CC BY
68Сапрыкин В.А.
д.филос.н., профессор, зав. кафедрой Московского государственного института электроники и математики
(технического университета)
НЕВЕЖЕСТВО - ПРОБЛЕМА НА ПУТИ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Еще совсем недавно в фокусе общественного сознания, не только теоретического, но и массового, обыденного, находились многозначительные понятия - феномены «перестройка», «реформы». Сегодня их заместило другое емкое слово - «.модернизация», уже вошедшее в широкий оборот среди чиновников, ученых, журналистов, активной части российского социума. И хотя из высоких государственных инстанций по поводу проведения модернизации было высказано немало важных соображений, «научная трактовка понятия «модернизация» остается весьма расплывчатой» (академик РАН Н. Петраков). В самом деле, помня печальный опыт того, как проводились в нашей стране «перестройка» и многие «реформы», невольно возникает ряд вопросов и в адрес «модернизации»... Во-первых, что такое «модернизация» в своей концептуальной (научной) трактовке? Во-вторых, каково ее практическое содержание, и в каких сферах российского общества она должна осуществляться? В-третьих, каковы ее социальные ориентиры, в чьих интересах будет проведена модернизация? В-четвертых, станет ли модернизация тем социально-экономическим, а также политическим и культурным феноменом, который поможет объединить расколотый ныне российский социум, а его «качество» изменится в лучшую сторону? (Ведь некоторые ученые, в частности, академик РАН Л. Абалкин, «качество советского населения» считали «невысоким».). В-пятых, а кто станет претворять в жизнь программу модернизации - одних призывов явно недостаточно: чиновничество, бизнесэлита, ученые, инженерный корпус, или в этот явно не рядовой процесс может включиться весь народ, нация? Если «да», то каким образом? Это лишь малая часть вопросов из числа тех, что пробуждают наше сознание и совесть: отвечать нужно прямо и честно, чтобы с модернизацией «не получилось, как всегда».
Не претендуя на истину в последней инстанции, скажу о том, какими я вижу проблемы модернизации в современном российском обществе. Судя по многочисленным публикациям, этот процесс чаще всего представляют в виде повсеместного внедрения нанотехнологий, компьютерных сетей, других высоких технологий. Иначе говоря, речь идет о создании «электронного капитализма» (академик РАН Н. Шмелёв и др.). При всей важности поставленной задачи она, тем не менее, представляется относительно «частной» проблемой в контексте развития всего российского общества, его цивилизационного настоящего и будущего. Между тем именно все общество нуждается в системном обновлении, или говоря предложенным термином, модернизации. А без «ремонта», «обновления» других сфер социального организма вряд ли можно с полным успехом осуществить технологическую модернизацию страны в полном объеме, то есть обеспечить ее продвижение по пути как научно-технического, так и социального (культурно-цивилизацион-ного) прогресса.
Историческая, философско-социологическая и культурологическая концепция модернизации, разработанная учеными различных стран, помогает нам лучше сориентироваться в нужном направлении. В работах Э. Дюркгейма, М. Вебера, Г. Зиммеля, Ч. Кули, К. Маркса, Г. Мейна, Ф. Тённиса и других исследователей процесс модернизации предстает как сложный, многоуровневый и многоаспектный феномен, в котором взаимодействуют человек (индивид), социум (общество), труд, наука, техника, культура в целом. Иначе говоря, в процессе модернизации четко прослеживается единство и связь всех социальных отношений общества с осуществлением в нем технико-технологических преобразований. Как показывает исторический опыт европейских стран, успешно прошедших через ряд модернизаци-онных эпох, в этом процессе должны происходить изменения прежде всего в социокультурной системе общества, в том числе трансформация менталитета, предполагающая изменение как сознания, стиля мышления, так и системы ценностей индивида и всего социума. Так, описанные М. Вебером изменения в сфере социокультурных ценностей (индивидуализм с «непомерным моральным кодексом») стали важнейшим фактором формирования западноевропейской цивилизации, в том числе успешной индустриализации и модернизации. Трудовая этика протестантизма не только освятила труд как таковой, она одновременно определила трудовую дисциплину в качестве сакральной ценности, повлияла на формирование таких черт личности, как бережливость, расчетливость, рафинированный практицизм.
Наконец, важно подчеркнуть, что в Европе модернизационные процессы базировались на фундаменте рациональности. Рациональность противостояла традиционному и харизматическому (религиозному) способам организации общественных отношений в целом, производственных в том числе. Начиная с XVII века и в течение трех столетий, рационализм утверждался в качестве универсального средства, открывающего как тайны природы, так и тайны общественной жизни. Опираясь на развитие математики и естествознания, а затем и гуманитарных наук, литературы, искусства, европейский рационализм нашел свое мощное проявление во всех сферах общественной жизни: а) в повседневной жизни здравый смысл возобладал над прежним догматизмом и мистицизмом; б) в экономике выразился в точном расчете и планомерном стремлении к эффективным результатам; в) в науке, технике - в торжестве научно-технического прогресса, качественных (революционных) технологических переворотах; г) в политике - в становлении гражданского общества и подчинении его утилитарным принципам. Именно рационализм определил шкалу нового типа сознания, личной (индивидуальной) и социальной ответственности, которые в XIX веке обеспечили невиданный успех модернизации всех сфер западноевропейского общества.
Европейский и в целом мировой опыт учит, что только комплексный подход к процессу модернизации обеспечивает ее успех. В противном случае «выборочная», «очаговая» модернизация, когда одни сектора общества обнов-
ляются, а другие пребывают в застывшем состоянии или деградируют, возникает острое, болезненное противоречие: тогда мы имеем дело с технологически неблагополучным и социально нестабильным общественным организмом. Печально, но именно такой видится современная Россия, обладающая огромными возможностями, увы, пребывающими втуне... А чтобы эти возможности стали работать на общество, на научно-технический и, безусловно, социальный прогресс, надо начинать с. человека. В XXI веке, когда знание, интеллект и наука в целом стали непосредственной производительной силой, а «культура на шкале ценностей потеснила силу» (доктор философских наук В. Межуев), в качестве главной основы модернизационных преобразований выступает «развитие общественного индивида» (К. Маркс). Следовательно, развитие человека и его «второй природы» - культуры - вот стратегическое направление современной модернизации российского общества. Без культуры, вне культуры - в самом широком ее понимании -нам не добиться качественных изменений в стране.
В этом контексте буквально кричащей (по-моему мнению) выступает синкретическая проблема преодоления НЕВЕЖЕСТВА - социального, культурного, политического, экономического, научного, нравственного. Проблема в общем не новая, наоборот, старая как сам мир: человеческая цивилизация во все времена и на всех этапах так или иначе проходит испытание невежеством, точнее - вырастает в борьбе с ним. А потому это - уникальное явление, имеющее и свои корни, и свой конкретно-исторический облик, и свои социокультурные результаты. Последние, как правило, печальны и нередко трагичны. Не случайно лучшие умы человечества - ученые, писатели, поэты, другие мыслители - постоянно предупреждали о грозящей опасности, исходящей от феномена невежества. Более двух тысяч лет, начиная с античности, они говорили обществу: источником, порождающим наибольшее число общественных бедствий, является невежество людей. Об этом писали Бэкон и Беранже, Гераклит и Герцен, Добролюбов и Диккенс, Монтень и Мутран, Карлейль и Кей-Кавус, Петрарка и Писарев, Саади и Сталь, Алишер Навои и Лев Толстой, Хем-ницер и Хисроу. Классическим, не утерявшим своей научной и социальной значимости является положение К. Маркса о сущности невежества в культурной истории человечества. «Невежество - это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий. Недаром величайшие греческие поэты в потрясающих драмах из жизни Микен и Фив изображают невежество в виде трагического рока»1.
В русской культурной традиции всегда высоко ценились знания, умения, мастерство, опыт, ответственность за сделанное, а невежество, ограниченность, тем более - безответственность - осуждались.
Невежество - явление сложное, многоликое, неоднозначное, носителем (субъектом) которого могут выступать самые различные индивиды - представители разных социальных групп и слоев общества и даже целые институты государственного и общественного управления, коммерческие структуры. При этом различны и критерии оценок феномена невежества. Вряд ли неграмотного (в прошлом) русского крестьянина, способного вести многоотраслевое хозяйство в самых экстремальных природных условиях и добиваться устойчивых результатов, можно зачислить в разряд невежд. Но академика, дающего неверную оценку и прогноз в развитии того или иного общественного явления, процесса, что может ухудшить жизнь народа, привести к социальным сбоям и потрясениям, следует однозначно назвать невеждой. Совсем не случайно президент Академии наук СССР А. Александров употреблял афоризм: «Учёных много, да умных мало». Еще раньше великий А. Эйнштейн говорил: «Мы много знаем, но мало понимаем». С древнейших времен известен постулат: «Многознание не есть мудрость». В этих формулах отражено понимание того, что «ведение», «разумение», «умение» совсем не сводится к сумме сведений. Невежество как общественный феномен - это определенная совокупность форм, способов практической и духовной деятельности людей, уровень их политических, правовых, экономических, нравственных, религиозных взглядов, не соотносимых с назревшими потребностями общества, целями и задачами социального и культурного прогресса. Их несоответствие, отставание и даже противостояние общественному развитию и порождает демоническую силу невежества.
Сегодня в российском обществе оно проявляется во многих гранях и сферах: в политике, экономике, культуре, социальных и национальных отношениях, в человеческом «факторе». Конкретно говоря, это: иррационализм и интуитивизм, массовая мифологизация и фетишизация сознания целых социальных слоев и групп населения, в сущности - всего народа; нецелостный способ мышления, откровенная мистификация общественного процесса и результатов его развития; целенаправленное, мазохистское уничижение собственной страны, ее истории и культуры, гипертрофированное возвеличение западной цивилизации, её либеральных ценностей; дезинтеграция общественной жизни, бездуховность, вульгарно-«материалистическое» мировоззрение, культ денег и материального богатства; отказ от исторической задачи формировать человека-творца, мыслителя, главное - взрастить потребителя, который сможет правильно использовать достижения и технологии, разработанные другими; разрушение единой морали и общезначимых нравственных ценностей, внедрение дифференцированных норм морали для отдельных субкультур (бизнесменов, политиков, чиновников, молодежи, ветеранов, мигрантов) и т.д. и т.п.
Можно, разумеется, назвать и другие проявления невежества в нашем обществе сегодня. Но ясно одно: это -многоликое, «текучее» явление бескультурности, нашей отсталости, которое, однако, может выступать не только в отрицательно-уродливых, но и ложно-привлекательных образах. В одежды добродетели может рядиться всё, что угодно: свобода - во вседозволенность; рыночная демократия - в откровенный грабеж своего ближнего (рейдерство) и народа в целом; творческая независимость - в пропаганду порнографии, насилия, аморализма; престижная и ответственная работа в парламенте и госструктурах - в возможность обогащаться за счет мздоимства и казнокрадства и т.д. и т.п. Невежество опасно всякое, но особенно политическое, ибо связано с борьбой за власть любыми способами, вплоть до разрушения государства; экономическое, - поскольку непосредственно подрывает материальные основы жизни народа и человека, обрекает общество на отсталость и деградацию; культурное, - так как растлевает самое цен-
1 Маркс К. Передовица в № 179 «Kölnische Zeitung». // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. второе. - М., 1954. -С. 112.
146
ное - корни бытия социума и личности, выхолащивая нравственную сущность человека, низводя его до животного существования. Но всегда оно выступает «источником, порождающим наибольшее число общественных бед» (Гельвеций).
Сегодня, когда Россия делает крутой поворот в своем общественном развитии, особенно отчетливо выявились «болевые точки» феномена невежества. В политике импровизация властьимущих в 90-е годы поставила на грань существования Россию как самостоятельное государство. Лозунг «Берите столько суверенитета, сколько хотите» породил мощные центробежные процессы: о независимости заявили не только национальные автономии, но и сугубо русские области и края. Местные «вожди» (президенты и губернаторы) в сущности превратились в неконтролируемых «князей». Понадобились немалые усилия центральной власти, чтобы Россия не повторила судьбу Советского Союза. И это лишь один из многочисленных примеров современного политического невежества. В экономике ложные представления о природе и сути экономической деятельности столь многочисленны, что их невозможно даже перечислить. Одними из самых ярких ложных представлений, вошедших в хрестоматийную летопись невежества, стали «Программа 500 дней», заявлявшая о возможности реформировать огромную страну за это время, и либеральная концепция о том, что «государство должно уйти из экономики, рынок отрегулирует всё сам». И хотя прошедшие почти два десятка лет начисто развеяли ложно-наивные иллюзии их сочинителей, экономическая мифология не исчезла. Наоборот, она продолжает развиваться и изобретать «утончённые» ходы. Ректор Российской экономической школы С. М. Гуриев даже вычленяет принципы, на которых зиждется механика возникновения и закрепления экономических заблуждений. Это: 1) неверие в экономическую науку как таковую; 2) диктат частных интересов, в угоду которым распространяются ложные представления об экономике. И этим, по словам ректора, занимается «профессиональное сообщество». В результате профессионалы экономическую политику делают «популистской и не ориентированной на долгосрочное развитие»1.
В культуре, науке, образовании все отчетливее дает о себе знать процесс тотального подавления интеллекта, опыта, знаний, морали. На научное знание идет мощное ретроградное наступление, стирается грань между наукой и религией. В обществе растет внимание к вненаучным, или ненаучным видам объяснения мира: мифам, вере, интуиции, социальным утопиям. Обычным делом стало утверждение (особенно на уровне коммерциализированной мас-скультуры), будто лишь религия способна исчерпывающе объяснить фундаментальные законы мироздания. Иными словами, под сомнение ставится критерий «научности» знания, завоеванный в многовековой борьбе разума против церковного догматизма и сыгравший ключевую роль в становлении европейской культуры и цивилизации2. В этой обстановке православные богословы стремятся внести в перечень научных специальностей ВАКа положение о присвоении ученых степеней кандидата и доктора богословия. Теологи прямо заявляют о том, что «в основе своей светская наука представляет не что иное, как измененное, искаженное христианское миропонимание» . По важнейшим показателям социокультурного и интеллектуального развития Россия за 20 лет откатилась на несколько десятков позиций. В 1990 г. наша молодежь входила в первую пятерку стран мира по уровню интеллектуального развития, сейчас -едва ли в пятую десятку. По уровню развития науки и качеству образования СССР входил в первую десятку стран мира, современная Россия по качеству образования находится на 56 месте, пропустив вперед Сенегал и Нигерию.
Буквально кричащей становится проблема гуманитарного мышления. Потеря традиций отечественной идентичности, уродливые деформации вековых норм бытия и нравственности, чудовищное падение самоценности человеческой личности, гипертрофированный рост технократизма и накопительства - суть свидетельства разрушения гуманитарной и гуманистической сфер. В конце 80-х годов прошлого столетия академик В. А. Легасов трагически предупреждал общество о несовместимости голого технократизма и высоких культурных, духовно-нравственных ценностей. «Я пришел к. такому парадоксальному выводу: та техника, которой наш народ гордился, которая финишировала полетом Гагарина, была создана людьми, стоявшими на плечах Толстого и Достоевского. Люди, создававшие тогда технику, были воспитаны на величайших гуманитарных идеях. На прекрасной литературе. На высоком искусстве. На прекрасном и правильном нравственном чувстве. И на яркой политической идее построения нового общества, на той идее, что это общество является самым передовым. Это высокое нравственное чувство было заложено во всем: в отношениях друг с другом, отношении к человеку, к технике, к своим обязанностям. Все это было заложено в воспитании тех людей. А техника была для них лишь способом выражения нравственных качеств, заложенных в них. Они выражали свою мораль в технике. Относились к создаваемой и эксплуатируемой технике, как их учили относиться ко всему в жизни Пушкин, Толстой, Чехов. А вот в следующих поколениях, пришедших на смену, многие инженеры стоят на плечах «технарей», видят только техническую сторону дела. Но если кто-то воспитан только на технических идеях, он может лишь тиражировать технику, совершенствовать ее, но не может создавать нечто качественно новое, ответственное.
Мне кажется, что общим ключом ко всему происходящему является то, что долгое время игнорировалась роль нравственного начала - роль истории нашей, культуры - а ведь все это одна цепочка»4.
Эти мысли академик В. А. Легасов высказал после чернобыльской трагедии (позже он покончил жизнь самоубийством). Можно только предполагать, что сказал бы ученый сегодня, когда рушатся гидроэлектростанции в результате варварской эксплуатации, один за другим падают изношенные самолеты, «отремонтированные» контра-
1 Гуриев С.М. Экономическое сознательное и бессознательное: источники ложных представлений об экономике в России // Новое литературное обозрение. - М., 2008. - № 3. - С. 207-208, 210, 212.
2 Митрохин Л.Н. Религия и культура. - М., 2000. - С. 233.
3 См.: Величко А.М. Философия русской государственности. - СПб., 2001. - С. 27.
4 Цит. по: Щербак Ю. Чернобыль. Документальная повесть // Юность. - М., 1987. - № 7. - С. 48.
фактными деталями, автомобили тысячами давят людей на российских дорогах и т. д. и т. п. Но особенно - по поводу уничтожения гуманитарного образования в средней и высшей профессиональной школах. Академик второй раз ушел бы из жизни, узнай он, что молодое поколение, призванное участвовать в технологической модернизации, формируется в атмосфере душевной грубости, эгоизма, зависти, страха, лицемерия, жадности, бессовестности, бесстыдства, половой распущенности, порнографии, антихудожественного вкуса, пошлости, антиискусства, других феноменов антикультуры.
Отсюда возникает самый важный вопрос: какие изменения происходят в народе (его сознании, мировоззрении, социальном самочувствии, морали) - главном субъекте истории и культуры, производительной силы общества, обеспечивающий его поступательное развитие по ступеням социального и научно-технического прогресса. Как свидетельствуют официальные государственные источники, исследования ученых, ничего оптимистического, что вдохновляло бы, не происходит в российском социуме. Известный политолог С.Г. Кара-Мурза состояние нации определил термином «демонтаж народа». За 20 лет народ лишился многих своих качеств, без которых невозможно проводить в жизнь фундаментальные общественные преобразования, в том числе процесс модернизации страны. Во-первых, произошло невиданное в Новейшей истории социальное расслоение, раскол в обществе; во-вторых, культурное отчуждение основной массы населения - рабочих и крестьян; в-третьих, политическое, идеологическое, мировоззренческое разоружение российского социума. Сознание народа заполнено не только эрзацценностями масскультуры, но и суррогатом антинаучной, иррациональной идеологии. Многочисленные экстрасенсы, астрологи, колдуны, шаманы, ворожеи формируют мировоззрение народа, а электронные и печатные СМИ, распространяя их продукцию, многократно увеличивают разрушительную силу социального и культурного невежества. Этот процесс в России за 20 лет обрел столь внушительные масштабы, что о нем надо говорить на самом высоком общественном уровне, постоянно и с привлечением наиболее авторитетных ученых, деятелей культуры, образования1.
Впрочем, ученые давно бьют тревогу. Несколько лет тому назад группа виднейших отечественных ученых-академиков РАН (Н. Лавёров, В. Кудрявцев, В. Гинзбург, С. Капица, А. Венгеров, В. Садовничий) опубликовали обращение «Самообман, который может привести к трагедии», где говорили о том, что духовная жизнь общества «быстро заполняется извращенными представлениями, примитивными предрассудками, антинаучными и псевдонаучными идеями. Газеты, телевидение и радио заполнены сообщениями о «пользе» деятельности некоторых религиозных сект, сенсационных «открытиях» уфологов, о коварных действиях инопланетян против людей, о политических прогнозах астрологов и «ясновидящих», и, конечно, о «достижениях» колдунов, магов и псевдоцелителей. Реклама деятельности шарлатанов достигла позорного размаха и осуществляется с грубым нарушением законодательства о рекламе и лицензировании медицинской деятельности. Мы считаем, что распространение и пропаганда мракобесия во всех его формах и проявлениях представляет серьезную угрозу духовным, нравственным и социальным ценностям нашего общества и опасность для физического и психического здоровья людей»2.
Было и другое письмо - «Наука клеймит псевдонауку», авторами которого выступили 29 академиков и членов-корреспондентов РАН. «Мистическая псевдонаука, - говорится в нем, - болезнь международная, уже давно захватившая цивилизованные страны. Именно этим было вызвано в 1975 году решительное публичное выступление против астрологии 186 ведущих ученых мира (среди них 18 нобелевских лауреатов), получившее широкий резонанс в мире. Сегодня пришла пора и российскому сообществу со всей решительностью высказаться на этот счет»3
Прошло больше двенадцати лет со времени этих заявлений отечественных ученых, а волна неомистицизма и богоискательства не только не пошла на убыль, а наоборот, гребень ее вздымается все выше и выше, напоминая какое-то духовное цунами, грозящее затопить, смести со своего пути все разумное, истинное, человеческое. Сегодня, когда мы ведем речь об обновлении нашей страны («модернизации»), мало выразить свое неприятие тотального мистицизма, но надо ясно и четко указать на причины «буйства псевдонаучных представлений» (академик РАН Л. Митрохин) в российском обществе, на особенности этого явления, его последствия для нашей страны. Без этого преодоление невежества - страшной демонической силы социальной и культурной деградации - не произойдет, российский социум бесконечно долго будет пребывать в качестве материала для средневековых мистерий.
Современная волна неомистицизма и богоискательства в российском обществе, несомненно, имеет как социальные, так и гносеологические корни (основания). Говоря обобщенно, это - состояние глубокого политического, экономического, социального и духовно-культурного кризиса, который длится в стране более двадцати лет. В этих «благоприятных» для мистики условиях появились и стали быстро распространяться многочисленные «нетрадиционные» культы, «новые религии», занесенные в Россию различного рода иностранными миссионерами, проповедниками, гуру, духовными наставниками. Так, только в 1996 г. в стране было зарегистрировано 128 обществ «Свидетелей Иеговы». Количество членов «Церкви Объединения Муна» за три года в России достигло численности их в США, а число последователей «Аум Синрикё» в Москве превысило их количество в Японии4 (на своей родине). Стали расти восточные, неохристианские и неоязыческие, врачевательные и психотерапевтические культы, эзотерические, религиозно-философские учения, неомистические, сатанинские общины. Эти «новые религии» в действительности являются псевдоконфессиями, порожденные тотальным кризисом российского общества, процессом коммерциализации религии и
1 Мурашов В.И. Российская идея образования как основа государственной образовательной политики. // Информационный бюллетень. Всероссийский научно-технический информационный центр. Под ред. В.И. Скрыпника. - М., 1999. - № 7. - С. 8.
2 Цит. по: Митрохин Л.Н. Религия и культура. - М., 2000. - С. 260-261.
3
Известия. - М., 1998. - 17 июля.
4 Филимонов Э.Г. Нетрадиционные религии и культы в России // Религии народов современной России. Словарь. - М., 2002. -
С. 302.
масскультуры. Активная миссионерская деятельность направлена на привлечение в их организации все новых и новых членов, максимальное получение коммерческой прибыли за счет продажи книг, брошюр, магнитофонных записей, фильмов, лекций, бесед пропагандистского характера, использования бесплатного труда прихожан, их членских взносов, пожертвований. Вновь обращенных обязывают передать все свои деньги и ценное имущество в общинный фонд, а в дальнейшем, после соответствующей психологической обработки, нередко принуждают безвозмездно - всего лишь за пропитание и ночлег - работать на хозяина данной организации (перед нами еще одна форма современного рабства).
Основной контингент приверженцев нетрадиционных культов составляет молодежь в возрасте до 25-30 лет, плохо образованная, социально и культурно дезориентированная, нередко душевно надломленная. Главными «козырями» в борьбе за души людей у мистических пастырей являются социальная демагогия и религиозный радикализм, обещания немедленного «духовного спасения» и решения всех основных жизненно важных проблем. В отличие от традиционных религий, которые ориентируют верующего на загробное воздаяние, основной постулат новых культов и сект вполне в духе времени: «Здесь и сейчас!» (т.е. в реальной жизни, а не в потустороннем мире, и притом - немедленно). Проповедники неомистицизма умело используют в своих интересах сложные коллизии современной социально-экономической и социокультурной жизни российского социума: безработица, которая серьезно угрожает многим категориям молодежи, отсутствие жизненной перспективы, рост преступности, алкоголизма и наркомании и т.д. Мистический выход получает чувство отчужденности, которое ярко заявило о себе в последние десятилетия. Именно это ощущение всеобщего отчуждения, чувство заброшенности, ненужности, бездомности создает предпосылки для возникновения «семей», «коммун», «общин» мистического характера. Поиски так называемого «альтернативного пути» (в карьере, бизнесе, жизненной ситуации и т.д. и т.п.) также приобретают именно мистическую окраску и даже направленность.
Широко применяются различные способы и средства достижения мистического экстаза (или транса), то есть такого психофизического состояния, когда верующий как бы «сливается» с божественным, сверхъестественным началом, непосредственно «общается» с божеством. Постижение экстатического состояния становится основной целью мистика, смыслом его существования. Соответственно этому вся культовая практика подчинена главной задаче - духовному, мистическому опьянению верующих, всех, кто попадает в орбиту «пророков». Методы достижения экстаза различны - от йоговской медитации (т.е. сосредоточения, концентрации сознания на сверхъестественном, чудесном) до употребления наркотиков, которые вызывают «аналогичное» состояние. Мистические «семьи», «братства», «коммуны», «ашрамы» (монастыри) выполняют еще одну функцию: снимают нервные, стрессовые состояния у своих подопечных. Вообще, современные мистические системы проблемам «совершенствования», «улучшения» работы человеческого организма уделяют особое внимание: здесь и формирование иного образа жизни, и применение системы самовнушения, и специальные упражнения, и различные процедуры, и диета. Перестраивая весь образ жизни, настрой мыслей и чувств людей, перекраивая систему ценностных ориентаций, мистики формируют особый социокультурный тип человека, который в результате отвергает значимость социальных проблем и свое участие в их разрешении, сосредоточенный до предела на своем внутреннем мире, он озабочен лишь собственной судьбой, своим спасением и благополучием.
Другое важное обстоятельство широкого распространения мистики в современном российском обществе заключается в ее мировоззренческой сущности. На первый взгляд, мы имеем дело с неким общественным и культурно-идеологическим парадоксом. В стране в условиях религиозного «ренессанса» при всесторонней поддержке государственной власти происходит активное развитие традиционных для России конфессий: православия, ислама, буддизма и др. «Количество религиозных направлений в стране сегодня достигает нескольких десятков с числом последователей от миллионов, сотен или десятков тысяч до нескольких сот человек. . В настоящее время межрелигиозные отношения в России имеют значительный потенциал для корректного, бесконфликтного развития»1. В этих условиях, казалось бы, нет места «нетрадиционным культам», в первую очередь мистического характера. Однако ситуация развивается ровно наоборот: мистика расцветает словно на дрожжах. В чем же секрет данного «парадокса»?
На самом деле никакого противоречия в этом явлении нет: современная волна неомистицизма и богоискательства в российском обществе мало связана с традиционными церквами и сектами. По мнению авторитетных исследова-телей2, бурная экспансия неомистицизма на просторах не только России, но и стран СНГ происходит в противостоянии и борьбе с ними. Именно по этой причине они получили название «нетрадиционных религий» (или, что точнее, культов и сект). Однако было бы ошибочно считать, что в данном случае мы действительно имеем дело с принципиально новыми, неизвестными ранее формами религии или религиозности. Характерной чертой нетрадиционных религий является ярко выраженный синкретический характер: в их вероучении и культе в различных пропорциях перемешаны элементы, присущие христианству, буддизму, индуизму, исламу, а также оккультизма, теософии, антропософии и других мистических доктрин. Этот синкретизм, порой откровенный, явный, а чаще скрытый, замаскированный, должен производить (по замыслу лидеров неомистицизма) впечатление универсальности, всеобщей пригодности вероучения для людей самых различных национальностей и культур, исповеданий и вер. Провозглашая абсолютный, всеобщий приоритет «нового» вероучения, его основатели и лидеры объявляют все остальные религии и конфессии «частным» вариантом, искажающим подлинную «божественную мудрость». Особенностью новых культов является
1 Религии России. Учебное, справочно-аналитическое пособие по вопросам государственно-конфессиональных отношений и религиоведению / Под ред. О.Ю. Васильевой, В.В. Шмидта. - М., 2009. - С. 11.
2 Здесь использованы фрагменты из рукописной работы талантливого исследователя-религиоведа, историка, культуролога, доцента кафедры культурологии МИЭМ Владимира Фёдоровича Миловидова, безвременно ушедшего из жизни.
также то, что их основатели претендуют на совершенно исключительное положение: они выступают в роли пророков или даже земных воплощений бога (Моисея, Кришны, Иисуса Христа и т.п. Яркий тому пример - шарлатанская деятельность «боговоплощенного» мистификатора Гробового, зарабатывавшего на обещании воскресить мертвецов и вернуть их к жизни). Их авторитет в созданной ими религиозной организации совершенно непререкаем, а для уверовавших - они объект поклонения и фанатизма.
Мистика для многих слоев населения России замещает традиционную религию. Она по многим критериям привлекательнее и предпочтительнее для современного человека, обремененного тяжкими раздумьями и социальными проблемами. В религии сверхъестественное начало (бог или боги) всегда господствуют над человеком, требуют обязательного поклонения, культа. Для традиционной религии, следовательно, характерны отношения господства и подчинения, владыки и подданного, господина и раба. В мистике основой выступает вера в сверхъестественные способности самого человека. По существу, в ней объектом мистификации является особое психофизическое состояние человека (экстаз, транс и т.д.). Человек, овладевший «тайнами» управления психики (главным образом - умением входить в состояние экстаза), якобы сам становится причастным к сверхъестественному, сливается с ним или даже превращается в «живого бога». Объектами для мистификации становятся реальные явления природы и общества, но им придается также сверхъестественная характеристика: мистифицируются все формы проявления жизни и деятельности людей (мистификация секса, мистификация пищи, мистификация спорта и т.д.). Таким образом, современная мистика, во-первых, гораздо более «демократична», нежели религия; во-вторых, в ней в большей степени проявляется возможность субъективного представления о божественном, сверхъестественном, шире простор фантазии человека; в-третьих, она активнее «решает» проблемы личной судьбы, счастья, удачи (во всем - в семье, бизнесе, карьере и т.д.), развитие психофизических качеств, здоровья. Для многих людей эти моменты становятся решающими при выработке мировоззренческой ориентации.
Замечено, что современная учащаяся и студенческая молодежь читает не «Библию» и труды «святых отцов» христианства, а сочинения Карлоса Кастанеды (мыслитель эзотерической ориентации, автор книг, посвященных изложению миропонимания мексиканского индейца яки дона Хуана Матуса, одного из (согласно Кастанеде) Учителей человечества), а также - О.М. Айванахова (автор, развивающий идеи «Белого братства»), Лафайета Рональда Хаббар-да (основатель «Саентологической церкви»), Сана Миунга Муна (создатель «Ассоциации Святого духа для объединения мирового христианства»), Дэвида Бранда Берга («пророк конца света», учредитель международной организации «Семья любви»), Абхая Бхактиведанты Свами Прабхупады (организатор «Международного общества сознания Кришны») и других представителей современных нетрадиционных религий и культов.
Мистика всячески демонстрирует свою мировоззренческую сущность, проявляя удивительную гибкость, изобретательность, всеядность. Она в состоянии «базироваться» и на теизме, и на деизме, и на пантеизме, и даже материализме, что дает ей возможность дуалистического истолкования разнообразных явлений реальной действительности. Многие пропагандисты мистики заявляют, что они - материалисты, все те «таинственные», «чудесные» явления, о которых они говорят, имеют материальную, реальную основу. При этом они выдвигают требование о пересмотре - в свете новых «факторов» - тех или иных положений научного (материалистического) мировоззрения, науки как таковой (например, причинно-следственной связи, законы развития природы и общества, соотношения пространства и времени, материи и сознания и др.). Стремясь убедить в реальном существовании «чудес», они неизбежно стремятся подставить на место физического - психическое...
Современная мистика все активнее стремится придать себе наукообразный вид, убедить общественное сознание в том, что ее вымыслы подтверждаются наукой. Адепты мистики исходят из того, что в век научно-технической революции меняется место и роль человека в производстве, изменяются культура, быт, мировоззрение, производственные отношения и общественное сознание. В этих условиях объективно традиционные религиозные доктрины в глазах образованного человека утрачивают свой смысл, кажутся наивными, архаичными. Модернизация их не способствует коренному, радикальному исправлению ситуации, ибо есть предел, за которым религия может утратить свои коренные характеристики, а вместе с ними - собственную сущность. Мистика же получает значительные преимущества перед религией в современную эпоху - эпоху бурного развития науки и техники. С развитием науки, с ее дальнейшей специализацией и дифференциацией основные (фундаментальные) положения той или иной научной дисциплины становятся почти недоступными для ученого другой специальности, не говоря уже о тех, кто получил «всего лишь» среднее или даже высшее образование. Большинство выводов и положений точных наук приходится брать на веру основной массе членов современного общества .
Это порождает у многих людей веру в могущество и всесилие науки, близкую к вере религиозной (одна из разновидностей современного сциентизма). Возникает довольно распространенное мнение, что в современную эпоху все возможно, что человек всемогущ не только в овладении силами природы, но и своими собственными «резервными возможностями». Границы между наукой и фантазией словно стираются, чему сегодня в немалой степени способствуют многочисленные средства массовой информации, особенно электронные. Именно таким образом преодолевается та зыбкая грань, которая отделяет реальность от мистического чуда.
Организаторов мистических общин интересует в первую очередь молодежь, и прежде всего та ее часть, которая не имеет необходимой социальной, культурной, мировоззренческой подготовки, жизненного опыта. В наибольшей степени воздействию неомистики подвержены молодые люди психически неуравновешенные, неустойчивые, погруженные в свои субъективные переживания и даже страхи (число таких людей непрерывно растет, особенно в больших городах, мегаполисах). Миссионерская деятельность неомистиков разворачивается главным образом среди лиц, интересующихся магией, спиритизмом, колдовством, астрологией, йогой, парапсихологией, восточной философией и медициной. Именно в этой среде активно работают люди, стремящиеся к овладению «тайнами» оккультизма и мистики.
Адепты нетрадиционных культов стали весьма активно действовать среди «успешных» слоев российского общества: учащихся, студенчества, интеллигенции. Успеху неомистиков в немалой степени способствует то обстоятельство, что они отнюдь не отрицают науки и ее огромных достижений, а «лишь» указывают на ее «неспособность» разрешить многие важнейшие проблемы современности. Неомистики решительно отвергают «чрезмерные претензии» науки, а в качестве универсального и единственного правильного метода предлагают мистическое «озарение» и «откровение». При этом происходит откровенная спекуляция на противоречивых тенденциях в современном научно-техническом прогрессе, на нерешенных проблемах научного познания мира, на «таинственных», загадочных явлениях человеческой психики и т.д.
И тут возникает еще одно важное обстоятельство, которое нельзя замалчивать: сегодня в России в результате реформ среднего и высшего образования оказалась разрушенной система формирования научного мировоззрения молодого поколения. Последствия этого процесса многообразны и весьма серьезны для настоящего и будущего развития страны. Они уже видны невооруженным взглядом. В частности, в условиях малого, плохого знания у молодежи растет предпочтение, которое отдается не науке о природе и обществе, о культуре и человеке, а подсознательному, бессознательному, интуитивному началу. А на этой почве вырастает вполне оформившийся антипод научного знания - воинствующий иррационализм и интуитивизм. В результате мы получаем поколение людей: а) с низкой общей и профессиональной культурой; б) с неразвитым, ненаучным мировоззрением; в) свободных от социальной ответственности и, следовательно, неспособных активно участвовать в общественных преобразованиях.
Из всего сказанного вытекает вывод: проблема модернизации в современной России - это сложнейший комплекс задач, которые нужно решать в органическом единстве друг с другом. Но главные изменения должны произойти в самом человеке, в российском социуме в целом. Сколько страна даст своему народу - столько она и получит от него.
Сауткина В.А.
к.и.н., с.н.с. ИМЭМО РАН
ТЕХНОЛОГИИ ФОРСАЙТА КАК СПОСОБ КОММУНИКАЦИИ НАУКИ И ОБЩЕСТВА
Общественный запрос на модернизацию. В рамках дискуссии о модернизации страны широко обсуждается вопрос о том, существует ли общественный запрос на такие перемены. Мнения разделились до прямо противоположных суждений. Одна точка зрения заключается в том, что российская модернизация обусловлена давлением внешних факторов, а не внутренней потребностью элиты и общества. Другие считают, что запрос на модернизацию есть и внутри российского общества. Более конкретно это выражено у некоторой активной части элиты, у остальной массы населения еще расплывчато, не вполне осознано. Существующая политическая система блокирует этот запрос, соответственно, делается вывод о необходимости начинать с ее демократизации. Вопрос лишь в том, какие конкретно политические силы способны реально осуществить необходимые реформы.
Все масштабные модернизации в истории сопровождались формированием соответствующей элиты. Это предполагает существенное обновление правящего слоя, так как старые элиты часто выступают противниками модернизации. Большинство участников дискуссии отмечают отсутствие объективных предпосылок для смены элит в России. Причина заключается в отсутствии видимой базы для формирования этих новых сил, способных совершить прорыв. Часть современной элиты заинтересована в консервации своего статуса, поэтому предлагается «тасование старой колоды». Отсутствие каналов для «свежей крови» настоятельно требует создания механизмов вертикальной социальной мобильности, которые в современной России практически полностью отсутствуют, либо парализованы.
Преодоление этой ситуации вряд ли возможно без обеспечения научно-обоснованного государственного управления, публичной политики и расширения интеллектуальной общественно-политической среды. Для реализации модернизации в тех конкретных условиях, в которых оказалась страна в настоящий период, предстоит решить колоссальную задачу по преодолению дистанции между элитой и обществом, и восстановления доверия граждан к власти.
Необходимо акцентировать различия между понятиями о модернизации и инновационном пути развития. Предшествующий период, когда предпринимались попытки решать проблемы обновления экономико-технологического развития в отсутствии социальных и политических институтов, показал непродуктивность такого подхода. Модернизация предполагает создание условий для фундаментальных изменений существующей российской инновационной системы. Необходим принципиально иной уровень открытости, сфокусированный на взаимодействии, общении, максимально широком распространении идей в социальной среде. Иначе, любой проект, вырванный из более широкого научного или общественного контекста, рискует стать жертвой корпоративного менеджмента, когда все выделяемые средства с легкостью уходят на представительские расходы и непрофильные активы. В России сложилась практика, когда управляющие крупных частных инновационных компаний находятся на «особом положении», благодаря тесным контактам с государственными чиновниками, и фактически, процесс принятия решений о приоритетном финансировании, изолирован от других потенциальных субъектов технологической модернизации. Для преодоления негативных тенденций, которые тормозят инновационные процессы в стране, было бы полезно привлекать большее число экспертов, которые имели бы возможность высказать свое мнение по поводу будущих сценариев развития. Широкое публичное освещение результатов таких исследований может привести к большей консолидации власти, общества и бизнеса в поисках оптимального выбора будущего развития страны. Для предотвращения возможности тратить выделяемые на развитие науки средства не по назначению, необходим реальный контроль со стороны научного сооб-
