CC BY
213
А. В. Воробьев
НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И ТЕОРИЯ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА Ю. ХАБЕРМАСА
Работа представлена кафедрой теории и истории культуры Тверского государственного университета.
Научный руководитель - доктор философских наук, профессор Б. Л. Губман
Развивая свои воззрения о природе правового государства, Ю. Хаберас опирался на воззрения Канта и Гегеля, но пересмотрел их значимость в контексте постметафизической эпохи. На базе собственного понимания роли коммуникации в конституировании общества Хабермас полагает, что постоянный демократический процесс легитимации может составить основание единства ча-
стной и публичной автономии в свете либерально-республиканского подхода, позволяющего понять современную значимость наследия Канта и Гегеля.
Ключевые слова: правовое государство, немецкая классическая философия, теория коммуникативного действия, постметафизическое мышление.
A. Vorob’yov
GERMAN CLASSICAL PHILOSOPHY AND J. HABERMAS’S THEORY OF THE LAW-ORDERED STATE
Developing his theoretical views on the law-ordered state, J. Habermas took into account the approaches to this problem proposed by Kant and Hegel, but, at the same time, reconsidered them in the light of the post-metaphysical thought. On the basis of his understanding of the communication role in the constitution of society, Habermas believes that only a constant democratic legitimation process may provide the unity of private and public autonomy in the light of the liberal-republican approach permitting to cast a fresh glance on the Kantian and Hegelian philosophical heritage.
Key words: law-ordered state, German classical philosophy, theory of communicative action, postmetaphysical thinking.
Проблема правового государства - центральное звено в социально-философском наследии Ю. Хабермаса. Формулируя собственный взгляд на современные каноны постмета-физического теоретизирования, он пытается найти точки соприкосновения с философской классикой и прежде всего с традицией немецкой классической философии. «Живое» содержание кантовских и гегелевских идей отделяется от моментов, которые всецело принадлежат прошлому. Именно на этой базе становится возможным их применение для создания либерально-республиканской платформы обоснования правового государства.
Свое видение специфики правовой государственности Хабермас неизменно характеризует как либерально-республиканское, подразумевая ее укорененность как в признании значимости свободы каждого индивида, так и в зависимости от волеизъявления сообщества граждан. При этом он полагает, что проблема теоретического обоснования правовой государственности отнюдь не столь проста и далеко не полностью отрефлексирована в своей комплексности представителями классической западноевропейской философии, которые полагали, что граждане программируют при посредстве закона свои собственные дальнейшие действия сообразно с ими же созданными нормами [1, с. 47].
Соглашаясь с Руссо, Кант, как известно, принимает понимание законодательной власти как имеющей своим истоком законодательную волю народа. При этом, однако, как верно подмечает Хабермас, Кант стремился не утратить в контексте своих теоретических построений и ориентацию на универсальную ценность человеческой личности и ее свободы [1, с. 33, 34]. Кант рассматривается им как теоретик, учение которого вполне может быть взято на вооружение при обосновании современной версии либерально-республиканского взгляда на основания правового государства. Процедура изъявления всеобщей воли должна в таком случае обрести моральную базу, как бы настроиться на волну категорического императива с его признанием только таких нормативных рамок человеческих взаимосвязей, которые гарантируют осознание самоценности каждой свободной личности. Право вычерчивает принимаемые сообществом нормы, позволяющие оценивать корректность поступков безотносительно к их мотивации.
Наследие Гегеля, как полагает Хабермас, также весьма важно для понимания классического варианта подхода к природе правового государства. Более того, по его мнению, подобно построениям Канта, оно содержит идеи, позволяющие определить современную
стратегию построения коммуникативного варианта обоснования правовой государственности. Проблема правовой государственности была для Гегеля неотрывна от рефлексивного осмысления модерна. Хабермас верно подмечает то обстоятельство, что Гегель увидел основополагающие коллизии европейской модерности, влияние ее духа на кон-ституирование общественного целого, пространства государственно-политической жизни и попытался обнаружить стратегию преодоления ее противоречий в полемике со своими предшественниками и современниками.
Прежде всего Гегель, на взгляд Хабермаса, сумел определить основополагающее основание европейской модерности - принцип субъективности, зафиксировав его влияние на общественную тотальность и сферу политики. Подчеркивая, что разграничение гражданского общества и государства появляется в сочинениях Гегеля уже в йенский период его деятельности, задолго до своего оформления в «Философии права», Хабермас подмечает, что оно изначально получает достаточно взвешенную оценку. Гегель понимал, что античные представления о государстве в условиях модерного общества окончательно ушли в небытие. Поэтому гражданское общество, порожденное эгоистическими интересами атомарных субъектов, рисуется Гегелем не просто как сфера разложения субстанциальной нравственности, но и как необходимый момент таковой [2, с. 45]. Понимая, что буржуазный партикуляризм интересов невозможно изжить в условиях современной ему реальности, он одновременно хочет смягчить социальные противоречия путем опоры на нравственные основания конкретной культуры, фундирующие правовую государственность.
Хотя Хабермас выстраивает собственную концепцию, в большей мере опираясь на воззрения Канта, он склонен признать и некоторые позитивные моменты, присутствующие в гегелевских конструкциях. Его интерес, в частности, вызывает гегелевская идея о примате нравственности над индивидуальной моралью. Еще в ранних религиозных произведениях Гегель разрабатывает те-
му примата нравственности над моралью. Впоследствии эта тема получает дальнейшее развитие в контексте создания гегелевской философии права. Рассуждая о целостности социального организма, Гегель старается обнаружить возможность опосредования государства и общества. Живая нравственность выступает в роли того начала, которое способно связать их воедино [2, с. 46]. Подобный взгляд предполагает перспективу гегелевского абсолютного идеализма, ибо именно активность Абсолюта оказывается в финальной инстанции готовящей торжество нравственности «позитивно всеобщего».
Монологизм философско-правовых построений зрелого Гегеля становится предметом острой критики Хабермаса. Он избирает в качестве позитивного момента учения Гегеля, значимого для его собственной теории правовой государственности, не только понимание логики модерна, но и коммуникативную перспективу, намеченную в ранних произведениях немецкого мыслителя [2, с. 46, 47].
Осознание значимости демократической легитимации права, по Хабермасу, означает снятие противоположности частной и публичной правовой автономии, полярности господства закона и народного суверенитета. Господство закона апеллирует к частной правовой автономии и власти закона. Принцип народного суверенитета выражается в правах на коммуникацию и участие, обеспечивающих публичную автономию граждан. Республиканизм, чья традиция связывается с именами Аристотеля, Руссо и Гегеля абсолютизирует, как полагает Хабермас, значение публичной автономии, народного суверенитета. Линия либерализма от Локка до Канта, напротив, делает акцент на частной правовой автономии, господстве закона. Однако они должны быть объединены для достижения подлинного господства закона в границах правового государства через демократическую практику.
Рассуждая о необходимости единства частной и публичной правовой автономии, Хабермас заключает, что граждане государства могут лишь в том случае адекватно употребить свою публичную автономию, ес-
ли они в достаточной мере независимы на базе равномерного обеспечения частной автономии. В подобном варианте частная и публичная правовая автономия обретают единение в опоре на постоянную коммуникацию, дискурсивные практики, предполагаемые демократией. Такое видение природы современной правовой государственности представляется вполне аргументированным и обоснованным, соответствующим задаче разрешения многих сложных социально-политических проблем эпохи информационного общества. Однако постоянный баланс частной и публичной автономии в границах правового государства не может быть обеспечен раз и навсегда: он контекстуален и достигается в процессе постоянной диалогической коммуникации.
Представления о природе правового государства, созданные Хабермасом, учитывают наследие мыслителей эпохи модерности, и, в особенности, Канта и Гегеля, но одновременно содержат выводы, которые могли возникнуть лишь в контексте постметафизи-ческой эпохи. Классические европейские теории правового государства периода мо-дерности исходили из идеи, что общество, в силу деятельности суверенного законодателя, воздействует само на себя. Сообразно им, члены общества при посредстве органов государственного управления и юстиции сохраняют и воспроизводят нормативно-правовые установления, которые они же, в своей роли граждан государства, и запрограммировали. В понимании этого процесса действуют установки классической метафизики созна-
ния, которые в полной мере разделяются такими ведущими теоретиками немецкой классической философии, как Кант и Гегель, чье наследие было критически переосмыслено Хабермасом при создании им собственной версии понимания природы правового государства. Хабермас считает и сегодня значимыми размышления Канта о необходимом единстве морали и права, а также то видение взаимосвязи нравственности и государственно-правовых устоев, которое предложил Гегель. Вместе с тем идеи Канта и Гегеля как представителей либеральной и республиканской версий теории правового государства должны быть переосмыслены, по его справедливому утверждению, в контексте по-стметафизической эпохи в ключе коммуникативной установки. Для Хабермаса коммуникативное сообщество возникает во взаимодействии субъектов, способных вырабатывать взаимоприемлемые рамки когнитивных, инструментально-практических, моральных, правовых и политических решений. Синтез либерализма и республиканизма, как аргументировано утверждает немецкий философ, способен в принципе обеспечить единство частной и публичной автономии правовых субъектов современного государства через демократический процесс. Таким образом, демократическая легитимация и постоянное коммуникативно-делиберативное переосмысление нормативно-законодательных установлений в нарождающихся новых контекстах должны составить основу современного видения теории и практики правового государства.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. ХабермасЮ. Демократия. Разум. Нравственность. М.: Наука, 1992. 175 с.
2. ХабермасЮ. Философский дискурс о модерне. М.: Весь мир, 2003. 416 с.
REFERENCES
1. Khabermas Yu. Demokratiya. Razum. Nravstvennost'. M.: Nauka, 1992. 175 s.
2. Khabermas Yu. Filosofskiy diskurs o moderne. M.: Ves' mir, 2003. 416 s.
