CC BY
826
С.В. ТАСАКОВ
НЕОБХОДИМАЯ ОБОРОНА В СИСТЕМЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ,
ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ РОССИИ
Статья 45 Конституции Российской Федерации провозглашает, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом [8]. Основой права необходимой обороны являются положения ст. 22, 23 и 25 Конституции РФ, закрепляющих право на свободу и личную неприкосновенность, в том числе и неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, и право на неприкосновенность жилища.
Данное право закреплено и в уголовном законодательстве России. В соответствии со ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Если же насилие не было сопряжено с насилием, опасным для жизни либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, то защита является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны [22].
Необходимая оборона представляет собою один из древнейших институтов уголовного права, так как возможность причинить нападающему вред ради сохранения жизни, здоровья, собственности, а также для защиты прав и законных интересов третьих лиц является таким же «естественным» правом, как право на жизнь, здоровье или право собственности.
Признание права необходимой обороны от грозящей опасности присуще всем государствам на различных этапах его развития. Необходимая оборона является дополнением к охранительной функции государства, и причинение вреда интересам посягающего является не только противозаконным или извинительным, но и правомерным.
Так, например, по египетским законам оборона была не только правом, но и обязанностью, если речь шла о третьих лицах. Смертной казнью наказывался тот, кто видел убийство, но не предотвратил его, имея такую возможность. В случае невозможности оказать помощь потерпевшему, такое лицо должно было рассказать об этом представителям власти. Если и данное требование закона не было исполнено, лицо подвергалось телесному наказанию и лишалось на 3 дня любой пищи [30]. В настоящее же время необходимая оборона в России превращается из права в обязанность только для отдельных категорий лиц, на которых государством возложена защита охраняемых законом интересов.
Римское право имело достаточно много определений о необходимой обороне и рассматривало его как нечто естественно вытекающее из положения че-
ловека в обществе. Выдающийся оратор и крупный идеолог Древнего Рима Марк Цицерон в своей защитительной речи по делу Милона отмечал: «...не забудьте той аксиомы, которой забывать не следует, а именно: каждый, кто стремится отнять у нас жизнь, может быть убит без всякого колебания» [15, с. 40].
Более позднее феодальное законодательство также допускало причинение смерти в состоянии необходимой обороны. В ст. 139 Каролины (Уложение императора Карла IV) отмечалось: «Кто для спасения своего тела, своей жизни противопоставляет защиту, при которой убивает нападающего, тот ни перед кем не отвечает» [15, с. 43].
В Англии периода XIII-XVI вв. самооборона, хотя и освобождала от наказания за причиненный посягающему вред, не освобождала от морального осуждения. В случае же причинения смерти лицо теряло все свое состояние в счет компенсации. Лишь в 1532 г. данная гражданско-правовая обязанность была исключена [25]. Однако существовали достаточно серьезные ограничения для применения необходимой обороны. Так, например, английское право предоставляло лицу право необходимой обороны лишь в случае, когда нельзя было спастись бегством и лишь тогда, когда обороняющийся был побуждаем страхом и чтобы страх был так велик, что он действовал и на человека с твердым характером.
И современное уголовное законодательство Англии большое внимание уделяет самообороне. Причем допускается прибегать к силе в разумных пределах и для предотвращения угрозы нападения. Так, Закон «Об уголовном праве» 1967 г. разрешает лицу первым нанести удар для предотвращения нападения, которого оно реально опасается [10]. Уголовный кодекс Швеции 1962 г. также предоставляет право на самооборону против надвигающегося преступного нападения на лицо или собственность [23]. Данное справедливое положение было зафиксировано и в России еще в Воинском артикуле Петра I: «Не должен есть себе от соперника первый удар ожидать, ибо через такой первый удар может такое причиниться, что и противиться весьма забудет» [18]. К сожалению, в современном российском уголовном законодательстве данное право не закреплено, что является недостатком.
На наш взгляд, лицо, осуществляющее право необходимой обороны, не должно непременно ждать начала вредных последствий общественно опасного посягательства, а имеет право защищаться, если по всем обстоятельствам дела видно, что посягательство началось и создалась реальная угроза непосредственного причинения вреда правоохраняемым интересам. Такие действия, как подымание орудия нападения, извлечение ножа из кармана и др., не только подтверждают реальность угрозы применения насилия, но и свидетельствуют о начале нападения. И данное положение необходимо включить в диспозицию уголовно-правовой нормы.
Большое внимание в Англии уделяется не только защите таких неотъемлемых прав человека, как права на жизнь и здоровье, но и защите права собственности. Английские юристы утверждают, что если кто-то входит в чужой
дом и отказывается уйти по требованию хозяина, то по истечении определенного времени хозяин вправе убить его и такой способ защиты прав собственника признается необходимым [16].
Большое значение придается необходимой обороне и в США, в том числе и для защиты собственности. В п. 35.20 УК штата Нью-Йорк закреплены действия обороняющегося в ходе совершения бэрглэри (от англ. burglaru -квартирное воровство): «Лицо, владеющее жилищем либо осуществляющее контроль над ним, а также лицо, имеющее разрешение находиться внутри него, которое разумно полагает, что другое лицо совершает или пытается совершить бэрглэри в отношении жилища, может использовать смертельную физическую силу в отношении этого лица, если, как оно разумно полагает, это необходимо для предотвращения совершения бэрглэри». Таким образом, признается оправданным любое причинение вреда тому, кто посягает на личность или собственность, если средства защиты будут применены в разумных пределах. Более того, в отдельных случаях признается обоснованным даже убийство, совершенное в целях предупреждения гражданского правонарушения, состоящего в нарушении прав собственника земельного участка.
УК штата Нью-Йорк, по сравнению с положениями ранее действовавшего УК, не допускает причинение смерти для пресечения кражи. Тем не менее признается оправданным применение физической силы при защите от убийства, похищения, ограбления, изнасилования (35.15), при защите имущества от бэрглэри или поджога (35.20).
Допускается применение и оружия против безоружного нападающего, но с учетом физических данных, пола нападающего и защищающегося, наличия нескольких нападающих и т.д.
Применение технического устройства для защиты имущества, если они представляют опасность для жизни человека, не допускается. Однако причинение смерти в случае применения таких устройств может быть оправданно, если в отношении жильцов применяется грубое насилие. Примерный же УК США отрицательно относится к соответствующим устройствам, считая, что их использование никогда не является оправданным.
В отечественном праве первые упоминания о необходимой обороне встречаются в Русской Правде, которая допускала необходимую оборону как при защите личности, так и при защите собственности. Однако она еще не знала необходимой обороны, дифференцировавшейся в качестве самостоятельного института [27, с. 9].
Соборное Уложение 1649 г. обстоятельно рассматривало вопросы необходимой обороны, которая допускалась при защите жизни, телесной неприкосновенности, имущества и женской чести. Примечательно, что считалась правомерной оборона не только себя и своего имущества, но и оборона третьих лиц и их имущества. Убийство при защите жилища признавалось преступлением, так как обороняющийся «то убойство учинил поневоле», т.е. по необходимости [27, с. 161]. Придавая большое внимание регламентации
права необходимой обороны, Соборное Уложение в то же время не употребляло понятие «необходимая оборона».
Воинские артикулы Петра I прямо говорили о состоянии необходимой обороны в случае посягательства на жизнь и ненаказуемости причинения посягающему лицу смерти: «Кто прямое оборонительное супротивление для обороны живота своего учинит, и онаго, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякого наказания свободен» [27, с. 161]. Однако Артикулы сильно ограничивали право необходимой обороны, предписывая обороняющемуся использовать все возможности для избежания обороны путем уступки или бегства. Лишь при невозможности избежать нападения и наличия смертельной опасности, была предоставлена возможность защищаться. В случае превышения пределов необходимости лицо подлежало суровому наказанию, а убийство при превышении пределов необходимой обороны наказывалось как обычное убийство.
Воинский Устав не только исключал право необходимой обороны подчиненного против начальника, но и устанавливал смертную казнь для подчиненного, применившего или обнажившего оружие против своего начальника [17].
Однако в последующие годы роль института необходимой обороны неизменно возрастала. Необходимая оборона стала возможна против любого лица, в том числе и против невменяемого. Как отмечал А.Ф. Кони «лицу, подвергшемуся нападению, некогда размышлять, с осознанием или без сознания на него нападают» [7].
В советский период развития уголовного законодательства определение необходимой обороны было впервые дано в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г.
Современное состояние преступности в России характеризуется крайне негативными тенденциями, о чем свидетельствуют как количественные, так и качественные показатели, причем значительный рост наблюдается в сфере преступлений против личности, в том числе и убийств. Как справедливо отмечает В.П. Малков, причинами роста убийств являются ревизия нравственных ценностей в обществе, пропаганда с экранов телевидения и других средств массовой информации культа насилия и наживы, рост пьянства, падение материального уровня жизни широких масс и создавшаяся в связи с этим психологическая напряженность в обществе и неуверенность в завтрашнем дне [9].
В условиях, когда государство в лице правоохранительных органов и иных органов государственной власти не в состоянии обеспечить безопасность и эффективную защиту прав и законных интересов законопослушных граждан, оно должно предоставить максимально широкие возможности для обеспечения своей безопасности и защиты самим гражданам. В связи с этим чрезвычайно высокой становится роль такого института, как необходимая оборона.
Сложившаяся в стране криминогенная ситуация, рост насильственной и корыстно-насильственной преступности требуют активного противодействия
граждан любым посягательствам. Это требует дальнейшего повышения эффективности правового регулирования института необходимой обороны.
Несмотря на большое количество исследований, посвященных необходимой обороне, применение данного института вызывает многочисленные споры на практике и в теории уголовного права. Данный парадокс отчасти можно объяснить тем, что редакция статьи 37 УК РФ и в настоящее время является не самой удачной и требует дальнейшей корректировки.
Необходимая оборона - это сдерживающий фактор в отношении насильственной преступности, и поэтому уголовное законодательство должно предоставить обороняющемуся самые широкие возможности для отражения преступного посягательства, сохраняя лишь минимальные ограничения, необходимые для предотвращения злоупотребления этим правом. Гуманизм по отношению к лицу, осуществляющему посягательство, уместен лишь тогда, когда он задержан и не представляет опасности для общества, в момент же преступного посягательства обороняющийся, находящийся в заведомо худших условиях, должен иметь право на использование самых эффективных средств защиты.
Действительно, люди зачастую боятся не самого посягающего, а дальнейшего уголовного преследования, не говоря уже о физических и моральных издержках. К сожалению, судебно-следственная практика по данному вопросу небезупречна. При смертельном исходе практически всегда возбуждается уголовное дело, и обороняющийся всегда выступает в роли подозреваемого, а нападающий выглядит жертвой. Ситуация усугубляется, если при происшедшем инциденте не было свидетелей, и приходится доказывать невиновность. Сознавая все это, решиться на необходимую оборону бывает достаточно сложно.
Недопустимы ограничение права граждан на необходимую оборону и предъявление чрезмерных требований к обороняющемуся. Обвинительный уклон в рассмотрении дел подобного рода приводит к социальной пассивности граждан и их нежеланию участвовать в осуществлении государственных функций по охране правопорядка. В конечном итоге подрывается авторитет органов правосудия.
К сожалению, случаи квалификации деяния с так называемым «запасом прочности» приобрели в настоящее время в судебно-следственной практике достаточно распространенный характер. Закон же создает излишне жесткие границы правомерности действий обороняющегося. А это, в свою очередь, как совершенно справедливо замечает Ю. Юшков, обусловливает еще большую требовательность правоприменительных органов при оценке действий, совершаемых оборонявшимся [29].
В связи с этим весьма интересным представляется дело Медведкина [1]. Органы предварительного следствия квалифицировали действия Медведкина по ст. 103 УК РСФСР, т.е. как простое убийство. Таким образом, было признано, что Медведкин не находился в состоянии необходимой обороны. Ди-
веевский районный суд Нижегородской области не согласился с данной квалификацией, посчитав, что Медведкин находился в состоянии необходимой обороны, но превысил ее пределы, и переквалифицировал его действия на ст. 105 УК РСФСР. Нижегородский областной суд согласился с данной квалификацией, однако заместитель председателя Верховного суда РФ не согласился с мнениями судебных органов и принес протест в Президиум Нижегородского областного суда, который протест удовлетворил и признал, что действия Медведкина в соответствии со ст. 13 УК РСФСР не являются преступными. Таким образом, различные судебные инстанции на основе одних и тех же данных сделали различные выводы.
Разумеется, такая практика не способствует эффективному применению рассматриваемого института, и сложившаяся ситуация, очевидно, должна быть скорректирована. Масштабы реализации права на необходимую оборону во многом зависят от того, насколько население почувствует свою правовую защищенность, а значит, от грамотной, слаженной и четкой работы системы правосудия. Должно быть совершенно понятно, что действия в состоянии необходимой обороны не только правомерны, но и общественно полезны, а также морально поощряемы, так как препятствуют реализации преступных намерений, создают обстановку нетерпимости к противоправным поступкам, воспитывают у населения активную гражданскую позицию. В связи с этим заслуживает внимания предложение Б.Г. Разгильдиева о закреплении в законе принципа материального вознаграждения граждан за реализацию указанного права [14].
Все это свидетельствует о целесообразности дальнейшего повышения эффективности правового регулирования и практики применения института необходимой обороны, и, как представляется, резервы для этого есть.
В литературе обсуждается вопрос о моральной одобряемости мотивов обстоятельств, исключающих преступность деяния. Некоторые авторы считают, что мотивами действий лица в состоянии необходимой обороны могут лишь те, которые одобряются общественной моралью. На наш взгляд, это вряд ли справедливо. Как отмечает Б.С. Волков, мотив не может быть порицаем, если не порицаемо действие, им обусловленное. Поэтому общественная полезность мотивов необходимой обороны не исключается и тогда, когда обороняющийся прибегает к ней из чувства тщеславия, ибо в данном случае эти побуждения служат удовлетворению общественных интересов [3].
Следует отметить, что судебные ошибки по делам о необходимой обороне вызывают самую резкую отрицательную оценку. К сожалению, не всегда в судебной практике правильно решается вопрос о соотношении защиты характеру и общественной опасности посягательства, когда посягающему умышленно причиняется вред здоровью. На наш взгляд, при решении вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны необходимо привлекать специалистов по самообороне. Это позволит сократить количество приговоров, которые вызывают справедливое недоумение и возмущение со стороны широкой общественности.
«Механический» подход к определению соразмерности средств защиты и нападения приводит к тому, что применение оружия при отсутствии явной угрозы жизни против невооруженного преступника часто квалифицируется как превышение пределов необходимой обороны. На наш взгляд, это ошибочно, ведь нередко оружие обороняющимся применяется лишь в случаях, когда посягающий физически значительно превосходит его. В этих случаях необходимы более эффективные средства защиты, и это превосходство достигается именно с использованием оружия или иных предметов. Недостаточная же оборона лишь убеждает посягающего в благополучном исходе акта посягательства и увеличивает его агрессивность.
Так, Мещанским межмуниципальным районным судом центрального административного округа г. Москвы 20 мая 1994 г. Поворов осужден по ст. 105, ст. 15 105 УК РСФСР. Он признан виновным в совершении убийства и покушении на убийство при превышении пределов необходимой обороны, так как, обороняясь от группы нападавших, применил холодное оружие -нож, в результате чего один нападающий скончался, а другому был причинен вред здоровью.
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор оставила без изменения.
Президиум Московского городского суда 29 мая 1997 г., удовлетворив протест Председателя Верховного суда РФ, указал, что суд первой инстанции не дал оценки характеру опасности, угрожавшей Поворову, обстановке, при которой на него было совершено нападение: ночное время, численное превосходство находившихся в пьяном виде нападавших, их агрессивность. При таких обстоятельствах следует признать действия Поворова как совершенные в условиях необходимой обороны без превышения ее пределов. Дело было прекращено за отсутствием в действиях Поворова состава преступления [2].
В отдельных случаях не учитывается тот факт, что нападающий зачастую имеет преимущество перед обороняющимся в силу внезапности нападения и выбора благоприятных условий. Для обороняющегося же нападение почти всегда неожиданно, и поэтому у него нет выбора способа, места и времени действий. Также у него нет сведений о личности нападающего, вооруженности и его намерениях. В соответствии с ч. 2-1 ст. 37 УК РФ не является превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. Законодательное закрепление данного принципа, несомненно, сыграло положительную роль в повышении эффективности данного института.
Нередко суды не учитывают тот факт, что обороняющийся, отражая общественно опасное посягательство на объекты уголовно-правовой охраны, одновременно находится в состоянии аффекта. К сожалению, данное обстоятельство не всегда оценивается должным образом, на что справедливо указывает И. Фаргиев, считая также, что Пленуму Верховного суда РФ целесооб-
разно было бы дать соответствующее разъяснение по обстоятельствам, исключающим преступность деяния [24]. Недостаточно проводить разграничение между действиями, совершенными в состоянии аффекта, и действиями, совершенными при превышении пределов необходимой обороны, по одному, отдельно взятому признаку субъективной стороны состава преступления либо по отдельному признаку объективной стороны. Необходимо оценивать в совокупности как объективных, так и субъективных признаков преступления.
Так, Хамовнический районный суд г. Москвы признал виновным и осудил М. за умышленное убийство в ходе ссоры своего знакомого К. Однако такой вывод сделан судом без учета того, что К. вместе с другими лицами вымогал у М., занимающегося коммерческой деятельностью, деньги, угрожая применением насилия к членам его семьи. В день убийства К. вновь требовал у М. деньги, угрожая в случае отказа захватом в качестве заложницы его малолетней дочери. По требованию К. М. был вынужден привезти его к себе в квартиру, где К. продолжил вымогательство и угрозы, разбил М. нос и завладел его золотой цепочкой. Затем К. вышел из квартиры, но тут же вернулся. Опасаясь продолжения противоправных действий, М. достал из сейфа охотничий карабин, выстрелил в К.
При таких обстоятельствах, предшествовавших преступлению, Судебная коллегия признала, что убийство совершено М. при превышении пределов необходимой обороны, в связи с чем его действия переквалифицировала со ст. 103 УК РСФСР на ст. 105 УК РСФСР [13].
Определенные проблемы существуют и при оценке самого состояния необходимой обороны. Это связано с высоким уровнем понятий оценочного характера. К тому же не всегда должным образом оценивается психологическое восприятие ситуации обороняющимся, который, как уже отмечалось выше, нередко находится в состоянии аффекта и всегда в состоянии определенного стресса.
А.В. Наумов, например, утверждает, что «практически только судебный прецедент может ответить на вопрос о том, каково конкретной содержание оценочного понятия, употребленного при конструировании уголовноправовой нормы. Указанные оценочные понятия - проблема, находящая свое конкретное решение только через судебное решение, вырабатывающее определенный стандарт этих понятий» [11]. На наш взгляд, это не совсем верно. Понимая, что необходимо снизить количество оценочных понятий, все же следует признать, что вопрос превышения пределов необходимой обороны -это всегда вопрос факта, и полностью исключить их из уголовного закона, как предлагают некоторые авторы [6, 26], вряд ли разумно. Данное положение справедливо, пожалуй, лишь по отношению к посягательствам, сопряженным с угрозой для жизни.
В то же время для улучшения сложившейся ситуации необходимо детализировать в нормах уголовного закона условия правомерности необходимой обороны. Это позволит избежать различных толкований, приводящих к су-
дебным ошибкам. В частности, в УК необходимо предусмотреть применение необходимой обороны против невменяемых, несовершеннолетних, группы лиц, а также условия правомерности лица, находящегося в состоянии мнимой обороны. До настоящего времени данные вопросы разрешаются лишь в теории уголовного права.
При наличии всех вышеуказанных недостатков страдают как интересы обороняющегося, так и правосудия в целом, нарушается принцип законности, существенно снижается социальная активность граждан в сфере защиты общественных и личных ценностей и благ от преступных посягательств.
Ряд государств вообще не устанавливает понятие превышения пределов необходимой обороны. Так, § 35.15 УК штата Нью-Йорк допускает в ответ на посягательство причинение нападающему любых последствий, если посягательство сопряжено с применением «смертельной физической силы», похищением человека, изнасилованием, ограблением и др. Аналогичным образом решается вопрос в уголовном праве Великобритании. Уголовному кодексу ФРГ известно понятие превышения пределов обороны, но с оговоркой «если лицо превышает пределы необходимой обороны из-за замешательства, страха или испуга, то оно не наказывается» (ст. 33 УК ФРГ).
После внесенных Федеральным законом от 14.03.2002 г. в ст. 37 УК РФ изменений превышение пределов необходимой обороны может возникнуть только тогда, когда посягательство не было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося либо другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. В то же время не определено, какое насилие или угроза его применения являются опасными для жизни. Безусловно, под данными действиями понимаются деяния, неизбежно влекущие за собой смерть человека. В то же время причинение тяжкого вреда здоровью человека также может привести к смерти человека. Поэтому в качестве примечания к ст. 37 УК РФ, на наш взгляд, целесообразно указать, что под насилием, опасным для жизни, следует понимать насилие, которое может быть сопряжено с причинением смерти или тяжкого вреда здоровью.
Давно ведется спор о допустимости необходимой обороны при посягательстве на честь и достоинство личности. Одни авторы считают, что необходимая оборона в данном случае возможна [4]. Другие считают, что практическая оборона данных благ невозможна [20]. Третьи признают необходимую оборону лишь при определенных обстоятельствах - например, при повторяющихся оскорблениях [5]. Н.А. Овезов, например, допускает необходимую оборону при оскорблении действием, даже при отсутствии насилия [12]. Очевидно, что посягательства на честь и достоинство являются общественно опасными посягательствами и, следовательно, есть правовое основание необходимой обороны. Споры же о том, в каких случаях возможна необходимая оборона чести и достоинства личности, касаются не правового, а фактического основания такой обороны.
Дискуссионным является вопрос о возможности необходимой обороны, если преступное посягательство выражается в оскорблении потерпевшего. Этот
вопрос особенно актуален в российской действительности, так как оскорбление, особенно в общественном транспорте, стало для некоторых граждан чуть ли не нормой поведения. Между тем оскорбления приносят значительные нравственные страдания и несправедливо возлагать на законопослушных граждан обязанность переносить оскорбления, предоставляя им право обратиться в суд в порядке частного обвинения. Установить личность человека в незнакомой обстановке проблематично, так же как и задержать лицо и привлечь свидетелей вследствие небольшой общественной опасности данного преступления.
В связи с этим потерпевший должен иметь возможность требования от оскорбляющего его лица прекращения преступных действий, а в случае их продолжения принятия мер, направленных на их пресечение, в том числе и применения насилия, не связанного с причинением вреда здоровью.
Мы не можем согласиться с тем, что нравственные страдания лица, подвергшегося оскорблению, значительно меньше тех, которые испытывает человек при применении к нему насилия.
Вызывает недоумение и отношение законодателя к защите права собственности. Безусловно, жизнь и здоровье человека более значимые ценности, чем имущество. Тем не менее кража ценных или дорогостоящих вещей из жилого помещения вряд ли уступает по степени общественной опасности причинению вреда (легкого или среднего) здоровью человека. Поэтому, на наш взгляд, обороняющийся должен иметь право защиты неприкосновенности своего жилища и собственности путем причинения любого вреда здоровью человека, в том числе и смерти.
В настоящее время завладение имуществом нередко происходит в наиболее дерзких и циничных формах, и только жесткий отпор со стороны самих потерпевших может привести к действенному результату. Отсутствие же четких критериев допустимого поведения обороняющегося нередко приводит к необоснованному привлечению к уголовной ответственности лиц, совершивших общественно опасные действия.
В последние годы гражданам все чаще приходиться защищать право собственности при помощи различных средств и приспособлений. Это связано с тем, что правоохранительные органы не в состоянии защитить граждан от дачного беспредела. В средствах массовой информации неоднократно сообщалось, что владельцы дачных участков используют различные способы защиты своего имущества - яд, капканы, ямы и т.д. К сожалению, суды такие действия, как правило, квалифицируют как умышленное причинение вреда здоровью человека либо убийство с косвенным умыслом.
Так, Калининградским областным судом за убийство двух или более лиц, совершенное общеопасным способом, опасным для жизни многих людей, по п. «д» «з» ст. 102 УК РСФСР был осужден Авдеев, который с целью пресечения попытки проникновения кого-либо на его земельный участок у входа установил взрывное устройство. Когда группа подростков пыталась проникнуть на участок, взрывное устройство сработало и взрывом были
убиты Зеленов, Майер и Грошев. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ приговор Калининградского областного суда оставила без изменения. По мнению Н. Святенюка, данные действия следует квалифицировать как совершенные с неконкретизированным косвенным умыслом [19], с чем мы не можем согласиться.
Лица, совершившие противоправные деяния, превращаются в жертв, а законопослушные граждане в преступников. Ссылка на то, что такие действия не охватываются рамками необходимой обороны в силу того, что отсутствует наличность посягательства, несостоятелен. Хотя рассматриваемые средства и приспособления используются в момент, когда посягательство отсутствует, приводятся в действие они именно в момент нападения.
Конечно же, необходимым условием является то, что пострадать от используемых приспособлений могли только лица, которые проникли на территорию противоправно. Если же существует угроза причинения вреда третьим лицам, то правила о необходимой обороне неприменимы.
В этой связи хотелось бы согласиться с А. Шнитенковым, который предлагает дополнить ст. 37 УК РФ частью 4 в следующей редакции: «Применение средств и приспособлений для защиты правоохраняемых интересов в отсутствие обороняющегося, если эти средства и приспособления не создавали опасности для лиц, не совершающих общественно опасные посягательства, признается правомерным при причинении любого вреда лицу, совершившему общественно опасное посягательство» [28]. Данную идею ранее высказывали и В. Кудрявцев и С. Келина [21].
Таким образом, анализ института необходимой обороны в действующем уголовном законодательстве России позволяет сделать вывод, что данный институт, несмотря на его значительную разработанность, нуждается в дальнейшем совершенствовании в целях его эффективного применения.
Литература
1. См.: Бюллетень Верховного суда РФ. 1994. № 11.
2. См.: Бюллетень Верховного суда РФ. 1998. № 1. С. 8-9.
3. См.: Волков Б.С. Мотивы преступлений (уголовно-правовое и социально-
психологическое исследование). Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1982. С. 147.
4. См.: Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. М.; Л., 1948. С. 20.
5. См.: КозакВ.Н. Право граждан на необходимую оборону. Саратов, 1972. С. 46.
6. Колмакова Г. Нужно ли понятие превышения пределов необходимой обороны? // Законность. 1999. № 11.
7. Кони А.Ф. О праве необходимой обороны // Московские университетские известия. М., 1866. С. 213.
8. См.: Конституция РФ. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. М.,
1993.
9. См.: Малков В.П. Уголовно-правовая охрана жизни человека в России // Российский судья. 2003. № 8. С. 18.
10. См.: Миронов С.И. Необходимая оборона по уголовному праву Англии и США: особенности регулирования // Государство и право. 2002. № 6. С. 61-76.
11. НаумовА.В. Российское уголовное право. М., 1997. С. 70.
12. См.: Овезов Н.А. К вопросу об обстоятельствах, устраняющих общественную опасность и противоправность деяния в советском уголовном праве. Ашхабад, 1972. С. 31.
13. См.: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ за 2000 г.
14. См.: Разгильдиев Б.Г. Общественно полезное деяние, предусмотренное УК // Законность. 1993. № 12. С. 20.
15. Цит.: Рейнгардт Н.В. Необходимая оборона. Казань, 1898.
16. См.: Решетников Ф.М. Буржуазное право - орудие защиты частной собственности. М., 1982.
17. См.: Ромашкин П.С. Основные начала уголовного и военно-уголовного законодательства Петра I. М., 1947. С. 51-52.
18. См.: Российское законодательство Х-ХХ вв. / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юрид. лит-ра, 1986. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. С. 357.
19. См.: СвятенюкН. Квалификация некоторых видов убийств // Уголовное право. 2004. № 1. С. 50.
20. См.: Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. С. 66.
21. См.: Уголовный закон: опыт теоретического моделирования / Под ред. В.Н. Кудрявцева, С.Г. Келиной. М., 1987. С. 123.
22. См.: Уголовный кодекс РФ 1996 г. (в ред. Федерального закона № 29-ФЗ от 14.03.2002 г). М., 2003.
23. См.: Уголовный кодекс Швеции. СПб., 2001.
24. См.: Фаргиев И. Состояние аффекта и превышение пределов необходимой обороны // Российская юстиция. 2001. № 1. С. 56.
25. См.: Флетчер Д., Наумов А. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998. С. 327-328.
26. См.: Фомин М.А. Право граждан на необходимую оборону // Вестн. Моск. ун-та. Сер.
11. Право. 2000. № 5. С. 90.
27. См.: Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. М.,
1990.
28. Шнитенков А. Новая редакция статьи о необходимой обороне требует дополнения // Российская юстиция. 2003. № 2. С. 38.
29. См.: ЮшковЮ. Где предел необходимой обороны? // Советская юстиция. 1993. № 4.
С. 8.
30. См.: ЯкубовичМ.И. Вопросы теории и практики необходимой обороны. М., 1961. С. 12.
ТАСАКОВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ родился в 1968 г. Окончил Казанский государственный университет. Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин юридического факультета Чувашского государственного университета.
