CC BY
17ПРОИЗВОДСТВО ПО ОТДЕЛЬНЫМ КАТЕГОРИЯМ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ДЕЛ
УДК 342.9
Н. А. Бурашникова
Тамбовский областной суд
НЕДОБРОВОЛЬНОЕ И ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ МЕДИЦИНСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО: ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ
Автор обращается к понятиям недобровольного и обязательного медицинского вмешательства как мер, направленных на обеспечение позитивных обязательств государства по охране здоровья населения в период распространения новой коро-навирусной инфекции COVID-19. Проводится сравнительный анализ содержания данных понятий, порядка их реализации и последствий отказа граждан от применения указанных мер. Рассматривается вопрос о том, каким образом вызовы новой коронавирусной инфекции отразились в практике рассмотрения судами общей юрисдикции административных дел и дел об административных правонарушениях, связанных с применением мер недобровольного и обязательного медицинского вмешательства.
К л ю ч е в ы е с л о в а: суд, медицинское вмешательство, коронавирусная инфекция, вакцинация.
INVOLUNTARY AND COMPULSORY MEDICAL INTERVENTION: LEGAL REGULATION AND JUDICIAL PRACTICE DURING THE CORONAVIRUS PANDEMIC
The author refers to the concepts of involuntary and compulsory medical intervention as measures aimed at ensuring the positive obligations of the state to protect the health of the population during the spread of the new coronavirus infection COVID-19. A comparative analysis of the content of these concepts, the order of their implementation and the consequences of citizens' refusal to apply these measures is carried out. The question of how the challenges of the new coronavirus infection were reflected in the practice of consideration by courts of general jurisdiction of administrative cases and cases of administrative offenses related to the use of involuntary and compulsory medical intervention measures is being considered.
K e y w o r d s: court, medical intervention, coronavirus infection, vaccination.
Пандемия новой коронавирусной инфекции привлекла внимание к сфере правового регулирования охраны здоровья граждан, обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, вызвала дискуссии о том, каковы способы и пределы реализации государством позитивных обязательств по охране здоровья и предотвращению массового распространения опасных инфекционных заболеваний, показала, насколько чувствительными для гражданина,
© Бурашникова Н. А., 2022
общества и государства могут быть вопросы введения ограничительных мер, направленных на недопущение заражения населения. Необходимость предотвращения массового распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19 привела к возникновению вопросов о том, возможно ли в целях охраны здоровья населения от опасного инфекционного заболевания применение мер недобровольного медицинского вмешательства, без получения согласия от граждан, если да, то кем могут приниматься решения о недобровольном оказании медицинской по-
мощи, каковы процедура принятия и порядок исполнения таких решений, в чем различие между недобровольным и обязательным медицинским вмешательством, какова процедура их осуществления, и т. д.
Органами законодательной и исполнительной власти как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов Российской Федерации в период пандемии было принято большое количество нормативных правовых актов, регулирующих вопросы профилактики распространения инфекции, введения ограничительных мероприятий, направленных на прерывание контактов населения, способных привести к быстрому распространению опасного инфекционного заболевания. Санитарными врачами различных уровней принимались акты, обязывающие граждан пройти те или иные виды медицинского вмешательства (диагностическое обследование, профилактическую вакцинацию), непроведение которых влекло определенные юридические последствия.
И, конечно же, вызовы СОУГО-19 не могли не отразиться на работе судов, которые в изменившихся условиях должны были в кратчайшие сроки детально разобраться в новом правовом регулировании и вынести законные и справедливые решения по вопросам, которые ранее в судебной практике массового распространения не имели. Кроме того, сложность рассмотрения дел в период активного распространения новой коронавирусной инфекции заключалась еще и в том, что судам иногда приходилось опережать правовое регулирование, изменение которого является достаточно сложной процедурой и не всегда может быть осуществлено оперативно, а суд, получив соответствующий запрос социума, обязан в установленные законом сроки эти вопросы быстро разрешить и защитить права граждан либо выступить в защиту публичных интересов общества и государства.
В связи с этим представляется интересным анализ судебной практики по делам, связанным с различными видами медицинского вмешательства, имевшей место в период 2020-2022 гг. Но прежде чем перейти непосредственно к изучению судебной практики, необходимо разграничить понятия недобровольного медицинского вмешательства и обязательного медицинского вмешательства, поскольку различное содержание данных понятий предопределяет и различные правовые последствия применения либо неприменения данных мер.
В целом понятие медицинского вмешательства определено законодателем как «вы-
полняемые медицинским работником и иным работником, имеющим право на осуществление медицинской деятельности, по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности»1.
Анализ нормативного регулирования в сфере охраны здоровья населения позволяет прийти к выводу о том, что общим для недобровольного и обязательного медицинского вмешательства является то, что их применение возможно только в случаях, прямо предусмотренных законом, поскольку главный принцип медицинского вмешательства - его осуществление только при наличии добровольного информированного согласия пациента на такое вмешательство2.
В чем же состоит разница между этими понятиями?
Особенность недобровольного медицинского вмешательства заключается в том, что оно может быть реализовано в принудительном порядке, независимо от воли гражданина, являющегося субъектом такого вмешательства. И в случае, если гражданин добровольно не соглашается на проведение такого вмешательства, то медицинское вмешательство может быть санкционировано судом, т. е. отказ субъекта от медицинского вмешательства может быть преодолен в установленном законом порядке в целях защиты публичного интереса.
Основания, по которым медицинское вмешательство может носить недобровольный характер, прямо определены в ст. 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». В качестве примера можно привести случаи, когда гражданин страдает заболеванием или имеются подозрения в наличии такого заболевания и его состояние представляет угрозу для жизни и здоровья окружающих. Так, наличие у гражданина опасного инфекционного заболевания (например, туберкулеза) может являться основанием для недобровольной госпитализации его в противотуберкулезный стационар на основании судебного решения3.
И в 2020 г., в начальный период борьбы с инфекцией, жесткого «локдауна»4, имели место решения судов, санкционирующие госпитализацию и изоляцию больных новой коронави-русной инфекцией СОУГО-195. Так, решения о даче санкции на недобровольное медицинское
вмешательство принимались в ситуациях, когда санитарный врач выносил обоснованные постановления об изоляции либо госпитализации граждан, которые последними не исполнялись добровольно, а принудительное исполнение возможно было только на основании судебного решения, обладающего законной силой и обязательностью для всех, а также возможностью принудительного исполнения. При вынесении решений суды исходили из того, что определенная санитарным врачом мера медицинского вмешательства необходима и соразмерна угрозе, которую несет распространение опасного инфекционного заболевания.
Еще одним основанием для недобровольного медицинского вмешательства, помимо создания реальной угрозы здоровью окружающих, является наличие у гражданина заболевания, угрожающего здоровью и жизни самого гражданина. Но в отношении данного основания сразу же следует сделать оговорку о том, что подобная ситуация, по общему правилу, не может повлечь принудительное медицинское вмешательство, поскольку гражданин волен сам распоряжаться своим здоровьем. А в некоторых государствах даже законодательно закреплена возможность непосредственного распоряжения своей жизнью с помощью эвтаназии6 (Бельгия, Нидерланды, Швейцария и др.).
Исключение из права самостоятельного распоряжения гражданином своим здоровьем составляют случаи, когда субъект в силу определенного заболевания или возраста не способен осознать тяжесть состояния своего здоровья, характер последствий, которые могут наступить в случае непроведения медицинского вмешательства, и/или не способен принять волевое решение по вопросам такого вмешательства. Так, принудительное медицинское вмешательство может иметь место и быть санкционировано судом в отношении лиц, страдающих психическими заболеваниями, которые сами не могут адекватно оценить свое физическое и психическое состояние (гл. 30 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации7, далее - КАС РФ). Законом также предусмотрена возможность оказания в недобровольном порядке медицинской помощи несовершеннолетним и недееспособным, когда законный представитель не дает согласия на медицинское вмешательство и существует непосредственная угроза жизни недееспособного либо несовершеннолетнего лица8.
Примером судебного решения, когда недобровольное медицинское вмешательство было санкционировано судом в целях защиты жизни
и здоровья самого гражданина, не представлявшего опасности для окружающих, может служить решение Октябрьского районного суда г. Тамбова от 31 июля 2020 г.9 По данному делу медицинской организацией были заявлены требования о недобровольной госпитализации в психиатрический стационар девушки 17 лет, которая изначально выразила согласие на госпитализацию. Симптомы, с которыми она поступила в стационар: высказывание мыслей о суициде, угроза его совершения, самопорезы, агрессивность, раздражительность. Однако через неделю после помещения в стационар девушка вновь нанесла себе порез в области левого предплечья и заявила об отказе от лечения. Ранее она дважды проходила лечение в связи с попытками суицида, причем после очередной попытки выпрыгнуть из окна второго этажа получила компрессионный перелом позвоночника. В качестве причины нанесения самопорезов девушка указывала на то, что ей не нравится ее тело. Однако, как следовало из объяснений членов ее семьи, она незадолго до попыток суицида рассталась с молодым человеком.
Медицинской оранизацией в суд были представлены документы о том, что диагноз, установленный девушке, относится к тяжелым психическим расстройствам, требует подбора новой схемы лечения с отслеживанием состояния здоровья, что возможно только в условиях стационара, без лечения угроза жизни пациента сохраняется. При таких обстоятельствах, в целях защиты жизни несовершеннолетней, которая страдала расстройством личности, входящим в группу заболеваний МКБ-10, код F-60.3, суд санкционировал недобровольную госпитализацию в психиатрический стационар.
Таким образом, отличительными особенностями недобровольного медицинского вмешательства являются возможность его осуществления без согласия лица на проведение такого вмешательства и возможность санкционирования его судом в случае отказа либо уклонения лица от его проведения.
Обязательное медицинское вмешательство в отличие от принудительного не может быть реализовано против воли гражданина. Но его обязательность подкрепляется таким правовым регулированием, которое предусматривает определенные негативные последствия как для самого гражданина, не выполнившего требования об обязательном медицинском вмешательстве, так и для лиц, состоящих с ним в определенных, в том числе договорных, отношениях.
В частности, последствия негативного характера могут состоять в определенных ограничениях, устанавливаемых для лиц, отказавшихся либо уклонившихся от обязательного медицинского вмешательства.
Примером обязательного медицинского вмешательства может являться вакцинация против коронавирусной инфекции СОУГО-19, которая в настоящее время в России включена в Перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих10, а вакцина против СОУГО-19 внесена в Национальный календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям11, в котором указано, какие категории лиц подлежат вакцинации против данного заболевания.
Поскольку в соответствии с подп. 6 п. 1 ст. 51 Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» санитарные врачи наделены полномочиями при угрозе распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, выносить мотивированные постановления о проведении профилактических прививок гражданам или отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям, то в ряде регионов постановлениями санитарных врачей была введена обязательная вакцинация от коронавирусной инфекции в отношении определенных категорий граждан, которые подвергаются особому риску заражения, либо в силу характера своей деятельности могут способствовать быстрому распространению инфекции.
Примером может служить постановление главного санитарного врача по Тамбовской области от 28 июня 2021 г. № 17 «О проведении профилактических прививок отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям»12, которым предусмотрено обязательное проведение профилактических прививок по эпидемическим показаниям против новой коронавирусной инфекции (СОУГО-19) определенным категориям (группам) граждан.
Указанное постановление стало предметом судебного оспаривания, и решением Мичуринского городского суда от 24 февраля 2022 г.13, а также решением Октябрьского районного суда г. Тамбова от 2 марта 2022 г.14 было отказано в удовлетворении соответствующих административных исков.
В первом случае административные истцы в обоснование заявленных требований ссылались на то, что сферы деятельности, в которых работники подлежат обязательной вакцинации, не соответствуют утвержденному Правительством РФ в 1999 г. Перечню работ15, выполнение которых
связано с инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок. Кроме того, административными истцами было представлено в суд заключение независимой ассоциации врачей, свидетельствующее о том, что вакцины против СОУГО-19 являются неэффективными и небезопасными.
Отвергая данные доводы, суд первой инстанции указал, что существует разница между профилактическими прививками и прививками по эпидемическим показаниям. Прививка против СОУГО-19 относится к последней категории, в связи с чем она не должна соотноситься с утвержденным в 1999 г. Перечнем работ, выполнение которых требует обязательного проведения профилактических прививок. При этом положения оспариваемого постановления полностью соответствуют Национальному календарю профилактических прививок по эпидемическим показаниям, в который включена вакцина против СОУГО-19.
Представленное административными истцами заключение экспертизы суд оценил как недопустимое доказательство, поскольку в нем отсутствовали подписи экспертов, печать экспертного учреждения, эксперты не предупреждались об уголовной ответственности, что не отвечает требованиям закона, предъявляемым к заключениям экспертов, которые могут быть использованы в качестве доказательств в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве. Кроме того, суд указал, что рассмотрение вопроса о безопасности вакцины конкретного вида, состава и торгового наименования не относится к предмету спора, так как в оспариваемом постановлении санитарного врача не определен вид вакцины, подлежащей применению в рамках вакцинации от СОУГО-19.
Во втором случае административное исковое заявление, поданное в Октябрьский районный суд г. Тамбова, было мотивировано тем, что административный истец, не прошедший обязательную вакцинацию, установленную оспариваемым постановлением, был отстранен от работы, при этом, по его мнению, не было учтено наличие у него естественного иммунитета к СОУГО-19 и, соответственно, отсутствие необходимости в профилактических прививках.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, районный суд пришел к выводу о том, что оспариваемое постановление полностью соответствует положениям нормативных актов, обладающих большей юридической силой, в том числе нормам Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии
населения» и Федерального закона «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней». Кроме того, суд указал, что обязательность профилактической вакцинации от COVID-19 в отношении категории населения, к которой относится административный истец, установлена Национальным календарем профилактических прививок по эпидемическим показаниям, и положения данного нормативного правового акта были правомерно реализованы главным санитарным врачом Тамбовской области применительно к сложившейся в регионе эпидемиологической ситуации.
Указанные решения в настоящее время в законную силу не вступили и служат предметом апелляционного обжалования.
Вместе с тем следует отметить, что в других регионах также имеется судебная практика, связанная с обжалованием постановлений санитарного врача, и, как правило, судами принимаются решения об отказе в удовлетворении исковых требований16.
Рассмотрение данной категории споров, ранее носивших единичный характер, вызвали у судов ряд процессуальных вопросов, а именно: является ли оспариваемое постановление нормативным правовым актом и в порядке какой главы - 21 или 22 КАС РФ - должны рассматриваться указанные административные дела. Дискуссионными стали и вопросы о родовой подсудности данных дел.
Следует отметить, что суды различных регионов по-разному подходили к разрешению этих вопросов.
Часть судов рассматривали иски граждан и организаций об оспаривании постановлений главных государственных врачей субъектов РФ как иски об оспаривании нормативных правовых актов в порядке гл. 21 КАС РФ, исходя из того, что оспариваемые постановления содержат нормы, обязательные к применению, и распространяют свое действие на неопределенный круг лиц. Соответственно, в этом случае указанные дела рассматривались по первой инстанции судами субъектов РФ17. Соответствующая позиция высказывалась и апелляционными судами общей юрисдикции18.
Другие суды исходили из того, что оспариваемые постановления не являются нормативными правовыми актами и рассмотрение дел об их оспаривании судам субъектов РФ не подсудно. В качестве примера можно привести определение судьи Тамбовского областного суда от 26 августа 2021 г.19, которым возвращено коллективное административное исковое заявление
группы граждан об оспаривании постановления главного государственного санитарного врача Тамбовской области от 28 июня 2021 г. № 17 «О проведении профилактических прививок отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям».
Возвращая заявление, судья исходил из необходимости его рассмотрения по правилам гл. 22 КАС РФ районным судом, поскольку из содержания данного постановления следовало, что оно является решением должностного лица территориального подразделения федерального органа исполнительной власти Российской Федерации (территориальное управление Роспотребнадзора по Тамбовской области) и носит ненормативный характер. Согласно Положению об Управлении Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тамбовской области, утвержденному приказом Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 10 июля 2012 г. № 723, главный государственный санитарный врач Тамбовской области не наделен полномочиями по принятию нормативных правовых актов. Названное постановление принято в пределах установленных федеральным законом полномочий главного санитарного врача применительно к определенной эпидемиологической ситуации, сложившейся в Тамбовской области по состоянию на 28 июня 2021 г., и содержит общеобязательные предписания применимые только для данной ситуации и рассчитанные на определенный срок применения.
Суждения о подсудности данной категории дел районным судам высказаны также Липецким областным судом, Четвертым апелляционным судом общей юрисдикции, Первым апелляционным судом общей юрисдикции20.
При этом некоторые суды определяли родовую подсудность данных дел районным судам только исходя из того, что главные санитарные врачи субъектов РФ не относятся к должностным лицам органов государственной власти субъектов Российской Федерации и представительных органов муниципальных образований, нормативные правовые акты которых могут быть оспорены в судах субъектов РФ (п. 2 ч. 1 ст. 20 КАС РФ). Другая часть судов высказывалась еще и о том, что сами оспариваемые постановления не могут быть отнесены к нормативным правовым актам, поскольку главные государственные санитарные врачи субъектов РФ полномочиями по принятию нормативных правовых актов не наделены, а реализуют свои функции в порядке, предусмотренном подп. 6 п. 1 ст. 51 Федерального закона
от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», согласно которому при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, они вправе выносить мотивированные постановления о проведении профилактических прививок гражданам или отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям, и эти постановления рассчитаны на определенный временной период и выносятся в отношении определенной группы лиц.
Примечательным является то, что Верховный Суд Российской Федерации в определении от 18 января 2022 г. № АКПИ22-2221, возвращая коллективное административное исковое заявление группы граждан об оспаривании постановления главного государственного санитарного врача Волгоградской области, также указал на подсудность данного спора районному суду и на то, что порядок рассмотрения данной категории споров регулируется гл. 22 КАС РФ.
Но, несмотря на возникающие при рассмотрении данных дел спорные процессуальные вопросы, позиция судов в проанализированных в данной публикации судебных решениях по существу спора была единодушной и направлена на защиту публичного интереса, охрану здоровья населения от серьезного инфекционного заболевания.
Рассматривая отличительные особенности обязательного медицинского вмешательства, следует также отметить, что оно, в отличие от недобровольного медицинского вмешательства, не может быть проведено в принудительном порядке и, соответственно, не может быть санкционировано судебным решением. Примером может служить не только обязательная вакцинация, но и другие меры обязательного медицинского вмешательства.
Так, приказом Минздрава России от 21 марта 2017 г. № 124н «Об утверждении порядка и сроков проведения профилактических медицинских осмотров граждан в целях выявления туберкуле-за»22 установлено, что в целях выявления туберкулеза должны проводиться профилактические медицинские осмотры граждан, включающие ежегодное флюорографическое исследование. Однако данное исследование в соответствии с п. 7 приведенного приказа проводится исключительно при наличии добровольного информированного согласия гражданина и, соответственно, судебным решением санкционировано быть не может. Вместе с тем непрохождение данного обследования может повлечь для гражданина
негативные последствия, например, отказ в приеме на работу определенного вида либо отстранение от работы, для которой прохождение медицинского осмотра является обязательным23.
Аналогичные меры применялись и к лицам, не прошедшим обязательную вакцинацию от СОУГО-19. На возможность их применения обращалось внимание в письмах Роструда от 12 августа 2021 г. № ПГ/22779-6-1 «О выполнении постановлений главных государственных санитарных врачей субъектов РФ о вакцинации от СОУГО-19 граждан, входящих в группы риска в связи с профессиональной деятельностью» и от 13 июля 2021 г. № 1811-ТЗ «О порядке отстранения от работы работников, в том числе дистанционных, отказавшихся от вакцинации от коронавируса, и о подтверждении противопоказаний к ней», которые нормативными правовыми актами не являются, но содержат разъяснения законодательства24.
Судебной практикой также подтверждена правильность позиции Роструда относительно возможности применения к непрошедшим обязательную вакцинацию лицам негативных последствий в виде отстранения от работы. Так, апелляционным определением Московского городского суда от 4 апреля 2022 г. оставлено без изменения решение Пресненского районного суда г. Москвы от 6 апреля 2021 г. об отказе в удовлетворении иска гражданки П. о признании приказа об отстранении от работы незаконным. Рассматривая заявленные требования, суд указал, что «дискриминационного характера в действиях работодателя при отстранении истца от работы судом не установлено, а отстранение от работы работников, не прошедших обязательную вакцинацию от новой коронавирусной инфекции, в условиях пандемии обусловлено необходимостью защиты жизни и здоровья каждого члена трудового коллектива, соотносится с характером и степенью общественной опасности новой коро-навирусной инфекции и не может расцениваться как нарушение конституционных и трудовых прав работника»25. К аналогичным выводам пришел и Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ссылаясь на то, что «отстранение от выполнения трудовых обязанностей работников, не прошедших вакцинацию от новой коронави-русной инфекции, в условиях неблагополучной эпидемиологической ситуации необходимо для защиты здоровья и жизни каждого члена трудового коллектива, а также обеспечения здоровья и безопасности других лиц при осуществлении истцом своих должностных обязанностей в рамках предоставления государственных услуг
по обеспечению по обязательному социальному страхованию, в связи с чем не может рассматриваться как нарушение конституционных и трудовых прав.
Установление правовых последствий отсутствия вакцинации в виде отстранения граждан от работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями, обусловлены необходимостью сохранения здоровья таких категорий работников в процессе трудовой деятельности, а также обеспечения здоровья и безопасности других лиц»26.
Рассматривая вопрос о последствиях невыполнения обязательных мер медицинского вмешательства, следует отметить, что кроме ограничительных мер в виде отказа в приеме на работу, отстранения от работы и т. д., могут иметь место и другие последствия, в том числе, в виде применения мер ответственности, причем не только в отношении самого лица, но и иных лиц, состоящих с ним в определенных правоотношениях.
Так, ч. 2 ст. 6.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях27 предусмотрена административная ответственность за невыполнение санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, невыполнение в установленный срок законного предписания (постановления) или требования органа (должностного лица), осуществляющего федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, о проведении санитар-но-противоэпидемических (профилактических) мероприятий, совершенных в период режима чрезвычайной ситуации или при возникновении угрозы распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих, либо в период осуществления на соответствующей территории ограничительных мероприятий (карантина).
Применяя данную норму, суды рассматривали вопрос о привлечении к ответственности работодателей, которые не приняли необходимых мер для организации обязательной вакцинации работников тех сфер, в отношении коих имело место постановление главного санитарного врача об обязательной вакцинации против СОУГО-19, и не отстранили от работы работников, не прошедших такую вакцинацию. И, следует отметить, что практика судов по данному вопросу была различной, исходя из фактически установленных судами обстоятельств и наличия либо отсутствия вины работодателя в инкриминируемом ему деянии.
Так, решением судьи Тамбовского областного суда от 15 декабря 2021 г. было оставлено без
изменения решение судьи Кирсановского районного суда Тамбовской области от 25 октября 2021 г. о привлечении к административной ответственности индивидуального предпринимателя, который в нарушение положений ст. 11 Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», п. 18.3 постановления Главного государственного санитарного врача РФ от 16 декабря 2013 г. № 65 «Об отверждении СП 3.1/3.2.3146-13», п. 1, 2 постановления Главного государственного санитарного врача по Тамбовской области от 28 июня 2021 г. № 17 «О проведении профилактических прививок отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям» не организовал прохождение работниками обязательной вакцинации, в том числе не издал приказ о прохождении вакцинации, определив ее сроки, и не принял мер к работникам, не прошедшим вакцинацию в виде отстранения от работы28.
Вместе с тем другим решением судьи того же суда29 производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 6.3 КоАП РФ, было прекращено в связи с отсутствием состава административного правонарушения в отношении должностного лица организации-работодателя, поскольку районным судом при привлечении его к ответственности не было учтено, что в число работников, подлежащих обязательной вакцинации, необоснованно был включен работник, имеющий медицинские противопоказания против прививки, подтвержденные соответствующим медицинским документом. А при его исключении из числа работников, подлежащих вакцинации, положения постановления главного санитарного врача об обязательной вакцинации работников определенной сферы количеством не менее 60 % на определенную дату были работодателем соблюдены.
Таким образом, вопрос о применении негативных последствий непрохождения гражданами обязательной вакцинации разрешался судами очень взвешенно, исходя из фактических обстоятельств дела и наличия виновных действий либо бездействия лиц, на которых были возложены обязанности по проведению тех или иных санитарно-эпидемиологических мероприятий.
Обобщая изложенное, хочется отметить, что судебная практика периода пандемии является определенным «срезом» жизни общества этого времени, она очень показательна в плане отражения наиболее значимых для государства и общества вопросов, к числу которых относят и
вопросы охраны здоровья населения, и вопросы о пределах вмешательства государства в личные права граждан при наличии серьезной угрозы массового заражения опасным инфекционным заболеванием. Вообще ситуация, связанная с распространением COVID-19, стала опытом не только для судов. Это опыт для всех членов общества, поскольку именно в трудные моменты жизни социума начинается переоценка ценностей. Это не значит, что появляются новые ценностные ориентиры, нет. Наверное, просто к людям приходит понимание того, что действительно важно, - жизнь, здоровье. Приоритет отдается простым, но очень важным общечеловеческим ценностям. И, на наш взгляд, суды в этой непростой ситуации, применяя существующее и вновь принятое законодательство, эффективно защищали данные ценности в целях сохранения баланса между интересами отдельной личности и общества и государства в целом.
1 Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации : федер. закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 // Рос. газета. 2011. № 263. Ст. 2.
2 См.: Там же. Ст. 20.
3 О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации : федер. закон от 18 июня 2001 г. № 77-ФЗ.
4 Lockdown (англ.) - блокировка, строгая изоляция. URL: https://eng-rus.slovaronline.com/62873-LOCKDOWN
5 Решение Геленджикского городского суда Краснодарского края от 1 мая 2020 г. № 2а-1435/20 // Архив Геленджикского городского суда Краснодарского края. 2020.
6 См.: Золотарева Е. А. Правовое регулирование эвтаназии в зарубежных странах // Вестник Таганрог. ин-та им. А. П. Чехова. 2009, № 1 (спец. вып.). Разд. II: Право. С. 53-56.
7 Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации : федер. закон от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ // Рос. газета. 2015. № 49.
8 Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации : федер. закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ. Ст. 20, ч. 1, 9.
9 Дело № 2а-2204/2020 // Архив Октябрьского районного суда г. Тамбова. 2020.
10 Об утверждении перечня социально значимых заболеваний и перечня заболеваний, представляющих опасность для окружающих : постановление Правительства РФ от 1 декабря 2004 г. № 715 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 49. Ст. 4916.
11 О внесении изменений в календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям, утвержденный приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 21 марта 2014 г. № 125н : приказ Минздрава России от 9 декабря 2020 г. № 1307н. URL: http://pravo.gov.ru
12 О проведении профилактических прививок отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям : постановление Главного государственного са-
нитарного врача по Тамбовской области от 28 июня 2021 г. № 17 // Официальный сайт Управления Роспотребнадзора по Тамбовской области. URL: http://68. rospotrebnadzor.ru
13 Решение Мичуринского городского суда от 24 февраля 2022 г. № 2а-205/2022 // Архив Мичуринского городского суда Тамбовской области. 2022.
14 Решение Октябрьского районного суда г. Тамбова от 2 марта 2022 г. № 2а-1014/2022 // Архив Октябрьского районного суда г. Тамбова. 2022.
15 Об утверждении перечня работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок : постановление Правительства РФ от 15 июля 1999 г. № 825 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1999. № 29. Ст. 3766.
16 Решение Самарского областного суда от 3 сентября 2021 года по делу № 3а-1463/2021; решение Верховного Суда Республики Хакасия УИД № 190S0000-01-2021-000072-95; решение Пензенского областного суда от 28 декабря 2021 г. по делу № 3а-149/2021; решение Тверского областного суда от 13 августа 2021 г. по делу № 3а-125/2021. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
17 Там же.
18 Апелляционные определения Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 24 января 2022 г. по делу № 66а-138/2022, Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 29 декабря 2021 г. по делу № 9а-250/2021. Доступ. из справ.-правовой системе «КонсультантПлюс».
19 Определение судьи Тамбовского областного суда от 26 августа 2021 г. № 9а-53/2021 // Архив Тамбовского областного суда. 2021.
20 Определение Липецкого областного суда от 16 ноября 2021 г. по делу № 3а-78/2021; определение Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 18 января 2022 г. по делу № 66а-239/2022; определение Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 12 ноября 2021 г. по делу № 66а-775/2021. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
21 Определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 18 января 2022 г. № АКПИ22-22. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
22 Об утверждении порядка и сроков проведения профилактических медицинских осмотров граждан в целях выявления туберкулеза : приказ Минздрава России от 21 марта 2017 № 124н. URL: http://pravo.gov.ru
23 Об утверждении перечня вредных и (или) опасных производственных факторов и работ, при выполнении которых проводятся обязательные предварительные медицинские осмотры при поступлении на работу и периодические медицинские осмотры : приказ Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, Министерства здравоохранения Российской Федерации от 31 декабря 2020 г. № 988н/1420н ; статья 76 Трудового кодекса Российской Федерации ; Об иммунопрофилактике инфекционных болезней : федер. закон от 17 сентября 1998 г. № 157-ФЗ (статья 5). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
24 О выполнении постановлений главных государственных санитарных врачей субъектов РФ о вакцина-
ции от СОУГО-19 граждан, входящих в группы риска в связи с профессиональной деятельностью : письмо Роструда от 12 августа 2021 г. № ПГ/22779-6-1 ; О порядке отстранения от работы работников, в том числе дистанционных, отказавшихся от вакцинации от коро-навируса, и о подтверждении противопоказаний к ней : письмо Роструда от 13 июля 2021 г. № 1811-ТЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
25 Апелляционное определение Московского городского суда от 4 апреля 2022 г. по делу № 337222/2022. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
26 Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 26 апреля 2022 г. № 88-8660/2022. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
27 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : федер. закон от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ // Рос. газета. 2001. № 256.
28 Решение судьи Тамбовского областного суда от 15 декабря 2021 г. № 7-280 (1)/2021 // Архив Тамбовского областного суда. 2021.
29 Решение судьи Тамбовского областного суда от 15 декабря 2021 г. № 7-290 (1)/2021 // Архив Тамбовского областного суда. 2021.
Тамбовский областной суд
Бурашникова Н. А., кандидат юридических наук, председатель судебной коллегии по административным делам
Tambov Regional Court
Burashnikova N. A., Candidate of Law, Chairman of the Judicial Board for Administrative Cases
