CC BY
73
УДК 81'27
Хилханова Эржена Владимировна
Khilkhanova Erzhena Vladimirovna
НЕКОТОРЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ СЛЕДСТВИЯ И МЕХАНИЗМЫ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ КОДОВ В РЕЧИ БУРЯТ-БИЛИНГВОВ
SOME LINGUISTIC CONSEQUENCES AND MECHANISMS OF CODES SWITCHING IN BURYATS-BILINGUALS SPEECH
Статья посвящена описанию некоторых лингвистических следствий и механизмов переключения кодов в речи бурят-билингвов, обусловленных преимущественно нелингвистическими факторами. Показано, что переключение кодов с бурятского языка на русский регулярно происходит при выражении субъективной модальности, в частности, при использовании дискурсивных маркеров, что трактуется как переход к осмыслению действительности говорящими на русском языке
The article is about description of some lingustic sequences and mechanisms of codes switching in Buryats-bilinguals mainly conditional on non-linguistic factors. It is shown that codes switching from the Buryat language to Russian is regular under subjective modality expression particulary under use of discursive markers, that is conversion to comprehension of reality by Russian-speakers
Ключевые слова: переключение кодов, субъективная и Key words: codes switching, subjective and objective mo-объективная модальность, дискурсивные маркеры, dality, discursive markers, the Buryat and the Russian lan-бурятский и русский языки guages
В 2004-2006 гг. на территории этнической Бурятии проведено социолингвистическое исследование с целью выяснения факторов, влияющих на выбор современных двуязычных бурят между бурятским и русским языками. В ходе исследования использовались как количественные, так и качественные методы: анкетный опрос, интервьюирование и аудиозаписи естественных диалогов, которые впоследствии были оформлены в виде транскриптов. Транскрипты устного дискурса записаны в соответствии с предложенной М.Л. Макаровым [см.: Макаров 2003] системой записи транскрипта «ТРУД» (транскрипция устного дискурса) в слегка трансформированном виде.
При анализе транскриптов аудиозаписей естественных диалогов нами зафиксирован ряд языковых единиц, которые говорящие стабильно выражали на русском языке, т.е. при их появлении в речи происходило регулярное переключение кода с бурятского языка на русский. Это единицы, в которых выражалась информация, являвшаяся дополнительной к основной, пропозициональной информации.
Основной является информация о предметах и их признаках, о наличии или отсутствии связи между ними, об их количественной характеристике. Эта информация находит явное выражение в субъекте и предикате суждения, в логической связке и кванторах. Суждения, содержащие только основную информа-
цию, называются ассерторическими. В них речь идет только о наличии или отсутствии чего-либо, то есть фиксируется лишь фактическое положение дел. Дополнительная информация относится к особенностям связи между предметами и их признаками (необходима она или случайна), к степени обоснованности суждения (достоверно или проблематично), к оценочным, регулятивным, временным и другим его характеристикам. Такая дополнительная информация называется модальностью суждения [Лагута 2000,
http://www.philoloav.ru/linauistics1/laauta-00.htm].
В лингвистической трактовке модальности как языковой универсалии большинством ученых признана дифференциация категории модальности на объективную, выражающую отношение к действительности, и субъективную, в которой реализуется отношение говорящего к сообщаемому. Объективная модальность является обязательным признаком любого высказывания и выражает отношение сообщаемого к действительности в плане реальности и ирреальности. Этот тип модальности выражается такими грамматическими и лексическими средствами, как формы наклонений, модальные слова и частицы, интонация. Такое понимание модальности представлено в работах В.В. Виноградова (1950), В.Н. Бондаренко (1978), В.З. Панфилова (1977). В «Русской грамматике» говорится как о многозначности термина «модальность», так и о том, что категория объективной модальности соотносится с категорией предикативности. Предикативность формируется значениями объективной модальности и представляет их как сложную языковую целостность. Сущностью же субъективной модальности признается оценка [Русская грамматика 1980, С. 216].
Дифференциация между основной и дополнительной информацией оказалась сигнификативной для ПК. В нашем корпусе текстов не было выявлено ПК при необходимости выражения основной информации, т.е. в ассерторических суждениях. В отличие от этого, в суждениях, выражающих как объективные, так
и субъективные модальные значения, ПК является скорее нормой, чем исключением.
Так, например, ПК происходит при выражении отношения сообщаемого к действительности в плане реальности и ирреальности: «Если что - теэд гэртээ ошоод хэлэнэ ааб-заш ('придя домой, скажешь')», т.е. при выражении объективной модальности.
ПК с бурятского на русский язык при выражении субъективной модальности, то есть отношении говорящего к сообщаемому, является еще более значимым и частотным явлением.
Для аналитического описания закономерностей ПК в нашем корпусе текстов использован как лингвистический, так и логический подход к определению модальности, предлагаемый О.Н. Лагутой, которая выделяет алетическую, эпистемическую, деонтическую, временную, аксиологическую и избирательную виды модальности. Очевидно, что логическая и лингвистическая классификации накладываются друг на друга, рассматривая феномен модальности с позиций разных наук: так, аксиологическая составляющая является основой субъективной модальности.
Целесообразность сочетания двух подходов заключается в том, что ни один из них не является универсальным и не охватывает все разнообразие естественного языка: например, лингвистический подход не включает в поле модальности такие явления, как временные характеристики суждения-высказывания, хотя, на наш взгляд, они представляют собой такую же дополнительную информацию о характере зависимости между реальными явлениями, как и его оценочные характеристики. С другой стороны, среди типов модальности, выделяемых О.Н. Лагутой, нет типа, характерирующего эмоциональную квалификацию сообщаемого без аксиологического компонента, например, такие конструкции, как мне боязно. В нашей работе такие конструкции причисляются к категории субъективной модальности.
В семантический объем субъективной модальности разными исследователями вклю-
чаются различные значения: абсолютной и сравнительной оценки, экспрессивно-эмоциональной оценки, значения запретного и разрешенного, желательного и нежелательного, известного и неизвестного, значение истинности / ложности, утверждения / отрицания, потенциальности / целенаправленности, категоричности / некатегоричности, возможного / невозможного и т.д. Эта же логика интерпретации субъективной модальности сохранена и в нашей статье.
Анализ корпуса текстов показал, что ПК с бурятского на русский язык происходит при выражении всех функционально-семантических типов модальности. Нами выявлены следующие типы модальности и иллюстрирующие их фрагменты устного дискурса:
- объективная модальность, выражающая отношение сообщаемого к действительности в плане реальности и ирреальности.
Если что - те гыртэ ошод хэлнэбшада ('придя домой, скажешь').
Бидиш те.. ('мы-то') тоже хотя бы нэ-матте^1а ('с восьмого') надо было пойти.
- временная модальность, выраженная лексемами: обычно, давно (уже), потом, сперва, уже.
Потом минии ябашахадамнии Сэсэгма шэрээ ('после того, как я уехал, Сэсэгма возила'). Сперва тэрэ ('с того') с сорок первого до третьей школы.
Тиигээд июнь-май соо хэдэг гYб даа ('так как в июне-мае делают') обычно. Зон олдо-огуй. Мунвв август соо хэхэмнай гээшэ гY даа гэнэ ('людей не нашлось.. теперь в августе сделаем, что ли, говорят').
А: А теэд ерээ гY городЬюо ('а так приехал из города')?
Б: Давно ерэнхэй гу бу ('приехавший');
- аксиологическая модальность: (мне/тебе) хорошо (необходимо отметить, что некоторые исследователи (А.В. Бондарко 1984) не относят к модальности качественную оценку дескриптивного содержания высказывания по признакам «хорошо/ плохо», объясняя это тем, что оценочность лишь частично связана с се-
мантикой модальности, и ее целесообразно рассматривать как особую семантико-праг-матическую сферу, взаимодействующую с модальностью. Тем не менее, А.В. Бондарко не исключает отнесение качественной и эмоциональной оценки к модальности, только к периферии поля модальности)., ловко, неловко, неудобно, интересно, бесполезно, ничего (ничё), лучше.
Ну как, филиалда хYдэлхэдэ - ничё гY ('работать в филиале - ничего')?
А: Энэш тоЬо эдинэ Yгы бэшэ гY ('она масло не ест вроде бы'). МYнввхилб зввхэм-найяЬаа ('если бы была прежняя сметана') интересно байха байгаа ('было бы').
Е 1: О-па, байгаарайш. Саяна, эдеэлыш даа ('погоди. Саяна, кушай'). Тебе не очень ловко тэндэ Ьуухадашни ('сидеть там'),
2: но неудобно ёлки-палки
И 3: Ничё, что я на кресле так ловко сижу?
О 4: Тебе хорошо?
И 5: Мне хорошо, танда ('вам') неудобно бэшэгу (' вроде')?
О 6: Стул табихам гY ('поставить стул')?
И 7: Не, мне очень хорошо.
О 8: Но ладно.
Е 9: Рюмкануудые гаргыш ('достань рюмки');
- эпистемическая модальность: (я) не знаю/не знала, мне кажется, точно, по-моему, по-твоему, конечно, на самом деле, может (быть), значит, правда, однако, видимо, что ли, наверно, невозможно и т.п.
А 1: Она сама по-бурятски говорит?
Б 2: Конечно, говорит.
А3: Теэд юундэ намтай буряадар хвврэлдэдэггYй бэ ('тогда почему [она] не говорит со мной по-бурятски')?
Б 4: Тиимээ гY ('так, да?')? Я не знаю.
А 5: Теэд ото ородоор хввролдэдэг лэ ('так [она] постоянно говорит по-русски').
Тумэн-ши биди хоёр.. ('мы с Тумэном') на самом деле... гыртэш ошоЬа дуртэльди-да ('не отказались бы и домой съездить').
Точно тэрэ газарта хулеэжэ байхадам-
най ерээ ('пока мы ждали в том месте, пришел').
Тиигээ Ьаа тэдэш, значит, гыртэЬээ гараа ('тогда они, значит, вышли из дома').
В гости гэхэдэ - орой ('сказать - совершенно') невозможно;
- эмфатическая и характеризующая (образа действия) модальность: мне боязно, особенно, вообще (наречие «вообще», как и многие другие ДМ, может употребляться в нескольких функциях: так, данное наречие зафиксировано в нашем корпусе в эмфатической и обобщающей функциях.), специально, особенно, натурально, мимо, понравилось/нравится/не нравится/, чуть-чуть, неужели, достаточно, всего лишь, опять, лучше
и т. п .
Я Алданом всегда восхищаюсь - ямаар гоёор хэлэжэ шададаг гэшэб даа ('как хорошо умеет говорить'), ой вообще!
Специально юугээр.. машина нанима-алжа, оложо асарха болоо ('на этом. машину нанимая, придется найти и привезти').
Юун гэжэ Ьургуулида орохо гэжэ ('что это такое - пойти в школ/) - целый экзамен орой ('целый'). Натурально. Надо уметь писать, читать.
Опять.. нэгэ проблема болохонь ('возникнет').
А: Халта ('мельком') мимо ябашаба гY даа ('прошел, что ли')?
Б: Тиимэ гээшэ гYдаа ('так, кажется').
Сосед-то ороорой гэжэ байжа тиигээ Ьэнби ('зайди к соседу, сказала я'). Амтатай (вкусно), аЬаа? Очень понравилось.
Но.. тиигээд ('таким образом') так-то достаточно гоёор, свободноор унгэроо ('хорошо, свободно прошло').
Нэгэл ('один') всего лишь гэр ('дом');
- деонтическая модальность: как правило, на самом деле, все равно, надо, нельзя.
Теэд ('ну и') все равно орой, тээ мэндэ ошоходом эбэлээр хуу хэнхэй байгаа ('совершенно, в тот раз, когда я приходила, они были дружно все сделавшие').
Надо гэжэ Ьанаадла ошольдида ('подумав, пошла');
- алетическая модальность: почему-то, относительно, невозможно.
Может, нээрээ... Ьананаб.. одол бурха-най мYргэл тиимэ гээшэб даа ('действительно. я думаю.. действительно Божья молитва такова').
Также ПК часто происходит при выражении субъективного значения истинности / ложности, утверждения / отрицания с помощью отрицательных и утвердительных слов «да» и «нет / нету», наречия «наоборот», например:
З: Тэрэ Надя бэшэ аал ('это вроде бы Надя')?
Ш: Нет.
З: Бэшэ гY ('нет разве')?
Ш: Бэшэ ('нет'). Надя-то высокая.
Тэрэ нугввдэеэ угылнэ гээшэ ('это ей не хватает другой [коровы]'). Нугввдэнь нету те-эд ('другой-то нету ведь'). Тэрэ улаан унеэдуу-дээ... гэдэргээ хаража байжа тырэнээ угылнэ ('этих красных коров... оглядываясь, зовет т/).
Ну теэд.. маманиинь.. баабайниинь ('ее мама.. ее папа') наоборот юун болоно татар шуЬатай ('оказывается с татарской кровью').
Таким образом, различные лексикограмматические единицы, смысловой основой которых является оценка говорящим описываемых фактов (уверенность или неуверенность, согласие или несогласие, положительная или отрицательная оценка и т.п.), имеют тенденцию быть выраженными говорящими на русском, а не на бурятском языке. Данные примеры, на наш взгляд, являются свидетельством наличия в языковом сознании бурят-билингвов феномена, связанного с глобальным противопоставлением субъективного и объективного в языке. Этот феномен является, с одной стороны, лингвистическим следствием недостаточной языковой компетенции в Яа (Яа обозначает язык-реципиент, в то время как Яб - это или вставляемый язык (в случае вкраплений), или второй основной язык (в случае смены основного языка). Обозначения Яа и Яб предпочтительнее обозначений Я1 и Я2,
т.к. последние предполагают, что некий язык является первым, а некий вторым, в то время как в отношении многих языков это может быть по-разному. Зачастую оба языка - миноритарный и мажоритарный - усваиваются одновременно, и как тот, так и другой язык может быть первым, хотя, безусловно, первым бывает чаще всего этнический язык), высокой языковой компетенции в Яб и частоты использования Яб. С другой стороны, он демонстрирует одну из закономерностей механизма выбора языка при разнофункциональном типе двуязычия, когда налицо постепенный переход билингвов с языков, имеющих суженные функции, на доминирующие языки, как это имеет место с бурятским языком.
А.В. Бондарко отмечает, что модальность - это комплексная категория, имеющая в своем распоряжении синтаксические, морфологические и лексические средства выражения [Бондарко 1984, С. 136]. Одним из наиболее частотных средств выражения категории модальности являются, по нашим данным, дискурсивные маркеры (ДМ) (дискурсивные маркеры терминологически обозначаются также как дискурсивные слова, дискурсивные частицы, дискурсивные операторы). ДМ - это чаще всего слова, иногда словосочетания, которые кодируют значения, отличные от пропозиционального содержания (или от истинностной оценки). Дискурсивные маркеры, помимо модальных, выполняют в первую очередь мета-языковую функцию и со структурной точки зрения могут классифицироваться и как лексические, и как грамматические морфемы, однако их статус не всегда можно определить однозначно. С точки зрения соотношения с традиционными частями речи это, прежде всего, частицы, союзы, наречия (Кибрик 2007, http://www.philol.msu.ru/~otipl/new/main/ courses/ discourse/14-discourse-markers.ppt). В другой работе А.А. Кибрик и П.Б. Паршин дискурсивными маркерами обозначают специальные слова, помечающие структуру дискурса, ментальные процессы говорящего (слова типа вот, ну, так сказать), контроль над менталь-
ными процессами адресата (слова типа понимаешь, видите ли) и пр. (http://slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/article/krug osvet/5/1008254.htm).
В нашем корпусе текстов выявлены случаи ПК, классифицированные по функциональному признаку:
- интерактивная функция, в которую входят единицы, сигнализирующие об обратной связи, и единицы, направленные на поддержку коммуникации: (и) не говори, аИа/уИу, представляешь, слушай, видишь (вишь).
А: Тиимэ юумэнэй болоходо, YхибYYд Yгы байхада гээтэ даа ('когда такое случается, оказаться без детей - это беда').
Б: И не говори!
Месяц лэ.. ('всего месяц') слушай \ тебе хватило. Бишни арбан жэл соо шэрээбшиб даа ('я-то десять лет возил').
Тиигээд мунвв ('и вот сейчас'), когда расставались: теперь вы наша слушательница, теперь мы будем вас знать гэнэ ('говорит'), если что - приходите. Гое ('хорошо'). Вишь. Нормально хYHYуд байдаг гээшэ даа.. везде гэжэ байжа хэлэхэ ('нормальные люди есть же. везде, так сказать') @смеется@. Так, что мне повезло;
- функция обобщения, вывода: в общем, вообще, короче, так, так вот, одним словом.
Но в общем, залуу хYбYYн ('молодой парень'), короче, да?
Зай, эдеэлэе ('ну, давайте кушать'). О-па,
так.
Сэржэм (Сэржэм - окропление, общее название некоторых жидкостей - водка, молоко, чай, которыми совершалось подношение для задабривания духов [Бабушкин 2004, С. 210]), одним словом, Yргэхэ надо ('поднести сэржэм');
- детализации и уточнения: тоже, что-то, (но) главное, самое главное, и, а, в смысле, как раз, иметь в виду.
Самое главное - хоёрдохёо ошообди ('пошли во второй раз').
А: Тэрэш гансаараа ('она одна')
Б: Как гансаараа?
А: В смысле гансаараа - басагантаяа \ ('одна - с дочерью')
Б: А муж че?
Тэрэш ('он') тоже манай Яруунын ('наш Еравнинский').
Я-то имела в виду эндэ байхаб гэжэ ('буду здесь жить');
- усиления, повтора: тем более, еще, и к тому же (еще), даже, опять.
hYниндвв хааяа ('по ночам иногда') командировка хYдвв юумэ ябаад ерэнэ гYбши ('возвращаешься, съездив в деревню там, то-сё'), даже Агаруш ошохоЬоо... hYниндвв орой ерээд унтахаа hанахадашни ('если нужно съездить в Агу... поздно ночью приехав, хочешь спать') - нельзя. Машина заводилаад лэ ябаа ('заведя, поехал'). Аhаа. Агнаад ерэхэш hYниндвв иигээд лэ - опять ябаа ('с охоты вот так приедешь ночью - опять поехал');
- контраста, альтернативы: но, зато, или, а то.
Бышыш даа, а то мартагдаха ('запиши, а то забудется');
- призыва (вокативная): давай, вперед,
стой.
А 1: Айхар лэ шангаар гуйлгэнэ ('страшно быстро ездит'). Теэд мэндэшэлээ, орой та-нинагYйб... ('и здоровается, никак не узнаю') Лучше давай центрально дээрэ гарая ('выезжай на центральную'). Направо давай поворачивай.
2: Зай, ши харана гYш ('ну, видишь')? Байна гY ('есть')?
Б 3: Байна ('есть').
А 4: Ямарын ('который [из них]')?
Б 5: Тээ тэрэ ехэ хYбYYниинь ('ну вот, старший сын');
- причинная: потому что, поэтому.
Баир тоже сначала все говорил же: вот,
я тоже агинский бурят, потом перестал. Потому что гынтэ харахадань - хуу агын болошоо ('вдруг видит - все стали агинские').
Поэтому.. юундэ.. ('за это.') давайте за наших детей выпьем;
- инициально-хезитационная: ну, а что
(а че), ну что, ну как.
А че.. Намсараева-тая... уулзанагта тырэнтэ ('встречаетесь с ней')?
Ну как, гыртэ ошоногша ('ездишь домой')?
- допущение и уступка: (ну) ладно, хоть / хотя бы, так-то.
Но те так-то тиимэл ааб даа зон соо ябахада...('вот так же быть среди людей').
А: Би hанаалби: душэн табатай ('я-то думала: ей сорок пять') хотя бы/.
Б: Теэд мамамни хэлэнэ ('так моя мама говорит'): ей и сорок не дашь, не то что пятьдесят;
- дополнительная: кстати, к тому же.
Кстати, у меня юунэй.. ('с этого..') э-э.. с
вечера дYYPЭн фотографи ('полно фотографий');
- указательная: вон (же).
Ну вон же, тээ тэндэ углууда бэна бэ-шэгу ('вон там в углу стоит же').
Таким образом, дискурсивные маркеры выполняют как модальную, так и метаязыко-вую функцию, т.е. служат для структурирования дискурса. В данных примерах видно, что они вносят вклад в регулирование тем или управление слушателем, организуют смену языка или служат говорящему для того, чтобы убедиться во внимании слушателя или в том, что слушатель разделяет фоновое знание. Четкое разграничение отдельных функциональных значений ДМ трудно провести, поскольку говорящий, например, посредством восклицания одновременно может отвечать на реплику собеседника и в то же время сигнализировать об отказе от коммуникативной инициативы, т.е. от произнесения следующей диалогической реплики (напр.: Тиимэ юумэнэй болоходо, YхибYYд Yгы байхада гээтэ даа. - И не говори!). Но очевидно, что метатекстовые связи и модальные значения, выражаемые с помощью ДМ, регулярно выражаются на русском языке и даже не рефлексируются двуязычными бурятами; так, лингвисты отметили обилие русскоязычных вкраплений и случаев ПК на русский язык.
Таким образом, рассмотрены все выявленные в нашем корпусе текстов лингвистические следствия и механизмы переключения кода с бурятского языка на русский. Описанная закономерность может быть сформулирована в следующих терминах: в речи бурят-билингвов категория субъективности тяготеет к выражению на русском языке, т.е. явно или неявно выраженная в суждении дополнительная информация (сведения о характере зависимости между реальными явлениями, оценочная квалификация, локально-временная ориентация, а также метатекстовые связи) дается преимущественно на русском языке. На бурятском языке обычно выражается «объективная», пропозициональная информация. Другими
словами, в ситуации пассивного национальнорусского двуязычия переход на мажоритарный язык на речевом уровне осуществляется в первую очередь при выражении метатексто-вых связей и субъективной, дейктической информации.
Выражение отличной от основной информации - субъективной модальности и дискурсивных маркеров - на русском языке заслуживает особого интереса ввиду того, что окружающая человека и познаваемая им действительность (объект) не дана субъекту пассивно, а активно воссоздается им в системе
1. Бабушкин С.М. Бурятско-русский и русско-бурятский словарь: в 2-х ч. /С.М. Бабушкин. -Улан-Удэ: ОАО «Республиканская типография», 2004.
2. Бондаренко В.Н. Аналитические и синтаксические способы выражения модальности в немецком языке /В.Н. Бондаренко //Иностранные языки в школе, 1978. - № 4.
3. Бондарко А.В. Функциональная грамматика /А.В. Бондарко. - Л.: Наука, 1984.
4. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В.В. Виноградов // Тр. Ин-та русского языка АН СССР. - М., Л, 1950. - Т. 2.
5. Кибрик А.А. Дискурс, 2007
знаний и в системе языка.
Следовательно, переход на русский язык при необходимости выражения дополнительной, модальной информации, возможно, свидетельствует о том, что мы наблюдаем здесь переход к осмыслению действительности на русском языке. Полагаем, что язык, на котором выражено субъективное, дейктическое моделирование действительности, может считаться основным языком (ОЯ), т.е. можно предположить, что бурятская этническая общность в данный исторический момент находится в процессе смены языка.
Безусловно, это явление тесно связано как с внешними, так и с внутренними факторами; так, почти неизбежное переключение кода при общении не только на небытовые (профессиональные, научные и т.п.), но и бытовые темы обусловлено и отсутствием новых понятий в когнитивной базе языка-рецептора, и влиянием интердискурса, и недостаточной языковой компетенцией в Яа наряду с высокой языковой компетенцией в Яб, частотой использования Яб и многими другими причинами. Глобальным детерминантом описанных языковых явлений следует считать политический фактор - нахождение регионов этнической Бурятии в составе России.
_____________________________________Литература
http://www.philol.msu.ru/~otipl/new/main/courses/disco и^е/14^^ике-тагке^^
6. Кибрик А.А., Паршин П.Б. Дискурс. 2001 http://www.kruqosvet.ru/articles/82/1008254/1008254a 9.htm
7. Лагута О.Н. Логика и лингвистика. Новосибирск, 2000
http://www.philoloqy.ru/linquistics1/laquta-00.htm
8. Макаров МЛ. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.
9. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения /В.З. Панфилов. - М.: Наука, 1977.
10. Русская грамматика: т. 2. Синтаксис. -М.: Наука, 1980.
Коротко об авторе___________________________________________________________________Briefly about author
Хилханова Э.В., к. филол. наук, доцент, зав. кафедрой иностранных языков и общей лингвистики, ВосточноСибирская государственная академия культуры и искусств (ВСГАКИ)
<erkhilkhan@yahoo.com>
Научные интересы: социолингвистика, дискурсный анализ
Khilkhanova E.V., Ph.D. (Philology), Assistant Professor, Head of Department of Foreign Languages and General Linguistics, East Siberian State Academy of Culture and Arts (ESSACA)
Scientific interests: sociolinguistics, discourse analysis
