CC BY
102
УДК 241
Н.В. ЦЕПЕЛЕВА
НЕХРИСТИАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ХРИСТИАНСКОГО МЫСЛИТЕЛЯ
Ключевые слова: смерть, страх смерти, драма, смысл жизни, добро, субстанция, личность.
Статья посвящена анализу идей абсолютной ценности, свободы, зла, смерти в философском учении Н.О. Лосского, которое рассматривается в контексте христианской (православной) концепции мира и человека. Автор утверждает, что для существования современного человека необходима не новая этика, а иной подход к культурному наследию христианства.
N.V. CEPELEVA NOT CHRISTIANIC PHILOSOPHY OF CHRISTIANIC THINKER
Key words: death, fear of death, drama, sense of life, good, substation, personality.
This article is devoted to the analysis of ideas of an absolute value, freedom, death in the philosophic doctrine of N.O. Losskii who examined them in the context christianic (orthodox) conception of world and man. The author asserts that not new ethics is necessary for nowadays human existence but the new attitude to the cultural heritage of Christianity.
В конце XIX - начале XX вв. в русской культуре наметился религиозный ренессанс. Многие мыслители, в том числе В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Н. Лосский и др., обратились к духовным истокам, избрав в качестве основы своих философских идей христианство. Однако учения многих из них только внешне похожи на христианство (православие). Философы использовали некоторые христианские понятия и термины, переработали их, изменив их смысл, содержание. Поверхностно и формально обращаясь с православным вероучением, они домысливали некоторые идеи, изменяли догматы, тщетно стараясь прояснить неясное и избежать противоречий. К таким философам относится и рассматриваемый нами Н.О. Лосский, создавший новую христианскую тео-номную этику любви.
Обратимся к содержательному аспекту созданного им этического учения и посмотрим, в чем же видел Лосский смысл и необходимость переработки христианского (православного) учения?
Критический взгляд на этику предшественников подвиг Н. Лосского к созданию собственной теории этики, которую он назвал христианской теономной этикой любви, или этикой, заповеданной Богом. Свое название эта теория получила оттого, что ее нормы, по Лосскому, соответствуют воле Божией и строю мира, сотворенного Всеблагим Богом. В его учении Бог, и именно каждое Лицо Пресвятой Троицы, есть Всеобъемлющая абсолютная самоценность. Лосский полагает, что «Бог есть само Добро во всеобъемлющем значении этого слова: Он есть сама Истина, сама Красота, Нравственное Добро, Жизнь и т.д.» [4, с. 291]. Следует заметить, что уже в этом утверждении русский философ отходит от христианской традиции, так как в христианстве Троица - это единство ипостасей-личностей. Кроме того, Бог - это любовь, которая и является способом бытия Бо-га-личности. Значит, любовь также является абсолютной самоценностью. У Лосского она сведена к рангу частичных ценностей, поскольку любовь приобретает смысл, наполненность только через Бога и человека (как часть их).
Почему же Лосский определяет абсолютную всеобъемлющую самоценность (Бога) как Абсолютное Добро, а не любовь, как в христианстве (Бог - любовь)? На наш взгляд, этот момент связан с тем, что понятие Абсолютного Добра трактуется философом шире, чем в предшествующей традиции. Оно вмещает в себя всю совокупность духовных ценностей, подчеркивая их равновеликость, всеединство. Понятие же любви настраивает на личностный лад, на отношения «я -
ты». Данное понятие могло бы внести психологический момент в этику философа, претендующего на создание научной теории этики, что совершенно недопустимо, поэтому Лосский отказывается от определения абсолютной ценности как любви. Философ в этом плане следует античной традиции. Следует заметить, что абсолютное Добро (Бог) у Лосского не моральная идея, это грань Абсолютного, обращенная к тварному. Подобную аналогию можно встретить в философии Плотина, где «Благо» представляет собой не собственное выражение безымянной природы Единого, а его зримый аспект.
Онтология философа строится на выделении 2 планов бытия - Царства Божия (царство гармонии) и психоматериального царства, или той действительности, в которой мы живем. Лосский - персоналист. В его учении бытие состоит из свободных субстанциальных деятелей, которые взаимодействуют друг с другом. Как же мыслит Лосский акт творения субстанций? Философ переосмысляет библейскую версию творения мира в том плане, что первичный акт творения мира Богом, выраженный в Библии словами «в начале сотворил Бог небо и землю», Лосский представляет как творение субстанциальных деятелей, не наделенных каким-либо эмпирическим характером. Сказать, что Бог не придал деятелям никакого эмпирического характера, по мнению П.П. Гайденко, значит сказать, что Он не творил ни воды, ни воздуха, ни растений и животных, ни солнца, ни планет [2]. Бог, по Лосскому, создал только духовные субстанции - деятелей, которые вышли из рук Творца неопределенными. Сотворенные деятели сами выбирают свой путь развития в зависимости от тех ценностей, которые становятся целью их стремлений и деятельности. Здесь метафизика Лосского оказывается тесно связанной с его этикой, ибо выбор, который в конечном счете осуществляют наделенные свободной волей деятели, - это выбор между добром и злом, между любовью к Богу-Творцу и другим сотворенным существам и эгоистической любовью только к самому себе, между Царствием Божьим и реальным миром.
В своем учении Лосский придает осмысленность действиям не только Я человека, но и действиям простых частиц при образовании атомов, молекул, неживой и живой природе. Он наделяет свободой всех субстанциальных деятелей, говоря, правда, о потенциальных и действительных личностях. Однако это не меняет сути дела. В его учении в противовес христианству категория свободы не связана с разумом. Известный богослов Иоанн Дамаскин полагает, что если человек не есть начало ни одного своего действия, то ему будет не нужна способность обдумывать свои действия; ибо к чему он приложит эту способность, если он не властен ни в одном своем действии? Другими словами, если человек обдумывает свои поступки, он делает это ради действия, поскольку всякое обдумывание имеет в виду действие и обусловливается действием. Если же это так, то разумному существу с необходимостью присуща свобода, ибо оно или не будет разумным, или, если разумно, то будет господином своих действий, а значит, свободным. Отсюда следует также то, что неразумные существа не имеют свободы. Они скорее управляются природою, чем сами управляют ею. Поэтому они не противодействуют естественному желанию, но если и пожелают чего-либо, то стремятся к действию. Человек же, как разумное существо, скорее управляет природою, чем управляется ею. Поэтому, пожелав чего-либо, он по своему произволу имеет возможность и подавить пожелание, и последовать ему.
Как же объясняет философ возникновение зла в мире, сотворенном Всеблагим Творцом?
Н. Лосский предлагает достаточно традиционный ответ: зло возникает из свободы, а именно из свободы сотворенных Богом субстанциальных деятелей. Свобода, как известно, связана с возможностью и добра, и зла. Деятель, неправильно пользующийся своей свободой, вступивший на путь себялюбия,
своевольной жизни, творит психоматериальное царство бытия (нашу действительность), внося в мир зло. В этом философ усматривает символический смысл тайны грехопадения. По мысли философа, Бог не творил ничего несовершенного. Первый акт творения, предшествующий шести дням созидания различных областей мира, - это творение существ, первозданные свойства которых - способность к деятельности, руководствуясь любовью к высшим ценностям, и способность быть личностями. Бог не творит действительные личности постольку, поскольку действительная личность - это существо, способное свободно и самостоятельно принимать высочайшее Добро. Поэтому Бог творит потенциальные личности (или возможность личности), творит основу личности, но не ее жизнь. Способность выбирать жизнь, творить свободно, проявляя себя во времени и пространстве, - это значит стать личностью, а следовательно, обладать способностью выбирать и творить ценности. Лосский, как видим, полагает, что грехопадение совершенно не человеком, а субстанциальными деятелями. Н. Лосский отвергает мысль, что плоть была сотворена Богом прежде души и для души, а также для принятия духа. Философ отвергает и Эдем, и Адама и Еву, и трагедию грехопадения прародителей, делая невозможным (или опровергая?) приход Христа - Спасителя и Страшный Суд.
Много споров вызывает сама концепция человеческой смерти Н.О. Лосского. Она в корне отличается и от парадигмы русских религиозных мыслителей, и от христианской (православной) точки зрения. С одной стороны, Лосский замечает, что если бы смерть была уничтожением индивидуального «я», то мир был бы бессмысленным и не заслуживал бы творения. Он признает бессмертие души (индивидуального «я» человека), подразумевает определенный смысл смерти. С другой стороны, философ пишет: «Смерть каждого существа может быть только телесною (курсив. - Н.О. Лосский); она состоит в том, что индивидуальное «я» расстается со своим телом и начинает строить себе новое тело» [4, с. 181]. Философ, как мы полагаем, тем самым не признает ни телесную смерть, которая в его построениях превращается в мозаичную смену бытия; ни смерть души, отделенной от тела и претерпевающей муки за грехи жизни; ни тем более полную погибель непрощенных грешников после Страшного Суда. В философском учении русского мыслителя смысл смерти видится в выходе к более сложному типу жизни, а сама смерть из трагедии и драмы человеческой жизни превращается в фарс, поскольку является результатом противоборства элементов союза эгоистичных субстанциальных деятелей. Смерть освобождает от тела, ставшего не помощником, а препятствием на пути к более совершенной жизни. «Такова, например, - пишет Лосский, - смерть, освобождающая от тела, одряхлевшего вследствие старости или болезней, или от тела, являющегося источником непомерно разросшихся страстей...» [4, с. 182]. Следует заметить, что с этих позиций философ затрудняется объяснить гибель молодых, здоровых людей, предлагая единственное утешение в этом случае - возможность строить новое тело и новую жизнь. По этому поводу Н.А. Бердяев писал, что обретение смысла жизни связано со смертью в этом мире. И. Ильин замечал, что все, что не стоит смерти, не стоит и жизни. Действительно, смерть придает ценность жизни, за жизнь цепляются и борются, а не утешают себя сознанием обретения нового телесного облика. Даже в индуистско-буддистской культурной парадигме положительный акцент делается не на идее реинкарнации, а на идее выхода за пределы сансары, т.е. на освобождении от мучительных перерождений и жизни, полной страданий. Лосский, по сути, предлагает спокойное, невозмутимое принятие смерти как факта действительности и жизненного выбора союза субстанциальных деятелей, составляющих человеческую личность, не слыша идущий из глубин человеческой души вопль о несправедливости и бессмысленности смерти. Ведь чудо воскресения - это радость победы над смертью, а не радость обрете-
ния нового тела, это праздник православной души. Можно ли ощутить этот праздник души, принимая философию Лосского? Вряд ли.
В православии оценка смерти и отношение к ней неоднозначны. Она также выступает разновидностью вторичного зла, так как основное зло идет от первородного греха, от гордыни («будете как боги»). С другой стороны, сознание своей смертности способствует праведной жизни, дарует человеку спасение, а главное - это путь познания Бога, мира и себя.
Н.О. Лосский бежит от проблемы смерти, а проблема преодоления смерти в его учении вообще становится абстракцией. По сути, здесь нет ни страха смерти, ни преодоления этого страха, ни самой смерти как драмы и тайны. Философ умозрительно отворачивается от страдания страха смерти, не чувствует экзистенциальной глубины данной проблемы, уходит в сторону, как Эпикур, говоривший, когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, нас уже нет. Для Лосского оказываются точными слова Н.А. Бердяева, сказанные о русском философе Н. Федорове: «Смерть не была для него внутренним моментом жизни, через который всякая греховная жизнь должна пройти» [1, с. 224-225].
Тем настоятельнее встает вопрос: заслуживает ли мир, созданный в учении Лосского, того, чтобы быть? Каков смысл человеческих страданий? Эти вопросы заставляют обратиться нас к важнейшей проблеме - проблеме теодицеи.
Проблема теодицеи является одной из граней более широкой проблемы -проблемы добра и зла. Теодицея (греч. theos - Бог и dike - право, справедливость) буквально переводится как «богооправдание». Н. Лосский касается данной проблемы во многих работах, но основное сочинение, посвященное этой тематике, носит название «Бог и мировое зло. Основы теодицеи». Мыслитель создает персоналистический тип теодицеи, характерный в целом для русской религиозной философии начала XX в. Лосский является автором теодицеи, которая тесно вплетена в его идеал-реалистическую картину мира, краеугольным камнем которой стали идеи персонализма, субстанциальности, рассмотренные нами выше, и идея перевоплощения, более известная в мировой культуре как реинкарнация (переселение душ).
Лосский обращается к древнейшему учению о переселении душ, возрождая близкое тому, какое было у Лейбница. «Согласно персонализму, не только человек, но и каждый электрон, каждая молекула, всякое растение и животное, даже каждый листок на дереве есть существо, которому открыта возможность, поднимаясь на более высокие ступени жизни, стать действительно личностью и вступить, наконец, в Царство Божие... В этом смысле можно сказать, что никто и ничто не пропадает в мире, все бессмертно и все существа подлежат воскресению» [4, с. 379]. Только таким образом, считает философ, имеет смысл мир и существование всякой жизни, которая в конце концов станет личностью и спасется вместе с остальными в Царстве Божием. Это, по мнению исследователя П.П. Гайденко, глубинный мотив, вызвавший у Лосского стремление принять учение о переселении душ (или перевоплощении в терминологии философа), которое не согласуется с христианской антропологией.
В своей теории перевоплощения Лосский стремится опереться на Лейбница, который также пытался устранить противоречия своей монадологии догматам церкви. Он пишет, что в той форме, в которой учение о предсуществовании души и перевоплощении было развито Лейбницем, оно никогда не подвергалось осуждению Церкви. По этому поводу П.П. Гайденко пишет, что такого рода уточнения порождают иные трудности в обосновании этой концепции. Она выделяет следующие моменты: 1) если созданные первоначальным актом божественного творения деятели были лишены разумной души, то каким образом данное положение совместить с тезисом об изначальной свободе деятелей, ведь свободная воля присуща именно разумным существам; 2) не следу-
ет ли из допущения транскреации некоторое ограничение способности само-творчества субстанциальных деятелей, которая приводит их к преображению себя и мира в целом [2, с. 237].
Исследователь говорит о том, что учение о перевоплощении понадобилось Лосскому в связи с разработанной им теорией познания, а именно учением о непосредственном созерцании предмета в подлиннике, и, как это ни странно, в связи с христианской антропологией, не допускающей существования бестелесной души. Однако, на наш взгляд, следует обозначить еще один момент, который повлиял на принятие и разработку Лосским учения о перевоплощении (или, по крайней мере, укрепил Лосского в возможности такой гипотезы), а именно: этическая проблематика, проблема зла и теодицеи. Что же дают эти идеи для теодицеи Н.О. Лосского?
По мнению философа, без перевоплощения невозможно ясно обосновать теодицею, т.е. ответить на ряд возникающих в связи с господством на земле зла вопросов: происхождение зла; наследственный грех; справедливые условия вступления человека в жизнь при рождении; смысл наказания и страдания в мире; незначительность нравственного прогресса; судьба души после смерти; справедливость спасения грешников; вопрос о вечности мук или аде.
По Лосскому, происхождение зла, наследственная передача греха связана со свободным избранием субстанциальным деятелем пути жизни и постепенным избавлением от эгоизма через ряд перевоплощений. Отсюда берет начало тезис о равных жизненных условиях для приобщения к Царству Божию, становится ясной конечная цель каждого живого существа - стать достойным обожения. В этом, как считает философ, состоит смысл страданий и наказаний, существующих в мире. Серия перевоплощений, ожидающих каждого субстанциального деятеля, живущего вопреки воле Бога, живописно раскрывает судьбу души после смерти и автоматически решает вопросы о справедливости спасения грешников и об аде. Идеи персонализма, субстанциальности и перевоплощения дают обоснование личной ответственности за зло в мире, за страдания и наказания, связанные с собственной эгоистической природой.
Казалось бы, все противоречия в системе Н.О. Лосского разрешены, все ответы найдены. Однако простота и ясность идей перевоплощения, творения субстанциальных деятелей ведут за собой ряд более фундаментальных вопросов. Включено ли зло в предвечный Божий замысел о твари? Если Бог не может иначе осуществить добро, как через зло, Он этим самым становится виновником зла, ибо нуждается в зле как средстве. Исходя из метафизики Н. Лосского видно, что своим свободным избранием деятели уже свидетельствуют об изначальной греховности тварного мира. В учении Н. Лосского с первого дня творения (с создания светил, разделения стихий, с появления различных микроорганизмов, простых живых существ) в мир стало входить зло. Эта «эволюция» закончилась созданием человека, обреченного жить в психоматериальном царстве, царстве, которое не может существовать без зла. Однако, по Лосскому, в человеке заключено спасение мира от греха себялюбия. Человек разумен, он может отказаться от себялюбия и сознательно приобщиться к миру положительных сущностей, стать со-творцом.
Очевидно явное противоречие данной концепции Н.О. Лосского христианскому видению мира и одновременно фантастическая недальновидность последствий предлагаемой философом теории. Лосский не по-христиански воспринимает пребывание человека в раю, грехопадение, творение мира Богом. Из его учения можно сделать вывод, что все многообразие мира, включая органическую и неорганическую природу, обязано своеволию субстанциальных деятелей, т.е., по сути, злу (!). Кроме того, на наш взгляд, здесь четко прослеживается горделивая мысль о возможном очищении от скверны мира собственными уси-
лиями человека, а именно только благодаря разуму. Лосский прогрессистски смотрит на историю. Он остается человеком рационалистического века.
В христианстве же переход от истории к метаистории осуществляется катастрофически. Н. Лосский отвергает Страшный Суд как нечто недостойное справедливого, благого высшего начала. По мысли философа, спасение совершится не в каком-то отдаленном будущем; оно совершается каждый миг по мере приобщения к миру всеобъемлющих ценностей. Мыслитель, кажется, не видит смысла в традиционной православной точке зрения на эту проблему. Спасение - действие двустороннее, а не одностороннее, как у Н. Лосского; полное спасение, очищение от зла мира невозможно, поскольку вина во зле всеобща, соборна, и, следовательно, Страшный Суд с необходимостью совершится как окончательный суд и как действительное спасение от зла, ведущее к воскресению, подлинному бессмертию и очищению мира.
Учение о воскресении, которое, по сути, отсутствует в философии Лосского, полно и глубоко выражает идею личного бессмертия. Человек может осознавать свое Я только в контексте телесности, в которой протекает его душевная и духовная жизнь. Это и позволяет осознать себя личностью. Благодаря телу у человека есть своя биография, неповторимый набор многообразных отношений с людьми, миром, Богом. В конечном итоге учение о воскресении продлевает жизнь уникального человеческого индивидуума, укореняет его в вечности. Бесконечная цепь перевоплощений, предлагаемых Лосским, не только не вносит смысла в человеческое существование, но, наоборот, предлагает бесконечную цепь мучений, страданий, смертей, удесятеряющих зло в мире. При этом зло из нравственной сферы переходит в метафизическую. Не случайно в буддизме колесо жизни (сансара) воспринимается как страдание, зло.
Православная Церковь учит, что Бог сотворил человека безгрешным по естеству и свободным по воле; совершить грех зависело не от природы человека, а от его свободной воли. Человек вышел из рук Творца совершенным как по душе, так и по телу. Падение повлекло за собой порчу природы, оно явилось условием потери целостности мира, все разъединилось и стало развиваться само по себе. Мир отпал от Бога, подлинного бытия, Жизни, в мир вошла смерть. Смерть и появление зла не наказание, налагаемое Богом-монархом за неповиновение Его воле. Зло и смерть как зло являются внутренней сущностью греха. Возникают вопросы: почему же человек должен отвечать за грехи прародителей?; справедливо ли наказывать весь род и как вырваться из этой цепи наследственности? Дело в том, что это, действительно, естественная природная цепь, но Бог никому не мешает ее оборвать, даже дает необходимые средства. Все зависит от свободной воли человека.
Н.О. Лосский считает, что учение о перевоплощении способно победить ад и доказать Всеблагость Божию. Однако эта благая цель достигается философом неверными средствами. Точно заметил С.Н.Булгаков, что искупительные страдания очищают греховную скверну, но не всегда страдание оказывает такое действие, оно может и ожесточать. Другими словами, перевоплощение бессильно победить ад. Е.Н.Трубецкой по этому поводу писал: «Ад возмущает совесть, поскольку мы представляем жизнь в аду, жизнь, обреченную на бесконечные мучения, но именно жизни там и нет», «вечная мука есть не что иное, как увековеченный миг окончательного разрыва с жизнью . в этом смысле вечность ада есть вечность мига» [7, с. 93-94].
Надо заметить, что данные слова, по православному учению, относятся только к состоянию души после Страшного Суда. После смерти душе, как пишет иеромонах Серафим (Роуз), назначается место, где она находится до воскресения мертвых, некоторые души окажутся в состоянии предвкушения вечной радости, другие - в страхе вечных мучений. Таким образом, душе или суб-
станциальному деятелю, по терминологии Н. Лосского, нет необходимости и смысла перевоплощаться. Кроме того, гипотезу о перевоплощении опровергают положения о воскресении тела (Христос воскрес из мертвых в том самом теле, которое умерло), о суде («человекам положено один раз умереть, а потом суд») [6, с. 113]. Следовательно, у людей нет «второго шанса».
Познакомившись с теодицеей Н. Лосского, можно вместе с В.В. Зеньковским озадачиться вопросом: для чего вся эта фантастика? Ведь именно теодицеи у Н. Лосского и не получилось. Вариант, предложенный философом, приводит не к оправданию Бога, а к сомнению в христианских истинах, православных традициях, к релятивации абсолютных ценностей и в конечном счете к безверию, ложной вере. Из этого следует, что попытка построить новую теодицею Н. Лосскому не удалась по той простой причине, что философ пытался втиснуть многоаспектные вопросы в узкие рамки своей системы, рационально (с помощью ясно изложенной теории наказания-воздаяния в существующей иерархии ценностей) решить вопросы, выходящие за рамки категории справедливости, поскольку высшим принципом бытия является все-таки Любовь, трансрациональное начало.
Следует сказать, что рационалистическому пониманию и решению многих вопросов Н. Лосского необходимо, на наш взгляд, противопоставить логистическое миропонимание, развиваемое В.Ф.Эрном и исходящее из понятия Логоса как разума, взятого вне отвлечения от живой действительности [8].
В учении Лосского, на наш взгляд, соединяются логизм и рационализм. Логизм проявляется в том, что Лосский исходит из религиозных представлений, из персонализма, прозревая в личности вечную идею Бога и воспринимая мир в категории личности, из онтологизма, т.е. из признания метафизически сущими человека, мира, Церкви, Бога. Рационализм проявляется в некотором схематическом представлении о посмертном существовании субстанциального деятеля, наказании и воздаянии, в вопросе о теодицее.
Надо заметить, что рационалистичность русского философа прямо вытекает из ложной идеи установить лишь через мораль связь с Абсолютом. Это приводит к обоснованию этики в обход диалектики, т.е. к метафизически построенной этике, исходящей из абстрактно-логических представлений об Абсолютном Добре, всеобщем спасении, рае и аде. Складывается впечатление, что философ пытается рационально доказать и посредством этого уверовать во Всемогущего, Всеблагого Бога. Живая вера и диалектическое восприятие парадоксальных положений христианской религии и этики остаются чуждыми русскому мыслителю. Именно в этом, на наш взгляд, кроется причина всей метафизической фантастики Н.О. Лосского, замеченной еще В.В. Зеньковским. Следовательно, Н.О. Лосский создает учение о добре и зле с учетом христианской традиции, но рационалистической по характеру трактовки и восприятия. Следует заметить, что Лосский постоянно отходит от христианства, поэтому его определение этики как «христианской тео-номной этики любви» может быть принято только с условием: она теономная, религиозная по своему характеру, но не христианская по содержанию и духу. Этика философа интеллектуалистична. Философ, ратуя за теономное добро, завуалированно, «окольными путями» приходит к его рационализации. В конечном итоге идея постепенного принятия ценностей, или путь нормальной эволюции (в терминологии мыслителя), превращается в некую селекцию людей по моральному принципу. Н.О. Лосский не учитывает духа человека, вечноменяющегося бытия.
Обозревая построения Лосского в целом, мы, однако, должны признать их высокую ценность не только в пределах истории русской мысли, но и далеко за ее пределами. Конечно, было бы неправильно называть построения Лосского «христианской философией» - в ней сильны нехристианские тона, например идея перевоплощения. Однако Лосский все же был подлинно верующим человеком, сознательно и горячо принявшим в себя основные истины христианства. Не христи-
анская доктрина обогащается у него за счет философии, а, наоборот, в философию он вносит христианские идеи и ими обогащает и оплодотворяет философскую мысль. В чем же заключалась необходимость подобного обращения Лосского к христианству и его трансформации? Конец XIX - начало XX вв. - время духовного поиска, ощущения грядущих великих испытаний. Это и время индивидуального духовного становления многих философов, в том числе и Н.О. Лосского, обратившегося от марксистских идей к богоискательству. Н.О. Лосский считал свою философию пропедевтикой к религиозному мышлению. Он пытался, как нам видится, рационально (умом) постичь Творца, найти его в своей душе. Отсюда противоречивость, драматизм и трагизм философии Лосского, которую можно понять, если рассматривать его учение под углом зрения поиска мыслителем путей спасения человека и человечества, утратившего живую связь с благой вестью о Христе - Спасителе. Его учение - это в некоторой степени результат кризиса православной культуры конца XIX - начала XX вв. Мы можем сделать много теоретических и практических выводов из философского учения Н.О. Лосского. Но самое главное заключается в следующем: человечеству нужна не новая этика, а иной подход к культурному и этическому наследию христианства в целом, свободный от предвзятых оценок, предрассудков прошлого и поспешных обобщений.
Литература
1. Бердяев Н.А. О назначении человека Опыт парадоксальной этики / Н.А. Бердяев. М.: Республика, 1993. 383 с.
2. Гайденко П.П. В.Соловьев и философия Серебряного века / П.П. Гайденко. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 472 с.
3. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры / Иоанн Дамаскин. Ростов н/Д.: Братство Св. Алексия, 1992. 465 с.
4. Лосский Н.О. Бог и мировое зло / Н.О. Лосский. М.: Республика, 1994. 432 с.
5. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. Характер русского народа / Н.О. Лосский. М.: Политиздат, 1991. 368 с.
6. Серафим (Роуз). Душа после смерти / Серафим (Роуз). М.: Скит, 1992. 240 с.
7. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни / Е.Н. Трубецкой. М.: Республика, 1994. 432 с.
8. Эрн В.Ф. Борьба за Логос / В.Ф. Эрн. М.: Путь, 1911. 363 с.
ЦЕПЕЛЕВА НАДЕЖДА ВАЛЕРЬЕВНА - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и права, Новосибирская государственная академия водного транспорта (НГАВТ), Россия, Новосибирск (cepelevanv@mail.ru).
CEPELEVA NADEZDA VALERYEVNA - candidate of philosophical sciences, assistant professor, Novosibirsk State Academy of Water Transport, Russia, Novosibirsk.
