CC BY
90
Научная дискуссия*
Новая гуманитаристика как производительная сила общества
В.И. Якунин
Вряд ли кто-нибудь решится оспаривать утверждение, что наука сегодня превратилась в производительную силу общества, в мощнейший фактор развития. Вместе с тем можно наблюдать и негативную тенденцию — размывание границ строгой научности в науках, именуемых гуманитарными. Этой проблеме, которая становится самостоятельным предметом изучения, посвящена настоящая статья.
Если проанализировать генезис взаимодействия естественных и гуманитарных наук, то оказывается, что они имманентным образом связаны друг с другом, и в их синтезе видится ресурс развития наук и о человеке социальном, и об обществе. С ходом накопления исторической эмпирики, особенно в условиях ускоряющихся темпов развития индустриального общества, казалось бы, привычные теории входят в противоречие с эмпирическими данными и либо существенно модифицируются, либо признаются недостоверными и замещаются более современными. Мы остановимся на проблеме смены гуманитарных теорий в моменты их «кризиса», понимаемого как утрата соответствия реальности, и на роли в этих переходах естественных наук.
В настоящие дни об исчерпанности финансово-экономической модели развития мира, чреватой, как видят уже все, глобальными сбоями, заговорили не только ученые, но и официальные лица. Дает сбой неолиберально-универсалистская научная теория. Ей на смену естественно приходит более достоверная теория, потому что научный поиск неостановим. Такие смены гуманитарных теорий под влиянием расширения эмпирического знания представляют собой естественный процесс развития науки. Рассмотрим, как именно они происходят.
Ф. Энгельс, объясняя генезис теории «диалектического материализма», писал о трех великих открытиях, приведших к изменению воззрений науки на природу. К таковым он относил закон сохранения энергии, существование клетки и дарвиновское учение об эволюции2. Все они относились к сфере естественных наук. Но следствием их осмысления стал пересмотр имеющегося на тот момент гуманитарного знания.
* В рубрику вошли материалы конференции «Гуманитарные и естественные науки: проблемы синтеза» (Москва, 3 апреля 2012 г.).
2 Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 510-513.
К. Маркс применил полученные естественными науками результаты к социальной сфере, следствием чего была левогегельянская формационная модель общественного прогресса. Все это достаточно хорошо известно.
Но сама хрестоматийность бифуркационного преобразования гуманитарной теории в XIX столетии есть пример естественности смены теоретических моделей гуманитаристики при получении новых научных результатов, и не только собственно эмпирических, но также и на уровне законов природы в смежных науках (рис. 1).
Открытия XIX века
Открытие ■ ■ Открытие
закона ЯН Открытие 1га эволюционной
сохранения Н клетки И изменчивости
энергии ■ ■ в биологии
Идеалистическая
диалектика
Механистический
материализм
Диалектическии
материализм
Рис. 1. Генезис теории диалектического материализма в интерпретации Ф. Энгельса
Томас Кун, признанный классик науковедения, представлял развитие науки как процесс смены ученым сообществом объясняющих научных парадигм, как последовательность «научных революций»3. Но можно ли такое же обобщение применить к самим теориям? Наука развивается по принципу чередования периодов «нормальной» и «революционной» науки. То, что сегодня воспринимается как нечто «революционное», завтра становится общепризнанным. А то, что сегодня в научном плане «нормально», окажется завтра дремучей архаикой.
Не всеми, впрочем, философами науки признается сам факт научных революций. Например, как указывал К. Поппер, «в норме» в науке могут присутствовать не одна, а сразу несколько конкурирующих между собой парадигм. Кроме того, новая теория, как в случае смены ньютоновской на эйнштейновскую, не отменяет прежнюю, а дает новые горизонты метода4.
Довольно легко реконструируется идеологический подтекст попперовских возражений. Будучи адептом «открытого общества», К. Поппер чувствовал угрозу опровержения либеральной объяснительной парадигмы. Уже тогда было ясно, что теория либерализма в универсальном научном плане безнадежно устаревает.
Провозглашенный Фукуямой «конец истории» означал и конец гуманитарной науки. Но гипотеза «конца истории» не подтвердилась. Заканчивается всего лишь претензия на гуманитарный теоретический универсализм. Мировой кризис жестко обозначил необходимость выдвижения новых обществоведческих парадигм.
3 Кун Т.С. Структура научных революций. М., 1975.
4 Popper K. Normal Science and its Dangers // Criticism and the Growth of Knowledge. Cambr., 1970. P. 51-58.
Существен вопрос: есть ли какие-то особенности судеб гуманитарных теорий в сравнении с аналогичными вызовами в естественных науках?
Со времен Дэвида Юма и до наших дней предпринимаются попытки принципиально отделить гуманитаристику от естественно научной методологии познания. Дильтей писал о специфическом типе гуманитарного познания посредством «вчуствования», а не анализа эмпирического материала5. На самом деле в основе такого дискурса лежит с той или иной степенью очевидности философия агностицизма.
Причина ошибок и несовершенств в политике, полагал А. Эйнштейн, состоит не в непознаваемости политической сферы, а в том, что политика устроена не менее сложно, чем физика, а в каких-то задачах и сложнее. Но сейчас развиваются клиодинамика (математическая история), эконофизика — наука, создающая математические динамические модели экономики социальных систем. В результате исследований, проводимых в научных центрах и научных лабораториях фактически возникает математическая политология. Поэтому отстаивать в XXI в. тезис о непознаваемости мира (в условиях признания критерия практической применимости знания) как-то, мягко говоря, странно.
В истории науки принято выделять четыре глобальные научные революции. Проследим их связь с развитием гуманитарной теории.
Датируемая концом XVII - началом XVIII в. первая научная революция открывалась утверждением ньютоновской механистической картины мира. Но Исаак Ньютон был и гуманитарием. В это время формируется антропологическая модель человека-индивидуума, тип «человека экономического». В гу-манитаристике в итоге первой научной революции сформировалась научная парадигма либерализма.
Основоположник либеральной теории Джон Локк выводил свои общественные взгляды в том числе из новой естественнонаучной картины мира6 (рис. 2).
5 Дильтей В. Введение в науки о духе (фрагменты) // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987
6 Локк Д. Опыт о человеческом разумении. Соч. в 3 т. М.: Мысль,1986. Т. 1.
Конец XVII-начало XVIII в.
Естественнонаучная модель
Политическая Мирострои-модель тельская модель
Рис. 2. Гуманитарная проекция первой глобальной научной революции
Вторая глобальная научная революция приходится на XIX столетие. Ее ядро связано с пересмотром механистической статичности прежней объяснительной модели мироздания. Основные открытия в данный период определяются динамической идеей развития. Именно об этих открытиях рассуждал Ф. Энгельс в «Диалектике природы».
Обществоведческим движением мысли, параллельным открытиям клетки, сохранения энергии, теории борьбы видов в естественных науках стало выдвижение марксистской теории «научного коммунизма» (рис. 3).
Рис. 3. Гуманитарная проекция второй глобальной научной революции
Либеральная теория по отношению к коммунистической представляла собой устаревшую в научном плане парадигму. И теория коммунизма, казалось бы, должна была взять верх. Политическим отражением столкновения двух научных парадигм миропонимания стало противоборство двух политических систем в двадцатом столетии. Октябрьская революция в России и последующий опыт советского исторического эксперимента стали общественным воплощением парадигмы второй глобальной научной революции.
Третья научная революция прервала противостояние первой и второй парадигмы (XX в.). Теория относительности Эйнштейна применительно к гуманитарным наукам привела к принятию идеи множественности, или вариативности, путей развития. В этот период формируется контрстадиальная цивилизационная объяснительная теория.
Утверждение парадигм первых двух научных революций заняло более столетия. Далеко не завершена еще в гуманитарных науках и ревизия третьей научной революции.
Ее политическим выражением должна, по нашему представлению, стать модель многополярного (не менее двух полюсов) цивилизационно вариативного мира. Но в миростроительном аспекте научного познания происходит откат едва ли не к первой научной парадигме либерализма-универсализма. Прогресс общественных наук сдерживается политическими средствами, попытками искусственного сохранения доминирующего положения либеральной теории в ее различных модификациях (рис. 4).
Рис. 4. Гуманитарная проекция третьей глобальной научной революции
Но развитие науки необратимо. Уже просматриваются симптомы и четвертой научной революции. В ее основе — направление синергетики. Это может означать снятие противоречий между естественной наукой (математикой) и гу-манитаристикой, даже между научным и религиозным познанием (рис. 5).
Рис. 5. Гуманитарная проекция четвертой глобальной научной революции.
К вопросу о новой гуманитаристике
Ограниченность универсализма в общественных науках подвергалась критике со времен О. Шпенглера. Однако вариативную модель мира, цивилизационное содержание общественные науки в полной мере не обрели и по сей день. Для них по-прежнему характерен универсализм, свойственный общественному познанию XIX, а то и XVIII столетия.
В демографии роль универсалии выполняет концепция «демографического перехода», дискурс современных юридических теорий выстраивается на базе абсолютизации «прав и свобод человека». В политологии почему-то как универсальный и абсолютный подается концепт гражданского общества и «плебисцитарной демократии». Концепт постиндустриализма превращен в единый
прогноз для всего мира. Но подобная универсализирующая редукция необоснованна и в научном плане ограниченна.
Выход из указанных ограничений лежит на пути даже не меж-, а многодисциплинарной методики познания. Речь идет о приобретении современной гума-нитаристикой нового синергетического качества.
Расщепление гуманитарного знания на специализации, сыгравшее ранее позитивную роль, сегодня приводит к утрате единой научной смысловой модели человека, предметно-научной целостности. А это не такой уж безобидный вопрос. Так, например, выделяют шесть модельных типов: человек теоретический, экономический, эстетический, социальный, политический, религиозный. Но реальная целостная природа человека далека от любой из обозначенных моделей. В результате такая редукция отдаляет теорию от модели, адекватной реальности. Есть все основания утверждать, что наиболее адекватной интегративной моделью является «цивилизационный человек».
Есть еще одно серьезное ограничение в методологических основаниях построения современных гуманитарных теорий — уже упомянутая современная версия агностицизма, который характерен и для претендующего на универсализм неолиберализма. С агностицизмом увязаны уже гносеологические истоки классической либеральной концепции: Адам Смит формировал теорию саморегулирующегося рынка на основе агностического учения Дэвида Юма7.
Однако сегодняшний вызов гуманитарной науке заключается в утверждении безальтернативности перехода от непознаваемости к познаваемости; от описательности и созерцательности к активной социально-управленческой роли; от лукавства государственного целеполагания и либерального замалчивания ценностей — к нравственному целеполаганию.
Достижение же планируемых, т.е. желаемых и прогнозируемых на макроэкономическом уровне результатов в политике ряда государств в XX столетии (не в последнюю очередь в опыте индустриализации СССР) опровергло либеральную доктрину неуправляемости экономикой, казалось бы, окончательно. Но стереотипы классической теории либерализма, возведенные на уровень идеологем, оказались весьма живучими и в научном догматизме. Генезис появления глобальных псевдонаучных теорий типа «постиндустриализма» вполне соотносится с интеллектуальной экспансией философии и аксиологии постмодерна.
Неолиберальная теория, по существу, уклоняется от установления причинно-следственных связей в масштабах крупных социальных систем. Если нельзя выявить факторы, установить причинно-следственные связи и мотивации, то, естественно, о выработке теории управления развитием не может быть и речи. Отсюда вытекают сформулированные в «Вашингтонском консенсусе» монетаристские и иные рекомендации по разгосударствлению экономической сферы8. Каким ущербом для развития это оборачивается на практике, и для России в том числе, — хорошо известно. Можно ли говорить о достоверности и приемлемости такой теории? Очевидно, что она требует замещения.
7 Аникин А.В. Адам Смит. М., 1968. С. 211-219; Яковенко В.И. Адам Смит. Его жизнь и научная деятельность. СПб., 1894; Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962; Юм Д. Естественная история религии. СПб., 1909; Юм Д. Диалоги о естественной религии. СПб., 1909.
8 Grey J. Falsе Dawn: The Delusions of Global Capitalism. London, 1998.
«Факты могут быть внутренне противоречивы, так что с ними не согласуется никакая гипотеза», — утверждал основатель монетаризма М. Фридмен. И пояснял: «Теория тем проще, а соответственно, тем совершеннее, чем меньше требуется для нее исходной информации»9. Такого рода суждения заставили П. Самуэльсона отозваться о них как о «чудовищном извращении науки»10.
А вот цитаты из некоторых современных российских научных трудов: «Ни одна теория не может отобразить сложность, которая содержится в том или ином феномене... Моделируя действительность, невозможно ощутить реальность, которая стоит за ним».
Неолиберальная научная доктрина отвергает не только когнитивный (познавательный) потенциал современной науки, отвергается и гражданское содержание научного исследования. Можно привести еще одну цитату: «В основании проблемного поля лежит целый ряд неразрешимых философско-мировоззренческих проблем... по которым вы никогда ... не найдете какого-то единственно верного ответа».
То есть нет в современной гуманитарной науке мировоззренческой доктрины. Нет ценностей, не может быть, значит, и целей развития. Откуда же тогда может быть развитие? Таков практический результат агностицизма.
Особое место в либеральной экономической теории отводится фигуре Ф. фон Хайека. Агностицизм как гносеологическая основа концепции спонтанного рынка получает в его трудах акцентированное развитие. Гуманитарное экономическое знание, считает Хайек, в отличие от природного и технологического, в принципе неформализуемо11. Вместе с тем для человека активно-деятельностного стратегия управления развитием основана на принципиально иной, по сравнению со смитовской линией, философско-гносеологической базе. Она основана на признании возможностей человеческого разума.
Чем выше уровень познания, тем более долгосрочными могут быть управленческие ориентиры. И этот вывод фундаментален относительно оснований науки как таковой. Мы уже несколько лет назад в одной из лекций в Лондонской школе экономики выдвинули концепт двумерного потенциала науки: познавательно-рекомендательного (рис. 6), отражающего саму природу науки.
Еще Гегель, в противоположность агностицизму Юма, отзывался об экономике как о науке с высокими познавательными перспективами. «Она, — подчеркивалось им в «Философии права», — имея перед собой массу случайностей, отыскивает их законы. ...Взаимная связь, в существование которой не верится, потому что кажется, что все здесь предоставлено произволу отдельного индивидуума, замечательна главным образом тем — схожа в этом с планетной системой, — что она всегда являет лишь неправильные движения, и все же можно познать ее законы»12.
9 Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // Thesis. Теория и история экономических и социальных систем и институтов. М.,1994. Вып. 5. С. 25.
10 Блауг М. Методология экономической науки, или, Как экономисты объясняют. М., 2004. С. 169.
11 Хайек Ф. Дорога к рабству. М., 1992; Хайек Ф. Пагубная самонодеянность. М., 1991; Хайек Ф. Судьбы либерализма. М., 1992 ; Хайек Ф. Контрреволюция науки (Этюды о злоупотреблении разумом). М., 1999; Бенуа А. Хайек: закон джунглей // Элементы. 2000. №5; Капелюшников Р.И. Философия рынка Фридриха фон Хайека // Мировая экономика и международные отношения. 1989. №12.
12 Гегель. Соч. Т. XII. С. 218.
Познавательный потенциал науки
математическая
теория
отражение мира чувства
знание о мире
упорядочение
понимание
мира
эмпирика
описание
теория
модель
Рекомендательный потенциал науки
Рис. 6. Познавательный и рекомендательный потенциал науки
Таким образом, оправдан не только академический интерес к явлениям смены гуманитарных мейнстримовских теорий, в настоящее время все более востребована новая гуманитаристика. Не случайно еще в 1983 г. Ю.В. Андроповым было сделано ставшее знаменитым впоследствии признание: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не знаем в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок».
Учит ли этот опыт чему-нибудь современную гуманитарную науку?
Мейнстрим постсоветской гуманитарной мысли состоит в переложении азов и концептов западных научных школ. Их расхождение с реалиями цивилизационного существования России становится еще более разительным, чем в случае с советским обществоведением. Примером такого заимствования стало «переоткрытие» в России концепта «постиндустриального общества», описанного Дэниелом Беллом еще в начале 1970-х гг. На Западе этот концепт уже давно отнесен к истории общественной мысли, а в России выносится в качестве основы проектирования государственных стратегий.
Вот цитата из доклада Академии народного хозяйства и государственной службы и Высшей школы экономики, который вносится в правительство России от имени российской науки в ответ на постановку премьер-министром задачи о коррекции «Стратегии 2020»: «Новаямодель роста предполагает ориентацию на постиндустриальную экономику — экономику завтрашнего дня».
Теоретическое заблуждение вновь закладывается в доктрину государственной экономической политики страны. Какого итога развития можно ожидать на основе ошибочной теории? Опыт показывает, что неизбежна только дальнейшая деиндустриализация страны.
Научный дискурс, таким образом, на поверку оказывается не только академическим. На противоположном гуманитарном фланге, который условно определим как оппонирующий неолиберализму, ситуация в плане генерирования современного научного продукта еще хуже.
Грянувший в 2008 г., вопреки многочисленным оптимистическим прогнозам неолиберальных теоретиков, мировой кризис выявил несоответствия вызовам времени и в мировой гуманитарной науке. Неверны даже не расчеты. Устарела сама объяснительная теоретическая модель (научная парадигма) экономического развития. Кингстонская финансовая система, позволяющая мировым эмитентам печатать деньги, сколько заблагорассудится, вместе с новой геоэко-номической реальностью однополярного мира требует принципиально нового научного осмысления природы мировых финансовых кризисов.
История науки показывает, что именно в периоды кризисов общественного развития обостряется и кризис гуманитарной теории. Устаревающие теории попадают в «точку бифуркации». Так и в настоящее время вновь актуализировалась задача генерации новых теоретических концептов гуманитарного знания (рис. 7).
-маоизм: идеология «большого скачка»
- арабский социализм -голлизм
- идеологема «Д и П» в СССР
- антиколониализм
- идеология японского пути
- идеология исламской революции
- идеологема «государства всеобщего благоденствия»
- идеологема конвергенции
- идеологема «национальной модернизации» новых «азиатских тигров»
- идеология «Джамахирии»
Новые
идеологические
концепты
(?)
_ф_ф_ф_
кризис кризис кризис
Рис. 7. Мировые кризисы и идеологическое развитие мира
В основании этого поиска мы видим следующие постулаты.
1. Новая гуманитаристика не может не быть наукой в точном смысле слова. Не может отставать по методу и предмету от естественных и точных наук.
2. Новая гуманитаристика не может не освободиться от обслуживания заинтересованного в научных мистификациях и манипуляциях клуба бенефициаров мирового кризиса и мировой паразитической финансовой системы, от включаемых по заказу «оранжевых революций» и «африканской весны».
3. Новая гуманитаристика не может в XXI в. строиться на базе агностицизма.
4. Новая гуманитаристика не может быть свободной от ценностной и нравственной позиции применительно к своему предмету — сложной социальной системе.
5. Наконец, новая гуманитаристика должна выйти из состояния описательного, интепретирующего действительность, и превратиться в активную производительную силу общества.
Путь к подобным кондициям гуманитарной науки — это путь синергии научных знаний и методов. Такая гуманитаристика рождается на наших глазах. Вызов для всех нас заключается в вопросе — осознаем ли мы эту непростую задачу, участвуем ли мы в этом обновлении или опять отстаем.
