CC BY
34
Nihan Ch. From Priestly Torah to Pentateuch. A Study in the Composition of the Book of Leviticus. Tübingen: Mohr Siebeck, 2007 (Forschungen zum Alten Testament; 2. 25). XVIII + 697 S.
Монографию «От жреческой Торы к Пятикнижию. Исследование литературной истории книги Левит» Кристоф Нихан посвятил становлению книги Левит. По мнению большинства специалистов, книга Левит (как и другие книги Пятикнижия) не была написана одним автором и в течение достаточно короткого промежутка времени. Она складывалась на протяжении почти полутора столетий, в ее создании принимали участие книжники нескольких поколений. Ее становление — это часть более сложного литературного процесса, который увенчался появлением Пятикнижия.
Самая ранняя и важнейшая часть книги Левит впервые появилась на свет в составе другого литературного произведения — жреческого документа, существование которого (наряду с прочими документами) предполагается в классической гипотезе источников. По этой причине большое внимание в своей работе Нихан уделяет вопросам реконструкции жреческого документа (проблеме, до сих пор до конца не решенной).
Нихан пишет свое исследование на волне радикального пересмотра классической гипотезы источников Графа—Кюэнена—Велльгаузена. В обновленной гипотезе происхождения Пятикнижия1 единственный документ (т. е. самостоятельное литературное произведение), который можно обнаружить в составе первых книг Пятинкижия, и есть жреческий документ классической гипотезы (стандартное обозначение — Р). Этот документ впоследствии был дополнен нежреческими текстами, которые невозможно объединить в один или несколько документов (большинство современных ученых вопреки классической гипотезе источников не признает существование «яхвиста» и «элохиста»), и соединен с Второзаконием (источник D классической гипотезы). Полученный в результате «многослойный» текст в дальнейшем подвергся ряду «сквозных» редакций с целью согласования текстов различных школ и разного времени. Так возникло Пятикнижие.
Жреческий документ в силу языкового, тематического и теологического своеобразия и в силу заметной связности его отдельных частей был более или менее однозначно выделен в пределах первых трех книг Ветхого Завета еще на ранних этапах развития библейской науки (идентификация жреческих текс-
1 См., например, сборник статей : A Farewell to the Yahwist? The Composition of the Pentateuch in Recent European Interpretation / T. B. Dozeman, K. Schmid, eds. Atlanta, 2006.
тов в книге Чисел и последующих книгах всегда считалась недостаточно достоверной). Жреческий материал, однако, не вполне однороден: в нем различимы разные редакционные слои. В научной традиции принято подразделять его на «первичный документ» (Pg) — первый, древнейший вариант произведения — и последующие дополнения (Ps). Традиционно повествовательный текст относят к Pg, а ритуально-культовые и моральные предписания («законы») причисляют к Ps. Обычно в Ps включаются лишь те дополнения, которые были присоединены к Pg до тех пор, пока Р оставался самостоятельным произведением.
Отметим, что Нихан предпочитает не употреблять эти общепринятые символы, а вместо них более широко использует обозначение Р, так как он не согласен со сложившимся в научной традиции распределением жреческого материала между Pg и Ps. Мы, однако, в этой рецензии по соображениям удобства иногда будем эти символы использовать.
При реконструкции жреческого документа (и первичного жреческого документа) от Быт 1. 1 до Исх 19. 1 (т. е. начала синайской перикопы) и даже до Исх 24. 18 между исследователями нет существенных разногласий. Серьезные расхождения между учеными в вопросе о выделении жреческого документа и его подразделении на первичный документ и дополнения возникают после Исх 25. То, что Исх 25—31; 35—40, а также книга Левит (частично или полностью) принадлежат жреческому автору (школе), было ясно со времен Велльгаузена. Но какие части этих текстов отнести к первичному документу, а какие к дополнениям, остается спорным вопросом, не имеющим однозначного решения. Не менее важно знать, какова протяженность первичного документа, т. е. в каком месте Пятикнижия (или Шестикнижия) он завершается. Очевидно, понимание главной идеи документа Р определяющим образом зависит от решения этого вопроса.
Нихан начинает свою работу с обсуждения проблемы конца первичного жреческого документа (с. 20 и далее). Автор рассматривает различные предложения по этому поводу. Согласно творцам т. н. «новой документальной гипотезы» (Граф, Кюэнен, Велльгаузен), конец Р находится во второй половине книги Иисуса Навина (в главах 13—24). Это решение поддерживает ряд современных ученых, однако его едва ли можно считать приемлемым, хотя бы потому, что в современных вариантах этой гипотезы источник Р в Нав сводится к нескольким фрагментам, не образующим связного повествования. Согласно другой, популярной после работ М. Нота точке зрения, Р завершается во Втор 34. 1*, 7—9, где сообщается о смерти Моисея за пределами обетованной земли. Однако в работе Перлита2 было доказано, что терминология и фразеология этого и других приписываемых Р кусочков Втор не характерны для Р, а показывают влияние других традиций в Пятикнижии, в особенности девтерономической (с. 22 и далее).
Значит, конец первичного жреческого документа должен находиться перед книгой Второзакония (с. 24). Перлит, а вслед за ним и некоторые другие авторы, предложили рассматривать в качестве конца Р эпизод Числ 27. 12—14, в котором возвещается о смерти Моисея. По другому предложению, концом Р служит сообщение о смерти Аарона Числ 20. 22—29. Ни одно из этих предложений нельзя
2 Perlitt L. Priesterschrift im Deuteronomium? // Idem. Deuteronomium-Studien. Tübingen, 1994. S. 123-143.
признать удовлетворительным. Нихан убедительно доказывает (с. 24—30), что рассказ в Числ 20. 1—13 и зависящие от этого рассказа тексты Числ 20. 22—29 и 27. 12—23 относятся к поздней, послежреческой редакции книги Чисел — они созданы значительно позже, чем жреческий документ (даже с дополнениями). Вообще для любых текстов из книги Чисел, которые было принято приписывать Р, характерен смешанный стиль: в нем встречаются признаки как жреческого, так и девтерономического стилей. Так что попытки обнаружить конец Р в этой книге бесперспективны. Итак, если жреческий документ изначально не доходил до книги Чисел, то где же его конец?
Как давно уже признано, рассказ о пребывании Израиля у горы Синай был целью повествования Р. Поэтому логично допустить, что конец Р следует искать в синайской перикопе. Соответствующее предположение впервые было высказано Аурелиусом3 и принято рядом ученых. Разногласия, однако, остаются в вопросе о том, где в точности в синайской перикопе завершается жреческий документ. Этот вопрос тесно связан с проблемой реконструкции Р в Исх 19—40 (с. 30).
Хотя идея о возможном окончании Р (напомню, что так Нихан обозначает Pg) в синайской перикопе относительно нова, уже существует несколько ее различных реализаций. Ценгер4 выдвинул предположение об окончании Р в Лев 9* — сообщении о первых жертвоприношениях Аарона и его сыновей. Пола5 доказывает, что Р завершается сообщением о сооружении скинии в Исх 40, причем последние слова документа — это Исх 40. 33b. Отто6 защищает точку зрения, согласно которой первичный жреческий документ завершается уже в Исх 29. Напротив, Кёккерт7 допускает, что Р достигает Лев 16.
Далее Нихан проводит детальное обсуждение жреческого документа в Исх 25—31; 35—40, в ходе которого он предлагает собственную реконструкцию первичного документа Р в этих главах Исхода.
Исх 30—31 (с. 31 и далее) считается вторичным со времен Велльгаузена, который заметил, что жертвенник для воскурений, описанный в Исх 30. 1—10, неизвестен автору Лев 16. Текст Исх 30. 1—10, видимо, появился после того, как сформировался раздел Исх 25—29*; в противном случае жертвенник для воскурений стоял бы в списке предметов, предназначенных для выполнения службы в святилище в Исх 25. 1—40 и 26. 31—37.
Вслед за Нотом8 большинством немецких ученых главы 28—29 Исхода (распоряжения об изготовлении элементов жреческой одежды и посвящении Аарона и его сыновей) рассматриваются как дополнение к указаниям о строительстве Скинии в главах 25—27. Исх 25—27, таким образом, считается древнейшим жре-
3 Aurelius E. Der Fürbitter Israels. Stockholm : Almqvist & Wiksell, 1988. S. 187.
4 ZengerE. u. a. Einleitung in das Alte Testament. Stuttgart : Kohlhammer, 1995. S. 95.
5 Pola T. Die ursprüngliche Priesterschrift. Neukirchen-Vluyn: Neukirchener Verlag, 1995. S. 213-298.
6 Otto E. Forschungen zur Priesterschrift // Theologische Rundschau. 1997. Bd. 62. S. 24ff.
7 Köckert M. Leben in Gottes Gegenwart // Jahrbuch für biblische Theologie. 1989. Bd. 4. S. 56ff.
8 Noth M. Das zweite Buch Mose. Exodus. Göttingen : Vandenhoeck & Ruprecht, 1959. S. 186191.
ческим слоем в Исх 25—40*. При этом реконструкция первоначальной формы Исх 25—27 остается спорным вопросом (с. 34). Существует тенденция сводить Р к предельно возможному минимуму — тексту, все еще сохраняющему нить рассказа (с. 34 и далее). Наиболее радикальное предложение принадлежит Томасу Пола, который допускает, что жреческий документ в первоначальной форме (Р8) вовсе не содержал описания святилища. Пола выделяет в качестве Р8 в Исх 25— 40* совсем краткое сообщение: Яхве показывает Моисею «модель» небесного святилища (25. 1, 8а, 9) и дает ему гарантию своего присутствия (29. 45—46); после этого Моисей сооружает святилище в соответствии с увиденным образцом (40. 16, 17а, 33Ь). Таким образом, весь текст Р8 внутри Исх 25—40* сводится к нескольким стихам: Исх 25. 1, 8а, 9; 29. 45—46; 40. 16, 17а, 33Ь.
Нихан отвергает аргументы Пола, на основании которых тот исключает Исх 25. 10—40; 26; 27 из Р8, а вместе с ними он отвергает и саму реконструкцию Р, в которой отсутствует описание святилища (с. 35—41). Нихан также возражает против исключения глав 28 и 29 из первичного документа: без Исх 28—29 введение Аарона наряду с Моисеем в начале жреческого рассказа об исходе было бы излишним — просто тупиковым мотивом. Появление Аарона подразумевает учреждение жречества на Синае (с. 51). Значит, предписания о посвящении Аарона и его сыновей и об изготовлении их одеяний исключать из Р8 нельзя, не разрушая авторского замысла.
Предложение Пола считать Исх 40. 33Ь («завершил Моисей работу свою») заключительными словами Р8 Нихан оценивает как неприемлемое. К этим словам необходимо присоединить также Исх 40. 34 и 35, потому что без этих стихов осталось бы неисполненным центральное обещание Яхве пребывать среди израильтян, прозвучавшее в Исх 25. 8 («Пусть сыны Израилевы построят для Меня святилище, чтобы Я пребывал (§кп) среди них») и Исх 29. 45 («И Я буду пребывать (§кп) среди сынов Израилевых и буду их Богом»). Значит, последние слова Р в Исходе — это Исх 40. 35, где сообщается о том, что Яхве в виде облака Славы пребывает в святилище, построенном для Него израильтянами (с. 53).
Но жреческий документ, как уже говорилось, на этом не завершается. Как справедливо отмечает Нихан, для Р характерна схема «божественное указание — его исполнение». В жреческом документе нет ни одного исключения из этого правила. Было бы в высшей степени удивительно, если бы в кульминационной точке Р-рассказа — строительстве святилища на Синае и посвящении жрецов — эта схема была нарушена (с. 56). Следовательно, сформулированные в Исх 28—29 указания Божества ведут к их исполнению, т. е. к Лев 8—9.
Между Исх 40. 35 и Лев 8 находится «руководство» по жертвоприношениям Лев 1—7, которое со времен Кюэнена и Велльгаузена считалась поздней интерполяцией. Нихан доказывает, что главы 8 и 9 зависят от Лев 1—3, и, стало быть, Лев 1—3 не может исключаться из первичного жреческого документа (с. 150—159). Описанным в «руководстве» правилам всесожжения (?о1аь), хлебной (тіпЬаь) и пиршественной жертв (гаЬаЬ веіатіт) следует изображение ритуалов в Исх 29 и Лев 8—9. Этого нельзя сказать об очистительной жертве — Ьайа?ї (Лев 4). В Исх 29; Лев 8—9; 16 она совершается не совсем так, как можно было ожидать на основании предписаний Лев 4 (с. 160 и далее). Кроме того, в Лев 4 речь идет
о жертвах другого типа: они предусмотрены в случае непреднамеренных
нарушений закона, тогда как в Исх 29; Лев 8—9; 16 говорится об очищении жертвенника и святилища или посвящении лиц. Но самое главное, в Лев 4 используется жертвенник для воскурения благовоний (с. 161—164), который отсутствует в Лев 16 (и во всей остальной книге Левит). Этот жертвенник появляется только во вторичном тексте Исх 30. Нихан рассматривает Лев 4—5 как дополнение к Р (фактически включает этот текст в Р8) (с. 195 и далее, 237 и далее), а зависящие от Лев 4—5 главы 6—7 — как еще более позднее дополнение (с. 256 и далее). С этими выводами трудно не согласиться.
Более того, Нихан справедливо подчеркивает ключевую роль Лев 4 в создании всеобъемлющей системы осквернений-очищений (буквально пронизывающей весь текст Лев 1-16), системы, в которой находят место все возможные формы преступлений против социального или морального порядка: нечистота, невольные и умышленные грехи, тяжесть которых соответствует степени осквернения святилища этими преступлениями. Эту систему, разработанную в Р8, Нихан оценивает как инновацию жреческой школы и самый существенный ее вклад в Ветхий Завет (с. 193, ср. с. 614 и далее).
Однако возникает вопрос, почему жертва в Р8, столь важная в опи-
сании ритуалов Исх 29; Лев 8-9; 16 (и в текстах Лев 12-15, которые Нихан относит к первичному жреческому документу), опущена в «руководстве» по жертвоприношениям Лев 1-7*, тогда как другие принципиально важные жертвы в него включены. Может быть, в «руководстве» содержался другой текст о Ьайа?^ впоследствии замененный новым текстом (Лев 4) в соответствии с инновациями жреческой школы? Ответа на этот вопрос в монографии Нихана мы не находим.
Итак, согласно Нихану, первичный жреческий документ включает тексты Лев 1-3, 8-9. Вместе с тем, предположение о конце Р в 9. 22-249 Нихан отклоняет: оно означало бы, что описание культа в первичном жреческом документе не содержит указаний об очищении святилища, т. е. раздела Лев 16, что, по убеждению Нихана, неправдоподобно. В самом деле, если сооружение храма и учреждение культа создает возможность присутствия Бога в мире, возможность контакта с ним через общину Израиля, то для поддержания этого порядка требуется периодическое воссоздание условий этого контакта, что выражается в ритуальном очищении святилища и общины.
В конце четвертой главы Нихан детально анализирует главу 16 книги Левит (с. 340-378), и обсуждает ее функцию и цель (с. 379-382). В результате он приходит к следующему выводу.
Церемония, описанная в Лев 16, наподобие церемоний во время месопотамского праздника акиту, предназначена для восстановления космического порядка и поэтому может рассматриваться как ритуальное воспроизведение изначальной победы Бога над неким первобытным хаосом при сотворении мира. Этот процесс ритуального воссоздания исходных после сотворения мира условий делает возможным перманентное присутствие Бога в Израиле. Конкретно
9 См. : Zenger. Op. cit.
оно выражается в явлении Бога Аарону во внутреннем святилище, под покровом облака (Лев 16. 2, 13). Этим облаком воскурений завершается ведущая тема Р.
Мотив облака связывает церемонию гл. 16 с определенным рядом эпизодов в рассказе Исх 24—Лев 16 (с. 378): облако последовательно перемещается с горы Синай (Исх 24. 15Ь—18а) в Шатер Встречи (Исх 40:34—35) и далее — во внутреннее святилище (Лев 16. 2, 13).
Исх 24 15Ь Облако окутывало гору: 16 это Слава Господня пребывала на горе Синай. Шесть дней гора была окутана облаком, а на седьмой день Господь воззвал к Моисею из облака... 18 Моисей вошел в облако.
Исх 40 34 И облако окутало Шатер Встречи, // и Слава Господня наполнила Скинию. // 35 И не мог Моисей войти в Шатер Встречи, // ибо облако пребывало в Шатре, // и Слава Господня наполнила Скинию.
Лев 16 2 Господь сказал Моисею: Возвести своему брату Аарону, что не всегда ему можно входить во внутреннее святилище, за завесу, к на-вершию, что на ковчеге, а не то он умрет, ибо Я буду являться там — над навершием, в облаке. 12 . пусть он возьмет совок, полный горящих углей, с жертвенника, что пред Господом, а также полную пригоршню измельченных благовоний и внесет за завесу. 13 Пусть пред Господом он положит благовония на угли, чтобы облако воскурений окутало навер-шие над ковчегом Завета, — иначе он умрет.
Лежащий в основе этого ряда замысел очевиден: жреческий автор разрабатывает весь синайский рассказ по образцу древне-ближневосточных ритуалов вхождения в храм.
Очевидно, что Аароново облако воскурений в Лев 16 является ритуальным воспроизведением первоначального теофанического облака (Исх 24); оно свидетельствует о божественном присутствии в святилище Израиля. Это соответствует общему смыслу церемонии гл. 16, поскольку очищение святилища в сочетании с очищением общины гарантирует то, что Бог будет всегда оставаться среди израильтян. Восстановление божественного присутствия в Лев 16, в отличие от Лев 9, это не уникальное событие в мифическом, основополагающем прошлом. Оно становится конститутивной чертой каждого последующего, считая от истоков, исполнения ритуала. Так что Р завершается ритуалом, в котором временной скачок между ситуацией, рассмотренной в синайском рассказе, и исторической ситуацией аудитории жреческого автора в конце концов преодолевается (с. 381).
Нихан считает необходимым включить в Р (в смысле Р8) также и тексты, предшествующие Лев 16, а именно список чистых и нечистых животных (Лев 11) и собрание текстов о важных случаях физической нечистоты человека (Лев 12— 15). Разбору этих текстов, выяснению их происхождения и значимости посвящена значительная часть 4-й главы монографии Нихана (с. 270—339). В принципе такая реконструкция Р8 возможна, хотя и не бесспорна. Против нее можно, например, возразить, что в указанных текстах встречается возместительная жертва (?а§ат) (Лев 14. 12, 14, 17, 21, 24, 28), которая вводится в Лев 4—5, а этот текст Нихан относит к Р8. Об очистительной жертве уже говорилось выше. В любом
случае, обсуждаемые тексты вполне могли появиться еще до создания Торы, т. е. их можно причислить к Р8.
В 5-й главе (с. 395—575) обсуждается следующая часть книги Левит — Лев 17—26, т. н. «кодекс святости» (Н). Н не принадлежит ни Р8, ни Р8, это творение «школы Н», особой жреческой школы, принимавшей деятельное участие в создании Пятикнижия. Понятие «школы Н» было введено в научный обиход Исраэлом Кноэлом10. Эта школа сохранила преемственность с Р, что вытекает из терминологии и тематики; при этом особенности терминологии и теологии школы Н, а также круг задач, которые ей приходилось решать, отличает ее от авторов Р.
Нихан отвергает широко распространенную со времен Графа, Кюэнена и Велльгаузена точку зрения, согласно которой «кодекс святости» существовал в виде независимого текста до включения в жреческий документ. По мнению Ни-хана, кодекс Н никогда не существовал как самостоятельное произведение; он с самого начала планировался авторами как дополнение к жреческому документу Р в период «первого издания» Пятикнижия. Целью этого дополнения было объединение Р с нежреческими текстами, прежде всего нежреческими законодательными сводами. Кодекс Н должен был не заменить эти законодательные своды, а согласовать их, дополнить и отчасти обновить.
Школа Н не только присоединила к Р (соответственно, к книге Левит) «кодекс святости», она добавила в жреческий документ и другие редакционные тексты. К этим текстам Нихан относит: Исх 12. 14—20, 43—49; 31. 12—17 и Лев 3. 17; 7. 22-27; 11. 43-45; 16. 29-34а (с. 564-569).
На еще более поздней, окончательной стадии становления книга Лев была дополнена главами 10 и 27 (с. 576-607). Эти дополнения принадлежат новой жреческой школе (отличной от автора жреческого документа и от школы Н). Ее можно отождествить с «теократической» школой, ответственной за окончательную редакцию книги Чисел11. Авторы, принадлежавшие этой школе, знакомы с фразеологией и идеологией школы Н, которая ими частично заимствуется и свободно перерабатывается. Представители этой школы относятся к последующему поколению жреческих писцов (книжников); у них была собственная религиозная и политическая программа, которую Ахенбах не безосновательно называет теократической (с. 572).
Наш обзор уместно завершить списком хронологических указаний автора по каждому этапу становления книги Левит. Первичный жреческий документ с большой степенью вероятности был создан в первые десятилетия персидской эпохи (кон. VI в. — нач. V в. до н. э.), когда началось возвращение евреев из изгнания (с. 383-394). Дополнения Лев 4 и Исх 30, упоминающие жертвенник для воскурения благовоний, можно отнести к середине или второй половине V в. до н. э. (с. 195 и далее). Литературная деятельность школы Н датируется кон. V в. — нач. IV в. до н. э. (с. 572-575). Наконец, «теократическая» редакция книги Левит
10 KnohlI. The Priestly Torah Versus the Holiness School // Hebrew Union College annual. 1987. Vol. 58. P. 65-117.
11 Achenbach R. Die Vollendung der Tora. Wiesbaden: Harrassowitz, 2003. S. 443-628.
(главы 10 и 27) недалеко отстоит по времени от середины V в. до н. э. (с. 570 и далее).
Работа Кристофа Нихана — это наиболее полное за последние десятилетия исследование книги Левит в диахроническом плане. Оно опирается на богатую и плодотворную традицию изучения соответствующих текстов, созданную трудом нескольких поколений ученых. Вклад Нихана в дискуссию о жреческом документе, о становлении книги Левит и Пятикнижия нельзя не признать существенным.
С. В. Тищенко (ИВКиА; РГГУ)
Fuchs A. Defizite der Zweiquellentheorie. Frankfurt am Main etc.: Peter Lang, 2009. 258 p.
Книга «Недостатки теории двух источников» католического священника Альберта Фукса, профессора новозаветной библеистики в университете г. Линц (Австрия), посвящена одной из наиболее дискуссионных в последние двести лет тем в библейской науке — происхождению и взаимозависимости трех канонических Евангелий (от Матфея, от Марка и от Луки). К концу XX — началу XXI вв. все разнообразие гипотез, по сути, свелось к трем наиболее вероятным: 1) «теория двух Евангелий» (или гипотеза Грисбаха—Фармера), 2) «теория двух источников» (или гипотеза Гольцмана—Стритера; в последнее время называется также «теорией двух документов», чтобы подчеркнуть письменный характер источников канонических Евангелий) и 3) гипотеза Фаррера—Гоулдера.
Наибольшее число сторонников, как известно, имеет вторая теория, согласно которой евангелист Марк писал первым, Матфей и Лука использовали его текст независимо друг от друга, добавив к нему еще некий источник, называемый по немецкой аббревиатуре Q. Продолжавшаяся более ста лет работа по научной реконструкции этого источника в 2000 г. увенчалась публикацией критического текста Q, изданного под эгидой авторитетного Общества библейской литературы1. Будь подобным образом, с такими затратами интеллектуальных и материальных ресурсов реконструирован любой другой древний текст, такое издание на долгие годы стало бы образцовым и пользовалось бы незыблемым авторитетом. Однако в данном случае победно провозгласить «конец истории» не удалось. Не только противники теории двух источников, но и сами участники «проекта Q» оказались не готовы поставить точку. Расхождений во взглядах на то, что такое Q, по-прежнему предостаточно. Да и слабые места теории хорошо известны (древних свидетельств о существовании Q нет, целостность этого памятника, как и его письменный характер, доказать крайне сложно, остается неясной степень влияния устного предания на канонические Евангелия, и т. д.). Кроме того, все чаще стали говорить о том, что своей популярностью теория
1 The Critical Edition of Q / J. M. Robinson, P. Hoffmann, J. S. Kloppenborg, eds. Minneapolis (MN) : Fortress Press; Leuven : Peeters Press, 2000.
