CC BY
39
Страницы истории
Удк 336.01
нравственные институции в финансовых воззрениях м. в. Ломоносова и его общественной деятельности
А. А. АНИКЕЕВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита Е-mail: anikeeva_aa@vlpost. т Волжский гуманитарный институт
В статье раскрываются нравственные институции в финансовых воззрениях и общественной деятельности М. В. Ломоносова. Доказывается, что его личностные характеристики и принципы поведения не позволили ему в полной мере состояться как ученому и наставнику-педагогу. Рассматриваются финансовые воззрения М. В. Ломоносова на доходы от добычи и переработки природных ископаемых как важного источника государственной казны.
Ключевые слова: М. В. Ломоносов, финансовая наука, история, государственные финансы.
Образ М. В. Ломоносова, запечатленный в сознании каждого современного российского человека со школьной скамьи, предстает символом российской учености. Этот образ создает и укрепляет уверенность отечественных ученых в том, что «... может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать». Он существует длительное время и является долговременным примером формирования отечественной образованности, принципов и норм научной карьеры. Все эти устойчивые в общественных отношениях примеры, принципы и нормы позволяют рассматривать образ М. В. Ломоносова в качестве институциональной формы. С одной стороны, она является результатом обобщенного мнения современников Михаила Васильевича, исследователей его научного творчества и общественной деятельности. С другой -служит на протяжении длительного времени фактором развития образования, воспитания, учености. Это
делает особенно актуальным исследование соответствия реальных фактов и событий созданному образу М. В. Ломоносова. Важной задачей ставится анализ нравственных институций в финансовых воззрениях ученого и его общественной деятельности.
Сама жизнь, дела и воззрения реального человека - М. В. Ломоносова служат институциональными факторами в создании его образа, который предстает как некий результат - институциональная форма, влияющая на развитие общественного сознания. Поэтому важно рассматривать и реальный облик ученого, и созданный в обществе его образ: с одной стороны - институциональный фактор, а с другой -институциональный результат.
Сформировать представление о реальном облике человека, жившего три столетия назад, не так просто. М. В. Ломоносов признан гением российской образованности, науки, поэзии. Он стал всеобъемлющим символом России. Однако ключом к раскрытию институций М. В. Ломоносова служит его отношение к государству как субъекту, реализующему свою волю. Реальный образ Михаила Васильевича запечатлен в написанных его рукой трудах. И в них внимательные исследователи выделяют возвеличивание царственных особ до уровня Бога, а порой и представление их божеством. Это не только понимание М. В. Ломоносовым роли царя или царицы в исполнении промысла Божьего, что являлось традицией русского общества в осознании ответственности российских монархов
за свои дела. В его трактовке возможность государя диктовать свою волю - это и есть промысел Божий, право обосновывать любые монаршие дела от имени и вместо Бога. Особенно это проявилось в представленном М. В. Ломоносовым образе Петра I1. Со слов О. Ф. Миллера2, мнение о том, что Петр I совершал великие дела, долгое время не было популярным в российском обществе. «...Он Бог, он Бог твой был Россия!» - первый сказал о Петре Ломоносов [25]. Так восхваление имени Петра I было приписано Михаилу Васильевичу. Ему же поставили в заслугу донесение идей Петра I до XIX в. [16, 36]. Идеи Петра повлияли на формирование М. В. Ломоносова, по мнению некоторых исследователей, даже больше, чем все его учителя вместе взятые. «.Ломоносов вышел не из академии, но он, несомненно, вышел из Петровской реформы» [12]. Общество именно так трактовало формирование личности М. В. Ломоносова, воспетое в стихах обожествление российского реформатора, а вместе с этим и возвеличивание других российских государей, да и себя самого, не желавшего быть «... ниже у Самого Господа Бога» [5].
В оде «На взятие Хотина» Михаил Васильевич прославляет действующую в то время императрицу Анну Ивановну3, которая представлена как «.Надежда, радость и богиня», осуществляющая на земле замысел Божий. Он «.воспел праздник рождения ребенка-императора. от имени «веселящейся России»» - Ивана III 4 - «.этого несчастного царевича. убитого впоследствии в тюрьме в состоянии идиотизма» [9].
Затем Ломоносов обожествляет пришедшую к власти в результате переворота Елизавету Петровну5, дочь Петра I, которую «... Всевышний Господь неведомыми судьбами и чудным промыслом предпринял про-
1Петр I Великий (1672-1725), российский царь с 1682 г. (правил с 1689 г.), первый российский император (с 1721 г.).
2Миллер Орест Федорович (1833-1889), российский историк русской литературы и фольклорист. По происхождению - эст-ляндский немец. Профессор Санкт-Петербургского университета, один из представителей славянофильства.
3Анна Ивановна (1693-1740), российская императрица (1730-1740), вторая дочь царя Ивана V (царя Иоанна Алексеевича, брата Петра I) и Прасковьи Федоровны Салтыковой.
4Иван VI Антонович (1740-1764), российский император (1740-1741). Занимал престол под именем Ивана III. Сын принца Антона-Ульриха Брауншвейг-Люнебургского и российской правительницы Анны Леопольдовны.
5Елизавета Петровна (1709-1762), российская императрица
(1741-1762), дочь Петра Великого и Екатерины I. В ее царс-
твование успешно развивались внешняя политика, экономика,
государственные финансы, культура.
должить и усугубить наше блаженство» [23]. Он прославляет Елизавету Петровну, невзирая на ее поступки, только лишь потому, что она дочь Петра Великого. «... Безграничное благоговение Ломоносова пред этим божественным преобразователем заставляет его видеть как бы отблеск божественности и на его дочери. Она для него благодатная восстановительница на нашем престоле Петрова племени. В самом восшествии ее на престол он видит как бы особое участие промысла, совершенно забывая о тех 14 000 душ крестьян, которые были розданы лейб-компанцам, всем от первого до последнего, за содействие при ее воцарении» [38].
От первого до самого последнего своего сочинения, т. е. на протяжении всей своей жизни М. В. Ломоносов превозносил разных царствующих особ и тем самым нарушал один из десяти основных законов Христианства: «Не делай себе кумира.».
Заповедь «Не сотвори себе кумира» не была религиозной или нравственной нормой Михаила Васильевича. Но, преступая ее, он не нарушал норм светской нормы, существовавшей в XVIII в. в российском обществе. Возвеличивание власти, угодливость по отношению к ней, восхваление - все это было установленным, принятым порядком поведения, формой обхождения в светском обществе - этикетом. Называть высокопоставленных особ «матушка» или «отец родной» было общепринятым правилом. Это не было чуждо и М. В. Ломоносову. Например, в своем письме к М. Л. Воронцову6 (25.03.1753) он только лишь напоминает о том, что вспоминает о нем не иначе, как «... сын о истинном своем отце» [2]. А в обращение (05.11.1740) к И. Д. Шумахеру7, который в скором времени окажется в стане его врагов, подписывается: «... Вашего высокородия всепокорнейший слуга Михайло Ломоносов». Ломоносов вынужден был придерживаться действовавших в ту пору общественных норм. Он был ученым и состоял на государственной службе, исполнял правительственные задания: «.В XVIII веке, когда число просвещенных людей было ограничено, на них правительство возлагало разные поручения, не входившие по их специальной подготовке в их компетенцию . Вследствие этого вышло, что химии профессор М. В. Ломоносов занимался разнообразными делами» [41]. Поэтому деятельность М. В. Ломоносова как уче-
6Воронцов Михаил Илларионович (Ларионович), граф Священной Римской Империи, российский государственный деятель и дипломат, действительный тайный советник (1744), канцлер (1758).
7Шумахер Иван Данилович (1690-1761), немецкий и российский ученый, секретарь медицинской канцелярии, библиотекарь Петербургской библиотеки.
ного может быть рассмотрена через призму его служения государству - как государственного деятеля.
Одним из наиболее известных современному обществу направлений деятельности М. В. Ломоносова является естественнонаучное, под которым понимаются его занятия химией и физикой, решение таких прикладных задач, как мозаичное производство, горнорудные и металлургические дела. Его вклад в естественнонаучные исследования и производственные дела существен. Об этом немало сказано. Например, в 1827 г. был найден список трудов М. В. Ломоносова, который лишь дополнил общий перечень его сочинений. Это дополнение впечатляет своим содержанием: «500 своеручного письма знаменитого Ломоносова». В нем естественнонаучные статьи: «Русских 28, Латинских 21, Немецких 2 и Французская 1» [30]. В этих сочинениях Михаила Васильевича представлены результаты его опытов со стеклом и мозаикой и металлом. Каждое из этих направлений может раскрыть завесу нравственных норм ученого и государственного деятеля и дать представление о российских финансах ХУШ в. Однако целесообразно остановиться лишь на одном.
В современном мире ни у кого не вызывает сомнения тесная связь между добычей нефти, газа, золота, серебра, других ценных природных ископаемых и экономической мощью и финансовой состоятельностью государства. Во времена М. В. Ломоносова такое представление о прямой зависимости богатств недр с богатством финансовым только зарождалось. Ученый открывает подходы к этому сложному процессу, одновременно формируются его нравственные институции.
В ХУШ в. для развития добычи и переработки природных ископаемых на казенных заводах «... государство нуждалось в сильной степени в практически знающих людях.» [9]. Для подготовки нужных специалистов в Германии находят ученых, а в Академии наук в Санкт-Петербурге - желающих расширить свое образование студентов. Правительство финансирует расходы на оплату ученым, а также на проезд и проживание трем студентам, среди которых был М. В. Ломоносов. Так Михаил Васильевич попадает в Марбургский университет к профессору Х. Вольфу8. Через некоторое время
8Вольф Христиан (1679-1754), немецкий ученый-энциклопедист, философ, юрист, математик. Профессор Галльского и Марбургского университетов, иностранный член Берлинской, Парижской, Петербургской Академий наук, а также Лондонского Королевского научного общества.
«... добросовестный ученый, который, чувствуя себя обязанным русскому правительству, употребляет все возможные для него меры, бьется изо всех сил, чтобы выполнить возложенное на него поручение. Как человек, понимающий всю цену трудовых денег, Вольф приходит в отчаяние, сердечно болеет, что порученные ему юноши тратят даром деньги, входят в долги и проч.. Три русских студента в Марбурге держали себя так, что на всех нагоняли страх: на кредиторов кидались с обнаженными шпагами...» [10]. Узнав об этом, российские власти и Академия решили отправить студентов во Фрейберг в химическую лабораторию И. Ф. Генкеля9. Но и там М. В. Ломоносов не доучился, самовольно прервав обучение, которое финансировалось из российской казны. Со слов самого Михаила Васильевича, он находился в «.уязвленной невинности» - был обижен на И. Ф. Генкеля за то, что его пригодность видели лишь в «.трении ядов» и не прислушивались к его критике [22]. Кроме того, из России мало присылалось денег на его содержание [24].
Строгость учителя и недостаток денег - это причины, которые заставили М. В. Ломоносова, по его словам, бросить учебу. Несмотря на то, что в канцелярии Академии наук содержатся документы, не подтверждающие это мнение [22], в его защиту было высказано множество различных аргументов. Например, не заинтересовали М. В. Ломоносова лекции И. Ф. Генкеля [43], т. е. не смог увлечь учитель бурно проводящего жизнь за государственный счет ученика. Некоторые ученые считают, что Михаилу Васильевичу незачем было дольше оставаться за границей, так как ко времени его возвращения из-за заграничной учебы он усвоил «.весь ишуегеш тогдашнего европейского знания» [12]. Еще одна причина столкновений между И. Ф. Генкелем и М. В. Ломоносовым «...заключалась в различии мировоззрений и взглядов на науку» [1]. Такое мнение вызывает вопрос: как можно сравнивать мировоззрение и научные взгляды шестидесятилетнего доктора, горного советника, известного в европейском научном мире ученого и недоучившегося студента?
В общем обильные возлияния, драки и обида М. В. Ломоносова на не терпящего его критику учи-
9Генкель Иоганн Фридрих (1678-1744), прусский ученый, преподаватель, писатель, получивший известность в медицинской, а также в горнорудной и металлургической сферах деятельности. Автор научных сочинений, член Прусского научного общества.
теля не позволили ему закончить учебу у Х. Вольфа и И. Ф. Генкеля [29] и удовлетворить нужду государства «в практически знающих людях» для развития добычи и переработки природных ископаемых на российских казенных заводах. Он не доучился, истратив на вольную жизнь государственные деньги. Однако позже Михаил Васильевич обратил внимание на результаты исследований своих бывших учителей. Он занимался переводами их трудов и использовал на занятиях со студентами. А в своем отчете за работу, проделанную в 1752 г., рапортовал: «В Химии. показывал Студентам химические опыты тем курсом, как сам учился у Генкеля» [32]. Кроме того, в каталог Ломоносовской библиотеки входили около двух десятков сочинений Х. Вольфа и И. Ф. Генкеля [7], которые были в числе других книг и манускриптов «.по смерти его куплены его сиятельством графом Григорием Григорьевичем Орловым» [29]. Это свидетельствует о ценности библиотеки ученого, а главное - показывает тот научной путь, который привел в конце жизни Михаила Васильевича к пониманию всей важности для России развития добычи и переработки природных ископаемых. В изданном в 1763 г. научном труде «Первые основания металлургии, или рудных дел» он признает, что металлургия - «.. .представительница к. внутреннему богатству» России [23].
Такая точка зрения на источник благосостояния страны не была традиционной в российской научной мысли XVIII в. Поскольку в это время Россия «.должна была долго не влагать меча в ножны, созидая свое государственное могущество», то «... поэты-мыслители видели в войне не одно только разрушительное начало» [40]. Да и сам Михаил Васильевич в своих одах, исторических сочинениях, описывая победы России в борьбе с внешними ее врагами, воспевая мужество и геройство российского воинства, с гордостью писал о тех материальных выгодах, которые добываются в сражениях. Он судил о войне как способе пополнения, а точнее -основном источнике доходов государственной казны.
Новаторские идеи Михаила Васильевича о зависимости роста благосостояния страны от развития сырьевых и перерабатывающих отраслей экономики в российском обществе были настолько нетрадиционными, что, например, А. Н. Радищев10 услышал
10Радищев Александр Николаевич (1749-1802), российский писатель, философ, поэт, директор Петербургской таможни и участник Комиссии по составлению законов.
в них кощунственные нотки. Свои впечатления он отразил в «Путешествии из Петербурга в Москву» (1790 г.). Его мысли по этому поводу были замысловатыми, а критика - изысканной. Познакомившись в юности с сочинением А. Н. Радищева, А. С. Пушкин в комментариях к своему сочинению «Путешествие из Москвы в Петербург» отметил, что А. Н. Радищев «.имел тайное намерение ударить» М. В. Ломоносова. И это у него получилось, хотя работа была наполнена «.пошлыми похвалами» [36]. Слова А. С. Пушкина относятся к критике А. Н. Радищевым стихотворного творчества М. В. Ломоносова. Но, по мнению автора, был нанесен болезненный удар почитателям взглядов Михаила Васильевича на освоение недр и поиск подземных богатств. По сути, Ломоносов был обвинен в кощунстве, которое заключалось в его научных изысканиях и предложении покорять недра, минуя те слои земли, где находятся захоронения. А. Н. Радищев отмечает, что Ломоносов предлагал для обогащения государства идти «через трупы» за золотом и серебром: их с изобретением денег стало не хватать, и в человеке зародилась «мерзительная страсть» к богатству. Он, «.оставив первобытную простоту, естественные свои занятия», в первую очередь - земледелие, начал грабить и покорять недра [37]. Обвинение М. В. Ломоносова в пропаганде обогащения посредством глумления и надругательства почитаемых могил стало для А. Н. Радищева основанием объявить Михаила Васильевича носителем зла, который, занимаясь познанием недр земли и добычей полезных ископаемых, «.тщетный предпринял труд» [37].
Таким образом, А. Н. Радищев в главном своем произведении «Путешествие из Петербурга в Москву» подверг резкому обличению научные взгляды на освоение недр, изложенные несколько десятилетий ранее М. В. Ломоносовым. И эти взгляды были в российском обществе XVIII столетия нетрадиционными, а автор, их излагающий, воспринимался кощунствующим. Именно так был представлен российскому обществу М. В. Ломоносов, осужденный за смелые высказывания А. Н. Радищевым.
С современной точки зрения М. В. Ломоносов являлся автором прогрессивных идей о зависимости финансового благосостояния страны от добычи и использования природных богатств. Другие же исследования Михаила Васильевича, связанные с финансовой, монетной деятельностью, часто оставались безвестными. Так, в отчете за 1752 г. Михаил Васильевич указал на свои химические
опыты, а точнее - исследование рудных пород. Их доставили с открытых сибирских рудников для того, чтобы выяснить содержание драгоценных металлов и возможность использования руды в государственном монетном деле. Академическая канцелярия обратилась к М. В. Ломоносову, чтобы он выяснил, содержатся ли в пробах руды золото и серебро. Образцов было более трех десятков. Почти во всех по заключению Михаила Васильевича содержались драгоценные металлы. Одновременно с ним исследование проводил ученый и практик, знаток монетного дела И. А. Шлаттер11. Он сообщил о том, что «.в пробах. вовсе не нашлось ни золота, ни серебра». Поскольку дело было государственной важности, то М. В. Ломоносова для выяснения обстоятельств вызвали в Кабинет Ее Императорского Величества. М. В. Ломоносов объяснил, что инструмент, сделанный на монетном дворе, неисправен, а он «.по совести своей чист» и «.тяжелее в жизни быть не может, как ежели наша всемилостивейшая монархиня, хотя подумает, чтоб я в науке своей был неискусен» [32]. Этим дело и закончилось.
Еще одна встреча М. В. Ломоносова с советником монетного двора И. А. Шлаттером состоялась в 1753 г. и вновь не была приятной. Академия наук предложила решить важную для практических целей задачу по отделению золота от примесей. Один из ответов содержался в сочинении, которому М. В. Ломоносов дал свою оценку: «Диссертация лучше всех. Я бы хотел знать автора; не ради приватных обстоятельств, но ради чести Академии. ». Одним из экспертов был И. А. Шлаттер. Уже после заключения Михаила Васильевича он «... дал весьма неблагоприятный и совершенно противоположный Ломоносовскому отзыв», обвинив автора диссертации в плагиате, использовании известного в европейском научном мире исследования [32].
Хотя происшедшее сказалось на научной репутации М. В. Ломоносова, в этом поступке можно усмотреть благородный жест: Михаил Васильевич выступил покровителем иностранного химика, которого желал видеть в Академии наук. Это один из тех редких случаев, когда Ломоносов выступил в роли покровителя.
Покровительство с точки зрения институцио-нализма является нравственной нормой. Эта норма позволяет нарушать государственные законы и заходить за рамки принятых в обществе правил, на-
"Шлаттер Иван Андреевич (1709-1768), писатель, президент Берг-коллегии, советник Монетной канцелярии.
ходясь под защитой того, кто сам является властью, устанавливает законы, регламентирует разными способами (фаворитскими, денежными, административными) их применение. За покровительством к высокопоставленным вельможам Михаил Васильевич обращался часто. Его просьбы были разнообразными и неоднократно повторялись. Они, как правило, аргументировались Михаилом Васильевичем собственной значимостью в российской науке и тем, что, оказывая ему помощь, покровители способствуют развитию отечественной науки. Чтобы увидеть это, достаточно посмотреть на переписку М. В. Ломоносова с его покровителями. Например, с М. И. Воронцовым. Она хотя и началась поздно -в 1753 г., но была интенсивной [2]. Так, 30.12.1759 М. В. Ломоносов, перечисляя свои заслуги, просит о повышении в должности, предлагая тем самым способствовать «.размножению в Отечестве природных ученых.» [2]. Некоторое время спустя он напоминает о своей просьбе и одновременно о своей значимости, ведущей к «.расширению наук в России» [2]. В июне 1762 г. Михаил Васильевич сообщает о своей болезни. Он не встает с постели, обессилен и подает в отставку. Но при этом обращается с просьбой присвоить ему государственный чин, потому что «.многими молодшими. обойден. нынче всего несноснее я обижен, что господин Тауберт в одной со мною команде, моложе меня. пожалован статским советником без всякой передо мною большей заслуги.» [2]. В таком положении М. В. Ломоносов чувствовал себя не только обиженным, но и несправедливо наказанным. Помимо М. И. Воронцова Михаил Васильевич обратился к императрице, подав прошение о пенсии и чине. Он аргументировал тем, что состоял на службе тридцать один год, «... принес. знатную славу Отечеству во всем ученом свете» и двадцать лет «... учением, одами, публичными речами и диссертациями пользовал и украшал. Академию» [34]. К этому прошению прилагался список из полутора десятка фамилий людей, которые, по мнению М. В. Ломоносова, незаслуженно обошли его в карьерном росте.
Если ученый служил в Академии наук двадцать лет (с 1742 г.), то началом карьеры он считал 08.01.1742, когда был назначен адъюнктом. А за полгода до этого Ломоносов был еще студентом, который вернулся «.из Германии в Петербург провинившимся в грехах молодости» [31]. Кстати, вскоре после его зачисления адъюнктом он решает исправить допущенную несправедливость и подает
прошение о выдаче ему тех денег, которые, по его мнению, ему не доплатили за учебу в Германии [5].
Михаил Васильевич имел мнение о научном занятии как о высокодоходной деятельности. Еще в годы своей учебы он писал о И. Ф. Генкеле - известном в Европе ученом как о думающем «... более о своих барышах, чем об уроках студентам» [9]. Позже в письме к И. И. Шувалову12 М. В. Ломоносов отмечает: «Ежели кто еще в таком мнении, что ученый человек должен быть беден, тому я предлагаю в пример, с одной стороны, Диогена, который жил с собаками в бочке и своим землякам оставил несколько остроумных шуток для умножения их гордости, а с другой стороны, Невтона, богатого лорда Бойла, который всю свою славу в науках получил употреблением великой суммы; Вольфа, который лекциями и подарками нажил больше пятисот тысяч и сверх того, Баронство.» [5]. Речь идет об И. Ньютоне13 и Р. Бойле14, но не все сказанное соответствует действительности: «Исаак Ньютон не был лордом, но в 1705 г.. был возведен английской королевой в рыцарское достоинство, давшее ему право на титул «сэр». Некоторое материальное обеспечение он получил лишь в конце своей жизни, и богатства он не имел. Роберт Бойль располагал большим состоянием, унаследованным от отца.» [22]. Но Михаил Васильевич считал иначе. Он сравнивал полную состоятельность великих ученых со своим благополучием. Оглядываясь на свои «.труды и ревностную и беспорочную службу для приращения Наук в Отечестве», просил наградить его «... произведением в Статские Действительные Советники с ежегодною пенсиею по тысячи по осьми сот рублев. из Статской Конторы» до его смерти [2]. Он считал свои заслуги не только обойденными вниманием, но еще указывал на бедственное положение своей семьи, подавая «... челобитную его сиятельству Академии Наук господину президенту. о награждении пенсией для прокормления, до смерти, и с повышением ранга против тех коими обойден» [2]. Спустя некоторое время (05.02.1763) Михаил Васильевич, сообщая о том, что «... освободясь почти совершенно
12Шувалов Иван Иванович (1727-1797), российский государственный деятель, генерал-адъютант (1760). Меценат, покровительствовал просвещению. Первый куратор Московского университета, президент Академии художеств.
13Ньютон Исаак (1643-1727), английский ученый и государственный деятель. Автор трудов по математике, механике, астрономии и физике, создатель классической механики.
14Бойль Роберт (1627-1691), английский ученый (химик, физик, богослов) и вельможа времен Елисаветы Английской.
от долговременной . болезни», просит «.в исходо-тайствовании определенной на строение мозаичного дела годовой суммы.» [2]. А через месяц он еще раз просит помощи в мозаичном деле [2]. Письмом от 19.01.1764 Михаил Васильевич сообщает М. Л. Воронцову о том, что «... прошедшего Октября 15 дня Ее Императорское Величество всемилости-вейше изволила меня пожаловать статским советником с жалованьем по 1 875 руб. в год». В этом же письме он просит его «... принять в члены Болонского Института» [2, 9].
Как видим, поток прошений М. В. Ломоносова неиссякаем: он просит денег, звания, чинов и все это получает. Милостью вельмож он пользуется в своих личных интересах и безмерно. Но использует покровительства он не только для своего личного блага, но и во вред другим. 06.03.1763 Ломоносов обратился к покровителю за помощью в его борьбе с иноплеменниками: «Сжальтесь, милостивый государь, обо мне бедном человеке, который тяжкою болезнью изнурен, оставлен перед прочими в забвении и будучи в свете известен, как первый в России человек подлинно ученый, претерпеваю гонение от иноплеменников в своем Отечестве, о коего пользе и славе ревностное мое старание довольно известно!» [2]. В этом письме указывалось, что этим иноплеменником был И. А. Тауберт15, который с детства жил и учился в России, состоял на российской государственной службе: был переводчиком депеш, получаемых или посылаемых иностранными министрами и послами, исполнял различные обязанности в Академии наук. Еще когда М. В. Ломоносов жил и учился в Германии, И. А. Тауберт начал служить России и всю свою жизнь посвятил ей. Однако для Михаила Васильевича все это не имело значения - тот был для него иноплеменником. Не дела, а национальность определяла - кто враг, а кто друг. Поэтому в лагере личных врагов М. В. Ломоносова оказались многие немцы: А.-Ф. Бюшинг16, Г. Ф. Миллер17, А.-Л. Шлецер18,
15Тауберт Иван Андреевич (Иоганн-Каспар) (1710-1771), российский ученый и государственный деятель. Немец по национальности, но образование и вся его профессиональная деятельность осуществлялись в России. Библиотекарь и член правления Петербургской Академии наук.
16Бюшинг Антон Фридрих (1724-1793), немецкий ученый, государственный и религиозный деятель.
17Миллер Герард Фридрих (1705-1783), российский историк. действительный член Академии наук.
18Шлецер Август-Людвиг (1735-1809), немецкий историк,
филолог, иностранный почетный член Петербургской АН (1769), профессор Геттингенского университета (1768-1809).
И. Д. Шумахер. Одни из них родились в России, другие были приглашены российскими императорами и вельможами. Третьи получали образование в России и служили ей на научном поприще. Все они родились в немецких семьях, но многие из них стали учеными в России.
Выраженный в крайне агрессивной форме шовинизм М. В. Ломоносова в российской общественной мысли нашел понимание и оправдание. Одни видели в немецких ученых-академиках «.неприятелей наук российских, недоброхотов российским ученым, людей, уничтожавших насаждения Петра Великого» [12]. Другие - угрозу самому М. В. Ломоносову: «При его свободолюбивой натуре, честном и пылком нраве, при его ненависти к немецкому игу в России, при тогдашнем господстве немцев в Петербурге вообще, и в академии наук в частности, не только вероятно, но почти, несомненно . Ломоносов попал бы в тайную канцелярию, и таким образом Россия имела бы в нем не гениального отца литературы, а лишнего каторжника в своих рудниках, с обрезанным носом, с вырезанным языком или ободранными ноздрями» [21]. Третьи утверждали, что борьба с немцами-академиками необходима, поскольку «.наука их, чуждая по большей части окружающей жизни, была бесплодна» [9]. Понимание причин и оправдание борьбы М. В. Ломоносова с немецкими учеными нередко перерастали в одобрение этой борьбы. Например, рассуждая о выступлениях некоего лектора, А. В. Никитенко19 отметил, что тот «.главным образом потешается над немцами-академиками и доказывает, что Ломоносов, ссорясь с ними, хорошо делал» [15]. Такое одобрение националистических настроений в обществе было устойчивым. Деятельность М. В. Ломоносова настолько вызывала ассоциации с его враждебностью к немецким ученым, что даже спустя сто лет после смерти Михаила Васильевича, отмечая юбилейную дату, были опасения националистических, антинемецких выступлений: «Без демонстраций против немцев Ломоносовский праздник, кажется, не обойдется» [28].
Следует заметить, что не всегда и не со всеми немцами враждовал Михаил Васильевич. Во-первых, некоторые немцы были любимее им кровных родственников, которых не захотел, достигнув славы, приблизить к себе. Своих деревенских родственников он «.оставил. у той же сохи, около которой родился сам, в том же податном со-
19Никитенко Александр Васильевич (1804-1877), российский литературный критик, историк литературы.
стоянии, в котором пребывали его предки» [6]. А вот его жена была немкой. Она вместе с ее братом оказались самыми близкими людьми, о чем свидетельствует то, что Михаил Васильевич оставил свое наследство им. Шурин М. В. Ломоносова Иван Андреевич Цильх приехал в Петербург с сестрой, служил при академической канцелярии, и, по мнению Михаила Васильевича, он один в совершенстве изучил мозаичное искусство [32]. Поэтому вдова М. В. Ломоносова Елизавета Андреевна предъявила свои права на фабрику и монополию, требуя, чтобы «.по привилегии нашей никто таких стекол в 30 лет делать или фабрику заводить не смеет, всякие мозаичные работы велено брать с нашей фабрики. И что, наконец, мозаичную работу без фабрики нашей нигде производить не можно.» [2].
Во-вторых, среди тех немцев, кого любил и уважал Михаил Васильевич, были не только его родственники. Например, Х. Вольфа он называл «учителем и благодетелем» [9]. К И. Д. Шумахеру он из Фрейберга «.написал большое и замечательное письмо», ища защиту от И. Ф. Генкеля [9]. Позже, уже в России просил у него дать профессорское звание [27]. Однако спустя годы Михаил Васильевич просил защитить его уже от злодейских гонений И. Д. Шумахера и зятя И. А. Тауберта [2]. Его товарищем по Академии наук считался немец Я. Я. Штелин20 [24]. Именно он стоял у смертного одра Михаила Васильевича и слушал его последние научные наставления [11], по рассказам и запискам этого немца писались первые биографические очерки о М. В. Ломоносове [9].
В-третьих, немецкая культура и наука не были чужды М. В. Ломоносову. Он использовал идеи немецких физиков и химиков, поддерживал зарубежные инновации в реформах Петра I [8]. Михаила Васильевича нередко упрекали в заимствовании и подражании немецким поэтам [9, 18]. А. С. Пушкин писал: «Оды его, писанные по образцу тогдашних немецких стихотворцев, давно уже забытых в самой Германии, утомительны и надуты» [36]. Но почитатели творчества М. В. Ломоносова находили этому оправдание. Одни писали, что влияние немецкого поэта И. Х. Гюнтера21 обусловлено тем, что в пери-
20Штелин Якоб (Яков Яковлевич) (1712-1785), российский ученый немецкого происхождения. В 1735 г он был выписан по контракту в Академию наук для преподавания словесных наук и аллегорических изобретений для фейерверков, иллюминаций и медалей. Профессор и член Петербургской Академии наук.
21Гюнтер Иоганн Христиан (1695-1723), немецкий поэт эпохи Барокко, видный представитель так называемой «второй силезской школы», подражавшей французской поэтике.
од обучения М. В. Ломоносова в Германии он был «.любимым поэтом. студенчества» [9]. Другие видели в М. В. Ломоносове продолжателя традиций немецкой филологии [8].
Итак, ни немецкие родственники, ни немецкие учителя и покровители, ни немецкие идеи, используемые М. В. Ломоносовым, не объясняют, почему в российской общественной мысли находила понимание, оправдание и одобрение вражда Михаил Васильевич к ученым немецкой национальности. Возможно, преобладание в академии ученых с иностранными фамилиями объясняет более частые ссоры с ними за истинность научных идей, чем столкновения с русскими учеными, которых было не так много. Но с не меньшей ожесточенностью Михаил Васильевич нападал и на русских коллег. Достаточно вспомнить таких представителей науки, оставивших след в отечественной истории, как А. К. Нартов22, А. П. Сумароков23, В. К. Тредьяковский24, с которыми враждовал М. В. Ломоносов [3, 5, 9, 35, 36]. Возможно, это объясняется тем, что во времена М. В. Ломоносова наука считалась бесполезной для окружающей жизни, и Михаил Васильевич с этим боролся, в том числе «... вступил он в борьбу с великим Невтоном и Эйлером» [30], оспаривал открытия Р. Бойля, причем не всегда доказательно и корректно. В 1744 г., когда уже не было в живых Р. Бойля - ученого с мировым именем, адъюнкту М. В. Ломоносову, занимавшему эту должность лишь два года, академики на своем заседании высказали пожелание: не следует бездоказательно отрицательно отзываться о трудах известного ученого [5]. Другой ученый Л. Эйлер25 - современник Михаила Васильевича после продолжавшейся некоторое время между ними переписки перестал с ним общаться после бестактной выходки: М. В. Ломоносов опубликовал его частное письмо. Л. Эйлер написал в 1755 г. И. Д. Шумахеру: «Впредь, когда мне случится писать таким людям, буду осторожнее и отложу в сторону всякую откровенность» [32].
22Нартов Андрей Константинович (1683-1756), российский научный и государственный деятель. Токарь Петра I, член Академии наук.
23Сумароков Александр Петрович (1717-1777), русский поэт, писатель и драматург. Один из видных представителей классицизма, автор комедий, басен, лирических песен.
24Тредьяковский (Тредиаковский) Василий Кириллович (1803-1869), русский ученый и поэт, академик Петербургской Академии наук.
25Эйлер Леонард (1707-1783), ученый (математик, механик, физик и астроном) швейцарского происхождения. С 1727г. жил в России. Академик Петербургской Академии наук.
Обратимся к естественнонаучным открытиям М. В. Ломоносова. Считается, что «.особо важным вкладом Ломоносова является основание им в русской культуре рациональной линии развития» [19]. Это значит, что Михаил Васильевич заложил в основание науки естественнонаучные знания: физику, химию, минералогию, геологию. Но, по мнению автора, для такого утверждения мало оснований. В то время уже были изданы десятки книг по естественным наукам, в том числе на русском языке, написанные отечественными учеными [7]. Необходимо также напомнить, что в России до М. В. Ломоносова были созданы дворцы и храмы, корабли, судоходные каналы, металлические деньги и т. д. Всего этого нельзя было сделать без инженерных знаний, физики, химии, геодезии, геологии
Ломоносов боролся с учеными немецкой национальности и с русскими учеными. Его наказывали, брали под стражу за недостойное поведение в стенах Академии наук [14]. Это не помогало. Он дрался в молодости и в зрелом возрасте. Например, 12.03.1761 одним из очевидцев сообщается: «Поверьте мне, милостивый государь, Ломоносов - бешеный, с ножом в руках. Он разорит всю Академию. » [22]. И в этом случае находятся оправдания «размашистой русской натуре» Ломоносова [10].
О его несдержанности, вспыльчивости и раздражительности неодобрительно отзывались как русские, так и иностранцы, его враги и почитатели [9, 12, 21]. Его товарищ немецкого происхождения Я. Я. Штелин дал ему следующую характеристику: «Характер Ломоносова: Физический. Отличался крепостью и почти атлетической силою; напр. Трех напавших на него матросов одолел и снял с них платье. Образ жизни общий плебеям. Умственный. Исполнен страсти к науке; стремление к открытиям. Нравственный. Мужиковат; с низшими и в семействе суров; желал возвыситься, равных презирал.» [42]. Это мнение того, кто считался одним из друзей Михаила Васильевича, стоял около него умирающего.
Слова «равных презирал.» наталкивают на мысль о главной причине враждебности М. В. Ломоносова. Она заключается в его собственной оценке своего места, которое находится выше земных господ и не ниже небесного правителя: «Не токмо у стола знатных господ, или у каких земных владетелей, дураком быть не хочу, но ниже у Самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет» [5]. Оправдание такой самооценки М. В. Ломоно-
сова предлагает А. С. Пушкин: он умел «.за себя постоять и не дорожил ни покровительством своих Меценатов, ни своим благосостоянием.» [36].
Однажды потерявший терпение от бесконечных ссор Михаила Васильевича с академиками И. И. Шувалов пригрозил ему: «Мы отставим тебя от Академии.» Тот возразил: «Нет, разве Академию отставите от меня»» [3]. Ломоносов не желал идти на примирение, даже когда его попросили об этом. Например, тому же И. И. Шувалову он ответил, что большая польза будет в исполнении его просьб, а не в решении конфликтов в академической среде [5]. Любое сдерживание в поступках, в том числе свои наказания М. В. Ломоносов трактовал как причинение вреда отечественной науке и России. Институции собственной значимости проявлялись в его понимании своей деятельности как принесение пользы Отечеству. Перед смертью он говорил: «Я примечаю, что мне скоро умереть. На смерть взираю равнодушно; а сожалею только о том, что не успел довершить, что начал для пользы отечества, для славы наук и для чести Академии.» [11].
Сформированное общественное мнение о способностях М. В. Ломоносова однозначно - он гений [21, 26, 30, 33]. Лишь за редким исключением можно услышать иное. А. В. Никитенко при всем его трепетном отношении к М. В. Ломоносову написал однажды: «Положим, он не великий человек науки в общем смысле, но для нас он важен как первый проложивший у нас путь науке и образователь нашего ученого и литературного языка» [28]. Вместе с признанием гениальности Михаила Васильевича российская общественность защищала его право на завышенную самооценку. Она оправдывала видение М. В. Ломоносовым низости своего окружения: «. ничтожность всего его окружавшего и богатые гениальные способности, которыми он был одарен, невольно возбуждали его гордость, давали ему высокое мнение о себе» [9].
Завышенная самооценка привела к тому, что М. В. Ломоносов стал претендовать на исключительное право истинности своей точки зрения. Эта монополия на научное знание проявлялась неоднократно. Например, общаясь с А.-Л. Шлецером, М. В. Ломоносов «... заметил в этом самоуверенном немце опасность». За неправильное произношение и толкование русских слов он отозвался об ученом следующим образом: «.каких гнусных пакостей не наколобродит такая допущенная к русским древностям скотина» [4]. Даже когда Михаил Васи-
льевич признавал научную правоту А.-Л. Шлецера, он называл дерзостью попытки исправлять его в области русской истории и русской грамматики [7]. С его монополий на знание не всегда считались, и от этого он страдал. М. В. Ломоносов был одним из тех историков, которые «.были задеты тем, что поручение написать историю Петра было возложено не на них», а на Ф.-М.-А. Вольтера26 [44]. Когда же в 1759 г. первый том истории Петра I был уже готов, то «.в поправках Ломоносова слышится крик патриота» [44].
О нравственности ученого ХУШ в. свидетельствовала его педагогическая или наставническая деятельность в семьях высокопоставленных особ. Например, В. К. Тредьяковский обучал русскому языку членов царской семьи и близких к ней вельмож [32]. У Михаила Васильевича не было таких учеников. Не было и тех, кому бы он доверил стать носителем его творческого наследия. У него имелись переписчики, секретари и другие помощники, а вот об учениках мало что известно. Например, учеником М. В. Ломоносова считался некий Г. Шны-рев - человек не без талантов, но обращавшийся с людьми с «.нарочитой гордостью». Он «.вел беспутную жизнь» [32] и, по воспоминаниям его современника, «.пил не меньше как сам Ломоносов» [17]. Некоторые исследователи считают, что излишнее употребление спиртных напитков - следование русским традициям, и великим людям эта страсть не была чужда: «.здоровье Ломоносова и Петра Великого пострадало от употребления крепких напитков» [20].
Интересно мнение известного российского историка С. М. Соловьева27 о том, что Михаил Васильевич - «... первый талант времени» [3 9]. Но тот же Соловьев отмечает, что на поприще исторической науки деятельность Ломоносова не состоялась: написать отечественную историю «.могучий талант его не осилил препятствий, сопряженных трудом новым, к которому у него не было ни призвания, ни приготовления» [39]. А. С. Пушкин признавал многие таланты М. В. Ломоносова, но только не в словесности: «.однообразные и стеснительные формы. дают его прозе ход утомительный и тяжелый», «.эта схоластическая величавость,
26Вольтер Франсуа-Мари-Аруэ (1694-1778), французский философ-просветитель ХУШ в., поэт, прозаик, сатирик, историк, публицист, правозащитник.
27Соловьев Сергей Михайлович (1820-1879), российский историк, академик Петербургской Академии наук.
полуславенская, полулатинская. », «в Ломоносове нет ни чувства, ни воображения. Его влияние на словесность было вредное» [36]. Историк русской общественной мысли Г. В. Плеханов28 оценил глубину и оригинальность мыслей Михаила Васильевича в естествознании, но, по его мнению, «.в общественных вопросах он разбирался не очень хорошо», и потому «.мысли, простирающиеся к приобщению общей пользы», не были ни глубоки, ни оригинальны» [33]. Так историк, поэт, обществовед признавали гениальность М. В. Ломоносова во всем, кроме той сферы деятельности, в которой они сами достигли общественного признания.
Хочется верить, что дальнейшее исследование творчества и жизни М. В. Ломоносова прояснит все затемненные стороны его личности. В свое время А. В. Никитенко с горечью писал: «У нас все как-то странно делается. Очень много. шумели и нашумели о Ломоносовском юбилее: он пришел -пообедали, покричали и, кажется, опять забыли человека на целое столетие» [28].
Любое, ставшее традиционным мнение о М. В. Ломоносове и его деятельности нуждается в подкреплении историческими фактами. Ученые, столетиями вылепливая собственный образ ученого и государственного деятеля, не только не приблизились к познанию личности Михаила Васильевича, но и способствовали возникновению различных мифов. И не сам Ломоносов повинен в том, что общество его таким представило. Нельзя нарушать заповедь «Не сотвори себе кумира.».
Список литературы
1. Арбузов А. Е. Ломоносовские чтения: лекция на тему «М. В. Ломоносов - великий русский химик». М.: Молодая гвардия. 1945.
2. Архив князя Воронцова. Бумаги графа Михаила Ларионовича Воронцова. М.: тип. Университетская. 1872.
3. Бартенев П. И. Биография И. И. Шувалова. М. 1857.
4. Бестужев-Рюмин К. Биографии и характеристики. СПб.: тип. В. С. Балашова. 1882.
5. Билярский П. С. Материалы для биографии Ломоносова. СПб.: тип. Императорской Академии Наук. 1865.
28Плеханов Георгий Валентинович (1856-1918), российский ученый и общественный деятель. Автор научных трудов по философии, социологии, эстетике, этике, истории русской общественной мысли.
6. Ближайшие родственники М. В. Ломоносова // Исторический Вестник. 1889. Т. 38. № 10-12.
7. БудиловичА. Ломоносов как писатель. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук. 1871.
8. Будилович А. С. Об ученой деятельности Ломоносова по естествоведению и филологии // Журнал Министерства народного просвещения. 1869. Т. 145. № 9-10.
9. Булич Н. Михаил Васильевич Ломоносов. Русская поэзия. Собрание произведений русских поэтов, частью в полном составе, частью в извлечениях, важнейшими критико-биографическими статьями, биографическими примечаниями и портретами / под ред. С. А. Венгерова. Т. 1. СПб.: типо-лит. А. Э. Винеке. 1897.
10. В. Р.[Пекарский П. П. ]. Новые материалы для биографии Ломоносова // Современник. 1860. Т. 84. № 11-12.
11. Веревкин М. И. Жизнь покойного Михайла Василевича Ломоносова. СПб.: тип. Императорской Академии Наук. 1803.
12. Вознесенский С. К 200-летию со дня рождения М. В. Ломоносова // Русская школа. 1911. Т. 3. № 9-12.
13. Демков М. И. История русской педагогии. Ч. 2. Новая русская педагогия (XVIII век). СПб.: тип. М. М. Стасюлевича. 1910.
14. Для биографии Ломоносова // Москвитянин. 1852. Т. 2. № 3-4.
15. Дневник Александра Васильевича Ники-тенко, 1861-1863 гг. // Русская старина. 1891. Т. 69. № 1-3.
16. И. Л. Юбилейное чествование М. В. Ломоносова // Русская Школа. 1911. Т. 3. № 9-12.
17. Истинное повествование или жизнь Гавриила Ивановича Добрынина, им самим писанная. Часть первая: 1777 - 1823 гг. // Русская старина. 1871. Т. 4. № 7-12.
18. История русской словесности, древней и новой // Исторический Вестник. 1881. Т. 4. № 1-4.
19. Карпеев Э. П. О роли М. В. Ломоносова в русской культуре. Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVIII-XX веках. Исторические очерки. СПб.: Наука. 2003.
20. Кирпичников А. И. Между Славянофилами и Западниками // Русская старина. 1898. Т. 96 № 10-12.
21. Ламанский В. И. Михаил Васильевич Ломоносов (Биографический очерк) // Отечественные Записки. 1863. Т. 146. № 1.
22. Ломоносов М. В. Сочинения. Т. 8 / под ред. акад. С. И. Вавилова. М.: изд. Академии наук СССР. 1948.
23. Ломоносов М. Первые основания металлургии, или рудных дел. СПб.: тип. Императорской Академии Наук. 1763.
24. М. В. Ломоносов // Русская Старина. 1911. Т. 148. № 10-. 12.
25. Миллер О. Ф. Об отношениях русской литературы к Петру Великому // Русская старина. 1873. Т. 7. № 1-6.
26. Незеленов А. И. Литературные направления в екатерининскую эпоху. Скептическо-матерья-листическое // Исторический Вестник. 1884. Т. 16. № 4-6.
27. Неизданное письмо М. В. Ломоносова к Шумахеру по поводу соискания профессорского звания // Исторический Вестник. 1888. Т. 32. № 4-6.
28. Никитенко А. В. Записки и дневник (18261877). Т. 3. СПб.: тип. А. С. Суворина. 1893.
29. Новиков Н. И. Опыт исторического словаря о российских писателях. Из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий собрал Николай Новиков. СПб.: 1772.
30. П. С.[Свиньин П.]. Известие о вновь открытых рукописях Ломоносова // Отечественные Записки. 1827. Т. 31. № 7-9.
31. Пекарский П. П. Дополнительные известия для биографии Ломоносова. Записки Императорской Академии Наук. 1865. Т. 8.
32. Пекарский П. П. История Императорской Академии наук в Петербурге. Т. 2. СПб.: тип. Императорской Академии Наук. 1873.
33. Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. Т. 2. М: лит.-изд. Отд. Народного Комиссариата по Просвещению. 1918.
34. Прошение Ломоносова о пенсии и чине, 1762 года. Сборник статей, читанных в Отделении русского языка и словесности Императорской Академии Наук. 1868. Т. 2.
35. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 4 / под ред. С. А. Венгерова. СПб.: изд. Брокгауза -Ефрона. 1910.
36. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 5 / под ред. С. А. Венгерова. СПб.: изд. Брокгауза -Ефрона. 1911.
37. Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. СПб. 1790.
38. Сементковский Р. Родоначальник нашей патриотической литературы // Исторический вестник. 1894. Т. 57. № 7-9.
39. Соловьев С. М. Сочинения. М.: Мысль. 1995.
40. Сухомлинов М. И. История Российской Академии. Вып. 4. Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук. 1878. Т. 19.
41. Тихомиров И. А. О трудах М. В. Ломоносова по русской истории // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1912. Т. 41. № 9.
42. Тихонравов Н. Для биографии Ломоносова // Москвитянин. 1853. Т. 1. № 1-4.
43. Чествование памяти Ломоносова // Исторический вестник. 1900. Т. 79. № 1-3.
44. Шмурло Е. Петр Великий в оценке современников и потомства. СПб.: Сенатская тип. 1912.
«Тот, кто отказывается от рекламы, чтобы сэкономить деньги, действует подобно тем, кто останавливает часы, чтобы СЭКОНОМИТЬ время» (Генри Форд)
РЕКЛАМНЫЙ БЛОК ТАКОГО РАЗМЕРА ОБОЙДЁТСЯ ВАМ ВСЕГО В 2 950 РУБ.
При неоднократном размещении (или сразу в нескольких журналах Издательства)
предусмотрены скидки
(495) 721-85-75 8-926-995-65-03 popova@fin-izdat.ru
