CC BY
86
Исто£ия.А£хеология.К^льтща
Вестник ДВО РАН. 2006. № 2
И.С.ЖУЩИХОВСКАЯ, В.Э.ШАВКУНОВ
Новая культурная традиция в средневековом гончарстве Приморья
На основании анализа керамики археологического памятника IX-XI вв. Смолънинское городище предполагается существование в эпоху средневековъя в Приморье гончарной традиции, отличной от традиций государства Бохай и Империи чжурчжэней. Возможно, она представляет новую, неизвестную ранее средневековую культуру.
New cultural tradition in medieval pottery-making of Primorye. I.S.ZHUSHCHIKHOVSKAYA, V.E.SHAVKUNOV. (Institute of History, Archeology and Ethnography of the Peoples of the Far East FEB RAS, Vladivostok).
Considering ceramics assemblage of Smol’ninskoe site dated from IX-XI cc. A.D. the authors présupposé the existence of pottery-making tradition different from that of Po-hai and Jurchen state potiers. Probably this tradition represents a new unknown medieval culture.
Один из ярких отличительных признаков археологических памятников Приморья эпохи средневековья - присутствие в культурном слое керамики, изготовленной с использованием гончарного круга и обжига достаточно сложной технологии. Сам факт обнаружения на памятнике такой керамики уже позволяет поместить его в определенные временные рамки от VII до XIII в. н.э. В этом интервале на территории Приморья и соседних районов Дальнего Востока существовали два крупных политических образования - царство Бохай (698-926 гг.) и Империя чжурчженей (1115-1234 гг.).
Особенности гончарных традиций населения, жившего в Приморье в бохайское и чжур-чженьское время, в той или иной мере отразились в продукции ремесленников-профессио-налов и домашних мастеров. Помимо посуды, изготовленной с помощью гончарного круга и соотносимой, как правило, с ремесленной организацией производства, на бохайских и чжурчжэньских городищах и поселениях присутствуют изделия ручной лепки, без признаков обработки на круге, обожженные в более простых технологических условиях. Такая керамика, вероятно, соответствует иной форме организации гончарства - домашнему промыслу. В целом для средневековых памятников Приморья характерна довольно сложная, разноуровневая структура керамических комплексов с обширным набором признаков [4, 7, 11, 16]. Но авторы статьи в процессе исследования нового археологического памятника Смольнинское городище столкнулись с ситуацией, когда керамический материал определенно датируется временем средневековья, однако по своим признакам не может быть отнесен ни к бохайской, ни к чжурчжэньской гончарной традиции.
ЖУЩИХОВСКАЯ Ирина Сергеевна - доктор исторических наук, ШАВКУНОВ Владимир Эрнстович - кандидат исторических наук (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток).
Керамический комплекс памятника включает посуду, изготовленную с использованием гончарного круга, и изделия ручной лепки. Именно «круговая» керамика1 привлекла внимание исследователей своей необычностью в первый же сезон работы на Смольнинском городище. Самая броская ее черта - рельефные ячеистые оттиски, покрывающие снаружи стенки сосудов. Если на керамике бохайских и чжурчжэньских памятников такие оттиски встречаются редко, то для изготовленной с помощью круга посуды городища - это характерный признак.
Памятник расположен в Анучинском районе, на правом берегу р. Арсеньевка, в 2 км к юго-востоку от с. Смольное. Раскопки проводились в 1999 и 2004 гг. Общая вскрытая площадь пока невелика - несколько более 50 м2. Основной (верхний) культурный слой памятника мощностью 0,5—1,5 м относится к эпохе средневековья. Из археологических объектов наибольший интерес представляет жилище с плиточным каном - его конструктивные особенности не находят аналогий в известных чжурчжэньских памятниках, но обнаруживают отдельные черты сходства с жилищами Бохая [12]. Предложенная датировка Смольнинского городища (IX-XI вв.) - базируется на данных изучения фортификационных сооружений памятника и анализе материалов некоторых близких археологических комплексов Приморья [14]. Среди артефактов, найденных на памятнике в средневековом слое, - железные наконечники стрел, ножи, наконечник ремня, глиняные пряслица, три миниатюрных сосудика.
Наиболее представительная категория находок - бытовая керамическая посуда. Коллекция керамики происходит из пашенного слоя, основного культурного слоя, заполнений котлована жилища и ям, включает более 1 500 разрозненных фрагментов (стенки, верхние и донные части сосудов), несколько частично и полностью реставрированных сосудов. Образцы изделий, изготовленных с помощью круга, составляют около 70% общего количества фрагментированного материала, приблизительно 30% приходится на долю лепной посуды. В данной статье анализируется именно круговая керамика Смольнинского городища как наиболее выразительно показывающая культурное своеобразие памятника. Керамический материал исследовался по технико-технологическим и морфологическим признакам, особенностям декора, что позволило получить информацию для реконструкции производственного и культурного контекста гончарства [1, 4-9, 20].
Техника и технология изготовления керамики
Рассматриваемая группа керамики наиболее выразительно представлена обломками верхних (до середины высоты тулова) частей сосудов, отчетливо демонстрирующих признаки того, что при их формовке использовалось вращающееся устройство. Такими признаками являются следы выравнивания и правки контура венчиков, шейки и верхней части плечиков, в результате чего профиль и толщина стенок горловины приобретали четкость, симметрию, определенный стандарт. На поверхности фиксируются тонкие частые параллельные бороздки - следы пальцев гончара, остающиеся при формовке сосуда, когда он вращается.
Однако керамика рассматриваемой группы, за исключением единичных образцов, не была изготовлена способом вытягивания на круге быстрого вращения. На внутренней стороне ряда образцов можно заметить горизонтальные стыковочные «швы» - в месте соединения горловины и плечиков, на некоторых участках тулова, в придонных зонах. Это свидетельство того, что первичная формовка изделий осуществлялась, вероятно, методом кольцевого налепа из лент или жгутов. Формовка или обработка на круге носила вторичный характер - ей подвергались либо уже сконструированное изделие, либо его части.
1 Термин «круговая керамика» обозначает здесь сам факт использования гончарного круга независимо от конк-
ретных технико-технологических условий и принципов его работы.
Экспериментальное моделирование показывает возможность использования обоих технологических вариантов. Первый - сформованный ручным способом сырой сосуд, когда глина еще сохраняет пластичность, помещается на гончарный круг, при вращении которого производится подправка контура стенок, выравнивание поверхности, отделка венчика. Второй вариант: сосуд формуется, начиная с донышка, кольцевым налепом из лент или жгутов, и по мере наращивания стенок одновременно ведется обработка на круге. В этом случае в процессе формовки изделия чередуются состояния статичности и вращения2.
Процесс формовки включал еще одну операцию - выбивку. Ее основной признак - отпечатки колотушки на внешней поверхности изделия. Такие отпечатки, имеющие ячеистый рисунок, прослеживаются более чем у 50% образцов круговой керамики (рис. 1, 1-5): эти ячейки квадратной или прямоугольной формы - отпечатки рельефной текстуры рабочей поверхности колотушки. Ячеистые отпечатки на образце имеют в основном стандартный размер, однако в пределах всей коллекции выделяется несколько размерных вариаций от 1,5 х 2 до 4 х 4 мм. Ячейки на поверхности керамических фрагментов образуют сплошное поле, но, если образец достаточно крупный, можно различить следы ударов колотушки. Это небольшие прямоугольные уплощенные участки 2 х 2 и 3 х 3 см.
Колотушкой «выбивалась» большая часть внешней поверхности керамического сосуда. В серии фрагментов верхних частей ячеистые отпечатки фиксируются на плечиках и горловине до верхней кромки венчика. Значительное количество фрагментов стенок также имеет снаружи отпечатки колотушки. Ячеистые оттиски зафиксированы даже на поверхности ручки прямоугольной формы. В серии фрагментов нижних, донных частей, соотносимых с керамикой данной группы, большая часть также обработана колотушкой, причем ячеистыми оттисками покрыта внешняя поверхность и нижней части тулова, и самого дна. Заметим, что среди образцов доньев нет ни одного со следами срезания с круга при помощи нити, ножа и т.п. Как правило, отпечатки колотушки на керамике достаточно четкие, аккуратные, не размытые, не деформированные. Изредка можно отметить наложение отпечатков вследствие нескольких ударов по одному участку. Иногда ячеистые отпечатки перекрывают собой горизонтальные пальцевые риски - следы обработки изделия на круге: следовательно, операция выбивки производилась уже после круговой обработки стенок. В некоторых случаях отпечатки колотушки стерты, сглажены - возможно, это указывает на их преднамеренное или случайное уничтожение.
На фоне многочисленных образцов с ячеистыми следами колотушки выделяется небольшая серия фрагментов, где отпечатки образуют «елочный» рисунок и состоят из рядов косых параллельных бороздок (рис. 1, 6, 7 ).
Таким образом, процесс формовки посуды был сложным, состоял из нескольких стадий: конструирование емкости способом кольцевого налепа, обработка на гончарном круге, выбивка стенок с помощью колотушки. Вероятно, гончарный круг играл лишь вспомогательную роль в процессе формовки, используясь не столько для конструирования емкости, сколько для подправки, корректирования контура изделия. Основную же нагрузку по формовке емкости выполнял кольцевой налеп.
Единичные образцы керамики - изящные тонкостенные чаши и их фрагменты - позволяют предполагать, что их формовку производили на круге способом вытягивания емкости из цельного куска глины. На внутренней и внешней поверхностях хорошо заметны горизонтальные параллельные риски, но нет следов кольцевого налепа и выбивки колотушкой. Изделия небольшого размера с открытым устьем и плавно расширяющимися стенками наиболее просты для изготовления вытягиванием на быстро вращающемся круге, даже не очень опытный гончар может без особого труда сделать такой сосуд.
2 Здесь и далее в тексте комментарии по процессу работы на гончарном круге сделаны на основании многолетних наблюдений в мастерской художественной керамики Л.Кищика и Э.Еременко.
Состав формовочной массы керамики включает две фракции - пластичную (глинистую) и непластичную (песок горных пород, шамот). Для идентификации общего характера глинистого сырья был использован лабораторный метод повторного обжига, позволяющий определить степень насыщения глины соединениями железа и ее цветовые трансформации при подъеме температуры до 900°С [р. 102-116, 217-222]. Удалось установить, что керамическая посуда изготовлена в основном из глины с достаточно высоким содержанием окислов железа - такое сырье желтого, красно-коричневого, оранжево-коричневого цветов типично для многих районов Приморья [8, с. 72, 73]. Однако отдельные образцы керамики свидетельствуют об использовании иного сырья - глины с очень низким содержанием железа, имеющей светло-серую, голубовато-серую, белую окраску.
Непластичная фракция формовочной массы может быть охарактеризована по данным исследования прозрачных (петрографических) шлифов и заполированных горизонтальных и вертикальных срезов фрагментов сосудов [5, 18]. Количество и размерный ранг включений песка в керамике варьируют достаточно широко. Представительная серия образцов содержит 20-30% зерен песка от 0,2 до 2-3 мм с преобладанием текстурной фракции 1-2 мм. Такая формовочная масса определяется как груботекстурная. Часто встречаются и фрагменты сосудов, тесто которых содержит примесь песка со средним размером зерен 0,5—1,5 мм. Количество непластичных включений может составлять от 10 до 25% в общем объеме формовочной массы. Есть в небольшом количестве и образцы с мелкозернистой, незаметной на первый взгляд примесью зерен песка, размером до 0,5 мм. По минералогическому составу примесь песка в формовочной массе керамики выглядит достаточно однородной. Фиксируются зерна кварца, полевого шпата, пластинки биотита, отдельные частицы гранитоидных пород. Пески такого состава наиболее типичны для Приморья, которое богато кварц-полевошпатовыми гранитоидными породами [8, с. 73, 74]. Нередко и керамические глины, и суглинки могут содержать определенное количество непластичных песчанистых включений различной текстуры.
Использовали ли гончары Смольнинского городища естественную глину с включениями песка гранитоидного состава либо специально добавляли непластичную отощающую, или армирующую, примесь для придания сырью лучших рабочих качеств, как это часто делали их древние коллеги в разных районах мира [3, с. 84-113; 8, с. 76-93; 18, р. 24-30]? По данным нашего исследования можно предполагать, что во многих случаях крупно- и среднезернистая примесь песка искусственна. Однако для более точного ответа на поставленный вопрос необходимы исследования геологической ситуации в окрестностях памятника и сравнительный анализ глинистого сырья, что будет сделано позднее. В ходе этих изысканий могут быть идентифицированы сырьевые источники глин и непластичных примесей, которыми пользовались средневековые мастера.
Помимо песка, у значительной части образцов керамики отмечены включения, которые могут быть предварительно идентифицированы либо как шамот (дробленая керамика), либо как естественная примесь железняка в глине. Это округлые зерна размером до 2-3 мм бурого, буро-красного цвета. Определение характера подобных включений методически сложно, поэтому необходимы их дальнейшие исследования.
Толщина стенок керамических изделий варьирует от 0,5 до 1,2 см (чаще всего 0,5-0,7 см). Как правило, более толстостенным образцам соответствует более грубая текстура формовочной массы. В целом для той техники формовки, которая применялась на поселении, рецептура керамического теста (в большинстве случаев содержащего значительную примесь песка) была вполне подходящей. Глина с армирующими добавками разнозернистой текстуры - оптимальный материал для ручной лепки, требующей жесткого «каркаса» в пластичной массе [18, р. 117-121]. Для гончаров городища именно ручная лепка кольцевым способом была «базовой» в конструировании глиняных емкостей, несмотря на использование круга. Следует отметить, что чаши, сформованные предположительно методом
вытягивания, отличаются более мелкозернистой, «тонкой» текстурой керамического теста. Это также объяснимо: пластичная глина без крупных, грубых включений в большей степени подходит для работы на круге быстрого непрерывного вращения [19].
В качестве основного приема обработки стенок сосудов гончары городища использовали обмазку глинисто-водным составом, который создавал на поверхности изделий тонкий защитный слой, закрывающий пористую текстуру черепка и способствующий повышению водонепроницаемости. Обмазка не содержала каких-либо окрашивающих добавок. Глинисто-водный слой наносился на стенки до того, как сосуд подвергался выбивке колотушкой, вероятно, в некоторых случаях после этого стенки слегка заглаживали, чтобы уничтожить следы колотушки.
Лощение как прием обработки поверхности глиняных изделий было известно гончарам Смольнинского городища, однако использовалось редко (примеров сочетания на одном изделии следов выбивки и лощения нет); лощеные стенки характерны для чаш, которые изготовлялись методом вытягивания.
Обжиг - заключительная операция изготовления посуды. Некоторое представление о технических и технологических условиях обжига керамики дают ее цветовые характеристики, результаты повторного обжига и анализ прозрачных шлифов [9, 18, р. 74-92, 102-116]. В цветовой гамме преобладают грязно-серые, темно-серые, буровато-серые, желто-серые тона разной интенсивности. Есть образцы ровного серого цвета в изломе и на поверхности. Серия фрагментов имеет серый излом черепка и поверхность, окрашенную в насыщенный черный цвет. В коллекции присутствуют единичные фрагменты светлого, буровато-оранжевого цвета.
Равномерная серая окраска может быть результатом обжига в восстановительной среде, требующего достаточно сложных теплотехнических устройств и тщательного контроля над процессом горения топлива. Темно-серая или грязно-серая окраска разной интенсивности в сочетании со светлыми зонами теплых тонов часто является следствием использования специальной технологии - дымления, когда после основного обжига изделий в окислительном режиме в печи искусственно создается атмосфера, насыщенная углеродом. О том, что гончары Смольнинского городища умело применяли технологию дымления, свидетельствует керамика с равномерно зачерненной поверхностью: повторный обжиг показывает происхождение этой окраски. Чтобы добиться тонкого интенсивно черного поверхностного слоя, необходима хорошая регуляция процесса насыщения углеродом уже обожженных в восстановительном или окислительном режиме сосудов [9]. Температура обжига была достаточно высокой, чтобы получать качественные изделия, - 800-900°С. Все это свидетельствует о применении гончарами Смольнинского городища обжигательных сооружений - печей или горнов -сложной конструкции с различными атмосферными режимами термообработки.
Морфология керамики
Наши суждения о формах керамической посуды основаны на фрагментированном материале. Отсутствие серии целых экземпляров не позволяет детально характеризовать пропорции и контуры сосудов. Однако и те данные, что имеются в нашем распоряжении, достаточно информативны и интересны.
Вероятно, наиболее распространенной моделью была емкость с развитой морфост-руктурой: хорошо выделенными туловом и горловиной. Такие сосуды широко представлены фрагментами верхних частей, позволяющими восстановить облик изделия от венчика до плечиков тулова и точки его максимального диаметра (рис. 2). Горловина часто имеет шейку, слегка воронковидную или цилиндрическую, высотой до 4-5 см. Горловина также может быть образована высоким воронковидным венчиком, в этом случае шейка не выделена. Основание горловины в месте ее соединения с туловом обычно обозначено очень четкой выразительной линией. Плечики тулова нередко очерчены почти горизонтально, расширяясь к точке максимального диаметра сосуда. Отношение диаметра
основания горловины к диаметру тулова составляет 0,4-0,5, что свидетельствует о том, что горло сосудов было относительно узким. Есть сосуды и с более широкой горловиной, отношение диаметра которой к максимальному диаметру тулова около 0,7. Размеры емкостей с выделенной горловиной различны - от небольших, с диаметром устья 10-15 см, до более крупных, устьевой диаметр которых достигает 25-30 см.
Венчики сосудов с горловиной в большей или меньшей степени отогнуты наружу и чаще всего оформлены по внешней стороне уплощенно-рельефным карнизом шириной
Рис. 1. Смольнинское городище. Фрагменты круговой керамики с оттисками колотушки: 1-5 - с ячеистыми оттисками; 6, 7 - с “елочными” оттисками
0,5-1 см. (рис. 2, 3). Как правило, в профиле карниз структурно не отделен от верхнего края венчика. Карниз мог быть оформлен примазкой отдельной глиняной ленты к венчику либо загибом вниз ленты самого венчика. Операция оформления карниза и корректировки формы венчика осуществлялась на круге, судя по четким горизонтальным бороздкам на внешней и внутренней поверхностях.
Реконструкция точных пропорций тулова у сосудов с горловиной пока проблематична, но можно предположить, что эта часть емкости была округлой, объемной, сферической. В этой связи интересно обратить внимание на фрагменты придонной части стенок и дна. В большинстве отмеченных случаев дно и стенки образуют плавную, почти округлую или дугообразную линию (рис. 4). Плоский участок дна (основание сосуда) не имеет четкого структурного отграничения от стенок. Стенки тулова в его нижней части имеют характерный «развалистый» контур. Такая форма - результат использования техники выбивки. Следы колотушки покрывают сплошь всю внешнюю поверхность донной части. Единичные фрагменты нижних частей сосудов показывают четкое угловатое соединение дна и тулова. Диаметры доньев варьируют от 8 до 11 см.
Интересная деталь: наличие у некоторых донышек сквозных круглых отверстий диаметром 0,5-0,7 см, расположенных близко друг к другу и сделанных еще до обжига изделий. Такие донья, напоминающие сито с крупными ячейками, были у сосудов особого назначения - возможно, для варки пищи на пару (рис. 4, 1, 2).
Сосуды без горловины представлены в керамическом комплексе Смольнинского городища очень скромно. Найдено несколько фрагментов, относящихся к емкостям с открытым устьем, в виде миски или чаши. Это изделия небольшого размера с диаметром устья 10-13 см. Венчики их, являясь продолжением стенок, плавно очерчены и не имеют рельефных усложнений (рис. 3, 4, 5).
Рис. 2. Смольнинское городище. Фрагменты верхних частей круговых сосудов
Рис. 3. Смольнинское городище. Фрагменты круговых сосудов
Рис. 5. Карта памятников с круговой керамикой смольнинской гончарной традиции
Декор керамики
Декор сосудов, изготовленных с помощью круга и выбивки, подчеркнуто скуп и прост (рис. 1, 1-3; 2, 2, 3). Около 15-20% фрагментов верхних частей и стенок имеют орнамент в виде прочерченных бороздок или желобков. Поясок из нескольких горизонтальных линий может окружать основание горловины или плечики сосуда. Орнамент наносился зубчатым инструментом после того, как сосуд был обработан выбивкой.
Таковы важнейшие характеристики комплекса круговой керамики памятника Смоль-нинское городище. Теперь попытаемся сопоставить эти данные с теми стандартами, что выделены исследователями для гончарства культуры Бохай и культуры чжурчжэней [4; 7, ч. 1; 11].
Общее и особенное в керамике Смольнинского городища и средневековом гончарстве Приморья
Техника и технология круговой керамики. В керамических коллекциях бохайских и чжур-чженьских городищ и поселений Приморья преобладает посуда, изготовленная с использованием круга. Процесс изготовления этих сосудов так же, как и в гончарстве Смольнинско-го городища, представляет собой комбинацию скульптурной лепки (спирально-жгутовой или кольцевой налеп), подправки, обработки на круге и выбивки. Исследования О.В.Дья-ковой предполагают достаточно широкое распространение выбивки в бохайском гончарстве [7, ч. 1, с. 114], но, по другим данным, доля «выбитой» керамики на поздних бохайских памятниках составляет менее 10% [4]. Принципиальным отличием в технологии выбивки бохайского гончарства от смольнинского было использование ударного инструмента с гладкой поверхностью, не оставлявшего оттисков. Лишь в редких случаях изделия обрабатывались колотушкой с резным «вафельным»3 узором, оставляющей на поверхности ячеистые отпечатки [7, ч. 1, с. 114]. Еще одно заметное различие: если керамические емкости Смольнинского городища часто обрабатывались выбивкой от самого венчика до дна (сплошной выбивкой) и в результате нижняя часть приобретала характерные округлые очертания, то бохайские гончары, насколько можно судить по имеющимся данным, выбивали только ту-лово сосуда, не трогая дно и придонный участок стенок, а также горловину. На чжурчжэнь-ских памятниках круговая керамика с нечеткими следами выбивки на тулове сосуда встречается редко [11, с. 11-22]. Техника вытягивания на круге в бохайском чжурчжэньском гончарстве, так же как и на Смольнинском городище, практиковалась, по свидетельствам исследователей, ограниченно и применялась для изготовления изделий простых форм (чашек, мисок, крышек) [7, ч. 1, с. 114; 11, с. 11-22].
Схожа со смольнинской и рецептура формовочной массы для изготовления посуды Бохая, а также Империи чжурчжэний (использование либо глин с естественной песчаной примесью, либо пластичного сырья с искусственными добавками песка) [4; 7, ч. 1; 11, с. 11-22]. Среди приемов обработки поверхности у бохайских и чжурчжэньских мастеров ведущими были обмазывание глинисто-водным составом и лощение, которое, в отличие от смольнинской традиции, часто имело высокое качество (так называемое зеркальное лощение).
Для обжига посуды бохайские и чжурчжэньские гончары использовали восстановительный и окислительный режимы, прием дымления, а температура обжига достигала 800-900°С и выше [4; 7, ч. 1, с. 115; 11, с. 20]. Следовательно, технико-технологические условия операции обжига в гончарстве Бохая, Империи чжурчжэней и Смольнинского городища были определенно очень близки.
3 Термин «вафельная» в археологической литературе Дальнего Востока обозначает поверхность, покрытую ячеистыми оттисками колотушки.
Морфология круговой керамики. Керамические комплексы бохайских и чжурчжэньских памятников характеризуются морфологическим разнообразием. Выделяются два морфоструктурных класса: сосуды с горловиной и сосуды без горловины. Так же, как и на Смоль-нинском городище, здесь преобладают сосуды с горловиной.
Посуда бохайских, чжурчжэньских памятников и Смольнинского городища при общем сходстве морфоструктуры несколько различается стандартами оформления горловины. Так, для бохайской керамики характерны низкие горловины с короткой шейкой либо вообще без выделенной шейки, смольнинские же сосуды часто имеют горловину с четко обозначенной шейкой [7, ч. 1, с. 109, 164]. Столь же заметны и различия в оформлении нижней части сосудов: плоские донья, образующие четкий угловатый контур соединения с туловом - в бохайс-кой и чжурчжэньской гончарных традициях, плавная линия соединения - в смольнинской.
Интересно, что для всех традиций характерны сосуды с дырчатыми донышками, служившие, вероятно, пароварками. Подобная посуда типична для всего Дальневосточного региона с древнейших времен, что объясняется сходной моделью питания [7, ч. 1, с. 111; 11, с. 50].
Для бохайских и чжурчжэньских сосудов характерно видовое разнообразие венчиков. На бохайских памятниках это венчики с вогнутостью на внутренней стороне, с одним или двумя желобками и с выступающим валиком на внешней стороне, «воротничковые» венчики с утолщением-карнизом снаружи, трубчатые венчики, и др. [4, 7, ч. 1, с. 105-111]. У чжурчжэней наиболее распространены отогнутые наружу венчики, очерченные плавной округлой линией, либо трубчатые венчики, образованные кольцевым отворотом пластичной глиняной ленты. Венчики смольнинской керамики, напротив, стандартны, однообразны, вместе с тем их объединяет с некоторыми бохайскими венчиками принцип утолщения внешней стороны рельефом в виде карниза.
Декор круговой керамики. В декоре керамики прослеживаются существенные различия. Бохайские и чжурчжэньские гончары использовали для украшения посуды разнообразные штампы, приемы прочерчивания и налепа, весьма оригинальный декор из блестящих прямых пересекающихся, параллельных, иногда криволинейных полос, который позволяла получать технология лощения. Наиболее распространенным видом орнамента был простой узор из горизонтальных прочерченных прямых или волнистых линий. Смольнинские же гончары ограничивались пояском из нескольких прямых линий. Интересно, что среди бохайских орнаментальных штампов есть разновидности с «елочным» или зигзагообразным рисунками из косых линий [7, ч. 1, с. 166], близкими «елочному» узору отпечатков колотушки, который в ряде случаев присутствует на смольнинской керамике.
Итак, о чем свидетельствуют выделенные нами черты сходства и различия традиций изготовления круговой керамики Смольнинского городища, памятников бохайской и чжур-чжэньской культур Приморья? Ответ на этот вопрос предполагает не столько фиксацию общих и специфических признаков, сколько оценку их значимости для определения степени культурного своеобразия керамической традиции Смольнинского городища. Черты сходства и различия могут быть обусловлены разными причинами и иметь различное объяснение [3, 8, 19].
Гончарные традиции Смольнинского городища, бохайской и чжурчжэньской культур наиболее близки по технике и технологии изготовления посуды. Интересно, что все культуры средневековой эпохи Приморья содержат свидетельства соединения и сосуществования в гончарстве разных технических уровней формовки - простого, примитивного (ручная лепка и выбивка) и более развитого (гончарный круг). Причем это сосуществование, вероятно, имело место в рамках ремесленной формы гончарства. Другой, не менее важной, общей чертой являются технико-технологические условия обжига керамической посуды, предполагающие эксплуатацию достаточно сложных печных устройств. Можно заключить, что по техническому состоянию гончарного дела, определяемому прежде всего степенью развития процесса формовки и обжига посуды, Смольнинское городище может быть поставлено в один ряд с памятниками бохайской и чжурчжэньской культур. Речь идет об общем стадиальном уровне
гончарства Приморья, характерном для конца VII-XIII вв. В свою очередь этот уровень был следствием и отражением экономической ситуации в культурах эпохи Средневековья.
Общим для смольнинского, бохайского и чжурчженьского гончарства являлся стандарт использования в качестве формовочной массы глины с искусственной либо естественной отощающей примесью песка, что было оправдано с точки зрения технологии и сырья. В гончарстве Приморья такая рецептура известна с древнейших времен [8, 19].
Наряду с общим в сфере техники и технологии смольнинского, бохайского и чжурч-женьского гончарства есть и различия, прежде всего в нюансах приема выбивки. Особенности общих технологических приемов, набор и последовательность которых в изготовлении керамики довольно ограниченны, могут варьировать и поэтому важны для определения культурного своеобразия гончарной традиции [3].
Результат внедрения гончарного круга в практику керамического производства региона (приблизительно с VII в.) - значительное расширение морфологического разнообразия посуды и усложнение морфоструктуры емкостей. Этот процесс характерен и для других регионов мира в то или иное время [10, 17]. Индикатором технической эволюции в средневековом гончарстве Приморья служат типовое многообразие и преобладание сосудов с развитой мор-фоструктурой в бохайских и чжурчжэньских керамических комплексах. Судя по материалам Смольненского городища, эта же тенденция харатерна и для данного памятника.
Детали, отличающие морфологию смольнинской посуды (необычный округлый контур нижней части сосудов, господствующий стандарт оформления венчиков в виде карниза-утолщения на внешней стороне) заслуживают самого серьезного внимания, так как именно в навыках моделирования донной и устьевой частей керамических емкостей в значительной мере проявляется культурное своеобразие гончарной традиции [3].
Декор керамической посуды Смольнинского городища, бохайской и чжурчжэньской культур имеет черты сходства и различия. Сходство (широкое использование простого линейного узора) обусловлено общим процессом освоения гончарного круга: подобный орнамент наиболее распространен на круговых сосудах разных культур мира. В смольнинс-ком гончарстве стандарты декора практически исчерпываются простейшим узором из горизонтальных линий, тогда как в бохайской и чжурчжэньской культурах спектр декоративных принципов и приемов значительно более широк и многообразен. Декоративное, в частности орнаментальное, оформление керамических изделий - индикатор культурного и этнокультурного своеобразия [7], поэтому различия декора смольнинской керамики и посуды бохайцев и чжурчжэней представляются существенными для обоснования особого места рассматриваемой традиции в средневековом гончарстве Приморья.
Итак, черты сходства, которые прослеживаются в гончарных традициях Смольнинского городища, бохайской и чжурчжэньской культур, носят в основном стадиальный, региональный или технологический характер. Различия же с большой степенью вероятности могут рассматриваться как индикаторы культурного своеобразия.
Конечно, наши наблюдения и выводы относятся только к контексту ремесленного гончарства, представленного круговой керамикой Смольнинского городища. Для того чтобы получить полную картину гончарного дела городища, необходимы анализ лепной керамики памятника и ее сопоставление с керамикой (предположительно, продукцией домашних мастеров) бохайских и чжурчжэньских памятников. Однако уже сегодня можно предполагать, что смольнинское гончарство (та его часть, которая связана с использованием круга) занимает особое положение в истории керамического производства средневековых культур Приморья. Традиция изготовления круговой керамики Смольнинского городища не вписывается в известные рамки бохайского и чжурчжэньского гончарства и, возможно, представляет самостоятельное явление.
В связи с обсуждением вопроса о выделении смольнинской традиции круговой керамики интересно обратиться к свидетельствам о наличии в Приморье археологических памятников с «вафельной» керамикой, имеющей признаки выбивки и круговой обработки. Она в
значительном количестве зафиксирована исследователями на Николаевском городище в Партизанском районе, Чугуевском, Стеклянухинском городищах, на безымянном, ныне полностью разрушенном, городище рядом с Шайгинским городищем, а также на поселении по левому берегу р. Партизанская ниже с. Владимиро-Александровское, городище Извилинка в Чугуевском районе, в некоторых других пунктах [2, 13, 15] (Архив ДВФ АН СССР. Шавкунов Э.В. Отчет промежуточный Приморье в VII-XIII вв. за 1955-1956 гг. Ф.1, оп. 2, № 10, 28 л.; Шавкунов Э.В. Промежуточный отчет об археологических исследованиях на юге Приморского края в 1963 году. Ф. 1, оп. 6, № 60, 85 л.). Эти памятники не исследовались целенаправленно и не имеют систематизированной археологической и культурной характеристик. Пока можно лишь предполагать, что собранные на них коллекции «вафельной» керамики со следами обработки на круге составляют определенную общность с комплексом круговой посуды Смольнинского городища. Отметим, что памятники локализованы в достаточно компактном ареале, в юго-восточном и частично центральном Приморье [13] (рис. 5).
В качестве рабочей гипотезы, определяющей наши дальнейшие исследования, может быть выдвинута версия о существовании в Приморье в эпоху Средневековья культуры, отличной от бохайской и чжурчженьской. Основанием для этого пока служат результаты анализа гончарной традиции Смольнинского городища. Последующие изыскания позволят подтвердить или опровергнуть эту версию.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреева Ж.В., Жущиховская И.С., Кононенко Н.А. Янковская культура. М.: Наука, 1986. 214 с.
2. Аргудяева Ю.В. О датировке некоторых видов средневековой керамики. // Труды ДВФ СО АН СССР. Сер. ист. Благовещенск, 1963. Т. 5. С. 149-153.
3. Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. М.: Наука, 1978. 271 с.
4. Гельман Е.И. Керамика Марьяновского городища // Археология и этнология Дальнего Востока и Центральной Азии. Владивосток, 1998. С. 136-151.
5. Глушков И.Г., Гребенщиков А.В., Жущиховская И.С. Петрография археологической керамики: проблемы, возможности, перспективы // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства. Самара: Изд-во СамГПУ, 1999. С. 150-166.
6. Гребенщиков А.В., Деревянко Е.И. Гончарство древних племен Приамурья. Новосибирск: Ин-т археологии и этнографии СО РАН, 2001. 118 с.
7. Дьякова О.В. Происхождение, формирование и развитие средневековых культур Дальнего Востока. Ч. 1-3. Владивосток: Дальнаука, 1993. Ч. 1. 176 с.; ч. 2. 289 с.; ч. 3. 408 с.
8. Жущиховская И.С. Древнее гончарство Дальнего Востока России. Владивосток: Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 2004. 311 с.
9. Жущиховская И.С. К вопросу о технике обжига в средневековой керамике Приморья: атмосферный режим // Материалы Владивостокского рос.-яп. археол. симпоз. Владивосток, 2005. Вып. 1. С. 199-200.
10. Сайко Э.В. К истории гончарного круга и развития форм керамики. М.: Наука, 187 с.
11. Тупикина С.М. Керамика чжурчжэней Приморья XII-начала XIII в. Владивосток: Дальнаука, 1996. 119 с.
12. Шавкунов В.Э. Жилище Смольнинского городища // Россия и АТР. Владивосток, 2005. № 2. С. 104-107.
13. Шавкунов В.Э. К вопросу о восточной границе государства Бохай // Россия и АТР. Владивосток, 2005. № 4. С. 27-32.
14. Шавкунов В.Э., Гельман Е.И. Многослойный памятник Ауровское городище // Тр. Ин-та истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Т. 11. Владивосток, 2002. С. 75-108.
15. Шавкунов Э.В. Раскопки на Николаевском городище (1960-1962 гг.) // Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь: Сибирский археол. сб. Новосибирск, 1966. Вып. 2. С. 286-296.
16. East Cretan White-on-Dark Ware. Studies on Handmade Pottery of the Early to Middle Minoan Period / ed. Betancourt P. (University Museum Monograph 51). Philadelphia: Univ. Museum: Univ. of Pennsylvania, 1984. 230 p.
17. Pottery in the Making (World Ceramic Traditions) / ed. Freestone I., Gaimster D. L.: British Museum Press, 1997. 240 p.
18. Shepard A.O. Ceramics for the Archaeologist. Wash.: Carnegie Institute Press, 1985. 414 p.
19. Zhuishchikhovskaya I.S. Prehistoric and ancient pottery-making of northern japan sea basin: spatio-temporal dynamics of ceramic pastes // Archaeological Science’97: Proc. of the Conf. held at the Univ. of Durham, 2-4 September 1997. Oxford: BAR International Series Press, 2001. P. 31-45.
20. Zhushchikhovskaya I.S. Prehistoric pottery-making of Russian Far East. Oxford: BAR International Series Press, 2005.
