CC BY
36
о фразеологическом статусе коммуникем-сочетаний в современном русском языке
Вадим Юрьевич Меликян,
доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой теории языка и русского языка Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации ЮФУ
Анна Васильевна Меликян,
доцент кафедры межкультурной коммуникации и методики преподавания иностранных языков Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации ЮФУ
Статья посвящена описанию русских коммуникем-фразеологических сочетаний во фразеологическом аспекте.
Ключевые слова: коммуникема, русский язык, фразеологические разряды, идиоматич-ность, фразеологические сочетания, экспрессивность.
ABOUT PHRASEOLOGICAL STATUS OF COMMUNICEMAS-PHRASEOLOGICAL COMBINATIONS IN THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE
Vadim Yurievich Melikyan,
PhD, Professor, Head of the Language Theory & Russian Language Department of The Institute of Philology, Journalism and Cross-Cultural Communication of Southern Federal University
Anna Vasilyevna Melikyan,
œndidate of Science, Associate Professor of Cross-cultural communication and Foreign Language Teaching Department of The Institute of Philology, Journalism and Cross-Cultural Communication
of Southern Federal University
The article is devoted to the description of the Russian communicemas-phraseological combinations in the phraseological aspect.
Key words: communicemas, the Russian language, phraseoligical classes, idiomaticity, phraseological combinations, expressiveness.
Явление фразеологизации имеет место на различных уровнях языковой системы, у различных языковых единиц и оказывает существенное влияние на их функционирование в речи. Феномен фразеологизации характеризуется как вертикальной, так и горизонтальной категоризацией, что проявляется в появлении фразеологических единиц, относящихся к разным языковым уровням, к различным классам (коммуникемы, фразеосхемы, устойчивые модели и устойчивые обороты), а также в варьировании степени фразеологизации отдельных ФЕ, обусловленной использованием языковых единиц в различных контекстуальных условиях и с различными авторскими интенциями. «.. .Фразеологизация затрагивает образования как уже в значительной степени устоявшиеся, лексикализованные, входящие в область собственно фразеологическую, так и образования, обычно стоящие за рамками фразе-
ологии и традиционно рассматриваемые в синтаксисе... Стремление языка закрепить для всеобщего пользования уже готовые обороты речи (структурные образцы) и есть та тенденция, которая захватывает все больше и больше элементов языка. В этом и состоит общий смысл явления фразеологизации» [1: 113].
По мнению В.И. Кодухова, синтаксическая фразеологизация проявляется «.в утрате обычной синтаксической мотивированности и членимости, в лексической и морфологической скованности синтаксической модели, в приобретении формой слова и синтаксической конструкцией вторичной синтаксической функции» [2: 125]. Кроме того, в таких случаях имеет место усложнение значения, что проявляется в формировании его многослойной структуры, нарушение грамматических связей, формой которого выступает грамматическая и функциональная транспозиция и т. д. [3: 129].
Следствием синтаксической фразеологизации является продуцирование различных видов синтаксических конструкций, которые существенно отличаются друг от друга, что приводит к формированию их отдельных классов: «Фразеологизация может порождать и упрощенные синтаксические единицы. Сочетание быть не может не образует синтаксической модели; сочетание быть дождю образует синтаксическую модель, которая может относительно свободно заполняться лексическим материалом (конструктивно постоянным является инфинитив быть)» [4: 125].
Процесс фразеологизации приводит к существенной трансформации означающего и означаемого языкового знака, к их асимметрии: фразеологизация - это «сложный диахронический процесс, сущность которого состоит в асимметрическом сочетании слов, когда план выражения, образованный по законам синтаксиса, не соответствует семантической целостности плана содержания. Это лингвокреа-тивный процесс интеграции синтактико-семантической структуры предикативных образований, вызванный фраземообразующим взаимодействием семантико-грам-магических и лексических компонентов» [5: 30].
Механизмы фразеологизации языковых единиц порождаются не сами по себе, а являются следствием специфического использования языка субъектом речи. Ведущую роль здесь играет стремление говорящего актуализировать предмет речи, обратить на него особое внимание, довести его до адресата в полном объеме, побудит его к определенным действиям и т.д.: «Актуализация приводит к превращению свободных оборотов в несвободные (устойчивые, воспроизводящиеся в речевом акте языковые единицы)» [6: 113].
Феномен фразеологизации является порождением разговорной речи: «...разговорной речи в наибольшей по сравнению с другими стилями степени свойственна фразеологичность, понимая под последней "живописный способ выражаться", реализованный в устойчивых языковых единицах и их речевых вариантах» [7: 180]. Именно в разговорной речи адресант чаще всего использует клишированные, усеченные сокращения и деграмматикализованные формы, которые воспроизводятся в языковом сознании как готовые реакции на типовые ситуации [8: 71].
В современном языке наблюдается тенденция к увеличению количества синтаксических фразеологических единиц, что свидетельствует о стремлении языка к
конвенциализации, устойчивости, системности, регулярности и объясняется такими наиболее характерными свойствами фразеологизированных синтаксических построений, как экономность, эмоциональность и высокой степени экспрессивность. Синтаксические фразеологические единицы выступают в качестве одного из наиболее ярких средств эмоционально-экспрессивной экспликации коммуникативного смысла [9: 53]. Особенности их списка (как в количественном, так и в качественном отношении), лексического и морфологического наполнения, моделей построения, условий употребления и т. п. составляют самобытность любого языка: они отражают специфику языка, языкового мышления коммуникантов, стратегии общения между людьми, а также уровень их эмоциональности.
Одним из наиболее специфических классов синтаксических фразеологических единиц являются так называемые коммуникемы. Коммуникема - это коммуникативная непредикативная единица синтаксиса, представляющая собой слово или сочетание слов, логически и грамматически нечленимая, характеризующаяся наличием модусной пропозиции, нерасчлененно выражающая определенное непонятийное смысловое содержание (т. е. не равное суждению), не воспроизводящая структурных схем предложения и не являющаяся их регулярной реализацией, лексически непроницаемая и нераспространяемая, по особым правилам сочетающаяся с другими высказываниями в тексте и выполняющая в тексте реактивную, стимулирующую, волюнтативную, эмоционально-оценочную, регулятивную, эстетическую, прагматическую и информативную функции [10: 87; 11; 12].
Анализ языкового материала показал, что коммуникемы русского языка целесообразно делить на четыре фразеологических разряда: коммуникемы-сращения, коммуникемы-единства, коммуникемы-сочетания и коммуникемы-выражения.
Коммуникемы-сочетания заметно отличаются от коммуникем-сращений и ком-муникем-единств. Внешне они полностью совпадают с синтаксическими конструкциями нефразеологизированного типа, т. е. со своими производящими основами. Исходное значение лексических компонентов, структурирующих их, оказывается в значительной степени актуальным и существенно влияет на формирование значения коммуникемы в целом. Это обусловливает их более низкую степень экспрессивности, а также широкую распространенность лексико-грамматического варьирования.
В русском языке функционирует более 650 коммуникем, относящихся к разряду сочетаний. Это составляет около 40% от общего количества синтаксических фразеологических единиц данного класса. Например, Без вопросов [разговора(-ов), базара(-ов)]!, Без [никакого] сомнения!, Вали(-те)!, Валяй(-те)!, В два счета! и др.: - Я ухожу, больше мне нечего тебе сказать. - Вали! Я лучше один останусь. /Ю. Казаков. Адам и Ева/; - Да чего уж говорить - разыграно, как по нотам! Давай, валяй, прорабатывай.- бросил Виктор лениво. /В. Беляев. Старая крепость/; [Лысенко:] Убирайтесь отсюда! В два счета! /Билль-Белоцерковский. Голос недр/.
Коммуникемы-сочетания обладают основными категориальными признаками, присущими единицам фразеологизированного типа. Однако степень их проявления несколько меньше, чем у коммуникем-сращений и коммуникем-единств. Остановимся лишь на специфичных чертах коммуникем-сочетаний в данном аспекте.
Коммуникемы-сочетания характеризуются наличием свойства устойчивости, которая в формальном аспекте традиционно проявляется в наличии обязательных структурных компонентов, представляющих собой отдельные лексемы. Их варьирование либо невозможно, либо строго ограничено. При этом около 70% коммуни-кем-сочетаний допускают трансформации структурного плана.
Характер варьирования коммуникем-сочетаний примерно совпадает с особенностями структурных трансформаций коммуникем-единств. Основное отличие, как уже было отмечено выше, заключается в большей распространенности этого признака. Коммуникемы-сочетания могут варьироваться в лексическом аспекте (В том<-то> и дело [беда, проблема]!, Иди(-ет, -ете, -ут) ты вон [в баню, в болото, к черту, к чертям <собачьим>, к чертовой матери, к дьяволу, к <ядреной> бабушке, к чертовой бабушке, к лешему, к свиньям, на фиг, на хутор бабочек ловить, знаешь(-ете) куда(-ы), куда(-ы) <-нибудь> подальше, ...]! и др.), морфологическом (Жди - Жди-пожди! - Жди-дожидайся! - Дожидайся!, Живо(-ее)! и др.), синтаксическом (До <скорого(-ой)> свидания [встречи]! - До скорого!, Зна-мо дело! - Знамо!, Мир праху твоему! - Мир ему! - Мир да покой! и др.) или стилистическом (Погляди(-те) <-ка>! - Поглянь-ка(-ко, -кось)!, Пошел! - Пшел! и др.), например: 1) - А ты на тачках работаешь? - Я сказал, что, мол, возил землю. - Землю? Не годится! Земля - совсем другое дело. Здесь соль возят, а не землю. Пшел к свиньям на хутор. /М. Горький. На соли/; ...Все ребята закричали: - Пошел вон, Шмерц! Здесь не двор, а аудитория. /Н. Огнев. Дневник Кости Рябцева/; - А идите к черту! Я не верховой, я лошадьми не заведую. Я, говорит, и сам не рад дожидаться столько времени. /М. Зощенко. Голубая книга/; - Помни, кум, - сказал он ему, - тебя расстреливаю не я. Тебя расстреливает революция. - Генерал Мон-када даже не встал с койки при его появлении. - Пошел ты к чертовой матери, кум, - ответил он. /Г. Маркес. Сто лет одиночества/; 2) - Принеси умыться. Потный я весь. Ну, живо! - уже раздраженно сказал Григорий. /М. Шолохов. Тихий Дон/; Вот она остановилась. Обернулась. - Ну, что отстаете? Живее! /В. Щербаков. Чаша бурь/; 3) - Перестань! - резко оборвал парень. - У меня своя башка на плечах. -Знамо дело, - согласился Никитич. /В. Шукшин. Охота жить/; [Салов:] Завтра-то приходи. [Сергеевна:] Знамо. Пока. /В. Розов. В день свадьбы/.
Вариантность коммуникем-сочетаний в большей степени, чем коммуникем-единств обусловлена языковыми свойствами их производящих единиц.
Коммуникемы-сочетания обнаруживают большее количество примеров и в плане варьирования порядка следования структурных компонентов, например, Воля ваша [твоя]. - Ваша [твоя] воля [власть]., Давно бы так! - Так бы и давно!, <Я> Не я буду! - Будь я не я!, Ради Бога! - Бога ради!, Так точно! - Точно так! и др.: 1) - Ступай один, - сказал вдруг Раскольников. - Я сейчас ворочусь... приду через полчаса. Скажи - там. - Воля твоя, я пойду за тобой! /Ф. Достоевский. Преступление и наказание/; Немного погодя, день или два, приезжает царь к пастуху в дом. - Здравствуй, добрый человек! Я хочу на твоей дочери жениться. - Твоя воля, государь. /А. Афанасьев. Дочь пастуха/; 2) Мы разговаривали, по-видимому, так дружелюбно, что Иван Игнатьич от радости проболтался. - Давно бы так, - сказал
он мне с довольным видом. - Худой мир лучше доброй ссоры. /А. Пушкин. Капитанская дочка/; [Агафья Тихоновна:] Я никак не смею думать, чтобы я смогла составить счастие... А впрочем, я согласна. [Кочкарев:] Натурально, натурально, так бы давно. /Н. Гоголь. Женитьба/; 3) Павел громко откашлялся. Жучок вместе с ним подбежал к дверям избы. - Пашка, это... Не говори никому! Ради Христа... - Не христарадничал бы, Северьян Кузьмич. - Жучок схватил его за руку. - Ради Христа, не сказывай... /В. Белов. Год великого перелома/; - Отстань, Христа ради! -воскликнул Лунев нетерпеливо. /М. Горький. Трое/.
Устойчивость коммуникем-сочетаний в содержательном аспекте проявляется в полной мере, несмотря на меньшую степень их нечленимости, например: Товсь!; Готовсь!; Приготовсь!; Приготовиться! Воен., спорт. Выражение побуждения (приказа, требования) принять положение готовности к выполнению каких-л. действий. - Правый - товсь! - скомандовал минному аппарату Юрасовский. Акинфов застыл на месте, ожидая команды "пли". /А. Степанов. Порт-Артур/; - Товсь! начинай! Ать-два, ать-два! и десять молодых, здоровых голосов кричали отрывисто и старательно - гау-гау, гау-гау! /А. Куприн. Поединок/.
Следует, однако, отметить, что значение коммуникем-сочетаний в большей мере подвержено варьированию, которое обусловлено их различными формальными трансформациями и носит преимущественно дифференцирующий характер.
Структурная целостность коммуникем-сочетаний имеет традиционные проявления. Она связана с отсутствием у них определяемой синтаксической схемы, а также в лексической непроницаемости и нераспространяемости. Следует отметить, что специфичность коммуникем-сочетаний заключается в больших возможностях в плане расширения (варьирования) своей структуры за счет факультативных компонентов. Это свидетельствует о чуть меньшей степени их нечленимости по сравнению с коммуникемами-единствами. Например, Дождешься <у меня [мне]>!, Ни за что <на свете [в мире]>!, Добрый день! - День добрый!, Скатертью <тебе [вам]> дорога! - Дорога <тебе [вам]> скатертью! и др.: 1) - Я также могла бы служить вместе с тобой, скажем, в буфете. - Ни за что. Пока я жив, ты служить не будешь. /А. Грин. Алые паруса/; - Ты хочешь, чтобы я согласился на это? Ни за что на свете! /Л. Толстой. Люцерн/; 2) [Муратов (сходя в сад):] Какая поэтическая картина: варенье варят, сладкие стихи читают... Добрый день, Павла Николаевна, вы все хорошеете! /М. Горький. Зыковы/; Через собратьев ты переступаешь, Но успеваешь, все же успеваешь Знакомым огрызнуться на ходу: - Салют! День добрый! Хау ду ю ду! /В. Высоцкий. Баллада о маленьком человеке/; 3) - Хочешь из дому уйти? Уходи, счастливый путь!.. Скатертью дорога! /А. Яшин. Алена Фомина/; В очках манжетщики, злобой похаркав, ползли туда, где царство да графство Дорожка скатертью! Мы и кухарку каждую выучим управлять государством! /В. Маяковский. Владимир Ильич Ленин/.
Коммуникемы-сочетания обладают также семантической целостностью, которая проявляется в наличии обобщенного фразеосинтаксического значения. Однако у коммуникем-сочетаний значение имеет несколько иное соотношение с формальной стороной и, соответственно, с первичным значением, чем у коммуникем-единств.
Так, значение коммуникем-единств представляет собой не сумму значений отдельных лексико-синтаксических компонентов, а присуще всей языковой единице в целом, несмотря на ее мотивированность (коммуникемы-единства нечленимы в целом). Их значение мотивировано формальной организацией коммуникемы не прямо, а опосредованно, через процедуру восстановления их производящей основы. Отсюда полноценное прямое прочтение коммуникем-единств, как правило, невозможно. Они, как правило, представляют собой усеченный, редуцированный вариант производящей языковой единицы: представлены либо одним из компонентов производящей фразеосхемы, то есть на основе обязательного неизменяемого (Куда там!; Ср.: Куда там нам справиться! («не справимся...»), Где мне!; Ср.: Где мне успеть! («не успею.») и др.) или изменяемого опорного компонентов (Дела(-о)!; Ср.: Ну и дела! («плохие/хорошие дела.»), Скажешь!; Ср.: Ну ты скажешь тоже! («глупость сказал.») и др.), либо изменяемый компонент приобретает более общее смысловое наполнение по сравнению с производящей конструкцией (Вот так раз!; Ср.: Вот так друг! («плохой/хороший друг.»), Вот это [так] да!; Ср.: Вот это помог! («плохо/хорошо помог.»), Когда же нет!; Ср.: Когда же не выгодно! («выгодно.») и др.). Имеются и другие варианты построения комму-никем-единств, которые подробно описаны выше.
Значение коммуникем-сочетаний, как правило, в полной мере мотивировано теми лексико-синтаксическими компонентами, которые образуют их структуру, например, Какая разница!: [Лиза:] Ты рада выдумать все злое на него? [Эледина:] А не сама ли ты сто раз мне повторяла, Что даже часто с ним терпение теряла? [Лиза:] Какая разница! то было на словах, А это я пишу к другому. («выражение безразличия, отсутствия интереса, иногда в сочетании с раздражением, возмущением и т. п.») /А. Грибоедов. Притворная неверность/; Ср.: - Ребятишками были. Рыбу на курчки ловили. - На крючки!. "Курчки!" - передразнил его Козырев. - Да какая разница, товарищ полковник. Лишь бы рыбу поймать. («нет никакой разницы + безразличие, отсутствие интереса к предмету речи, раздражение, недовольство и т.п.») /Г. Семенов. Реквием/.
Как видим, значение коммуникем-сочетаний полностью устанавливается при анализе ее первичного прочтения (внутренней формы). Отсюда внутренняя форма актуальна и в полном объеме воспринимается коммуникантами. Именно поэтому у коммуникем-сочетаний первичное и вторичное прочтение являются синонимичными, что позволяет им выступать в аналогичных контекстуальных условиях. У коммуникем-единств она присутствует, однако удалена от восприятия необходимостью ее уточнения (восполнения). Эти «трудности» способствуют повышению смысловой целостности значения коммуникем-единств. «Прозрачность» и простота выведения внутренней формы коммуникем-сочетаний обусловливают большую зависимость их значения от формальной организации и широты ее варьирования, что несколько снижает семантическую целостность коммуникем данного разряда.
Коммуникемы-сочетания имеют и свойство идиоматичности. Их значение мотивировано соответствующей производящей единицей, однако не представляет собой суммы значений отдельных лексических компонентов, входящих в структу-
ру коммуникемы. Оно формируется по пути обобщения значения производящего предложения до уровня категориальных сем - утверждения, отрицания, оценки, побуждения и т. п. Например: - Хотите слушать роман? - небрежно спрашивает Карзубый. - Давай, давай! - Валяй, завинчивай! - Только, чтоб забористо! - несется из утонувших во тьме углов. («Выражение побуждения (приказа, требования, разрешения) к началу или совершению действия, иногда с оттенком разрешения, согласия, одобрения.») /А. Лебеденко. Будни без выходных/.; Ср.: - Идите-ка в "Асторию" [гостиницу]. Там хоть холодновато, но жить можно, - сказал он. - Прямо туда и валяйте. (частица (прост.). Употр. в значении побуждения к действию.) /А. Чаковский. Это было в Ленинграде/; Ср.: [Артист] сел за рояль и, ударив с размаху руками по клавишам, а ногой по педали, начал валять фантазию Листа. (Валять, без доп. (прост.). Делать что-л. быстро и небрежно, как попало.) /И. Тургенев. После смерти/.
Глагол валять уже сам по себе имеет обобщенное значение («делать что-л. быстро и небрежно, как попало»). Форма повелительного наклонения валяй придает ему сему побуждения. В результате повышения степени абстракции значения данной лексемы и под влиянием принципов организации устно-разговорной формы диалогической речи (автоматизм, экономия и т. п.) данная лексема (номинативная функция) приобретает способность выступать в качестве синтаксической единицы и выполнять уже коммуникативную функцию, выражая при этом самое общее значение «побуждения». Просторечная стилистическая окраска глагола валять придает соответствующей коммуникеме эмоционально-экспрессивную маркированность.
Таким образом, идиоматичным в содержании коммуникем-сочетаний является лишь их дополнительное, эмоционально-оценочное значение, а категориальная (основная) сема, как правило, выводится из значения мотивирующей языковой единицы.
Коммуникемы-сочетания, сформированные на основе вопросительных предложений, части фразеосхем и экспрессивно-иронических синтаксических конструкций, обладают идиоматичностью и в функциональном аспекте, что сближает их с коммуникемами-единствами. Они являются вопросительными по форме, однако повествовательными или восклицательными по содержанию. Например, А ты думал?!, Верите(-ишь) <ли>?!, Здорово дневали?!, Какой [что за] вопрос [разговор, базар]?!, Что за [какая] охота?!, Виданное [видано] <ли [<ли> это]> дело?!, Кто бы мог подумать?! и др.: 1) .Пока толпа шумела вокруг, он был занят своими мыслями, удивляясь, как постарел город всего за один год. [...] - А что ты думал? - вздохнула Урсула. - Время-то идет. - Конечно, - согласился Ауре-лиано, - но все же. /Г. Маркес. Сто лет одиночества/; Ср.: - А ты что думал? - Я думал, что все будет иначе. /Из разг. речи/; - Хе-хе. Мы одни, профессор? Это неописуемо, - конфузливо заговорил посетитель. - ...Верители, профессор, каждую ночь обнаженные девушки стаями. Я положительно очарован. Вы - кудесник.. /М. Булгаков. Собачье сердце/; Ср.: - Я здоров! Верите ли? - Конечно, верю. /Из разг. речи/; Герасим Лукич, узнав статного атаманца, зажег лампу и впустил его в
хату. - Здорово дневали! - перекрестился атаманец на образа. /Д. Петров (Бирюк). Сказание о казаках/; Ср.: - Здорово дневали? - Не жалуемся. /Из разг. речи/.
Идиоматичной в содержании коммуникемы-сочетании может оказаться и стиле-ма, например: - Маменька, знаете, что мне в голову пришло? [...] Как вы думаете, не заняться ли мне медициной? - Как знаешь, мой друг, - отвечала с обычной кротостью Бельтова, - одно страшно, Володя, надобно будет тебе подходить к больным, а есть прилипчивые болезни. («выражение согласия.») /А. Герцен. Кто виноват?/; Ср.: - Поступай так, как знаешь! Ты уже взрослая. /Из разг. речи/. Разговорная окраска коммуникемы Как знаешь(-ет, -ете, -ют) [хочешь(-ет), хотите(-ят)]! не является формально мотивированной.
Несмотря на невысокую степень нечленимости коммуникем-сочетаний, некоторые из них все же содержат аграмматичные элементы, свидетельствующие о необходимости их вторичного прочтения. К примеру, в качестве самостоятельного высказывания может использоваться подчинительное предложение (Все что скажешь!, <А> Что <я> <вам [тебе]> скажу!), в качестве высказывания, выражающего побуждение, может выступать глагольная лексема в форме изъявительного наклонения прошедшего времени или в форме инфинитива (Взяли!, Взять!), в качестве контактоустанавливающей реплики - именная лексема, выполняющая в производящем предложении роль дополнения, но при этом передающая актуальную, рематичную информацию (Внимание!, Голос!, Место!). Кроме того, отмечены случаи синтаксического рассогласования словоформ (Будь(-те) отец родной! ; Ср.: Будь(-те) отцом родным!, На конь!), использование формально именных предложений в роли побудительных (Воздух!) и т. д.: - А что я вам скажу! Ведь подлец народ нонча пошел. Он с тебя деньги сдерет и тебе же душу выворотит. А? - Вздуть! - Ухнул кто-то во мгле. - Именно, что вздуть. Айда, кто со мной? («выражение побуждения (просьбы) с целью установления контакта, привлечения внимания») /И. Василевский. Проворство рук/; - Внимание! Внимание! Говорит полярный радиоцентр на семьдесят втором градусе северной широты. Здравствуйте, товарищи полярники! («выражение побуждения (требования, просьбы) с целью установления контакта, привлечения внимания») /Б. Горбатов. Здесь будут шуметь города./; - Василий Фадеич! Будь отец родной, яви божеску милость, научи дураков уму-разуму, присоветуй, как бы нам ладненько к хозяину-то? Смириться бы как?.. - стали приставать рабочие, в ноги даже кланялись приказчику. /П. Мельни-ков-Печерский. На горах/; Через сады и плетни он направился к месту стоянки сотни. Издали увидел спешенных казаков и лошадей у коновязи, выхватил шашку, крикнул: - На конь! Двести всадников в минуту разобрали лошадей. /М. Шолохов. Тихий Дон/; В лихорадочный лай зениток сейчас же врезался приближающийся тонкий звон, затем спаренный бой пулеметов пропорол воздух над эшелоном - и в вагон из степи ворвалось несколько предупреждающих голосов: - Воздух! Мессера! («употр. как предупреждение о появлении самолетов противника, как команда занять безопасное положение, укрыться в бомбоубежище») /Ю. Бондарев. Горячий снег/.
Процесс формирования коммуникемы, как правило, связан с явлением редукции, в первую очередь формальной. Этим обусловлена утеря в некоторых случаях
предлога в предложно-падежных сочетаниях, что приводит к нарушению правил грамматической сочетаемости и свидетельствует о нечленимом статусе подобной языковой единицы. Например: Близ большой дороги засевал мужик поляну. На то время ехал царь, остановился против мужика и сказал: - Бог в помощь, мужичок! -Спасибо, добрый человек! /Загадки. Сказка из собр. А. Н. Афанасьева/; От жениха стали приходить дружки, торопить. Бывало придут: - Бог помощь. Живете здорово, Петр Герасимович, Марья Ивановна, Степанида Максимовна... /М. Пришвин. В краю непуганых птиц/.
Итак, коммуникемы-сочетания проявляют меньшую степень фразеологизиро-ванности по сравнению с коммуникемами-сращениями и коммуникемами-един-ствами. Это связано с их мотивированностью (в сравнении с коммуникемами-сращениями) и «прозрачностью» внутренней формы, которая соответствует их прямому прочтению. Этим же обусловлена и более высокая степень варьирования коммуникем-сочетаний, характер которой в целом совпадает с коммуникемами-единствами. В связи с наличием у коммуникем-сочетаний четко выраженной внутренней формы их категориальное значение оказывается выводимым из значения производящей языковой единицы, что отличает их от коммуникем-единств. Остальные элементы значения (коннотативное, функциональное и стилистическое) также являются идиоматичными.
Коммуникемы-сочетания обладают высоким эмоционально-экспрессивным потенциалом, что сближает их с коммуникемами-единствами. Общими у них являются и источники повышенной экспрессивности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ройзензон Л. И. Фразеологизация как лингвистическое явление // Тр. Самарканд. гос. ун-та. Новая серия. 1961. № 113. С. 109-117.
2. Кодухов В. И. Синтаксическая фразеологизация // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. С. 121-129.
3. Новикова Л. И. О структурно-семантических свойствах сложных предложений с устойчивым сочетанием типа «стоило. как», «стоило. чтобы» // Учен. зап. Перм. гос. пед. ин-та. 1974. Т. 123. С. 127-134.
4. Кодухов В. И. Синтаксическая фразеологизация // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. С. 121-129.
5. Кайгородова И. Н. Проблемы синтаксической идиоматики (на материале русского языка). Астрахань: АГПУ, 1999. 249 с.
6. Ройзензон Л. И. Фразеологизация как лингвистическое явление // Тр. Самарканд. гос. ун-та. Новая серия. 1961. № 113. С. 109-117.
7. Васильева А. Н. Курс лекций по стилистике русского языка. М.: Русский язык, 1976. 240 с.
8. Горелов И. Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 1998. 304 с.
9. Меликян В. Ю. Современный русский язык. Синтаксис нечленимого предложения. Ростов н/Д.: РГПУ, 2004. 288 с.
10. Меликян В. Ю. Современный русский язык. Синтаксическая фразеология: учебное пособие для студентов. М.: Флинта: Наука, 2014.
11. Меликян В. Ю. Синтаксический фразеологический словарь русского языка. [Электронный ресурс] М.: Флинта: Наука, 2013.
12. Меликян В. Ю. Этикетные коммуникемы в системе русского языка // Русский язык за рубежом. 2012. № 6.
REFERENCES
1. Royzenzon L. I. Phrazeology as a linguistic phenomenon // Tr. Samarkand. state. Univ. New series. 1961. № 113. P. 109-117.
2. Koduhov V. I. Syntax frazeologizatsiya // Problems phraseologicalogy and objectives of its study in higher and secondary school. Vologda, 1967. Р. 121-129.
3. Novikova L. I. On the structural and semantic properties of complex sentences with a steady combination of «cost ... as», «should ... be something» // Scientists. Rec. Perm. state. ped. Inst. 1974. T. 123. P. 127-134.
4. Koduhov V. I. Syntax frazeologizatsiya // Problems phraseologicalogy and objectives of its study in higher and secondary school. Vologda, 1967. Р. 121-129.
5. Kaigorodova I. N. Problems of syntactic idioms (mate-rials on Russian language). Astrakhan ASPU, 1999. 249 p.
6. Royzenzon L. I. Frazeologizatsiya as a linguistic phenomenon // Tr. Samarkand. state. Univ. New series. 1961. № 113. P. 1090-117.
7. Vasiliev A. N. Lectures on the style of the Russian language. M.: Russky language, 1976. 240 p.
8. Gorelov I. N., Sedov K. F. Fundamentals of psycholinguistics. M.: Labyrinth, 1998. 304 p.
9. Melikyan V. Y. Modern Russian language. Syntax of the unit sentence. Rostov n/D: Herzen, 2004. 288 p.
10. Melikyan V. Y. Modern Russian language. Syntax phraseology. Textbook for students. Flint M.: Science, 2014.
11. Melikyan V. Y. The syntax of the Russian language phrasebook. [Electronic resource] Flint M.: Science, 2013.
12. Melikyan V. Y. Etic kommunikemy in the Russian language // Russian language abroad. 2012. № 6.
