CC BY
251
7. Там же. С. 298.
8. Там же. С. 373.
9. Там же. С. 407.
10. Иванов А. Ненастье. М., 2015. С. 562.
11. Там же. С. 541.
12. Там же. С. 319.
13. Тамоников А. Судьба офицера. М., 2015. С. 166-167.
14. Евстафьев М. В двух шагах от рая. М., 2014. С. 286.
Notes
1. Ageev A. Beskonechnoe vozvrashchenie [Endless return] // Literaturnoe obozrenie - Literary review. 1991, No. 10, p. 42.
2. Ivanov A. V russkoj kul'ture ne prinyato prezirat' narod [In Russian culture it is not customary to despise the people] // Sobesednik - The Source. 2015, No. 18, p.12.
3. Merimskiy V. A. Zagadki afganskoj vojny [Mysteries of the Afghan war]. M. 2015. P. 294.
4. Aleksievich S. Uzhasnis' samomu sebe [Horrify yourself] // Megapolis-ehkspress - Megapolis-express. 1991, No. 14, p. 9.
5. Ibid. P.9.
6. Braithwaite R. Afgan. Russkie na vojne [Afgan. The Russians in the war]. M. 2013. P. 392.
7. Ibid. P. 298.
8. Ibid. P. 373.
9. Ibid. P. 407.
10. Ivanov A. Nenast'e [Bad Weather]. M. 2015. P. 562.
11. Ibid. P. 541.
12. Ibid. P. 319.
13. Tamonikov A. Sud'ba oficera [Fate of the officer]. M. 2015. Pp. 166-167.
14. Evstafiev M. V dvuh shagah ot raya[Two steps from Paradise]. M. 2014. P. 286.
УДК 811.112.2
А. В. Иванов, Р. А. Иванова Немецкий язык как язык науки: проблемы и перспективы
В ходе анализа ситуации, сложившейся в сфере современного научного дискурса на национальных языках, становится очевидной значимость детальных описаний реальной языковой ситуации не только для установления нормативных ценностей, но и для прогнозирования тенденций развития. В статье предпринимается попытка описания и анализа некоторых особенностей современной профессиональной научной коммуникации, оказывающих непосредственное влияние на развитие как языка немецкой науки в целом, так и языка немецкой лингвистики в частности.
Analysis of the current situation in the sphere of the present-day scientific discourse in national languages demonstrates the significance of describing the actual state of language in-depth not merely for identification of normative values, but for prediction of development trends as well. The paper is an effort to describe and analyze some features of the present-day professional scientific communication, which affect directly the development both of the language of the German linguistics, in particular, and the language of the German science as a whole.
Ключевые слова: язык науки, язык лингвистики, научный дискурс, глобализация, lingua franca, профессиональная коммуникация.
Keywords: science language, language of linguistics, scientific discourse, globalisation, lingua franca, professional communication.
1. «Универсальный» язык науки: возможен / невозможен (нужное подчеркнуть)
Излагаемый авторами взгляд на проблему глобализации современной науки и ее языка коренным образом противоречит распространенному в прошлом веке романтическому мнению ряда лингвистов и представителей других гуманитарных наук о неизбежном слиянии языков, когда еще не был придуман и не вошел в широкое употребление термин «глобализация». За неимением такового во второй половине ХХ в. процессы прогнозируемого в недалеком будущем «языкового братства» и последующего за ним слияния языков было принято именовать интернационализацией или инте-
© Иванов А. В., Иванова Р. А., 2016
грацией (В. В. Акуленко и др.). Интернационализация рассматривалась в качестве некоего индикатора, который был призван выявить возможности языков, принадлежащих к разным типам и культурно-историческим языковым районам, к синтезированию и слиянию.
Современные тенденции, фиксируемые в сфере развития и функционирования «универсального» языка научного общения, позволяют сделать осторожный вывод о том, что надежды на синтез или интеграцию языков, принадлежащих к разным типам и различным культурно-историческим языковым районам, пока не оправдались. Во всяком случае, на данном этапе развития общества. Оправдывается, скорее, неоднократно подтвержденный исторической практикой человечества тезис о том, что «в первую очередь от политических и экономических отношений зависит, исчезнет ли язык или же сохранится» [1].
С учетом глобализационного тренда в науке в целом и в лингвистической науке в частности, предпринимаемых время от времени попыток выработать общие подходы к анализу и синтезу изучаемых феноменов объективной действительности (включая язык), постоянного качественного и количественного роста научных связей, толерантный подход ученых к возможному провозглашению одного из существующих естественных языков универсальным языком науки, на первый взгляд, может показаться вполне оправданным. В корне разногласий между учеными-исследователями разных стран и научных школ как в прошлом, так и сейчас лежат применяемые ими принципы и критерии оценки объективных фактов, иначе говоря, научная методология. Методологии противопоставляется онтологическое единство способов и форм человеческого мышления. Множественность языков мира и потенциальная способность каждого из них выступать в роли научного lingua franca отнюдь не противоречит этому единству, так как сквозь кажущееся бесконечным разнообразие языков проступает «общая модель» (В. Н. Ярцева).
Общая модель, о которой почти сорок лет назад писала В. Н. Ярцева, в современной науке о языке фактически реализовалась на англоязычной базе в ущерб другим развитым национальным языкам. При этом, несмотря на широко распространенную лояльность по отношению к английскому языку как к языку науки и передовой технологии, реакция лингвистов - не носителей английского языка - варьирует от безоговорочной поддержки сложившейся языковой ситуации в сфере научного общения до крайнего ее неприятия. Отсутствие единства по этому вопросу в среде лингвистов, с одной стороны, объясняет отчасти замедленную и отложенную во времени реакцию научного лингвистического сообщества на проблему беспрецедентного усиления роли английского языка в науке [2], с другой - оно препятствует организации широкой научной дискуссии, предметом которой могли бы стать проблемы сохранения национальных языков как средства общения ученых-исследователей.
2. Английский язык vs. родной язык
Авторы исследований на заявленную тему отмечают, что немецкий язык в новейший период своего существования развивается в условиях сформировавшейся на фоне инвазивного воздействия английского языка экзоглоссной языковой ситуации [3]. Исследуя тенденции экзоглоссного характера в различных функциональных стилях, они обращают внимание на особенности функционирования подсистем немецкого литературного языка в контексте глобальной англоамерика-низации. В рамках диафункционального анализа языковой ситуации в Германии исследователи фиксируют общую тенденцию: падение престижа немецкого языка как языка науки. Насколько она устойчива, покажет время, однако бесспорен, к примеру, как манифестация этой тенденции, факт переориентации многих немецких научных журналов на английский язык (подробнее об этом см. ниже). Есть надежда, что тенденция эта недолговечна и связана с недооценкой значимости достижений немецких ученых в различных сферах науки, некоторой, пусть даже небезосновательной, переоценкой значимости англосаксонской роли в решении актуальных научных проблем, престижностью (отчасти искусственно культивируемой) английского языка как языка науки.
Одной из внешних причин, способствовавших тому, что немецкий, французский и русский языки в настоящее время стремительно утрачивают положение ведущих языков европейской науки, является возрастающая роль английского языка практически во всех областях человеческой деятельности. По данным Д. Грэддола, еще в 1997 г. описавшего в одноименной работе будущее английского языка, отчетливо обозначились двенадцать сфер (domains), в которых английский язык занял доминирующие позиции. Среди них деятельность международных организаций, основным рабочим языком которых выступает английский, организация различного рода конференций, сфера научных публикаций, высшее образование (tertiary education), перевод, в рамках которого английский язык выступает в качестве основного языка-посредника, на который переводятся тексты с языков малых наций и народностей (relay language), процессы передачи и внедрения новых технологий (technology transfer), интернет-коммуникация [4]. Список может быть существенно расширен, поскольку выше упомянуты только те виды деятельности, которые так или иначе связаны со сферой социальных и гуманитарных наук. 70
Существует целый ряд факторов, в силу которых английский язык занял доминирующее положение в научно-образовательной сфере. Основными из них (ранжированными в порядке формирования) могут быть признаны следующие.
1. Исторически обусловленный рост экономического, политического и научно-технического доминирования стран, относящихся к так называемому англосаксонскому миру.
Даже с учетом сегодняшних научных и технологических достижений Германии и других стран это доминирование в современном мире очевидно, и обусловлено оно в значительной мере как колониальным прошлым англоговорящих стран, так и непростой геополитической ситуацией, в которой находилась Германия на протяжении всего ХХ в.
Немецкий язык как общепризнанный язык науки и технологии начал терять свои позиции, когда Германия потерпела поражение в Первой мировой войне и утратила заморские территории. В послевоенное время немецкий язык, по словам У. Аммона, постепенно перестал быть языком международных конференций. Сфера его применения, в особенности в той части, где он выступал в качестве языка международного научного общения, резко сузилась, и свои позиции язык так и не смог восстановить в существовавшем ранее объеме [5].
Поражение Германии во Второй мировой войне еще более сузило сферу применения немецкого языка в международном масштабе, однако немецкое «экономическое чудо» способствовало отчасти восстановлению позиций немецкой науки в мире, несмотря даже на то обстоятельство, что основным бенефициаром последней войны оказались Соединенные Штаты, в которых сосредоточился основной мировой научный потенциал. Складыванию такой ситуации отчасти поспособствовала сама Германия, из которой во времена нацизма были изгнаны лучшие ученые, вынужденные большей частью эмигрировать за океан.
В настоящее время попытки вернуть утраченное влияние предпринимаются путем приглашения изучающих немецкий язык студентов и школьников в Германию, чтения лекций немецкими учеными за рубежом, выделения огромных субсидий на издание книг на немецком языке, разработку программного обеспечения для образовательных учреждений, которые заняты преподаванием немецкого языка (на практике это часто означает великолепную техническую оснащенность небольших центров по изучению немецкого языка, создаваемых на базе университетов в странах так называемого «третьего мира»).
В сферу немецкого влияния, обусловленного, в числе прочего, геополитическими причинами, оказываются вовлеченными страны Восточной Европы (Сербия, Черногория, Чехия, Словакия, Венгрия, Польша, Украина), в которых немецкий язык традиционно и исторически вызывает интерес. Что касается Северной Европы, то в странах этого региона немецкий язык стремительно утратил некогда прочные позиции, уступив место английскому языку. Причина состоит в том, что грамматический строй немецкого языка, как считается, более труден в сравнении с английским, что влечет за собой б0льшие сложности как в сфере его преподавания, так и в сфере перевода. В связи с этим некоторые исследователи предсказывают в дальнейшем еще более значительное сужение сферы влияния немецкого языка, что, впрочем, едва ли повлечет за собой полное исчезновение его из университетских учебных планов [6].
2. Экспансионистская языковая политика англоязычных стран, приводящая ко все более очевидному разделу сфер влияния между языками [7].
3. Усиление роли английского языка как языка международного общения, своего рода lingua franca, которым пользуются представители различных национальностей; ср.: «В качестве средства общения английский язык сегодня опережает французский, который, в свою очередь, оставляет далеко позади испанский, русский, португальский, немецкий и арабский языки» [8].
4. Поступательное расширение областей применения английского языка (в том числе господство английского языка в сфере массмедиа и документооборота) [9].
5. Рост социального престижа английского языка в мире (на фоне общего снижения качества образования); ср.: «Знание английского языка во многих странах все еще является условием успешного подъема по социальной лестнице» [10].
6. Беспрецедентный рост числа пользователей английского языка, для которых он не является родным (увеличение числа англоговорящих происходит не в последнюю очередь благодаря целенаправленной миграционной политике).
7. Объективное упрощение грамматического строя английского языка, используемого неносителями, как под влиянием внутриязыковых тенденций (стремление к аналитизму), так и сформировавшихся во множестве региональных разновидностей и пиджинов, в основе которых лежит английский язык (внешний фактор влияния); ср.: «Английский язык сам является грамматически упрощенным языком и... почти уже достиг крайней степени так назы-
71
ваемого "аналитизма" (с лингвотипологической точки зрения уступая лишь китайскому языку)» [11]1.
«Английский язык бывает разным... В странах, где английский используется в качестве официального языка (языка делопроизводства), региональная его разновидность допускает образование форм, отличающихся от нормативных, и включает множество слов, заимствованных из местных национальных языков. Кроме этого, зачастую удивительного, с нашей точки зрения, многообразия форм языка мирового значения существуют еще и национальные его варианты -британский, австралийский и американский английский. Так на каком языке мы в действительности говорим?» [12]2.
8. Усиливающиеся процессы самовоспроизводства пиджинов как результат симплифика-ции и пиджинизации английского языка.
9. Глобализационные процессы, следствием которых стали смена научных парадигм и тотальная интернационализация научной, культурно-образовательной и технологической сфер жизни общества [13].
В первом приближении перечисленные выше причины могут быть распределены по группам: социально-исторические, политико-экономические, информационно-технологические и лингвистические. Их возникновение и комплексное (на некоторых этапах развития общества) взаимодействие привело к доминированию английского языка в современном мире.
Большая часть этих факторов имеет исторически обусловленный, политически и экономически мотивированный характер, что позволяет причислить их к разряду «естественных». Именно поэтому они не ассоциируются в сознании многих лингвистов с угрозой их собственному языку, на котором они мыслят и на котором пишут основную часть своих научных работ, переводимых ими же впоследствии на английский язык.
Приведенная ниже таблица иллюстрирует место и степень распространения английского языка в современном мире [14]3.
2005 1984 1964
Ранг Язык Количество говорящих Ранг Количество говорящих Ранг Количество говорящих
1 Китайский 873 1,051 1 700 1 515
2 Хинди + Урду 425 588 4 194 3 185
3 Английский 309 508 2 391 2 265
4 Испанский 322 382 3 211 4 145
5 Русский 145 255 5 154 5 135
6 Арабский 206 246 8 117 8 90
7 Бенгали 171 211 11 102 9/10 85
8 Португальский 177 192 6 120 9/10 85
9 Индонезийский 23 163 10 110 ?
10 Японский 122 123 9 117 7 95
11 Немецкий 95 123 7 119 6 100
12 Французский 65 115 12 63 11 65
13 Итальянский 62 62 13 ? 12 55
Анализ данных таблицы красноречиво свидетельствует о более чем двукратном увеличении количества говорящих на английском языке за период с 1984 по 2005 г. При этом к 2005 г.
1 Кстати, У Хинрикс считает вполне естественными процессы, связанные с упрощением грамматического строя языка, полагая их неизбежными ("ein unumgänglicher Zug der Zeit"). Английский язык, по его мнению, всего лишь наглядно демонстрирует вектор глобального развития языков.
2 Интересно, что перспектива упрощения языка в будущем пугает не только английских лингвистов. Для них этот страх уже сейчас обрел вполне осязаемые формы. Сходные опасения испытывают и немецкие исследователи языка в отношении немецкого языка (в первую очередь, его разговорного варианта) как объекта негативного воздействия со стороны неносителей языка. Развитие «креольского немецкого» ("Kreoldeutsch"), аккумулирующего ошибки неносителей языка в аспекте некорректного употребления ими падежных форм, артиклей, предлогов, форм единственного и множественного числа, нарушения порядка слов, со временем может привести к тому, что влияние этой креольской разновидности немецкого языка расшатает языковую норму [15].
3 Таблица содержит ранжированные данные об основных языках мира с указанием говорящих на этих языках в млн чел. Данные, относящиеся к 2005 г., включают количество носителей языка и владеющих этим языком как иностранным. Данные, относящиеся к 1984 и 1964 гг., включают только носителей языка (первичные источники приводимых данных по У Аммону: Ethnologue 1984/2005; Muller 1964).
английский язык занял третью позицию среди основных мировых языков, опустившись на одну ступеньку по сравнению с 1964 и 1984 гг. и уступив первенство китайскому языку и хинди, что, впрочем, не повлияло на скорость его распространения на планете.
Х. Хаарманн приводит более свежие данные о количестве говорящих на английском языке. В 2011 г. в мире таковых насчитывалось уже 573 млн человек, из которых 61,3 млн (10,7%) проживали в Европе [16].
Данные таблицы подтверждают факт, что количество людей, владеющих английским языком как иностранным, превышает количество собственно носителей языка. Впрочем, абсолютно точных данных о числе англоговорящих в мире нет. Согласно подсчетам исследователей, их количество составляет от нескольких сотен миллионов до миллиарда человек. Только в Западной Европе и Восточной Азии примерно 300 млн человек владеют английским языком как иностранным [17]. Так в общих чертах выглядит языковая ситуация в мире, оставляющая другим развитым национальным языкам крайне незначительное пространство для маневра в сфере научной коммуникации.
3. Глобализационные тенденции в науке: аргументы «за» и «против»
3.1. Ограничения в сфере публикационной активности ученых-исследователей
Успешность в науке сегодня во многом зависит от индекса цитирования работ ученых-исследователей, формируемого на основе информации, предоставляемой наукометрическими базами (банками данных). Значительная часть этих банков данных ориентирована на англоязычные публикации. К примеру, медиакомпания Thomson Reuters выпускает бюллетень "Web of Science Social Sciences Citation Index (SSCI) Journal List", содержащий перечень научных журналов, входящих в базу WoS. По состоянию на август 2014 г. в список Thomson Reuters входили 3122 журнала социального профиля, из которых 2782 принимали для рецензирования и последующей публикации статьи только на английском языке, 135 были готовы публиковать статьи на нескольких языках, включая английский (иногда немецкий), и только 55 журналов принимали для публикации статьи, написанные на немецком языке. Статистика, говорящая сама за себя, если учесть, что из трех тысяч представленных в списке журналов только 120 издаются в Германии.
Ниже представлен график, отражающий динамику научных публикаций на национальных языках в сфере социальных наук в период с 1951 по 2005 г. [18] Снижение числа публикуемых не на английском языке результатов научных исследований отражает расширение англоязычного сегмента информационного пространства в глобальном масштабе (до трех четвертей) за счет других национальных языков.
В области гуманитарных наук ситуация немногим лучше. По мнению У. Аммона, это объясняется тем, что более широкое, по сравнению со сферой социальных наук, применение ресурсов общего языка в комбинаторике со средствами специфического научного языка нередко затрудняет перевод текстов гуманитарного профиля с немецкого языка на английский.
Согласно опросу ученых-исследователей, проведенному немецким Институтом развития высшей школы (HIS-Institut für Hochschulentwicklung e.V.), только около 60% историков, 90% специалистов, занятых изучением СМИ, 20% германистов согласились с тем, что немецкий язык в их предметной области (с учетом необходимости публиковать результаты своих исследований за рубежом) играет меньшую роль в сравнении с английским [19]. И это притом что в гуманитарной научной сфере, и прежде всего в лингвистике, языковая форма как таковая сама выступает в качестве объекта исследования.
В сфере естественнонаучных дисциплин, по данным Института Гете (Goethe-Institut), только 1% статей публикуется на немецком языке [20].
Применение английского языка в качестве «универсального» языка науки, вобравшего в себя англосаксонский культурный код, очевидным образом создает неоспоримые преимущества для его носителей. Последние этими преимуществами активно, и не всегда добросовестно, пользуются. Так, ведущие англо-американские журналы часто отказывают зарубежным ученым в публикации их статей под предлогом того, что представленные ими тексты написаны на недостаточно хорошем английском языке [21]. Если добавить к этому выраженную ориентированность наукометрических баз на англоязычные публикации, то можно представить себе, каков будет индекс цитирования у авторов, пишущих на родном (не английском) языке.
Дискриминационные издержки издательской политики на практике приводят к тому, что журналы de facto нередко принуждают ученых публиковать результаты своих исследований на английском языке [22]. С фактом принуждения не согласны некоторые исследователи, полагающие, что невозможно заставить ученого публиковать статьи на универсальном научном языке, роль которого примеряет на себя сейчас английский язык. Разумеется, о прямом принуждении речь не идет, поскольку наука в принципе должна быть свободна от любого диктата, в том числе и от лингвистического. Речь идет о создании условий или формулировании правил, вне рамок которых шансы ученого опубликовать статью будут сведены к минимуму. Закономерным в свете сказанного выше представляется сделанный еще почти тридцать лет назад Д. Кристалом вывод о том, что более двух третей ученых мира пишут свои работы на английском языке [23].
Справедливости ради следует, однако, сказать, что результаты опроса, проведенного немецким Институтом развития высшей школы, определяются не только погоней за индексом цитирования или импакт-фактором, но и иными причинами. Их раскрывает Ф. Рабе, принимавший участие в масштабном исследовании, целью которого было выяснить отношение немецких биологов, историков и германистов к английскому и немецкому языкам как к языкам, на которых они могли бы опубликовать свои работы. Эмпирической базой исследования Ф. Рабе послужили 24 опроса-интервью, взятые у информантов в рамках проекта "Publish in English or Perish in German?". Основной причиной, обусловившей выбор информантами английского языка в качестве языка публикаций, явилась потребность ощущать себя полноценным участником международного научного обмена, в рамках которого многоязычие в науке ("wissenschaftliche Mehrsprachigkeit"), т. е. публикация результатов научной деятельности на нескольких языках, воспринимается как помеха или препятствие. В пользу немецкого языка как языка научных публикаций высказываются в тех случаях, когда предполагается издание большой по объему работы или же публикация предназначена для немецкоязычных читателей или молодых исследователей [24].
Здесь важно, однако, ясно представлять себе, что потребность ощущать себя участником международного научного обмена сама по себе вторична, поскольку она представляет собой производную от правил, которыми вынуждены руководствоваться исследователи, желающие сделать результаты своих исследований достоянием коллег. Если бы правила были иными, иными были бы и результаты опроса, предпринятого Ф. Рабе.
Любопытно, что в ряду причин, побуждающих выбирать английский язык языком публикаций, ни один из информантов не указал снижение качества научных публикаций на национальном языке. Между тем именно этот тезис активно распространяется и поддерживается сторонниками lingua franca в науке на базе английского языка, причем не только в Германии, но и в других странах Европы, включая Россию. К примеру, К. Уэй не видит никакой проблемы в том, что именно английский язык выбирается в качестве универсального научного языка, поскольку выбор этот носит естественный характер. Естественность же выбора обусловлена невысоким качеством научных публикаций на немецком языке ("Der Kern des Problems ist nicht die verwendete Sprache, sondern die Qualität der Forschung am Standort Deutschland") [25].
Тезис представляется крайне сомнительным хотя бы потому, что в его пользу не приводится практически никаких доказательств. Их отсутствие не удивляет, ибо, действительно, трудно выявить качественные различия между статьей одного и того же автора, опубликованной на немецком языке в Германии, и ее английским переводом, увидевшим свет в американском журнале. 74
Отсутствие эмпирики девальвирует любые, даже кажущиеся убедительными, декларации. Не располагая доказательной базой, можно с тем же успехом убеждать читателя в том, что все без исключения публикации англоязычных авторов отличаются нетривиальностью и непревзойденной глубиной исследований.
3.2. Культурная обусловленность любого языкового кода, выбранного в качестве «универсального»
Многие языковеды испытывают серьезные опасения за судьбу немецкого языка как языка науки, поскольку не считают английский язык нейтральным языком-посредником между исследователем, думающим на родном языке, и текстом, создаваемым этим исследователем на переводящем языке. О нейтральности можно было в свое время говорить применительно к древнегреческому или латинскому языкам, поскольку это - мертвые языки (не по этой ли причине они как средство коммуникации устраивали в средние века и на заре Нового времени ученых разных стран?). Между тем английский язык, будучи родным языком для более чем полумиллиарда человек, вместе с присущими ему коммуникативными нормами и речевыми моделями является неотъемлемой частью англофонных культур. Ср.: «Говорить - это значит уметь использовать определенные синтаксические средства, владеть морфологией того или иного языка, но прежде всего это означает усваивать культурные ценности, нести бремя цивилизации» [26].
Эти слова следует понимать таким образом, что культура как многомерное явление в жизни социума не может быть замкнута сама на себя и не может быть понимаема как «вещь в себе» или как некий склад ценностей («контейнер»), а как система, направленная вовне и основанная на коммуникативном взаимодействии членов социума [27].
3.3. Преемственность и самостоятельность как необходимые условия существования национальной науки и ее языка
Экстравертность как одно из базовых качеств современной культуры обусловливает влияние этой культуры на обслуживаемый ею языковой код. Отсюда возникают опасения, что с утратой национальным языком статуса языка науки под влиянием экспансивного чужеродного лин-гвокультурного кода будет утрачен исконный языковой базис научного мышления, которое не мыслится вне связи с национальными научными и культурными традициями, нарушится свободный обмен знаниями как между самими учеными, так и между учеными и обществом. Это, в свою очередь, чревато потерей преемственности и самостоятельности, которые пока еще свойственны немецкой науке, регрессом национального научного языка.
Эта позиция, в той ее части, которая касается обмена знаниями, оспаривается рядом исследователей, которые полагают, что обмен знаниями не зависит от того, какой язык выбран в качестве научного lingua franca, поскольку эффективность коммуникации между учеными и обществом определяется, с одной стороны, предметом коммуникации, а с другой - спецификой самой коммуникации, обусловленной сложностью и глубиной транслируемых смыслов, не всегда доступных широкой общественности в силу ее неподготовленности.
Ущербность такой точки зрения представляется очевидной как минимум по двум причинам. Во-первых, каким бы сложным ни было серьезное научное исследование, его результаты не могут не вызывать общественного интереса, поскольку ни одно открытие в науке не делается ради самого этого открытия.
Во-вторых, любой научный проект, как правило, реализуется за счет средств налогоплательщиков, которые в любой момент могут поинтересоваться, на какие цели расходуются взимаемые с них налоги. Общество имеет право знать, чем заняты высоколобые интеллектуалы, поскольку является держателем акций любого научного предприятия. В противном случае ученые, удовлетворяя собственное профессиональное любопытство, утратили бы связь с теми, кто является конечным потребителем научного продукта.
Говоря об особенностях коммуникации внутри научного сообщества с учетом тотального доминирования английского языка в сфере науки, приходится мириться с неестественной ситуацией, когда результаты научных изысканий одного немецкого ученого могут стать известны другому немецкому ученому только после перевода им на немецкий язык англоязычной статьи своего коллеги.
Что же касается постепенной утраты исконного языкового базиса научного мышления, то эта проблема сторонниками lingua franca в науке вообще выводится за рамки дискуссии, поскольку объявляется допущением, лишенным какой бы то ни было эмпирики [28]. На самом деле, выступления в пользу сохранения национального научного языка как средства формирования и овеществления научной мысли в дополнительной аргументации не нуждаются в силу своей очевидности: древо мысли, материализовавшееся в языке, пышно зеленеет только в том случае, если сохраняет связь с взрастившей ее почвой. И в этом смысле как никогда актуальными пред-
ставляются слова Готфрида Вильгельма Лейбница о том, что «язык есть зеркало разума» ("ein Spiegel des Verstandes").
4. Заключение
Знакомство с многочисленными публикациями, в которых обсуждаются проблемы, возникающие в связи с постепенным исчезновением многоязычия в мировом научном дискурсе на фоне доминирования английского языка, заставляет задаться вопросом: следует ли считать чрезмерную ориентированность современного немецкого научного дискурса на его англоязычный аналог соответствующей базовым интересам и ценностям немецкого научного сообщества? В условиях сложившейся ситуации, скорее - нет, чем да. Широкое и нерегулируемое применение lingua franca на базе английского языка в сфере международной научной коммуникации объективно сводит к минимуму функциональные возможности языка немецкой науки и сужает сферу реализации этих возможностей. Более того, оно очевидным образом если не останавливает, то тормозит его развитие [29]. Немецкий язык как один из признанных языков мировой науки на данной стадии своего развития располагает всем необходимым набором средств, достаточным для решения не только актуальных, но и потенциальных проблем практически во всех сферах современного научного дискурса.
Примечания / Notes
1. Sprachen verschwinden. Eine Informationsbroschüre der Gesellschaft für bedrohte Sprachen e.V. Köln, 2007. S. 25.
2. Mauranen A. The corpus of English as lingua franca in academic settings // TESOL Quarterly. 2003. № 37 (3). P. 513.
3. Schmidt W. Deutsche Sprachkunde. Berlin, 1964. S. 161; Abresch J. The pronunciation of Anglicisms and English proper names in German: a corpus study // Proceedings of the 16th conference on electronic speech signal processing (ESSP). Prague, 2005. S. 167.
4. Graddol D. The Future of English. London, 1997. P. 8.
5. Ammon U. English as a future language of teaching at German universities? A question of difficult consequences, posed by the decline of German as a language of science // U. Ammon (ed.). The Dominance of English as a Language of Science: Effects on Other Languages and Language Communities. Berlin, 2001. S. 345.
6. Dollerup C. Issues Today, Challenges Tomorrow: Translation and English as the International Lingua Franca // M. B. Labrum (ed.). The Changing Scene in World Languages. Issues and challenges: American Translators Association Scholarly Monograph Series. Vol. IX. Amsterdam-Philadelphia, 1997. P. 97.
7. Shaw P. The languages of international publication in economics in 1900 // U. Melander-Marttala, H. Näs-lund, I. Bäcklund, U. Brestam (eds.). Text I Arbeite / Text At Work. Uppsala, 2005. P. 340-348; Mizumura M. The fall of language in the age of English. N. Y., 2015. P. 93.
8. Weltsprache Englisch: Globale Kommunikation. Was macht eine Sprache zur Weltsprache? (Available at: www.wissen.de/weltsprache-englisch-globale-kommunikation).
9. Björkman B. English as an Academic Lingua Franca. An Investigation of Form and Communicative Effectiveness // J. Jenkins, W. Baker (eds.). Developments in English as a Lingua Franca 3. Boston; Berlin, 2013. P. 6.
10. Fischer M. Weltsprache Englisch. Available at: www.wissen.de/weltsprache-englisch/page/0/1
11. Hinrichs U. Multi Kulti Deutsch. Wie Migration die deutsche Sprache verändert. München, 2013.
12. Weltsprache Englisch: Standardenglisch ade? Available at: www.wissen.de/weltsprache-englisch-standardenglisch-ade.
13. Björkman B. Op. cit. Pp. 6-7.
14. Ammon U. World Languages: Trends and Futures // N. Coupland (ed.). The Handbook of Language and Globalization. Oxford, 2010c. S. 109.
15. Stölting W. Die Zweisprachigkeit jugoslawischer Schüler in der Bundesrepublik Deutschland // Balkanologi-sche Veröffentlichungen. Bd. 3 / unter Mitarbeit von D. Delic, M. Orlovic, K. Rausch, E. Sausner. Berlin; Wiesbaden, 1980.
16. Haarmann H. Das Sprachenmosaik Europas. Mainz, 2011. Available at: www.ieg-ego.eu/de/threads/ cross-roads/sprachenmosaik/harald-haarmann-das-sprachen-mosaik-europas/?searchterm= Haarmann&set_language=de
17. Fischer M. Weltsprache Englisch. URL: www.wissen.de/weltsprache-englisch/page/0/1
18. Ammon U. Über Deutsch als Wissenschaftssprache // Forschung & Lehre. 2010a. № 17 (6). S. 400-402.
19. Osel J. Wer Leser will, muss auf Englisch schreiben // Süddeutsche Zeitung. 27.06.2014. Available at: www.sueddeutsche.de/bildung/streit-in-der-wissenschaft-pflichtsprache-englisch-1.2018594
20. Ammon U. Welche Rolle spielt Deutsch international? // Deutschland.de. 2010b. Available at: www.deutschland.de/de/topic/wissen/bildung-lernen/welche-rolle-spielt-deutsch-international
21. Krischke W. We researched some facts. Wissenschaftssprache Deutsch: Eine Essener Tagung // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 16.11.2011. S. 5.
22. Offener Brief an die Kultus-, Wissenschafts- und Bildungsministerinnen und -minister der Bundesländer // Zur Debatte: Deutsch als Wissenschaftssprache. Discussion Paper P01-003. Berlin, 2001. S. 6. Available at: www.bibliothek.wz-berlin.de/pdf/2001/p01-003.pdf
23. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of Language. Cambridge, 1987. P. 358.
24. Rabe F. Einstellungen und Sichtweisen zu den Wissenschaftssprachen Englisch und Deutsch. Ein disziplinspezifischer Vergleich // M. Szurawitzki, I. Busch-Lauer, P. Rössler, R. Krapp (eds.). Wissenschaftssprache Deutsch - international, interdisziplinär, interkulturell. Tübingen, 2015. S. 381-394.
25. Wey Ch. Deutsch als Wissenschaftssprache durch Qualität „Made in Germany" // Zur Debatte: Deutsch als Wissenschaftssprache. Discussion Paper P01-003. Berlin, 2001. S. 16. Available at: www.bibliothek.wz-berlin.de/pdf/2001/p01-003.pdf
26. Fanon F. Black skin, white masks. N. Y., 1967. P. 17-18.
27. Bolten J. Kultur und kommunikativer Stil // M. Wengeler (ed.). Deutsche Sprachgeschichte nach 1945. Hildesheim; Zürich; N. Y., 2002. S. 109.
28. Klingemann H.-D. Deutsch als Wissenschaftssprache? - Anmerkungen zum offenen Brief // Zur Debatte: Deutsch als Wissenschaftssprache. Discussion Paper P01-003. Berlin, 2001. S. 11. Available at: www.bibliothek.wz-berlin.de/pdf/2001/p01-003.pdf
29. Stickel G. Leibniz und Deutsch als Wissenschaftssprache // Zur Debatte: Deutsch als Wissenschaftssprache. Discussion Paper P01-003. Berlin, 2001. S. 25. Available at: www.bibliothek.wz-berlin.de/pdf/2001/p01-003.pdf
УДК 654.19(4/9); 002.2(4/9)
Я. Ф. Пашаева
Особенности контента ежедневных газет в городах с конкурирующими изданиями (на примере Бостона)
В статье рассматривается содержание «первой» и «второй» газет Бостона - качественной «Бостон Глоуб» и таблоида «Бостон Геральд». Был проведен контент-анализ на основе 896 материалов за период с 12 по 16 января 2015 г. Публикации классифицировались по критериям: темы, источники, место действия событий, жанры и политическая ориентация. Исследование позволяет установить, насколько сильно конкурирующие на одном рынке издания отличаются друг от друга и какие факторы позволяют им сохранять свою значимость для читателей. Исследование актуально в условиях того, что не только в США, но и в других развитых странах остается не так много городов с двумя газетами, а, как известно, многообразие СМИ важно для развития плюрализма.
The author analyses the content of the "first" newspaper of Boston - broadsheet Boston Globe - and the "second" newspaper - tabloid Boston Herald. There were considered 896 articles during the period from January, 12, 2015 to January, 16, 2015. There were measured such characteristics as theme, origin, geographical focus, heroes and news style of stories. The study allows to define, how two competing newspapers differ from each other, and what help them to hold the audience. The study is important, because the competition is necessary for pluralism development, but in the USA and other developed countries remain only few cities with two dailies.
Ключевые слова: ежедневные газеты США, контент-анализ, конкуренция, «Бостон Гроуб», «Бостон Геральд».
Keywords: American daily newspapers, content analysis, competition, Boston Globe, Boston Herald.
Методология и характеристика исследования
Для развития плюрализма в СМИ важно существование конкуренции. Если говорить о прессе, на рынке, где существует больше одной газеты, очевидно, меньше ограничений в отношении контента по сравнению с городами, где действует монополия. В первом случае есть больше шансов, что в СМИ будут представлены различные интересы и точки зрения, а также будут более пропорционально отражаться события, факты и проблемы из разных сфер жизни. Таким образом, это дает больше возможностей выбора информации для аудитории. К сожалению, по финансовым причинам, в мире остается все меньше городов, где сохранялась бы конкуренция между газетами. В странах Европы разнообразие на рынке прессы по большей части поддерживается государственным финансированием. В США же речь идет о рыночных механизмах. Поэтому нам важно понять, как американским городским газетам удается выжить на конкурентных рынках в условиях отсутствия внешнего вмешательства.
Для того чтобы выяснить, предлагают ли газеты в условиях конкуренции принципиально разный продукт и в чем его отличие, мы проанализировали содержание ежедневных газет города Бостона. Наш выбор был обусловлен тем, что этот мегаполис входит в число 13 населенных пунктов США, в которых до сих пор существует конкуренция среди ежедневных газет. Бостон является одним из старейших и крупнейших городов США. Агломерация Бостона, которая расположена на территории штатов Массачусетс, Род-Айленд и Нью-Гэмпшир и носит название «Большой Бостон», является десятой по числу жителей в США. На территории агломерации находятся такие известные высшие учебные заведения, как Гарвардский университет и Массачусетский технологический институт, что делает Бостон одним из главных образовательных центров мира.
© Пашаева Я. Ф., 2016
