CC BY
49
COUNTERMARKS ON THASIAN COINS OF THE 5th — 1st CENTURIES BC.
PART I. COUNTERMARKS ON THASIAN BRONZE COINS
V. K. Peshekhonov
The paper deals with the countermarks on bronze coins of Thasos. The author considers the basic groups of countermarks which are divided into two periods. The first period is dated to the end of the Vth century BC, the second one belongs to the 2nd — 1st centuries BC. The author puts an emphasis on the complex of Aquae Calidae (Burgas) and the Strashimir Hoard (CH IV 79).
Key words: Thasos, countermarks, bronze coins, Thrace, coin circulation
© 2015
В. Г. Зубарев, Д. Ю. Пономарёв, А. В. Никитаев
НОВЫЙ СКЛЕП ПОЗДНЕАНТИЧНОГО ВРЕМЕНИ ИЗ НЕКРОПОЛЯ ГОРОДИЩА «БЕЛИНСКОЕ»*
В статье впервые публикуются материала раскопок нового склепа позднеантичного времени из некрополя городища «Белинское» в Восточном Крыму. Авторы подробно рассматривают конструктивные особенности склепа, характеризуют погребальный инвентарь и антропологический материал. Особое внимание уделяется индивидуальным особенностям на костях скелета и, в частности, боевой травме (ранение стрелой) и случаю захоронения трупа человека, извлечённого из морского водоёма. Комплексный анализ материала из нового склепа позволяет связать это погребение с известными по данным письменной традиции (Зосим) событиями в Северном Причерноморье в конце первой четверти IV в. н.э.
Ключевые слова: Восточный Крым, некрополь городища «Белинског», вырубной склеп с коротким дромосом, погребальный инвентарь, антропологический анализ, Зосим
Некрополь городища «Белинское» расположен в Восточном Крыму на Керченском полуострове, в 1,5 км к югу от с. Белинское Ленинского района Республики Крым, в 600 м к востоку от городища. Площадь некрополя около 8 га.
Памятник открыт в 2003 г. по следам грабителей1. Могильник расположен на возвышенности. Систематические раскопки ведутся с 2005 года. За это время
Зубарев Виктор Геннадьевич — доктор исторических наук, профессор кафедры истории и археологии Тульского государственного педагогического института им. Л. Н. Толстого. E-mail: parosta@ mail.ru
Пономарёв Денис Юрьевич — врач, судебно-медицинский эксперт Крымского республиканского учреждения «Бюро судебно-медицинской экспертизы». E-mail: parosta@mail.ru
Никитаев Алексей Владимирович — врач, судебно-медицинский эксперт Крымского республиканского учреждения «Бюро судебно-медицинской экспертизы». E-mail: Nikitayev@rambler.ru
* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РФФИ 14-06-90403 «Исследование грунтовых античных некрополей Западного и Восточного Крыма при помощи магниторазведки».
на двух участках некрополя («Центральный» и «Южный») раскопано 41 погребальное сооружение, в их числе 21 склеп и 20 грунтовых могил с перекрытиями и без таковых. Все исследованные склепы расположены на центральном участке некрополя. Они вытянуты в несколько рядов в восточном и северо-восточном направлениях от городища в сторону степи.
Из 21 склепа 19 относятся к типу вырубных склепов с коротким дромосом с различными конструктивными особенностями и 2 — к типу вырубных склепов с искусственным полуциркульным перекрытием погребальной камеры.
В истории некрополя можно чётко выделить два хронологических периода, рубежом между которыми служат события середины — третьей четверти III в. н.э.2 К первому периоду относятся склепы с искусственным полуциркульным перекрытием погребальной камеры и подавляющее большинство грунтовых погребений. Ко второму периоду относятся все вырубные склепы с коротким дромосом. Такое явно выраженное изменение в конструкции погребальных сооружений, на наш взгляд, свидетельствует о смене этнического состава населения городища или, по крайней мере, о включении в прежний состав населения довольно многочисленной новой этнической группы.
Новый склеп (склеп № 22) был выявлен и исследован на центральном участке некрополя после предварительного проведения магниторазведки3. Обнаруженная в ходе неё аномалия соответствовала заполнению могильной ямы, вырубленной в материковом грунте жёлтого ракушечника. Следов современных грабительских раскопок на уровне дневной поверхности не было. Склеп был ограблен в древности.
Конструктивно вновь выявленный склеп относится к типу вырубных склепов с коротким дромосом. Аналогичные по конструкции склепы известны в Предгорном Крыму (Могильники Нейзац, Дружное, Инкерман и др.)4. В первые века н. э. они становятся доминирующими и на некоторых могильниках Восточного Крыма, в частности на Илуратском плато. В. А. Хршановский, опираясь на типологию боспорских склепов Е. А. Савостиной, определяет такие склепы как скле-пы-катакомбы5. Их отличают входные ямы, прямоугольные или трапециевидные в плане, не заполненные камнями короткие дромосы, входы в которые закрывались крупными каменными плитами, и прямоугольные или трапециевидные в плане погребальные камеры с коробовым (полуциркульным) сводом. Традиция строительства подобных склепов связана с Северным Кавказом, а их доминирование на некрополе городища «Белинское» начиная с последней четверти III в. н.э. свидетельствует о присутствии в составе населения выходцев с Северного Кавказа, скорее всего алан6.
Особенностями склепа № 22 (рис. 1) из раскопок некрополя городища «Бе-линское» являются глубокая входная (могильная) яма, отсутствие лежанки и относительная небрежность строителей при сооружении погребальной камеры.
1 Зубарев, Ланцов 2006, 316-339.
2 Зубарев, Пономарёв, Ефимёнок 2014, 254-255.
3 Работы по магниторазведке на некрополе выполнены С. Л. Смекаловым.
4 Храпунов 2004, 138, 148.
5 Хршановский 2012, 526.
6 Зубарев 2009, 176, 178.
Входная (могильная) яма трапециевидной формы, расширяющаяся в сторону дромоса. Ориентирована по оси СЗ-ЮВ. Ширина со стороны дромоса — 0,52 м, со стороны противоположной дромосу — 0,77 м. Длина — 2,68 м. Могильная яма расширяется ко дну, ширина которого — 1,06 м. В дальней от дромоса части имеются ступени (0,55х0,2 м). Глубина могильной ямы — 2,78 м. У входа в дромос обнаружена закладная плита (1,3х0,8 м).
Грунт заполнения могильной ямы — жёлто-коричневый суглинок с примесью большого количества расколотого жёлтого ракушечника. Материал из грунта заполнения представлен лишь незначительными фрагментами стенок гончарной и лепной посуды.
Дромос представляет собой короткий сводчатый коридор длиной 0,48 м. Высота входного отверстия — 0,9 м, ширина — 0, 69 м. Пол дромоса на 0,2 м ниже уровня дна могильной ямы. Входное отверстие дромоса было полностью заполнено грунтом, аналогичным грунту заполнения могильной ямы, с понижением в сторону погребальной камеры. Никаких находок в грунте заполнения дромоса не обнаружено.
Погребальная камера подовальной формы, потолок полуциркульный, неровный, слоистый. Пол имеет уклон в сторону дромоса и ниже уровня основания дромоса на 1,2 м. Соединён с дромосом ступенькой. Расстояние между дромосом и задней стенкой камеры — 3,98 м, между боковыми стенками — 5, 08 м. Высота камеры у дромоса — 1,85 м, у задней стенки — 1,51м. Лежанка в камере отсутствует. Возможно, небольшие выступы пола в дальней от дромоса части камеры являются не доделанной до конца лежанкой. На стенах камеры имеются глубокие трещины.
Грунт заполнения камеры — жёлто-коричневый суглинок с примесью большого количества средних и мелких камней жёлтого ракушечника, отколовшихся от свода камеры. Заполнена была камера по всей площади пола с понижением к дальней от дромоса стене. Максимальная мощность заполнения со стороны дромоса — 0,7 м.
Антропологический материал различной степени сохранности извлечён из переотложенного грунта заполнения погребальной камеры и представлял собой перемес, сосредоточенный преимущественно вблизи дромоса. Длинные трубчатые кости и плоские кости фрагментированы, представлены множеством мелких и крупных осколков. Намного лучшая сохранность у коротких трубчатых и мелких губчатых костей. Кости в состоянии полной минерализации, поверхность скола светло-серого цвета. В просвете костномозговой полости разрушенных костей определяются только балки губчатого костного вещества. Поверхность кортикального и компактного вещества с множеством хаотически расположенных поверхностных и сквозных трещин.
В ходе исследования материала применены как классические антропологические методики7, так и методики, используемые в судебно-медицинской криминалистике при изучении скелетированных трупов. Половая и возрастная принадлежность костей определялась по надколеннику, плечевой и бедренной костям8.
Для определения количества индивидов и половозрастного состава погребенных был применен метод судебно-остеологической сортировки. На первом этапе отделялись длинные трубчатые кости и надколенники, среди которых были выделены парные. Затем производилось определение половой и возрастной принадлежности индивидов. На основании полученных данных удалось установить, что в склепе № 22 было захоронено 5 человек: ребёнок в возрасте 5-7 лет (индивид №1), мужчина в возрасте 43-53 лет (индивид № 2), мужчина в возрасте
7 Алексеев 1966, 1-248.
8 Пашков, Резников 1978, 1-316; Колесников 1980, 1-5.
20-30 лет (индивид № 3), мужчина в возрасте 50-60 лет (индивид № 4) и мужчина в возрасте 33-38 лет (индивид № 5).
На костях, извлеченных из склепа № 22, выявлены уникальные особенности, отображающие как прижизненные, так и посмертные состояния тела человека.
Ранение стрелой — одна из самых известных для палеопатолога травм человека. И это не случайно, поскольку лук приспособлен для метания стрелы, составной (головной) частью которой является наконечник, изготовлявшийся в разные эпохи из кости, Рис. 2. Пятый поясничный позвонок кремня, бронзы и железа. Если в момент с фиксированным в нем наконечни-внедрения в тело человека или животного ком стрелы (вид снизу). он был плотно фиксирован в кости, то, как правило, археолог, палеозоолог или палеопатолог его обнаружат.
Не явился исключением и некрополь городища «Белинское». Среди разрозненного антропологического материала из склепа № 22 обнаружен 5-й поясничный позвонок с фиксированным в нем наконечником стрелы (рис. 2). Он изготовлен из железа, трехлопастной, длиной 36 мм и шириной 12 мм, плотно фиксирован между заднелевой поверхностью тела и нижним левым суставным отростком 5-го поясничного позвонка. Острие наконечника направлено по отношению к сагиттальной плоскости позвонка спереди назад и слева направо под углом около 60°, а в горизонтальной плоскости снизу вверх и слева направо под углом около 10-12° (измерение производилось транспортиром на бумаге с проекционной схемы).
По схеме А. М. Хазанова обнаруженный наконечник относится ко второму типу, вариант 29. Это наиболее распространённый в первые века н. э. у сармат Северного Причерноморья тип наконечников стрел10, однако имеющаяся в настоящее время классификация наконечников не позволяет датировать его в более узких рамках.
Для уточнения локализации наконечника в позвонке была произведена рентгенография позвонка в горизонтальной (снизу) и фронтальной (слева) проекциях (доза 0,2 mSv, режим 48 kV, 0,16 sec)11 (рис. 3-4). Судя по локализации наконечника и направлению его продольной оси и острия, стрела проникла в брюшную полость в левой паховой области живота. 3-D- моделирование направления полета стрелы на момент ее внедрения
9 Симоненко 2009, 98, рис. 67.7.
10 Симоненко 2009, 100.
11 Рентгенография выполнена лаборантом Бас Т. Н.
^ J
^^ ч
if:
Рис. 3. Рентгенограмма 5-го поясничного позвонка с наконечником стрелы (вид снизу).
Рис. 4. Рентгенограмма 5-го поясничного позвонка с наконечником стрелы (вид слева, заднебоковая проекция).
Рис. 5. 3-Д модель мужчины. Графическая и пространственная реконструкция внедрения стрелы в тело.
в тело было осуществлено с помощью компьютерной программы Poser 7 (рис. 5). Затем по ходу раневого канала были повреждены толстый и тонкий кишечник, левая общая подвздошная артерия (а. iliaca communis sinistra) с полным ее пересечением (рис. 6). В итоге, проникнув в забрюшинное пространство, наконечник стрелы внедрился в спинномозговой канал в пояснично-крестцовом отделе позвоночника и травмировал терминальную нить спинного мозга (filum terminale), которая представляет собой его атрофированную нижнюю часть12.
В соответствии с современной судебно-медицинской классификацией эта травма была бы определена так: открытое проникающее слепое колотое ранение живота с повреждением по ходу раневого канала левой общей подвздошной артерии и терминальной нити спинного мозга, с развитием массивного вну-трибрюшного кровотечения, осложнившегося острым малокровием внутренних органов.
Несомненно, именно травма левой общей подвздошной артерии и послужила причиной смерти. Тем более, наш опыт подсказывает, что ранения с подобной локализацией (будь то острым предметом или огнестрельное) у современного человека в 100% случаев приводят к смерти.
Кому из индивидов, похороненных в склепе № 22, принадлежал этот позвонок? Для выяснения этого вопроса были применены медико-криминалистические методики.
Рис. 6. 3-Д анатомическая модель тела человека. Показано направление внедрения стрелы и анатомические образования, повреждённые по ходу раневого канала.
12 Боянович, Балакирев 2005, 559-563
В первую очередь было произведено определение половой принадлежности в соответствии с методикой Д. Д. Джамолова13.
Таблица 1. Определение половой принадлежности индивида с наконечником
стрелы в позвонке.
диагностический параметр размер, мм показатель принадлежности к половой группе
задняя высота тела 28 практически достоверный мужской
средняя высота тела 26 вероятный мужской
средний сагиттальный диаметр тела 38 практически достоверный мужской
верхняя ширина тела 57 вероятный мужской
расстояние между нижними суставными отростками 54 вероятный мужской
половая принадлежность — мужчина
Далее также с использованием методики Д. Д. Джамолова был определён биологический возраст мужчины.
Таблица 2. Определение возраста индивида с наконечником стрелы в
поясничном позвонке.
Контуры тела позвонка четкие, при виде в профиль углы тупые. Лимбус синостозирован. На лимбусе имеются участки уплощения. По краю отростков и тела заметны слабо развитые остеофиты. Радиальная исчерченность на краниальной и каудальной поверхностях тела отсутствует Биологический возраст 30-39 лет
Таким образом, если один индивид из склепа № 22 ребенок, а остальные — мужчины в возрасте менее 30 или же более 40 лет, следует полагать, что поврежденный наконечником стрелы позвонок принадлежал мужчине в возрасте 32-39 лет (по усредненным данным), то есть индивиду № 5.
Ранение стрелой, тем более когда она обнаружена, — редкая находка для палеопатолога. Тем не менее, в научной литературе мы встретили несколько десятков случаев этой травмы, выявленной в различных географических регионах на костях человека из погребений, датируемых от эпохи мезолита до средневековья. В качестве примера приведём некоторые из них:
горная часть Восточного Алтая, на р. Ян-Уланган. Афанасьевская культура. Грудной позвонок. Ранение кремниевым наконечником стрелы. Раскопки С. И. Руденко14;
Красноярский край, Хакасский АО. Конец неолитической эпохи Сибири (II тыс. до н.э.). Пяточная кость. Ранение кремниевым наконечником стрелы. Раскопки М. П. Грязнова15;
13 Джамолов 1978, 3-28.
14 Рохлин 1965, 62.
15 Рохлин 1965, 62-63.
Латвия, р-н оз. Буртниеку. Неолит. Грудной позвонок и подвздошная кость. 4-хкратное ранение кремниевым наконечником стрелы. Раскопки Ф. Загорски-са16;
— Россия, г. Кисловодск, Крестовая гора. Середина I тыс. до н.э. Ключица. Ранение бронзовым наконечником стрелы. Раскопки Е. И. Крупнова и А. А. Иес-
17
сена17;
— Крым. Симферопольский р-н. Около быв. с. Нейзац. Конец железного века. Малая берцовая кость. Ранение бронзовым наконечником стрелы. Раскопки В. В. Лоренца (датировка погребения сомнительна, поскольку «раскопки» проводил сам Лоренц, имевший медицинское образование)18;
— Крым. Побережье Азовского моря. Некрополь Салачик II. 2-я пол. IV-III вв. до н.э. Левая локтевая кость. Ранение медным трехгранным втульчатым наконечником стрелы. Раскопки А. А. Масленникова19;
— Грузия, Хашурский р-н. Поясничный позвонок. VII-VI вв. до н.э. Ранение бронзовым наконечником стрелы. Автор раскопок не указан20.
Этот список аналогий можно продолжить, однако случаев ранения древнего человека стрелой с железным наконечником в доступной русскоязычной палеопатологической литературе мы не встретили.
Не менее интересным оказался и случай захоронения трупа человека, извлечённого из морского водоёма.
Для судебной медицины как науки трупные признаки являются основополагающим понятием, поскольку правильно определив и оценив их, можно достаточно точно, хоть и с некоторым приближением, высказаться о давности наступления смерти. Конечно, для ранних трупных явлений это определение более достоверно. Но есть и поздние трупные явления, такие как гниение, мумификация, жировоск и известное всем археологам торфяное дубление. Оно характерно для болот и заболоченной местности Северной Европы и Скандинавии, где обнаружены практически в целом виде сохранившиеся трупы древних людей. Но есть еще один вид поздних трупных явлений — разрушение тела трупа животными, птицами, насекомыми или вследствие воздействия каких-либо механических факторов. Одним из них и являются морские животные. Наличие на костях скелета раковин моллюсков указывает на факт пребывания тела в морской воде, и комплекс этих признаков работает в случаях извлечения тел из водоемов, тем более если они находятся в стадии практически полного разложения. Думаем, что столь «специфическое» вступление необходимо для понимания и оценки излагаемого материала.
В русскоязычных научных работах по палеопатологии статей и сообщений с подобной тематикой, насколько нам известно, не существовало. Наверное, стартом в обосновании этой научной темы явился случай обнаружения скелета человека в склепе могильника Джург-Оба, расположенном недалеко от г. Керчь у берега Черного моря (автор раскопок А. Л. Ермолин). Хотим коротко изложить
16 Дэрумс 1980, 64-68.
17 Бобин 1957, 3-8.
18 Лоренц 1935, 23-25.
19 Бужилова, Масленников 2000, 212-213.
20 Пирпилашвили 1974, 21.
научную суть опубликованного материала. В склепе № 11, датируемом VI в. н.э., был обнаружен надколенник, который по форме в профиль напоминал клин, обращенный острием вперёд. При этом поверхность дефекта была зашлифована. В судебной медицине этот признак известен и имеет свой эпоним — «Признак Понсольда». Он отмечается на трупах, которые долго пребывали в воде, а именно в прибрежной полосе и обязательно в условиях постоянного или же периодического волнения, которое обусловливает возвратно-поступательное движение тела. В результате этого кости соприкасаются с твердой шероховатой поверхностью дна (песок и пр.) и подвергаются стиранию, изменяя свой внешний вид. Также в нашей статье было сделано предположение о возможности выявления на древних костях другого важного признака, который мы, как судебные медики, часто видим на современных трупах, достаточно долго пребывавших в водоеме, особенно в морской воде. Это прикрепление к костям скелета трупа моллюсков и других мелких морских животных21. Изучение костей из нового склепа некрополя городища «Белинское» полностью доказывает это предположение.
Среди костей в склепе № 22 был обнаружен фрагмент правой лучевой кости длиной 172 мм, включающий дистальный эпифиз (рис. 7). Диафиз и эпифиз кости массивные, межкостный гребень резко выражен и заострен. Данные признаки указывают на принадлежность кости скелету человека мужского пола. Суставная запястная поверхность дистального эпифиза без краевых остеофитов, а на поверхности локтевой вырезки отмечаются следы эпифизарной щели в виде желобовидной выемки, что указывает на возраст индивида порядка 20-25 лет. Это говорит о том, что кость могла принадлежать индивиду № 3.
На задней и задней наружной поверхности шиловидного отростка дистального эпифиза, а также задней поверхности диа-физа локализуются плотно фиксированные с костью бесформенные напластования каменистой плотности, буровато-коричневого оттенка, с коралловидной поверхностью, высотой 5-8 мм. Напластования четко очерчены и имеют вид отдельных островков. При эпимикроскопическом исследовании (микроскоп МБС при увеличении х16-х56) на поверхности напластования определяется множество «вмурованных» мелких осколков раковин моллюсков и песка. Остальную часть задней поверхности диафиза покрывают такие же образования в виде аналогичных мелких, хаотично расположенных напластований размерами от 1х2 мм до 3х4 мм. Все они представлены карбонатами (при нанесении капли уксусной кислоты на объект происходит эффект «вскипания» — образование множественных пузырьков).
Рис. 7. Фрагмент правой лучевой кости со следами долговременного пребывания в морской воде.
21 Пономарёв 2004, 186-195.
На поверхности карбонатно-известкового напластования на шиловидном отростке дистального эпифиза видна часть раковины моллюска, которая была фрагментирована в горизонтальной плоскости. Визуально она представлена образованием округлой формы, диаметром 3,5 мм, со спиралевидной структурой в виде трех завитков, которые четко определяются как отдельные, выступающие гребневидные структуры — стенки перламутрово-белого цвета. Фрагмент раковины моллюска вершиной конуса углубляется в толщу известкового напластования и плотно в него «вмурован».
Благодаря научному сотруднику Лаборатории охраны среды Черного и Азовского морей Южного НИИ рыбного хозяйства и океанографии (г. Керчь) А. С. Терентьеву была определена типовая и видовая принадлежность моллюска. Оказалось, что это черноморская улитка верша (Nassa reticulata). Она широко известна рыбакам Черного и Азовского морей под разными местными названиями: кто ее называет ракушкой, а кто червем или пиявкой, поскольку она причиняет большой вред, затрудняя рыболовство в тех местах, где таких улиток особенно много. Эта улитка достигает размеров 20-30 мм и обладает очень красивой светло-желтой раковиной со спиральными бороздками. Питается она как хищник. Наблюдения показали, что этот моллюск различно относится к соленому и свежему мясу: первое он съедает гораздо быстрее, нежели свежее, к которому приступает только тогда, когда оно начинает раскисать22.
Такое пищевое поведение этих моллюсков очень ярко характеризует возможную картину происходившего с трупом мужчины из склепа № 22. Конечно же, мы не знаем причину попадания его в морскую воду, но дальнейшая картина вполне вырисовывается. Тело трупа достаточно долго (порядка 2-3 месяцев) находилось в морской воде. Оно было частично скелетировано, а часть мягких тканей, находящихся в стадии гнилостной трансформации, привлекла улиток, которые и прикрепились к телу. В дальнейшем, после обнаружения, тело было перемещено и захоронено в склепе, где также высока концентрация карбонатов (известняк). Поэтому конгломерат гнилостно измененных мягких тканей с улиткой подвергся петрификации с образованием карбонатно-известковых структур, в которых и была замурована раковина улитки.
Но не только улитка верша обнаружена на этом небольшом фрагменте кости. Также благодаря определению А. С. Терентьева на поверхности диафиза этой же лучевой кости обнаружены петрификаты кольчатых червей.
На задней поверхности диафиза лучевой кости расположены множественные, плотно фиксированные к кортикальному костному веществу объекты нитевидно-цилиндрической формы, длиной 4-8 мм, шириной 0,2-0,3 мм, представленные белесоватой, плотной, легко крошащейся структурой. Длинник этих образований прямолинейный или же волнообразный, а некоторые и вовсе имеют углообразную форму. Визуально они напоминают наслоившиеся на кость белесоватые волоски.
Каждому рыбаку известен червь под народным названием «лиманный червяк», которого используют в качестве наживки для лова кефали или пиленгаса.
22 Зенкевич 1968/2, 51-57.
Это и есть многощетинковые кольчатые черви, которые со временем подверглись петрификации.
Всего насчитывается более 5 тыс. видов многощетинковых червей. В основном они населяют соленые моря и океаны. Немногие приспособились к жизни в солоноватых водоемах, к которым относятся и Азовское море23. Они особенно обильны в прибрежной зоне моря и немногочисленны на больших глубинах.
В поле зрения микроскопа «Olympus» BX 51 при рассмотрении петрифика-тов кольчатых червей четко определяются как целома (вторичная полость), так и параподии (боковые выросты тела), которые характерны для строения полихет.
Одна из особенностей этих червей в том, что они являются биолитами, то есть входят в состав группы обрастателей объектов, находящихся в море, участвуют в образовании морских осадочных пород. Поэтому они и были обнаружены на лучевой кости в виде петрификата-наслоения.
В целом особенность морфологии многощетинковых кольчецов, и в первую очередь их способность участвовать в образовании обрастаний на других объектах, подтверждает наше предположение о долговременном пребывании трупа мужчины в морской воде.
Ещё одним подтверждением тому может служить так называемый признак «Понсольда», о котором говорилось выше. Он был выявлен на одном из грудных позвонков. Порядковый номер его установить не удалось. На позвонке фиксируется обширный дефект костной ткани. Он представлен поперечными отростками, дугой, верхними суставными отростками, а также фрагментом тела. Суставная поверхность верхних суставных отростков гладкая, с заостренными краями, по кромкам которых остеофиты отсутствуют. Эти признаки соответствуют биологическому возрасту 20-30 лет, то есть позвонок также мог принадлежать индивиду № 3.
Тело позвонка представляет собой фрагмент клиновидной формы, высотой у основания 12 мм, при этом вершина клина направлена вперёд и кверху. Плоскость дефекта тела позвонка переходит на дугу и нижние суставные отростки. Поверхность его ровная и представлена шлифом по всей площади, с обнажением ячеек губчатого вещества (рис. 8). Балки губчатого костного вещества тела позвонка разделены на одном уровне. Описанные морфологические признаки характерны для повреждения, возникшего в результате многократного возвратно-поступательного воздействия тупого Рис. 8. Грудной позвонок с признаком предмета с преобладающей шероховатой «Пансольда».
23 Зенкевич 1968/1, 473-483.
поверхностью. Это и есть признак «Понсольда». Он проявляется специфической шлифовкой костей скелета, за счет которой часть кости утрачивается («минус»-ткань), а поверхность дефекта становится гладкой. При этом создается впечатление, что кость искусственно обработана напильником или наждачной бумагой. В 1967 г. на эту особенность костей трупов, долго пребывавших в воде, обратил внимание судебный врач Понсольд (А. Роп8оЫ)24
Необычна локализация дефекта. Понсольд описал этот признак на надколеннике; в некоторых случаях даже образуются обширные дефекты костей черепа25. Также на надколеннике эти изменения были зафиксированы на могильнике Джург-Оба26. По нашему мнению, уникальная локализация признака Понсоль-да на грудных позвонках связана с гнилостной трансформацией мягких тканей и деструкцией связочного аппарата позвоночного столба (передняя и задняя продольные, желтые связки). То есть на уровне поврежденного позвонка позвоночник был частично разъединен, и нижняя (каудальная) поверхность позвонка обнажилась и стала доступной для абразивного воздействия донных отложений.
Находки из грунта заполнения погребальной камеры, помимо останков погребённых, представлены немногочисленными фрагментами стенок и профилированных частей амфор, гончарной и лепной посуды, небольшими фрагментами изделий из стекла, несколькими фрагментами железных гвоздей, фрагментом лепной курильницы на ножке, граффити на стенке амфоры. Особо следует отметить фрагмент бусины цилиндрической формы из многоцветного стекла, округлую бусину из многоцветного стекла, бусину в виде четырнадцатигранника из стекла фиолетового цвета и бусину в виде четырнадцатигранника из глухого стекла синего цвета. Кроме того, найдены бронзовая пряжка овальной формы, бронзовый браслет со змеиной головкой, два фрагмента костяного гребня и костяная подвеска (клык кабана) (рис. 9-10).
Остановимся на характеристике отдельных находок из погребального инвентаря.
Бусина цилиндрической формы. Многоцветное стекло. Фрагмент (рис. 10, 1). Относится к типу 271 б по Е. М. Алексеевой в группе бус из многоцветного стекла с фестонообразными или пористыми орнаментами. Учитывая качество исполнения бусины (нити навиты рельефно, орнамент смазан), бусина из склепа № 22 относится к позднему варианту и может быть датирована П-ГУ вв. н.э., т. е. временем, когда эти бусы получают наиболее широкое распространение27.
Бусина округлая. Многоцветное стекло (рис. 10, 2). Относится к типу 261 по Е. М. Алексеевой в группе бус из многоцветного стекла с фестонообразными или пористыми орнаментами. Данных для датировки нет28.
Бусина в виде четырнадцатигранника. Стекло фиолетового цвета (рис. 10, 5) Относится к типу 135 по Е. М. Алексеевой29. По А. А. Стояновой это тип 830.
24 Матышев 1997, 142.
25 Berg, Rolle, Seemann 1981, 121.
26 Пономарёв 2004, 186-191.
27 Алексеева 1978, 49.
28 Алексеева 1978, 48.
29 Алексеева 1978, 70.
30 Стоянова 2004, 272.
Рис. 10. Материал из грунта заполнения погребальной камеры склепа № 22.
Бусина в виде четырнадцатигранника. Глухое стекло синего цвета (рис. 10, 6). Бусина того же типа. Отличие только в цвете стекла. Такие бусины наиболее характерны для второй половины III-IV вв. н.э.31
Пряжка. Бронза (рис. 10, 3). Подобные пряжки широко встречаются в комплексах II-III вв. н.э. и доживают вплоть до раннего средневековья32.
Браслет со змеиной головкой. Бронза (рис. 10, 7). Подобные браслеты обычно датируются II-III вв. н.э. и имеют широкие аналогии. Встречаются они и в комплексах более раннего времени33.
Гребень. Кость. Два фрагмента (рис. 10, 8). Гребень односторонний, соединялся заклёпками. Подобные гребни имели широкое распространение в Северном Причерноморье во II-IV вв. н.э34. Несколько фрагментов гребня известны и по находкам в грунте заполнения хозяйственной ямы на городище «Белинское», датируемой второй половиной III — первой половиной IV вв. н.э35.
Подвеска. Кость. Клык кабана (рис. 10, 9). Аналогичная подвеска из правого клыка кабана бал найдена на городище «Белинское» в слое второй половины IV — первой половины V в. н.э36. Подвески из просверленных клыков и зубов животных довольно часто встречаются в Северном Причерноморье. Е. М. Алексеева относит их к типу 38, включающему несколько вариантов. Найденная в склепе № 22 подвеска соответствует варианту «а». Датируется он довольно широко: от IV-III вв. до н.э. до первых веков н.э37.
Анализ найденных предметов из погребального инвентаря склепа № 22 позволяет предположить в качестве наиболее вероятного времени его функционирования период второй половины III — первой половины IV в. н.э. На это время приходится два периода нестабильности в истории городища. Первый из них связан с варварскими походами середины — второй половины III в. н.э., второй — с движением племён, живущих у Меотийского озера, о котором упоминает Зосим (Zosim. 11. 21) и которое датируется концом первой четверти IV в. н.э38.
По крайней мере один из погребённых в склепе № 22 погиб в результате смертельного ранения стрелой, другой (даже если предположить, что он утонул в результате несчастного случая), прежде чем быть погребённым, длительное время оставался на отмели. Сам состав погребённых вызывает некоторые вопросы. Все исследованные к настоящему времени склепы, аналогичные и по времени, и по конструкции, были семейными. В них погребены и мужчины, и женщины, и дети39. В новом склепе женские погребения отсутствуют. Сам склеп выполнен несколько небрежно, особенно это касается погребальной камеры. Один из склепов, расположенных рядом со склепом № 22, вообще оказался не доделанным до конца (отсутствует погребальная камера). Всё это так или иначе свидетельствует в пользу того, что по крайней мере часть погребений в новом склепе на некрополе
31 Стоянова 2004, 273.
32 Высотская 1994, 104.
33 Высотская 1994, 112, табл. 18, рис.18.
34 Петерс 1986, 66-68, табл. XIII.
35 Зубарев 2008, 242, рис. 5,2.
36 Зубарев 2008, 241, рис. 3,3.
37 Алексеева 1982, 32.
38 Зубарев 2006, 187-189.
39 Зубарев, Пономарёв 2009, 226-227.
городища «Белинское» было осуществлено в один из периодов нестабильности. Попробуем разобраться, в какой именно.
Определённую помощь в этом может оказать находка в грунте заполнения погребальной камеры нескольких фрагментов амфор типа «Делакеу» (рис. 9, 4). Амфоры этого типа доминируют на городище «Белинское» в слое разрушения рубежа первой-второй четверти IV в. н.э. Их нет в слое, предшествующем периоду варварских походов III в. н.э., и в слое разрушения на городище, относящемся ко времени этих походов. Крайне мало их и в слое, связанном с восстановительными работами на городище (последняя четверть III в. н.э.)40. Логичным будет предположить, что появление амфор подобного типа на некрополе также можно отнести к первой четверти IV в. н.э., и, таким образом, погребение в склепе № 22 должно быть отнесено ко второму периоду нестабильности в истории городища.
Этот период оказался более разрушительным для населения городища «Белинское». Резко сократилась застроенная территория. Многие участки были заброшены и засыпаны мусором. Перестал использоваться и центральный участок некрополя. Во всяком случае, погребений позднее первой половины IV в. н.э. здесь пока не обнаружено.
ЛИТЕРАТУРА
Алексеев В.П. 1966: Остеометрия. Методика антропологических исследований. М.
Алексеева Е.М. 1978: Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Г1-12.
Алексеева Е.М. 1982: Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Г1-12.
Бобин В.В. 1957: О доисторическом травматизме // Крымский медицинский институт. Труды. Т. XVIII / С. И. Георгиевский (ред.). Симферополь, 3-8.
Боянович Ю.В., Балакириев Н.П. 2005: Атлас анатомии человека. Ростов-на-Дону, Харьков.
Бужилова А.П., Масленников А.А. 2000: Военные травмы античного времени. О двух примечательных находках из Крымского Приазовья // ПИФК. VIII, 212-216.
Высотская Т.Н. 1994: Усть-Альминское городище и некрополь. Киев.
Джамолов Д.Д. 1978: Методические рекомендации об определении видовой, половой и возрастной принадлежности позвонков скелета взрослого человека. М.
Дэрумс В.Я. 1980: Рентгеноморфологическая характеристика травматических повреждений и ранений костей жителей древней Прибалтики // Архив патологии. Т. 42. Вып. 2 / Г. А. Франк (ред.). М., 64-68
Зенкевич Л.А. (ред.) 1968: Жизнь животных. Беспозвоночные. Т. 1-2. М.
Зубарев В.Г. 2006: Из истории Боспорского царства во второй половине III — начале V вв. н.э. // БИ. XI, 187-193.
Зубарев В.Г., Ланцов С.Б. 2006: Некрополь городища «Белинское» (предварительные результаты первых раскопок) // ДБ. 10, 316-339.
Зубарев В.Г. 2008: Изделия из кости с городища «Белинское» и его некрополя // ДБ. 12/I, 237-249.
Зубарев В. Г. 2009: К вопросу об этническом составе жителей сельских поселений Европейского Боспора в III — IV вв. н.э. (по материалам городища «Белинское» и его некрополя) // БЧ. X, 175-178.
Зубарев В.Г., Пономарёв Д.Ю. 2009: Антропологические материалы из погребений некрополя городища «Белинское» // ДБ. 13, 224-231.
40 Зубарев, Шапцев 2014, 192.
Зубарев В.Г., Пономарёв Д.Ю., Ефимёнок В.А. 2014: Новый склеп с полуциркульным перекрытием римского времени из раскопок некрополя городища «Белинское» // БИ. XXX, 248-269.
Зубарев В.Г., Шапцев М.С. 2009: Комплекс с амфорами типа C SNP I («Делакеу») из раскопок городища «Белинское» // БЧ. XV, 190-193.
Колесников В.Л. 1980: Информационное письмо об определении пола и возраста человека по надколеннику. М.
Лоренц В.В. 1935: О случае нахождения бронзовой стрелы в головке малой берцовой кости // Крымский государственный медицинский институт. Труды. Т. 1. / В. В. Бобин (ред.) Симферополь, 23-25.
Пашкова В.И., Резников Б.Д. 1978: Судебно-медицинское отождествление личности по костным останкам. Саратов.
Петерс Б.Г. 1986: Косторезное дело в античных государствах Северного Причерноморья. М.
Пирпилашвили П. М. 1974: Палеоантропологические материалы по изучению болезней, повреждений и лечебных манипуляций в Древней Греции: автореф. дис. канд. мед. наук. Рига.
ПономарёвД.Ю. 2004: Особенности палеопатологического исследования антропологических материалов из некрополей приморских регионов (на примере азово-черномор-ского бассейна) // БИ. V, 186-195.
Рохлин Д.Г. 1965: Болезни древних людей. М.; Л.
Матышев А.А. (ред.) 1997: Руководство. Осмотр трупа на месте его обнаружения. СПб.
Стоянова А.А. 2004: Бусы и подвески из могильника Нейзац (по материалам раскопок 1996-2001 гг.) // БИ. V, 263-319.
Храпунов И.Н. 2004: Этническая история Крыма в раннем железном веке // БИ. VI, 1-239.
Хршановский В.А. 2012: Склепы-катакомбы на Илуратском плато: типология, хронология, проблемы этнокультурной принадлежности // ДБ. 16, 526-547.
Berg S., Rolle R., Seemann H. 1981: Der Archäologe und Tod // Archäologie und Gerichtmedizin / S. Berg (eds.). München du Luzern, 121-168..
NEW TOMB OF THE LATE ANTIQUE TIME FROM NECROPOLIS OF THE ANCIENT SETTLEMENT OF "BELINSKOE"
V. G. Zubarev, D. Y. Ponomaryov, A. V. Nikitayev
The article is the first publication of the materials from excavation of a new tomb of the late antique time in the ancient settlement of "Belinskoe" in the Eastern Crimea. The authors consider in detail the structural design of the vault and characterize funeral equipment and anthropological material. Special attention is paid to the individual peculiarities of the skeleton bones: the combat injury (arrow wound); the case of the burial of the corpse extracted from the sea. The complex analysis of the material from the new tomb allows us to associate this burial with the known, according to the written sources (Zosimus), events in the Northern regions near the Black Sea at the end of the first quarter of the 4th century AD.
Key words: The East Crimea, necropolis of the ancient settlement of "Belinskoe", the cut out tomb with a short dromos, funeral equipment, anthropological analysis, Zosimus
