CC BY
65
УДК 811. 512.36*373
ББК 81.641 -3 Б.Д. Бальжинимаева
НАЗВАНИЯ ТРАДИЦИОННЫХ ИЗДЕЛИЙ ИЗ РАСТИТЕЛЬНОГО СЫРЬЯ В МОНГОЛЬСКИХ ЯЗЫКАХ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО АРЕАЛА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Статья посвящена сравнительному анализу названий традиционных изделий из растительного сырья в монгольских языках северо-восточного ареала Центральной Азии. На примере их названий предпринимается попытка выявить общее и различное в сравниваемых монгольских языках в области бытовой лексики.
Ключевые слова: лексика, монгольские языки северо-восточного ареала Центральной Азии, традиционные изделия, растительное сырье.
B.D. Balzhinimaeva
THE NAMES OF TRADITIONAL PRODUCTS MADE FROM VEGETABLE RAWS
IN THE MONGOLIAN LANGUAGES OF THE NORTH-EASTERN PART OF THE CENTRAL ASIA
This paper is devoted to the comparative analysis of the names of traditional products in the Mongolian languages of the North-Eastern part of the Central Asia. An attempt to reveal the similarities and differences of Mongolian languages that are compared in the field of household lexicon is undertaken basing on an example of the names of traditional products made from vegetable raws.
Key words: lexicon, Mongolian languages of the North-Eastern part of the Central Asia, traditional products, vegetable raws.
В быту монголов дерево всегда играло большую роль. Из дерева строили юрты, лодки, телеги, изготавливали посуду, мебель, лук и стрелы, седла, рукоятки кос, серпов, мотыг, топоров и прочих инструментов.
Все традиционные изделия из растительного сырья можно разделить на: 1) деревянные части юрты и мебель; 2) домашняя утварь; 3) деревянные изделия хозяйственного назначения, 4) транспортные средства.
На примере названий традиционных изделий из растительного сырья попытаемся выявить общее и различное в сравниваемых монгольских языках в области бытовой лексики.
Деревянные решетчатые стенки изготавливали из ивовых, березовых, осиновых прутьев (ср. х-монг. хана, бур. хана, шэн.-бур. хана, баргут. хана id). Ромбовидные ячейки решетчатых стенок называются: ср. х.-монг. ханын нуд, бур. ханын нюдэн, шэн.-бур. ханын нюдэн, баргут. ханын нуд id. Верхние концы решетчатой стенки юрты называются: ср. х.-монг. ханын толгой, бур. ханын тархи, шэн.-бур. ханын тархи, баргут. ханын толгой. Нижние концы решетчатой стенки юрты в современном монгольском и баргутском языках называются ханын шийр. Обратим внимание на то, что разные концы стенного каркаса юрты и образованные ячейки при раздвижении стенок выражены определительным словосочетанием, где определяемые слова употребляются в переносном значении.
В дагурском языке отсутствует терминология войлочной юрты, т.к. у них не было юрт монгольского типа. По устным рассказам дагуров, раньше они проживали в жилищах в виде чума.
В монгольских языках широко представлены названия верхнего круга юрты - тооно (ср. х.-монг. тооно, бур. тооно, шэн.-бур. тооно, баргут. тооно id).
Рассмотрим терминологию, отражающую разные виды верхнего круга юрты в монгольских языках. Верхний круг юрты и его названия у разных монгольских народов различаются, В книге «БНМАУ-ын угсаатны зуй» («Этнография народов Монгольской Народной Республики») различают сархинаг тооно/хэлхээ тооно, цамхраа тооно/сараалжин тооно, хурдтэй хорол тооно. Сархинаг тооно/хэлхээ тооно состоит из двух полуокружностей с жердями, которые нанизаны на волосяную веревку. Такие тооно распространены в Южногобийском, Восточногобийском, Селенгинском районах Монголии, а также у народов Внутренней Монголии: хорчинов, чахаров, баргутов, тумэтов, горлосов, харчинов. Название сархинаг тооно образовано на основе переноса по сходству формы. В «Большом академическом монгольско-русском словаре» и в «Монгол хэлний товч тайлбар толь» слово сархинаг дано как: «1. книжка (часть желудка жвачных животных)» [БАМРС, 2004; МХТТТ, 1966]. Как известно, книжка как орган жвачных животных имеет много разделений. В «Бурятско-русском словаре» слово Иархинсаг также имеет значение «книжка» [БРС, 1973]. Кроме данного слова имеется имя прилагательное Иархигар, третье значение которого «решетчатый». Таким образом, в
данном случае перенос произошел именно по сходству формы. Что касается другого названия этого же вида верхнего круга юрты - хэлхээ тооно, то определяющий компонент хэлхээ «связка; нить, шнурок для нанизывания бус» употреблен в прямом значении и является одной из составляющих круга.
Название другого вида верхнего круга юрты, так называемое цамхраа тооно, образовано по модели: имя сущ. в им. п. + сущ., где определяющее имя цамхраа означает «совокупность спиц тона, купол тона». В образовании данного термина значение имеет выпуклость формы. По-другому, этот вид тоона называется сараалжин тооно, где определяющее слово сараалжин толкуется как: «1. решетка; каркас, перекрытие, 2. решетчатый, сквозной». Таким образом, в целом он называется как «решетчатый круг».
В связи с усовершенствованием работы мастеров верхний круг юрты также усовершенствовался, приобрел удобные формы и в современном монгольском языке называется хурдтэй хорол тооно. Данное составное название состоит из определяющих слов хурдтэй (доел.: «с колесом») в совместном падеже и существительного хорол «фигура в виде круга с радиальными спицами» в именительном падеже, что в целом означает верхний круг юрты с кругом в центре и радиальными спицами. У баргутов данный вид тооно носил название хатгуур тооно.
По данным разных научных и научно-популярных работ, у бурят существовал упрощенный вариант верхнего круга юрты, который состоял из одной поперечной перекладины и исходящих от нее радиальных спиц.
Остановимся на названиях каждой детали. Круг тооно, состоящий из двух дуг, изогнутых полукругом, в сравниваемых языках называется: ср. х.-монг. хурээ, бур. тоонын тухэреэн, шэн.-бур. то-онын тухэреэн, баргут. хурээ. При соединении двух полукругов устанавливалась поперечная перекладина, которая называлась тоонын гол/хундэлэбшэ. Термин-словосочетание тоонын гол назван так по тому, как установлена перекладина. Определяющее слово гол означает «середина, центр, сердце-вина» [БРС, 1973]. В термине тоонын хундэлэбшэ определяемое слово хундэлэбшэ образовано аффиксальным способом при помощи суффикса -бгиэ от основы имени прилагательного хундэлэн, что означает «поперечный».
Отверстие, в которое вставляли конец потолочных жердей, называется: ср. х.-монг. тоононы нух, бур. тоонын нухэн/халбага, шэн.-бур. тоонын нухэн, баргут, тоонын нух 1(1. Термин тоононы нух образован по известной модели: имя сущ. в род. п. + сущ,, которое выражает отношение части целого. Бурятское слово халбага, приводимое известным писателем Ц. Галановым из шаманского призывания, означает также отверстие на верхнем круге юрты. По-видимому, это название в фольклоре употреблено образно в значении «углубление, отверстие».
Радиальные спицы, которые отходят от поперечной перекладины, называются: ср. х-монг. даага, бур. дааган, шэн.-бур. дааган, баргут. даага 1(1. В бурятском языке иногда употребляли сочетание хэрээИэн модон, что означает «крестовина». По-видимому, буряты также делали верхний круг юрты с крестовидными спицами.
Потолочные палки, соединяюшие стены с верхним кругом юрты, называются: ср. х.-монг. унъ, бур. уняа, шэн.-бур. уняа, баргут. унъ 1(1. Острый конец стропил юрты называется: ср. х.-монг. унины У3УУР, бур. уняагай узуур, шэн.-бур. уняагай узуур, баргут. унины узуур 1(1. Нижние концы уняа укреплялись на головках (тархи) решеток-стен с помощью кожаных петлей и назывались: ср. х.-монг. унины беге, бур. уняагай узуур, шэн.-бур. уняагай узуур, баргут. унины шийр. В современном монгольском языке в термине-словосочетании унины беге (доел.: «унь + нижняя часть тела»), состоящем из имени существительного в родительном падеже и существительного в именительном падеже, выражается отношение части целого и означает «конец потолочной палки». Определяемое в данном словосочетании употребляется в переносном значении.
Дверь (ср. х.-монг. ууд, бур. уудэн, шэн.-бур. уудэн, баргут. ууд, дагур. еис1е ~еис1 ~ аис1е ~ оис1е 1(1). Части деревянной двери имели отдельные названия. Колоды дверей делали обычно из кедра (ср. х.-монг. уудний хурээ мод, бур. уудын эрхин, шэн.-бур. уудын эрхин, баргут. хурээ мод). Притолока двери называется: ср. х.-монг. тотго, бур. тотого, шэн.-бур. тотого, баргут. тотго. Порог делали высотой 20 см от земли (ср. х.-монг. босго, бур. богоно, шэн.-бур. богоно, баргут. хатавч).
Мебель изготавливали в основном из сосны. В юрте почетное место занимала божница, которую изготавливали из древесины кедра и красили красной краской (ср. х.-монг. бурханы ширээ/бурхан тахил, бур. бурханай шэрээ, шэн.-бур. бурханай шэрээ, баргут. бурханы табисуур). Как отмечал Л.Л. Линховоин, божница представляла собой сложное сооружение, которое состояло из застекленного шкафа для буддийских святынь (гунгарбаа), четырехугольного настолешника (дабжад) и прямо-
угольного столика (Иугалга). Слова дабжад, гунгарбаа попали в бурятский язык с принятием буддизма. Слово х.-монг. гунгэрваа, бур. гунгарваа заимствовано из тибетского языка < тиб. кип с1%а га Ъа: бурхан ном, шутээн тахилыг агуулсан модон хайрцаг - «деревянный ящик для хранения буддийских книг и предметов культа» [МХХУТ, 1999, с. 81]. Собственно бурятским словом в этом комплекте является слово Иугалга «узкая подставка перед божницей», которое образовано от глагола кугала-«выдергивать, вытаскивать» при помощи продуктивного суффикса =лга с предметным значением. Монгольскому слову доргим в бурятском языке соответствует слово сумэ, что означает «продолговатый ящик». Слово сумэ в бурятском языке в значении «продолговатый ящик для хранения предметов буддийского культа» в «Бурятско-русском словаре» не зафиксировано, а дано основное значение этого слова как «храм, кумирня» [БРС, 1973]. В «Толковом словаре традиционного быта бурят» данное слово дано в значении «продолговатый ящик для хранения божков и других реалий» [Буряад зоной урданай Ьуудал байдалай тайлбари толи, 2004, с. 151]. Название сумэ как «храм, кумирня; хранилище» перешло на слово «ящик для хранения буддийской атрибутики» по сходству выполняемой функции, ср.: Майдарийн сумэ «храм Майдари». Слово доргим заимствовано из тибетского языка < тиб. сНог sgam: бурхан тахилын авдар - «ящик для хранения буддийской атрибутики, напоминающий сундук» [МХХУТ, 1999, с. 100].
Сундуки у монголов и бурят были разными, но имели одно и то же предназначение. В современном монгольском и бурятском языках сундуки назывались по-разному. В современном монгольском языке и в говорах предбайкальских и южных бурят они называются абдар, в восточнобурятских говорах - хапза. О бытовании одинаковых слов как результате длительных контактов тюркомонгольских народов А.А. Бадмаев пишет следующее: «Названия сундуков у монголов {авдар), тувинцев ((аптара), алтайцев (аптар), хакасов {абдар), селенгинских и присаянских бурят (абдар) фонетически близки, что, очевидно, объясняется более тесными этнокультурными контактами, существовавшими между ними в период ХШ-ХМ вв.» [Бадмаев, 2005, с. 128]. В восточнобурятских говорах слово ханза заимствовано из китайского языка < кит. кап§ гг: гэр байшингийн талыг-эзлуулэн шавар тоосгоор баръсан, гал тулж халаадаг, суух хэвтэхэд зориулсан ор буюу хвмрвг - «лежанка из глины наполовину дома для разведения огня и в качестве постели» [МХХУТ, 1999, с. 226].
В современном монгольском языке разнообразна терминология, отражающая разные виды сундуков. Так, по расположению крышки сундуки называются: дээрээ тагтай/халивтай авдар - сундук с крышкой, открывающейся сверху; нуурэндээ тагтай аедар/энгэртээ тагтай авдар - сундук с крышкой на лицевой стороне. В зависимости от назначения сундуки в современном монгольском языке назывались: дэрний авдар - сундук для постельных принадлежностей, унэт эдийн авдар - сундук для ценных вещей. Составное название дээрээ тагтай/халивтай авдар состоит из определяющего слова, где в совместном падеже с суффиксом =тай имя существительное означает «имеющий крышку», и определяемого слова авдар. Термин нуурэндээ тагтай авдар/энгэртээ тагтай авдар образован по модели: имя сущ. в дат.-м. п. + сущ. Следует отметить, что в атрибутивных терминах-словосочетаниях определяющий компонент иногда характеризует предмет по месту какого-либо признака.
Итак, сравним названия составных частей сундука. Ср. х.-монг. таг/халив, бур. хабхаг «крышка сундука», х.-монг. авдрын беер, бур. хажуу, «боковая сторона сундука», х.-монг. авдрын нуур, бур. нюур «лицевая сторона сундука». Данные названия образованы по известной модели: имя сущ. в род. п. + сущ. В термине-словосочетании авдрын бввр главное слово употребляется в переносном значении (доел.: «почки»).
Таким образом, названия приведенных терминов образованы на отношениях определяющих и определяемого как части целого. Подставка под сундук называется: ср. х.-монг. авдрын ивуур/авдрын ширээ, бур. ханзын табюур, баргут. авдарын ширээ.
Низенький шкаф на четырех ножках, называемый ухэг, у монголов и бурят использовался в различных целях. У бурят, например, сундуки изготавливались в комплекте с подставкой - ухэг и расписывались в том же стиле, что и сундук. Кроме того, имелись в бурятской юрте разные по назначению шкафы, например, эмээлэй ухэг «шкаф, на котором хранили седло», эдеэнэй ухэг «шкаф для хранения продуктов». По-видимому, в традициях монголов ухэг использовали только в качестве посудного шкафа, где хранили продукты и посуду. Об этимологии слова ухэг В.П. Дарбакова пишет: «Название этих подставок у монголов возникло от слова укх «умереть», и это было связано с тем, что хранимые продукты считались временно «мертвыми»» [Дарбакова, 1968, с. 105]. Такая трактовка, как кажется, не совсем убедительна.
Деревянные разборные кровати называются: ср. х.-монг. хашлага/ор(он), бур.
орон/харбайд/харбаад, шэн.-бур. орон, баргут. хашилаг, дагур. чонН\ипс1ип. Происхождение слова орон А.А. Бадмаев вслед за В.П. Дьяконовой возводит к тюркскому [Бадмаев, 2005, с. 134]. В современном монгольском языке наряду с названием кровати орон употребляется слово хашлага. В бурятском языке слова харбайд/харбаад заимствованы из русского языка.
Полки для хранения посуды и продуктов назывались: ср. х.-монг. тогооны тавиур, бур. таг, шэн.-бур. таг, баргут. тавиур/оосортой модон таг/влгуур.
Со временем такие полки заменились двустворчатыми кухонными шкафами с полочками для посуды и продуктов (ср. х.-монг. эргэнэг, бур. эргэнэг, шэн.-бур. эргэнэг, баргут. аяганы Хорог, дагур. эргэнэг 1(1). В бурятском языке наряду со словом эргэнэг употреблялось слово тоохоон. Данное слово имело узкое, локальное распространение и бытует у агинских бурят. По нашему мнению, слово эргэнэг образовано от глагольной основы эргэ= «кружиться, вертеться, вращаться» при помощи суффикса -нэг. Возможно, оно образовано по принципу вращения дверей. В тункинском говоре бурятского языка бытует слово эрьенэг в значении «калитка». А в говоре агинских бурят слово в значении «шкаф» имело такое же произношение.
Как отмечает А.А. Бадмаев, «появление таких предметов, как низкие столики, в домашней мебели бурят, скорее всего, произошло в ХУ1-ХУН вв. под влиянием монгольской традиции» [Бадмаев, 2005, с. 137]. Прямоугольный продолговатый низкий столик у монголов называется явган ширээ. Бурятские дарханы также стали делать подобные столики, которые были очень удобны в пользовании. В бурятском языке они назывались ябаган табюур. Определяемое слово данного сочетания образовано от глагола табиха «ставить, класть». В бурятском языке также бытует название - аягын шэрээ (доел.: «чашки стол»). Слово ширээ носит общемонгольский характер. Ср.: х.-монг. ширээ(н), бур. шэрээ, шэн.-бур. шэрээ, баргут. ширээ, дагур. ш'ироо 1с1.
У баргутов были столы или полки-лестницы для ведер, подойников хонвгийн ширээ/шат. Название этих полок-лестниц выражено определительным словосочетанием, где отношение между компонентами выражено семантически на отношениях назначения. А что касается слова шат, то А.М. Щербак возводит его к др.-тюрк., ср.-тюрк., ср.-монг. Ши, кирг. Шг, тув. сас1а, стп.-монг. Шип «лестница» [Щербак, 1997, с. 150].
Узкий длинный топчан для сидения называется; ср. х.-монг. жаедан, хор.-бур. жабдан. Происхождение данного слова О. Сухбаатар возводит к тибетскому г^уаЬ пеп: хурлын лам нарын суудлын налуу тавцантай, олбог бухий тушлэг - длинный топчан для сидения лам во время молебна [МХХУТ, 1999, с. 112]. У агинских бурят дощатые настилы на трех поперечных перекладинах для сидения называются харбайд. Название харбайд попало из русского языка. Отсутствие собственно бурятского слова, обозначающего топчаны для сидения, говорит о том, что появление таких сидений было поздним явлением.
В ящичке для ниток и иголок (ср. х.-монг. зуу утаены хайрцаг, агин.-бур. дэгтэнги/шурбэиэнэй хайрсаг, шэн.-бур, зуунэй хайрсаг, баргут. уйл оедлын хайрсаг) хранились иголки, нитки, ножницы, шилы, наперстки. Известные бурятоведы Ц.Б. Цыдендамбаев, Ц.Б. Будаев, вслед за ними и Г.Н. Чи-митдоржиева слово дэгтэнги возводят к эвенкийскому дэктэк «ящик для бумаг» [Будаев, 1978, с. 185, Цыдендамбаев, 1979, с. 88; Чимитдоржиева, 2004, с. 104]. Ср.: сол. дэктихи ~ дэттэхи «ларчик», ороч, дэкти «ящик (для инструментов)», ульч. джтэву ~ дэктэу «коробка», орок. дэктэв ~ дэктэу «коробка (берестяная для ниток и других предметов рукоделия), нан. дэкту, дэктукэ «ящик, коробка (для табака, пуль, пороха)».
Каждая женщина имела ящичек для украшений из ценных пород дерева со вставками из жемчуга, перламутра, яшмы (ср. х.-монг. засол зэмсгийн хайрцаг, баргут. засалын хайрсаг). В «Древнетюркском словаре» находим слово qabircaq «ящик, сундук, погребальные носилки, гроб» [ДТС, 1969, с. 399].
Небольшой ящик для хранения изделий из кожи, инструментов по обработке кожи и разной мелочи изготавливали из деревянных досок, соединенных кожаным ремешком (бур, нурай хайр-саг/нурай ханза).
Также мастерили деревянные люльки с полукруглыми основаниями (ср. х.-монг. олгий, бур. улгы, шэн.-бур. улгы, баргут. улгий, дагур. 1а:г{эц/(1агсГ). Известный исследователь быта бурят А.В. Потанина о бурятских люльках пишет следующее: «Влево около войлоков иногда стоит люлька, - длинный, как салазки, ящик, сделанный из лубков, с дном на выгнутых обручах, которые помогают раскачиваться колыбели, как только немного наклонишь ее в одну сторону» [Потанина, 1905]. О нетюркском происхождении термина отмечал А.А. Бадмаев [Бадмаев, 2005, с. 140].
О существовании берестяных люлек, похожих на деревянные, пишет М.Н. Хангалов, при этом приводит термины-названия ее составляющих: самхарга «дуга», хобширго «ремни» [Хангалов, 1958, с. 38]. Слово самхарга в современном бурятском языке почти не встречается и не зафиксировано в словаре К.М. Черемисова. В монгольско-русском словаре зафиксировано слово цамхраа в значении «совокупность спиц тона; купол тона». В словаре «Монгол хэлний товч тайлбар толь» дано слово цамхаг, первое значение которого означает байшин, барилга юмны дээр бомбийлгэж хийсэн орой -«куполообразное сооружение строения» (перевод наш -Б.Б.) [МХТТТ, 1966].
Таким образом, из приведенных словарных статей ясно, что в основе этих слов выделяется значение «дугообразный, выпуклый». А слово хобширго в значении «ремень» можно объяснить просто: оно является фонетическим вариантом слова хубшэ/хубшэргэй «тетива».
При контакте с русским народом буряты постепенно стали мастерить висячие зыбки, и появилось словосочетание-термин ород улгы «русская зыбка». Люльки русского образца были удобными в том плане, что их можно было убрать, когда ребенок не спит. Буряты делали ее следующим образом: в круглое железное кольцо пропускали два длинных кожаных ремня, сложенных вдвое. Затем концы ремней пропускали в отверстия на четырех углах деревянной рамы. Эти ремни назывались номо «тетива». По-другому такие зыбки назывались номотой улгы. В приведенных терминах-словосочетаниях определяющими словами выступают самостоятельные слова, которые в данной области терминологии образуют синонимы.
Перейдем к рассмотрению названий средств передвижения, которые изготавливали мастера по изготовлению седел - тэрэгчин, тэргэшэн. Как считают некоторые ученые, например, монгольский ученый С. Жамбалдорж, одними из первых изобретателей телег были монголы. Название телеги относится к собственному монгольскому лексическому фонду. Ср.: х.-монг. тэрэг, бур. тэргэ, шэн.-бур. тэргэ, баргут. тэрэг, дагур. tэnge ~1е^е 1(1
В зависимости от формы и назначения монгольские народы имели разные виды телег. Телега с большой грузоподъемностью для перевозки грузов и бревен называется: ср. х.-монг. бух тэрэг, бур. буха тэргэ, шэн.-бур. буха тэргэ 1(1. О подобных названиях Г.Ц. Пюрбеев пишет следующее: «Наименования крупных животных в составе композита указывают соответственно на большой размер обозначаемого предмета» [Пюрбеев, 1984, с. 76].
Обыкновенная четырехколесная телега называется: ср. х.-монг. дерввн дугуйтай тэрэг, бур. хо~ доог тэргэ, баргут. дврввн дугуйтай зввлвн нумтай орос тэрэг.
Двухколесные легкие телеги называются: ср. х.-монг. хасаг тэрэг, бур. хакаг тэргэ/однохоол тэргэ/бестужевка, баргут. хаах тэрэг. Как видно из вышеприведенных примеров, изготовление двухколесных телег монгольские народы переняли у русских. Термины, обозначающие данный вид телеги, заимствованы.
Крытые телеги получили название: ср. х.-монг. суйх тэрэг/хам тэрэг, баргут. хам тэрэг.
Закрытая повозка для хранения вещей и продуктов называется: ср. х.-монг. мухлаг, бур. мухалиг, шэн.-бур. мухалиг, баргут. мухлаар тэрэг/хулие/битуу шингэлэг.
У халха-монголов встречается термин даачаа, заимствованный из китайского языка < кит. с1а сНе, который означает том тэрэг, ачаа бараа тээх морин тэрэг - «большая арба для перевозки груза» [МХХУТ, 1999, с. 87].
Телега, на которой установлена емкость для воды у баргутов, носит название: усан тэрэг. Рассмотренный материал показывает, что термины, отражающие различные виды телег, у родственных монгольских народов разнообразны.
Остановимся на названиях частей телеги. Колесо телеги называется: мввр/дугуй/хурд, бур. саха-риг/мввр/холисоо, шэн.-бур. моор, баргут. мввр, дагур. мээр. Л.Л. Викторова, полагаясь на древние письменные памятники, считает слова мевр «колесо» и мор «след от колеса» имеющими общий корень. Далее отмечает, что в тюркских языках в значении «колесо» употреблялось слово ]о\. Таким образом, по мнению Л.Л. Викторовой, в ранних монгольских и тюркских языках существовали разные слова, обозначающие колесо телеги [Викторова, 1980, с. 111].
Колесо состоит из следующих элементов: металлической шины на колесах телеги (ср. х.-монг. твмор ул, бур. тумэр сухэ/шиинэ/шээни), ступицы колеса (ср. х.-монг. бул, бур. бул, шэн.-бур. бул, баргут. булуу 1(1), спиц колеса (ср. х.-монг. дугуйн хигээс, бур. пайлса, шэн.-бур. пайлса, баргут. хийгээс), оси колеса (ср. х.-монг. тэнхлэг/гол, бур. гол, шэн.-бур. гол, баргут. тэнгэлэг), втулки колеса (ср. х.-монг. цен, бур. туулхэ), чеки, которая не дает колесу соскочить с оси во время езды (х.-монг. чих, бур. тэргын голой шэхэн , баргут. чих). Как видно, в бурятском языке употребляются слова холи-соо, шиинэ/шээни, пайлса, туулхэ, которые заимствованы из русского языка. Название втулки колеса
телеги цен в современном монгольском языке заимствовано из китайского < кит. quan [МХХУТ, 1999, с. 243].
Оглобли у телеги называются: ср. х.-монг. тэрэгний арал/хелбор, бур. арал/оглеобо, шэн.-бур. арал, баргут. арал. В бурятском языке наряду со словом арал употребляется также заимствованное из русского языка слово оглеобо.
Термины - названия некоторых изделий из дерева - образованы аффиксальным способом со значением результата действия. В составных терминах в роли определяющих выступают иногда изобразительные слова. Употребление заимствованных из тюркских, тунгусо-маньчжурских и русского языков является следствием тесного контакта монгольских народов с соседствующими народами.
Литература
1.Бабуев С Д., Бальжинимаева Ц.Ц. Буряад зоной урданай Ьуудал байдалай тайлбари толи. Улан-Удэ, 2004.
2.Бадмаев А. А. Ремесла агинских бурят (к проблеме этнокультурных контактов). Новосибирск, 1997.
3.Бадмаев А.А. Традиционная утварь бурят в XIX- начале XX в.: технологический и мировоззренческий аспекты (к проблеме этнокультурных контактов). Новосибирск, 2005.
4.Большой академический монгольско-русский словарь: в 4 т. // под ред. А. Лувсандэндэва. М., 2001.
5.Будаев Ц.Б. Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении. Новосибирск, 1978.
6.Бурятско-русский словарь / сост. К.М. Черемисов. М.: Советская энциклопедия, 1973.
7.Дарбакова В.П. Традиционные домашние промыслы и ремесла монгольских народов МНР: дис. ...канд.ист.наук. М., 1968.
8.Дондуков У-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. Улан-Удэ, 1964.
9. Древнетюркский словарь / под ред. В.М. Наделяева и др. Л., 1969.
10.Кочешков Н.В. Декоративное искусство монголоязычных народов XIX-XX вв. М., 1979.
11.Линховоин Л. Л, Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. Улан-Удэ, 1972.
12.Потанина А.В. Рассказы о бурятах, их вере и обычаях. М., 1905.
13.Пюрбеев Г.Ц Современная монгольская терминология. М., 1984.
14.Рассадин В.И. Тюркизмы в халха-монгольском языке // Материалы по истории и филологии Центральной Азии. - Улан-Удэ, 1970. Вып. 5, с. 52-58.
15.Рассадин В.И. Историческая связь бурятского языка с языком баргутов // Цыбиковские чтения. Улан-Удэ, 1989, с. 173- 176.
16.Рассадин В.И. Особенности дагурского языка в сопоставлении с бурятским и монгольским языками // История и внешние связи бурятского языка, Улан-Удэ, 2004, с. 13-17.
17. Рассадин В.И. К проблеме формирования монгольских языков в двух ареалах // Монгольские языки и диалекты северо-восточного ареала Центральной Азии. Улан-Удэ, 2006, с. 3-19.
18.Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Л., 1975.
19.Хангалов М.Н. Собрание сочинений. Т. 1. Улан-Удэ, 1958. Т. 2. - 1959. Т. 3,- 1961.
20.Цыбенов Б.Д. Этнографические заметки о дагурах // Исследователь монгольских языков. Элиста,2005. С.219-225.
21.Цыдендамбаев ЦБ. Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освеще-нии.М., 1979.147с.
22.Чимигдоржиева Г.Н. Влияние тунгусо-маньчжурских языков на бурятские говоры // История и внешние связи бурятского языка. Улан-Удэ, 2004, с. 96-107.
23.Щербак А.М. Ранние тюркско-монгольские связи (VIII-XIV вв.). СПб., 1997.
24.БНМАУ-ын угсаатны зуй. Халхын угсаатан зуй. Х1Х-ХХ зааг уе. Улаанбаатар, 1987.
25.Сухбаатар О. Монгол хэлний харь угийн толь. Улаанбаатар, 1999.
26.Цэвэл Я. Монгол хэлний товч тайлбар толь. Улаанбаатар, 1966.
27.Duyaijav. Baryujangiiyil. 2004 on.
28.Engkebatu. Dayur kelen-ii tiges 1984 on.
Literature
1. Babuev S.D., Balzhinimaeva Ts.Ts. Dictionary of traditional manner of living of Buryats. Ulan-Ude, 2004.
2. Badmaev A. A. Trades at the Aghin Buryats (to the problem of ethnic and cultural contacts). Novosibirsk, 1997.
3. Badmaev A. A. Traditional utensils at the Buryat of the XlXth - the beginning of the XXth centuries: technological and world outlook aspects (to the problem of ethnic and cultural contacts). Novosibirsk, 2005.
4. The big academic Mongolian-russian dictionary in 4 volumes. М., 2001.
5. Budaev Ts.B. Lexicon of the Buryat dialects in comparative-historical enlightening Novosibirsk, 1978.
6. The buryat-russian dictionary. М., 1973.
7. Darbakova V.P. Traditional house crafts and crafts of Mongolian people in Mongolia. М., 1968.
8. Dondukov U.-Zh.Sh. Affixal word-formation of parts of speech in the Buryat language. Ulan-Ude, 1964.
9. The oldturkic dictionary. L., 1969.
10. Kocheshkov N. V. Decorative art of Mongolian languages people of the XlXth - XXth centuries. М., 1979.
11. Linkhovoin L.L. Notes about the pre-revolutionary life the Aghin Buiyats. Ulan-Ude, 1972.
12. Potanina A.V. The stores about Buryats, their belief and customs., М., 1905.
13. Pyurbeev G.Ts. The modem Mongolian terminology. М., 1984.
14. Rassadin V.I. Turkisms in the Khalha-Mongolian language // Materials on history and philologies of the Central Asia. Ulan-Ude, 1970. 52-58 p.
15. Rassadin V.I. Historical communication of the Buryat language with the language of Barguts // Readings of Tsybikov. Ulan-Ude, 1989. 173-176 p.
16. Rassadin V.I. The peculiarities of the Dagur language in comparison with Buryat and the Mongolian languages // History and external communications of the Buryal language. Ulan-Ude, 2004.13-17 p.
17.Rassadin V.I. To a problem of formation of the Mongolian languages in two areas//The Mongolian languages and dialects of a northeast area of the Central Asia. Ulan-Ude, 2006, 3-19 p.
18. The comparative dictionary of tungus-manchurian language, 1975.
19. Hangalov M.N. Collected works. Ulan-Ude, 1958.
20. Tsybenov B.D. Ethnographic notes about daguis // The researcher of the Mongolian languages. Elista, 2005. 219-225 p.
21. Tsydendambaev Ts.B. Grammatic categories of the Buryat language in historical-comparative enlightening. М., 1979,
22. Chimitdorzhieva G.N. The influence of tungus-manchurian languages on the Buryat dialects // History and external communications of the Buryat language. Ulan-Ude, 2004. 96-107 p.
23. Scherbak A.M. The early turkic-mongolian communications (VIII-XIV centuries). SPb., 1997.
Сведения об авторе
Бальжинимаева Баярма Дашидоидоковна - кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры филологии Центральной Азии восточного факультета Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а; ВФ - ул. Пушкина, 25.
Data on author
BaJzhinimaeva Bayarma Dashidondokovna, cand. of philology sciencc, the senior instructor of the department of philology of countries of Central Asia of BSU, Ulan-Ude, Smolin str., 24 a (BSU). Oriental Faculty - Pushkin str.,
25.
УДК 82.14 (510)
ББК 83.3. (5Кит) А.А. Бодоева
ПОЭТ В ИЗГНАНИИ
(жизнь и творчество китайского поэта Г у Чэна за границей)
Будучи отвергнутым враждебной средой е Китае и не приспособленным к жизни в другой стране, китайский поэт Гу Чэн (1956-1993), один из ярких представителей «туманной поэзии», умер в изгнании, так и не обретя свое счастье. Подобная картина коснулась всех писателей и деятелей искусства Китая, не выдержавших гнета «культурной революции» (1966-1976) и не принявших политику Мао Цзэдупа. В восьмидесятые годы народ Китая страдал от глубокого духовного вакуума, образовавшегося после десятилетий разрушительных политических кампаний.
Жизнь и смерть китайского поэта Гу Чэна и его жены тесным образом связаны с недавней историей Китая. Его протест дает нам поверхностный взгляд па глубокий кризис, охвативший Китай последней половины двадцатого столетия.
Ключевые слова: Гу Чэн, современный китайский поэт, «туманная поэзия», последний период жизни, «Город», смерть в изгнании, «культурная революция», жизнь за границей.
А.А. Bodoeva
РОЕТ IN EXILED
(Life and creative activity of Chinese poet Gu Cheng abroad)
Unable to exist in the country of birth, yet alienated from the foreign land, Chinese poet Gu Cheng (1956-1993) is dead in exile still hadn 7 found a way to the peace. Such is the fate of China 's artists and writers under state socialism who do not conform with the guidelines on Cultural revolution of Mao Zedong Thought. China suffers from a deep spiritual void caused by the ravages of decades ofpolitical campaigns.
The life and death of Gu Cheng and his wife Xie Ye was intimately connected with the process of China's recent history. Their fate gives us a bleak insight into the deep spiritual malaise that has permeated China‘s cultural world.
