CC BY
38
УДК 159.922.4 (075.8)
Некоторые методологические основания исследований в области этнопсихологии
В.А. Мазилов. Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского (Ярославль, Россия) В.Г. Морогин. Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова (Абакан, Россия)
Резюме: В статье обсуждаются важнейшие методологические вопросы, связанные с предметом психологической науки. Обсуждаются различные подходы к проблеме предмета. Утраты рассматриваются как обретения, поскольку движение к более глубокому пониманию психического есть явный прогресс. Предлагается взгляд на историю психологии как на обретение наукой своего подлинного предмета. Предмет психологии должен способствовать исполнению ряда важных функций. Во-первых, он должен выполнять роль «операционального стола» (М. Фуко), который бы позволял реально соотносить результаты исследований, выполненных в разных подходах и школах. Во-вторых, он все же не должен быть «искусственно» сконструированным, а существовать реально, для того, чтобы стать предметом науки в подлинном смысле слова. В-третьих, он должен быть внутренне достаточно сложным, чтобы содержать в себе сущностное, позволяющее выявлять собственные законы существования и развития, а не сводить внутренне простое психическое к чему-то внеположному, обеспечивая тем самым редукцию психического. В-четвертых, понимание предмета должно быть таково, чтобы позволить разрабатывать науку по собственной логике, не сводя развертывание психологических содержаний к чуждой психологии логике естественного или герменевтического знания.
Ключевые слова: этнопсихология, психология, научная психология, предмет психологии, утраты, обретения, развитие науки, внутренний мир человека.
Abstract. The article discusses the most important methodological issues related to the subject of psychology. Various approaches to the problem of the subject. The article discusses how the loss of acquisition, as the traffic to a deeper understanding of mental progress is obvious. Takes a look at the history of psychology as a science of its acquisition of a genuine item. The subject of psychology must fulfill a number of important functions. Firstly, it should serve as "an operational table" (Michel Foucault), which would allow us to really relate the results of studies carried out in different approaches and schools. Secondly, it should still not be "artificially" constructed, and there is real, in order to be the subject of science in the true sense of the word. Third, it must be internally complex enough to contain essential, allowing to identify their own laws of existence and development, rather than a simple set of internal mental to something externality, thereby redu^on mental. Fourth, the understanding of the subject should be such as to allow science to develop its own logic, keeping the deployment of psychological contents alien to the logic of natural or hermeneutic knowledge.
Keywords: psychology, scientific psychology, the subject of psychology, loss, finding, development of science, man's inner world.
Вряд ли стоит долго говорить, что исследования в области этнопсихологии зависят от целого ряда более общих, в том числе и методологических вопросов. В самом деле, то, как будет интерпретироваться культурное своеобразие того или иного этноса, существенно зависит от общих представлений об архитектонике психического.
Есть и собственно методологические, мировоззренческие вопросы. К таким в первую очередь относится проблема предмета психологической науки. Не является секретом, что духовности есть место в пределах далеко не каждой трактовки предмета психологии. И если духовность не включается в понимание предмета, трудно ожидать, что в такой психологии получат разработку механизмы, реализующие психические способности и возможности. Поэтому внутреннюю картину происходящего при попытках осуществления духовно-нравственного воспитания представить вряд ли удастся.
Отсюда, исследовательская работа и, в значительной степени, практическая деятельность в области этнопсихологии, оказываются тесно связанными с методологическими вопросами психологии и в первую очередь с проблемой предмета психологии. В ряде работ уже было показано, что многие методологические проблемы психологии являются производными от решения главной - проблемы предмета психологии (Мазилов, 1998, 2013).
Герман Эббингауз в 1908 году в «Очерке психологии» заметил, что эта дисциплина «имеет длинное прошлое, но краткую историю» (Эббингауз, 1911, с. 9). Что касается длинного прошлого, то, как хорошо известно, в основном оно было «вписано» в философию, поскольку магистральная линия развития психологии исторически была связана именно с этой областью знания. Хотя нельзя не отметить того, что при желании уже в античности можно обнаружить известное «разделение» внутри психологического знания: Аристотель предпочитает использовать рассуждения о душе (logos peri psyche), Платон говорит о «психагогии» как об искусстве управления людьми, которое должно опираться на определенное знание человеческой души. Как справедливо указывает И. Брес, «психагогия» соседствует у Платона с «рассуждениями о душе» (Брес, 1988). К сказанному стоит добавить знаменитое сократовское «познай самого себя». Уточним, что тогда, естественно, не было ни психологии как науки (философское знание охватывало все аспекты души - выделять особый, психологический не было никакой нужды), ни самого слова - психология. Оно, как опять же хорошо известно, появилось куда позднее. Следовательно, при желании в этой дифференциации (при отсутствии общего термина - психология) можно увидеть одно из первых проявлений проблемы, которая выйдет на первые роли значительно позднее. Тем не менее, проблема возникла. Формулировать ее можно по-разному: «психология и жизнь», или (что точнее) - «психология: наука и жизнь».
В конце XX столетия многие видные психологи как в нашей стране, так и за рубежом вновь в полный голос заговорили о кризисе в психологии. Подчеркивается, что кризис носит глубокий, принципиальный, явно методологический характер. Наиболее яркие проявления кризиса просматри-
ваются именно в диссоциациях между научной психологией и психологией практической, между научной психологией и концепциями, ориентированными на самопознание (см. Мазилов, 2013, 2012).
Однако оказывается, что это еще не самая суровая оценка положения дел в современной психологии. Выясняется, что в третьем тысячелетии может быть поставлен под сомнение сам факт существования науки под названием «психология». Профессор университета Парижа Ивон Брес пишет: «Каждого, кто в конце XX века захочет истолковать наличие в западной культуре такой отрасли знания, как психология, подстерегают две ошибки: ошибка «научная» и ошибка «философская» (Брес, 1988, с. 123). Научная ошибка состоит в том, что наличие университетских учебных курсов принимается как подтверждение факта существования психологии как науки. «Действительно, за все эти сто лет, которые отделяют нас от чисто символической даты открытия Вундтом первой лаборатории экспериментальной психологии в Лейпциге в 1879 году, современная психология ни по своему предмету, ни по своим методам, ни особенно по своим результатам не проявила себя как наука» (Брес, 1988, с. 123). Философская же ошибка «будет заключаться в том, что на основании этого различия мы объявим о несостоятельности или незаконности психологии и ограничимся знаниями о человеке, содержащимися в философии и литературе, признавая недействительным всякий «научный» подход к изучению человека» (Брес, 1988, с. 123).
Так все же, можем ли мы считать психологию наукой? Несомненно, да. Для обоснования однозначно утвердительного ответа было бы полезно вспомнить некоторые «исторические» эпизоды. К сожалению, здесь нет возможности обсуждать их сколь-нибудь подробно. Как известно, возможность эмпирической психологии была обоснована Христианом Вольфом. Вольф, будучи философом, пытался провести разграничение между теоретическим и эмпирическим, результатом чего явилось разделение психологии на рациональную и эмпирическую. Отметим лишь, что слово «эмпирическая» не должно вводить в заблуждение: об эмпирическом исследовании речь, разумеется, ни у Вольфа, ни даже в более позднее время - в первой половине XIX столетия - не шла (Мазилов, 1998, 2007).
Выделение психологии в самостоятельную дисциплину, произошедшее во второй половине XIX столетия, имело целый комплекс причин: как внутренних, так и внешних. К последним необходимо, в частности, отнести критику психологии И. Канта и О. Конта. Не имея возможности останавливаться на этом вопросе, отмечу лишь, что научная психология сформировалась как дисциплина эмпирическая, элементаристская, каузальная, «конструктивная» (стремящаяся объяснить целое через организацию элементов, «построить» его), основанная на принципах психофизиологического параллелизма.
Фактически само становление научной психологии сопровождалось жесткой критикой. В том же 1874 году, когда были опубликованы вундтов-ские «Основы физиологической психологии», появилась книга Ф. Брента-но, в которой была изложена альтернативная программа построения психологии. Брентано настаивал на интенциональном характере психического. На самом деле главная мысль, которую содержал труд Брентано, можно сформулировать проще: Брентано протестовал против «конструктивного» и элементаристского характера психологии, утверждая, что психические явления необходимо изучать в их целостности (Brentano, 1874). Особенно стоит обратить внимание на то, что Брентано уделяет особенное внимание классификации психических феноменов (Brentano, 1925). На наш взгляд, Брентано был первым, кто предложил типологический подход к построению научной психологии. Кризис психологии может быть понят как непрекращающиеся попытки найти такое понимание предмета психологии, которое было бы научным и одновременно не несло бы в себе «неоправданных ограничений» (М.С. Роговин, Г.В. Залевский).
История психологии - история поисков предмета психологии. Как справедливо заметил М.Г. Ярошевский, цитируя автора статьи в «Британской энциклопедии»: «Бедная, бедная психология. Сперва она утратила душу, затем психику, затем сознание и теперь испытывает тревогу по поводу поведения» (Ярошевский,1996, с. 5). Вместе с тем все эти утраты можно рассматривать и как обретения, поскольку движение к более глубокому пониманию психического есть явный прогресс: вместе с каждой утратой очередного предмета становится ясно, что, конечно же, психическое
есть только что «утраченное», но и, несомненно, нечто сверх того. Поэтому правомерен взгляд на историю психологии как на обретение наукой своего подлинного предмета.
В настоящее время в психологии наблюдается своего рода «методологическая передышка», выражающаяся, в частности, в том, что вопросы, связанные с трактовкой предмета психологии, по сути, перестали обсуждаться. В значительной степени это связано с усилением разработки конкретной психологической проблематики, с одной стороны («дело надо делать») и с сомнениями в возможностях методологии, с другой.
Тем не менее, представляется, что сейчас вряд ли найдется более актуальная и насущная проблема. Вспомним, что кризис, который в настоящее время охватил нашу психологию, вряд ли исчезнет сам по себе. Для этого требуется методологическая работа. И первым пунктом в этой работе должно быть уточнение понимания предмета психологической науки.
Остановимся лишь на одном моменте. Предмет психологии должен выполнять ряд важных функций. Во-первых, он должен выполнять роль «операционального стола» (М. Фуко), который бы позволял реально соотносить результаты исследований, выполненных в разных подходах и школах. Во-вторых, он все же должен не быть «искусственно» сконструированным, а существовать реально, для того, чтобы быть предметом науки в подлинном смысле слова. В-третьих, он должен быть внутренне достаточно сложным, чтобы содержать в себе сущностное, позволяющее выявлять собственные законы существования и развития, а не сводить внутренне простое психическое к чему-то внеположному, обеспечивая тем самым редукцию психического. В-четвертых, понимание предмета должно быть таково, чтобы позволить разрабатывать науку по собственной логике, не сводя развертывание психологических содержаний к чуждой логике естественного или герменевтического знания.
Можно продолжать, поскольку найдется и в-пятых, и в-шестых. Обратим внимание, на тот момент, что, очевидно, сегодняшнее понимание психического как отражения (а его еще никто не отменял, имплицитно такое определение присутствует в очень многих отечественных современ-
ных психологических текстах), по сути, не выполняет ни одной из вышеуказанных функций.
Понимание психического исключительно как свойства материи делает невозможным изучение психического как реальности, объективно существующей. «Замыкание» психического на физиологию (имеются в виду попытки, совершаемые с упорством, достойным лучшего применения) лишает психического самодвижения, энергетических характеристик. Поэтому становится абсолютной неизбежностью обнаружение «причин» в биологии, в социуме, в логике. В результате получается, что психическое лишается собственных законов: на психическое переносятся либо механические (химические, термодинамические, синергетические и пр.), либо герменевтические закономерности. Но главное, все же, в том, что психологическое при таком подходе неизбежно сводится к непсихологическому. Между тем известное требование Эдуарда Шпрангера («psychologica -psychological») по прежнему актуально для психологии. Не стоит и говорить о том, что пока психическое понимается как отражение, не существует реальной возможности соотнесения исследований, в которых изучается, скажем, реагирование на тот или иной сигнал, и, к примеру, трансперсональные феномены, хотя они, несомненно, относятся к различным проблемным полям одной науки - психологии.
И здесь уместно вспомнить о словах Эббингауза, которыми открывалась настоящая статья. Психология - действительно очень молодая наука. С.Л. Рубинштейн в 1940 году повторил этот тезис: «Психология и очень старая, и совсем еще молодая наука. Она имеет за собой тысячелетнее прошлое, и, тем не менее, она вся еще в будущем» (Рубинштейн, 1946, c.46). Важно осознать, что путь, указанный Вундтом - лишь один из возможных. Психология, которая выделилась из философии одной из последних, прошла путь эмбриона: она попыталась воспроизвести для своего становления схемы, выработанные в других науках - в естествознании, в герменевтике. Она примерила на себя модные одежды синергетики, постмодернизма и конструктивизма. А теперь приближается то время, когда она может пойти по своему пути, раскрывая свои законы, делая это своими методами, реализуя свою логику.
Действительно, путь научной психологии от Вундта до Пиаже состоял в том, что психическое лишалось права на объективное существование, поэтому редукция прямая или опосредованная была неизбежной. Однако неверно было бы полагать, будто вся психология была такой. Здесь хотелось бы указать на опыт аналитической психологии Карла Густава Юнга. Точнее, комплексной психологии - использовавшееся «ранним» Юнгом самоназвание, представляется, было точнее. По нашему мнению, методологические идеи К.Г. Юнга до сих пор в достаточной степени недооценены. К сожалению, здесь нет возможности обсуждать методологию «общей психологии» (по Выготскому), разработанную Юнгом (см. об этом (Мазилов, 2007)).
Отметим только, что, возможно, в юнговских работах содержится указание на перспективное направление поисков.
Впрочем, авторы настоящих строк отнюдь не хотели бы «заставить» всю психологию стать аналитической психологией, развивающей идеи К.Г. Юнга. Эти положения приведены лишь для того, чтобы показать принципиальную возможность иного понимания предмета психологической науки. Разрабатывать методологию (да и пытаться создавать теорию психического современной психологии предстоит самостоятельно).
Утратив узкое, неадекватное понимание своего предмета, психология обретет возможность конструктивного внутри- и вненаучного диалога, возможность интеграции различных концепций, по-разному подходящих к исследованию человеческой души. Тем самым психология обретет свое законное место в системе наук, обретет статус фундаментальной науки, и, возможно, станет основой наук о духе. Представляется, что на рубеже XXI века психология находится на пороге нового этапа своего развития, который сделает ее самостоятельной фундаментальной наукой. Это, по-видимому, имел в виду Б.Г. Ананьев, когда писал: «недалеко то время, когда психология займет одно из важнейших мест в общей структуре человеческого знания» (Ананьев, 1996, с.376).
Известный французский историк Марк Блок в свое время написал -и с этими словами невозможно не согласиться сегодня, более, чем две трети века спустя: «Итак, мы ныне лучше подготовлены к мысли, что некая
область познания, где не имеют силы Евклидовы доказательства или неизменные законы повторяемости, может, тем не менее, претендовать на звание научной. Мы теперь гораздо легче допускаем, что определенность и универсальность - это вопрос степени. Мы уже не чувствуем своим долгом навязывать всем объектам познания единообразную интеллектуальную модель, заимствованную из наук о природе, ибо даже там этот шаблон уже не может быть применен вполне. Мы еще не слишком хорошо знаем, чем станут в будущем науки о человеке. Но мы знаем: для того, чтобы существовать, продолжая, конечно, подчиняться основным законам разума, - им не придется отказываться от своей оригинальности или ее стыдиться» (Блок, 1986, с.13-14).
В настоящее время в решении проблемы предмета можно выделить два аспекта, а точнее, два этапа ее решения. Первый этап - формальное описание предмета (какие функции он должен выполнять, каким критериям соответствовать). В значительной степени эта работа к настоящему времени завершена. Второй этап - содержательное наполнение концепта «предмет психологии». В этом направлении работа проводится в настоящее время. Представляется, что наиболее удачным является термин «внутренний мир человека» или «мир внутренней жизни человека» (В.Д. Шадриков). Именно он позволяет, на наш взгляд, осуществить содержательное наполнение предмета, вместив всю психическую реальность в полном объеме. Многие методологические проблемы психологии порождаются нерешенностью главной - выработкой нового понимания предмета. На наш взгляд, представляется чрезвычайно интересной попытка рассмотрения внутреннего мира человека как основы индивидуальности.
В плане обсуждения вопроса о практической реализации идей духовно-нравственного воспитания кажется перспективной представление общей психологии как науки о внутреннем мире человека (Шадриков, Ма-зилов, 2014). Такой подход позволяет по-новому и, на наш взгляд, эффективно рассмотреть комплекс вопросов, связанных и с научным исследованием, и с практикой воспитания.
На наш взгляд, это позволяет преодолеть извечный
психологический «раскол» между психическими процессами и личностью (индивидуальностью). Перспективность такого подхода связана с тем, что он позволяет «навести мосты» между психическими процессами, с одной стороны, и индивидуальностью и личностью, с другой. Не секрет, что при традиционном понимании предмета психологии они в значительной степени оказываются «разорванными», а от «проговаривания» слова психика особенного «сближения» обычно не происходит. Более того, сегодня совершенно ясно, что академическая психология, являясь «наследницей по прямой» картезианского дуализма, не может объяснить активности психики. Если это еще как-то удается сделать в сфере познания, то в области психологии индивидуальности затруднения становятся практически непредолимыми.
Литература
1. Ананьев Б.Г. Психология и проблемы человекознания [Текст ] . М.: Издательство «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. 384 с.
2. Блок М. Апология истории или ремесло историка. [Текст ] М.: Наука, 1986. 256 с.
3. Брес И. Генезис и значение психологии [Текст ] // Современная наука: Познание человека. М.: Наука, 1988, с. 123-140.
4. Мазилов В.А. Методология современной психологии: актуальные проблемы [Текст ] // Сибирский психологический журнал. 2013. № 50. С. 816.
5. Мазилов В.А. Актуальные методологические проблемы современной психологии [Текст ] // Ярославский педагогический вестник. Научный журнал, № 2, том 2 (психолого-педагогические науки), 2013, с. 149-155
6. Мазилов В.А. Психологическая наука: разработка коммуникативной методологии [Текст ] // Ярославский педагогический вестник. Научный журнал, № 1, 2010, с. 146-151
7. Мазилов В.А. Методология отечественной психологической
науки: основные направления исследований и разработок [Текст ] // Ярославский педагогический вестник. Научный журнал, № 3,том 2 (психолого-педагогические науки), 2010, с. 174-191
8. Мазилов В.А. Теория и метод в психологии. Ярославль: МАПН, 1998. 356 с.
9. Мазилов В.А. Методология психологии. Ярославль: МАПН, 2007.
359 с.
10. Морогин В.Г. Психологическая концепция идентичности // Сибирский педагогический журнал. Новосибирск, 2011. № 11. С. 233-254.
11. Морогин В.Г. Теория и методология экспериментально-психологического исследования ценностно-потребностной сферы личности. Часть I //Социальный психолог. Ярославль, 2007. № 1. С. 27-39.
12. Морогин В.Г. Теория и методология экспериментально-психологического исследования ценностно-потребностной сферы личности. Часть II // Социальный психолог. Ярославль, 2008. № 1. С. 19-30.
13. Морогин В.Г. Теория и методы исследования ценностно-потребностной сферы личности // Гуманитарные науки и образование в Сибири. Новосибирск, 2009. № 3. С. 12-28.
14. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. Изд. второе. [Текст ] М.: Гос. уч.-пед. изд.-во мин. просв. РСФСР, 1946. 704 с.
16. Шадриков В.Д., Мазилов В.А. Общая психология. Учебник для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2014
17. Эббингауз Г. Очерк психологии. [Текст ] С.-Петербург: Изд. О.Богдановой,1911. 242 с.
18. Ярошевский М.Г. Наука о поведении: Русский путь. [Текст ] М.: Изд-во "Институт практической психологии", Воронеж: НПО "Мо-дэк", 1996. 380 с.
19. Brentano F. Psychologie vom empirische Standpunk-te /Hrsg. von Oskar Kraus. Bd. 1. [Текст ] Leipzig: Meiner, 1924. XCVII, 278 S.
20. Brentano F. Psychologie vom empirische Standpunk-te/Hrsg. von Oskar Kraus. Bd 2. [Текст ]. Leipzig: Meiner, 1925. XXIII, 337 S.
© В.А.. Мазилов, 2014. © В. Г. Морогин, 2014.
© «PEM: Psychology. Educology. Medicine», 2014. — • —
