CC BY
116
ЭСТЯ 1997 - Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лек-
сические основы на букву «К-К» Выпуск первый. М.: «Языки русской культуры», 1997.
ЭСТЯ 2000 - Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркс-кие и межтюркские лек-
сические основы на букву «К». Выпуск второй. М.: «Индрик», 2000.
ЭСТЯ 2003 - Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лек-
сические основы на букв «Л», «М», «Н», «П», «С». М.: Вост. лит., 2003.
УДК 49
ББК Ш 164.3
В. И.Рассадин, С. М. Трофимова, Л. М. Дензинова
названия диких животных в калмыцком языке* *работа выполнена при финансовой поддержке ргнФ (грант № 09-04-36760е/ю)
В калмыцком языке наименее изученной областью остается лексика, особенно терминология, которая стремительно развивается в современной Калмыкии. Это требует научного изучения и теоретического осмысления.
ключевые слова: Калмыцкий язык, изучение анималистской лексики, общеойратский, общемонгольский, общевидовое название, древние калмыцкие племена.
V. I. Rassadin, S. M. Trofimova, L. M. Denzinova
the names of wild animals in the KALMYK LANGuAGE (The research is fulfilled at financial support of RSSF Grunt № 09-04-36760е/ю)
The least investigated sphere of the Kalmyk language is its lexis, which is on the stage of intensive development in contemporary Kalmykia. This requires scientific research and theoretical comprehension.
key words: The Kalmyk language, animalistic vocabulary (terms) study, all-Oirat, all-Mongolian, joint name, ancient Kalmyk tribes.
Как известно, современный калмыцкий литературный язык привлекает внимание ученых, но более всего исследователей самой Калмыкии. При этом наиболее изученными оказываются фонетика и грамматика. Изучение фонетики было связано в свое время с проблемой выбора письменности и разработкой норм правописания и орфографии. Грамматику — морфологию и синтаксис — необходимо было изучать в целях создания нормативной грамматики и написания учебников калмыцкого языка различного
уровня для школ, учебных заведений Калмыкии. Вся эта исследовательская деятельность лингвистов Калмыкии стимулировалась неотложными задачами языкового строительства. В то же время следует отметить, что наименее изученной областью калмыцкого языка до сих пор остается лексика, особенно терминология, которая стремительно развивается в современной Калмыкии и настоятельно требует научного изучения и теоретического осмысления, чтобы, опираясь на научную базу, способствовать более оптимальному и адекватному ее развитию и исключить стихийность в этом важном для республики Калмыкия деле.
Имеющиеся работы [1; 2; 4; 5; 6], освещающие ту или иную тематическую группу лексики калмыцкого языка, пока еще не меняют сложившейся общей картины. Как видно уже из приведенного перечня литературы, изучались в основном лишь термины, связанные с животноводством и анималистской лексикой. Кандидатская диссертация, посвящена музыкальным терминам. Остальные группы лексики остаются пока вне поля зрения калмыковедов, хотя необходимость исследования лексики назрела давно.
Как пишет Б. Я. Владимирцов, «...монгольские кочевники-скотоводы сохраняли многое от охотничьего быта.» [3, с. 35].
Попытаемся проанализировать названия диких животных, бытующие в калмыцком литературном языке. Источниками, из которых был взят исследуемый материал, послужили словари калмыцкого языка [Калмыцко-русский словарь 1977], полевые материалы 2009 г. и наши личные наблюдения над лексикой литературного калмыцкого языка и большедербетовского говора.
Калмыцкие названия диких животных предполагается рассмотреть в составе нескольких больших групп. Названия косули и антилопы-сайгака в калмыцком языке часто не различаются и поэтому их следует рассматривать вместе. Общевидовое название в литературном калмыцком языке герэсн; герэ «охота на диких зверей»; герэч «охотник (на диких зверей)»; герэсч «зверолов, охотник», герэснэ евр «сайгачьи рога»; оон «сайгак-самец»; стп.-м. g6rйgesйn «антилопа; дичь; дикое животное», дбгйде «охо-
Ученые записки ЗабГГПУ
та; дичь». Вид антилопы — орнь. Ср.: х.-монг. оронго «вид антилопы», стп.-м. orungYu «вид маленькой темной антилопы с длинными плоскими рогами». Кроме герэсн косуля имеет название зерлг яман.
кабан - ьаха. Термины гаха, бодн торэ и мег^ общемонгольские: стп.-м. Yаqаi; стп.-м. Ьобипд «кабан, вепрь»; стп.-м. тедр «свиноматка»;, стп.-м. ^гш «поросенок-сосунок».
кабарга — общевидовое ее название ^др, стп.-м. кйСеп «кабарга». Компонент зусг при этом взят из животноводческой лексики и означает «двухлетний» — о козах, овцах (< зусг — «проводить лето» < зун «лето»), ср. стп.-м. jusaY С «суягная — об овце».
дикий северный олень — для него нет четко разработанной половозрастной терминологии и единого видового названия. В калмыцком языке домашнего северного оленя называют цаа, в стп.-м. са buYu, са g6rйgesй. Здесь тоже, возможно, цаа < са связано с общеалтайским корнем ]са, означающим «белый» (ср. в связи с этим тюрк. са-1 «седой», монг. са^п «снег» [6, с. 101]. .
Горный козел — для него зафиксированы следующие названия тек, яман и ишк, которые употребляются также для называния домашних козла, козы и козленка и являются общемонгольскими. Ср., например: калм. тек «козел-производитель», х.-монг. тэх «горный козел», стп.-м. teke «горный козел; козел-производитель»; калм. яман, х.-монг. ямаан; калм. ишк, халх.-м. ишиг, стп.-м шдеп «козленок».
Названия степных и пустынных копытных животных представлены в калмыцком языке довольно бедно и схематично:
дикая лошадь, кулан — хул. Ср.: х.-монг. хулан, х.-монг. хулан, стп.-м. qulan;
джейран — зеерд «рыжий (о масти)», с которыми можно было бы сопоставить зээрэн «антилопа» аналогично сопоставлению кулан «дикая лошадь» с кула «саврасый» и сагаан «северный олень» с сагаан «белый». Ср.: калм. зеерн, х.-монг. зээр, стп.-м.]едегеп «антилопа-джейран, газель».
Горная серна— хадын оон. Ср. х.-монг. ооно
«самец антилопы-дзерена», стп.-м. oYunu «вид антилопы»;
Крупные хищные звери играли в повседневной жизни первобытного охотника тоже большую роль, которую отдельные из них, особенно медведь и волк, не утратили позднее и для скотоводов, так как представляли реальную угрозу домашнему скоту. В современном калмыцком языке нами выявлены названия для следующих крупных хищников, с которыми сталкивались калмыки.
медведь — в калмыцком литературном языке и его говорах имеется несколько терминов, которые в настоящее время воспринимаются как видовые названия медведя: баавhа (устаревшее, вытеснено тюркизмом аю), зафиксировано в старописьменном монгольском языке — babaYai, baYabaYai везде со значением «медведь».
Кроме того, слово баавhа «медведь» можно считать, по сути дела, общемонгольским, так как оно встречается у халха-монголов — баавгай, у бурят — баабгай. Этот термин — исторически описательный, так как баавhа можно сравнить с баавhа «жена».
волк — как и медведь, для него все же сохраняется общеойратское видовое название чон, являющееся в то же время общемонгольским. Ср.: х.-монг. чоно, бур. шоно, стп.-м. ап^а. Это объясняется тем, что волк, видимо, по древним культовым представлениям не осознавался как сородич, хотя и к нему относились с таким же почтением, как и к медведю, что подтверждает отсутствие в названиях волка родственных терминов [Там же, с. 107].
В современном калмыцком языке зафиксированы следующие половозрастные и эвфемистические (в основном описательные, иносказательные) названия волка: ут сYYлтэ (букв. «длиннохвостый»), кеерийн ноха (букв. «степная собака»), араата (букв. «клыкастый»); белтрг, чона гелг (лит.) «волчонок».
Термины гэндн, елгчн, гелг, белтрг представлены также в остальных монгольских языках. Так, в халха-монгольском гэндYY означает «барс, самец леопарда», в калмыцком гэндн, название некоторых животных-самцов, в старописьменном монгольском языке депСй(п) «самец тигра, пантеры; вообще самец плотоядных животных». Слово елгчн общеойратское и означает «самка хищного животного», ср. в других монгольских языках: х.-монг. елегчин, бур. Yлэгшэн, стп.-м. 6Шдст «самка плотоядных животных; сука». Белтрг широко распространено в монгольских языках: ср. х.-монг. бэлтрэг, стп.-м. Ье^егде «волчонок», бур. бэлтэргэ «молодой волк», так же как и гелг: ср. х.-монг. гелег, бур. гYлгэн стп.-м. дейде «детеныш, щенок».
лиса — общеойратским видовым названием является иносказательное слово арат (букв. «клыкастая; хищник»), в бурятском хоринском говоре зафиксировано арата с этим же значением. Ср. в этой связи: х.-монг. араатан «1) хищник; хищные звери; 2) лиса», араат «лиса» (все они восходят к общемонг. араа «коренной зуб»).
Названия барса и тигра в калмыцком языке часто не различаются и поэтому их следует рассматривать вместе. К ним относятся: бар, барс
(лит.) «барс; тигр», бар «лев», «барс». Поскольку эти звери очень редкими были и в прошлом на территории Калмыкии, разработанная половозрастная терминология отсутствует, в отличие от терминологии других зверей.
Термин эрэтэ гересн, означающий буквально «пестрый дикий зверь», является описательным, по-видимому, эвфемистическим названием. Слова бар, барс, «барс», вероятно связанные между собой, общемонгольские, ср. х.-монг. бар, барс «тигр», стп.-м. bars «тигр». Термин ирвсг «тигр» тоже общемонгольский, ср. х.-монг. ирвэс, бур. эрбэд, стп.-м. irbis «леопард, пантера».
дикий (степной) кот в калмыцком языке тоже имеет только одно, видовое название манул, которое является общемонгольским, ср.: х.-монг. мануул, стп.-м. manuul «дикая степная кошка», бур. мануул «дикая степная кошка; рысь». Возможно, что в основе слова мануул лежит общемонгольский глагол мана- «стеречь, караулить», а -уул тоже общемонгольский отглагольный словообразовательный аффикс для имен существительных [Там же, с. 111]. Это предположение кажется достаточно реальным и обоснованным, поскольку кошки обычно охотятся, подолгу карауля свою добычу, затаившись на одном месте.
литература
1. Бардаев Э. Ч. Монгольские термины, обозначающие пол, возраст и масть домашних животных // Проблемы алтаистики и монголоведения. Элиста, 1972. С. 9—10.
2. Бардаев Э. Ч. Номадная лексика монгольских народов. (Названия домашних животных по полу, возрасту и масти). Автореф. канд. дис. М., 1976.
3. Владимиров Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934.
4. Номинханов Ц. Д. Термины животноводства в тюркских и монгольских языках // Труды сектора востоковедения. Алма-Ата, 1959. Т. 1. С. 87—116.
5. Поппе Н. Н. К вопросу о происхождении скотоводства у монголов // Домашние животные Монголии. М.;Л., 1936. С. 409 — 432 (Труды монгольской комиссии, № 22).
6. Рассадин В. И. К сравнительному изучению анималистической лексики бурятского языка // Языки и фольклор народов Севера. Новосибирск, 1981. С. 87—120.
УДК 89 ББК Ш 164.2
М. Р. Санданова
сопоставительно-типологическое исследование речевых функции деепричастий бурятского и русского языка
В данной статье рассмотрены особенности функционирования деепричастий бурятского и русского языков в сопоставительнотипологическом аспекте. Предметом описания явились отличительные функции обстоятельственных деепричастий бурятского языка.
ключевые слова: сопоставительная типология, сопутствующие и обстоятельственные деепричастия, субъект действия, морфологическая выраженность временного значения, финитные и инфинитные сказуемые, основное и дополнительное действие.
M. R. Sandanova
comparative and typological investigations of adverbial participle functions in the buryat and Russian languages
The given article views the peculiarities of adverbial participles functioning in Buryat and in Russian in terms of the comparative and typological aspect. The object of the study is the differential functions of adverbial participles of the Buryat language.
Key words: comparative typology,
accompanying and adverbial participles, the subject of the action, morphological expression of temporal characteristics, finite and non-finite predicates, the main and additional actions.
Что касается речевых функций деепричастий, то в русском и бурятском языке они не всегда адекватны, хотя в принципе все деепричастия имеют одно предназначение: определять действие через действие, выполняя тем самым обобщенную обстоятельственную функцию. Это, в частности, объясняет переход в русском языке некоторых деепричастий в разряд наречий и наречных слов. В русской грамматике о той роли, которую деепричастия играют в речи, сказано буквально следующее: «Деепричастие функционирует как определение при всех предикативных формах глагола, при инфинитиве и (реже) при существительном и причастии. Субъект действий, называемых деепричастием
