О финансово-экономической и благотворительной деятельности московских обителей на рубеже XIX-XX вв. (на примере Чудова и Новодевичьего монастырей) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2016. № 1

Е.В. Гувакова

(соискатель кафедры истории Церкви исторического факультета МГУ имени

М.В. Ломоносова, зав. отделом документов и личных коллекций Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени М.И. Глинки)*

О ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ И

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

МОСКОВСКИХ ОБИТЕЛЕЙ НА РУБЕЖЕ XIX-XX вв.

(на примере Чудова и Новодевичьего монастырей)

Московские монастыри накануне революции были не только важными религиозными центрами, привлекавшими множество верующих, но и независимыми хозяйственными организмами, встроенными в экономику страны. Автор анализирует источники доходов обителей, которые лежали в основе их благополучия, а также статьи расходов, одну из которых составляла благотворительная деятельность.

Ключевые слова: Чудов монастырь, Новодевичий монастырь, хозяйственная деятельность монастырей, неокладные поступления, благотворительность.

On the eve of the revolution Moscow monasteries were not only important religious centers, attracting a lot of believers, but also independent economic organisms, successfully integrated in the Russian economy. The author analyses the sources of monasteries' income, which formed the base of their well-being, as well as cost items, with charity being part of it.

Key words: Chudov monastery, Novodevichy monastery, monasteries' economic activity, non-taxable income, charity.

* * *

Москва издавна славилась древними монастырями, привлекавшими намоленными святынями многочисленных паломников со всей страны. Ни один город России не мог сравниться с ней по количеству монастырей, основанных в память особых, исторически значимых событий для всей страны. О востребованности монашеских служб докладывал благочинный московских ставропигиаль-ных монастырей в годичном отчете за 1909 г.: «...они, слава Богу, почти всегда переполнены молящимися, и в дни великих праздников и Св. Четырех-десятинцы они не вмещают в себя молящихся и ищущих уединения и обновления в св. Таинствах Исповеди и Причащения. .Отрадно, есть благодарение Господу Богу, добрая

* Гувакова Елена Витальевна, тел.: 8-916-516-35-61; e-mail: guvakova@mail.ru

христианская нива, и на ней необходимо усилить вкладывание до возможно высокой напряженности...»1

Деятельность монастырей как важных центров церковной жизни, помимо основного предназначения, включает ряд финансово-экономических аспектов. Они имеют две задачи — поддержание насущных потребностей насельников, посетителей и других причастных к функционированию монастырей лиц, а также обеспечение возможностей для социальной и благотворительной деятельности.

Целью данной работы стало исследование хозяйственной составляющей жизни столичных обителей на рубеже веков — в период стремительного развития экономики страны, быстрой модернизации промышленности и роста банков — для выявления источников их материального благополучия. Объектом исследования хозяйственной и финансовой деятельности стали два прославленных и особо любимых москвичами монастыря: мужской — кафедральный Чудов, основанный митрополитом Алексеем в центре Кремля в 1365 г., и женский Новодевичий, поставленный на берегу Москвы-реки, в 4 км от Кремля, в 1524 г., великим князем Василием III в честь присоединения Смоленска.

Предметом исследования стали прежде всего структура и направленность расходов монастырей, а также совокупность источников для покрытия этих расходов (т.е. доходов и поступлений). Выявленные закономерности монастырского хозяйствования являются показательными и для других 22 московских обителей, среди которых к наиболее благополучным можно отнести мужские Богоявленский, Высокопетровский, Донской монастыри.

Обе первоклассные обители имели почитаемые святыни (мощи митр. Алексия и чудотворные иконы Владимирской Богоматери в Чудовом, Иверской в Новодевичьем). Они были территориально удобно расположены для посещения богомольцами, славились красотой архитектуры и внутреннего убранства храмов. Чудов был центром всех церковно-государственных церемоний XIX—XX вв., и не случайно выставка церковно-исторических памятников в ознаменование 300-летия царствования дома Романовых, открывшаяся 14 марта 1913 г., была организована в его митрополичьих палатах.

Доходы этих обителей были одними из самых высоких не только в столице, но и во всей стране, и оценка соотношения доходов и расходов в системе монастырской экономики весьма показательна. Московская епархия на рубеже XIX—XX вв. была самой значительной

1 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 4. Д. 523. Л. 2 об. Доклад в Московскую Святейшего Синода контору благочинного ставропигиальных монастырей архимандрита Макария.

как по количеству монастырей2, так и по их доходности3, хотя тщательное сокрытие монастырями финансовых данных не позволяло объективно судить об истинном положении дел4. Отечественной дореволюционной историографией, помимо описания и истории оби-телей5, был затронут ряд вопросов имущественного характера6, в том числе данные о доходах7. И, несмотря на имеющиеся отдельные современные исследования8, в целом задача остается нерешенной.

2 Для сравнения: 46 обителей с 11 275 десятинами земли было в московской епархии, 35 в Новгородской епархии (с 21 335 десятинами земли), 29 во Владимирской (14 556), 26 в Тверской (29 382), в Нижегородской 26 (8988), в Костромской 20 (16 865) (Любинецкий Н.А. Свод статистических данных, относящихся к землевладению церквей и монастырей Российской империи по данным Святейшего Синода и Центрального статистического комитета. Ч. 4. СПб., 1900. Табл. II. С. 9, 15-16).

3 Ростиславов Д.И. Опыт исследования имуществ и доходов наших монастырей. СПб., 1876. С. 246.

4 Например, Д.И. Ростиславов отмечал явление «умалчивания или уменьшения доходов» (Ростиславов Д.И. Указ. соч. С. 5). О том же писали и другие авторы: «...церковное счетоводство в течение целых 60 лет было узаконенной ложью» (Гиля-ров-Платонов Н.П. Сочинения. Вопросы веры и церкви. Т. 2. М., 1906. С. 119); «...отчетов нигде не печатается... сведения о братских доходах узнаются случайно» (Кильчевский В. Богатства и доходы духовенства. СПб., 1908. С. 13); «Вычислить все монастырские капиталы, находящиеся в кредитных учреждениях, невозможно» (Василенко Н. Монастырские вотчины и доходы // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. Т. 19-а. СПб., 1896. С. 708); и др.

5 Любецкий С. Живописные виды московских монастырей с историческим и современным описанием всего замечательного в каждом. М., 1846; Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества / Сост. А. Мартынов, текст Н.М. Снегирева. М., 1852; Арх. Иосиф (Левицкий). О московских соборах и монастырях. М., 1875; Калугин И.С. Путеводитель по Московской святыне или соборы, монастыри и храмы московские. М., 1877; Забелин И.Е. Материалы для истории, археологии и статистики Москвы. М., 1884; Рычин Ф.И. Путеводитель по Московской святыне. М., 1887; Платонов [А.П.] Путеводитель. Москва и ее окрестности. М., 1891; и мн. др.

6 Милютин В.А. О недвижимых имуществах духовенства в России. М., 1861; Ростиславов Д.И. Указ. соч.; Зверинский В.В. Монастыри в Российской империи // Статистический временник Российской империи. 1887. Вып. 3; Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840 по 1791 г. СПб., 1897; Кузнецов Н.Д. К вопросу о церковном имуществе и отношении государства к церковным недвижимым имениям в России. Сергиев Посад, 1907.

7 Кильчевский В. Указ соч.; Любинецкий Н.А. Землевладение церквей и монастырей Российской империи. СПб., 1900; Преображенский И.В. Что говорят цифры о состоянии Церкви в царствование императоров: Николая I, Александра II, Александра III и в настоящее царствование по 1903 год: статистическая справка для соображений по вопросу о церковной реформе // Прибавления к Церковным ведомостям. 1906. 23 декабря. С. 3165-3169.

8 Зыбковец В.П. Национализация монастырских имуществ в Советской России. 1917-1921 гг. М., 1975; Русское Православие. Вехи истории. М., 1989; Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М., 1999; Монашество и монастыри в России. XI-XX века: Исторические очерки. М., 2002; Балашова Т.В. Московские монастыри в социо-культурной среде столичного города второй половины XIX — начала XX вв.: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2002.

В соответствии с современными представлениями о финансово-экономическом анализе, подобная деятельность монастырей может быть разделена на финансовую (к которой относится размещение в банках с целью получения процентного дохода свободных денежных средств, т.е. депозиты; займы (кредиты) на восполнение временных дефицитов платежных средств), а также хозяйственную (доходы и расходы от непосредственно церковной деятельности, от операций с недвижимостью и арендой). Важной частью дохода были пожертвования монастырю благотворителей. Отдельно следует рассмотреть социальную деятельность обителей. Таким образом, можно выделить три основных направления в финансово-экономической деятельности:

1. Собственно финансовые операции.

2. Доходы и расходы от церковной и хозяйственной (нецерковной) деятельности.

3. Поступления от пожертвований и благотворительная деятельность.

Определенный интерес для исследования имеет анализ доходности (превышения доходов или поступлений над расходами или выплатами) по каждому направлению в отдельности. Однако, в силу финансовых перетоков между указанными направлениями, в данной статье выделены совокупные доходы и расходы обителей. Рассмотрим три указанных направления последовательно, начиная с доходов по все трем направлениям.

Масштабы и структура финансово-экономической деятельности монастырей имеют многофакторный характер. Важнейшие факторы, определяющие ее масштаб и направления, это социальный состав и число насельников. Прежде всего, отметим необщежительный характер обеих обителей (как, впрочем, и подавляющего большинства московских монастырей). Несмотря на законодательный циркуляр Синода еще от 1869 г.9, реформировать сложившийся порядок указом сверху не удалось, хотя «своекоштные» монастыри справедливо упрекали в том, что их устройство «велось на городской лад, решительно чуждый тому, чтобы монастырь что-либо добывал личным трудом своей братии»10. Покажем ниже, что

9 Завьялов А.В. Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода. СПб., 1901. С. 85—86 (о повсеместном переходе мужских монастырей на общежительный Устав).

10 Ситуация не изменилась и перед революцией: Комиссией Первого Всероссийского съезда монашествующих в 1909 г. по переводу всех монастырей на обще-жительство было решено, что «вводить общежитие разорительно в экономическом отношении, т.к. потребуются тысячи рублей на обзаведение монастырской братии бельем, обувью и одеждой» (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 67. Л. 48).

столичные обители, зарабатывая прежде всего сдачей в аренду городской недвижимости и земли, вложением средств в банки, к выполнению необходимых работ привлекали наемных работников.

Как и по всей стране, число насельниц Новодевичьего (женского) монастыря многократно (в данном случае, в шесть раз) превышало количество проживающих в мужском Чудове. Так, в 1899 г. в Новодевичьем монастыре жили 300 насельниц (большинство из которых — 183 женщины — были неуставными послушницами при 70 сестрах и 47 уставных послушницах), в то время как в Чудове проживали всего 54 человека (11 иеромонахов, 4 иеродиакона, 1 монах, 4 указных и 34 неуказных послушника)11. При этом число московских иноков значительно, в три раза, превышало количество насельников среднестатистической российской обители; в 1891 г. типичный русский монастырь имел штат из 14 монахов и 11 послушников в мужских, и 30 монахинь и 90 послушниц в женских12. (Отметим, что в третьеклассных монастырях количество насельников соответствовало общероссийской статистике.) Динамика сохранилась в последующие десятилетия: в 1908 г. в стране существовало 523 штатных мужских монастыря, 141 заштатный, в которых проживало 9729 монахов и 8739 послушников, в то время как в 231 штатном и 161 заштатном женских монастырях — 13 712 инокинь и 39 781 послушниц13.

То, что братии в «среднестатистической» обители было не больше 20 человек, а сестер могло быть и несколько сотен, являлось обычной практикой в целом по России. Процесс «феминизации» монашества в масштабах страны не раз обращал на себя внимание ученых14, называвших причинами этого явления бегство женщин из патриархальной семьи15, их «неудовлетворенные духовные искания»16, повлекшие «активизацию женщин в Церкви»17. К.П. Победоносцев не без гордости отмечал, что в монастырях «тысячи женщин,

11 ЦХД до 1917 г. Ф. 1368. Оп. 1. Д. 135. Отчет благочинного Московских епархиальных монастырей Настоятеля Данилова монастыря архимандрита Филарета о состоянии Московских епархиальных монастырей в п.п. 1899 г. митрополиту Московскому и Коломенскому Троице-Сергиевской Лавры Владимиру.

12 Преображенский И.В. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840-1841 по 1890-1891 гг. СПб., 1901. С. 17.

13 Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода по ведомству православного исповедания 1908-1909 гг. СПб., 1911. С. 67.

14 Преображенский И.В. Отечественная церковь... С. 16.

15 Зырянов Н.П. Указ. соч. С. 21.

16 Федоров В.А. Рец. на кн.: Зырянов Н.П. Русские монастыри. // Вопросы истории. 2001. № 9. С. 168.

17 Белякова Е.В., Белякова Н.А. Социальное служение женщин в церкви в XVIII — начале XX вв. // Приход: Православный экономический вестник. 2004. № 4. С. 53.

ищущих молитвы и труда, находят себе желательное прибежище»18. О «прогрессировании» женских монастырей писал Л.И. Денисов, считая его причиной новые «явления экономического порядка в русской жизни»19. Согласимся, что разрушение патриархальной семьи в стране с быстро капитализирующейся экономикой заставляло женщин всех сословий искать спасения в Церкви, в надежде укрыться в монастырских стенах от горестей мира. Напомним, что официально не закрепленных за обителью насельниц (неуставных послушниц) в изданиях первых лет Советской власти было принято называть «эксплуатируемым элементом» и «даровой рабочей силой», что во многом было справедливо, — обители были заинтересованы в старательных работницах, на содержание которых тратилось много меньше, чем на уставных сестер.

Священноначалие знало, что обязанностями монахинь было участие в богослужениях, а тяжелые работы выполнялись послушницами: так, владыка Митрофан, выступая на Первом съезде монашествующих в 1909 г., признавал: «...старшия сестры обуты, в полном довольствии, а меньшие, бедныя видят только капусту и картошку, и ходят на послушание»20. Причем, согласно просмотренным документам, средний срок пострига в монастыре в рясофор (перевода в указные послушницы) в женских обителях составлял около 10 лет; столько же ждали пострижения в монашество. Насельники мужских монастырей проверялись около трех лет (время прохождения послушания), а пострижение в монашество могло происходить уже через год.

Кратко рассмотрим социальное происхождение монашествующих. В 1894 г. в Чудове монастыре проживал 21 монах в возрасте от 33 до 76 лет, среди которых из духовного звания происходили 12, крестьянского — пять (один из государевых крестьян), из мещан трое, из купечества и дворян по одному человеку. Братия собралась со всей страны: духовник Паисий был переведен из Брянского Николо-Одринского монастыря; ризничий Макарий до пострига крестьянствовал под Вильной, москвич казначей Иоиль был пострижеником Таврического архиерейского дома21. Архимандрит

18 Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева по ведомству православного исповедания за 1888—1889 гг. 1891. С. 35.

19 Денисов Л.И. Православные монастыри Российской Империи. Полный список всех 1105 ныне существующих в 75 губерниях и областях России (и двух иностранных государствах) мужских, женских монастырей, архиерейских домов и женских общин. М., 1908. С. X.

20 Серафим, иер. Первый всероссийский съезд монашествующих. Воспоминания участника. М., 1912. С. 165.

21 ЦХД до 1917 г. Ф. 1368. Оп. 1. Д. 126. Ч. 2. Ведомость Чудова кафедрального монастыря. Л. 125—126.

Товия (Цынбалов) (1836-1916), возглавлявший обитель с 1892 г., происходил из крепостных крестьян Воронежской губернии, приняв постриг в 19 лет в Святогорском монастыре Харькова, в 1862 г. переведен в Троице-Сергиевскую Лавру, где в 1888 г. стал иеромонахом. В 1901 г. он был назначен благочинным московских монастырей, а в 1904 г. — наместником Троице-Сергиевой Лавры. Блистательная духовная карьера крепостного крестьянина, возглавлявшего в последнее десятилетие своей жизни Лавру, награжденного шестью государственными орденами, свидетельствует о возможности талантливого человека в стенах Церкви полноценно проявить свой духовный и человеческий потенциал.

Последняя сохранившаяся ведомость о монастыре за 1916 г.22 содержит сведения о том, что в обители проживали два архимандрита (один на покое), один игумен, 13 иеромонахов, 8 иердиаконов, 8 монахов, 3 бельца. Благочинный ставропигиальных обителей в 1909 г. так характеризовал насельников: «Состав братии по образованию крайне однообразный: т.н. ученых монахов почти нет, хотя под термин "ученый монах" годятся даже те, которые хоть бы где-нибудь учились, например, неокончившие курс учения в духовном училище считаются уже учеными. Состав старшей братии (наместники, казначеи, ризничие, благочинные) в некоторых монастырях требует обновления вследствие преклонности лет»23, что вполне можно отнести к Чудову монастырю. Большинство братии учились в духовных училищах; архимандрит, казначей, благочинный и ризничий, определявшие духовную и экономическую жизнь обители, достигли 70-летнего возраста.

Игумения Новодевичьего монастыря Антония Каблукова (18201908) происходила из дворян, получив домашнее образование по программе женских институтов, владела французским и немецким языками24. Многократно награжденная25 властями, она прожила

22 РГАДА. Ф. 12087. Оп. 1. Д. 730. Перечневая ведомость о монахах и бельцах Московского Архиерейского Дома и Кафедрального Чудова монастыря за 1916 г. (Отчетность по Чудову монастырю за 1916 и 1917 гг.). Л. 106 об.

23 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 4. Д. 523. Доклады к годичному отчету за 1909 г. по став-ропигиальным монастырям. Л. 1 об.

24 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 747. Д. 1581. Ведомости о монашествующих и служителях, послужные списки московской епархии за 1901 г.

25 «Награждена наперсным крестом за благоустройство обители в 1887 г. по случаю посещения обители членами императорской семьи; получила искреннейшую благодарность от Елизаветы Федоровны за многия рукоделия сверх денежных взносов в пользу пострадавших от неурожая 1891 г.; за устройство приюта для детей в составе Елисаветинского общества награждена портретом в мае 1892 г.; за ревностную деятельность по улучшению благосостояния обители наперсным крестом с украшениями из Кабинета Ея Величества 1893 г.» (ЦХД до 1917 г. Ф. 1368. Оп. 1. Д. 126. Ч. 2. Ведомость Новодевичьего монастыря. С. 81-84).

непростую жизнь. Овдовев, стала послушницей Короцкого монастыря в Новгороде в 1865 г., в 1868 г. перешла в Новодевичий, где и была пострижена в 1874 г., последовательно пройдя от должности казначеи, управляющей, настоятельницы Председательского совета Филатьевского училища при монастыре до игуменства в 1885 г.

Таблица 1

Социальный состав 68 монахинь Новодевичьего монастыря в 1901 г.

№ Социальные группы %

1. Из крестьянства 50

2. Из мещан 17,8

3. Из дворян 11,8

4. Из цеховых 8,9

5. Из духовного звания 2,9

6. Из купечества 2,9

7. Дочь солдата 1,6

При просмотре послужных списков видно, что социальный состав обеих обителей был представлен всеми сословиями страны, прежде всего крестьянством, а реже всего — купечеством и дворянством. Обратим внимание на преобладание в Новодевичьем монастыре выходцев из крестьянства, в то время как в Чудовом почти треть насельников принадлежали духовному сословию, крестьяне же оказываются по численности на втором месте. Согласно ведомостям, если в Чудове монастыре все монахи были грамотными, то шесть крестьянок Новодевичьего были безграмотными (одна служила привратницей, а остальные несли послушание церковниц в монастырских храмах и часовнях), зато «дворянки научены разным наукам». Среди 35 указанных послушниц в возрасте от 33 до 70 лет значатся 22 крестьянки, которые несли соответствующие послушания капустниц и скотниц; указаны также рукодельница, золотошвейка, сборщица с церковным блюдом, стряпуха в больнице, трапезница26.

Таким образом, если в московские мужские монастыри шли преимущественно представители духовной среды, затем — крестьянства (что объясняется возможностью в том числе для бывших крепостных выбора жизненного пути), то в женских обителях крестьянки со-

26 ЦХД до 1917 г. Ф. 1368. Оп. 1. Д. 126. Ч. 2. Ведомость Новодевичьего монастыря. Л. 85-103.

ставляли преимущественное большинство, как и в обителях страны в целом.

Интересно отметить, что в московских обителях проживали выходцы со всей России. Подавляющее большинство насельников было грамотными, многие сестры владели ремеслами, что не очевидно в мужских обителях. Имея более высокий уровень грамотности в мужских обителях, где преобладали постриженики духовного звания, физическим трудом монахи в столичных обителях не занимались. Именно поэтому Синодом в 1909 г. был издан указ о мерах к возвышению иноческой жизни в монастырях, где физический труд рассматривался как «средство духовного воспитания братии»27, увы, так и оставшийся пожеланием.

Как будет показано ниже, несмотря на меньшее число насельников, доходы мужских монастырей были много выше женских. Между тем расходы женских обителей были гораздо значительнее, — они платили священнослужителям, а посещали их меньше (ведь служили наемные священники, а не проживающие в обители монахи). Учитывая разницу в численности насельников, в среднем второе меньшую, чем насельниц, ясно, что в женских обителях при меньших поступлениях и большем количестве сестер, условия были гораздо скромнее. Можно сделать предварительный вывод о многократном преобладании женщин, которые, как будет показано ниже, участвовали личным трудом в экономике обителей (работа на огороде, рукоделия, послушания в богадельне и приютах); в то время как в мужских обителях насельники были заняты на службах, а все необходимые работы выполняли наемные сотрудники.

Приступая к исследованию монастырских статей дохода, последовательно рассмотрим поступления Чудова монастыря (как более богатой обители). Начнем с выделяемого государством пособия — штатной суммы, ассигнованной из Государственного казначейства. Самую значительную штатную сумму (т.е. казенную субсидию, с 1764 г. назначаемую в зависимости от класса монастыря28), увеличенную в 1861 г. после освобождения принадлежащих ему крестьян, получал Чудов монастырь в связи с его кафедральным статусом: 9 тыс. 130 руб. Это была экстраординарная сумма: в это же время в первоклассном Новодевичьем субсидия составляла всего 386 руб.29

27 Алексий (Симанский), иеромонах. К Съезду монашествующего духовенства (О преобразовании монастырской жизни). М., 1909.

28 Штаты монастырей и монашествующих и способы содержания монастырей // Странник. М., 1884.

29 Зачастую в приходных книгах начала XX в. многих московских обителей она даже не отмечаются, не превышая 1% поступлений, а в документах по росписи расходов можно встретить фразу «выдано братии по недостатку штатной суммы».

Важной статьей дохода были банковские капиталы, которыми активно пользовались все московские обители, несмотря на канонические запреты еще ветхозаветного времени давать деньги в рост. Согласно распоряжению Синода, в 1883 г. монастыри были обязаны перевести свои денежные вклады в Государственный банк30, поэтому ценные бумаги всех монастырей хранились в конторе Государственного банка. Тем не менее, чтобы крупные суммы не скапливались в кельях настоятелей (что было обычной практикой), инструкция Синода благочинным 1903 г. требовала: «...чтобы на суммы, неподлежащие скорому расходу, приобретены были Государственные бумаги, которые должны быть отправлены на хранение в Контору Гос. Банка»31.

Учитывая, что к 1880 г. «учетный процент Госбанка колебался от 6 до 8%, а ссудный достигал 10%»32, брать ссуды монастыри не спешили, предпочитая необходимые для строительства или покупки недвижимости суммы накапливать постепенно. (В частных банках процент мог быть любым, но бдительные синодальные чиновники обязали монастыри следить за наращиванием и этих вкладов специальным указом 1888 г. «О внесении сумм в сберегательные кассы более 1000 руб.»33.) Важно отметить, что доход, получаемый с самого распространенного вклада в Госбанк «4% капитала билетной суммы», почти во всех монастырях многократно

30 «Хранение процентных церковных бумаг в частные помещать не должно ни под каким видом и ни на каких условиях не были помещаемы на будущее время для приращения процентов в частные, общественные, городские... уже сделанные вклады должны быть вытребованы. все суммы только в Государственный Банк или его отделения или конторы, а равным образом и обращаемы, на покупку только государственных бумаг., лица, ревизующие отчетность сумм духовных учреждений, о всяком замечании ими несоблюдении этих правил, доносили бы Епархиальному начальству, которому вменить в обязан виновных в таковом несоблюдении правил подвергать надлежащей ответственности. 5 февраля 1883 г.» (Завьялов А.В. Указ. соч. С. 183-184).

31 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 7. Указы на имя синодального ризничего. Инструкция для благочинных старопигиальных монастырей 1903 г. Л. 23.

32 Атлас М.С. Государственный банк дореволюционной России // Вестник Банка России. 11 февраля 2000. № 7 (435). С. 34.

33 1 апреля 1888 г. Высочайшего Государя Императора соизволение «.т.к. по достижению 1000 руб. 4% годовых, вклад остается без приращения. .соизволение на предоставление церквям и монастырям права помещать во вклады городских сберегательных касс, для обращения из процентов, суммы и свыше 1000 руб., из числа тех, кои имеют лишь временное назначение, как, например, на постройку новых церквей, покупку колоколов, устройство ризниц и т.п., которыя не подлежат немедленному расходованию, а должны накапливаться постепенно, как наро-стающими процентами, так и другими могущими быть поступлениями, пока не достигнут определенной цифры, необходимой на производство известного расхода.» (Завьялов А.В. Указ. соч. С. 260-261).

превосходит казенное жалование, достигая в 1892 г. в Чудове монастыре 165 559 руб. 40 коп.34, в 1899 г. — 135 536 руб.35, с которых дважды в год обители получали проценты. Разница в указанных суммах объясняется не уменьшением количества ценных бумаг, а тем, что отчет за 1899 г. составлялся благочинным, для которого казначей и настоятель вряд ли стремились предоставить полные сведения, в то время как в 1892 г. показана сумма по внутренним документам.

В Сведениях о состоянии Московского кафедрального Чудова монастыря за 1901 г. в Отчете 1902 г. сообщалось, что «капитальной билетной суммы в монастыре 223 167 руб., из коих: 141 736 руб. собственно монастырский, 33 163 руб. 10 коп. братский и 48 267 руб. 90 коп. богадельной»36. К 1 января 1916 г. стоимость ценных бумаг Чудова монастыря достигла максимальной величины, составив 780 879 руб., за 15 лет увеличившись в 5,5 раза, что связано с интенсивным развитием банковской системы страны. Из них в билеты государственной 4%-ой ренты было вложено 508 100 руб., 5%-ного займа — 200 000 руб., непрерывного дохода37 — 57 767 руб., другие билеты стоили меньше. Сумма, выплачиваемая наличными в 1916 г., достигала 4055 руб. в год38. Однако 6 мая 1917 г. капитальная сумма билетов резко уменьшилась до 57 767 руб. с выплатой процентных денег 1155 руб. с 1 ноября 1916 г. по 1 мая 1917 г.39, что объясняется как выплатой 71 тыс. руб. долга, взятого на постройку училища монастыря40, так и сложным состоянием российской экономики накануне революции41, в том числе инфляцией, вызванной военным положением.

Второй существенной частью доходов были поступления от церковной и экономической деятельности. Постоянный ежемесячный доход приносили неокладные поступления, складывающиеся из двух

34 ЦХД до 1917 г. Ведомость о приходе, расходе и остатке неокладной суммы по Московскому Кафедральному Чудову монастырю за 1892 г. Л. 125-139.

35 ЦХД до 1917 г. Отчет 1899 г.

36 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 4. Д. 516. Отчеты и сведения о ревизии мужских и женских монастырей в Москве 24 августа 1902 г. (листы не пронумерованы).

37 Билеты непрерывного дохода были выпущены на основании Высочайше утвержденных 13 марта 1859 г. правил для замены квитанций на вечные вклады в бывшие кредитные учреждения (Дегио В. Русские ценные бумаги. СПб., 1885).

38 РГАДА. Ф. 1184. Оп. 3. Д. 665. Перечень капиталов Московского Кафедрального Чудова монастыря к 1 января 1916 г. Л. 25 об.

39 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 63. Л. 382 об.

40 РГАДА. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 730. Отчетность по Чудову монастырю за 1916 и 1917 г. Ведомость «О расходе за 1916 г.». Л. 69-70.

41 Последний сохранившийся монастырский отчет от 1 января 1918 г. показал остаток билетами 681 239 руб. и наличными 2132 руб. 26 коп. (Там же. Л. 26).

частей: братскую часть составлял доход братии за выполнение церковных треб и различные церковные сборы; арендную (также называемую оброчной) — доход от многообразной хозяйственной деятельности обителей, как правило, далеко за их пределами. Используя данные исследователей42, среди неокладных статей можно выделить до 30 источников поступлений, частично рассмотренных ниже.

Анализ братских доходов, т.е. прибыли от непосредственно церковной деятельности, является наиболее сложной проблемой, поскольку она практически не подлежала учету: ведь ее составляли «поручные доходы, цифру которых знает только совесть поручи-телей»43, и «по этим одним данным усердие русского народа к монастырям выше всякого сомнения»44. Ежедневную выручку братских доходов Чудова составляли суммы сборов за церковные требы, т.е. платы прихожан и паломников за совершение молебнов и акафистов за здравие и поминовение, погребения, панихиды, сорокоусты, заупокойные литии; сюда также входили свечные, проскомидийные, просфорные суммы и различные церковные сборы.

Цена треб не была высокой: за крестины полагалось заплатить 50 коп., отпевание стоило 3 руб., а венчание 5 руб. В Чудовом годовое поминание одного имени стоило от 1 до 3 руб.45 Из просмотра книги записи денежных сумм начала XX в. ясно, что за проскомидии обитель получала каждый месяц от 14 до 64 руб., за молебны — от 25 до 69 руб. Среди записей заказчиков порой встречаются пометки: «боярин», «капитанша», «гимназист» и т.п.; можно отметить, что представители всех сословий — от учащихся и крестьян до князей и генералов — были постоянными прихожанами прославленной обители.

Обычной практикой XIX в. было взимание денег за исповедь, когда причетники записывали исповедавшихся, и порой могли отказать бедным в таинстве за недостатком у тех денег: «к нам с 20-ю копейками не ходят»46, что вероятно, практиковалось в богатых

42 Ростиславов Д.И. Опыт.. С. 69-250; Кильчевский В. Указ. соч. С. 13-15; Василенко Н. Монастырские вотчины и доходы // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. Т. 19-а. СПб., 1896. С. 706-707; и др.

43 Кильчевский В. Указ. соч. С. 6.

44 Ростиславов Д.И. Опыт. С. 349.

45 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 763. Книга записи денежных сумм Московского кафедрального Чудова монастыря, поступающих за молебны от мощей свт. Алексия, от образа Николая Чудотворца и др. св. икон, а также проскомидий и панихид. 1899 г. Книга вверяется Ризнечему и кружечному за подписью наместника Чудова монастыря и приложением монастырской печати. С 1 сентября 1899 г. Московского Кафедрального Чудова монастыря наместник арх. Товия.

46 Ростиславов Д.И. О православном белом и черном духовенстве в России. Лейпциг, 1866. С. 300.

храмах. Подсчет «исповедальных» денег демонстрирует, что плата не была фиксированной, составляя от 7 до 14 коп. за исповедь, и верующие могли оставить на тарелке любую посильную для них сумму. Приведем пример записи исповедников иеромонахами Чудова монастыря47.

Таблица 2

Исповеди на Четвертой седмице Великого Поста 1905 г.

№ п/п Священнослужитель Количество принятых исповедей Плата

1 Ризничий иер. Евсигний 184 21 руб. 78 коп.

2 Иер. Анастасий 231 42 руб. 21 коп.

3 Иер. Тихон 60 8 руб. 42 коп.

4 Иер. Никифор 181 21 руб.

5 Иер. Арсений 85 5 руб. 62 коп.

6 Иер. Кассиан 160 16 руб.

7 Иер. Ферапонт 38 3 руб. 60 коп.

8 Иер. Платон 30 2 руб. 20 коп.

9 Иер. Елпидиофор 155 16 руб. 12 коп.

Итого 118 руб. 95 коп.

Кроме того, в эту Седмицу «за правило и под крест» получено 40 руб. 74 коп., «записных и за свидетельство» 74 руб. 52 коп. (речь идет о свидетельствах, выдаваемых монастырем о благонадежности исповедника, бланки которых отложись в фонде Чудова монастыря).

В любом случае ясно, что число исповедовавшихся богомольцев было очень велико. Всего в 1905 г. десять чудовских иеромонахов Великим Постом исповедовали 5734 человека: 1231 человек на первой, 663 — второй, 521 — третьей, 1124 — четвертой, 766 — пятой, 1004 — шестой, 425 — седьмой Седмицах, получив за это 1376 руб. 75 коп.48 Надо думать, что число исповедников было больше, так как не все братия их указывали, порой значится лишь сданная казначею сумма: так, на пятой неделе иер. Тихон отдал ризничему 50 руб., не указав число принятых исповедей, на шестой отмечено:

47 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 763. Книга записи денежных сумм Московского Кафедрального Чудова монастыря... С. 199.

48 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 763. Исповедные записи 1905 г. Л. 119.

«От иер. Платона нечево» (показатель уровня грамотности казначея, и, вероятно, бескорыстия служения священнослужителя). Очевидно, что нагрузка на монашествующих была очень велика, а плата за исповедь условна — около 10 коп. (стоимость пирожка или рюмки водки). Тем не менее, даже эти деньги косвенно свидетельствуют о том, что тысячи человек приходили в московские обители со своими невзгодами и радостями49.

Обратим внимание, что вышеприведенный пример тщательной фиксации выполненных треб в Чудовом является исключением из обычно никем не фиксировавшегося ежедневного служения. Не случайно одно из постановлений Общих правил для монашествующих всех Московских монастырей 1899 г. гласит: «.тщательно наблюдать, чтобы от посетителей обители и богомольцев никто ничего для себя лично ни за какие требы и ни под каким предлогом денег и других вещей не брал: поелико от сего рождается страсть среб-ролюбия...»50, кажутся закономерными. Видимо, именно потому и в Правилах митр. Филарета (Дроздова) предусмотрены меры «для того кто погрешает употреблением полученного дохода»51.

В братский доход, кроме того, входили кружечный, киотный, кошельковые сборы. К первым относились поступления из кружек, стоящих в церквах на постоянных местах, чаще всего у чтимых икон, помещенных в киоты. Пожертвования могли быть копеечными, однако в них участвовали практически все посетители обители, что приносило постоянный доход, так, в Чудове монастыре сбор у особо чтимых икон приносил до 130 руб. в месяц. Поскольку в монастырях были распространены сборы в «кружки, тарелки и тарелочки у святых ворот»52, т.е. в местах прохождения всех богомольцев, спешивших отметить вход в обитель пожертвованием, эти суммы достигали двух и более тысяч руб. в год. Самыми распространенными из них были кошельковые сборы (в них также входили тарелочные), т.е. деньги, принимаемые сборщиком во время богослужения с определенной целью, к примеру, на украшение храма или определенные благотворительные нужды (это мог быть разовый сбор в пользу детских приютов, попечительств о бедных, беднейших церквей и т.п.). Деньги клались прихожанами на тарелку, с которой сборщик обходил молящихся во время

49 Отметим, что эти суммы не учитывают подарки своим батюшкам к праздникам прихожан (горожане зачастую дарили фунт чаю, голову сахара, вино, посуду) и паломников (дарами крестьян могли быть холсты, меха, продукты) и т.п. Иногда подарки могли служить платой за свечи, просфоры, панихиды и поминовения.

50 Правила. С. 19.

51 Правила. С. 16.

52 Московские Ведомости. 1909. Июнь.

службы, или в его кошелек (чтобы не демонстрировать окружающим сумму пожертвования). По сведениям историков, в обычные дни москвичи давали по 10-20 коп. за службу, богатые жертвовали до рубля53. Обычно горожане посещали службы по Великим праздникам, хотя особо благочестивые семьи причащались каждое воскресенье.

Для всех обителей были существенны поступления от продажи свечей и просфор. Свечные поступления традиционно идут первой статьей в отчетах: монополия на их производство была официально закреплена с начала XIX в.: «продажа свечей предоставляется единственно в пользу церкви...»54. Считается, что свечной доход всех церквей и монастырей страны в 1909 г. превышал 40 млн руб., принося Синоду до 10 млн руб. ежегодно55.

Хотя московские обители сами не производили свечей56, их продажа была одной из существенных статей дохода. При цене самых дешевых свечей от 1 до 5 коп., свечной доход приносил тысячную прибыль: в 1912 г. в Чудовом монастыре он составил 14 845 руб. 86 коп. (сдача огарков на завод принесла еще 2779 руб. 50 коп.), что составило половину церковного дохода из 23 247 руб. 57 коп. (из которых продажа просфор составила 8698 руб. 55 коп., кошельковый сбор — 924 руб., кружечный соответственно 556 руб. и 84 руб. в двух монастырских храмах). Учитывая, что за проданные иконы, крестики, образки, книжки и листки обитель выручила 19 031 руб. 35 коп.57, очевидно, что церковный доход был значительным, однако свечной доход составлял 37%.

Несомненно, что выпечка и продажа просфор была высокорентабельным производством: «3-копеечные» давали до 130% прибыли, «5-копеечные» — до 140%58. Нередко просфоры для мужских монастырей пекли на заказ в женских обителях: так, для Чудова монастыря они изготавливались сестрами Вознесенской обители59.

53 Бокова В.М. Повседневная жизнь Москвы. М., 2010. С. 83.

54 Высочайше утвержденный указ 28 августа 1808 г. // Устав духовных консисторий. 1912. С. 403.

55 Мельгунов С. Церковь и государство в России. М., 1909. С. 232.

56 С 1880 г. Московский епархиальный свечной завод располагался в Послан-никовом переулке, 9, занимая 3-этажный каменный дом, где были свечной завод с квартирами служащих, каменный 2-этажный дом с конторой завода и церковноприходским училищем на 1-м этаже и храмом на втором. Рядом с ними были каменные 3-этажные кладовые свечного завода, а также конюшня, кладовая, фургоны (ЦХД до 1917 г. Ф. 179. Оп. 61. Д. 2368. Л. 1-1 об; Оп. 63. Д. 2274. Л. 1-4. 1913 г.).

57 Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 24.

58 Энциклопедический словарь. Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. Т. 19-а. СПб., 1896. С. 707.

59 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 63. Л. 251.

Сравним: в 1910 г. в Чудовом монастыре доход от просфор достигал 6605 руб., что составило лишь пятую часть дохода; в три раза больше денег приносили продажи иконной лавки, достигнув в 1910 г. 16 554 руб.60 Самой обителью в церковный доход включались лишь свечной и просфорный. Забегая вперед, отметим, что при внушительных суммах, все же церковный доход был втрое меньше арендных поступлений, достигших в 1912 г. в Чудовом монастыре 78 234 руб. 96 коп.

Доходы от торговли церковными предметами в монастырских церковных лавках складывались от продажи освященных масла, крестиков, колец, образков, четок, поясов, погребальных принадлежностей, паломнических реликвий, а также икон, литографий и фотографий с видами монастырей, церковной литературы. Частично рукоделия и печатная продукция поступали из Троице-Сергиевой Лавры, часть поступала из типографии Синода.

Впечатляющим примером часовенного дохода, получаемого вне монастырских стен, являлась часто посещаемая Иверская часовня на Красной площади. Горожане свидетельствовали, что там «всегда бывало много народу — и с поникшими головами стоят, и на коленях молятся. Обиды, лишения, безвыходная нищета — вся скорбь огромного города с его правдой и ложью, с его тщеславной суетой и беспомощным горем стекалась и стекается сюда ежедневно, от утренней жары до вечерней»61. «Помолиться сюда заходили чиновники присутственных мест, студенты перед экзаменом, китайгородские купцы, никогда не начинавшие ни одного дела без молитвы перед Богородицей, и, конечно, бесчисленные паломники и приезжие»62. Эти моления приносили до 60 тыс. руб. в год, часть из которых — 5636 руб. 35 коп. — шла в пользу братии Чудова мо-настыря63, остальные, вероятно, распределялись между Консисторией и служащими часовни.

Третьей, зачастую наиболее значительной статьей дохода, были уже упоминавшиеся, порой крупные, вклады благотворителей. Вера в действенную помощь иноческой молитвы побуждала многочисленных прихожан жертвовать крупные суммы на вечные поминовения усопших, молитвы о здравии при жизни, активно участвовать в монастырском строительстве, ремонте и пр. Вклады и пожертвования за вечные поминовения, полученные от благотворителей, нередко обращались в ценные бумаги, как, например,

60 Там же. Д. 665. Л. 15 об.

61 СтахеевД.И. Замоскворецкие тузы // Исторический вестник. 1903. № 10. С. 8.

62 Бокова В.М. Указ. соч. С. 87.

63 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Ед. хр. 36. Ведомости расхода и прихода 1871-1878 гг. Л. 2.

неприкосновенный капитал по 5 тыс. руб., завещанный в 1848 г. тремстам сорока российским монастырям графиней А.А. Орловой-Чесменской, или капитал надворной советницы О.И. Чаплыгиной, завещанный в 1862 г. всем московским обителям в зависимости от класса. Процентные деньги, называемые «с капитала Чаплыгиной», вложенные в различные государственные билеты, выплачивались через Консисторию дважды в год, стабильно принося обителям от 300 до 1100 руб.

Отметим, что благотворители, жертвующие значительные деньги на обители, могли оставаться анонимными: например, в 1912 г. неизвестный пожертвовал на роспись Андреевского храма Чудова монастыря 1080 руб.64 Далеко не всегда назначение вклада указывалось жертвователями, и управляющие обители могли распорядиться ими по своему усмотрению.

Завершая обзор братских доходов, отметим, что в работе не анализируются доходы от крестных ходов, не отразившиеся в документах исследуемых обителях в рассматриваемый период, а поступления с кладбищ, иногда включаемые в братский доход, подробно рассматриваются в арендных поступлениях. Расходование братских капиталов могли обращаться в процентные бумаги, проценты от них присоединяться к братским кружкам, которые делились между братией, и тратиться на разные нужды обители.

Арендные доходы монастыри получали от сдачи внаем домов, угодий, мельниц, лугов, пахотной земли, лесов и т.п.; их также составляли гостиничные доходы; сдача внаем лавок, постоялых дворов, промысловых заведений (например, рыбных ловель); сюда же включались ярмарочные поступления. Конечно, не в каждой обители были все перечисленные источники неокладного дохода, но анализ монастырских отчетов подтверждает, что самую высокую прибыль приносили отнюдь не отправления религиозного культа, а умение настоятеля и казначея распорядиться денежными вкладами и недвижимостью. В России конца XIX — начала XX в. доходные дома составляли около 40% жилой недвижимости, в них проживало до 80% городского населения крупных городов. Так, к 1911 г. в Москве было около 3 тысяч доходных домов в 5-7 этажей65, приносивших до 13% годовых66.

Самой прибыльной была часть неокладных доходов, связанной со сдачей в аренду недвижимости, прежде всего, городской. При-

64 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 24.

65 Краснянский Л.Н., Квачадзе Р.Г. Доходный дом в Москве. История и современность. М., 2004.

66 Эпоха доходных домов // Мегаполис. 2013. № 8.

ведем примеры: четырехэтажный дом, построенный на подворье Чудова монастыря в Хамовниках по проекту И. Машкова, с лифтом, отоплением, канализацией, ваннами приносил в 1912 г. «48 392 руб. в год, при вложенном при строительстве капитале 286 тыс. 415 руб.»67. Сведения, предоставленные Чудовым монастырем в Московское городское по квартирному налогу присутствие 7 января 1915 г., показывают, что другие здания, принадлежащие монастырю в Хамовниках, сдавались 78 квартиросъемщикам, приносившим обители больше 20 тыс. руб. в год68. Именно поэтому в 1916 г. Чудовым монастырем рассматривалась возможность покупки трехэтажного доходного дома Ф.И. Афремова по Неглинному проезду против Боровицких ворот, однако после осмотра арх. Румянцевым 25 августа 1916 г., признавшим невозможность ремонта из-за многочисленных трещин и неравномерной осадки фундамента, от покупки от-казались69.

Вложения в недвижимость оказались самым выгодным размещением монастырских средств, порой составляя до 90% прибыли. Очевидно, что банковские капиталы чаще всего использовались на строительство, хотя могли расписываться и на другие нужды. Показательно, что в условиях экономического и промышленного роста в стране, когда в Первопрестольной тысячами возводились многоэтажные доходные дома со всеми удобствами, большинство обителей не упускали возможности вложить свободный капитал в их строительство. Исторически сложилось, что земля, ставшая очень дорогой (до 300 руб. за сажень70) в престижных районах столицы, принадлежала монастырям, и незастроенные монастырские подворья, огороды, хозяйственные площади начали застраиваться доходными домами. Строительство доходных домов святыми обителями вызывало раздражение у современников. Например, В. Киль-чевский писал, что московские «.монастыри владеют 146 домами, кроме того у монастырей имеется 32 подворья, т.е. гостиниц, постоялых дворов, меблированных комнат, торговых складов; кроме того, еще не мало мест под огородами, которые также приносят немалый доход, [и которые]. в большинстве находятся в самых

67 Балашова Т.В. Московские монастыри в социо-культурной среде столичного города второй половины XIX — начала XX века: Дисс. ... канд. ист. наук. МГУ. На правах рукописи. С. 90.

68 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 234. Дело Чудова монастыря, налоги с аренды. Л. 1-8.

69 Там же. Д. 827. Дело Московского Чудова монастыря о покупке дома за 1916 г. Л. 1-1 об.

70 Святловский В.В. Жилищный и квартирный вопрос в России // Святлов-ский В.В. Избр. статьи. М., 2012.

бойких, дорогих кварталах, сведения об этих доходах не опубликовываются»71.

Стоимость проживания в доходных домах существенно различалась: самая дешевая комната стоила около 20 коп. за ночь, кой-коместо — 5 коп., квартиры на первом этаже стоили 5 руб.; недорогими считались квартиры, плата за которые не превышала 100 руб. в месяц. Так, А.П. Чехов, вынужденный из-за безденежья скитаться по Москве, в 1886 г. снял восьмикомнатную квартиру во флигеле для всей семьи за 650 руб. в год у доктора Я.А. Корнеева72. Аренда дорогих квартир могла достигать несколько тысяч руб. в месяц. Но если богатые предприниматели строили дома для городской бедноты (так, в 1886 г. в Москве появился дом призрения Мазуриных на 100 мест; в 1887 г. — богадельня Д.А. Морозова на 150 лиц; в 1894 г. дом бесплатных квартир для вдов с детьми и учащихся девиц имени братьев Бахрушиных, рассчитанный на 1828 человек73, и мн. др.74), то ни один московский монастырь такого дома не оставил. Между тем арх. Чудова монастыря Товия признавал: «Бродяжничество в больших городах представляет большое зло, позорящее монастыри»75.

Доходные дома могли не только покупаться или строиться самими монастырями или частными застройщиками на правах аренды, но и жертвоваться обителям добровольными дарителями. Д.И. Ростиславов осуждал «спекулянтов, которые сами предложили монастырям — московским домовладельцам, выстроить вместо прежних новые дома, чтобы владеть ими, в виде аренды., платить монастырю в это время тысячу рублей, а по истечении аренднового срока передать дома в их полное владение.»76. Но неслучайно в одном из первых постановлений Духовных консисторий значилось следующее: «.архиерейские дома, монастыри, церкви могут владеть недвижимыми имениями, а равно приобретать их по давности, хотя бы они завладели ими неправильно без соблюдения

71 Кильчевский В. Указ. соч. С. 11.

72 Балабанович Е.З. Дом А.П. Чехова в Москве. М., 1958. С. 5; А.П. Чехов. Письмо к Н.А. Лейкину, 20 августа 1886 г. // Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Т. 13. М., 1977. С. 227.

73 Устав благотворительного общества при доме бесплатных квартир им. бр. Бах-рушниых в Москве. М., 1902; Отчет Благотворительного общества при Доме бесплатных квартир имени братьев Бахрушиных на Софийской набережной за 1908 г. М., 1909.

74 Учреждения недвижимости и капиталы Московского Купеческого Общества / Ред. В.Н. Сторожева. Т. 5, вып. 3. М., 1913.

75 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 4. Д. 516. Отчеты и сведения о ревизии мужских и женских монастырей в Москве. 24 августа 1902 г.

76 РостиславовД.И. Опыт. С. 212.

установленных правил и без предварительного высочайшего соиз-воления»77. Таким образом, фактическое открытое пользование в течение длительного времени становилось основанием для возникновения права собственности, благодаря чему монастыри пополняли свои активы.

Так называемые оброчные (или арендные) деньги, поступали в монастырь напрямую, и их можно проследить по приходно-расходным книгам. Разница между получаемым капиталом и указанным доходом, достигавшая десятков тысяч рублей, заставляет предположить именно их как неуказанные источники поступления, не отмеченные составителями.

Согласно Ведомости 1910 г. (составленной для внутреннего пользования), доход Чудова монастыря выглядит следующим образом78.

Таблица 4

Ведомости от сдачи в аренду монастырского имущества в 1910 г.

Продажа льда 200 руб.

Продажа песка 625 руб.

Сдача в наем мельницы 750 руб.

Сдача рыбных ловель 861 руб. 55 коп.

Сдача погребов 1500 руб.

Сумма процентов с тех капиталов, доход которых распространяется между братией 2084 руб. 47 коп.

Сдача мельниц 2250 руб.

Сдача внаем огородов, садов 5964 руб. 55 коп.

Просфоры 6605 руб.

Сдача земли под стройки 12 078 руб. 47 коп.

Другие непоименнованые статьи (составителем не расписано) 12 903 руб. 47 коп.

Доходы братской кружки 15 567 руб. 2 коп.

Иконописная лавка 16 554 руб.

77 Палибин М.Н. Устав Духовных Консисторий с дополнениями и разъяснениями Правительствующего Сената. СПб., 1912. С. 46.

78 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 234. Л. 15 об. Ведомость о суммах, получаемых лаврами, архиерейскими домами, монастырями и общинами от разного рода арендных и др. статей, о доходах от братской кружки и подлежащих разделу между братией процентов с капитала Московским Кафедральным Чудовым монастырем за 1910 г.

От жилых домов 21 275 руб.

От книжных и иных лавок 23 159 руб. 68 коп.

От типографий 43 254 руб. 74 коп.

Итого: 163 548 руб. 66 коп. — т.е. сумма, большая в 3,5 раза указанной в Ведомости за 1899 г. (47 051 руб.)79.

Однако это наблюдение позволяет говорить не только об однозначном увеличении дохода (несмотря на то, что и здесь не указан ряд доходных статей — например, доход от торговых помещений, которые обозначены в отдельной документации). Очевидно, что составляющие отчет лица совсем не стремились показать начальству все источники монастырского дохода, о чем также косвенно свидетельствуют черновики. Для получения прибыли предприимчивыми управляющими обители используются все возможности, включая такие, как продажа льда и песка с р. Москвы или старого кровельного железа на сумму 99 руб. 80 коп.80

Сдача земли внаем была важным, но все же не главным источником поступлений столичных монастырей. Хотя по мнению Н.А. Ру-бакина81, землевладения составляли один из основных монастырских доходов, наши данные не подтверждают это утверждение82. По данным 1887 г., в Московской епархии сдавались 775 монастырских десятин, составивших 10,7% общей ее площади в Европейской России монастырской земли в аренде (63,5 тыс. дес.83). Рассмотрим землевладения Чудова монастыря, указанные 24 августа 1902 г. благочинным монастырей епископом Товием84. Это были 10 земельных участков в Москве и за ее пределами: 1) архиерейский загородный дом в с. Черкизове — 448 кв. саж.; 2) аренда под домом за Крымским мостом, под Чудовым подворьем — 9768 кв. саж.; 3) огородная земля луга Бегунец за Новодевичьим монастырем

79 ЦХД до 1917 г. Ф. 1368. Оп. 1. Д. 135.

80 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 12 об.

81 Рубакин Н.А. Указ. соч. С. 82.

82 РГИА. Ф. 797. Оп. 5. Ед. хр. 19260. О наделении землей монастырей московской епархии, 1835 г.

83 Любинецкий Н.А. Указ. соч. Табл. XXXIII-а. Количество сдаваемой в аренду церковной и монастырской земли. С. 35.

84 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 4. Д. 516. Отчеты и сведения о ревизии мужских и женских монастырей в Москве 24 августа 1902 г. благочинного епископ монастырей Товии Высокопреосвященному Владимиру, митр. Московскому и Коломенскому, Свято-Троицкой Сергиевой Лавры священноархимандриту.

в аренде — 12 660 кв. саж.; 4) огородная земля около кладезя Вавилона — 506 кв. саж.; 5) огородная земля против бывшего Андреевского монастыря — 1945 кв. саж.; 6) в Московском уезде огородная земля, Кожухово и Нагатино — 192 кв. саж.; 7) два озера при деревне Медвежьи озера, береговая земля — 58 десятин; 8) рыбные ловли на р. Клязьме в Богородском уезде; 9) мельница в с. Черкизове с землею — 1310 кв. саж.; 10) мельница на р. Клязьме в с. Амерово Богородского уезда с землею — 1200 кв. сажен. Однако общую сумму поступлений от этих земель составитель не указал. Обратим внимание, что обработка земли личным трудом монашествующих не практиковалась, хотя в 1909 г. благочинный ставропи-гиальных монастырей указывал, что необходима «не сдача в аренду земель, а личная ее обработка»85.

Учитывая, что в 1894 г. Чудову монастырю сдаваемые в аренду мельницы, огороды, рыбные ловли приносили до 12 тыс. руб. (в списке арендаторов значится 78 человек)86, ясно, что аренда земли была выгодна. Просмотр «Реестра содержателям по контрактам мукомольных мельниц, домов, огородной и луговой земли и рыбных ловель, принадлежащих Московскому Кафедральному Чудову монастырю» 1912 г., в котором числятся 36 наемщиков, показывает, что ежегодная аренда приносила почти 11 тыс. руб.87 Причем 20 нанимателей платили 2794 руб. за пахотную землю, а подвал с ледником в Чудовом монастыре обходился братьям Тостовым в 2 тыс. руб.88 Однако эти внушительные цифры в разы меньше дохода от сдачи внаем недвижимости.

Перейдем к рассмотрению доходов Новодевичьего монастыря.

Таблица 5

Поступления Новодевичьего монастыря в 1892 г.

Статья прихода Сумма, руб.

За погребение усопших на монастырском кладбище 11 235

На содержание общей трапезы89 8950,93

Проценты по гос. процентным бумагам и из Консистории с капитала Чаплыгиной 5859

Продажа свечей в церквах, а также свечных огарков 4480

85 РГАДА. Доклады в контору благочинного ставропигиальных монастырей архимандрита Макария. Л. 4 об.

86 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 1141. Л. 4.

87 Там же. Д. 233. Л. 27-33; Л. 30, 32.

88 Там же. Д. 234. Дело Чудова монастыря, налоги с аренды. Л. 37 об-41 об.

89 С процентного капитала (прим. автора).

Статья прихода Сумма, руб.

Арендной суммы за монастырские дома и земли 3081

Продажа просфор 2030

На содержание монастырских богаделен [пожертвовано благотворителями] 1681,38

На содержание монастырской больницы [— " —] 1500

Кошельковой суммы 962

За монастырские келии 900

За изделия монастырские живописной и рукодельной 453

Собрано в кружку при часовне 199

Продажа небольших икон, книжек и троицких листков 156

Продажа деревянных крестов от могил 95

За чтение Синодика по усопшим 35

Всего 42 677 руб. 31 коп.

Обратим внимание, что продажа монастырского рукоделия практиковалась лишь в женских обителях. И хотя по приведенным выше цифрам видно, что свечные, просфорные и «лавочные» доходы стабильно увеличивались каждый год на тысячи рублей, «рукодельные» деньги в Новодевичьем монастыре с 1892 по 1912 г. выросли всего лишь на 147 руб. В 1892 г. проданные вышитые пояса, живописные иконки и резные крестики, изготовленные в монастырской мастерской, принесли Новодевичьему 453 руб., составив всего 1% общих поступлений90. Основной доход составила плата за погребение — 26%, вклад процентных бумаг приносил 13%, свечной доход — 10%, просфорный составил меньше 5% (см. табл.). Деньги на содержание богаделен и больницы в основном жертвовались благотворителями. Очевидно, что самую большую прибыль обители приносили кладбищенские и процентные деньги, далее следовали арендные суммы, и только на пятом месте оказались церковные: свечные, просфорные и даже часовенные.

90 ЦДХ до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Ед. хр. 3248. Краткая ведомость расходов и остатков денежных сумм по Московскому Новодевичьему монастырю за 1892 г. Л. 12-14 об.

В 1912 г. Новодевичьему монастырю свечи принесли прибыли 5716 руб.91 Учитывая сдачу восковых огарков, 1081 руб. 50 коп., отметим, что свечные поступления составили почти половину (48%) общего дохода: просфор продано на 4016 руб., рукоделия сестер — 600 руб., кошельковых денег собрано 638 руб., кружечных 428 руб. Зная доход, полученный от продажи могильных мест, — 46 180 руб. 80 коп., ясно, что совсем не свечные и просфорные деньги приносили основную прибыль. Сразу оговоримся, что треть получаемой свечной прибыли шла на новые закупки у свечного завода: дорогие золоченые свечи завод продавал обителям по 32 руб. 40 коп. за пуд, белые — 31 руб. за пуд, 15 свечей пасхальных стоили 2 руб. 25 коп.92 Производство было практически безотходным: свечные огарки вновь сдавались на завод по цене 24 руб. за пуд93. Однако анализ доходов московских обителей показал, что при значительных поступлениях, свечной доход не был основным, составляя менее трети общих поступлений в 1912 г.

Согласно отчету 1902 г., аренда в 1901 г. принесла Новодевичьему 9441 руб. 16 коп., из которых: каменный дом в Зарядье — 7000 руб., огородная земля — 1450 руб., песок наносной на р. Москве 1000 руб. в год, деревянный дом близ монастыря 700 руб., водяная мельница в Дмитровском уезде 325 руб., перевоз через р. Москву 150 руб. (в скобках указано «будет в 1902 г. повышено до 400 руб.»), Саломы-кова пустошь в Броннцком уезде 66 руб. 16 коп. Ясно, что львиную долю прибыли приносила сдача доходного дома в центре Москвы.

Значительные средства поступали от продажи монастырской земли под могилы, так что ряд обителей современник называет погребаль-ными94. Несмотря на запрещение Студийского устава погребать мирян в монастырях, в них издавна существовали усыпальницы богатых и знатных семей. Развитию монастырских некрополей способствовал указ 1771 г. о запрещении захоронений в городской черте Москвы. В Новодевичьем монастыре хоронили членов семей — Волконских, Одоевских, были погребены ученые С.М. Соловьев, А.С. Уваров, А.Н. Плещеев, М.М. Погодин, прославленные герои войны 1812 г., в том числе Д.В. Давыдов, Престижные

91 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 78-87.

92 ЦДХ до 1917 г. Ф. 1175. Оп. 1. Д. 289. Книга расхода неокладных сумм по Московскому Алексеевскому девичьему монастырю за 1902 г. Л. 12 об.

93 ЦХД до 1917 г. Ф. 1424. Оп. 1. Д. 1. Приходно-расходная книга Московского Зачатьевского монастыря в 1910 г. Прилож. 3.

94 Отечественные записки. 1871. С. 104 (автор заметки не указан); Ростиславов называет привилегированные кладбища при монастырях «приаристократической загробной спесью» (РостиславовД.И. Опыт.. С. 181).

монастырские места для погребений стоили очень дорого, поскольку в обществе была незыблемой вера в то, что погребенным в монастырской земле прощаются все грехи. Не случайно в начале XX в. игумения Новодевичьего монастыря после многократных отказов Консистории на ее обращения всё же добилась расширения монастырского кладбища за пределами обители95.

Плата за погребения в монастырской ограде была высока и доступна лишь представителям аристократии или купечества. Возможно, из-за этого в народе сложилась нелицеприятная поговорка: «Поп с живого и с мертвого дерет». В 1914 г. в Новодевичьем монастыре за могильное место первого разряда казначеей обители официально взималось 1000 руб.96 Кроме того, отдельно оплачивалось устройство могил с кирпичными стенами и сводами, уход за могилами и памятниками, что также приносило дополнительный доход. В донесении от 10 июня 1903 г. настоятельницы Новодевичьего монастыря игуменьи Антонии благочинному монастырей Москвы архимандриту Товии сообщается, что берется «за вырытие могилы 10 руб., это плата в пользу сторожей, за выкладную могилу, материал и работу — 50 руб.». Предприимчивая игуменья считала возможным взимать доплату за проданные 40 лет назад места 1-го разряда в размере 400 руб.: «.для того, чтобы по предъявленным квитанциям взимать доплату по ценам настоящего времени», т.к. место первого разряда (вблизи храмов) раньше стоило 600 руб., а второго — всего 300 руб.97

Подчеркнем, что к 1912 г. доход Новодевичьего увеличился больше чем в два раза, достигнув 94 981 руб. 3 коп., где по-прежнему главную часть составляла продажа могильных мест — 46 180 руб. 80 коп.98 Именно в это время появилась знаменитая часовня Прохоровых, были похоронены видные представители купечества.

Приступая к рассмотрению монастырских расходов, напомним, что согласно указу Синода, они должны были полностью контролироваться государством, с соответствующим распоряжением не тратить без разрешения ни на какие нужды больше 500 руб.99,

95 Шлионская Л.И. «Новые кладбища» Московского Новодевичьего монастыря // Труды ГИМ. Вып. 126. С. 577-596; Она же. Два некрополя Новодевичьего монастыря // Труды ГИМ. Вып. 110. С. 254-269.

96 ОР РГБ. Ф. 169. Д. 25. Л. 1.

97 ГИМ. Архив НДМ. Инв. 20862. Л. 1, 1 об.

98 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 78.

99 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания. Царствование Государя императора Павла Первого. № 161; Устав духовных консисторий. Пг., 1916. С. 50-51.

смягченное поправкой от 30 марта 1867 г. о дозволении Московской Синодальной конторе расходовать на производство починок и поправок до двух тысяч рублей100.

Важно отметить, что показанные выше суммы дохода не могли сравниться с доходами московских предпринимателей и банкиров, выстраивавших свои «империи». Тем не менее, ясно, что увеличение уровня доходов положительно сказывалось на содержании насельников. Сравнивая цены на продукты питания разных лет (указанные, например, В.О. Ключевским101, Е. Молоховец102, в ряде архивных источников, где подробно расписаны закупки продуктов питания обителями), можно отметить, что штатная сумма давала возможность пропитания на выделяемые деньги даже в небогатом женском монастыре. Забегая вперед, отметим, что анализ средств, потраченных на трапезу насельников в исследуемых обителях, показал их значительность: в 1892 г. Чудов монастырь истратил по этой статье 8550 руб. 40 коп. при общем расходе 35 820 руб., что составило 24% всех трат (и не превышает штатной суммы). В расходных книгах, помимо муки и круп, указаны закупки свежей белуги, севрюги, головизны, а также овощей (картошки, огурцов, лука), клюквы, мяты, хрена, горчицы, моркови, петрушки и пр. зелени. Через 10 лет трапезная сумма увеличилась до 10 943 руб. 22 коп., не превысив 23% расходов (общая сумма расходов 1902 г. показана 47 150 руб. 75 коп., что при 23 проживающих составляет более двух тысяч руб. в год на человека)103.

В Новодевичьем монастыре штатные деньги были небольшим вкладом в трапезу обители, составляя менее 1% ее годовой стоимости, Так, в 1892 г. при расходе 41 248 руб. 46 / коп. на содержание общей трапезы для сестер обители и наемной прислуги потрачено 9040 руб. 85 коп., что составило 22% трат104. В 1912 г. на трапезу сестер с воспитанницами монастырского приюта и воль-

100 ЗавьяловА.В. Циркулярные указы... С. 179.

101 уЧеным приведены цены в Костромской губернии 1882 г. за четверть (131 кг) зерна: овес 3,50 руб., ячмень 6 руб., рожь 8,75руб., пшеница 12 руб. (Ключевский В.О. Русский рубль XVI—XVIII вв. в его отношении к нынешнему. Опыты и исследования. Первый сборник статей. М., 1912. С. 123—211).

102 Елена Молоховец в обширном списке продуктов, предназначавшихся для обеспеченной городской семьи, приводит цены начала века за фунт (0,454 кг): черного хлеба — 2 коп., макарон — 4—5 коп., масло сливочное — 50—80 коп. и т.д. (Молоховец Е. Подарок молодым хозяйкам или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве. 22-е изд. СПб., 1901. С. 6—8).

103 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 24.

104 ЦХД до 1917 г. Ф. 1368. Оп. 1. Д. 126. Ч. 2. Л. 14-14 об.

нонаемным служителям выделена сумма 9699 руб. 37 коп., что при доходе 89 501 руб. 46 коп., не составило и 11% общих трат105. Учитывая, что кроме сестер в трапезной кормили 20 воспитанниц и такое же количество наемных работников, в год выделялось 260 руб. на человека. Причем эти деньги шли на общую трапезу для бедных сестер106, которая была возрождена в 1861 г. на средства благотворителей: основой стал пожертвованный на вечное поминовение статским советником П.М. Губиным каменный дом с землею107, сдаваемый монастырем в аренду. Более обеспеченные сестры питались самостоятельно. В 1861 г. бедными были 33 (из 68) монахинь, и, видимо, большая часть послушниц.

Приведем пример. Для трапезы в 1872 г. закупили продукты на три тыс. руб. серебром: муки крупичатой 19 мешков, ржаной 995 пудов, картофельной 7 пудов, гороховой 6 пудов, гречневой 4 пуда. Крупы: гречневой 36 четвертей, пшеничной 1 четверть, манной 12 пудов, перловой 7 пудов, рис 4 пуда. Соли 5 кулей, солоду 3 мешка, макарон 2 пуда, сахарного песку 4 пуда, яиц 2700 штук. Рыбы: белуги 20 пудов, судаков 5 пудов, снятков 12 пудов. Грибов сухих 3 пуда. Масла коровьего 23 пуда, подсолнечного 40 пудов. Картофеля 400 мер. Свечей сальных 4 пуда108. Овощи выращивали на близлежащих монастырских землях насельницы, несущие послушания капустниц, огуречниц и огородниц109. В любом случае, питание насельников было хорошим, оставаясь при этом не самой затратной частью расхода обителей.

Траты Новодевичьего монастыря в 1892 г., полно представляют не только все расходные статьи, но и наглядно воссоздают быт того времени, с необходимостью покупки дров и свечей, чистки печей и колодцев, покупки овса и ремонта экипажей, с иными, ныне уже не существующими заботами110.

105 ЦДХ до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Д. 3252. Финансовая отчетность монастырей за 1912 г. Л. 78-87.

106 Прошение игумении Паисии Нудольсокой в Московскую Духовную Консисторию 1859 г. Архив НДМ. Инв. № 1804.

107 РГИА. Ф. 797. Оп. 29. Ед. хр. 207. II отд. 2 ст. Л. 1.

108 Архив НДМ. Краткая ведомость прихода и расхода трапезной суммы. 1872 г. Инв. № 3532.

109 Интересно отметить, что «пустопорожнее место под огороды» за монастырской оградой принадлежала Чудову монастырю, и сдавалась за 750 руб. в год (РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 234. Дело Чудова монастыря: налоги с аренды. 1910 г.).

110 ЦХД до 1917 г. Ф. 203. Оп. 744. Ед. хр. 3248. Краткая ведомость расходов и остатков денежных сумм по Московскому Новодевичьему монастырю за 1892 г. Л. 14-14 об.

Траты Новодевичьего монастыря в 1892 г.

№ Статья расхода Сумма %

1. На содержание общей трапезы для сестер обители и наемной прислуги 9040 руб. 85 коп. 40,68

2. На дрова для отопления церквей, монашеских келий, помещений служителей, просфорной, рукодельной и живописной 2287 руб. 70 коп. 10,3

3. На содержание богаделен 1682 руб. 18 / коп. 7,6

4. На содержание больницы и уплаты доктору и фельдшеру 1489 руб. 44 коп. 6,7

5. По конюшне: на покупку овса, соломы для лошадей и коров, за ковку и лечение лошадей, за починку экипажей и сбруи 1477 руб. 6,6

6. На прием благотворителей и на раздачу поздравителям в праздничные дни 1094 руб. 78 коп. 4,9

7. На уплату городского, казенного и земельного налогов за недвижимость монастырского имущества, приносящую доход 923 руб. 66 коп. 4,2

8. На покупку материалов для монастырских мастерских живописной и рукодельной и на одежду, чай и сахар для трудящихся сестер 632 руб. 52 коп. 2,8

9. На уплату за очистку ретирадов и помойных ям 555 руб. 2,5

10. На устройство и первоначальное обзаведение приюта Елизаветинского благотворительного Общества, а также покупку в приют для девочек одежды и обуви и на содержание их 456 руб. 73 коп. 2

11. На покупку оловянной посуды 361 руб. 1,6

12. На выдачу учителям живописи и нот пения 325 руб. 1,5

13. Пожертвовано на содержание Донского духовного училища, в братство Марии Магдалины, Миссионерское общество, Кирилло-Мефодиево братство, братство св. Николая, Общество Красного Креста и пр. 325 руб. 1,5

14. Печнику за годовую ремонтировку печей и чистку печных труб 317 руб. 1,4

15. За годовую починку и содержание в исправности монастырских водопроводов 256 руб. 1,2

№ Статья расхода Сумма %

16. На уплату за письмоводство по монастырю, на покупку письменных принадлежностей полицейских книги и листков 215 руб. 1

17. На страховку зданий 187 руб. 40 коп. 0,85

18. На свечи, пиронафт, керосин для освещения монастырских мастерских, помещения служителей и для фонарей на монастырь 134 руб. 0,6

19. На разные мелочные предметы: покупку и починку посуды погребной, кухонной, прачечной, скотного двора, белья для просфорной, кухни, на покупку лопат, метел, кирок, заступов, песку и уплату за свозку льда и снега с монастыря 130 руб. 79 коп. 0,6

20. На уплату часовщику за годовую заводку и починку колоколенных и др. монастырских часов 120 руб. 0,5

21. За годовой ремонт содержание монастырских колодезей 91 руб. 0,5

22. На выписку ведомостей, журналов и книг духовно-нравственного содержания и за переплет книг 47 руб. 70 коп. 0,2

23. За набивку монастырских погребов и ледников 40 руб. 0,18

24. За кирпич и известь для выкладки могил 29 руб. 0,13

Итого: 22 218 руб. 70 коп. (подсчеты автора).

Суммируя траты на благотворительную деятельность (включая содержание богаделен, прием благотворителей, жалованье учителям — в таблице выделены шрифтом), видим, что они достигают почти четверть расходов — 22,7%, что значительно выше подобных расходов в других обителях (где зачастую траты на страхование имущества превышают благотворительные суммы: руководство обителей было вольно распоряжаться прибылью, и не всегда в пользу нуждающихся). Однако в Ведомости указано, что «в 1892 г. употреблено в расход 41 278 46/». Источниками поступлений в Ведомости указан доход, полученный от предыдущего года: «а) неокладной 29 065 руб. 99 коп., б) трапезной 9040 руб. 85 коп., в) богаделенной 1682 руб. 18 коп., и г) больничной сумм 1489 руб.

44 коп.»: т.е. средства, поступившие с процентов соответствующих банковских счетов. Отметим, что разница между расписанными в таблице тратами и указанными поступлениями составила почти 20 тыс. руб., но данных о ее использовании в Ведомости нет. Очевидно, что прибыль составила 100%, что свидетельствует об эффективной экономической деятельности обители.

Расход Чудова монастыря в период его максимального расцвета в 1916 г. составила 277 771 руб. 35 коп. и выглядит таким образом111.

Таблица 7

Расходы Чудова монастыря в 1916 г.

Выплата долга Училищному фонду 71 тыс. руб.

Ремонт Лавры и монастыря 68 340 руб. 4 коп.

Содержание братии 38 156 руб. 11 коп.

Содержание Духовной консистории 4581 руб. 19 коп.

Покупка вина, масла, ладана и заготовление просфор 3093 руб. 51 коп.

На содержание викарного епископа 3300 руб.

Ремонт утвари 1120 руб. 11 коп.

Отметим, что содержание начальства не было непосильной ношей для обители: в 1916 г. эта значительная сумма — 4,5 тыс. руб. — не превысила и 2% всех расходов.

Особой статьей расхода являлась плата монашествующим, официально получавшим деньги за служение. Это было жизненной необходимостью: при необщежительном укладе монашествующие сами должны были покупать себе одежду, заботиться о келье, свечах, а зачастую и о пропитании.

Так, в 1916 г. иеромонах Чудова монастыря получал в год 600 руб., иеродиакон 400 руб., послушники 180 руб.112 Число братии в этом году составило 23 человека в сане, 8 в монашестве, послушников — 3. Подчеркнем, что по сравнению с 1871 г. эта сумма увеличилась более, чем в десять раз: иеромонах в 1871 г. получал от 21 до 30 руб., духовник 50 руб., казначей 63 руб., эконом 84 руб.113 (для сравне-

111 РГАДА. Ф. 1207. Д. 730. Ведомость о расходе за 1916 г. Л. 76.

112 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 730. Отчетность по Чудову монастырю за 1916 и 1917 гг. Л. 37.

113 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Ед. хр. 36. Ведомости расхода и прихода 1871-1878 гг. Расписание кружки на раздачу братии Чудова монастыря за вторую треть 1871 г. Л. 19. об.

ния отметим, что в 1910 г. 100 руб. стоила корова). Эти деньги поступали с билетных счетов (братских), но могли быть дополнительные поступления: например, при разделе братских кружек. Плата трудящимся сестрам была много скромнее, составляя от 3 до 5 руб. в месяц (для сравнения: месячное жалование учительницы приходской школы составляло 20 руб.; доктор, садовник и дворник получали по 25 руб.; учитель клиросного пения 35 руб.)114. Подобная практика вызывала недоумение современников: «Если монашествующие строго исполняют данные ими обеты бедности и нелюбостяжательности, то к чему им запасные капиталы?», — вопрошал Д.И. Ростиславов. Однако жалование не было единственным, даже основным источником дохода инока; другую его часть могли составлять дары прихожан и поступления с банковских вкладов.

Наконец, перейдем к рассмотрению благотворительной деятельности обителей, к которой относятся: попечение о больных и престарелых (устройство больниц и богаделен); просвещение детей (учреждение церковно-приходских школ); забота о бедных и сиротах (устройство приютов и раздача милостынных денег). Важно подчеркнуть, что один из богатейших монастырей страны, Чудов, был самым крупным благотворителем, и увеличение дохода обители явно положительно сказалось на его благотворительной деятельности.

Таблица 8

Источники, величина и форма финансирования расходов на благотворительность Чудова монастыря в 1913 г.

Статья дохода Наличными Билетами

1. Монастырский капитал а) неокладной б) церковный 7 руб. 53 коп. 22 руб. 59 коп. 229 586 руб. 20 800 руб.

2. Братский 46 475 руб. 10 коп.

3. Богадельный 7566 руб. 3 коп. 58 067 руб. 90 коп.

4. Училищный 50 руб. 65 коп. 425 800 руб.

5. Антиминсный 1459 руб. 48 коп. 2200 руб.

Кроме того, по книжке сбер. кассы в пользу военно-врачебных заведений военного времени 607 руб. 54 коп.

Итого 2903 руб. 82 коп. 782 929 коп.

114 ЦХД до 1917 г. Ф. 1424. Оп. 1. Д. 1. Ежемесячные поступления Московского Зачатьевского монастыря в 1910 г.

В богадельне Чудова монастыря в 1916 г. жили 26 вдов и девиц от 40 до 79 лет, ее содержание обходилось в 2145 руб. 3 коп.115; в 1917 г. эта сумма получалась с билетного капитала в 58 067 руб. 90 коп.116 Отметим, что эта значительная богадельня, выделявшаяся среди заведений других обителей, не могла, однако, идти ни в какое сравнение с частными богадельнями, устраиваемыми купцами, где содержалось до 250 человек.

Важным событием стало открытие в 1915 г. приюта Чудовым монастырем на монастырском подворье в Хамовниках для детей-сирот воинов и беспризорных со школьного возраста на 40 человек (содержался на капитал в 50 тыс. руб., включая пожертвования от монастырей и частных лиц) и церковно-приходской школы, для которой Чудов монастырь выстроил двухэтажное здание. Она предназначалась для 142 детей окрестного населения при Черкизовском архиерейском доме в 1914 г. Для ее строительства в 1909 г. был сделан заем в Училищном фонде в 1909 г. в сумме 104 800 руб.117, которая полностью была выплачена в 1916 г.

В качестве примера рассмотрим траты на эти заведения. Содержание школы явно было посильной ношей для монастыря: оно обходилось в сумму меньше 2500 руб., включая ремонт, жалование учителям и прислуге, покупку учебников и пр.118 В 1914 г. поступило 2500 руб., израсходовано 2205 руб. 61 коп. — на антрацит, учебники, тетради, письменные принадлежности, ремонт, картины, покупки киота и икон, плату учителям за 4 месяца 400 руб. (это были два законоучителя, два учителя, школьный служитель), куплено 15 новых парт, дюжина стульев, и пр.119 Содержание 142 детей обходилось в 1916 г. в 2361 руб.120 Данные 1915 г.: приход (с процентных сумм) на школу 2500 руб., расход — 2283 руб.; в 1916 г. соотношение почти такое же: 2500 руб. — 2361 руб. Но

115 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 730. Ведомость призреваемых в богадельне при с. Черкизове за 1916 г. Л. 8.

116 Там же. Д. 625. Книга на выписку счетов по экономии Московского Кафедрального Чудова монастыря. 31 марта 1917 г. Л. 21.

117 Там же. Оп. 1. Д. 730. Отчетность по Чудову монастырю за 1916 и 1917 гг. Л. 28.

118 Там же. Отчетность по Чудову монастырю за 1916 и 1917 гг. Сведения о 2-классной церк.-прих. школе при Черкизовском архиерейском доме за 1916 г. Л. 6.

119 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 661. Книга на записку прихода и расхода денежных сумм и капиталов по содержанию 2-классной церковно-приходской школы Московского Кафедрального Чудова монастыря в с. Черкизове Московской епархии на 1914 г.

120 Там же. Д. 730. Ведомость о Московском кафедральном Чудове монастыре. Л. 36-37.

в 1917 г. оно резко изменилось: 1638 руб. дохода и 520 руб. расхода, а в 1918 г. школа была закрыта121.

Кроме того, монастырь щедро жертвовал на нужды духовно-учебных заведений, выделяя сумму в 21 614 руб. (куда входило и содержание упомянутой Черкизовской школы). Самой значительной частью, 10 тыс. руб., было отчисление на Вифанскую Духовную семинарию, 3657 руб. выделяли на Московскую духовную семинарию, 660 руб. стоило содержание шести стипендиатов Московской Духовной Академии, столько же выделялось в Мариинское епархиальное училище, в епархиальное училище иконописи при Свято-Троицкой Лавре отчисляли 600 руб. Взнос в больницу для монашествующих в Даниловом монастыре составлял 998 руб. в год. Сумма кружки в пользу церковно-приходских школ составила всего 19 руб. 46 коп., и 10 руб. брала контора Госбанка за хранение процентных бумаг, доход от которых шел на благотворительность. Таким образом, на благотворительные цели тратилось до 25 тыс. руб. в год, что составляло не менее 15% дохода обители, однако большую часть составили отчисления.

Медицинское обслуживание в Новодевичьем монастыре предназначалось, как и в большинстве столичных обителей, лишь для насельниц обители и было представлено двумя богадельнями для престарелых и немощных сестер, а также больницей для проживающих в монастыре.

Уже говорилось о целевом назначении вкладов благотворителей: на строительство придела, больницы, богадельни, содержание кладбищенских памятников. Ярким примером является открытие Филатьевского приюта на 12 сирот, «предназначаемых к должности нянюшек и домашних слуг»122, содержащего девочек до 17-летнего возраста и до определения на места. Он был открыт в 1871 г. на деньги вдовы тайного советника В. И. Филатьева в двухэтажном каменном доме близ колокольни. Содержание воспитанниц было обеспечено ею же, завещанным капиталом в 50 000 руб. серебром, пожертвованным учредительницей на вечные времена123 (т.е. можно было пользоваться только процентами с него). Уставом приюта оговаривалось, что «преподавание иностранных языков не должно быть допускаемо в этом училище для бедных девочек, готовящихся

121 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 60. 1911 г. Приходно-расходные сметы Новоспасского ставропигиального монастыря на 1911 г. Л. 4.

122 Устав Филатьевского училища при Московском Новодевичьем монастыре для малолетних сирот. 12 мая 1875 г. // Антушев Н., свщ. Историческое описание Московского Новодевичьего монастыря. М., 1885. С. ЕХХХУГ Прилож. 2.

123 Антушев Н., свщ. Историческое описание Московского Новодевичьего монастыря. М., 1885. Прилож. С. ЕХХХУГ

в услужение». Курс состоял из двух классов и одного приготовительного, в каждом воспитанницы пребывали по два года, обучаясь разным рукоделиям и мастерству: прачечному, поварскому и другим, полезным в хозяйстве и домашней жизни.

В 1892 г. на монастырские деньги был устроен Елизаветинский приют для пяти малолетних девочек, находившийся под покровительством вел. кн. Елизаветы Федоровны, распространившей подобные приюты по всем женским обителям столицы. С 1899 г. была открыта церковно-приходская 2-классная школа для 20 девочек. Конечно, этих заведений было недостаточно для окрестного населения. «Каждый монастырь видит ежедневно десятки детей, просящих милостыню, — чаще всего наученных и приученных к нищенству родителями, и детей, брошенных родителями. Немало добра окажут населению монастыри, если откроют приюты для таких детей... на глазах всех и как бы под кровом безмолвного монастыря развращающихся и гибнущих», — писал благочинный в 1909 г.124

Кроме того, монастырь также жертвовал на различные общества, в частности — крупную сумму на постройку Романовской больницы Покровской общины. Не осталась обитель в стороне в годы Первой мировой войны: 20 насельниц служили сестрами милосердия в московских госпиталях и лазаретах, другие занимались пошивом солдатского белья и сбором посылок на фронт.

Таким образом, на примере экономической деятельности двух столичных монастырей мы показали, что основной доход они получали от активной предпринимательской деятельности: сдачи в аренду недвижимости в городе, земли за городом (а также мельниц, огородов) и в его черте; продажи монастырской земли под могилы и т.п.

Очевидно, что источники дохода формировались постепенно, как и встраивание монастырей в новые условия. Для получения прибыли использовались все возможные способы предпринимательства, включая продажу старых материалов, а также льда и песка с реки Москвы. Финансовое благополучие Новодевичьего монастыря составляла прежде всего продажа могильных мест, в то время как Чудова — сдача в аренду недвижимости, причем доходы эти быстро росли. Монастыри как хозяйственные структуры были вовлечены во все экономические и социальные процессы, происходившие в стране, удачно используя имевшиеся возможности.

По аналогии с иными хозяйствующими субъектами можно дать оценку соотношения поступлений и трат монастыря (в мирской

124 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 60. Л. 4 об.

жизни это определяется как «экономическая эффективность»). В целом финансовая деятельность двух московских обителей была успешной, за четверть века увеличившись в несколько раз. Превышение поступлений над насущными тратами являлось источником программ благотворительности. Также излишние средства могли перераспределяться в системе церковных учреждений или временно размещаться в доходных финансовых вложениях. Временный же недостаток обычных источников на покрытие расходов мог, в свою очередь, быть перекрыт займами или перераспределением средств.

Таким образом, в части исследования структуры (величины и источников) доходов монастырей по всем направлениям финансово-хозяйственной деятельности можно сделать предварительные выводы о том, что благосостояние монастырей в основном зависело от доходов по банковским вкладам, операциям с недвижимостью, а статьи доходов по церковной деятельности (в том числе свечные и просфорные), не имели решающего значения, при том что динамика основных доходных статей была положительной. Значимая часть (до 70% от всех доходов монастыря) имело целевое назначение: на содержание насельников, ремонт обители, содержание благотворительных заведений.

Глубокий внутренний кризис Церкви125, падение ее авторитета, громоздкий бюрократический аппарат духовного ведомства, содержавшийся на средства обителей и при этом пытавшийся контролировать все сферы монастырской внутренней жизни, не могли не сказаться на иноческой жизни. Стремясь извлечь выгоду из принадлежащей собственности, монастырское начальство порой не останавливалось ни перед чем. Обвинения современников в стяжательстве звучали не только в радикальной прессе, но и в суде126. Еще в 1876 г., упрекая игуменью Митрофанию (П.С. Розен) в незаконной коммерческой деятельности, адвокат потерпевших Ф.Н. Пле-вако говорил: «.закон воспрещает монахиням производить какую бы то ни было торговлю, кроме рукоделия, а она торгует векселями, лесом, сукном, мясом, оружием — словом, сознательно не подчиняется закону. Она приучает своих послушниц к вексельным обо-ротам»127.

125 Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М., 2010. С. 45.

126 Со ссылкой на «Русские ведомости» 1876 г. Ростиславов сообщал о краже у настоятеля Сретенского монастыря 235 804 руб. билетами, уточняя, что неизвестно, «нет ли еще банковских билетов, которых руки вора не касались», и добавляя, что Сретенский монастырь «вовсе не считается между наиболее богатыми московскими монастырями» (РостиславовД.И. Опыт.. С. 247).

127 Потапчук И.В. Дело игуменьи Митрофании // Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах Х1Х века. Тула, 2007. С. 129.

Несмотря на все упреки и справедливую критику, монастыри продолжали оставаться в глазах современников носителями «веры живой»: «Только невежа в области прошлого и в современной народной психологии может говорить о ненужности или вреде монастырей в православной жизни. отмечая бедность. религиозного подъема... оне еще целы! ...увы! не в почтенных стенах своих, поросших ленью духовной, подбеленных ложью фарисейскою, загрязненных корыстью, превративших дом молитвы в столы менял небеснаго на земное и торгашей остатками любви к святыне и благочестию! Они еще живы в сердцах тех, что и поныне, сквозь зной и стужу, за тысячи верст, не смущаясь соблазном и обманами, стремятся сюда зачерпнуть устами, жаждущими правды, хотя бы единую каплю "воды живой"»128. По мнению церковных иерархов, «нравственное значение монастырей выражается прежде всего в поддержании народного благочестия»129, а «. вся церковная жизнь монастыря сосредотачивается в истовом исполнении богослужений»130.

Но были и прямо противоположные мнения, ведь зарплата монашествующих, сравнимая с уровнем чиновничьей, содержание значительного штата прислуги (кучеров, поваров, письмоводителей, дворников), в мужских монастырях соразмерная количеству насельников — все это вызвало негативные оценки современников. Приведем пример: «.не желаем отпускать ни одной копейки из сокровищницы церковной на содержание прелюбодействующих с миром пастырей, наставников и питомцев, у которых не хватает ни сознания долга, ни даже простой порядочности, чтобы, отрекшись от духа Церкви, отказаться вместе с тем и от пользования церковным ковчежцем»131. Но положение монастырей как мощных хозяйственных структур упрочивалось, а как духовных центров — оставляло желать лучшего... Несмотря на это потоки благочестивых паломников не оскудевали, а с началом Первой мировой войны значительно увеличились.

Противоречие заключалось в том, что монастыри, традиционно воспринимавшиеся как ревнители Истины, хранители святынь и

128 Московский голос. Политическая, общественная, церковная и литературная еженедельная газета. № 31. С. 11.

129 Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода по ведомству православного исповедания К. Победоносцева за 1888-1889 гг. СПб., 1891. С. 34.

130 Арх. Никон (Рождественский). Доклад при открытии съезда «Нужды современного монашества» // Серафим (Кузнецов), иером. Первый Всероссийский иноческий съезд (Воспоминания, записки и наблюдения участника). М., 1999. С. 68.

131 Московский голос. № 1. Открытое письмо к братьям православным. М. Новоселов. С. 9.

образцы праведности, на рубеже веков давали поводы для упреков как светским, так и церковным писателям и журналистам, выражавшим далеко не благостные мнения общества. Созданные как места уединенной молитвы, большинство из них удачно вписалось в современную капиталистическую экономику страны в качестве самостоятельных финансовых организмов. Примеры нечестивого поведения иноков активно обсуждались в печати, в обществе на всех уровнях была ясна необходимость реформы. В докладе «Нужды современного русского монашества» на Первом Всероссийском съезде монашествующих председатель Съезда архиепископ Никон (Рождественский) говорил, осуждая искавших «теплого места, где у них есть и стол, и кров»: «.с глубокою скорбию приходится наблюдать, что монашество наше в духовном отношении все более и более опускается. Духовная жизнь гаснет в нем, а без нее и самое монашество теряет смысл»132.

Как светские, так и церковные деятели с середины Х1Х в. открыто писали о негативных тенденциях в монашеской жизни. Синод пытался изменить жизнь русского монастыря рядом законодательных циркуляров, рекомендуя ввести общежитие, сделать обязательным труд монашествующих, развивать благотворительность, запрещая переход из монастырей и т.п. К сожалению, ситуация оставалось прежней, и перед революцией происходящие в обителях процессы обогащения имели мало общего с духовными потребностями. Закономерным итогом стало появление уже не только яростных обличителей, но и решительных ниспровергателей... Описанная ситуация позволяет понять, почему разрушительные действия Советской власти, направленные на уничтожение Церкви, по большому счету не встретили массового сопротивления народа, молчаливо наблюдавшего за происходящим. Эти сложные и противоречивые процессы нашего прошлого являются серьезным предупреждением будущему..

Список литературы

1. Атлас М.С. Государственный банк дореволюционной России // Вестник Банка России. 11 февраля 2000. № 7 (435).

2. Балашова Т.В. Московские монастыри в социо-культурной среде столичного города второй половины Х1Х — начала ХХ вв.: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2002.

3. Белякова Е.В., Белякова Н.А. Социальное служение женщин в церкви в ХУШ — начале ХХ вв. // Приход: Православный экономический вестник. 2004. № 4.

132 Серафим (Кузнецов), иером. Указ. соч. С. 49.

4. Бокова В.М. Повседневная жизнь Москвы. М., 2010.

5. Зыбковец В.П. Национализация монастырских имуществ в Советской России. 1917-1921 гг. М., 1975.

6. Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М., 1999.

7. Потапчук И.В. Дело игуменьи Митрофании // Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века. Тула, 2007.

8. Краснянский Л.Н., Квачадзе Р.Г. Доходный дом в Москве. История и современность. М., 2004.

9. Мельгунов С. Церковь и государство в России. М., 1909.

10. Ростиславов Д.И. Опыт исследования имуществ и доходов наших монастырей. СПб., 1876.

11. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 2010.

12. Шлионская Л.И. «Новые кладбища» Московского Новодевичьего монастыря // Труды ГИМ. М., 2001. Вып. 126.

Поступила в редакцию 10 июня 2015 г.