CC BY
227
Актуальные проблемы языкознания
УДК 81'373.43
Е.В. Ганапольская
НЕОЛОГИЯ ВО ФРАЗЕОЛОГИИ
Наша речь более клиширована, чем принято считать. Как показывает изучение текстов современной массовой литературы, частота использования в них фразеологизмов постоянно растет. При этом далеко не все фразеологические единицы включены как в толковые и во фразеологические словари, так и в словари неологии. Отсюда одной из важных задач теоретической лингвистики, которая имеет непосредственное практическое применение, является описание новых фразеологических единиц.
До недавнего времени проблемы фразеологической неологии как самостоятельного объекта изучения практически не обсуждались. Процесс образования в языке новых фразеологизмов изучался в рамках лексической неологии, а материал для исследования количественно не превышал 300 единиц без разделения на языковые и речевые [см., напр., 12]. Подобный подход определялся скорее экстралингвистическими причинами: трудностью фиксации новых фразеологизмов, основная сфера функционирования которых разговорная речь, а не письменный текст; цензурой, требовавшей (может, и не зря) определенной чистоты языка, и т. п.
К экстралингвистическим причинам можно отнести и теоретический взгляд на фразеологию как на подсистему, состоящую из единиц, большая часть которых находится за пределами литературного языка, а если и используется в художественной литературе, то лишь как средство стилизации, придания разговорного колорита.
Однако наступил момент, когда ситуация коренным образом изменилась. Снятие тексто-
вой цензуры и развитие новых жанров, в частности жанра детектива, целиком построенного на «слегка приглаженной» разговорной речи, привели к тому, что количество новых фразеологизмов, встречающихся в письменных текстах, превысило некую критическую отметку и изучать их только в рамках лексической неологии стало невозможно. Так, по предварительным данным автора, только в детективах А. Марининой содержится более 2000 фразеологических единиц, не зафиксированных ведущими современными толковыми и фразеологическими словарями русского литературного языка. Соответственным образом расширились границы «литературного» для фразеологии. Правда, определить, насколько они изменились, можно лишь при исследовании фразеологии большого массива текстов. Однако нет сомнений, что наступил момент отдельного, относительно самостоятельного изучения фразеологической неологии [см. 16]. Речь как всегда идет об относительной самостоятельности, ибо изолированное изучение любого лингвистического явления — условность, некое допущение, принимаемое для удобства описания.
Если мы говорим о проблеме нового и старого применительно к современной фразеологии, то сразу же сталкиваемся с вопросом о том, какой смысл следует вкладывать в понятие нового и соответственно старого применительно к фразеологии. Он в свою очередь предполагает решение вопроса, каким образом на практике можно определить, что является новым для фразеологии, и вопроса об определении понятий фразеологической инновации и фразеологического неологизма.
Неология как наука.
Критерии выделения инноваций
Рассуждения о неологии во фразеологии следует начать с определения самого термина «неология» в лингвистике. Российские лингвисты, занимающиеся этой проблемой на русском материале, вслед за Н.З. Котеловой включают в сферу неологии выявление путей опознания инноваций, построение их типологии, анализ причин их появления, определение тенденций развития, изучение способов их создания, определение новых значений ранее известных лексем, фиксацию новшеств в словарях, а также разработку правильного отношения к новым словам и значениям (принятие или неприятие их нормой) [1, с. 11; 9, с. 6 и 10, с. 4; 15, с. 11-12]. Как видим, здесь объединено несколько различных вопросов. Во-первых, ясно, что российская неология ограничивает предмет своего изучения новыми явлениями в лексике. Во-вторых, в сферу изучения неологии включено и исследование изменений семантики существовавших ранее слов. В-третьих, в сферу рассмотрения включается несколько взаимосвязанных, но все же различных проблем: 1) исторической лексикологии (изучение изменений, происходящих в словарном составе языка); 2) лексикографии (разработка методики фиксации новых единиц в словарях); 3) культуры речи (нормативный аспект). В-четвертых, за пределами изучения при таком определении остаются вопросы функционирования новых единиц в изучаемый период развития языка, их место в системе языка, т. е. вопросы описательной лексикологии.
На наш взгляд, неология как наука должна пониматься шире и включать изучение новых явлений (новшеств, новаций, инноваций) не только в лексике, но и в грамматике, синтаксисе и, как частный случай, во фразеологии1.
'Надо сказать, что многие лексикологи, начиная с Н.З. Котеловой, именно так и трактуют возможный предмет изучения неологии, объясняя ограничение лексикой предмета неологии целями описания своего материала. «Надо заметить, что неология может осмысляться и как наука (logos) о новом (neo). Тогда она будет [здесь и выше разрядка наша. — Е. Г.] годиться для обозначения разнообразных новых явлений в языке...» и т. д. [8, с. 17—18]. Другой вопрос, что изменения, происходящие на других уровнях языка (фонетическом, морфологическом и т. д.), далеко не всегда описываются в этом ключе, хотя есть и исключения.
Следует исключить непосредственно из предмета изучения неологии вопросы лексикографии и культуры речи. Ведь если начать оценивать и «отбрасывать» материал (собранные факты языковых изменений), предварительно не описав его в совокупности, в живом функционировании, то теряется смысл выделения неологии как науки, основной целью которой является изучение языковых изменений, наблюдаемых в настоящий момент. Необходимо добавить синхронно-описательное изучение новых единиц, так как они, становясь частью системы языка, функционируя в ней, с одной стороны, подпадают под действие законов, существующих в этой системе в данный момент, а с другой - изменяют саму эту систему.
Логично предположить, что фразеологические новшества2 по своей сути представляют собой нечто аналогичное лексическим с учетом разницы фразеологизма и лексемы как языковых единиц. Именно такой подход и декларирован в большинстве исследований по русской и зарубежной неологии, и в частности фразеологической неологии [см., напр., 1, с. 33; 14, с. 42]. Работы, в которых идет речь отдельно о фразеологической неологии и делается попытка определить явление, единичны [2, с. 84; 13, с. 22 и др.]3. Проблема лишь в том, что количество ответов на вопрос, что такое лексическое новшество, т. е. какие единицы должна изучать неология, приблизительно равно количеству авторов, разрабатывавших эту тему. При этом большинство российских исследователей русской неологии ссылаются на труды Н.З. Котеловой в силу того, что ее взгляды отличаются наибольшей последовательностью.
Приведем два определения «лексико-фразеологических новаций» Н.З. Котеловой4:
воспользуемся пока термином Н.З. Котеловой.
3Здесь необходимо сделать два замечания. Первое: во многих работах авторы избегают определений, предпочитая непосредственно переходить к анализу материала. Второе: сказанное отнюдь не значит, что проблема вовсе не исследована. Так, существует значительное количество трудов о деривационных процессах в русской и иноязычной фразеологии (напр., труды Ю.А. Гвоздарева, Ф.Г. Гусейнова, А.В. Кунина и др.).
4Подробный обзор других подходов и их критику см. у Е.В. Сенько. Здесь приводим лишь краткое перечисление признаков лексического неологизма различными авторами: 1) ощущение новизны при его вос-
«Лексические новшества... это слова, значения слов, идиомы, узуально существующие в определенный период в определенном языке, подъязыке, языковой сфере и т. д. и не существовавшие в определенным образом ограниченный предшествующий период в том же языке, подъязыке, языковой сфере и т. д.» [8, с. 22]. «.Под новыми словами понимаются как собственно новые, впервые образованные или заимствованные из других языков слова, так и слова, известные в русском языке и ранее, но или употреблявшиеся ограниченно, за пределами русского литературного языка, или ушедшие на какое-то время из активного употребления, а сейчас ставшие широко употребительными. Кроме того, к новым были отнесены те производные слова, которые уже существовали в языке как бы потенциально и были образованы от давно существующих слов по известным моделям лишь в последние годы (их регистрируют письменные источники только тех лет, которые охвачены источниками Словаря)» [10, с. 7]5.
Не принимая во внимание некоторые неточности выражения, свойственные любым впервые даваемым определениям, проанализируем их суть.
приятии (экспрессивно-стилистический критерий);
2) функция обозначения нового понятия (функциональный критерий с точки зрения теории номинации);
3) отсутствие словарных фиксаций (лексикографический
критерий); 4) частотность употребления в современных текстах (статистический критерий); 5) принадлеж-
ность к пассивному запасу языка (лексикологический критерий) [15, с. 24-28]. Следует заметить, что первый критерий не может считаться основным в силу его субъективности. Третий, лексикографический, критерий является на самом деле лишь практическим применением пространственно-временного критерия Н.З. Котеловой, ибо существующая практика определения нового слова опирается преимущественно (за исключением единичных случаев) на данные словарей. Четвертый, статистический, критерий по своей сути не является критерием определения новизны, а только практическим способом решения проблемы языковых и речевых неологизмов (окказионализмов), так как частотность употребления единицы предполагает наличие у нее воспроизводимости и устойчивости - признаков языковой единицы.
5Именно последнее определение наиболее популярно у фразеологов.
Основные положения первого определения сводятся к следующему.
1. «Новизна» — понятие относительное. Она определяется относительно произвольно выбранного временного периода, точки отсчета (существовало или не существовало слово ранее)6 и одновременно относительно «пространства» существования, перехода из одной языковой системы (подсистемы) в другую (где это слово существовало ранее и где оно существует в изучаемый момент) (см. подробные рассуждения об этом в указанной работе Н.З. Котеловой). Собственно говоря, это пространственно-временные характеристики слова как материального объекта.
2. Таким образом понимаемая новизна может быть характерна для всего слова целиком (форма + семантика) или только для его значения: «Лексические новшества. это слова, значения слов.». Следовательно, делается попытка уточнить, какие изменения, «новшества» будут изучаться в границах неологии.
3. Существуют фразеологические новшества (идиомы). Критерий их выделения такой же, как и для лексики, — физическое (материальное) существование единицы в языке (либо подъязыке) в изучаемый период времени относительно предшествующего периода.
Логическим продолжением такого понимания новизны становится изучение динамики развития языковой системы, что находит свое выражение в смещении акцентов в сторону изучения происхождения новых слов.
Во втором определении:
1. На первое место выходит генетический признак: источник происхождения новых слов. Содержание понятия «новизна» подменяется фактически классификацией новшеств по источнику.
2. Пространственный критерий строго ограничивается рамками литературного языка (о подъязыках речь уже не идет).
3. Временной критерий приобретает форму критерия письменной фиксации (наличие письменного источника). Последнее носит обязательный характер: до тех пор, пока не найден
6При таком подходе вопрос о том, как долго слово должно существовать в языке, чтобы его можно было считать новым (10, 20, 30 лет, в пределах жизни одного поколения и т. п.), решается сам собой.
пример употребления единицы в письменном тексте, она считается существовавшей в языке «как бы потенциально»7.
Таким образом, пространственно-временной критерий определения новизны уходит из области теоретического обсуждения и становится сопутствующим, если можно так сказать, «техническим» способом решения вопроса отбора материала.
Выиграла или проиграла в результате этих изменений теория лексической неологии? В части лексической неографии, безусловно, выиграла. Основная цель словаря новых слов — зафиксировать все единицы, появившиеся в языке в течение изучаемого периода времени, поэтому здесь нужна максимальная четкость и последовательность при отборе материала. Чтобы задача не превратилась в «глобально-неразрешимую», есть смысл наложить серию ограничений и их придерживаться, что и сделали авторы-составители «Словарей новых слов». Сфера изучения была ограничена литературным языком, возникновение новой единицы «увязывалось» с наличием письменной фиксации, характер новизны изучаемых единиц определялся перечислением конкретных типов включаемых в словарь единиц, что значительно облегчило читателю знакомство с материалами словарей8.
Однако общая теория неологии от этого, вероятно, проиграла. Во-первых, понимание новизны, сформулированное в первом
7Этот критерий является преимущественно лексикографическим (отсутствие фиксаций единицы словарями), хотя Н.З. Котелова пыталась уйти от такого подхода: «Не принимается в Словаре и определение неологизмов как слов, значений и сочетаний, не зарегистрированных ранее словарями. Так понимаются неологизмы К.Барнхартом, автором словаря новых слов английского языка» [9, с. 22]. Подход Котеловой, являясь теоретически правильным, в настоящий момент на практике, к сожалению, вряд ли полностью осуществим. Косвенным подтверждением этому служит практика составления зарубежных словарей новых слов, использующих главным образом лексикографический критерий.
8Российские лингвисты в целом разработали наиболее последовательную систему отбора материала для словаря. Ср. опыт зарубежных словарей, непосредственно предшествовавших российским разработкам [11].
определении, носит далеко не технический, а скорее сущностный, затрагивающий основы неологии как науки, характер, поэтому есть смысл к нему вернуться и очень строго оговаривать это в определении новшеств. Во-вторых, замена понятия новшества понятием «новое слово», как это ни удивительно, привела к тому, что последнее фактически перестало определяться как языковая единица, для которой характерно единство формы и содержания: из области рассмотрения ушел сам характер пространственно-временных изменений слова (что нового появилось во времени и наличествует в том или ином слове), подход, намеченный во втором положении первого определения. Конкретизация же предмета исследования стала осуществляться методом перечисления (на основе классификации по источнику). Случаи изменения значения слова не упоминаются в определении, а рассматриваются отдельно (выделяются «лексико-фразеологические и семантические новшества») [10, с. 6].
На наш взгляд, конкретизация характера новизны в теоретическом плане должна последовательно проводиться с точки зрения «составляющих» слова как языковой единицы: новизны формы и новизны содержания. Именно такой подход характерен для многих зарубежных работ по неологии и исследований российских лингвистов по иноязычной неологии. Так, анализируя французские словари неологии, В.Г. Гак писал: «Единицей эволюции языка является изменение номинации, т. е. соотношения между означающим и означаемым. Нововведения могут касаться только означающего (изменение его формы...), только означаемого (изменение значения слова и словосочетания) или обеих сторон знака вместе (появление нового слова с новым значением)» [3, с. 38]. Все нововведения такого рода Гак называет инновациями. Термин этот чрезвычайно удобен и все чаще используется как родовой по отношению к видовому понятию «неологизм» [15, с. 21; 14, с. 42]. Мы позволим себе воспользоваться им аналогичным образом при определении фразеологических новшеств.
В соответствии с данным определением семантические новшества, безусловно, должны быть отнесены к инновациям (при этом
вовсе не обязательно «привязывать» проблему семантических инноваций к проблеме отбора материала для словарей неологизмов). Совершенно не существенно, что с точки зрения бытового сознания слово, изменившее свое значение, обычно не кажется новым. Субъективность и относительность бытового сознания доказывается элементарными примерами, которые нет смысла здесь приводить.
Таким образом, инновации — это языковые или речевые единицы, которые:
1) обладают новизной: а) формы и содержания, б) только формы, в) только содержания;
2) эта новизна определяется относительно определенного временного периода и сферы употребления (конкретный период и сфера уточняются каждым конкретным исследователем в зависимости от задач его работы). Такого понимания инновации достаточно для изучения языковых изменений на любом уровне (подуровне), будь то лексика, синтаксис, грамматика или, в нашем случае, фразеология. Дальнейшая детализация — вопрос целей конкретной работы и соответственно разных параметров описания и классификации (классификации по происхождению, частеречной принадлежности, стилистической принадлежности, понятийным группам и др.).
Одновременно уточним и понятие неоло-гии. На наш взгляд, неология должна определяться как наука, изучающая изменения в системе языка (литературного языка, подъязыка и т. п.) с определенного времени в прошлом (условно взятого за точку отсчета тем или иным исследователем) до настоящего момента (момента описания), а также функционирование новых единиц (инноваций) в системе современного языка. Таким образом, новые явления во фразеологии попадают в сферу изучения неологии и могут быть подвергнуты как совместному рассмотрению с лексикой, так и отдельному изучению.
Фразеологические инновации и неологизмы
Опираясь на общее определение инноваций, нетрудно сформулировать, что следует понимать под фразеологическими инновациями.
Фразеологические инновации—это неоднословные выражения, значение которых не вытекает непосредственно из значений составляющих их
компонентов9 и которые являются новыми либо по форме, либо по значению, либо по форме и значению вместе для рассматриваемого периода развития литературного языка (подъязыка и т. п.) относительно предшествующего (условно взятого за точку отсчета) периода (вне прямой зависимости, хотя и с учетом словарных и иных письменных фиксаций10). [4, 5]
Таким образом сформулированное понятие нового во фразеологии дает возможность рассмотреть новую фразеологию как в диахроническом аспекте с учетом динамики развития фразеологической подсистемы в целом, так и в синхроническом аспекте, а именно ее функционирование как составной части современной фразеологической подсистемы (и далее — системы языка), например вопрос о том, какие понятийные группы и поля пополняют новые фразеологизмы, какие лексемы преимущественно используются при образовании новой фразеологии и мн. др. Последний аспект до настоящего времени фактически не рассматривался.
Однако вернемся к теоретическим вопросам фразеологической неологии. Главное уточнение, которое следует внести, — соотношение «фразеологическая инновация — фразеологический неологизм». Как и ранее, обратимся к решению вопроса в лексической неологии.
Не вызывает сомнения обязательность языкового статуса неологизмов. Далее в определении собственно неологизмов российские ученые следуют за французскими и немецкими неологами. К собственно неологизмам относят двуплановые (новые по форме и содержанию) и формальные (новые в основном по форме, хотя и имеющие приращения смысла, образованные в соответствии с продуктивными словообразовательными моделями) инновации [15,
9Таким образом, в сферу рассмотрения попадают как фразеологизмы, так и их трансформации, а также ряд речевых, окказиональных единиц, описание которых необходимо для изучения языковой динамики фразеологической подсистемы.
10«...Противоречие между первой регистрацией и действительным присутствием фразеологического неологизма в языке является <...> реальным отражением динамики фразеологической системы с точки зрения возникновения, употребления и стилистической переоценки новых наименований» [7, с. 67].
с. 37]. Такой выбор определяется тем, что восприятие слова как нового «опирается прежде всего на новизну звучания» [14, с. 42] и эти два типа инноваций являются «материально новыми лексическими единицами языка» [Там же. С. 43].
Отнесение двуплановых инноваций к неологизмам не вызывает сомнений и также может быть распространено на фразеологию. Однако уже при таком подходе появляется проблемная группа инноваций, а именно так называемые актуализированные единицы, относительно новые для современного состояния системы языка как по форме, так и по значению. Актуализацию вышедших из употребления единиц (в том числе и фразеологизмов) можно рассматривать как явление, непосредственно связанное с отношениями лексического ядра и периферии, аналогичное процессу устаревания слов. Оно косвенно связано с процессом обновления состава языка и должно учитываться при синхронном описании взаимоотношения единиц, составляющих систему (точнее, ту или иную подсистему) языка в настоящее время. Однако непосредственно к неологии это явление не относится. Выделение данной группы во многом связано с задачами практического лексикографирования и соответственно преимущественной ориентацией исследователей неологии на лексикографический критерий (была ли единица зарегистрирована в словарях изучаемого и предшествующих периодов) вне зависимости от декларируемых принципов отбора единиц для словаря.
Обратимся теперь к понятию «формальный неологизм». Из приведенного выше определения следует, что в данном случае имеет место явная неточность терминологии. Если быть последовательным, то случаи изменения формы, сопровождающиеся какими бы то ни было изменениями смысла, следует относить к формально-семантическим изменениям, так как при этом возникает новая языковая единица, а следовательно, это собственно неологизмы. Сугубо формальные изменения языковой единицы, не затрагивающие ее смыслового тождества, являются вариантами. Аналогичным образом фразеологические единицы, изменившие форму при неизменном (относительно)
значении, трактуются как фразеологические варианты. Это категория фразеологизмов, изменивших тем или иным образом свою форму при сохранении тождества значения. Конечно, тождество значения в данном случае также вопрос спорный в силу своей неполной исследо-ванности. Однако на данном этапе в большинстве работ считается, что разница в значении фразеологических вариантов столь мала, что ею в целом можно пренебречь, что, собственно, и делают носители языка, употребляя в речи вариантные формы.
Для развития фразеологических вариантов в целом характерны те же особенности, что и для лексических вариантов. Изучение функционирования фразеологизмов в тексте показывает, что развитие вариантности может идти в двух направлениях. Помимо развития новых вариантов в виде замены ранее существовавшего варианта новым или активизации ряда фразеосемантических моделей в плане порождения вариантности, наблюдается минимизация количества употребительных вариантов у ранее существовавших единиц, которая может сопровождаться (а может и не сопровождаться) появлением нового(-ых) варианта(-ов) [см. 6]. Такие «минимизированные» варианты еще нагляднее, нежели в случае с лексикой, свидетельствуют о том, что эти единицы не стоит относить к собственно неологизмам. Ср.: полное закрепление в современном языке формы строить глазки взамен ранее вариантных глазки делать (строить), а затем строить (делать) глазки или постепенное вытеснение формой на глазок ранее существовавшей вариантной формы на глаз (глазок), формой на корню формы под корень.
Все иные изменения формы фразеологизма предполагают одновременные семантические изменения и относятся к категории двуплано-вых инноваций, т. е. неологизмов (например, взять ноги в руки 'приготовиться бежать; побежать' — взять глаза в руки (в зубы) 'посмотреть' — взять мозги в руки 'подумать'; прикидываться ангелом — прикидываться овцой (одноструктур-ные синонимы)/ прикидываться овцой — прикидываться лисой (разные по значению, хотя и од-ноструктурные единицы); чужой дядя — добрый дядя — свой дядя; сотрясать воздух — сотрясение
(сотрясание) воздуха; глазом не моргнул — не моргнув глазом; плакать в жилетку — жилетка для слезии мн. др.).
По вопросу о включении или невключении в состав неологизмов семантических трансформаций слов (вариант 1, в в общем определении инновации) нет единого мнения. В большинстве работ эти виды инноваций из состава собственно неологизмов справедливо исключаются, хотя существует и другая точка зрения.
В то же время, безусловно, семантические изменения являются одним из основных путей развития языка и, следовательно, подлежат изучению неологией. Несмотря на то что эти вида!
инноваций не должны считаться собственно неологизмами, их необходимо включать в словари неологизмов, ибо они результат постоянных количественно-качественных переходов, находящих свое крайнее выражение в случаях распада полисемии, смыслового расхождения вариантных форм и ряде других процессов12.
Таким образом, для фразеологии понятие «неологизм» охватывает только единицы, обладающие одновременно и новизной формы, и новизной значения. Единицы, обладающие только новизной формы или только новизной значения (семантические неологизмы), есть смысл рассматривать как инновации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алаторцева, С.И. Русская неология и неография (современное состояние и перспективы) [Текст] / С.И. Алаторцева. - СПб., 1998.
2. Бурмистрович, Ю.Я. К проблеме фразеологических неологизмов [Текст] / Ю.Я. Бурмистрович // Мат. по русско-славянскому языкознанию. — Воронеж, 1972.
3. Гак, В.Г. О современной французской неологии [Текст] / В.Г. Гак // Новые слова и словари новых слов. — Л., 1978.
4. Ганапольская, Е.В. К вопросу о типах фразеологических инноваций (на материале текстов современного российского детектива) [Текст] / Е.В. Ганапольская // Мат. XXXII Междунар. филолог конф. — Вып. 14. Фразеология (11—15 марта 2003 г). — СПб., 2003. — С. 12—14.
5. Она же. О некоторых возможных подходах к изучению фразеологической неологии (или Что необходимо знать редактору о новой фразеологии) [Текст] / Е.В. Ганапольская // Формирование проф. культуры специалистов XXI века в техн. ун-те: тр. 4-й Междунар. науч.-практ. конф. — СПб., 2004. — С. 333—334.
6. Она же. О развитии фразеологической вариантности (на материале текстов современной «массовой» литературы) [Текст] / Е.В. Ганапольская // Мат. XXXI Всерос. науч.-метод. конф. преподавателей и аспирантов. — Вып. 5. Фразеология (11—16 марта 2002 г). — СПб., 2002. — С. 9—11.
7. Дюрчо, П. Лексикографическая обработка фразеологических неологизмов (на материале русской и словацкой идиоматики) [Текст] / П. Дюрчо
// Фразеологизм и его лексикограф. разработка: мат. IV Междунар. симп. в рамках заседания Междунар. комиссии по проблемам славянской фразеологии при Междунар. комитете славистов. М., 1987.
8. Котелова, Н.З. Первый опыт лексикографического описания русских неологизмов [Текст] / Н.З. Котелова // Новые слова и словари новых слов. — Л., 1978.
9. Она же. Проект словаря новых слов русского языка [Текст] / Н.З. Котелова. — Л., 1982.
10. Она же. Предисловие [Текст] / Н.З. Котелова // Словарь новых слов рус. яз. (сер. 50-х — сер. 80-х гг.) / под ред. Н.З. Котеловой. — СПб., 1995.
11. Левашов, Е.А. Словари новых слов (краткий обзор) [Текст] / Е.А. Левашов // Новые слова и словари новых слов. — Л., 1978. — С. 27—36.
12. Матвеева, Т.Н. Новые фразеологические единицы в современном русском языке [Текст]: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук / Т.Н. Матвеева. — Л., 1988.
13. Мокиенко, В.М. Проблемы европейской фразеологической неологики [Текст] / В.М. Мокиенко // Nowa frazeologia w nowej Europie. Slowo. Tekst. — Czas VI. Greifswald, 2001. - С. 22-26.
14. Розен, Е.В. На пороге XXI века. Новые слова и словосочетания в немецком языке [Текст] / Е.В. Розен. - М., 2000.
15. Сенько, Е.В. Инновации в современном русском языке [Текст] / Е.В. Сенько. — Владикавказ, 1995.
16. Nowa frazeologia w nowej Europie. Slowo. Tekst. — Czas VI. — Greifswald, 2001.
ПВ качестве новых фразеологических единиц надо принимать также те единицы, которые возникли в результате изменения структуры существующих фразеологических единиц, если в них произошло изменение в семантике или одновременно осуществился переход в новый лексико-грамматический разряд [7, с. 68].
12Случаи распада полисемии и объединения омонимов в нашем случае, когда происходит затемнение внутренней формы фразеологизмов, попадают в разряд собственно неологизмов.
