CC BY
18ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: ЖВОРЪЯ и ПРАХШИХ* 9 - 2003 (сентябрь)
шит
ДЖОРДЖ СТИГЛЕР. НАУЧНЫЙ ПРОЦЕСС И НАУЧНЫЙ ПРОГРЕСС В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
ЕЛ. КИЛЯЧКОВ
Джордж Стиглер родился в 1911 г. в Рентоне (штат Вашингтон). Окончив Северо-Западный университет в 1932 г., он поступил в докторантуру по экономике при Чикагском университете. В 1936 г. начал преподавательскую деятельность. После присуждения докторской степени за диссертацию «Теории производства и распределения» в 1938 г., Стиглер поступил на факультет Минне-сотского университета, где проработал восемь лет. В 1946 г. перешел в Браунский, а в 1947 г. - в Колумбийский университет. В 1958 г. ученый получил назначение на должность профессора кафедры американских институтов при Чикагском университете, в котором оставался до последних лет жизни. Скончался он в 1991 г.
Стиглер опубликовал много статей и книг по вопросам прикладной микроэкономики и промышленным организациям. Он сформулировал подход к неопределенности как к оцениваемой величине, которая может быть понижена путем приобретения информации, разбирал ограничения, накладываемые на минимальный и максимальный размер фирм внешними условиями. Важное место в исследованиях ученого занимали вопросы государственного регулирования. Другим направлением работы для него стала история экономической мысли.
В 1982 г. Стиглер был удостоен Нобелевской премии за «новаторские исследования промышленных структур, функционирования рынков, причин и результатов государственного регулирования». Данная статья представляет собой изложение Нобелевской лекции ученого, в которой он рассматривает историю экономической теории как рынок новых идей.
Когда Стиглер приступил к изучению экономики информации, он начал с примера покупателя автомобилей. Как покупатель ищет про-
давца, предлагающего заданную модель по минимальной цене, задал он вопрос. Окупаются ли более продолжительные поиски, если покупатель приобретает машину часто? Сколь долго следует выбирать продавца? Впоследствии эти вопросы рассматривались во многих научных трудах.
Однако тот же самый подход можно применить в принципиально ином случае: при изучении рынка экономических идей. Многие экономисты лишь ищут модели и методы, применимые в тех узких областях, которые они себе избрали. Они сталкиваются с теми же вопросами, что и покупатели автомобилей, и многие точно так же останавливаются на приобретении уже использованных, а значит, проверенных идей.
Те же экономисты, которые работают над новыми идеями, отвергают, подтверждают, развивают или заменяют их, являются в некотором смысле одновременно продавцами и покупателями на рынке. Ведь они опираются на задачи и наработки, поставленные и созданные предшествующим развитием науки. Вступительные барьеры на данном рынке высоки: любой замысел надлежит долго разрабатывать, прежде чем выявится его перспективность или бесплодность. Как же экономисты справляются с этой проблемой? Стиглер решил дать в своей лекции ответ на этот вопрос.
Историю рассматриваемой дисциплины можно разделить на донаучную и научную стадии. Наука является системой знаний, которая поддерживается и развивается через действия группы взаимодействующих лиц, называемых учеными. Последние стремятся расширять ее и разрабатывать лучшую аргументацию своим выводам, достигая вместе с тем определенных личных целей, таких как престиж, репутация или хороший доход. Донаучная стадия развития характеризуется незавершенностью системы идей и отсут-
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: жвсръя -и
9 - 2003 (сентябрь)
ствием сообщества профессиональных экономистов, в результате чего невозможен и кумулятивный прогресс.
ДО РОЖДЕНИЯ НАУКИ: МЕРКАНТИЛИЗМ
Представляется разумным начать с того массива работ, который именуется словом «меркантилизм». Эти работы писались в течение нескольких веков в Англии и континентальной Европе, а среди их авторов встречаются люди такого масштаба, как Джон Локк и Уильям Петти. Анализ, проводимый в данной лекции, будет опираться на три обобщающих исследования этого этапа в истории экономической мысли: «Положение рабочих и система национализма» Эдгара Фёрнисса (1920), «Английские теории внешней торговли до Адама Смита» Якоба Винера (1930) и «Меркантилизм» Эли Хекшера (1934).
Первой характеристикой всех трех работ является весьма слабая временная последовательность в рассмотрении материала. Так, Фёрнисс может доказывать свое утверждение ссылками на два трактата, написанные с разницей в век, а Винер начинает иллюстрировать примерами основную доктрину меркантилистов - необходимость превышения экспорта над импортом - с выдержек из трудов Ричарда Лестера, который писал в 1381 (нетрудно заметить, что, реши автор выйти за пределы экономической теории, он может продолжать ряд высказываний о необходимости иметь положительное сальдо торгового баланса и до 1981 г., и до 2581, и далее).
Вторая заметная черта - это отсутствие связи между различными сочинениями. Меркантилисты не используют мыслей коллег, редко спорят с ними и пишут свои работы «по случаю», из практических соображений.
Из первых двух вполне естественно следует третье свойство данного течения: не наблюдается ускоренное развитие дисциплины на основе уже полученных знаний. Винер замечает, что прогресс, достигнутый в создании теории внешней торговли, был делом рук отдельных наиболее способных авторов, которые не оказывали значительного влияния на своих современников, и по мере углубления дискуссии между меркантилистами их взгляды становились все более спорными с точки зрения современной науки, так что сочинения первой половины XVIII века содержат больше заблуждений, характерных для этой доктрины, чем работы XVI - XVII веков. Исследователь проблем внешней торговли, родившийся в 1680 г., оказывался не в лучшем положении по сравнении со своим коллегой, жившим в начале века.
В свете указанных особенностей можно сказать слово в защиту экономиста, который вряд ли в этом нуждается: Адама Смита. В экономической науке раздается много голосов, подчас весьма авторитетных, подчеркивающих, что у Смита были предшественники, эти предшественники высказывали те же мысли, что и Смит, и делали это иной раз вполне хорошо. Поэтому звание основателя экономической науки дают более ранним авторам, таким как Кантийон. В этой линии рассуждений есть серьезная ошибка. Именно Смит создал столь широкий и авторитетный свод экономических знаний, что никто из последующих авторов не мог более выдвигать свои идеи, не обращая внимания на труды этого ученого, а потом и на сочинения Мальтуса, Рикардо и других представителей плеяды экономистов, работавших в первой половине XIX века.
Перемена не заставила себя ждать. Сам Смит не контактировал ни с кем из экономистов, писавших после 1776 г., равно как и со своим современником и соперником Джеймсом Стюартом. Мальтус же через пять лет после первого издания «Опыта о законе народонаселения» (1798) внес в него значительные изменения под влиянием критики Годвина и других авторов. Время экономической науки началось.
Насколько радикальной была смена подхода, показывает следующий пример, относящийся к началу XX века. Артур Пигу, принявший у Альфреда Маршалла пост заведующего наиболее престижной кафедрой экономической теории в мире, совершил в своей работе «Богатство и благосостояние» (1912) одну ошибку. Он сделал вывод, что компания, собирающаяся войти в конкурентную отрасль, стоимость сырья в которой растет, принимает общественно неэффективное решение, поскольку не учитывает, как ее собственный спрос на сырье повлияет на цену последнего. Таким образом, он смешал межотраслевые платежи с издержками общества в целом. После Первой мировой войны целый ряд экономистов, таких как Д. Ро-бертсон, Ф. Найт, Дж. Кларк и А. Янг, занялся опровержением этого вывода, и Пигу был вынужден признать их правоту. Уже наступило время, когда пересмотру не подвергались лишь исследования малозначимых ученых.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА:
ВЛИЯНИЕ СРЕДЫ
Темы произведений меркантилистов определялись текущей или желаемой (в представлении авторов) государственной политикой. Вообще, донаучный этап развития любой дисциплины отличается сосредоточенностью на практических
г* ьгуь и- гып гп>
9 - £ииО 1сентяоРь^
задачах, что приводит многих ко мнению о прямом воздействии проблем общества и государственной политики на круг вопросов, рассматриваемых той или иной дисциплиной, даже после того как она станет организованной наукой.
Уэсли Клэр Митчелл даже попытался дать систематический обзор истории экономической мысли, представив каждое основополагающее открытие как ответ на вызов со стороны внешней среды. Он полагал, что все крупнейшие экономисты серьезно занимались проблемами, беспокоившими их современников. К числу таких ученых он относил Адама Смита с его системой «естественной свободы», Мальтуса, озабоченного проблемой перенаселения, или Рикардо, изучавшего распределение общественного продукта под влиянием парламентских дебатов. Однако дойдя до 1870-х гг. и появления теории предельной полезности, Митчелл был вынужден оставить попытки объяснить прогресс экономической теории целиком и полностью через влияние среды. Объяснял он это, впрочем, не недостаточностью своей гипотезы, а трудностью правильной оценки недавних событий и научных достижений.
Главной задачей эмпирической науки, такой как экономическая теория, является объяснение реальных событий, и в конечном итоге все ее теории и методы должны служить этой цели. Данное утверждение, однако, не подразумевает, что наука всегда отвечает на текущие вопросы.
Если бы экономическая жизнь общества менялась часто и радикально, экономическая наука не смогла бы возникнуть. Необходимость разрабатывать принципиально новые методы анализа для решения возникающих проблем сделала бы невозможным кумулятивный рост знаний. Подготовка экономистов в образовательных учреждениях стала бы бесполезной. Для существования науки просто необходим набор фундаментальных и долгосрочных проблем.
Центральной из них является теория стоимости. Она должна объяснить, как устанавливаются сравнительные стоимости товаров и услуг. Без решения этой проблемы нельзя проанализировать с научной точки зрения вопросы общественного производства различных видов благ, выбора между ними и распределения ресурсов между отраслями, невозможно создать теорию внешней торговли, а может быть, и теорию денег. Сущность этой проблемы не меняется коренным образом, если мы рассматриваем городские или сельские, сельскохозяйственные или индустриальные общества. Если бы дело обстояло иначе, каждая эпоха в экономической жизни требовала бы своей собственной теории.
Однако наряду с фундаментальными и постоянно существующими явлениями экономическая теория сталкивается и с новыми обстоятельствами, которые требуют нечто большего, чем простого применения имеющихся знаний. Так, энергетический кризис 1970-х гг. дал много работы экономистам, но не привел к серьезным изменениям в науке.
Кроме того, что гораздо важнее, накопленный массив теорий и моделей может не всегда объяснять текущие события. Когда во время наполеоновских войн Великобритания начала импортировать зерно и усиленно развивать его внутреннее производство, экономисты смогли на основе полученных данных сформулировать закон уменьшающейся отдачи. Трудно отрицать роль внешних условий в его появлении. В свою очередь знаменитый анализ этого закона, проведенный Эждуор-' том в 1911 г., никак нельзя вывести из текущих событий. Важность закона уменьшающейся отдачи в экономической теории как раз и объясняется тем, что он не сводится к анализу положения сельского хозяйства в Великобритании, проведенному Рикардо.
Чувствительность экономической теории к текущим проблемам зависит от серьезности этих проблем и от того, насколько разработан соответствующий раздел науки. Широко известно внимание макроэкономики к событиям своего времени. Устойчивая безработица тридцатых привела к триумфу теории Кейнса, рост инфляции при неполной занятости поколением позже по-, ложил конец ее господству. Если ученые смогут разработать действительно хорошую теорию экономического цикла, макроэкономика станет гораздо меньше реагировать на запросы дня.
Здоровая и жизнеспособная наука требует существования одновременно вневременных теорий, не зависящих от внешних условий, и теорий новых, с трудом объясняющих текущие события. Без первых не будет того массива знаний, который является основой для развития, без вторых - наука станет бесплодной.
Сделаем еще одно, последнее замечание: нет простой и хорошо известной связи между экономической жизнью и теорией. Во времена промышленной революции экономисты ввели закон уменьшающейся отдачи, но совершенно не заинтересовались наиболее широко распространенным и устойчивым ростом производства в истории. Широкие социальные программы правительств последнего столетия лишь недавно привлекли внимание теоретиков. Ученые, создающие экономическую теорию, не утруждают себя регулярным и внимательным чтением газет в рабочее время.
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ И АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
65
