CC BY
80Назад из будущего: ориентации акселерации
Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений. <...> Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров она вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем.
Карл Маркс, Фридрих Энгельс. Манифест Коммунистической партии1
Но каков же путь революции, если он есть? Уйти с мирового рынка? <...> Или же идти в противоположном направлении? То есть идти еще дальше в движении рынка, раскодирования и детерри-торизации? Ведь, быть может, потоки еще недостаточно детерри-торизованы, недостаточно раскодированы. <...> Не выходить из процесса, а идти дальше, «ускорять процесс», как говорил Ницше, — на самом деле таких примеров мы практически не видели.
Жиль Делёз, Феликс Гваттари. Анти-Эдип2
Монетаризация помечает становление-абстрактной материи, параллельное пластификации производительных сил, так что цены кодируют распределенные нарративы научной фантастики. Завтрашний день уже поступил в продажу—с постмодерном как софт-товаром, подрывающим модернистское подчинение интенсификации расширению и переключающим накопление в состояние непрерывного кризиса (продлеваемой критичности).
Ник Ланд. Нет будущего3
Как понимал еще Маркс, капитализм не способен проводить подлинное ускорение. Аналогичным образом восприятие левой политики в качестве антитезиса техносоциального ускорения тоже является (по крайней мере отчасти) грубейшей ошибкой. В действительности же, если у левой политики и есть будущее, то это будущее, в котором она максимально приемлет эту подавленную акселерационистскую тенденцию.
Алекс Уильямс, Ник Шрничек. Манифест акселерационистской политики
ЧАРОВАННОСТЬ левых мыслителей мотивом ускорения простирается, как показывают вышеприведенные цитаты, от коммунистического манифеста Маркса и Энгельса через антиэдипальное ницшеанство Делё-за и Гваттари и апокалиптические детерриторизующие фантазии Ника Ланда вплоть до опубликованного летом 2013 года в интернете «Манифеста акселерационистской политики». Его авторы, выходцы из философской среды спекулятивного реализма Ник Шрничек и Алекс Уильямс, привнесли свежую струю в зачастую стерильный и находящийся в тупиковом положении дискурс левой политики, который удовлетворяется созерцательной локальностью или апокалиптическим волюнтаризмом.
Отсылая к Альберто Тоскано и Рэю Брассье, которые недавно снова ввели в дискуссию мифологический образ Прометея, можно говорить о своего рода прометеевском подходе. Он наконец избавляет популяризированный Аленом Бадью и Славоем Жи-жеком рационализм от децизионистских и волюнтаристических жестов (заклинания пустого события) и увязывает его вместо этого с разработками в области исторической науки, биологии и теории экономики. Акселерационизм, однако, выступает главным образом против разнообразных кардинальных пороков, присущих неторопливым и самодовольным левым: фетишизации базисных демократических процессов и связанных с ней ностальгических попыток восстановления утраченной подлинности.
Подобно рационалистическому крылу спекулятивного реализма, который изнуряет себя в прометеевском утверждении Просвещения посреди фолк-психологии, Шрничек и Уильямс обращаются против различных форм фолк-политики (таково загла-
Перевод с немецкого Александры Сербиной и Игоря Чубарова по изданию: © Avanessian A. Einleitung // #Akzeleration / A. Avanessian (Hg.). B.: Merve, 2013. P. 7-15. Публикуется с любезного разрешения автора.
1. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч.: В 50 т. М.: Госполитиздат, 1955. Т. 4. С. 427.
2. Делёз Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. С. 378.
3. Land N. No Future // Idem. Fanged Noumena. Falmouth: Urbanomic, Sequence Press, 2011. P. 396.
2 ЛОГОС • ТОМ 28 • #2 • 2018
О
вие их общего книжного проекта), фольклористического китча. Их полемика при этом отличается столь освежающей ясностью, что можно полагать, они справились бы со своими политическими, экономическими и философскими исследованиями скорее в берлинском Кройцберге, нежели в суровом Лондоне.
Капитализм по сути — необходимо констатировать это в пику любым волюнтаристским, децизионистским или коммунитарист-ским подходам — объект высокой абстракции. Как формы неолиберальной власти и управления, так и связанные с ними способы производства являются некоторым образом одновременно абстрактными и вездесущими, так что альтернативный политический субъект можно помыслить только на соответствующем уровне сложности и абстракции.
Вместо пятящегося замедления сегодня прогрессивной политической мыслью и действием востребована эпистемологическая акселерация: без соответствующей когнитивной карты (cognitive mapping) на уровне научного, технологического и медиального положения вещей политическое действие невозможно. В противном случае можно было бы перепутать политику с тем, что, согласно Рансьеру, полемически следует понимать скорее как правительственное администрирование или полицейские практики.
В основе любой акселерационистской мысли лежит оценка, что противоречиям (капитализма) необходимо противопоставить их же обострение: с одной стороны, цинического доверия к politique du pire, а с другой стороны, идеалистического упования на то, что интенсификация кризисных феноменов капитализма в современном неолиберализме — по модели двойной негации — могла бы привести к снятию его внутренних противоречий и даже к его взрыву. Однако ориентированная на будущее политика ускорения, как утверждают авторы манифеста, делает возможными поистине прогрессивные мысль и действие и открывает спекулятивный взгляд на будущие политические системы.
Понятие будущего — в центре дебатов за и против акселерацио-низма, так как различные (между делом и философские, связанные с понятием времени) дискуссии показывают, что полемика вокруг истории и будущего для акселерационизма продолжается и долго еще будет оставаться открытой.
Связующим звеном этих трех (а если принять во внимание Маркса, то четырех) фаз акселерационизма, упомянутых авторами в эпиграфе, служит воля к будущему, тяга к нему, которая в ситуации актуального акселерационизма направлена против бессилия воображения и негативизма движения Occupy. «Капитали-
АРМЕН
АВАНЕСЯН
3
стический реализм» Марка Фишера обязывает к срочному поиску альтернативных направлений и соответствующей мысли на второй космической скорости (escape velocities), соотнося название проведенного в ноябре 2013 года в Нью-Йорке симпозиума с повесткой акселерационизма.
К этому же повороту в сторону будущего относится прочитанный десять лет назад доклад убежденного сторонника спекулятивного реализма Ника Ланда4, который — по следам своих недавних публикаций — подозревается в неолиберальном обскурантизме. В докладе говорится — вполне в духе Маркса, — что само время следует по пути капитализма. Упрек Ланда в адрес «трансцендентального мизерабилизма» Франкфуртской школы, в рамках которой стигматизируется время, а вместе с ним и будущее, относится к пораженческому допущению, будто бы капитализм опережает всех конкурентов в области инноваций и прогресса. В этом Ланд видит недостаток политического воображения, который в конечном итоге делает политическое действие, как представляется, не только невозможным, но и излишним.
Однако Шрничек и Уильямс справедливо упрекнули Ланда в том, что с точки зрения политики времени и философии времени автор недостаточно различил понятия неолиберальной скорости и акселерации. В свою очередь, спровоцированное против них возражение Бенджамина Нойса, который в книге 2010 года «Упорство негативности»5 ввел понятие акселерационизма в политическое поле, выразилось также в двойном направлении (удара): во-первых, манифест там, где он предъявляет конкретные требования (формирование интеллектуальной инфраструктуры, радикальная реформа медиа и т. д.), отходит от предпосылок акселерационизма и скорее напоминает грамшианскую модель гегемонии; во-вторых, под вопросом остается реальная возможность побороть капитализм его собственным оружием в виде нарастающей динамики и ускорения.
Аналогично Франко Бифо Берарди выражает сомнения в силе воздействия и содержании политики акселерационизма. В духе итальянского постопераизма (наряду с Бифо здесь можно упомянуть Маурицио Лаццарато, Кристиана Марацци, Антонио Не-гри и Паоло Вирно), выдвигающего на первый план нематериаль-
4. Его оригинальную версию можно найти в: Idem. Critique of Transcendental Miserablism // Idem. Fanged Noumena. L.: Urbanomic; N.Y.: Sequence Press, 2011. P. 263-628.
5. См.: Noys B. The Persistence of the Negative: A Critique of Contemporary Continental Theory. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2010.
4 ЛОГОС • ТОМ 2 8 • #2 • 2018
ный труд в области когнитивного капитализма, Бифо указывает на то, что власть капитала никоим образом не зависит от стабильности. Квазиимманентная политическая стратегия акселерацио-низма, следовательно, парадоксальным образом основана на «специфической интерпретации утверждения Бодрийяра... согласно которому единственно возможная стратегия катастрофична, а не диалектична». В этом есть элемент парадоксальности, поскольку современный политический акселерационизм выступает как против слепого опьянения скоростью Ника Ланда, так и против того, что можно назвать постмодернистским дромонигилиз-мом (Dromonihilismus) — будь то в форме неолиберальных фантазий о скорости или в форме тенденциозных фантазий об исходе, как их определял Поль Вирилио.
Попытку соединить акселерационизм с подходами раннего операизма предпринимает Маттео Пасквинелли, автор книги «Животные духи. Бестиарий обыденного»6. Он радикализирует и реконтекстуализирует функцию абстрактного для анализа современного капитализма и особо подчеркивает трансформативный потенциал акселерационизма для возможности также помыслить развитие эпистемологического ускорения.
Патриция МакКормак, опубликовавшая работы по темам сине-мазохизма, некросексуальности и постчеловеческой этики, принимает недавно выдвинутый Стивеном Шавиро тезис, развивает акселерационистскую эстетику. Учитывая «истощение настоящего», МакКормак обращается к теме «настоящего будущего», чтобы определить возможности, с помощью которых акселерационизм смог бы сказать что-то новое, противостоящие капиталистическому исчерпанию настоящего: акселерационистский образ мыслей соответствует, согласно автору, как раз неощутимому космическому, имманентному будущему.
Если выделить три измерения времени, то можно со ссылкой на анализ Резы Негарестани в рамках вышеупомянутого симпозиума в Нью-Йорке назвать три категории недосягаемой политической темпоральности:
• в отношении прошлого это политическая ностальгия, которая может объяснить разрыв со ставшим невыносимым настоящим только на языке изношенных паттернов прошлых революций;
• в отношении настоящего это недальновидный акционизм;
6. См.: Pasquinelli M. Animal Spirits: A Bestiary of the Commons. Rotterdam: NAi Publishers / Institute of Network Cultures, 2008.
АРМЕН
АВ АНЕСЯ Н
• в отношении будущего это забывшая мир политическая эсхатология.
Каким образом, однако, можно было бы иначе помыслить будущее, настоящее, прошлое в рекурсивном отношении друг к другу помимо рефлексивного и метарефлексивного? Эти вопросы находятся в фокусе моей статьи, где нарциссической мечтательности (стремительно распространяющейся в эстетизирующемся университете и академизирующемся мире искусства, да и не только там), а также перманентным и парализующим критическим саморефлексивным эксцессам противопоставлена «рекурсия». Как можно избежать никуда и ни к чему новому не ведущей метаре-флексии критики, критицизма (mtique) и критичности (сriticality)? Какая скорость отрыва (Fluchtgeschwindigkeit) потребуется, чтобы вырваться из гегемонической мыслительной модели критической рефлексии, в рамках которой все некритическое приговаривается к мнимой безальтернативности (помимо, конечно, собственного критического подхода)?
Акселерационизм устремлен в будущее. Не столько назад в будущее, как пишет Бенджамин Нойс, сколько назад из будущего. Ведь современность лишь тогда сохраняет свою контингентность и открытость, когда ее можно охватить взглядом из некоего набрасываемого будущего. Сегодня настает время для предвосхищений и ускорений, эпоха противопоставления современному катастрофизму некоей альтернативы. Наступил момент для своего рода смены времен. Для акселерационизма и анастрофизма (anastrophismus).
Армен Аванесян
www.spekulative-poetik.de
ЛОГОС • ТОМ 28 • #2 • 2018
