодействию различнык элементов всех общественный систем — одному из аспектов общей темы, в том числе под углом зрения переменчивости этого соотношения в процессе эволюции.
Речь идет, в частности, о соотношении и взаимодействии таких категорий, как политическая система и составляющих ее подсистем, в особенности институциональной и политико-идеологической, с одной стороны, и политической власти — с другой.
Выше уже не раз отмечалось, что политическая власть выступает как ядро, основная категория политической системы в целом. Однако этим, судя по всему, ее роль не ограничивается. Ни в устойчивык обществах со сложившимися системами жизнедеятельности, ни тем более в транзитных обществах. Более того, в разных обществах роль политической власти различна.
В то время как в тоталитарных и авторитарных обществах политическая власть — это и системообразующее ядро, и руководящая и направляющая сила, инициатор и двигатель всех перемен, в демократических обществах эта же власть сама находится в зависимости от политической системы, вынужденно подстраиваясь под нее, согла-суя с ней свои планы и действия. Это не означает, конечно, что в даннык обществах власть перестает быгть ядром политической системы. Но роль подобного ядра заметно ниже, чем в тоталитарных и авторитарных странах, где оно господствует безраздельно.
Но какое же состояние рациональнее и эффективнее? Разумеется, демократическое, где действуют всевозможные ограничители безраздельной власти. В частности, в виде прямых, равных и тайных выборов, во время которых эта власть может быть переизбрана, если она не устраивает население, в виде разветвленных структур гражданского общества, противостоящих власти, в виде независимык судов, СМИ и т.д.
Значит, политическая и всякая иная власть в демократических обществах, в отличие от тоталитарных и авторитарных,— это ограниченная власть. Из чего выгтекают как ее роль, так и ее функции. Из этого также следует, что взаимоотношения и взаимодействие власти-ядра с политической и другими общественными системами строятся на базе взаимозависимости. При этом по мере перехода от тоталитаризма и авторитаризма к демократии степень зависимости власти от систем общественной жизни заметно возрастает.
Такое состояние, включая происходящие в нем изменения, должно находить отражение не только в научных исследованиях, но и в учебниках и учебных пособиях, хотя отражать подобное состояние нестабильности и перманентной трансформации, безусловно, намного сложнее, чем состояние стабильности. Занимаясь этим, политология транзитного общества неизбежно столкнется с необходимостью
выявить не только свой предмет, но и, вероятно, определенный категориальный аппарат.
Что касается предмета такой политологии, то речь здесь может идти как о предмете в широком, или общем смысле слова, в качестве которого выступает, очевидно, вся политическая сфера общества, так и о предмете в узком смысле, каким в транзитном обществе является политическая власть. В социуме, не достигшем еще демократического состояния, власть — не только ядро политической сферы и политической системы, но и движущая и направляющая сила всего общественного развития.
Исходя из этого фундаментального обстоятельства и должна строиться такая учебная дисциплина, как политология транзитного общества. Это верно, если говорить о политологии любого транзитного общества. Но у каждого такого общества, включая российское, есть свои особенности, которые исследователь не имеет право игнорировать.
Применительно к России можно и нужно говорить об особенностях не только власти, но и всей политической сферы общественной жизни48.
Заканчивая свои размышления по поводу основного предмета современной политологии, хотелось бы еще раз акцентировать внимание читателя на следующем.
Во-первых, определяя этот предмет применительно к транзитному обществу, следует, как представляется, подходить с иных позиций, чем это делается, когда речь идет о стабильном, давно сформировавшемся общественном строе.
Во-вторых, по мере эволюции и формирования устойчивых систем общественной жизни меняется не только основной предмет политической науки, но и соотношение, взаимодействие между ним и остальными слагаемыми политической сферы и других сфер общественной жизни.
Современное состояние, направления и тенденции развития политической науки
Институционализация политологии в России и начавшееся вслед за этим формирование ее инфраструктуры, разумеется, не решили всех проблем, связанных с ее становлением. Но с состоянием неопределенности было покончено, и это для любой науки всегда очень важно.
За полтора десятка лет развития политической науки в России не без труда и не без проблем сформировался корпус преподавателей этой дисциплины в вузах, образовались аспирантуры и докторантуры, факультеты и отделения по подготовке профессиональных политологов, началось становление основных научных направлений.
48 Подробнее об этом см.: Пляйс ЯЛ. Политическая власть в зеркале диссертационным исследований российских политологов. Ростов-на Дону, 2001.
За период с 1990 г., когда прошли первые защиты докторских диссертаций по политическим наукам, и по декабрь 2003 г. научная степень доктора политических наук была присуждена ВАКом России49 338 гражданам России и иностранцам, а степень кандидата политических наук — 1352.
Динамика присуждения кандидатских и докторских степеней50
1995 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г.
Общее число диссертаций по гуманитарным и общественным наукам
докторская степень 1159 (100%) 1280 (100%) 1452 (100%) —
кандидатская степень 8347 (100%) 8296 (100%) 9683 (100%) —
политические науки
докторская степень 25 (2,2%) 33 (2,6%) 38 (2,6%) 36
кандидатская степень 158 (1,9%) 161 (1,9%) 236 (2,4%) 320
исторические науки
докторская степень 122 (10,5%) 153 (11,9%) 176 (12,1%) —
кандидатская степень 608 (7,3%) 608 (7,3%) 810 (8,4%) —
Об устойчивом развитии отечественной политологии говорит и работа диссертационных советов. По состоянию на 1 ноября 2003 г. защита диссертаций по политическим наукам осуществлялась в 65 советах, 47 из которых — докторские и 18 — кандидатские. Более половины от общего числа советов работают сейчас в Москве. Так, из 38 докторских и 15 кандидатских советов, принимающих к защите диссертации по специальности 23.00.02, 23 докторских и 7 кандидатских были московскими (по состоянию на 13.11.2003 г.).
Что касается основных центров, где интенсивнее всего ведутся политологические исследования, то наиболее мощным из них является Российская академия государственной службы при Президенте РФ (РАГС) и ее филиалы в Санкт-Петербурге, Орле, Волгограде и Ростове-на-Дону. Вслед за РАГСом идут такие крупнейшие образо-
49 В августе 1998 г. Высший аттестационный комитет РФ был переименован в Высшую аттестационную комиссию Министерства общего и профессионального образования Российской Федерации (ВАК России).
50 Таблица составлена на основе данных, приведенных в книге главного ученого секретаря ВАК РФ В.Н. Неволина "Актуальные вопросы государственной системы аттестации научных и научно-педагогических работников на современном этапе" (М., 2004. С. 50—53).
вательные и научные центры, как МГУ им. М.В. Ломоносова, где успешно работает самое большое число диссертационнык советов, и Санкт-Петербургский государственный университет. Из года в год наращивает подготовку профессиональных политологов Саратовский государственный университет. Во всех этих центрах активно и плодотворно работают кафедры политологии различного профиля, аспирантуры и докторантуры. Все это создает хорошую базу как для подготовки высокопрофессиональных специалистов, так и для развития научнык направлений и школ.
Общие выводы
Те пятнадцать лет, которые прошли с момента институционали-зации политической науки в нашей стране, не быти для нее пустыми. За эти годы сформировались основные элементы ее инфраструктуры, возникли и развиваются научные центры и школы, подготавливаются профессиональные кадры, все более интенсивно и продуктивно работают диссертационные советы. Наряду с прикладной политологией, постепенно формируется и обретает собственное лицо национальная теоретическая база. Все более активными становятся международные связи российских политологов.
Однако, наряду с определенными достижениями, у нашей политологии существует немало и нерешенный проблем, так сказать, тугих узлов, которые придется терпеливо и, судя по всему, долго развязывать. Но если процесс ее развития не будет в очередной раз прерван, как это уже случалось в нашей истории, можно будет не сомневаться в том, что политическая наука, достигнув состояния зрелости, внесет весомый вклад в формирование демократической, стабильной и процветающей России.
Еще один принципиально важный вывод касается политической науки в транзитных странах, в частности таких, как Россия, переживающих эпоху радикальных (фактически революционных) перемен.
В отличие от развитых демократических стран с устойчивыми стабильными политическими и партийными системами, в которых основным, центральным предметом политологии являются именно эти системы, а политическая сфера, взятая в целом, предстает как общий предмет данной науки, в транзитных странах ситуация принципиально иная. Здесь центральным предметом нашей науки выступает политическая власть (прежде всего исполнительная) со всеми ее составляющими, среди которых центральное место занимает политическая элита. Именно власть определяет, какой должна быть политическая система, как она должна трансформироваться, какими должны быгть характер, формы и методы политики и т.д. По этой причине объективное исследование центрального предмета политической науки в транзитном обществе — это значительно более сложное дело, чем исследование того же объекта в развитом демократическом государстве, но и более интересное.
