CC BY
78
ш$
Новые идеи в социологии: монография / отв. ред.
Ж.Т. Тощенко. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. - 479 с.
Монография «Новые идеи в социологии» состоит из двух разделов: в первом рассматриваются вопросы, связанные с состоянием и тенденциями развития российской социологии на рубеже веков; во втором -представлены результаты социологических инноваций в изучении социальных явлений и процессов в российском обществе.
Рассматривая новые тенденции в развитии российской социологии, Ж.Т. Тощенко, с одной стороны, выделяет позитивные моменты, обусловленные теоретическими поисками российских ученых в таких предметных областях, как общество знания, турбулентный социум, социология жизни. С другой - он обращает внимание на негативные моменты, связанные с рецепцией западной социологической мысли. В современной российской социологической литературе, как отмечает автор, наблюдается разрыв между теоретическими изысканиями и эмпирическими исследованиями, и поэтому «многие авторы пока не могут обойтись без того, чтобы при объяснении происходящих изменений не прибегать к многочисленным ссылкам на коллег-социологов за рубежом» и «самый незначительный анализ сопровождается перечнем и цитированием имен лишь американских, французских или немецких ученых». В результате создается впечатление, что «российские социологи не могли предложить ни одной новаторской идеи по изучаемой проблеме. Авторы не пытаются сделать свои выводы, пусть спорные, но основанные на анализе реальной ситуации»1.
Ж.Т. Тощенко затрагивает очень важную для российской социологии тему, связанную с использованием в отечественных социологических практиках западных теоретических конструктов. В настоящее время в методологии научного исследования одной из наиболее актуальных является проблема контекстуальности, которая, в частности, была центральной в
1 Тощенко Ж.Т. Новые тенденции в развитии российской социологии // Новые идеи в социологии: монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. С. 10-24.
работе 38-го конгресса Международного института социологии, состоявшегося в 2008 г. в Будапеште. В рамках этой проблемы прежний поиск универсальных категорий и теоретических моделей, пригодных при изучении любой страны, независимо от ее социально-культурного своеобразия, сегодня, как считают некоторые специалисты, признается неадекватным и по сути дела отвергается многими ведущими учеными мира1.
На необходимость соблюдения принципа контекстуальности обращают внимание также В.А. Ядов и С.Г. Кирдина. Размышляя о будущем социологии, В.А. Ядов предполагает, что в перспективе следует ожидать дальнейших коррекций глобалистских концепций с более адекватной привязкой к особым континентам, культурам, обществам. Он также подчеркивает, что идею глокализации (глобальное - локальное) надо расширить до глобальное - локальное - анклавное2. С.Г. Кирдина отмечает применительно к изучению гражданского общества, что очень часто это делается с помощью заранее заданных понятий, сформированных для конкретного культурного и институционального контекстов и превращенных в российском интеллектуальном дискурсе в своего рода идеологемы3.
А.В. Тихонов, называя состояние отечественной социологии пред-наукой, считает, что сегодня в ней сложилась методологическая ситуация, которая характеризуется не столько необходимостью смены старой парадигмы, сколько осознанием потребности в ревизии исторического пути развития социологических представлений об обществе4. В связи с этим следует отметить, что результатом такой ревизии стало возникновение различных представлений о стратегии дальнейшего развития социологии. Одни исследователи, например, В.А. Ядов, говорят о необходимости создания новой интегративной социологической теории5. Другие, в частности, С.А. Кравченко, настаивают на переходе к альтернативным моделям научного, в том числе и нелинейно-гуманистического, мышления. Рассматривая новые идеи в области изучения нелинейно развивающегося социума в эпоху постмодерна, он подчеркивает, что адекватный теоретико-методологический инструментарий для анализа такого социума должен быть не универсальным и завершенным, а становящимся, основанным на новом типе социологического воображения6.
1 Титаренко Л.Г. Современная теоретическая социология // Соц. исследования. 2009. № 1. С. 16-24.
2 Ядов В.А. Каким мне видится будущее социологии // Новые идеи в социологии. С. 25-32.
3 Кирдина С.Г. Гражданское общество: уход от идеологемы // Там же. С. 99-116.
4 Тихонов А.В. Отечественная социология: проблемы выхода из состояния преднауки и перспективы развития // Там же. С. 33-49.
5 Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформации. СПб.: Интерсоцис, 2006. С. 81.
6 Кравченко С.А. Динамика современных социальных реалий: инновационные подходы // Новые идеи в социологии. С. 78- 98.
Авторы монографии обращают внимание на то, что в современной социологии особую методологическую значимость стали приобретать идеи и принципы антропоцентризма. Так, Ж.Т. Тощенко подчеркивает, что в социологии «померк структурно-функциональный подход, на ведущие позиции стал претендовать антропоцентризм в его социальном контексте». В результате, как образно замечает В.А. Ядов, «железная клетка» социальных структур рухнула, и взамен явился субъект, который выходит из заточения и начинает «самовольничать». О методологических возможностях антропоцентризма в социологии свидетельствуют результаты исследования Н.В. Романовского, в котором рассматриваются проблемы коллективной памяти и идентичности1.
В последнее время в социологии большое внимание уделяется научным исследованиям интердисциплинарного характера. В этом плане методологический интерес представляют размышления А.В. Тихонова, полагающего, что стратегией развития социологии может стать синтез социологии жизни и деятельностно-активистского подхода. С.А. Кравченко обращает внимание на идеи «рефлексивной социологии», методологически ориентирующие исследователя на изучение трансформаций рефлексивности социальных акторов, которая выступает посредником между социальной структурой и социальной деятельностью, ведет к переопределению социальных ситуаций и переструктурированию социальных отношений. А.В. Шкурко акцентирует внимание на методологических возможностях синтеза нейрофизиологического и социологического объяснений2.
В условиях методологического плюрализма в последнее время стали особое внимание уделять языку социологического дискурса3. В связи с этим Д.Г. Подвойский, отмечая низкий уровень терминологической культуры российских социологов, поднимает целый ряд вопросов, относящихся к проблемной сфере особенностей языка социологии и ее понятийного аппарата в условиях мультипарадигмальности4. Можно согласиться с выводом автора о том, что формирование универсального понятийного аппарата - это «манящая сциентистская утопия». Однако при этом отметим, что актуализация проблемы языка социологического дискурса тесно связана с попыткой преодоления в российской социологии, с одной стороны, синдрома интеллектуального подражания, а с другой - антитеоретического консенсуса5.
Результаты социологических исследований новых явлений в российском обществе представлены в монографии авторами, изучающими
1 Романовский Н.В. Новое в социологии - «бум памяти» // Там же. С. 50-66.
2 Шкурко А.В. На пути к нейросоциологии // Новые идеи в социологии. С. 184-200.
3 Лубский А.В. Российская социология: язык научного дискурса // Методология, теория и история социологии: сб. науч. ст. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2012. С. 127-143.
4 Подвойский Д.Г. Языки социологии: многоголосие или какофония? // Новые идеи в социологии. С. 67-78.
5 Розов Н.С. (Не)мыслящая Россия: антитеоретический консенсус как фактор интеллектуальной стагнации // Прогнозис. 2007. № 3. С. 284-293.
процессы его социальной трансформации и изменения в общественном сознании россиян в условиях модернизации. Так, А.В. Кива, анализируя модели реформ и результаты их реализации в России и Китае, отмечает, что китайские реформаторы сами создавали модель реформ на основе принципа сравнительных преимуществ, в то время как российские реформаторы реализовывали модель реформ, созданную в США. В результате Китай за годы реформ совершил промышленный переворот, а в России произошла деиндустриализация, и мы с Китаем поменялись местами1.
В этом плане особый интерес вызывают результаты социологических исследований Н.Е. Тихоновой и Н.И. Лапина. Н.Е. Тихонова, изучая социальную структуру российского общества, пришла к выводу о том, что наличие в нем андеркласса делает Россию похожей не на постиндустриальные страны, а на США или Европу первой трети XX в. Н.И. Лапин, раскрывая в контексте иерархии базовых ценностей социокультурные факторы стагнации и модернизации, показывает системный разрыв между человеческими измерениями стагнации в России и модернизации в развитых странах Европы. При этом он делает вывод о необходимости в России двойной модернизации (реиндустриальной и информационной), реализация которой должна основываться на социокультурной логике движения общества к реализации стратегии модернизации в стране по критериям Европейско-Российского мегаре-гиона. В результате этой стратегии российское общество, как считает автор, приобретет новое качество, Россия возвратится в состав экономически развитых стран мира и внесет вклад в становление справедливого общества, в котором будут утверждены равенство возможностей для каждого человека и нравственный авторитаризм политической элиты3.
В контексте перспектив развития России в условиях модернизации следует обратить внимание на концепции В.К. Левашова и Ю.Г. Волкова.
B.К. Левашов в контексте мирового экономического кризиса разрабатывает концепцию устойчивого развития российского общества на базе принципов новой политической культуры и стратегии, основанной на согласовании интересов человека, общества и природы4. Ю.Г. Волков, предлагая сценарии будущего креативного общества в России, рассматривает предпосылки его формирования применительно к проекту российской модернизации. Для реализации этого проекта, как считает автор, «необходимо пробудить и раскрепостить социальную энергию масс, сформировать условия, способствующие
1 Кива А.В. Россия и Китай: сходное прошлое, но разное настоящее // Новые идеи в социологии. С. 293-313.
2 Тихонова Н.Е. Низший класс в социальной структуре российского общества // Там же.
C. 339-358.
3 Лапин Н.И. Социокультурные факторы российской стагнации и модернизации // Там же. С. 214-239.
4 Левашов В.К. Мировой экономический кризис и устойчивое развитие // Новые идеи в социологии. С. 255-270.
творческой самореализации личности, вернуть социальный престиж представителям творческих профессий»1. Предпосылки для этого в российском обществе есть, однако для перевода их в русло социальных практик необходимы такие условия, как национальное согласие, политическая воля и позитивная мобилизация масс. Однако с этим у нас пока есть проблемы, особенно связанные, как показывают результаты исследования Д.В. Трубицына, с позитивной мобилизацией масс. Автор, опираясь на идеи Л.Д. Гудкова , пришел к выводу о доминировании в российском обществе негативной мобилизации как контрмодернизационной стратегии, не способной репродуцировать отношения в нем на позднеиндустриальном уровне. Подтверждением контр-модернизационной стратегии негативной мобилизации служат отсутствие позитивных сдвигов в социальном развитии, рост коллективного цинизма и иждивенческих настроений, ксенофобии и великодержавного шовинизма на фоне упрощения в целом культурной картины мира3.
О квазиинновациях в российском обществе, препятствующих его социальному обновлению и придающих модернизации псевдоинновационный характер, пишет Л.А. Гуцаленко, апеллируя при этом к необходимости развития креативной составляющей общества, связанной с воспитанием личности, а также преодоления нравственной деградации, поразившей постсоветское общество4. Обобщая опыт исследования ресурсов консолидации российского общества, О.А. Кармадонов делает вывод о том, что отсутствие эмпатии как на макросоциальном уровне, так и на уровне микросоциальных интеракций является негативным фактором в процессе российской модернизации5. Л.А. Беляева, раскрывая связь между образованием и культурным капиталом, подчеркивает значимость образовательного потенциала населения для проведения модернизации в России6. А.С. Запесоцкий, подчеркивая роль СМИ в формировании российской культуры и информационной политики российского государства, считает ориентацию на рыночные механизмы регулирования деятельности СМИ в российском обществе ошибочной, неравнозначной общественному контролю и участию7.
1 Волков Ю.Г. Креативное общество как цель российской модернизации // Там же. С. 202-213.
2 Гудков Л.Д. Феномен негативной мобилизации // Общественные науки и современность. 2005. № 6.
3 Трубицын Д.В. «Модернизация» и «негативная мобилизация»: конструкты и сущность // Новые идеи в социологии. С. 134-159.
4 Гуцаленко Л.А. Социальные инновации и квазиинновации в человеческом измерении // Новые идеи в социологии. С. 117-133.
5 Кармадонов О.А. Нормы и эмпатия как факторы социальных преобразований // Там же. С. 450-463.
6 Беляева Л.А. Образование в России и модернизация экономики (по результатам европейского социального исследования) // Там же. С. 377-396.
7 Запесоцкий А.С. Метаморфозы СМИ: новое качество или новые болезни // Там же. С. 359-376.
Одним из достижений теоретической социологии в России является теория институциональных матриц, предложенная С.Г. Кирдиной в русле неоинституционального подхода. Рассматривая в монографии проблемы формирования гражданского общества, она подчеркивает, что оно складывается в условиях доминирования Y-институциональной матрицы (рыночная экономика, федеративное политическое устройство, индивидуалистическая идеология). В условиях доминирования Х-институциональной матрицы (ре-дистрибутивная экономика, унитарное политическое устройство, коммуни-тарная идеология), в том числе и применительно к России, речь может идти не о формировании гражданского общества, а о гражданском участии1.
Вал.А. Луков, анализируя новые идеи в изучении российской молодежи, отмечает, что в исследовательской практике в последнее время на передний план выдвинулись три ее ведущие характеристики: 1) социальная и культурная субъектность; 2) социальная и культурная автономия; 3) многообразие социальных и культурных практик . В.А. Авксентьев и Б.В. Аксюмов, представляя «портфель» идентичностей молодежи Юга России в условиях цивилизационного выбора, делают вывод о размытости цивилизационной ориентации этой молодежи и ее зависимости от этнической и конфессиональной принадлежности . П.П. Великий, изучая неоотходничество как «механизм» сезонной трудовой миграции сельского населения, делает вывод о том, что в нем заключена единственная возможность территориальной мобильности «лишних людей» современной российской деревни4. Н.Е. Покровский и Т.Г. Нефедова, выявляя новые тенденции в сельских сообществах российского Севера, вводят понятие «клеточная глобализация» для характеристики ее «гибридной» формы в условиях российской специфики5. В.В. Пациорковский, рассматривая становление социологии расселения в качестве особой отрасли социологического знания, полагает, что в практическом плане она будет способствовать устойчивости пространственной организации российского общества6.
Особый интерес вызывают представленные в монографии результаты социологических исследований новых явлений в сфере общественного
1 Кирдина С.Г. Гражданское общество: уход от идеологемы // Новые идеи в социологии. С. 99-116.
2 Луков Вал.А. Концептуализация молодежи в XXI веке: новые идеи и подходы // Там же. С. 397-417.
3 Авксентьев В.А., Аксюмов Б.В. Портфель идентичностей молодежи Юга России в условиях цивилизационного выбора // Там же. С. 464-477.
4 Великий П.П. Неоотходничество, или Лишние люди современной деревни // Там же. С. 441-149.
5 Покровский Н.Е., Нефедова Т.Г. «Клеточная глобализация» и новые тенденции в сельских сообществах Ближнего Севера России // Там же. С. 314-338.
6 Пациорковский В.В. Социология расселения как специальная социологическая теория // Там же. С. 168-183.
сознания в России. Так, Ж.Т. Тощенко, отмечая, что в российском сознании одновременно происходят процессы универсализации и диверсификации, выделяет такие его специфические черты, как раскол и антиномич-ность, неопределенность и размытость, злободневность и динамичность. Выделяя антиномичность как наиболее характерную черту российского общественного сознания, автор рассматривает антиномии как своеобразные формы его кентавризма1. М.К. Горшков, анализируя представления россиян о желаемом будущем для себя и общества в целом, делает вывод о том, что мечта - это не только особая форма социального воображения, но и моти-вационная установка и побудительная сила социальных преобразований. При этом автор отмечает, что в российском общественном сознании сегодня имеются все те компоненты, из которых синтезировалась русская мечта в прошлом: идея государства как «общего дела», приоритет социальных прав над политическими, чувство справедливости, приверженность социальному равенству, понимание свободы как «воли»2. О.Н. Яницкий, рассматривая такую патологию российского общественного сознания, как «мусорная культура», обращает внимание на то, что это - культура людей и сообществ, сознательно разрушающих свое экологическое пространство, живущих в мусорной среде и поэтому воспринимающих ее как норму3.
Сегодня от социологов, как отмечает Ж.Т. Тощенко, ждут принципиально новых подходов к изучению социальных явлений и процессов, которые имеют качественно иную природу, порождены современными преобразованиями или приобрели актуальное звучание под влиянием кардинальных изменений. Содержание монографии свидетельствует о том, что российская социология, находясь после «отмены» марксизма как универсальной теории социального познания в активном поиске наиболее адекватных способов научно-исследовательской деятельности, уже накопила определенный научный капитал, порождающий оригинальные научные идеи и позволяющий реализовывать новые подходы в социологическом изучении российского общества.
С.А. Дюжиков
доктор философских наук, профессор А.В. Верщагина доктор социологических наук, профессор
А.В. Лубский доктор философских наук, профессор
А.В. Попов
доктор социологических наук, профессор
1 Тощенко Ж.Т. Антиномия - новая характеристика общественного сознания в современной России // Новые идеи в социологии. С. 271-292.
2 Горшков М.К. «Русская мечта» // Там же. С. 240-254.
3 Яницкий О.Н. «Мусорная культура» // Там же. С. 48-440.
