CC BY
205
О.В. КАРЯГИНА, O.A. АНДРЕЕВА
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ОТГРАНИЧЕНИЯ СОСТАВА ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА ОТ СХОДНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В данной статье автором рассматриваются современное состояние и проблемы, связанные с вопросами отграничения состава террористического акта от сходных составов преступлений. Автор на конкретных примерах показывает, что при действующем законодательстве существует ряд проблем. Так, в уголовном законодательстве Российской Федерации и правоприменительной
практике существуют значительные сложности, связанные с квалификацией террористического акта (ст. 205 УК РФ) и бандитизма (ст. 209 УК РФ) и их разграничением. В настоящее время судебно-следственная практика идет по пути разграничения внешне схожих по объекту (отношения общественной безопасности) террористического акта и бандитизма по объективной стороне, целям и субъекту.
Бандитизм, террористический акт, терроризм, террористическая преступность, уголовное наказание.
Изучение современной криминальной ситуации в сфере террористической преступности в Российской Федерации позволяет констатировать террористическую направленность современного бандитизма (ст. 209 УК РФ) - особо опасного преступного деяния, представляющего реальную угрозу как для личной безопасности граждан и их имущества, так и для нормального функционирования государственных, коммерческих или иных организаций [1]. Современный бандитизм тесно взаимосвязан с терроризмом и организацией незаконного вооруженного формирования или участием в нем (ст. 208 УК РФ) и имеет прямое отношение к террористической деятельности [2]. В условиях возрастания террористическо-экстремистской угрозы в Российской Федерации бандитизм создает реальную угрозу основам общественной безопасности, так как именно банда нередко лежит в основе создания террористическо-экстремистских организаций и групп на территории Северного Кавказа. Террористические акты и другие общеопасные действия террористического характера довольно часто совершаются именно участниками банд и иных незаконных вооруженных формирований [3, с.16-19]. В настоящее время в республиках Северного Кавказа, в частности в Чечне, Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии, участниками банд и иных незаконных вооруженных формирований ведется активная антигосударственная деятельность по подрыву основ конституционного строя и безопасности в СевероКавказском регионе, совершаются бандитские вылазки, террористические акты и т.п.
Несмотря на то что террористическая направленность бандитизма очевидна, указанный состав преступления не отнесен ст. 205.1 УК РФ (ч. 1 и примечание 1) к преступлениям, содействующим террористической деятельности. В связи с этим некоторые авторы высказывают мнение о необходимости отнесения бандитизма к преступлениям террористического характера [4, с.27-28], с чем, на наш взгляд, можно согласиться. Однако заметим, что в данном случае следует говорить не о «преступлениях террористического характера» (т.е. понятии, от которого законодатель предпочел отказаться в УК РФ), а о «преступлениях, содействующих террористической
деятельности» - понятии, которое содержится в действующем УК РФ. Исходя из этого перечень преступлений, содействующих террористической деятельности, указанный в ст. 205.1 УК РФ (ч. 1 и примечание 1) и ст. 24 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» [5], необходимо дополнить ст. 209 УК РФ.
В уголовном законодательстве Российской Федерации и правоприменительной практике существуют значительные сложности, связанные с квалификацией террористического акта (ст. 205 УК РФ) и бандитизма (ст. 209 УК РФ) и их разграничением. В настоящее время су дебно-следственная практика идет по пути разграничения внешне схожих по объекту (отношения общественной безопасности) террористического акта и бандитизма по объективной стороне, целям и субъекту [6, с.118-123].
С объективной стороны террористический акт выражается альтернативно в двух формах: а) в совершении взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий; либо б) в угрозе совершения указанных действий (как видим, в зависимости от законодательной формулировки объективной стороны можно говорить о двух формах террористического акта). Объективная сторона бандитизма, в отличие от объективной стороны террористического акта, состоит альтернативно в создании устойчивой вооруженной группы (банды), а равно руководстве ею (ч. 1) либо альтернативно - в участии в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях (для лиц, не являющихся членами банды) (ч. 2) [1]. Если создание организованной устойчивой вооруженной группы (банды) из двух или более лиц, заранее объединившихся для нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой) является обязательным признаком объективной стороны бандитизма, то в случае террористического акта создание группы - это этап подготовки к квалифицированному составу преступления (п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ).
Если нападение на граждан или организации -цель создания устойчивой вооруженной группы (банды), то террористический акт не связан с
насилием над конкретными людьми и работниками организаций, он представляет угрозу (опасность) обществу в целом. Заметим, что в соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения. Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и в тех случаях, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось.
При террористическом акте возможны действия, не связанные с наличием или применением оружия, в то время как при бандитизме вооруженность -обязательный признак. Согласно п. 5 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, обязательным признаком банды, предусмотренным ст. 209 УК РФ, является ее вооруженность, предполагающая наличие у участников банды огнестрельного или холодного, в том числе метательного, оружия как заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и пневматического оружия. Банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды. Использование участниками банды при нападении непригодного к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве признака их вооруженности.
В судебно-следственной практике значительные трудности возникают при квалификации террористических актов, совершаемых участниками организованной устойчивой вооруженной группы (банды). Указанные террористические акты нередко квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209 и ст. 205 УК РФ (по пункту «террористический акт, совершенный организованной группой»). Некоторые авторы также придерживаются точки зрения о необходимости квалификации террористического акта, совершаемого участниками организованной устойчивой вооруженной группы (банды), по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209 и ст. 205 УК РФ [7, с.535]. Заметим также, что в п. 13 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ судам дается указание, что ст. 209 УКРФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ.
Рассмотрим конкретный пример из судебной практики.
После окончания контртеррористической операции в г. Грозном участники незаконных вооруженных формирований с целью совершения тяжких и особо
тяжких преступлений в целях дестабилизации обстановки и воспрепятствования установлению конституционного строя создали устойчивые вооруженные группы - банды. Участником одной из таких банд являлся М. В составе банды М. в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти совместно с тремя членами банды заложил в полотно автодороги фугасный заряд для подрыва автотехники с представителями федеральных сил в Чечне. В момент следования по дороге автомобилей с сотрудниками Заводского РОВД г. Грозного произошел взрыв, не приведший к гибели людей и иным тяжким последствиям по не зависящим от воли виновных обстоятельствам, однако создавший реальную опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба и наступления иных тяжких последствий. Действия М. суд квалифицировал по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209 (так как он участвовал в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею преступлениях) и ч. 3 ст. 205 УК РФ (так как он, действуя в составе организованной группы (банды), по предварительному сговору, совершил террористический акт) [8].
Заметим, что до принятия Федерального закона от 30 декабря 2008 г. № 321-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму» уголовная ответственность за террористический акт, совершенный организованной группой, предусматривалась вч. 3 ст. 205 УКРФ [9, С.114-118].
В соответствии с п. 2 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ банда - это организованная устойчивая вооруженная группа из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения. Под устойчивостью банды понимается стабильность ее состава, тесная взаимосвязь ме^ду ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений (п. 4 вышеуказанного Постановления). От иных организованных групп банда отличается двумя обязательными признаками - вооруженностью (причем нападение считается состоявшимся и в тех случаях, когда оружие не применялось) и преступными целями - совершение нападений на граждан и организации (п. 3 вышеуказанного Постановления). Из вышеизложенного следует, что банда, будучи «организованной устойчивой вооруженной группой», является наиболее опасной разновидностью организованной группы. Исходя из этого полагаем, что террористический акт, совершенный участниками банды, не нуждается в дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 209 УК РФ и его следует квалифицировать только по п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ как террористический акт, совершенный организованной группой.
Главное отличие бандитизма от террористического акта состоит в их целях. При бандитизме цели нападений в законе не конкретизированы, они
могут быть различными. Согласно п. 12 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, ст. 209 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного элемента состава бандитизма каких-либо конкретных целей осуществляемых вооруженной бандой нападений. Это может быть не только непосредственное завладение имуществом, деньгами или иными ценностями гражданина либо организации, но и убийство, изнасилование, вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т.д. Цель террористического акта исчерпывающе определена в ст. 205 УК РФ - воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями.
При бандитизме лицо не рассчитывает на определенное поведение какой-либо третьей стороны, а достигает намеченных целей своими силами непосредственно в ходе актов насилия. При террористическом акте насильственные действия сопряжены с воздействием на третьих лиц (органы власти или международные организации) в целях понуждения их к выгодному для виновного (террориста) поведению. Таким образом, если бандитизм завершается актом насилия, то террористический акт с этого только начинается.
Квалифицированный состав бандитизма (ч. 3 ст. 209 УК РФ) следует отграничивать от террористического акта также по дополнительному непосредст-венному объекту - общественным отношениям, обеспечивающим государственную власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, в коммерческих и иных организациях.
Субъектом террористического акта является физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста к моменту совершения деяния. Это могут быть частные или должностные лица, военнослужащие, члены преступных, бандитских, экстремистских группировок, незаконных вооруженных формирований, граждане Российской Федерации, иностранные граждане (например, наемники), лица без гражданства, лица с двойным гражданством (бипатриды) [10, с.60]. В отличие от субъекта террористического акта субъектом бандитизма является физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста (в ч. 1 - это организатор (руководитель); вч. 2 - участник банды или лицо, не являющееся членом банды, но осознающее, что принимает участие в нападении, совершаемом бандой; в ч. 3 - лицо, занимающее служебное положение). Лица в возрасте от 14 до 16 лет, совершившие различные преступления в составе банды, подлежат ответственности лишь за те конкретные преступления, ответственность за которые предусмотрена с 14-летнего возраста (ст. 20 УК РФ) (п. 14 вышеуказанного Постановления).
Заметим также, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 сентября 1987 г. № 5 «О повышении роли судов в выполнении требований закона, направленных на выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений и других правонарушений» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. № 7 «Об
изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» [11]) отмечается необходимость обращать особое внимание и должным образом реагировать на обстоятельства, способствовавшие совершению терроризма и бандитизма (п. 1).
Следует также отметить необходимость отграничивать бандитизм от преступлений, предусмотренных ст. 208 («Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем») и ст. 210 («Организация преступного сообщества (преступной организации)») УК РФ - по признакам объективной и субъективной стороны. Бандитизм от деяния, предусмотренного ст. 208 УК РФ, следует отграничивать по признаку устойчивости группы и цели - нападение на граждан или организации, а от деяния, предусмотренного ст. 210 УК РФ, - по признаку вооруженности группы и вышеназванной цели [12, с.95, 97].
Таким образом, в настоящее время актуальность и значимость вопроса о квалификации террористического акта и бандитизма и их разграничении диктуется судебно-следственной практикой. Полагаем, что решению указанного вопроса могут способствовать как научно обоснованное решение проблемы разработки признаков террористического акта в законода-тельных актах и критериев его отграничения от смежных и внешне схожих с ним преступлений, так и обстоятельное обобщение судебной практики и принятие постановления Пленума Верховного Суда РФ о преступлениях, содействующих террористической деятельности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // БВС РФ. - 1997. - № 3.
2. Сайгитов У.Т. Основные формы организованной преступной деятельности в Республике Дагестан (на рубеже XX - XXI вв.)/ У.Т. Сайгитов /под ред. A.A. Магомедова. - М.: Юнити-Дана, 2005. - В чеченском селении Чечен-аул задержана группа подозреваемых в бандитизме и терроризме // Официальный сайт ФСБ РФ. - URL: www.fsb.ru
3. Мусаелян М.Ф. Террористический акт и бандитизм: квалификация и отграничение / М.Ф. Мусаелян // Военно-юридический журнал. -2010. -№8.
4. Боровиков В.Б., Боровикова В.В. Борьба с преступлениями террористического характера: уголовно-правовые аспекты/ В.Б. Боровиков, В.В. Боровикова // Российское правосудие. - 2006. - № 3.
5. Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» // СЗ РФ. -2006. - № 11. - Ст. 1146; 2006. - № 31. - Ст. 3452.
6. Карягина A.B. Модернизация российского антитеррористического законодательства на современном этапе/ A.B. Карягина // Уголовная политика Российской Федерации: проблемы формирования и реализации: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. - Ростов н/Д, 2016.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /отв. ред. В.М. Лебедев. - М.: Юрайт, 2013.
8. Архив Ставропольского краевого суда. Дело № 218/03.
9. Карягина A.B. Уголовная ответственность за преступления террористической направленности: вопросы совершенствования/ A.B. Карягина // Право и государство: теория и практика. - 2016. -№3 (135).
10. Мусаелян М.Ф. О субъекте террористического акта/ М.Ф. Мусаелян // Российское правосудие. -2009. - № 7 (39).
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 сентября 1987 г. № 5 «О повышении роли судов
в выполнении требований закона, направленных на выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений и других правонарушений» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. № 7 «Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам»с// БВС РФ. -2007. - № 5.
12. Уголовное право. Общая и Особенная части /под ред. Л.Д. Гаухмана, A.A. Энгельгардта. - М.: Центр ЮрИнфоР, 2012.
