CC BY
115
УДК 338.48 DOI: 10.12737/20102
НОВАЯ ДИСЦИПЛИНА «ТУРИСТСКОЕ ЛЕГЕНДИРОВАНИЕ» В УЧЕБНОМ ПЛАНЕ БАКАЛАВРОВ ПО НАПРАВЛЕНИЮ ТУРИЗМ
Ширинкин Павел Сергеевич, кандидат географических наук,
доцент, заведующий кафедрой социально-культурных технологий и туризма, kafedra304@yandex.ru, ethnic1@yandex.ru
ФГБОУ ВО «Пермский государственный институт культуры», г. Пермь, Российская Федерация
Современные социокультурные исследования проходят на границе смежных наук с опорой на междисциплинарный базис: на стыке культурной и имажинальной географии и туристики. Стержнем этих исследований является изучение восприятия современным туристом пространственных образов, которые можно зафиксировать путём анкетирования и затем изобразить графически в виде образно-географических карт. Предлагаемая концепция носит теоретический и прикладной характер, поскольку наиболее часто повторяющиеся образы и их конструкции («метасистемы») могут быть использованы в туристско-экскурсионной деятельности и развитии туризма в региональном аспекте в целом. Образно-географическую тематику в культурной географии и социокультурных исследованиях перспективно рассматривать и в туристской науке.
С 2013 года в вариативный блок дисциплин рабочего учебного плана по направлению подготовки 43.03.02 (до 2014 г. - 100400) Туризм, реализуемого в Пермском государственном институте культуры, была введена дисциплина «Туристское легендирование». В процессе освоения этой дисциплины обучающиеся знакомятся с положениями современной гуманитарной, культурной и имажинальной географии, усваивают базовые аспекты сегодняшних и быстро меняющихся туристских мотивов в части когнитивных образов, получают практические навыки легендирования любой туристской территории. В предлагаемой учебной дисциплине заложена концепция, что туристская легенда и миф могут стать подлинным туристским ресурсом территории, который в условиях современного потребительского спроса в туризме будет играть значимую роль.
Ключевые слова: гуманитарная и имажинальная география, культурный ландшафт, дисциплина «Туристское легендирование», образно-географические схемы и карты
Современные социокультурные исследования все больше проходят на междисциплинарном базисе. Особенно интересны работы на стыке культурной, имажинальной географии и туристики. Своеобразным стержнем этих исследований является изучение восприятия современным туристом пространственных образов, которые можно зафиксировать путём проведения анкетирования и затем изобразить графически в виде образно-географических карт. Предлагаемая идея носит не только теоретический, но и прикладной характер, поскольку наиболее часто повторяющиеся
образы и их конструкции (когнитивные «метасистемы») могут быть использованы в учебном процессе, в туристско-экскурсионной деятельности и развитии туризма в региональном аспекте в целом. Полагаем, что образно-географическую тематику в культурной географии и социокультурных исследованиях перспективно рассматривать и в туристской науке.
Одним из ведущих туристских мотивов, в итоге способствующих принятию туристского решения, является некий образ или система образов, помноженных на комплекс смысловых конструкций, которые потенциальный турист, независимо от уровня образования, возраста, социального статуса, получил в процессе контактов с информационной средой (из книг, телевидения, радио, Интернета и т.д.). В итоге у туриста формируется некоторое представление о территории (месте, центре) предстоящего посещения, которое при этом с реалиями географического пространства, историко-культурными и природными ресурсами туризма этой территории может не иметь ничего общего. Например, село Молебка в Пермском крае туристами из многих уголков России считается аномальной зоной, хотя наукой этот факт не доказан. Можно только представить, какие образы относительно этой территории возникают в голове туристов перед поездкой. В Чердынь часто приезжают после прочтения книги А. Иванова «Сердце Пармы», это очень примечательный факт, говорящий о том, что туристы восприимчивы в первую очередь к информации, которая подается современным, популярным способом, в то время как многие научные и научно-популярные издания об истории Прикамья остаются мало замеченными.
В настоящее время в Прикамье можно констатировать целую систему пространственных образов в самых различных аспектах восприятия: психологических, социальных, культурных, этнических и, безусловно, географических. И главное, что речь не идет об осмыслении окружающего пространства специалистами, всё это система, воспринимаемая обычными людьми - жителями Прикамья и его гостями. «Культура, для того чтобы осмыслить собственное пространство, а также пространства других культур, должна выработать механизмы образной интериоризации пространства. В ходе такого когнитивного процесса происходит своего рода «внеположение» пространства как бы за пределы самой культуры, глазами наблюдателя или исследователя, работающего и живущего в данной культуре» [4, с. 8-9]. Так, например, в Прикамье нет конкретного места, где «живет» чудь, и её образы передаются не столько из поколения в поколение, сколько имеют своеобразный «генетический», вневременной, внеэтнический, «всюдный»
субстрат, заполняющий некие «пустоты» в «пермском» сознании человека, а следом и в его восприятии пространства [2].
Современная «пермская» культура в широком смысле наполняется, напитывается и обогащается целой системой исторических, культурологических, географических, литературных, музыкальных и даже геологических (пермская геологическая система) [3, 4] образов, и во всём заметна очевидная потребность пермского обывателя и туриста иметь в своем распоряжении эту сложную, многослойную, с нечёткими границами когнитивную сферу, даже если она во многом остается «непознаваемой». «Любая культура самоопределяется, идентифицирует себя посредством рядов или серий различных образов» [4, с. 16]. Очевидно, что сегодня в период потери традиционных культурных смыслов, меняющейся социально-экономической ситуации человек вынужденно ищет опору в архаичных образах, в самих «истоках» возникновения Прикамья и в этом видит возможность психологического и познавательного гомеостаза [1].
Д.Н. Замятин отмечает, что произведения литературы и искусства являются одним из наиболее благоприятных «полигонов» для изучения феноменологии географических образов [8, с. 17]. Именно на «образы», по нашему мнению, и едут сегодня туристы. «Фиксируемые на феноменологическом уровне представления о фундаментальных географических образах являются критерием уникальности культуры» [8, с. 18]. А в нашем случае всего уникального, образного, «пермского».
Известно, что г. Пермь и край в целом считаются литературными и связанными с такими известными личностями, как П.П. Бажов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, А.П. Чехов, Б.Л. Пастернак, Л.И. Давыдычев, В.П. Астафьев, В.И. Воробьев, А.В. Иванов и др. Нельзя не назвать и А. С. Пушкина, и, хотя поэт никогда не бывал в Прикамье, известно, что он заложил в основу «Капитанской дочки» реальную историю взятия города Оса во время Пугачевского бунта.
Вся система разнообразных пермских образов, мифов, легенд «во многом базируется именно на географическом воображении, причём процесс разработки, оформления локального мифа представляет собой, по всей видимости, «полусознательную» или «полубессознательную» когнитивную «вытяжку» из определенных географических образов, являющихся неким «пластом бессознательного» для данной территории или места» [6, с. 133].
Примечательно, как в сознании и пространственном восприятии человека, формируется «внутренняя география пространства, в которой сами образы, символы,
мифы пространства конструируются, размещаются, соотносятся в метапространстве, создавая все новые и новые метапространственные конфигурации» [6, с. 136].
В полиэтнической и многовековой истории и эволюции культур в Прикамье сегодня мы имеем чрезвычайно сложную, разветвлённую, а, главное, продолжающую развиваться образно-географическую систему. Более того, эта пермская система «образов» и «смыслов» уже готова для восприятия туристами и гостями края в виде мифов и легенд. «По мере развития культуры в процессе человеческой деятельности географическое пространство всё в большей степени осознается как система (системы) образов» [8, с. 384]. Можно сказать, что эта система сама по себе имеет статус отдельного, особого и универсального турресурса, готового к «употреблению».
«Первоначально, - пишет Д.Н. Замятин, - формируются простые, примитивные географические образы, «привязанные» к прикладным аспектам деятельности человека...» [7]. Здесь наиболее уместным будет пример «слияния» хтонического (подземного) эпоса коренных народов Прикамья с восприятием уральских горнорабочих и рождением из этого уникального литературного опуса «Сказов» Павла Бажова.
Профессор М.С. Уваров считает, что «культурная география исторически возникла в качестве особого направления в рамках социально-экономической географии» [17, с. 1]. В отечественной традиции существует ряд фундаментальных исследований (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров, Р.О. Якобсон, Д.С. Лихачев, С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин,
A.Я. Гуревич, М.С. Каган и др.), выполненных в семиотическом и историко-культурном ключах. Они никогда не относились к направлению «культурная география», хотя в них идеи данного направления гуманитаристики содержатся имплицитно. Вместе с тем существует особое направление в культурно-географической мысли, последователи которого непосредственно развивают идеи культурной и гуманитарной географии: Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский, В.Н. Калуцков, А.Г. Дружинин, Д.Н. Замятин,
B.П. Максаковский, М.В. Рагулина и др.). В настоящее время существует необходимость комплексного изучения идей культурной географии в философско-культурологическом ключе.
В региональном пермском, прикамском аспекте к направлению культурной географии пространственных образов можно отнести работы В.В. Абашева, А.В. Иванова [9], С.И. Ваксмана [3, 5], А.В. Фирсовой, а также в определенном контексте С. А. Торопова [16], Ю.К. Николаева, Б.А. Эренбурга [19], С.В.Котельникова и А.А. Чернышова [13], Е.Г. Трегубовой и О.В. Лысенко [2] и многих других.
Образно-географическое пространство и его восприятие у населения Прикамья оказывается весьма не однородным и даже прерывистым, достигая местами уровня своеобразной «нигилистической пустоты», и дело здесь вовсе не в уровне образования и степени знакомства с конкретной территорией (муниципалитетом) Прикамья. Всех «носителей» географических образов касательно Прикамья можно попытаться разделить на два противоположных типа. С одной стороны будут находиться обыватели, скажем, никогда не выезжавшие за пределы города Перми и знающие другие населенные пункты и территории Прикамья только через СМИ, отзывы знакомых и рассказы близких. Естественно, в эти субъективные «пространственные модели» будут сразу вплетаться легенды, сказки, слухи и откровенные байки. В случае возможного путешествия в эти территории у такого индивидуума может начать формироваться весьма сложная мыслительная метасистема в качестве отражения реального пространства, вплоть до «конфликтности» образов в определенных участках территории (между тем, что хотелось увидеть, и тем, что обнаружилось в реальности). Возможно, сознание «в некоторых разделах» даже останется в «более удобных» психологических формах, нежели в реальности. С противоположной стороны мы увидим специалистов (историков, археологов, географов, краеведов и др.), «познавших» экспедиционным методом даже самые удаленные уголки «пермского пространства», четко соотносивших историко-географические исследования и артефакты с реальной действительностью. Но и в этом случае нас ожидает весьма парадоксальный вывод: учёным совершенно не чужды мифы и легенды, наполняющие их мыслительные географические образы пространства там, где отсутствуют или весьма скудны научные факты. Более того, не находя необходимых для доказательства летописных источников и археологических артефактов, они видят в подобного рода образах и «обывательских» представлениях основу для построения научных гипотез и направления для исследований тех или иных событий исторического прошлого. Образность восприятия пространства и «наполнения» сознания как пермяков, так и гостей Прикамья разного рода мифами и легендами связано ещё и с передачей из поколения в поколение народного «фольклора» [12].
«Бытие культуры в географическом пространстве неотделимо от процесса символизирования среды, неотъемлемо присущего человеческому сознанию, и выражается, прежде всего, в осмыслении пространства (в его абстрактном, космическом или географическом понимании) и осмыслении своего места в нем» [11]. «Пространство и время в современном гуманитарном знании рассматриваются как теоретико-познавательные категории» [10]. О. А. Лавренова считает, что осмысление пространства
имеет много уровней: от ассоциативного до сакрального, в результате чего складываются устойчивые представления о географических объектах или устойчивые культурно-значимые символы, имеющие разную степень пространственных коннотаций. По мнению этого автора, культура есть универсальный объект семиотики, в данном случае рассматривается как субъект семиотизации географического пространства, выражающийся в наследуемых и постоянно возобновляемых «рамках», возникших в результате этого непрекращающегося процесса, истоки которого лежат в глубокой архаике [11]. «Как свидетельствует современная антропология, в архаичных культурах осмысление пространства приравнивается к его освоению, превращению дикой, неконтролируемой среды в знаковую систему, где та же физическая неконтролируемость превращается в знак, обретает свое фиксированное место в картине мира, становится подконтрольной на смысловом уровне. Те же семиотические процессы выявляются и в современных культурах» [11].
В имажинальной географии базовым методом считается образно-географическое картографирование, и здесь можно наблюдать большое разнообразие терминов, используемых сегодня специалистами: культурный ландшафт (этнокультурный ландшафт), ментально-географическое пространство, метапространство, пространственный миф, более известное в обращении «гений места» и даже гетеротопия. В рамках данной работы наиболее перспективным показался термин «географический образ» - «система взаимосвязанных и взаимодействующих знаков, символов, архетипов и стереотипов, ярко и в то же время достаточно просто характеризующих какую-либо территорию (место, ландшафт, регион, страну)» [6, с. 128]. Д.Н. Замятин считает географический образ центральным понятием имажинальной географии [7].
Построение образно-географических карт традиционно относят к имажинальной географии, считающейся междисциплинарным направлением в рамках гуманитарной географии [6]. «Имажинальная география изучает особенности и закономерности формирования географических образов, их структуры, специфику их моделирования, способы и типы их репрезентации и интерпретации» [6, с. 127]. В общей тематике имажинальной географии принято использовать термин «география воображения» - это удобный термин для различных дисциплин и направлений: туристской науки, филологии, психологи и даже политологии. Этому посвящены работы Ю.А Введенина, Дж. Голд, В.Л. Каганского, О.А. Лавреновой, Б.Б. Родомана, В.Н. Стрелецкого, Р.Ф. Туровского и др.
Географические образы, взаимосвязанные между собой, могут формировать целые когнитивные системы (метасистемы), из которых генетически формируется культурный ландшафт, а в содержательном плане - локальные, пространственные мифы. Можно сказать, что туристы сегодня едут не на строгую и фактологически доказанную историко-культурную информацию о туристских объектах, а, скорее, на привлекательные географические образы [14, 15], отражающие феномены интересующей их культуры. Здесь, по нашему мнению, находится источник формирования базовых туристских мотивов. Именно на систему географических образов, связей между ними, выраженных, например, в мифах и легендах [18], можно привлечь сегодня значительное число туристов. В этом аспекте речь идёт не только об особых, в чем-то виртуальных, туристских ресурсах, но и о конкурентном преимуществе территории.
Прикамье обладает практически готовой метасистемой географических образов, даже если в чем-то это идет вразрез с фактами официальной исторической науки. При этом важно отметить, что предлагается не создание ложных мифов, не химмеризация пространства, а лишь «тематизация» существующих туристских ресурсов Прикамья до такого уровня, когда туристский мотив перерастает в осуществлённую туристскую поездку как социально-экономическую категорию.
В условиях кризиса въездного (внутреннего) туризма и переориентации внешних потоков на внутренний внутрирегиональный туризм необходимо думать, каким образом привлекать зарубежного и отечественного туриста в своей регион. Следует также понимать, что спрос на информационную составляющую практически любого туристского продукта в России формируется сегодня в условиях смыслового и социокультурного дрейфа, когда туристу зачастую неинтересны формы подачи материала на экскурсиях и в музеях, общепринятые ещё каких-то 20 лет назад. Сегодня гостя трудно удивить классическими музейными экспозициями, цифрами, фактами, датами, персоналиями и архитектурными стилями. Современный гость уже приезжает в интересующий его центр или туристскую дестинацию с определенным багажом знаний, которые могут не иметь никакого отношения к реальной истории, культуре, традициям и даже объективно-научной составляющей этой информации, обычно собранной в Интернете.
В сложившейся ситуации вузы, готовящие бакалавров сферы туризма, сервиса и гостеприимства, должны более гибко реагировать на подготовку обучающихся.
С 2013 года в вариативный блок дисциплин рабочего учебного плана по направлению подготовки 43.03.02 Туризм, реализуемого в Пермском государственном
институте культуры, была введена дисциплина «Туристское легендирование». Предлагается методологическая и методическая системы и сферы гуманитарной, имажинальной и культурной географии, где одно из центральных мест занимает понятие «культурный ландшафт». Особенно примечательным, на наш взгляд, является необходимость следования за динамично меняющимся спросом к внутрирегиональному туристскому продукту и не столько в части питания, проезда и размещения, сколько в четвертой известной составляющей - показ. В ней туристские мотивы, запросы, пожелания меняются особенно быстро. В процессе изучения этой дисциплины обучающиеся усваивают базовые аспекты современных и быстро меняющихся туристских мотивов в части когнитивных образов; получают практические навыки «легендирования» любой туристской территории.
Дисциплина является своеобразной диалектикой понимания триединой взаимосвязанной сущности: «турист и его потребности - практик и туроперейтинг -туристская территория и её ресурсы».
Дисциплина «Туристское легендирование» в структуре учебного плана находится в обязательной составляющей вариативной части блока Б1. По нашему мнению, эта дисциплина ориентирована на усвоение следующих компетенций: ОК-4, ПК-7, ПК-8, ПК-10. Раскроем названные компетенции в рамках данной дисциплины.
Компетенция ОК-4 - способность работать в команде, толерантно воспринимать социальные, этнические, конфессиональные и культурные различия. В основе большинства мифов и легенд и формируемых ими когнитивных образов находится территориальная привязка, и, хотя многие мифы могут затрагивать даже несколько регионов, тем не менее в конкретных туристских центрах можно локализовать и позиционировать туристские легенды как части туристских продуктов. В большинстве случае они наполнены культурой, обычаями и традициями народов, проживающих на этой территории, а с учётом современных реалий терпимости к национальным, расовым и конфессиональным различиям реализация этой компетенции обретает особое значение. Наконец, туристский миф, представленный с использованием всех канонов толерантности, позволит устанавливать гармоничные коммуникации между туристами и проживающим в территории посещения местным населением.
Компетенция ПК-10 - готовность к разработке туристского продукта на основе современных технологий. Туристская легенда обязательно должна становиться частью туристского продукта и доводиться до туристов, например, с помощью мультимедийных и анимационных технологий.
Компетенция ПК-7 - способность использовать методы мониторинга рынка туристских услуг. Естественно, что в поиске мифов и легенд в конкретной территории, способных породить у туристов значимый интерес и, как следствие, устойчивый туристский мотив к путешествию, необходимо уметь использовать методы мониторинга рынка туристских услуг.
Компетенция ПК-8 - готовность к применению прикладных методов исследовательской деятельности в туризме. Поиск, обработка и доведение туристской легенды до потенциальных потребителей требует от обучающегося умения применять прикладные методы исследовательской деятельности в туризме, например, использование экспедиционного метода, анкетирование, работа с архивными документами, проведение опросов и т.д.
Дисциплина «Туристское легендирование» могла бы быть перспективной для наполнения учебного плана по направлению бакалавриата «Социально-культурная деятельность», профиль «Социально-культурная анимация и рекреация» в вариативной части блока Б1. Практически любой социокультурный проект или мероприятие строится на тематической идее или миссии, в основе которых лежат мифы и легенды, характерные для конкретных территорий. Поэтому эта дисциплина в равной степени может использоваться для обучения бакалавров как по туризму, так и социокультурной сферы. В рамках данной статьи мы лишь перечислим предлагаемые нами компетенции: ОК-10, ПК-2, ПК-6, ПК-21, ПК-25.
В процессе усвоения дисциплины обучающиеся знакомятся со школами и направлениями гуманитарной и культурной географии как минимум за последние 150 лет; понимают специфику геокультурного пространства и его составляющих; учатся «читать» культурный ландшафт и в итоге могут составлять карты и картоиды когнитивного рельефа территории. Дисциплина имеет взаимосвязь с предметами реализуемого учебного плана: «Экскурсионное дело», «Туристско-рекреационное проектирование», «Этнология», «Технологии продаж». В итоге курса, рассчитанного на 72 часа, обучающийся усваивает, что туристские мифы и легенды могут стать подлинными туристскими ресурсами территории, которые в условиях современного потребительского спроса в туризме имеют куда более значимую роль, чем классические туристские ресурсы региона.
В структуре дисциплины «Туристское легендирование» рассматриваются: теоретико-методологические основы туристского легендирования; понятийно-терминологический аппарат; эволюция развития культурологических и географических
подходов к пониманию «культурного ландшафта»; развитие культурной, имажинальной и гуманитарной географии, феномены туристских легенд и мифов, генезис их происхождения и методология использования в туристской науке; виды и типы туристских легенд; структура и последовательность разработки туристской легенды; типология и классификация туристских легенд; подходы к районированию территории с точки зрения легендирования; география легенд и мифов отдельных дестинаций и локалитетов; тематическое легендирование; построение образно-географических карт и схем и т. д.
Важно отметить, что каждый обучающийся в процессе усвоения дисциплины «Туристское легендирование» должен научиться изображать географические образы графически (аналог диаграмм Винера) в виде объектов культурного ландшафта и связей между ними по любой заданной территории или локалитету, поскольку в ряде центров и туристских дестинаций Прикамья напластавание эпох, культур и исторической информации характеризуется чрезвычайным разнообразием и сложностью. В итоге самым сложным бывает провести между объектами когнитивные связи и выделить базовые образы. Но когда это удается, обучающийся однозначно и сравнительно легко усваивает ведущие (с точки зрения мотивации туриста) когнитивные образы (а равно и историко-культурную информацию), которые затем можно эффективно использовать для разработки туристских проектов, экскурсий, анимации и театрализации.
На этапе составления образно-географических схем и карт обучающиеся переходят к следующему уровню усвоения дисциплины, где они встречаются с определенными нюансами. Следует отметить, что ни в одной образно-географической карте, посвященной Прикамью, г. Перми или отдельным муниципальным образованиям, не фигурирует объект, представляющий собой когнитивное ядро графического изображения. Это и понятно, однако необходимо всё-таки сделать небольшое пояснение: например, сам город Пермь в смысловом ряде немедленно ассоциируется у человека с определенным рядом образов, возможно, во многом индивидуальных, но само словосочетание «город Пермь» не имеет «своего» единого образа, поэтому с точки зрения туризма можно говорить о выделении типичных рядов смысловых конструкций, имеющих при этом географическую привязку.
Рисунок 1 - Образно-географическая карта г. Пермь * (*выделенным шрифтом показаны образы I порядка)
Представленные в работе «пермские» образно-географические карты являются концептуальными и могут быть скорректированы и в дальнейшем дополнены.
Образно-географическая карта г. Перми (рис. 1), предлагаемая обучающимся, может быть необычайно подробной и сложной, в особенности, если её разработчиком является узкопрофильный специалист: краевед, историк, архитектор или филолог. В данном случае за основу нами взят туристско-экскурсионный базис, чтобы образно-географическая карта получилась, с одной стороны, в определенном смысле «открытой» для учебного процесса, и обучающиеся могли продолжать с ней работать, а с другой - доступной и понятной обывателю, в нашем случае гостю Прикамья. Со временем на этой основе можно предлагать обучающимся разрабатывать образно-географические путеводители.
После опыта разработки образно-географической карты Перми было бы перспективным в качестве самостоятельной работы дать обучающимся задание по разработке (на основе свободного выбора) образно-географической карты какого-либо туристского центра или территории на примере Пермского края. В пределе обучающиеся должны иметь представление о разработке образно-географической карты Прикамья в целом (рис.2). Здесь самым сложным является выработка умения по генерализации графического изображения, т. е. ряд объектов и связей между ними, выделенных на уровне конкретной территории или локалитета, перестанут быть «заметными» на уровне региона и его позиционирования в информационной среде для потенциальных туристов. Трудность здесь заключается в том, что обучающийся должен научиться игнорировать собственное субъективное видение значимости того или иного ресурса и образа, им продуцируемого. Безусловно, в итоге могут возникнуть различные модели образно-географических карт, которые послужат хорошей основой для защиты на семинарских занятиях, интерактивных формах обучения и общего генерирования полемики, и в итоге группа обучающихся сможет создать единую образно-географическую карту региона.
Путешественник познает окружающее его пространство не целиком в пределах достаточно обширной территории, например, муниципалитета, а вдоль своеобразных транспортных «коридоров»: железной дороги, автодороги, реки. Лишь низко летящий самолет (вертолет, воздушный шар) может несколько расширить когнитивный «обзор» человека. Но и в этом случае когнитивный «сектор» обзора будет весьма специфическим. Поэтому любая территория (и Прикамье в частности) во время путешествия познается лишь в тех «объёмах», которые позволяют воспринимать транспортные условия и органы чувств человека.
Оса и Пугачев
Рисунок 2 - Образно-географическая карта Прикамья* (*выделенным шрифтом показаны образы I порядка)
Вся же остальная территория, находящаяся за пределами обзора, домысливается и становится достоянием лишь субъективно «достроенных» географических образов в сознании, т.е. остается «за горизонтом», переходит во власть других средств восприятия (карта, путеводитель, рассказ экскурсовода, Интернет и т.д.). Вот почему в Прикамье много «мест» и «территорий», «заселенных» мифической чудью или мансийской нечистью. С точки зрения науки это субъективно, но с точки зрения туристских легенд и создания туристских мотивов - крайне перспективно.
В качестве базового уровня усвоения компетенций и перехода обучающимся к методологическому видению образно-географической карты можно начать с более простых графических моделей. Обучающимся предлагается брать существующие в Прикамье туристско-экскурсионные маршруты любой видовой принадлежности и начать составлять образно-географическую карту вдоль по маршруту, буквально из пункта А в пункт Б, привязывая образы к конкретным географическим объектам, которые фигурируют и в рассказе экскурсовода, и визуально может наблюдать потенциальный турист во время своего путешествия по данному туристскому маршруту. Этот сравнительно простой метод обучения составлению образно-географических схем и карт позволяет заложить в понимание обучающегося своеобразные виртуальные пути познания туристской территории.
В данной статье представляем образно-географическую карту туристско-экскурсионного маршрута «От Соликамска до Ныроба» (рис. 3). В данном случае приходится отступать от правила обозначения самих географических объектов (если их нельзя отобразить системой когнитивных образов), поскольку туристы, так или иначе, будут непосредственно прибывать в определенные маршрутные точки между Соликамском и Ныробом. Примечательно другое: как вместе с рассказом экскурсовода, осмотром достопримечательностей и туристских ресурсов у человека, непосредственно познающего пространство, слева и справа по маршруту движения будут «рождаться» многочисленные образы с возникновением когнитивных связей между ними.
Следующим этапом может стать задание по самостоятельной работе для обучающихся - разработать новые образно-географические схемы и на основе них -экскурсионные маршруты.
Свято-Никольский храм
«Псоглавцы»
Рисунок 3 - Образно-географическая карта экскурсионного маршрута «От Соликамска до Ныроба»
В этом процессе обучающийся должен выйти на уровень, когда к реально существующим и визуально определяемым туристским объектам он сможет добавлять и привязывать образы, имеющие в основе легендарно-мифологические сюжеты. Он должен научиться за потенциального туриста (путешественника) различать типичные варианты усвоения пространственных образов в зависимости от средств передвижения, которые в ряде случаев ограничивают/расширяют восприятие этих образов.
Можно использовать такие карты для образовательного процесса и подготовки специалистов в сфере социокультурной деятельности, регионального туризма, сервиса и гостеприимства, например, по дисциплине «Экскурсионное дело».
Ежегодно в рамках подготовки обучающихся по дисциплине «Туристское легендирование» нами разрабатываются новые методы и приёмы с целью усвоения заложенных в дисциплину компетенций.
Полагаем, что используемый в дисциплине «Туристское легендирование» опыт построения образно-географических карт, привязанных к пермской географической и туристской реальности, будет подвергнут немалой критике, полемике, дополнен и видоизменён коллегами, что должно весьма позитивно сказаться на развитии туристского образования в целом.
Литература
1. Абашев, В.В. Пермь как текст. - Пермь, 2000. - С. 9.
2. Бординских, Г. А. Пермь Великая - Terra Incognita: рассказы по истории. - СПб.: Маматов, 2014. - 184 с.
3. Ваксман, С.И. Условный знак - Пермь. - Пермь: Пермское книжное издательство, 1991. - 176 с.
4. Ваксман, С.И. Вся Земля или Записки о Родерике Мэрчисоне, короле Пермском, Силурийском и Девонском. - Пермь: Звезда, 2008. - 384 с.
5. Ваксман С.И. Путеводитель по Юрятину. - Пермь: Книжный мир, 2005. - 144 с.
6. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: предмет изучения и основные направления развития // Общественные науки и современность. - 2010. - № 4. -С.126-138.
7. Замятин Д.Н. Имажинальная (образная) география: материалы к словарю гуманитарной географии // Гуманитарная география: научный и культурно-просветительский альманах. - Вып. 4. - М.: Институт наследия, 2007. - С. 291-296.
8. Замятин Д.Н. Культура и пространство. Моделирование географических образов. - М.: Знак, 2006. - 488 с.
9. Иванов А. Хребет России. - СПб.: Издательская группа «Азбука-классика», 2010. - 272 с.
10. Касавин И.Т. Пространство-время: бытийственная основа знания // Эпистемология & Философия науки. - 2008. - № 4.
11. Лавренова О.А. Стратегии «прочтения» текста культурного ландшафта // Эпистемология & Философия науки. - 2009. - Т. XXII, № 4. - С. 123-141.
12. По-пермски глядя. Пермь глазами учёных: альманах гуманитарных исследований / под ред. О.В. Лысенко, Е.Г. Трегубовой. - Пермь: ПГГПУ, 2013. - 385 с.
13. По реке Березовой. От истока до устья / авт. коллектив: С.В. Котельников, А. А. Чернышов. - Пермь, 2004. - 208 с.
14. Родоман Б.Б. Вдохновляющие заречья (начало) // География. - 2010. - №13. -С. 3-12.
15. Родоман Б.Б. Вдохновляющие заречья (окончание) // География. - 2010. - №14. - С. 12-20.
16. Торопов С.А. По голубым дорогам Прикамья: туристские маршруты. - 4-е изд., с прим. - Пермь: Издательский дом «Пермский край», 2009. - 288 с.
17. Уваров М.С. Культурная география в культурологической перспективе (аналитический обзор) [Электронный ресурс] // Международный журнал исследований культуры. - 2011. - № 4(5). URL: http://www.culturalresearch.ru/files/open issues/04 2011/IJCR 04(5) 2011 Uvarov.pdf (дата обращения: 10.01.2016).
18. Ширинкин П.С. Книга легенд. Туристские легенды Пермского края. - 3-е изд., испр. и доп. - Пермь: Пресстайм, 2015. - 401 с.
19. Эренбург Б.А. Звериный стиль. - Пермь: Сенатор, 2014. - 212 с.
NEW DISCIPLINE "TECHNOLOGY OF USING LEGENDS IN TOURISM" IN THE CURRICULUM FOR BACHELOR'S TRAINING IN TOURISM
Pavel Shirinkin, PhD in Geographic sciences, Head of the Department of Socio-Cultural Technology and Tourism, e-mail: kafedra304@yandex.ru, ethnic1@yandex.ru
Perm State Institute of Culture Perm, Russian Federation
Modern cross-disciplinary socio-cultural research is conducted on the base of cultural and image geography and tourism study. The modern tourists' perception of spatial images is the core of this research. These images can be fixed by means of a questionnaire and then represented graphically in the form of image-maps. The proposed concept has theoretical and practical character, as the most frequently recurring images and their constructions ("metasystems") can be used in the tourism and excursion activities and in tourism development in the regional context as a whole. Image and geographical themes in cultural geography and socio-cultural research are promising direction within tourism study.
Since 2013, in the Perm State Institute of Culture the new discipline "Technology of using legends in tourism" was introduced in the block of variability disciplines of working curriculum for Bachelor's training in tourism. Studying this discipline students get acquainted with the provisions of the current humanitarian, cultural and image geography, learn basic aspects of today's rapidly changing tourist motives in terms of cognitive images, acquire practical skills of using legends in tourism of any tourist territory. The proposed academic discipline is based on the concept that the tourism legend and myth can become a real tourism resource of the territory, which in today's consumer demand in tourism will play a significant role.
Keywords: humanitarian and image geography, cultural landscape, discipline "Technology of using legends in tourism", image and geographic plans and maps
References:
1. Abashev V.V. Perm' kak tekst [Perm as a text]. Perm, 2000. P. 9.
2. Bordinskih G.A. Perm' Velikaja - Terra Incognita: rasskazy po istorii [Great Perm -Terra Incognita: Stories in History]. St. Petersburg: Mаmаtov, 2014. 184 p.
3. Vaksman S.I. Uslovnyj znak - Perm' [Perm as a symbol]. Perm: Perm publishing house, 1991. 176 p.
4. Vaksman S.I. Vsja Zemlja ili Zapiski o Roderike Mjerchisone, korole Permskom, Silurijskom i Devonskom [The Whole Earth, or Notes about Roderick Merchison, King Permian, Silurian and Devonian]. Perm: Zvezda, 2008. 384 p.
5. Vaksman S.I. Putevoditel' po Yurjatinu [Guide to Yuriatin]. Perm: Book World, 2005.
144 p.
6. Zamyatin D.N. Gumanitarnaja geografija: predmet izuchenija i osnovnye napravlenija razvitija [Humanitarian geography: the object of study and the main directions of development] // Obshhestvennye nauki i sovremennost' [Social Studies and Modernity]. 2010. № 4. Pp. 126138.
7. Zamyatin D.N. Imazhinal'naja (obraznaja) geografija: materialy k slovarju gumanitarnoj geografii [Image Geography: materials for a dictionary of Humanitarian Geography] // Gumanitarnaja geografija: nauchnyj i kul'turno-prosvetitel'skij al'manah [Humanitarian geography: scientific, cultural and educational almanac]. 2007. Vol. 4. Pp. 291296.
8. Zamyatin D.N. Kul'tura i prostranstvo. Modelirovanie geograficheskih obrazov [Culture and space. Modeling geographical images]. Мoscow: Znak, 2006. 488 p.
9. Ivanov A. Hrebet Rossii [The Russian Backbone]. St. Petersburg: Publishing group "Azbuka-classic", 2010. 272 p.
10. Kasavin I.T. Prostranstvo-vremja: bytijstvennaja osnova znanija [Space-time: existential knowledge base] // Epistemologija & Filosofija nauki [Epistemology & Philosophy of Science]. 2008. № 4.
11. Lavrenova O.A. Strategii «prochtenija» teksta kul'turnogo landshafta [Strategy of "reading" the text of cultural landscape] // Epistemologija & Filosofija nauki [Epistemology & Philosophy of Science]. 2009. Vol. XXII, № 4. Pp. 123-141.
12. Po-permski gljadja. Perm' glazami uchjonyh: al'manah gumanitarnyh issledovanij [According to the Perm-looking. Perm through scientist's eyes: the almanac of Humanitarian Studies] / Ed. by O.V. Lysenko, E.G. Tregubova. Perm: Perm State Humanitarian Pedagogical University, 2013. 385 p.
13. Po reke Berezovoj. Ot istoka do ust'ja [River Berezovaya. From the source to the mouth] / S.V. Kotel'nikov, A.A. Chernyshov. Perm, 2004. 208 p.
14. Rodoman B.B. Vdohnovljajushhie zarech'ja [Inspirational of territory across the river] // Geography. 2010. №13. Part 1. Pp. 3-12.
15. Rodoman B.B. Vdohnovljajushhie zarech'ja [Inspirational of territory across the river] // Geography. 2010. №14. Part 2. Pp. 12-20.
16. Toropov S.A. Po golubym dorogam Prikam'ja: turistskie marshruty [On the blue roads of Kama region: Tourist routes]. Perm: Publishing house "Perm Krai", 2009. 288 p.
17. Uvarov M.S. Kul'turnaja geografija v kul'turologicheskoj perspektive (analiticheskij obzor) [Cultural Geography in Perspective of Culturology (an Analytic Review)] // Mezhdunarodnyj zhurnal issledovanij kul'tury [International Journal of Cultural Research]. -2011. № 4(5). Pp. 6-18.
18. Shirinkin P.S. Kniga legend. Turistskie legendy Permskogo kraja [The book of legends. Tourism legend of Perm Krai]. Perm: Presstajm, 2015. 401 p.
19. Erenburg B.A. Zverinyj stil' [Animal style]. Perm: Senator, 2014. 212 p.
