CC BY
54
УДК 343.614 ББК 67.408
© 2017 г. Н. А. Вакуленко,
заместитель начальника кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института МВД России кандидат юридических наук. E-mail: [email protected]
И. Г. Соломоненко,
профессор кафедры уголовного права и криминологии Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России кандидат юридических наук, доцент. E-mail: [email protected]
О ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ МЕХАНИЗМАХ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, НАПРАВЛЕННОЙ НА ПОБУЖДЕНИЕ ДЕТЕЙ К СУИЦИДАЛЬНОМУ ПОВЕДЕНИЮ
В статье рассматриваются изменения в уголовном законодательстве в сфере противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению. Авторы подчеркивают важность принятых мер для практики противодействия данной деятельности, обращают внимание на некоторые противоречия, затрудняющие их применение.
Ключевые слова: доведение до самоубийства, склонение к совершению самоубийства, содействие совершению самоубийства, действия, представляющие опасность для жизни несовершеннолетнего, соучастие в преступлении, состав преступления.
N. A. Vakulenko - Deputy Head of Criminal Law and Criminology Department, the Rostov Law Institute of the
Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, PhD in Law.
I. G. Solomonenko - Professor, Department of Criminal Law and Criminology, the Stavropol Branch of the Krasnodar
University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, PhD in Law, Associate Professor.
ON ADDITIONAL MECHANISMS OF RESISTANCEACTIVITIES AIMED AT ENCOURAGING CHILDREN
TO SUICIDAL BEHAVIOR
The article reviews changes in criminal legislation in the .sphere of counteracting activities aimed at motivating children to commit suicidal behavior. The authors emphasize the importance of the measures taken to counteract this activity, draw attention to some contradictions that make their application more difficult.
Key words: bringing to suicide, inducing suicide, facilitating suicide, acts that endanger the life of a minor, complicity in a crime, crime.
Федеральным законом от 7 июня 2017 года № 120-ФЗ [1] внесены изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации [2] в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению. Обсуждение этого вопроса началось после появления информации о создании на территории России сообществ, которые ставили перед собой цель доведения несовершеннолетних до самоубийства или вовлечения их в совершение действий, связанных с опасностью для жизни. Принятие закона, хотя и произошло с определенным опозданием, тем не менее явилось значимым этапом в развитии отечественного уголовного законодательства.
Следует отметить, что ранее привлечение к уголовной ответственности лиц, создающих
данные сообщества или активно распространяющих идеи, ими культивируемые, было если не невозможным, то, по крайней мере, затруднительным. Между тем при ознакомлении с текстом этих изменений возникает ряд вопросов как у представителей науки уголовного права, так и у сотрудников правоохранительных органов, которым предстоит применять данные положения в своей профессиональной деятельности. Указанным федеральным законом внесены изменения, касающиеся введения новой нормы - статьи 110-1 Уголовного кодекса Российской Федерации с соответствующими квалифицирующими признаками, а также включения ч. 2 в ст. 110 УК РФ.
Следует отметить, что в теории уголовного права продолжаются дискуссии по поводу квалификации лиц, склоняющих несовершен-
нолетних к самоубийству, и лиц, находящихся в беспомощном состоянии. При этом высказывается позиция о том, что ответственность за доведение до самоубийства малолетних и лиц, страдающих психическими расстройствами, должна наступать по соответствующей части ст. 105 УК РФ.
Как известно, мнения ученых по этому вопросу разделились. Так, Н. И. Загородни-ков считал, что «если лицо умышленно доводит того или иного человека до самоубийства, то такое поведение виновного ничем не отличается от действий лица, собственноручно застрелившего, отравившего или иным образом лишившего жизни человека» [3, с. 356]. Такого же мнения придерживался и Н. Д. Дурманов [4, с. 150].
С. И. Никулин полагает, что с такими выводами согласиться нельзя [5, с. 47], тогда как А. В. Наумов признает правильной первую точку зрения [6, с. 104].
Применительно к рассматриваемому квалифицирующему признаку Г. Н. Борзенков указывал, что склонение к самоубийству малолетнего ребенка или невменяемого лица следует рассматривать как убийство путем опосредованного причинения смерти и квалифицировать по ч. 1 или 2 ст. 105 УК РФ [7, с. 196].
Более категоричную позицию по данному вопросу занимал Н. Д. Дурманов, отмечавший, что «содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетних или лиц, заведомо не способных понимать свои поступки или руководить ими, если самоубийство последовало, надо признавать умышленным убийством» [4, с. 150].
Этот анализ можно продолжить, однако следует вернуться к редакции ст. 110-1 УК РФ. Исходя из положений части второй данной статьи можно утверждать, что в рассматриваемой норме речь идет о пособничестве самоубийству, поскольку названные деяния полностью дублируют положения ч. 5 ст. 33 УК РФ, за исключением обещания скрыть следы самоубийства.
С точки зрения учения о соучастии возникает некоторое логическое противоречие: с одной стороны, законодатель признает пособничество в самоубийстве самостоятельным преступлением, с другой стороны, склонение к совершению и содействие совершению самоубийства несовершеннолетнего либо лица, страдающего психическим расстройством, являются квалифицированным
составом этого пособничества. Такая коллизия, на наш взгляд, подтверждает доминирующую позицию о квалификации данного преступления по ст. 105 УК РФ, что противоречит тексту ст. 110-1 УК РФ и, несомненно, будет вводить в заблуждение правоприменителя. Редакция ст. 110-1 УК РФ вызывает и ряд других вопросов, которые, как представляется, могут создавать определенные трудности в правоприменительной деятельности.
Рассмотрим альтернативные способы склонения к совершению самоубийства, приведенные в первой части рассматриваемой статьи, в числе которых указаны уговоры и предложения совершить самоубийство. Во второй части также перечислены альтернативные способы содействия совершению самоубийства, среди них названы советы и указания. Обратимся в связи с этим к признанным авторитетам в области лексикографии.
Так, согласно толковому словарю В. И. Даля «предлагать» означает «отдавать на чью-либо волю, усмотрение, желая согласить на что-либо» [8, с. 313]. В словаре С. И. Ожегова существительное «предложение» рассматривается через глагол «предложить» -«высказать мысль о чем-нибудь как о возможном; представить на обсуждение как возможное» [9, с. 580].
В соответствии со словарем В. И. Даля «советовать» означает «склонять к чему-либо и убеждать» [8, с. 116], а в словаре С. И. Ожегова «совет» определяется как «мнение, высказанное кому-нибудь по поводу того, как ему поступить, что сделать; наставление, указание» [9, с. 741]. Примечательно, что в данном случае один способ содействия совершению самоубийства прямо толкуется через другой.
При этом «указание», по С. И. Ожегову, представляет собой «наставление, разъяснение, указывающее, как действовать» [9, с. 829], а, по В. И. Далю, «указывать» - «толковать, объяснять, наставлять, учить чему-либо» [8, с. 294]. Исходя из трактовки С. И. Ожегова, «уговор» и «советы, наставления» [9, с. 824], тогда как в интерпретации В. И. Даля, «уговаривать», то есть «убеждать доводами, упрашивать, соглашать, склонять к чему-либо» [8, с. 283].
Таким образом, опираясь на определения способов склонения к самоубийству и содействия его совершению, можно сделать вывод
о том, что деяния, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 110-1 УК РФ, крайне близки по своему смысловому содержанию.
Наши оппоненты на это могут возразить, что данные деяния направлены на запрет различных деяний и соотносятся между собой как подстрекательство и интеллектуальное пособничество: во-первых, в указанных нормах суть этих деяний раскрывается через способы их совершения, а во-вторых, законодатель признает подстрекательство деянием, которое влечет за собой меньшую общественную опасность, чем интеллектуальное пособничество.
Проведем сравнительный анализ п. «д» ч. 3 ст. 110-1 УК РФ и ч. 2 ст. 110-2 УК РФ. В первой из названных норм предусматривается в том числе уголовная ответственность за содействие совершению самоубийства путем предоставления информации в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая Интернет), а во второй - за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации, сопряженную с публичным выступлением, использованием публично демонстрирующегося произведения, средств массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетей (включая Интернет).
Представляется, что данные деяния практически совпадают в той части, которая нами была рассмотрена выше. Можно допустить, что появится критика этого утверждения, так как организация деятельности и содействие -в уголовно-правовом понимании различные деяния. Действительно, с точки зрения учения о соучастии исследуемые деяния в терминологическом смысле соотносятся как деятельность организатора и пособника. Однако, по сути, в указанных нормах они описываются как идентичные.
В соответствии с ч. 3 ст. 33 УК РФ организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, поэтому для признания лица организатором необходимо установить, в чем именно выражалась его деятельность по организации совершения конкретного преступления. Общепризнанным является тот факт, что организатор выполняет несколько функций, в том числе планирует совершение преступления, подбирает соучаст-
ников, возможно, предоставляет им средства совершения преступления и т. д. Из текста ст. 110-2 УК РФ следует, что единственной функцией по организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, является распространение информации о способах совершения самоубийства, сопряженное с публичным выступлением, использованием публично демонстрирующегося произведения, средств массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетей (включая Интернет).
Далее рассмотрим следующий вопрос. Пункт «д» ч. 3 ст. 11 0-1 УК РФ предусматривает в том числе уголовную ответственность за склонение к совершению самоубийства путем уговоров, предложений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая Интернет). В свою очередь, ч. 2 ст. 110-2 УК РФ содержит уголовно-правовой запрет на организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем призывов к совершению самоубийства, сопряженную с публичным выступлением, использованием публично демонстрирующегося произведения, средств массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетей (включая Интернет).
Учитывая вышеприведенную аргументацию в отношении понимания «организации деятельности», считаем, что с точки зрения толкования терминов «уговоры», «предложения» и «призывы» разграничить данные деяния практически невозможно, тем более что это происходит в публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая Интернет). Однако первое деяние законодателем отнесено к категории преступлений средней тяжести, а второе - признано особо тяжким преступлением.
Федеральным законом от 7 июля 2017 года № 120-ФЗ в Уголовный кодекс РФ введена еще одна норма - статья 152-2 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего». Важность ее включения в уголовный закон очевидна. Информация о гибели несовершеннолетних «зацеперов», «руферов», «диггеров» и других в последнее время только множилась. Однако лица, активно вовлекаю-
щие несовершеннолетних в эти «занятия», фактически не подлежали ответственности.
При этом, несмотря на очевидную ценность приведенных законодательных новелл, следует обратить внимание на некоторые дискуссионные вопросы, связанные с редакцией ст. 152-2 УК РФ. В качестве альтернативных деяний в диспозиции части 1 этой статьи называются «склонение» и «иное вовлечение» несовершеннолетнего в совершение противоправных действий, заведомо для виновного представляющих опасность для жизни данного лица. В связи с этим обоснованно возникает вопрос: рассматривает ли законодатель в качестве склонения одну из форм вовлечения, и в таком случае зачем «перегружать деяниями» объективную сторону указанного состава преступления?
В теории уголовного права традиционно признается идентичность данных терминов. Практически все исследователи, разрабатывающие вопросы вовлечения, определяют его как «возбуждение желания» осуществить то или иное поведение. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 01.02.2011 № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» [10] разъяснялось, что под вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступлений или антиобщественных действий следует понимать действия взрослого лица, направленные на возбуждение желания совершить преступление или антиобщественные действия. Склонение также предполагает возбуждение желания у несовершеннолетнего совершить определенные действия. Более того, В. В. Палий отмечает, что «вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления представляет собой подстрекательство» [11, с. 295], то есть, по сути, является склонением (прямое указание на это содержит ч. 4 ст. 33 УК РФ). В таком случае для уст-
Литература
1. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению: Федер. закон Рос. Федерации от 7 июня 2017 г. № 120-ФЗ. URL: http://consultant.ru
ранения сложностей в правоприменении данной нормы, возможно, вполне достаточно указания на одно вовлечение?
В этом смысле вызывает интерес формулировка о склонении или ином вовлечении несовершеннолетнего «в совершение противоправных действий», в соответствии с которой вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, не являющихся противоправными, но представляющих опасность для его жизни, формально не образует состава данного преступления.
Полагаем, что указанная норма выступает общей по отношению к составам преступлений, предусмотренных ст. 110-1, 150 и 151 УК РФ, являющихся специальными. Это следует из ч. 1 ст. 151-2 УК РФ, в которой речь идет о возникновении основания уголовной ответственности только при отсутствии признаков данных преступлений, а в ст. 151-2 УК РФ предусматривается ответственность за вовлечение в совершение несовершеннолетним действий, прямо не запрещенных уголовным законодательством.
В заключение обратим внимание еще на один важный момент. Пункт «в» ч. 2 ст. 151-2 УК РФ содержит уже упоминавшийся нами квалифицирующий признак - «в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая Интернет)». Следует подчеркнуть, что такое деяние совершается в отношении конкретного несовершеннолетнего (на это указывает употребление единственного числа в ч. 1 ст. 151 -2 УК РФ применительно к термину). Отсюда возникает вопрос о том, как, прибегая к подобной публичности, можно вовлечь конкретного несовершеннолетнего в противоправную деятельность и не использовать общие призывы к этому, если известно, что последние не должны подлежать уголовно-правовой оценке.
Bibliography
1. On Amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and Article 151 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation regarding the establishment of additional mechanisms to counteract activities aimed at inducing children to commit suicidal behavior: Federal Law of the Russian Federation of June 7, 2017 № 120-FL. URL: http://consultant.ru
2. The Criminal Code of the Russian Federation
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 (в ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 26.08.2017). URL: http://consultant.ru
3. Загородников Н. И. Советское уголовное право. Общая и Особенная части. М., 1975.
4. Советское уголовное право. Особенная часть / Г. Н. Борзенков, Н. А. Дурманов, Ю. А. Красиков и др.; под ред. Г. А. Криге-ра, Б. А. Куринова, Ю. М. Ткачевского. М., 1982.
5. Российское уголовное право. Особенная часть: учеб. / К. Л. Акоев, Х. М. Ахмет-шин, А. Е. Беляев и др.; под ред. М. П. Журавлева, С. И. Никулина. М., 1998.
6. Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. М., 2007. Т. 2.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Г. Н. Бор-зенков, В. П. Верин, Б. В. Волженкин и др.; под ред. В. М. Лебедева. М., 2013.
8. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 2005. Т. 3, 4.
9. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М., 1999.
1 0. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 01.02.2011 № 1. URL: http://consultant.ru
11. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / К.А. Ба-рышева, Ю. В. Грачева, Г. А. Есаков и др.; под ред. Г. А. Есакова. М., 2017.
of June 13, 1996 № 63-FL (as amended on July 29, 2017) (as amended and supplemented, effective from August 26, 2017). URL: http://consultant.ru
3. Zagorodnikov N. I. Soviet criminal law. General and Special Parts. Moscow, 1975.
4. Soviet criminal law. The special part / G. N. Borzenkov, N. A. Durmanov, Yu. A. Krasik-ov and others; ed. by G. A. Krieger, B. A. Kurinov, Yu. M. Tkachevsky. Moscow, 1982.
5. Russian criminal law. Special part: textbook / K. L. Akoyev, Kh. M. Akhmetshin, A. E. Belyaev and others; ed. by M. P. Zhuravlev, S. I. Nikulin. Moscow, 1998.
6. Naumov A. V. Russian criminal law: course of lectures: in 3 vol. Moscow, 2007. Vol. 2.
7. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation (article-by-article) / G. N. Borzenkov, V. P. Verin, B. V. Volzhenkin and others; ed. by V. M. Lebedev. Moscow, 2013.
8. Dal V. I. Explanatory dictionary of the living Great Russian language: in 4 vol. Moscow, 2005. Vol. 3, 4.
9. Ozhegov S. I. Dictionary of the Russian language / C. H. Ozhegov, N. Yu. Shvedova. Moscow, 1999.
10. On judicial practice of the application of legislation regulating the specifics of criminal responsibility and punishment of minors: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation on
01.02.2011 № 1. URL: http: //consultant.ru
11. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation (article-by-article) / K. A. Bary-sheva and others; ed. by G. A. Esakov. Moscow, 2017.
