CC BY
59
ванием юридически значимых действий в отношении плательщика сбора (п. 2 ст. 8 НК РФ). Иными словами, фискальный сбор выступает в форме своеобразной платы за публично-правовые услуги, оказываемые государством физическим и юридическим лицам, и направлен на компенсацию издержек, понесенных государством и (или) муниципальным образованием в связи с оказанием публично-правовых услуг Взносы на обязательное социальное страхование, как уже говорилось выше, имеют совершенно другую природу.
1 См.: Пепеляев С.Г. Налоговое право. М.: Юрист, 2003. С. 30.
ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
Станкевич А.В.,
аспирант МГЮА
НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ КОМИССИОНЕРА
Несмотря на то, что договор комиссии относится к числу наиболее сложных договорных конструкций, нормативное регулирование данной сделки следует признать явно недостаточным. Так, Гражданский кодекс РФ не содержит специальных правил, регулирующих вопрос о принадлежности прав на комиссионное имущество при несостоятельности комиссионера. Статья 1002 ГК РФ разрешает ситуацию, связанную с переходом прав и обязанностей от несостоятельного комиссионера к комитенту, но вовсе не касается вопроса о правах комитента на имущество, находящееся у несостоятельного комиссионера.
Однако еще В. Садовский в своем фундаментальном труде, посвященном проблеме несостоятельности участников комиссионных отношений, указывал, что «сложность комиссионных отношений иногда затрудняет вопрос о принадлежности комиссионного имущества, в особенности в случае несостоятельности комиссионера или препоручителя, а между тем вопрос этот представляет первостепенную важность при урегулировании отношений, возникающих из договора комиссии»1.
Однако современный законодатель не учел дореволюционный опыт и ограничился самым общим упоминанием о несостоятельности участников комиссионных отношений.
Однако уже самый первый совершенно практический вопрос о том, входят ли денежные средства, полученные комиссионером от продажи комиссионного имущества, в его конкурсную массу или комитент обладает правом на изъятие соответствующих денежных средств, не имеет какого-либо однозначного разрешения ни на почве российского законодательства, ни в разъяснениях высших судебных правоприменительных органах2, ни в доктрине гражданского права.
Очевидно, что ответ на данный вопрос не может не быть предметом интереса лиц, вступающих в комиссионные отношения.
1 Садовский В. Договор комиссии и несостоятельность участвующих в нем лиц//Журнал гражданского и уголовного права: Изд. С.-Петербургского Юридического Общества. Кн. 5.1890. С. 76-77.
2 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2002 г. № 68 «О практике применения части второй статьи 1002 Гражданского кодекса РФ» // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 9. С. 3—4.
Тем не менее следует отметить, что в современных научных исследованиях комиссионных отношений, проводимых в плоскости применения Гражданского кодекса РФ, указанная проблема затрагивается очень поверхностно.
Как кажется, позиция, согласно которой комитент имеет право на получение денежной суммы от продажи своего имущества независимо от конкурсных кредиторов, представляется правильной.
Аргументация противников данной точки зрения сводится к следующему.
В наиболее серьезном современном труде, посвященном исследованию предмета договора комиссии, А.В. Егоров высказал следующее мнение: «Никакие правила о собственности и вещных правах не могут применяться к безналичным денежным средствам, как бы велико не было желание защитить интересы комитента при банкротстве комиссионера»1.
Автор особо указывает на то, что правила п. 1 ст. 996 ГК РФ о праве собственности комитента на вещи, поступившие к комиссионеру, не могут получить применение по отношению к безналичным денежным средствам, поступившим на расчетный счет комиссионера.
Таким образом, А.В. Егоров приходит к выводу, что сама по себе природа безналичных денег исключает возможность рассматривать данное имущество как принадлежащее комитенту.
Далее А.В. Егоров делает аналогичный вывод о принадлежности денежных средств к имущественной массе комиссионера и для наличных денег, оговорив один-единственный случай, когда комиссионер перепишет номера и номинал купюр. Только тогда, говорит А.В. Егоров, «при банкротстве комиссионера он будет иметь право на исключение помеченных банкнот из конкурсной массы».
Как следует далее из рассуждений автора, сама по себе природа денег влечет то обстоятельство, что комиссионер приобретает право собственности на поступившие к нему для последующей передачи комитенту наличные деньги: «Разделять деньги комитента и деньги комиссионера, находящиеся в одном сейфе у комиссионера, можно только лишь в экономическом смысле. С юридической точки зрения, все эти деньги находятся в собственности комиссионера».
Таким образом, если подводить итог данной аргументации, можно сделать вывод, что, по мнению А.В. Егорова, именно природа безналичных и наличных денег исключает для комитента возможность изъять данное имущество из конкурсной массы.
Следует отметить, что еще в советское время вопрос о принадлежности денежных средств при несостоятельности комиссионера относился к
1 Егоров А.В. Предмет договора комиссии //В кн.: Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 5 /Под ред. В.В. Витрянского. М.: Статут, 2002. С. 119.
числу остроактуальных проблем. В своей работе, специально посвященной данной проблеме, А. Бегак анализирует диаметрально противоположную по своим выводам арбитражную практику (Решения ВАК СТО от 23.09.1927 и 22.11.1927)1.
Нужно отметить, что практика приняла в итоге ту тенденцию, что комитент выступает в обсуждаемой ситуации в качестве рядового кредитора в случае разрешения вопроса об удовлетворении его требования на денежные суммы, полученные комиссионером.
Безусловный интерес представляет аргументация арбитражной комиссии.
По советскому законодательству данного периода, в случае объявления комиссионера несостоятельным к комитенту переходили права и обязанности комиссионера по отношению к третьим лицам (следует обратить внимание, что аналогичное правило (ст. 1002 ГК РФ) действует и в настоящее время). Таким образом, по мнению ВАК, закон совершенно четко определил предмет регулирования и объем прав комитента. Расширительное толкование закона в данном случае недопустимо, поскольку прямо нарушает права других кредиторов, создает необоснованное преимущество комитенту.
Далее, по мнению ВАК СТО, требование комитента к комиссионеру о передаче денежных средств, полученных от реализации комиссионного имущества, носит не вещный, а обязательственный характер. Комиссионер является собственником полученных денежных средств и в силу самой природы денег (в этом аспекте позиция ВАК СТО аналогична приведенной выше позиции А.В. Егорова), и в силу того, что по договору с третьими лицами именно он приобретает права по договору с третьим лицом.
ВАК СТО указывает буквально следующее: «В процессе выполнения договора комиссии самостоятельным торговым деятелем, вступающим в договорные отношения с третьими лицами от своего имени, является комиссионер, а не комитент, и он же (комитент) приобретает по этому договору права, а следовательно, и причитающиеся на основании этих прав ценности. Исключением из этого правила являются находящиеся в распоряжении комиссионера товары, которые закон признает в ограждение интересов комитента собственностью последнего. Что же касается прав требований к третьим лицам и денежных сумм, поступающих от этих лиц после объявления комиссионера несостоятельным, то таковые переходят к комитенту в силу того, что объявление комиссионера несостоятельным следует отнести к числу обстоятельств, прекращающих договор комиссии».
Однако, как уже указывалось выше, подход, согласно которому комитент не имеет права изъять из конкурсной массы несостоятельного комис-
1 См.: Бегак А. Неустойчивая практика (о правах комитента при несостоятельности комиссионера) // Еженедельник советской юстиции. 1928. № 19. С. 573—576.
сионера денежные средства, полученные от продажи имущества комитента, не представляется правильным.
Прежде всего, необходимо отметить, что разрешать данный вопрос в той плоскости, в наличной или безналичной форме осуществлялся расчет, очевидно, недопустимо, поскольку данное обстоятельство не имеет отношения к существу проблемы.
Как уже указывалось, А.В. Егоров и при анализе безналичных расчетов, и при анализе наличных расчетов пришел к единому выводу, что комитент в любом случае не может отнести данное имуществе к своей сфере, причем единственная ситуация — исключение (в случае, когда комиссионер переписал номера банкнот) — охарактеризована самим автором словами «гипотетическая», «нереальная».
Следует отметить, что в связи с императивностью норм о праве собственности комитента весьма сомнительно, что стороны могут своим соглашением (в данном случае, установленной обязанностью комиссионера переписать купюры) создавать или не создавать право собственности у сторон комиссионной сделки.
Не останавливаясь подробно на природе безналичных денег, следует только отметить, что и в доктрине \ и в законе (п. 3 ст. 810 Гражданского кодекса РФ), безусловно, признается, в частности, возможность передавать по договору займа в собственность безналичные денежные средства.
Тезис, согласно которому комиссионер признается собственником полученных денежных средств, противоречит самому существу комиссионных отношений. Комиссионер действует в чужих интересах и за чужой счет.
В фигуре комиссионера невозможно объединить такой конституирующий признак комиссионных отношений, как действие за чужой счет и признание права собственности на денежные средства.
Еще В. Садовский указывал на то, что хотя комиссионер, исполняя данное ему поручение, действует от собственного имени, но по отношению к комитенту он всегда остается, в сущности, поверенным.
По мнению ученого, «...препоручитель становится конкурсным кредитором только тогда, если в наличности не оказывается ни комиссионного имущества, ни вырученных за него денег»2; так же несомненно право пре-поручителя и на деньги, поступившие в конкурсную массу за ее проданный комиссионером комиссионный товар, о чем, впрочем, обозреваемая нами статья ничего не упоминает в противность всем вышеперечисленным иностранным конкурсным уставам.
1 См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Т. 1. М.: Статут, 2006. С. 143.
2 Садовский В. Указ. соч. С. 91, 92.
Стоит полностью согласиться с данным мнением, поддержанным законодательством соответствующего времени (ст. 95 Французского торгового кодекса, ст. 59, 60 Сербского торгового уложения).
Являясь собственником вещи, комитент в случае продажи данной вещи, безусловно, становится собственником денежного эквивалента. Если мы признаем, что комиссионер стал собственником вырученных денег, то объяснить, каким образом он мог бы, распорядившись данными деньгами, создать у комитента право собственности на вещь, невозможно. Как уже указывалось, возникновение права собственности у комитента обусловлено тем, что комиссионер действует за его счет. Если же мы признаем, что комиссионер приобретал товар, распоряжаясь денежными средствами, которые находились у него в собственности, то признать, что в таком случае комиссионер действовал за счет комитента, явно невозможно.
Само по себе смешение денежных средств, полученных от продажи комиссионером вещи, с его собственными денежными средствами вовсе не означает, что комиссионер вдруг стал собственником всех денежных средств. Как указывал Л.А. Лунц \ будучи родовыми вещами, деньги, однако, определяются в гражданском обороте не по своим физическим свойствам, а исключительно по числовому отношению к определенной абстрактной единице. Таким образом, сама по себе характеристика денег позволяет беспрепятственно выделить комитенту принадлежащие ему денежные средства, независимо от того, смешались ли они с другими денежными средствами или нет. Для комитента данный вопрос вообще не имеет значения. Право комитента требовать передать ему деньги от продажи его вещи никак не может зависеть от того, смешал или нет комиссионер денежные средства от продажи со своими денежные средствами.
Представляет интерес имеющееся в тексте ст. 997 ГК РФ предложение о том, что комиссионер имеет право удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента.
Во-первых, законодатель совершенно недвусмысленно указал, что денежные средства поступают к комиссионеру за счет комитента.
Во-вторых, право комиссионера удовлетворить свои денежные притязания к комитенту обозначены термином «удержать».
Следует отметить, что отдельные исследователи, в частности М.И. Брагинский, считают, что в указанной норме говорится о таком способе обеспечения обязательств, как удержание2.
Несмотря на то, что сейчас практически общепринятым взглядом является то, что данная норма говорит о зачете, а термин «удерживать» нужно
1 См.: Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в грааданском праве. М.: Статут, 1999.
С. 95.
2 См.: Гражданское право России: Курс лекций. Ч. I. М.: Юрид. лит., 1996. С. 262.
отличать от такого способа обеспечения обязательств, как «удержание»1, использование именно данного понятия косвенно подтверждает отношение комиссионера к полученному денежному эквиваленту как к чужому имуществу. Независимо от того, является ли имущество вещью или же оно представляет безналичные деньги, само по себе понятие «удерживать» отражает существо комиссионных отношений. Невозможно использовать понятия «удерживать» относительно денежных средств, которые находятся в твоей собственности. Причем законодатель не использовал напрашивающуюся формулировку из ст. 328 ГК РФ о приостановлении исполнения обязательства, а применил понятие, точно по смыслу отвечающее характеристике договора комиссии.
Однако эта же ст. 997 ГК РФ дает гораздо более весомые доказательства правомерности обозначенной позиции. В соответствии с указанной нормой кредиторы комитента, пользующиеся в отношении очередности удовлетворения их требований преимуществом перед залогодержателями, не лишаются права на удовлетворение этих требований из удержанных комиссионером сумм.
Объяснить данное правило исходя из позиции, что комиссионер обладает правом собственности на денежные средства, полученные от продажи вещи комитента, возможным не представляется.
Если мы признаем комиссионера собственником данных денежных средств, то достаточно сложно обосновать тезис, почему кредиторы другого лица (комитента) обладают преимущественным правом на денежные средства перед так называемым собственником данных денежных средств. Также остается непонятым, почему они вообще могут что-либо требовать от лица, с которым не находятся в какой-либо обязательственной связи.
Если мы признаем за комитентом только обязательственное требование к комиссионеру, то кредиторы комитента не могут иметь никакой возможности требовать от комиссионера удовлетворения своих требований.
Кредиторы комитента могут предъявлять свои требования к комиссионеру в отношении денежных сумм, полученных от продажи вещи по той причине, что данные денежные суммы являются имуществом комитента.
Формулировка ст. 997 ГК РФ позволяет сделать вывод, что комиссионер выступает кредитором комитента и имеет право на преимущественное удовлетворение своих притязаний по отношению к обычным кредиторам комитента. Но преимущественное право на удовлетворение своих требований из денежной суммы, полученной в результате продажи собственности комитента, вряд ли можно назвать правом собственности.
1 См.: Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения обязательств. М.: Статут, 2003. С. 136.
Само по себе право третьих лиц (кредиторов комитента) требовать от комиссионера удовлетворения своих требований однозначно свидетельствует, что денежная сумма, полученная от продажи вещи комитента, входит в имущество последнего.
Очевидно, что в случае несостоятельности комитента данные денежные средства будут входить именно в его конкурсную массу.
Также нужно отметить, что оспариваемый подход не учитывает ситуацию, когда комиссионер при комиссии покупки кредитует комитента.
Само по себе понятие кредитования в такой ситуации означает, что товар приобретается на деньги, занятые комиссионером комитенту. Комиссионер в такой ситуации выступает заимодавцем комитента и тут нужно понимать, что он распоряжается не своими деньгами, а деньгами, которые он занял комитенту.
В противном случае, если мы всегда считаем комиссионера собственником денежных средств, то никакого кредитования в принципе быть не может, так как комиссионер в таком случае всегда осуществляет расчет за свои деньги.
Однако это явно противоречит существу комиссионных отношений и сложившейся практике.
Тезис о том, что вместе с реализацией товаров исчезает вещное право и заменяется правом требования о выплате суммы, переданной за товар покупателем, может быть применен только к случаю, когда комитент по соглашению с комиссионером получает от него в покрытие вырученных денежных средств векселя, что превращает комитента в заимодавца комиссионера.
Таким образом, как кажется, природа денежных средств никак не может обусловить то обстоятельство, что комиссионер должен быть признан собственником денежных средств.
Подобный подход искажает существо комиссионных отношений, превращает фигуру комиссионера не в распорядителя чужого дела, а в лицо, распоряжающееся своим имуществом.
Вряд ли можно признать обоснованными иные доводы в пользу оспариваемого взгляда на комиссионные отношения. Аргумент о недопустимости расширительного толкования закона, в частности ст. 996,1002 ГК РФ, поскольку такое толкование якобы нарушает права иных кредиторов, никак не может оправдать то обстоятельство, что подобный узкий взгляд не соответствует существу комиссионных отношений, если вещь, поступившая к комиссионеру является собственностью комитента, то денежный эквивалент также должен быть признаваем имуществом комиссионера. Противоположный взгляд не может быть оправдан какими-либо интересами кредиторов, поскольку интересы кредитора никак не могут быть поставлены выше того обстоятельства, что комитент является собственником имущества в силу императивного указания нормы закона.
Также следует отметить, что норма закона о том, что права и обязанности по сделке с третьим лицом приобретает комиссионер, направлена на создание презумпции о том, что именно комиссионер действует в чужих интересах и за чужой счет выступает носителем прав и обязанностей.
То, что это презумпция следует из нормативного правила о том, что приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил в непосредственные отношения с третьим лицом по исполнению договора, заключенного комиссионером, закон специально игнорирует фактического приобретателя прав и обязанностей комитента даже при его прямом участии в сделке в целях последовательного проведения указанной презумпции.
В связи с этим правило о приобретении комитентом права собственности на приобретенное имущество является вовсе не исключением из общей нормы о приобретении комиссионером всех прав и обязанностей по заключенной сделке.
Напротив, это правило прямо отвечает существу комиссионных отношений: если вещь приобретена за счет и в интересах другого лица, то данная вещь и является его собственностью. Исключением (характерным признаком договора комиссии), как было указано выше, является как раз то, что носителем прав и обязанностей будет являться комиссионер (поверенный комитента).
Вопрос о распределении денежных средств, полученных от реализации комиссионного имущества при несостоятельности комиссионера, должен иметь специальное урегулирование в российском законодательстве.
Шипунова Е.А.,
аспирант МГЮА
ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА НАЙМА ЖИЛОГО ПОМЕЩЕНИЯ В ОБЩЕЖИТИИ
1. В юридической литературе длительное время существует дискуссия относительно того, что может выступать в качестве предмета договора найма жилого помещения в общежитии: часть комнаты \ право в пользовании комнатой 2 либо предметом договора является только комната 3 (в том, что это может быть квартира, авторы достаточно единодушны).
1 См.: Марткович И.Б. Осуществление права на жилище. М.: ВЮЗИ, 1984. С. 42. Комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. О.А. Городова. (Автор комментария к главе — О.А. Федорова). М.: ТК Велби, изд-во «Проспект», 2005. С. 177.
2 См.: Свит Ю.П. Договор найма специализированного жилого помещения // Жилищное право. 2005. № 3. С. 5; Якупова А.И. Некоторые особенности предоставления специализированных жилых помещений //Жилищное право. 2006. № 11. С. 45.
3 См.: Шешко Г.Ф. Новый Жилищный кодекс Российской Федерации. Вводный комментарий. Официальный текст. М.: МЦФЭР, 2005. С. 30.
В ряде комментариев к ЖК РФ отмечалось, что «предметом договора, очевидно, может выступать не только помещение, но и его часть (часть комнаты — «койко-место»), определенная количественными показателями — площадью, исчисляемой в квадратных метрах»1, а также, что «допускается вселение в одну комнату лиц, не имеющих родственных отношений (бытовой термин — «койко-место»)»2.
Представляется, что едва ли оправданно считать предметом договора найма жилого помещения койко-место, т.к., во-первых, наниматель вправе пользоваться не только этим койко-местом, но и помещениями вспомогательного назначения, и свободной частью комнаты; во-вторых, рассматривая с юридических позиций, койко-место, по-существу, может являться предметом договора аренды (который, кстати, нередко заключается в курортных местностях, когда соответствующее место для ночного отдыха предоставляется не в жилом помещении).
Предметом рассматриваемого договора найма является именно жилое помещение, а не право пользования койко-местом или жилым помещением.
Ранее абзац второй ст. 52 ЖК РСФСР3 прямо устанавливал, что не могут быть самостоятельным предметом договора найма часть комнаты или комната, связанная с другой комнатой общим входом (смежные комнаты), подсобные помещения. В настоящее время согласно ч. 2 ст. 15 ЖК РФ4 жилое помещение, выступающее в качестве объекта жилищных прав, может быть только изолированным. Отдельные виды изолированных жилых помещений указаны в ч. 1 ст. 16ЖКРФ. Так, к ним ЖК РФ относит жилые дома, их части, квартиры, их части, комнаты. Часть 4 статьи 16 ЖК РФ с учетом различных видов жилых помещений (отдельных или многоквартирных домов) уточняет, что комнатой признается часть жилого дома или квартиры, предназначенная для использования в качестве места непосредственного проживания граждан в жилом доме или квартире. Поскольку договор найма жилого помещения в общежитии направлен на возникновение жилищных прав на определенный объект — жилое помещение, то, соответственно, в качестве предмета договора найма могут выступать только указанные в законе изолированные жилые помещения, которые входят в круг объектов жилищных прав.
1 Комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. О.А. Городова. (Автор комментария к главе — О.А. Федорова). М.: ТК Велби, изд-во «Проспект», 2005. С. 177.
2 Постатейный комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации /Под ред. докт. юрид. наук П.В. Крашенинникова. (Автор комментария к статье — В.Н. Симонов.) М.: Статут, 2005. С. 413.
3 Жилищный кодекс РСФСР // Ведомости ВС РСФСР. 1983. № 26. Ст. 883.
4 Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. № 188-ФЗ // Российская газета. 12.01.2005. № 1.
