CC BY
53
Право предъявления иска по заложенному имуществу к третьим лицам возникает не только при залоге, но и при других обязательственных отношениях. Примером может служить право арендатора предъявить иск против приобретателя имущества, когда об аренде сделана отметка в вотчинной книге. Требование залогодержателя направлено не на саму вещь, а на взыскание из заложенной вещи определенной суммы для удовлетворения требований залогодержателя.
Таким образом, отнесение залога к категории вещных прав не является полностью обоснованным.
1 См.: Звоницкий А.С. О залоге по русскому праву. Киев, 1912. С. 175.
2 См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 9-е изд. М., 1911; Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Ч. 1: Вотчинные права. СПб., 1896; Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III: Права Обязательственные. 2-е изд. СПб., 1901; Гуляев А.М. Русское гражданское право. Обзор действующего законодательства и проекта Гражданского уложения. СПб., 1911; Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып. 1: Общая часть. Вещное право. Авторское право. Киев, 1917.
3 Шершеневич Г.Ф. Указ. раб. С. 346.
4 См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III: Права обязательственные. С. 341-345.
5 См.: Шершеневич Г.Ф. Указ раб. С. 346-347.
6 См.: Там же. С. 347.
7 См.: Там же. С. 354.
8 См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III: Права Обязательственные. 2-е изд. С. 309.
9 См.: Там же. С. 312.
10 См.: Анненков К.Н. Начала русского гражданского права. Вып. 1. СПб., 1900. С. 211.
11 См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III: Права Обязательственные. 2-е изд. С. 352.
12 См.: Там же. С. 359.
13 См.: Там же. С. 439-442.
14 См.: Там же. С. 444.
15 Победоносцев К.П. Указ. раб. С. 582.
16 См.: Там же. С. 581-583.
17 См.: Там же. С. 602.
18 См.: Гуляев А.М. Указ. раб. С. 191.
19 См.: Там же. С. 192.
20 См.: Там же. С. 193.
21 Синайский В.И. Указ. раб. С. 225.
22 См.: Там же. С. 226.
23 См.: Звоницкий А.С. Указ. раб. С. 187.
А.А. Маковский
НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ
ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В статье анализируются современные государственно-конфессиональные отношения через призму неоинституционализма. Особый акцент делается на многообразии институциональных форм участия религий в публичной среде и во взаимодействиях с властными структурами. Выделяются особенности дифференцированной системы отношений, формальные и неформальные взаимосвязи политических и религиозных акторов.
Ключевые слова: неоинституционализм, государственно-конфессиональные отношения, религиозные объединения, гражданское общество, референты политики, институциональное взаимодействие.
© Маковский Андрей Андреевич, 2017
Аспирант кафедры истории, социологии политики и сервиса (Саратовская государственная юридическая 74 академия); е-1г^к aamakovsky@mail.ru
A.A. Makovskiy
NEO-INSTITUTIONAL APPROACH TO THE ANALYSIS OF STATE CONFESSIONAL RELATIONS IN PRESENT-DAY RUSSIA
The article analyzes the current state-confessional relations through the prism of neo-institutionalism. Particular emphasis is placed on the diversity of institutional forms of religion in the public participation in the environment and interactions with the authorities. The author points out features of a differentiated system of relations, formal and informal relationship of political and religious actors.
Keywords: Neo-institutionalism, church-state relations, religious communities, civil society, policy referents, institutional interaction.
Кардинальные изменения в общественно-политической сфере в конце ХХ — начале XXI в., связанные с распадом СССР, потерей государственной идеологии и идентичности, преодолением религиозной изоляции, повлекли за собой перемены в отечественной политической системе и в восприятии властными структурами религий. Современные государственно-конфессиональные взаимодействия стали наблюдаться практически во всех сферах жизнедеятельности общества. Динамично развивающиеся в данных условиях институциональные отношения способствуют трансформации существующих подходов и методов их изучения, в связи с чем основные задачи современной политической науки заключаются не только в описании политической реальности, но и в выявлении факторов, влияющих на политические процессы, а также в анализе институциональных взаимодействий.
Непрерывная динамика политической среды, кризис методологических установок институционализма и бихевиоризма привели к росту интереса исследователей в конце 1970-х гг. в США, а затем в Европе к методологии, получившей название неоинституционализм. «Новая институциональная теория», принадлежащая к неоклассическому направлению, берет свое начало в работе Р. Коуза где исследователь впервые рассмотрел формальные и неформальные экономические взаимосвязи.
Следует отметить, что сам термин был введен в научный оборот О. Уильям-соном, который подразумевал под новым подходом не стройную теоретическую систему, а скорее, целый ряд инструментов, объединенных несколькими ключевыми идеями. Ученый отмечал, что в ряде неоинституциональных подходов объединяющим предметом изучения выступает институциональная среда, которая состоит из фундаментальных политических, социальных, юридических и неформальных правил, в рамках которых проходят процессы. Позже в политической науке Дж. Марч и Й. Олсен стали использовать понятие «neo-institutional political science» (неоинституциональная политическая теория) для новой методики исследования политических институтов и отношений между институциональными политическими действиями1.
На основе исследовательской базы попытаемся осмыслить государственно-конфессиональные отношения в России через совокупность методов, используемых в неоинституциональном подходе. Учитывая многообразие институциональных изменений в отношениях между государственными органами и конфессиями можно отметить, что особый интерес вызывает исторический неоинституционализм, который представлен в работах К. Телена, П. Пирсона,
П. Холла, Т. Лонгстрета. Если основным принципом неоинституционализма является догмат «институты важны», то в историческом ключе данное положение конкретизируется за счет рассмотрения формальных и неформальных норм и институтов как основ политического развития.
Исторический неоинституционализм не акцентирует внимание на функциях институтов, а рассматривает процессы их формирования, изменения и взаимодействия. Государственно-конфессиональные отношения зачастую развиваются как в формальном, так и в неформальном ключе, поэтому данный подход позволяет выявить реальные, а не только декларативные особенности политических процессов. В данном подходе центральной категорией для изучения является понятие «тропа зависимости» (path dependency). По мнению К. Телена, общая идея тропы зависимости состоит из двух взаимосвязанных суждений2. Во-первых, институциональная эволюция в каждой отдельной стране зависит от исторического пути развития. Обращаясь к истории государственно-конфессиональных отношений в России, можно наблюдать параболоидный график взаимодействия, спад и возрастания которого зависят от государственной идеологии в тот или иной период. Во-вторых, формирующиеся институты, отвечая на изменения общественной среды, развиваются в границах определенного исторического опыта. Необходимо отметить богатую практику построения государственно-конфессиональных отношений, которая включает в себя симфонию Церкви и Московского государства, досинодальный, период верховенства государства над религиозными догмами в период существования Синода, советскую систему воинствующего атеизма.
Современные государственно-конфессиональные отношения — это взаимодействие между субъектами — политическими и религиозными институтами, предметом которых являются реализация религиозных прав и свобод, обеспечение взаимодействий государственных и муниципальных органов власти и религиозных организаций, профилактика межконфессиональных конфликтов.
В политологии сложилось конкретное представление о политическом институте как об учреждении с организованной структурой, централизованным управлением, исполнительным аппаратом3. Безусловно, главным институтом в политической системе является государство. Этот политический феномен вызывает к себе пристальное внимание исследователей. Различают понятие «государство» в широком и узком смысле. В первом случае государство определяется как территориально ограниченное объединение, требующее для себя монополии на власть. Во втором случае у термина существует множество значений — от абсолютной трактовки Гегеля, представляющего государство как институт, в котором объективный дух осуществляет нравственную идею, до подхода М. Вебера, видевшего государство как организованное объединение со структурой легитимного отношения господства одних людей над другими. Представители неоинституционализма, в частности Д. Норт, определяли государство как особый случай властных отношений, возникающий на основе социального контракта — передачи гражданами части своих прав, касающихся контроля своей деятельности в ряде сфер, взамен на защиту своих интересов.
Анализ религиозных институтов как акторов взаимодействия также широко представлен в политической науке. Это связано, прежде всего, с многообразием подходов к пониманию термина «институт» и сложностью институционализации религиозных форм. Если религии представляют собой духовные формации, типы
восприятия мира человеком, нормы повседневной жизни, основанные на вере (религиозном сознании), то конфессии в широком смысле являются синонимом вероисповедания, институциональным выражением этих принципов, ценностей, норм монотеистической религии. В узком смысле к конфессиям относят только католицизм, протестантизм, православие.
Представители институционализма трактуют понятие «институт» как организацию, учреждение, орган, ассоциацию, объединение людей, законодательно закрепленную норму, в то время как неоинституционалисты, в частности Д. Норт, под институтом подразумевают «правила игры» в обществе или ограничительные рамки, созданные человеком для организации взаимоотношений между людьми4. Дж. Марч и Й. Олсен предложили следующее определение институтов: «Институт есть относительно устойчивый набор правил и организованных практик»5. Институт как правило — это реализованная в повседневной практике норма поведения, ставшая устойчивой и типичной. Религиозные заповеди, как и нормы государства, определяют, что граждане обязаны делать в тех или иных ситуациях, их отношение к той или иной политической силе, политическому режиму.
Существует два подхода к пониманию конфессий как религиозных институтов. Во-первых, конфессии в формальном поле оформлены в качестве общественно-духовных организаций, которые могут рассматриваться как различные организационные структуры в зависимости от характера существующей общественно-политической среды. В большинстве случаев они рассматриваются в качестве социальных институтов, т.е. организованных объединений людей, выполняющих определенные социально значимые функции. Во-вторых, конфессия
й В
понимается как синоним «вероисповедания»6, которое трактуется как система т или совокупность религиозных убеждений, правил поведения, основанных на |
7 С
вере индивида или групп индивидов7. р
а
Безусловно, значение какого-либо института не является статичным, оно в
с
может оставаться в достаточной степени институционализированным, но вслед- | ствие действий тех акторов, с которыми этот институт взаимодействует, или у из-за политической ситуации оно может изменить свою природу и специфику. р
т
По мнению С.В. Патрушева, классиками неоинституционализма процесс ин- е
ституционализации рассматривается как тенденция организаций обустраивать |
свою формальную структуру не в ответ на потребности организаций, но в соот- р
ветствии с определенными, широко распространенными правилами. Причиной Ч
инсититуционализации выступает необходимость легитимности отношений. о
Потому мы можем наблюдать формально-правовое закрепление государственно- к
конфессиональных отношений, развитие политико-религиозных традиций, е
бюрократизацию религиозной среды. Строгое следование правилам может при- и
вести к недостижимости поставленных целей. В связи с этим участники взаи- № моотношений могут выполнять задачи другими методами, тем самым развивая
неформальные взаимоотношения8. ~
В формальном ключе политические институты взаимодействуют с конфессия- 7 ми как элементами гражданского общества. Само гражданское общество представляет собой объединение граждан с высокой общей социально-политической культурой, мировоззренческим плюрализмом, толерантностью. Конфессии как институты гражданского общества — это религиозные группы, организации, представительства иностранных религиозных организаций, т.е. групп граждан,
которые образованы в целях совместного исповедания и распространения веры9. 77
Сущность организационных структур, по мнению А.В. Зайцева, заключается в привлечении верующих к участию в общественной жизни, публичному обсуждению общих проблем, отстаиванию своих интересов. Религиозный плюрализм, необходимый в гражданском пространстве, во многом зависит от многообразия религиозных объединений и деноминаций. И.А. Куницына представила классификацию политических систем по типам правового регулирования статуса религиозных объединений, в которой выделила моноконфессиональный, дифференцированный и универсальный типы10.
Можно предположить, что в России складывается дифференцированный тип взаимодействия государства и религиозных объединений, при котором религиозные объединения обладают различным объемом прав и обязанностей. Данная система отношений характеризуется рядом особенностей. Во-первых, современные ГКО регламентированы нормами права и опираются на политико-правовые принципы светского государства: отсутствие государственной религии, отделение религиозных организаций от государства и равенство их перед законом, запрет дискриминации по религиозным признакам, право на национально-культурную и религиозную идентичность, свободу совести и свободу вероисповедания11. Во-вторых, светский характер государства не означает, что политические институты не взаимодействует с религиозными организациями, оно издает законы, обеспечивающие реализацию и защиту религиозных прав и свобод, строит партнёрские отношения12. В-третьих, в России формируется статус традиционных религий (Православие, Ислам, Иудаизм, Буддизм). Данный статус означает признание Российским государством исключительной роли
традиционных конфессий в прошлом и настоящем как неотъемлемой составной
£ 13 о части национального культурного наследия13.
д- Выделение традиционных религиозных институтов формирует в России два
~ типа отношений: «Государство — традиционные религии», «Государство — новые 2 религии», что является важнейшим фактором дифференциации. Британский | политолог Д. Хелд отмечает, что политические институты в условиях современ-| ного демократического государства стремятся к краткосрочным политическим £ успехам за счет активного взаимодействия с общественными структурами, в | частности с религиозными14. В российских реалиях данное взаимодействие, в т.ч. | и неформальное, осуществляется в большей степени в рамках отношений «Госу-2 дарство — традиционные религии» с конфессиями, широко представленными ° в обществе, обладающими сильным влиянием на массы. В подобных условиях « построение государственно-конфессиональных отношений как элемента граж-| данского общества следует отличать от «симфонии» государства и религий. Это | связано, прежде всего, с тем, что интересы различных конфессий не совпада-° ют, а напротив, находятся зачастую в конфронтации, поэтому органы власти и
0 управления не могут реализовывать потребности всех субъектов ГКО. В связи § с этим степень сотрудничества государства с разными конфессиями различна.
1 Связь между государственными институтами и религиозными объединения-| ми определяется двумя категориями отношений. Первая представляет собой
совокупность отношений прямого и косвенного влияния государства на конфессиональную жизнь социума и, в частности, на деятельность религиозных объединений посредством формальных правил. Вторая категория отношений образует обратную связь, выраженную в возможности религий и религиозных объединений (традиционных и новых) влиять на политическую систему обще-78 ства, политические процессы как общероссийского, так и регионального уровня.
Следует отметить, что возвращение религии в публичную сферу определило место религиозных объединений в политическом процессе не только в качестве институтов гражданского общества, но и в виде неформальных институтов — референтов политики, групп интересов, лоббирования, деструктивных групп15. А.А. Белькова отмечает, что если религиозные институты как элементы гражданского общества представляют интересы определенной социальной группы верующих через общественное, публичное взаимодействие, то, проявляя себя как группы интересов, конфессии неформально участвуют в публичной сфере. Этот процесс осуществляется за счет расширения коммуникаций с государственными структурами, использования публичных ресурсов: информационных, идеологических, массовых. Целями неформальных практик могут служить как материальные блага, так и изменения идеологической среды. Под коммуникациями в данном случае подразумевается выстраивание как формальных, так и неформальных взаимосвязей. При этом именно благодаря неформальным практикам религиозные институты участвуют в политической деятельности в той мере, какая требуется для достижения групповых целей, не переступая черту светскости политического режима16.
Неформальные практики М.В. Подхомутникова трактует как постоянно воспроизводимые стереотипные правила взаимодействия субъектов политики, установленные и поддерживаемые посредством социокультурных регуляторов: ценностей, политических ориентаций, установок деятельности, а не формально-правовых норм. Цели неформальных практик — развитие неформальных партнерских отношений17, сущность их функции в политическом пространстве заключается в том, что они обеспечивают удовлетворение потребностей акторов в достижении целей, касающихся «содержания», «включенности в арену», «результативности» и «интенсивности» религиозно-политической деятельности. Данные отношения восполняют неэффективность формальных институтов и сложившихся общественно-политических традиций.
Таким образом, государственно-конфессиональные отношения представляют собой исторически сложившееся взаимодействие властных и религиозных институтов, закрепленное в юридических нормах и общественно-политических традициях с учетом формальных и неформальных взаимосвязей. На современном этапе происходит дифференциация властных отношений с религиями. Историческая роль традиционных конфессий, их цивилизационно-образующая функция предопределили две системы отношений «Государство — традиционные религии» и «Государство — новые религии». Если первый тип характеризуется множеством институциональных форм взаимовлияния, то второй протекает строго в формальном ключе.
1 См.: МарчДж, Олсен Й. Новый институционализм: Организационные факторы в политической жизни. М.,1984. C. 34.
2 Thelen K. Historical Institutionalism in Comparative Politics // Annual Review of Political Science. 1999. № 2. P. 387. URL: http://rochelleterman.com/ComparativeExam/sites/default/files/Bibliography%20and%20 Summaries/Thelan%201999.pdf (дата обращения: 21.10.2016).
3 См.: Зайцев А.В. Институционализация диалога государства и гражданского общества: компаративный анализ. Кострома, 2014. С. 56.
4 См.: Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 87.
5 March J.G., Olsen J.P. The new institutionalism: organisational factors in political life // American Political Science Review. 1984. Vol. 78. № 3. Р. 734.
6 Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 1990. С. 79.
7 См.: Яворский Д.Р. Государственно-конфессиональные отношения в Российской Федерации. Волгоград, 2003. С. 7.
8 См. : Патрушев С.В. Институциональная политология в российской перспективе // Политическая концептология. Ростов на/Д, 2011. № 4. С. 142.
9 См.: Федеральный Закон РФ от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. № 39, ст. 4465.
10 См.: Куницына И.А. Правовой статус религиозных объединений в России: исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. М., 2000. С. 45.
11 См. : Слобожникова В.С. Религиозность современной России в этнополитическом измерении // Современная российская политическая регионалистика и этнополитика сквозь призму понятий / [Е.С. Дорофеева, И.Н. Коновалов, В.С. Слобожникова, В.А. Труханов]; под ред. В.С. Слобожниковой. Саратов, 2013. С. 149.
12 См.: Понкин И.В. Светскость государства. М., 2004. С. 49.
13 См.: Кудряшева И.В. Как изучать взаимодействие религии и политики? // Политическая наука. 2013. № 2. С. 9.
14 См.: ХелдД. Модели демократии. М., 2014. С. 120.
15 См.: Зимин В.А. Статус групп давления в политическом процессе // Вестник Омского ун-та. 2012. № 3 (65). С. 312.
16 См.: БельковаА.А Институты государственного регулирования религии [Электронный ресурс]. URL: http://vestnik.uapa.ru/ru/issue/2014/01/03/?print (дата обращения: 02.02.2016).
17 См.: Подхомутникова М.В. Неформальные политические практики в современной России: субъекты институционализации: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Краснодар, 2010. С. 11.
С.А. Мельников СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД
В ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ ПРОЦЕССА РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА
В статье реализация права рассматривается как системный процесс, которому присущи как особые внешние формы выражения, так и внутренняя сложно организованная структура со своими элементами. Отстаивается точка зрения о необходимости подразделения формы реализации права на индивидуальную и коллективную. Индивидуальная форма представлена простейшими способами осуществления права в виде соблюдения, исполнения и использования. Коллективную же форму составляют реализация права посредством договора и правоприменения.
Ключевые слова: системный подход, система, реализация права, право как система, индивидуальная и коллективная форма реализации права.
S.A. Melnikov
SYSTEMATIC APPROACH TO THE GENERAL THEORETICAL STUDY OF THE PROCESS OF THE RIGHT
In the article the implementation of the law is seen as a systemic process, which is characterized as a particular form of expression and internal organized structure with its elements. Settles point of view about the necessity of division of the form of the right to individual and collective. Individual form presents the simplest means of implementation of the law, compliance with, implementation and use. The collective form, constitute the enforcement of rights by contract and law enforcement.
Keywords: a systematic approach, the system, the implementation of law, law as a system of individual and collective form of law implementation.
Благодаря достижениям науки Х1Х-ХХ вв. окружающий нас мир предстал как мир систем, который структурно системен и его подсистемами являются отдельные системы, части и элементы. Любое явление в мире представляет собой «систему систем», в каждой из которых оно ведет себя в соответствии с законами
© Мельников Сергей Александрович, 2017
Аспирант кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: nphonix046@mail.ru
