CC BY
21
траекторию центростремительного движения, озвученные президентом в статье «Россия, вперед!», а также в его ноябрьском послании Федеральному собранию, недостижимы без повышения регулирующей роли государства в социально-экономическом процессе.
Литература
Абрамов А., Радыгин А. Финансовый рынок России в условиях государственного капитализма // Вопросы экономики. 2007. № 6.
Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер с англ. П.М. Кудю-кина; Под общ. ред. Б.Ю. Кагарлицкого. СПб.: Университетская книга, 2001.
Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века: Пер. с англ. / Под ред. В.И. Иноземцева. М.: Логос, 2004.
Власова О., Мирзаян Г. Трудное расставание с детством // Эксперт. 2009. № 9.
Данилов Ю., Седнев В., Шипова Е. Финансовая архитектура посткризисного мира: эффективность и/или справедливость? // Вопросы экономики. 2009. № 11.
Морозенская Е. Глобализация теневой экономики и Африка // Азия и Африка сегодня. 2002. № 1.
Навой А. Российские кризисы образца 1998 и 2008 годов: найди 10 отличий // Вопросы экономики. 2009. № 2.
Нешитой А. Социально-экономические итоги 20002008 гг. // Экономист. 2009. № 2.
Рязанов В. Антикризисная политика в России: стратегические приоритеты и текущие задачи // Экономист. 2009. № 12.
Тодд Э. После империи. Pax Amerikana - начало конца. М.: Международные отношения, 2004.
Эльянов А. Развивающиеся страны в мировой экономике: тенденции и проблемы // МЭ и МО. 2007. № 2.
Яковлев П.П. Аргентина: цикл иллюзий и разочарований // Латинская Америка. 2002. № 5.
Рукопись поступила в редакцию 26.07.2010 г.
НЕПОЛНАЯ КОНТРАКТАЦИЯ С УЧЕТОМ ТРАНСАКЦИОННЫХ ИЗДЕРЖЕК И КОРРУПЦИОННОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ. ЧАСТЬ 21
В.И. Цуриков
В рамках модели неполного контракта рассмотрено влияние издержек исполнения контрактных обязательств и коррупционной составляющей институциональной среды на стимулы экономических агентов к инвестированию в создание стоимости и на величину общественного выигрыша. Проведено сравнение эффективности дискретных организационных альтернатив с точки зрения преимуществ в соотношении выгод и издержек осуществления трансакции. Показаны неоднозначная роль коррупции и ее деформирующее влияние на структуру национальной экономики, обусловленное искусственным созданием конкурентных преимуществ для одних экономических проектов и финансовых препятствий для других. Ключевые слова: неполный контракт, трансакционные издержки, специфические инвестиции, ограниченная рациональность, оппортунистическое поведение, стимулы, коррупция.
5. ДООПРЕДЕЛЕНИЕ КОНТРАКТА. ИЕРАРХИЯ
Рассмотрим случай высокого уровня трансакционных издержек, состоящих из издержек поиска приемлемых для обеих сторон условий дальнейшего инвестирования в специфические активы, заключения соответствующего соглашения и обеспечения его выполнения. Ранее, в п. 4, были найдены условия
© Цуриков В.И., 2010 г.
1 Окончание. Начало см.: Экономическая наука современной России. 2010. № 3 (50).
гармонических отношений между независимыми контрагентами, которые позволяют (в рамках излагаемой здесь модели) достичь квазиоптимального состояния.
Необходимость этих условий, как уже отмечалось, обусловлена заинтересованностью каждого агента в том, чтобы во втором периоде самому осуществить инвестиции в наименьшем объеме, а партнер осуществил в наибольшем. Найденная возможность выстраивания стимулов к обоюдному инвестированию состоит в принятии соответствующего правила раздела дополнительного дохода при условии поддержания пропорциональных объемов инвестирования. Оба условия необходимы, поскольку каждой стороне в процессе переговоров и исполнения контракта хочется добиться выгодных для себя условий, призванных в том числе защитить агента от возможного в будущем вымогательства со стороны партнера, которое вполне вероятно после осуществления инвестиций в специфический актив. И чем больше размер актива и (или) степень его специфичности, тем больший ущерб может понести агент в результате оппортунистического поведения партнера. Поэтому издержки поиска приемлемых условий и заключения соглашения, а также издержки контроля над выполнением принятых обязательств вполне могут достигать настолько больших значений, что независимые агенты не смогут реально получить тех потенциальных преимуществ, которые влечет за собой осуществление соответствующих специфических инвестиций.
Иллюстрацию подобного хода событий можно увидеть в ставшем уже классическим примере отношений между фирмами «Дженерал Моторс» и «Фишер боди»2. Заключенный в 1919 г. контракт на десятилетний срок о поставках закрытых металлических кузовов компании «Дженерал Моторс» был, естественно,
2 Б. Клейн в работе (Клейн, 2001) подверг эти отношения детальному анализу. Также они рассматриваются в работах: (Klein, Crawford et al., 1978; Милгром, Робертс, 2001, т. 1, с. 206-207; Коуз, 2001).
неполным. Ряд содержащихся в нем пунктов был призван сбалансировать интересы и минимизировать возможности шантажа для обеих сторон. Однако в 1920-е гг. условия изменились непредвиденным образом, в частности резко подскочил спрос на металлические кузова, что создало преимущество для поставщиков кузовов братьев Фишер и послужило основанием для вымогательства с их стороны. Кроме того, «Дженерал Моторс» не смогла убедить «Фишер боди» разместить свои предприятия в целях повышения эффективности производства в непосредственной близости от ее сборочных заводов. Фактически именно несогласие братьев Фишер с этим предложением и побудило компанию «Дженерал Моторс» выкупить у «Фишер боди» оставшиеся к тому времени в ее собственности активы.
Очевидно, что отказ братьев Фишер был вызван опасениями подвергнуться шантажу со стороны «Дженерал Моторс». Территориальная специфичность актива сделала бы компанию «Фишер боди» беззащитной перед «Дженерал Моторс», которая могла бы присваивать всю квазиренту от такого размещения заводов (Уильямсон, 1996, с. 196). Если рассматривать этот случай сквозь призму описываемой здесь модели, то можно считать, что контрагенты во втором периоде не смогли достичь согласия относительно размеров специфических инвестиций, которые были бы обязательными для обеих сторон. Перекос в объемах инвестиций, который предлагала установить «Дженерал Моторс», оказался неприемлемым для «Фишер боди». Иными словами, стороны не смогли достичь согласия относительно условия, эквивалентного (11).
Как видим, независимые экономические агенты могут столкнуться с ситуацией, когда издержки доопределения контракта оказываются запретительно высокими. В этом случае те потенциальные преимущества, которые образуются в результате осуществления специфических инвестиций, может реализовать иерархическая организация, как это и произошло в отношениях между «Дженерал Моторс» и «Фишер боди».
Вернемся к модели. Предположим, что во втором периоде контракт о торговле сменяется контрактом о найме. Для определенности будем считать, что права контроля вместе с правом на остаточный доход перешли к продавцу &
Теперь агент определяет объемы специфических инвестиций обоих агентов3. В результате такой трансформации контракта риск шантажа серьезно снижается, но зато появляется риск, обусловленный возможностью отлынивания. Поэтому для того, чтобы побудить агента В (теперь своего наемного работника) осуществить инвестиции в нужном объеме, агент 5 вынужден полностью компенсировать его усилия и, более того, выплатить ему вознаграждение в размере е(ДР). Размеры премии и издержек контроля т(ДР) состоят между собой в обратной зависимости: чем выше премия, тем ниже издержки мониторинга, и наоборот. Поэтому в премии заинтересованы обе стороны. Дополнительные выигрыши агентов выражаются в виде
AEUS = AM - Ac - Aß - m(Aß) - s(Aß): AEUB = s( Aß).
(29)
Объемы дополнительных инвестиций определяет агент 5 из соображений максимизации собственного выигрыша. Условия максимума:
MC = 1, Mß = 1 + m' + s'.
(30)
Если М"ср = 0, то с2 = с* (что можно трактовать как результат интернализации агентом 5 - владельцем остаточного дохода - положительной экстерналии), а Р2 > Р*. В противном случае и с2 < с*, и Р2 < р*. Предположим, что Р2 > Р1. Тогда полный совокупный выигрыш
EU = M(c2,ß2) - c2 - ß2 - m(Aß).
(31)
Из (31) видно, что общественный выигрыш зависит от уровня инвестиций, произ-
3 Здесь просматривается аналогия с моделью Гроссмана-Харта, в которой агент, получивший права контроля, определяет во втором периоде действия обеих сторон (Grossman, Hart, 1986, p. 704).
веденных в первом периоде покупателем В в силу того, что Др = Р2 - Р1. Инвестиционный выбор в первом периоде определяется тем, учитывали или, напротив, не учитывали независимые агенты в первом периоде возможности слияния во втором. Если заботы о будущем не повлияли на инвестиционный выбор контрагентов в первом периоде, то с = с№ Р1 = Р№ Если же в первом периоде контрагенты предвидели возможность вертикальной интеграции и переход к продавцу права на остаточный доход, то их выбор в первом периоде будет определяться стремлением максимизировать собственные выигрыши, имеющие вид:
Еиз = аМ(с,р1) + ДМ -с2 --др- га(Др) -е(ДР),
Еив = (1 -а)М (С1, Р1) -Р1 +е( Др).
Производная по с1 от выигрыша продавца аМС - МС меньше нуля при всех с, откуда следует, что продавцу выгодно вообще не осуществлять никаких инвестиций в первом периоде до момента пересмотра контракта. Однако в силу того, что действия агентов можно наблюдать, а выигрыш покупателя увеличивается с ростом размера инвестиций продавца, покупатель, понимая это и учитывая, может не спешить осуществлять собственные инвестиции с тем, чтобы побудить инвестировать продавца. Поэтому можно думать, что продавец, стремясь избежать срыва контракта, будет вынужден осуществить инвестиции в первом периоде в некотором объеме, удовлетворяющем неравенствам 0 < с1 < с№ Что касается инвестиций покупателя в том же периоде, то их размер определяется условием
(1 -а)М в =1 + е',
т.е. в1 < Р№ Как видим, в случае предвидения слияния стимулы обоих агентов для инвестирования в первом периоде притупляются. Поэтому, если, к примеру, зависимости е(ДР) и т(ДР) линейны по объемам дополнительных инвестиций, то масштабы полного инвестирования
с2 и Р2, определяемые условиями (30), не зависят от размеров инвестиций в первом периоде. А отсюда следует, что в случае предвидения и учета независимыми агентами возможности интеграции объемы дополнительных инвестиций будут больше и, соответственно, выше будут издержки контроля и ниже согласно (31) -размер общественного выигрыша.
Обратимся к вопросу о том, к кому из агентов должно перейти право контроля. Самый простой ответ, который на первый взгляд вытекает из формулы (31), сводится к следующему: для увеличения общественного выигрыша целесообразно наделить правами контроля того агента, который осуществит его с меньшими издержками. Однако все не так просто. Издержки связаны с размерами инвестиций, а те в свою очередь влияют на размер дохода M. Следовательно, для более точного ответа необходимо знать конкретные виды зависимости издержек и дохода от инвестиционных объемов. Но поскольку мы абстрагируемся от конкретных функций, то ограничимся качественными оценками.
Для упрощения рассуждений выдвинем два предположения. Первое: M^ = 0, откуда следует, что предельный доход Mc зависит только от с, а M - только от р. И второе: с j = с№ Pj = Р№ Теперь вспомним, что выражения (29) и (31), определяющие размеры индивидуальных и совокупного выигрышей, получены в предположении о том, что, во-первых, право контроля досталось продавцу S, а, во-вторых, решение второго уравнения из (30) удовлетворяет неравенству Р2 > Pj. Присмотримся к этим предположениям внимательней.
Условие р2 > Pj в силу (4), (6), (30) и наших упрощающих предположений эквивалентно неравенству
1 + m' + s'<-^, (32)
1 -а
согласно которому переговорная сила покупателя, или величина предельных издержек продавца-принципала, должна быть ex ante достаточно малой. Если неравенство (32) не
выполняется, то побудить покупателя доин-вестировать можно только в том случае, когда право на остаточный доход будет принадлежать ему, а не продавцу. Аналогичное неравенство в отношении переговорной силы продавца имеет вид
1 + m' + s ' < -1. (33)
а
Если выполняются оба неравенства, то двухстороннее доинвестирование достигается при любом принципале. Причем, чтобы отдать предпочтение кому-либо из агентов, у нас не хватает данных (необходима дополнительная информация об индивидуальных способностях агентов). Следует только отметить, что выполнение обоих неравенств означает, что величина 1+ m ' + s ' меньше меньшей из двух величин: 1/а и 1/(1 - а). Отсюда следует, что или m + s немногим меньше единицы, и тогда контрагенты обладают приблизительно равной ex ante переговорной силой, или же переговорная сила распределена неравномерно, и тогда величина m + s мала относительно единицы. Каждое из этих условий способствует нивелированию различий и снижает зависимость размера дополнительного выигрыша от того, кто из агентов станет работодателем, а кто - наемным работником4.
Обратимся к случаю нарушения обоих неравенств (32) и (33). Предельные издержки принципала настолько велики, что 1 + m + s не меньше каждой из двух величин: 1/а и 1/(1 - а). Иерархия эффективна и в этом случае, но осуществить доинвестирование может только принципал как владелец остаточного дохода. Опять же эффективный с точки зрения максимизации общественного богатства выбор претендента требует информации о
4 В том предельном случае, когда агенты ex
ante обладают равной переговорной силой, разница между ними исчезает и размер выигрыша определяется конкретным видом зависимости дохода от инвестиций каждого агента, а в том, когда издержки принципала равны нулю, состояние общественного оптимума достигается независимо от того, кто кого поглотил.
том, чей именно дополнительный инвестиционный вклад создает больший дополнительный общественный выигрыш.
Чем больше отличаются первоначальные доли агентов в совокупном доходе, тем выше вероятность того, что одно из неравенств (32), (33) выполняется, а другое нарушается. Если в подобной ситуации двухстороннее до-инвестирование предпочтительнее с точки зрения размера общественного выигрыша, то право на остаточный доход следует передать тому агенту, чья первоначальная доля в совокупном доходе выше5.
Самый важный, по-видимому, вывод, вытекающий из анализа условий (32) и (33), состоит в том, что в отличие от рыночной координации в иерархической форме организации не существует запретительно высоких издержек дополнительного инвестирования. В любом случае агент, приобретающий право на остаточный доход, осуществляет дополнительные инвестиции. Другими словами, то препятствие для дополнительного инвестирования, необходимого для дальнейшего увеличения совокупного выигрыша, которое является непреодолимым в рамках рыночной координации, не является таковым для иерархической формы организации.
Из выражений для выигрышей, образующихся в результате рыночной координации
5 Вообще говоря, возможно применение схемы, предусматривающей наделение правом на остаточный доход одного из агентов с последующим (после осуществления им доинвестирования) переходом этого права (например, в результате выкупа) к другому агенту. Подобная схема решения проблемы недоинвести-рования предложена в работе (Noldeke, Schmidt, 1995). В каких-то случаях она, по-видимому, может привести к осуществлению двусторонних дополнительных инвестиций. Но вопрос упирается в цену достижения доинвестирования. В любом случае трансакционные издержки измерения и обеспечения выполнения контракта не позволят достичь общественного оптимума, а относительная эффективность схем определяется сравнительными преимущества-ми в соотношении выгод и издержек дополнительного инвестирования.
(18) и административного управления (31), видно, что издержки на дополнительные инвестиции в обоих случаях растут с ростом их объемов. Однако между соответствующими зависимостями имеется весьма заметное различие, которое обусловлено двумя моментами. Во-первых, существует возможность снижения издержек мониторинга в условиях иерархии за счет повышения размера вознаграждения наемного работника. Во-вторых, в случае рыночной координации на величине выигрыша отрицательно сказываются издержки контроля обоих контрагентов, а в режиме вертикальной интеграции - только одного (принципала). И это последнее обстоятельство не случайно. Оно является следствием централизованной координации6.
Отметим еще одно преимущество иерархии перед рынком. Достижение (а тем более превышение) предельных издержек мониторинга, осуществляемого в рамках рыночной координации, той величины, которая определена условием (28), фактически исключает возможность какого-либо дополнительного инвестирования, по крайней мере со стороны продавца. Аналогичное условие в рамках административного управления, состоящее в невыполнении неравенства (33) при выполнении условия (32), всего-навсего указывает на продавца как на принципала, под контролем которого достигается двухстороннее доинвестирование. Другими словами, преимущество иерархии в рассматриваемом случае состоит в том, что для ее
6 Для того чтобы лучше рассмотреть его причины, сравним издержки, которые влечет за собой координация действий N независимых агентов и такого же числа сотрудников единой фирмы. Для полной координации действий каждый независимый агент в предельном случае должен своевременно получать информацию о действиях каждого из остальных N - 1 агентов. В рамках иерархической организации подобные издержки координации несет только один агент - управляющий, что позволяет говорить о снижении издержек координации в N раз. Издержки координации рассмотрены, в частности, в (Алчян, Демсец, 2003; Розен, 2001).
эффективности достаточно наличия сильных стимулов только у одной стороны.
Таким образом, если рассматривать две формы координации - рынок и иерархию - в плане сравнительных преимуществ, порождаемых экономией на соответствующих издержках, то следует учитывать разный характер причин образования этих издержек. При координации, осуществляемой «невидимой рукой» рынка, издержки обусловлены стремлением агентов снизить риск шантажа путем выработки соглашения, предусматривающего соответствующее правило раздела выигрыша (25) и порядок осуществления инвестирования (условие (11)) и тщательного контроля над действиями, связанными с его выполнением. Координация, осуществляемая в рамках иерархии, сталкивается с оппортунистическим поведением наемного работника в форме отлынивания. Сужение возможности отлынивания сопряжено с издержками измерения и вознаграждения.
Различие в характере причин издержек, обусловленное альтернативными формами координации, естественно, отражается на размерах этих издержек. В целом можно полагать, что по мере роста степени специфичности ресурсов (или их объемов) при прочих равных условиях ожидаемый ущерб от шантажа, угрозе которого подвержены оба агента, а значит, и издержки, связанные с его предупреждением, будут расти быстрее издержек, связанных с предупреждением отлынивания. Тем более если согласиться с тем, что «стоимость контроля ресурсов коллектива центральным контролером, дисциплинирующим самого себя, поскольку он является претендентом на остаточный доход, низка по отношению к стоимости измерения предельных продуктов членов коллектива» (Алчян, Демсец, 2003, с. 297).
Уильямсон, анализируя «внутренний мир» контракта, связал его главную характеристику с наличием как трех важнейших факторов трансакции (ограниченная рациональность, оппортунизм и специфичность активов), так и только двух факторов при отсутствии одного. Случай наличия одновременно всех трех факторов Уильямсон назвал
миром, в котором «определяющую роль играет механизм управления контрактными отношениями» (Уильямсон, 1996, с. 74). Такой механизм не может работать без издержек. А, значит, вывод, который мы получили выше в пп. «Рыночная координация» и «Иерархия» относительно невозможности достижения общественно оптимального выигрыша, является вполне закономерным.
Совсем другая ситуация складывается в случае отсутствия оппортунизма даже при наличии ограниченной рациональности агентов и специфичности активов. Отсутствие оппортунизма эквивалентно отсутствию в отношениях преднамеренных обманов и стремлению контрагентов добросовестно выполнять все контрактные обязательства. Фактически контракт является самовыполнимым, так как он выполняется полностью и «без трений» в виде постконтрактных трансакционных издержек. «В данном контексте контрактные отношения сводятся к миру обещаний» (Уильямсон, 1996, с. 73). Такой мир обещаний рассмотрен нами в пункте «Партнерство», в котором обещания партнеров неуклонно следовать условию (11) и «справедливому» правилу раздела выигрыша позволяют достичь общественно оптимального выигрыша.
6. УЧЕТ КОРРУПЦИОННОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ
По-видимому, во все времена коррупция в России представляла собой один из важнейших факторов институциональной среды. И. Елисеева и А. Щирина оценивают рынок деловой коррупции в России в 2007 г. в чудовищную сумму - 20-25 трлн р. (Елисеева, Щирина, 2009). Конечно, эта оценка небесспорна. Однако само ее существование говорит о многом7. Е. Галицкий и М. Левин в результате
7 Изучению коррупции посвящено огромное множество работ. Отметим здесь очень незначительную часть из наиболее доступных российскому
своего исследования приходят к выводу о том, что в современной России успешными являются только две стратегии ведения бизнеса: «"сдача" своего бизнеса представителям власти и "взятие" представителей власти на регулярное содержание» (Галицкий, Левин, 2007, с. 32).
Пусть каждый контрагент должен уплатить третьей стороне (чиновнику или представителю силовой структуры) долю своего ожидаемого дохода в размере у. Тогда ожидаемые в первом периоде выигрыши продавца и покупателя из (5) преобразуются к виду
Еиз = аМ - уаМ - с,
Еив = (1 - а)М - у(1 - а)М - р.
(34)
Уравнения (6), определяющие уровни инвестиций в первом периоде, теперь таковы:
а(1 - у)МС = 1 и (1 - а)(1 - у)М; = 1. (35)
Продифференцируем по у индивидуальные выигрыши (34) и получим:
д Еиз = а((1 -у)М ;-М),
Еив = (1 - а)((1 - у)М; -М). (36)
Возможны только два случая: производные (36) или сохраняют знак «минус» при всех у, или же меняют его (с ростом у) с положительного на отрицательный. Рассмотрим оба случая.
читателю. Вопросы оценки уровня коррупции обсуждаются в работах (Сатаров, 2007; Гуриев, 2007). Неоднозначная роль коррупции рассматривается в (Полтерович, 1998; Епифанова, 2007). Обзор математических моделей коррупции представлен в (Левин, Цирик, 1998). Экономический подход к преступной деятельности и обоснование невозможности искоренения корыстных преступлений приводятся в (Институциональная экономика, 2005, гл. 8; Латов, 1999; Цуриков А., Цуриков В., 2007; Цуриков, 2007б).
6.1. Вымогательство
Предположим, что величина (1 - у)Щ - Ш, определяющая знак обеих производных (36), отрицательна при всех у. Тогда выигрыши агентов принимают наибольшие значения при у = 0. Это означает, что положительное влияние получившего взятку чиновника на величину ожидаемого дохода настолько мало, что обоим контрагентам невыгодно иметь с ним дело. Поэтому если контрагентам все-таки приходится платить, то эти платежи следует рассматривать в качестве принудительного коррупционного налога8. Для этого случая используем обозначение у = t и будем считать, что Ш' = 0.
Рост «ставки коррупционного налога» ^ как следует из (35), при у = t оборачивается в состоянии равновесия ростом предельных доходов и соответственно приводит к снижению масштабов инвестирования. Поэтому теперь в первом периоде с < с1} и Р) < Р№ что означает снижение величины общественного выигрыша, складывающегося из прибылей контрагентов и чиновника. Тем самым коррупционное бремя ложится на все общество.
Отметим еще одно важное следствие коррупционных поборов, указывающее на их способность не только притуплять стимулы к инвестированию, но и полностью эти стимулы подавлять. Уравнения (35) имеют решения только в том случае, в котором при с = 0 справедливо неравенство а(1 - ()№с > 1, а при
8 В данном случае имеет место административная коррупция в виде вымогательства, которое используется в целях получения ренты в форме «отката», платы за лицензию или за вход в отрасль, пожертвований, спонсорской помощи. Представители
бизнеса могут быть вынуждены безвозмездно оказывать услуги, связанные с их профессиональной ориентацией. Например, строительная компания регулярно производит ремонт в помещениях, принадлежащих правоохранительным органам, частное охранное предприятие участвует в мероприятиях, обеспечивающих общественный порядок, ресторанный и гостиничный бизнес бесплатно обслуживает чиновника, его гостей и родственников и т.п. (Клямкин, Тимофеев, 2000).
в = 0 - соответственно (1 - а)(1 - ^М' > 1. Как видно, чем больше ^ тем больше должны быть величины предельных доходов при малых размерах инвестиций. Если хотя бы одно из этих неравенств не выполняется, то соответствующие инвестиции производиться не будут. Например, пусть а(1 - ОМС < 1 при с = 0. Тогда в силу снижения предельного дохода с ростом с первое из уравнений (35) или вообще не имеет решения, или же приводит к решению с = 0. Продавец не осуществляет никаких инвестиций, соответственно трансакция может не состояться. Таким образом, коррупционная составляющая способна задушить те трансакции, нормативной прибыльности которых недостаточно для выплаты коррупционных рент. В результате может наблюдаться некоторая деформация структуры национальной экономики со смещением в пользу «более краткосрочных проектов с быстрой отдачей ренты» (Овчинников, 2009, с. 227)9.
Доинвестирование во втором периоде, принципиально возможное в результате доопределения контракта, может реализоваться в рамках как рыночной координации, так и вертикальной интеграции.
Рыночная координация в данном случае может осуществляться точно так же, как и в случае отсутствия коррупции. Поскольку теперь стимулы агентов определяются размерами не всего создаваемого ими дохода, а только его части, постольку формально учет коррупционной составляющей в значительной мере сводится к некоторому обобщению формул (20)-(23) и (26), состоящему в замене
9 В (Ковбасюк, Левин, 2007, с. 9-12) указаны негативные последствия коррупции, обусловленные и повышенными рисками инвесторов, деформирующих их стимулы, и затруднениями входа на рынок новых фирм, препятствующих реализации части перспективных проектов. Л. Григорьев и М. Овчинников отмечают следующее: «Уже имеются примеры того, что важные государственные проекты не реализуются, поскольку участники опасаются репрессий по причине "нецелевого" использования средств...» (Григорьев, Овчинников, 2008, с. 52).
величины М на величину (1 - ()М. Уравнения, определяющие максимум суммарного выигрыша контрагентов, который теперь составляет только часть общественного выигрыша, принимают вид
(1 - 0Мс= 1 + Ъ, (1 - 0М'= 1 + (37)
л Как видно, решения уравнений (37) ск и рь в отличие от решений уравнений (19) ск и рь зависят не только от уровня предельных издержек мониторинга, но и от «ставки коррупционного налога» ^ уменьшаясь по мере роста последнего. Если контрагенты используют указанный выше, в п. «Рыночная координация», алгоритм с условиями (11) и (25), то масшл таблы инвестирования достигают размеров ск и 'к. Ожидаемый общественный выигрыш определяется выражением (27), в котором на месте ск и 'к должны быть ск и 'к .
Очевидно, что рост параметра t через снижение масштабов инвестирования приводит к уменьшению общественного выигрыша10.
Вертикальная интеграция предоставляет более широкие возможности в силу наличия трех претендентов на остаточный доход. Предположим, что во втором периоде роль принципала досталась продавцу 5. Тогда размеры дополнительных выигрышей и соответствующих инвестиций будут определяться уравнениями (29) и (30), в которых величину М следует заменить величиной (1 - ()М. Уровни инвестирования, максимизирующего выигрыш принципала, удовлетворяют условиям:
М'с=ТЦ Мв = 1 + т' + е'. (38)
с 1 - г ' 1 -г
10 В модели не учитываются издержки чиновника. Предполагается, что использование административного ресурса или потенциального насилия не влечет за собой заметных предельных издержек. Другими словами, достижение чиновником соответствующего статуса может быть сопряжено с большими издержками, однако использование уже достигнутого статуса для «опеки» еще одной, очередной, трансакции обходится ему без заметных дополнительных издержек (Волков, 1999; Скаржинская, 2002).
Как видно, и в этом случае «коррупционный налог» оказывает отрицательное влияние и на стимулы к инвестированию, и на размер совокупного выигрыша.
Принципиально другая возможность состоит в «сдаче» бизнеса третьей стороне. Если право на остаточный доход вместе с правом контроля во втором периоде перешло к чиновнику, то его дополнительный выигрыш определяется выражением
АЕиз = АМ - Ас - Ар -
- т(Ас, АР) - в(Ас, АР),
(39)
где т(Ас, АР) и в(Ас, АР) - соответственно издержки мониторинга и размер вознаграждения, возрастающие по обоим аргументам. Принципал получает весь дополнительный доход за вычетом компенсации усилий контрагентов, издержек мониторинга и величины выплачиваемого вознаграждения. Принципал максимизирует свой выигрыш, выбирая масштаб доинвестирования. Условия максимума:
М'с = 1 + тС+вС, М'в = 1 + шв+гв. (40)
Если сравнить их с аналогичными условиями (38), то легко видеть, что при достаточно большом значении t начинают выполняться неравенства
1
1 - г
> 1 + шС + в'
1
ш
1 - г
> 1 + ш'в +вв,
при которых предельные доходы по обоим видам инвестиций ниже (а размеры инвестиций соответственно выше) тогда, когда принципалом является третья сторона. Аналогичный вывод следует и из сравнения условий (40) с условиями (37), определяющими максимум совокупного выигрыша в рамках рыночной координации. Как только величина t дорастает до уровня, при котором предельные доходы, удовлетворяющие условиям (37), начинают превышать предельные доходы (40), размеры специфических инвестиций выше в том случае, когда бизнес принадлежит чиновнику.
Таким образом, если чиновник располагает возможностями для получения в результа-
те вымогательства достаточно большой доли дохода, то для поддержания у контрагентов стимулов к доинвестированию становится целесообразной (с точки зрения размера общественного выигрыша) передача ему права на
остаточный доход
11
6.2. Коррупционная сделка
Теперь обратимся к случаю, в котором производные (36) меняют знак с ростом у. Мы исходим из того, что уравнение
(1 -у)М '-М = 0
(41)
имеет положительное решение у, которое обозначим через у^ В этом случае контрагентам выгодно участие третьей стороны, так как оно позволяет им повысить собственную полезность. Если индивидуальные выигрыши контрагентов определяются выражениями (34), в которых у = у№ то соответствующие платежи уже следует рассматривать не в качестве принудительного коррупционного на-
12
лога, а в качестве неких инвестиций12, направленных в корректировку институциональных параметров, способствующую максимизации выигрышей. Взаимодействие контрагентов с чиновником приобретает взаимовыгодный, партнерский характер.
Иначе говоря, выбирая уровень платежей у№ контрагенты покупают услуги третьей
11 Просматривается некоторая аналогия с концепцией оседлого бандита М. Олсона (Олсон, 1995). Как только вымогатель получает право на остаточный доход, т.е. становится единственным владельцем бизнеса (по Олсону, грабитель-гастролер приобретает монополию на преступления в некотором районе), ему становится выгодным стимулировать экономических агентов (жителей района) к осуществлению долгосрочных инвестиций.
12 Эти инвестиции также можно рассматривать в качестве специфических, поскольку те конкурентные преимущества, в достижение которых они направляются, могут считаться специфическим ресурсом (Тамбовцев, 2004, с. 124).
стороны, направленные на такие изменения институциональной среды, которые создают для контрагентов определенные конкурентные преимущества13. В отличие от предыдущего случая, для которого характерно проявление коррупции в форме вымогательства, теперь коррупция предстает в виде сделки, выгодной для всех ее участников14.
Для анализа подобного сценария предположим, что при у = 0 и при всех с и ' выполняется неравенство М' > М. Кроме того, считаем, что при всех у, с, '
м; > о, м; < о. (42)
Выполнение этих условий гарантирует существование решения (41) при любых значениях си'. Размеры специфических инвестиций, при которых контрагенты максимизируют свои выигрыши в первом периоде, определяются уравнениями (35) и (41). Предельные доходы, удовлетворяющие (35), выше тех, которые удовлетворяют уравнениям (6). Другими словами, с ростом у (как и в предыдущем случае вымогательства) предельные доходы в равновесии возрастают.
13 Можно говорить и об административной коррупции, и о «захвате государства», и о влиянии на государство. Здесь возможны и оказание помощи в получении различных дотаций, в том числе налоговых льгот и субсидий на социальную сферу, и освобождение от многочисленных проверок и административных проволочек, и обеспечение безопасности, и создание препятствий для конкурентов, и даже содействие в сокрытии следов правонарушений и уходе от ответственности.
14 Как видно, в предлагаемой модели не учитываются издержки в виде ожидаемого наказания за дачу-получение взятки. Вообще говоря, такого рода издержки оказывают влияние на стимулы экономического агента и величину создаваемой стоимости (Цуриков, 2007а). Однако здесь нас интересуют сравнительные преимущества той или иной формы координации взаимодействия агентов. Поэтому вполне естественное допущение, что это влияние слабо изменяется при переходе от одной организационной формы к другой, позволяет нам абстрагироваться от его учета.
Однако относительно размеров инвестиций теперь имеет место некоторая неопределенность. Если величина у не отражается на размере предельного по специфическим инвестициям дохода, т.е. если М'с' = 0 при всех с и у, то с1 < с№ Если же М"ср > 0, то с1 может достичь и даже превысить с№ Иначе говоря, значительное положительное влияние третьей стороны на размер предельного дохода может так воодушевить агента, что он осуществит инвестирование в большем объеме.
Важно отметить, что какой бы в данном случае уровень инвестиций ни был, коррупционная составляющая, нашедшая выражение во взаимовыгодном сотрудничестве, теперь приводит (в противоположность предыдущему случаю вымогательства) к росту и совокупного выигрыша, и выигрыша каждого контрагента. Однако деформация экономической структуры возможна и в этом случае, так как в результате коррупции могут реализовываться неэффективные проекты, нежизнеспособные в нормальной конкурентной экономической среде.
Доинвестирование может осуществляться в том же порядке, как и в рассмотренном выше случае вымогательства. Единственное отличие связано с тем, что теперь рост у, согласно (42), повышает размер ожидаемого совокупного дохода. Поэтому, если право на остаточный доход приобретает третья сторона, что означает максимальный рост у, целесообразность «сдачи» бизнеса (с точки зрения размеров и совокупного выигрыша и индивидуальных выигрышей контрагентов) проявляется при более низких издержках доинвестирования в альтернативных формах координации. Другими словами, чем выше степень положительного влияния чиновника на величину валового дохода, тем эффективнее «сдача» бизнеса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Кратко сформулируем некоторые наиболее важные выводы, вытекающие из предложенной выше модели.
1. С ростом размеров специфических инвестиций растет сложность контракта, заключаемого независимыми агентами. Если в первом периоде и проблемы, и издержки координации минимальны, то для осуществления во втором периоде доинвестирования до квазиоптимума контрагенты должны доопределить (дополнить) контракт условиями (11) и (25) и осуществлять тщательный контроль над дальнейшими действиями друг друга.
2. В условиях рыночной координации существует запретительно высокий уровень издержек доинвестирования. Его существование обусловлено необходимостью наличия сильных стимулов к инвестированию у обоих независимых агентов. В отличие от рыночной координации в режиме иерархии аналогичного уровня издержек нет, поэтому в режиме иерархии доинвестирование достигается всегда, по крайней мере со стороны принципала.
3. Трансакционные издержки не позволяют достичь оптимального выигрыша в рамках любой формы координации взаимодействий экономических агентов15.
4. Учет коррупционной составляющей институциональной среды приводит к двум принципиально различным характерам влияния третьей стороны на размеры и совокупного, и индивидуальных выигрышей контрагентов. В случае снижения индивидуальных выигрышей участие третьей стороны эквивалентно вымогательству, а в противном случае - заключению взаимовыгодной коррупционной сделки.
5. Рост «ставки коррупционного налога» в случае вымогательства приводит к притуплению стимулов к инвестированию и соответственно - к снижению как совокупного выигрыша, так и индивидуальных выигрышей каждого контрагента. Коррупционные
15 Если несколько обобщить метафорическое определение трансакционных издержек как трения, то можно сказать, что оптимум при наличии транс-акционных издержек так же недостижим, как недостижим 100%-й коэффициент полезного действия реального технического устройства.
поборы способны не только снижать стимулы к инвестированию, но и полностью их подавлять. В результате может наблюдаться определенная деформация структуры национальной экономики, обусловленной чрезмерным смещением в пользу наиболее краткосрочных проектов.
6. Существует такой уровень «ставки коррупционного налога», начиная с которого масштабы доинвестирования во втором периоде наиболее высокие тогда, когда право на остаточный доход принадлежит чиновнику.
7. Коррупционная сделка, в отличие от вымогательства, выгодна обоим контрагентам, так как она предоставляет им конкурентные преимущества, позволяющие увеличить собственные выигрыши. Деформация структуры национальной экономики возможна и в этом случае, поскольку в силу достаточно широко распространенной практики заключения коррупционных сделок могут в массовом масштабе реализовываться неэффективные проекты, нежизнеспособные в конкурентной экономической среде.
8. «Сдача» бизнеса чиновнику во втором периоде тем эффективнее с точки зрения величины совокупного выигрыша и индивидуальных выигрышей контрагентов, чем выше степень положительного влияния чиновника-коррупционера на размер валового дохода, другими словами, чем больше у него возможностей создавать конкурентные преимущества.
Литература
Алчян А.А., Демсец Г. Производство, стоимость информации и экономическая организация // Вехи экономической мысли. Вып. 5: Теория отраслевых рынков / Под ред. А.Г. Слуцкого. СПб.: Экономическая школа. 2003. С. 280-317.
Волков В. Политэкономия насилия, экономический рост и консолидация государства // Вопросы экономики. 1999. № 10. С. 44-59.
Галицкий Е., Левин М. Коррупционные взаимоотношения бизнеса и власти (опыт эмпирического анализа) // Вопросы экономики. 2007. № 1. С. 19-32.
Григорьев Л., Овчинников М. Коррупция как препятствие модернизации // Вопросы экономики. 2008. № 2. С. 44-60.
Гуриев С. Что известно о коррупции в России и можно ли с ней бороться? // Вопросы экономики, 2007. № 1. С. 11-18.
Елисеева И.И., Щирина А.Н. Возможные подходы к измерению объема коррупционного рынка // Экономика и право / Под ред. А.П. Заостров-цева. СПб.: Наука, 2009. С. 235-252. http:// www.journal.leontief.net/rus/vypusk6.html
Епифанова Н. Исследование коррупции на основе методов экономической теории // Вопросы экономики.2007. № 1. С. 33-44.
Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: Учебник / Под общей ред. А.А. Аузана. М.: ИНФРА-М, 2005.
Клейн Б. Вертикальная интеграция как право собственности на организацию: еще раз об отношениях между «Фишер боди» и «Дженерал Моторс» / Природа фирмы. М.: ДЕЛО, 2001. С. 319-339.
Клямкин И., Тимофеев Л. Теневая Россия. Экономико-социологическое исследование. М.: РГГУ, 2000.
Ковбасюк С.К., Левин М.И. Пособие по курсу «Экономика коррупции». М.: РЭШ, 2007.
Коуз Р. Природа фирмы: влияние / Природа фирмы. М.: ДЕЛО, 2001. С. 92-111.
Латов Ю. Экономическая теория преступлений и наказаний // Вопросы экономики. 1999. № 10. С. 60-75.
Левин М.И., Цирик М.Л. Коррупция как объект математического моделирования // Экономика и мат. методы. 1998. Т. 34. № 3. С. 40-62.
Милгром П., Робертс Дж. Экономика, организация и менеджмент: В 2-х т. СПб.: Экономическая школа, 2001.
Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Т. 31. № 4. С. 53-81.
Овчинников М.А. Противодействие коррупции: что изменилось в условиях кризиса? // Экономика и право / Под ред. А.П. Заостровцева. СПб.: Наука, 2009. С. 224-234. http://www.joumal. leontief.net/rus/vypusk6.html
Полтерович В.М. Факторы коррупции // Экономика и математические методы. 1998. Т. 34. № 3. С. 30-39.
Розен Ш. Трансакционные издержки и внутренние рынки труда / Природа фирмы. М.: ДЕЛО, 2001. С. 112, 134.
Сатаров Г. Как измерять и контролировать коррупцию // Вопросы экономики. 2007. № 1. С. 4-10.
Скаржинская Е.М. Микроэкономический анализ индивидуального обмена. Кострома, Костромской государственный ун-т, 2002.
Тамбовцев В.Л. Введение в экономическую теорию контрактов: Учеб. пособие. М.: ИНФРА-М, 2004.
Цуриков А., Цуриков В. Экономический подход к анализу корыстных преступлений // Вопросы экономики. 2007. № 1. С. 45-54.
Цуриков В.И. Модель рационального поведения налогоплательщика // Экономика и математические методы. 2007а. Т. 43. № 2. С. 3-11.
Цуриков В.И. Оптимален ли принцип неотвратимости наказания за преступление (экономический подход к преступлениям и наказаниям) // Экономическая наука современной России. 2007б. № 2. С. 73-81.
Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат, 1996.
Grossman S., Hart O. The Cost and Benefits of Ownership: A Theory of Vertical and Lateral Integration // J. of Political Economy. 1986. Vol. 94. № 4. P. 691-719.
Klein B., Crawford R.G., Alchian A.A. Vertical Integration, Appropriable Rents, and the Competitive Contracting Process // Law and Economics. 1978. Vol. 21. October. P. 297-328.
Noldeke G., SchmidtK.M. Option Contracts and Renegotiation: A Solution to the Hold-up Problem // RAND J. of Econ. 1995. Vol. 26. № 2. P. 163-179.
Рукопись поступила в редакцию 17.11.2009 г.
