CC BY
41
А. Б. Черняева
НЕКОТОРЫЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ОБРАЩЕНИЙ В ДРУЖЕСКОМ ПИСЬМЕ (на материале писем творческой интеллигенции конца Х1Х — первой четверти ХХ вв.)
Полифункциональность обращения и его важное значение в организации общения определяют неувядающий интерес исследователей к данной синтаксической единице1.
Обращения в тексте дружеского письма творческой интеллигенции, носителей элитарной речевой культуры, представляют особый интерес как в лингвистическом, так и в культурно-историческом отношении. Высокая речевая культура авторов, их творческое отношение к языку делают лексический состав обращений в письмах нестандартным, оригинальным и неповторимым.
В. П. Проничев отмечал, что «благодаря речевым и языковым средствам, несущим в обращении основную стилистическую нагрузку, обращение превращается в одну из самых богатых единиц речи по стилистическим функциям»2.
В дружеском письме творческой интеллигенции обращения представлены в основном стилистически окрашенной лексикой — оценочной (1) и эмоциональнооценочной (2).
1) «Золотой Сережа, письмо Ваше от 1 октября получил вчера, то есть 11-го» (Н. Я. Мясковский — С. С. Прокофьеву. 12.11.1914);
2) «Дорогой мой и горячо любимый Владимир Васильевич!» (Ф. И. Шаляпин — В. В. Стасову. 23.09.1906).
Нейтральная лексика, как правило, не характерна для обращений дружеского письма и употребляется обычно в нераспространенных обращениях, выраженных именем или именем и отчеством. Например: «Сережа, пишу по самому странному поводу — умиление от 1-й симфонии!» (Н. Я. Мясковский — С. С. Прокофьеву. 27.12. 1915).
Как известно, вопрос о коннотациях, их разграничении является достаточно дискуссионным и не имеет однозначного решения в науке о языке. При этом мы разделяем точку зрения исследователей, которые, во-первых, считают, что далеко не каждое высказывание обладает субъективно-модальным значением и что коннотации являются добавочным, дополнительным значением слова, которое накладывается на его основное значение; во-вторых, разграничивают такие типы коннотаций, как экспрессивность, эмоциональность, оценочность, образность3.
Так, убедительной представляется точка зрения Г. Н. Акимовой о необходимости разграничения экспрессивного и эмоционального, экспрессивного и стилистически окрашенного. Г. Н. Акимова подчеркивает, что «самым существенным в разграничении эмоционального и экспрессивного представляется, с одной стороны, произвольность, непосредственность эмоции, так как она связана с чувствами, и, с другой стороны, задан-ность экспрессии как средства воздействия, когда говорящий (пишущий) осознает преднамеренность использования определенных языковых средств (что предполагает наличие этих средств в готовом виде)4.
© А. Б.Черняева, 2009
Убедительным представляется также разграничение эмоциональности и оценоч-ности. Мы разделяем точку зрения В. К. Харченко, который пишет: «Под оценочностью понимается заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика человека, предмета, явления»5 и подчеркивает, что наличие плюса или минуса в значении слова — важнейший показатель оценки, что оценочность — категория функциональная, которая меньше всего является «созначением» и тем отличается от эмоции и экспрессии. Эмоциональность, по В. К. Харченко, в отличие от оценочности — категория психологическая, которая находит свое языковое выражение в междометиях, аффиксах и главным образом в интонации.
Распространенные обращения представлены главным образом оценочной и эмоционально-оценочной лексикой:
1) оценочными существительными, как правило, в сочетании с притяжательным местоимением мой: «Драгоценность моя, что это о Вас ни слуху, ни духу, неужели Вы на меня дуетесь за придирки к интермеццо?» (Н. Я. Мясковский — С. С. Прокофьеву. 25.06.1909);
2) оценочными прилагательными в сочетании с диминутивным именем собственным: «Превосходный Колечка, я задержался с ответом, желая сообщить свое мнение
об исполнении Вашей сонаты... (С. С. Прокофьев — Н. Я. Мясковскому. 12.02.1916);
3) оценочными прилагательными в сочетании с наречиями меры и степени: «Бесконечно милый и дорогой Николай Андреевич!» (В. В. Ястребцев — Н. А. Римскому-Корсакову. 13.08.1906);
4) эмоционально-оценочными существительными в сочетании с притяжательным местоимением мой: «Здравствуй, моя радость! Сегодня от тебя нет письма, но я не сержусь, не волнуюсь, знаю, что ты собираешься в Петербург» (А. П. Чехов — О. Л. Книппер. 25.05.1904);
5) эмоционально-оценочными прилагательными в сочетании с именем собственным: «Родной мой, дорогой, милый Владимир Васильевич! Если б Вы знали, как я огорчен!» (Ф. И. Шаляпин — В. В. Стасову. 6.01.1901).
Названные типы обращений имеют свои разновидности. Наиболее широко представлены в обращениях оценочные и эмоционально-оценочные существительные, которые в тематическом отношении также могут быть весьма разнообразными, что определяется многими факторами. Развитию эмоционально-оценочных оттенков в слове способствует, прежде всего, его метафоризация. Метафору мы понимаем как «семантическое явление, вызванное наложением на прямое значение слова добавочного смысла, который у этого слова становится главным в контексте художественного произведения»6.
При этом принцип наименования человека именами других объектов, вслед за Г Н. Скляревской, назовем антропоцентрическим. По определению исследовательницы, «человек представляется как бы в центре мира (не только реального, но и воображаемого). Для характеристики человека может быть привлечен любой признак любого объекта — выбор здесь практически не органичен. При этом характеристики человека обычно содержат не только указание на признак, эксплицирующий сходство, но, как правило, содержат оценку, связанную либо с чисто эмоциональным отношением к обозначаемому, либо с квалификативно-оценочным отношением, которое основано на таком универсальном свойстве человеческой психики, как оценка меры. Характеризующая антропоцентрическая метафора захватывает все стороны человеческой личности: внешний облик, психические свойства, особенности поведения, социальные качества»7.
С нашей точки зрения, в обращениях дружеского письма имеются различные лексико-тематические группы оценочных и эмоционально-оценочных существительных и прилагательных.
Метафорические оценочные существительные, получающие оценочное значение главным образом в контексте (в данном случае в предложении-высказывании), являются достаточно разнообразными. С нашей точки зрения, можно выделить в основном следующие лексико-тематические группы метафорических оценочных существительных в составе обращений:
1) человек — явления природы: заря, радуга, свет и др. Например: «Радуга моя, нет мне счастья без тебя» (В. Я. Брюсов — Н. И. Петровской. 29.08.1905);
2) человек — небесные тела: Солнце, звезда, Луна и др. Например: «У меня громадное, раздуваемое пламя в душе, я дышу и живу Тобой, Тобой, Солнце моего Мира» (А. А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 20.11.1902);
3) человек — библейские персонажи: ангел, Богородица и др. Например: «Милая моя Оля, ангел мой, мне очень, очень скучно без тебя» (А. П. Чехов — О. Л. Книппер. 6.09.1900);
4) человек — социальное положение в обществе: госпожа, принцесса, царевна, царица владычица и др. Например: «Просишь прощения у раба, Госпожа моя, Милая моя, богом данная Владычица, Царица моя» (А. А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 6.06.1903);
5) человек — птицы: птица, цапля, зяблик, синица, горлица и др. Например: «Горлица нежная, любящая все красивое, шлю Вам луч, приникающий к Вам» (К. Д. Бальмонт — И. А. Амфитеатровой. 13.04.1909);
6) человек — животные: собака, суслик, лань, киса и др. Например: «Здравствуй, собака моя дивная, спасибо тебе большое, большое, сейчас получил от тебя два письма» (А. П. Чехов — О. Л. Книппер. 11.04.1903);
7) человек — рыбы: рыбка, окунь и др. Например: «Дусик мой, окунь мой, после долгого ожидания наконец получил от тебя письмо» (А. П. Чехов — О. Л. Книппер. 27.08.1902);
8) человек — растение: цветок, стебелек, роза и др. Например: «Здравствуй, дорогой мой, южный мой цветок» (О. Л. Книппер — А. П. Чехову. 27.11.1901);
9) человек — драгоценности: золото, бриллиант, драгоценность, сокровище и др. Например: «Мое дорогое сокровище, вот уже пятый день едем и доехали только до Стокгольма» (А. Н. Толстой — Н. В. Крандиевской. 5.02.1916).
Среди эмоционально-оценочных существительных прежде всего выделяются существительные, выражающие различные чувства, эмоциональное состояние адресанта. Приведем соответствующие примеры.
1) Радость. Например: «Катя, радость моя, у меня столько было впечатлений в Саратове, что я не мог путем ничего написать тебе» (К. Д. Бальмонт — Е. А. Андреевой. 4.11.1915);
2) Счастье. Например: «Счастье мое, Николай Яковлевич!» (С. С. Прокофьев — Н. Я. Мясковскому. 4.08.1907);
3) Любовь. Например: «Я не знаю, когда, наконец, увижу Тебя, моя Любовь, не у Вас, а в другом месте, когда мы будем вдвоем» (А. А. Блок -Л. Д. Менделеевой. 23.11.1902);
4) Грусть, ликование и др. Например: «Жизнь моя, горячо любимая, единственная моя, мое самое большое предсмертное, Зина, ликование и грусть моя, наконец-то я с тобою» (Б. Л. Пастернак — З. Н. Нейгауз. 06.1931);
5) Жалость, скорбь. Например: «Марина, золотой мой друг, изумительное, сверхъестественное родное предназначенье, утренняя дымящаяся моя душа, Марина, моя мученица, моя жалость, Марина» (Б. Л. Пастернак — М. И. Цветаевой. 14.06.1924); «Прощайте, милая и дорогая моя, радость и скорбь моей жизни, незабвенный и мучительно родной друг!» (И. А. Бунин — Е. М. Лопатиной. 16.06.1898);
6) Восторг. Например: «Ты, немеркнущая, мой голос, мой дух, мой Восторг, моя песня!» (А. А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 15.12.1902);
7) Блаженство. Например: «Блаженство! Чем я стану, наперед сказать трудно — москвичом, подмосквичом или тем же закоренелым петербуржцем останусь» (Н. Я. Мясковский — В. В. Держановскому. 2.03.1918).
Таким образом, в лексическом отношении обращения в дружеских письмах творческой интеллигенции являются достаточно разнообразными, отражают высокую речевую культуру авторов и адресатов и представлены в основном стилистически окрашенной лексикой: оценочной и эмоционально-оценочной.
1 ПроничевВ. П. Синтаксис обращения. Л., 1971.
2 Проничев В. П. Изобразительные средства обращения // Вестн. Ленингр. гос. ун-та. Сер. 2. Л., 1967. № 14. Вып. 3. С. 123.
3 Кожина М. Н. Стилистика русского языка. М., 1983; Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // Русский язык в школе. 1976.
С. 66-71; Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
4Акимова Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990. С. 83.
5 Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // Русский язык в школе. 1976. № 3. С. 70.
6 Кожина М. Н. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003. С. 458.
7 Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. СПб., 2004. С. 110.
